Текст книги "Я всегда буду рядом (СИ)"

Автор книги: Noniko_27

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Что там с семейством Бернгардов? – Курт отстранился от забора и повернулся к Николасу. Его взгляд скользнул по напряжённой физиономии, получая ответы раньше, чем тот успел рот открыть.

– К ним сложно подобраться. Я кое-что нарыл, но этого пока недостаточно.

– Ясно, – подытожил он и, двинувшись в сторону выхода с крыши, бросил на прощание: – Не заставляй меня ждать результатов слишком долго.

Вернувшись в палату, Курт беззвучно прикрыл дверь и подкрался со спины к Лии. Но испугать её не вышло по самой банальной причине – его замученная переживаниями последних дней девочка буквально клевала носом на стуле у постели своей подружки.

Проведя подушечками пальцев по шелковистой коже щеки, он приподнял за подбородок её сонное лицо с затуманенным взглядом разноцветных глаз и предложил:

– Давай я отвезу тебя к родителям.

– Зачем?..

– Тебе нужно освежиться и поспать.

– Но почему именно к родителям? – она непонимающе нахмурила брови.

– А ты не хочешь?

– Хочу… наверное.

Большую часть дороги до отчего дома Лия провела в полусознательном состоянии. Но на повороте к подъездной дорожке, резко вынырнула из дрёмы и беспокойно повела плечами, озираясь вокруг. Точно не могла поверить, что он в самом деле привёз её к родителям.

Курт улыбнулся, наблюдая за тем, как она застыла в нерешительности. Первым выбрался из салона и, обойдя машину, открыл перед ней дверь. Но даже тогда Лиа не шелохнулась, продолжая молча изучать его взглядом. Явно интуитивно догадывалась, что расслабляться рано, но и объективных причин для беспокойства найти не могла. Оттого и не спешила что-либо предпринимать.

– Я не понимаю… – буркнула она ему в ухо, когда он склонился над ней, чтобы отсоединить ремень безопасности.

– Что именно?

– Почему ты меня привёз к родителям, а не обратно – к себе домой?

Подавав ей руку, Курт удостоверился в том, что Лиа уверенно стоит на ногах, после чего заглянул на заднее сиденье машины. Вытащил увесистую дамскую сумочку со сменной одежной и гигиеническими принадлежностями, и меланхолично протянул:

– Что здесь не понимать? Решил прислушаться к твоим словам: «насильно мил не будешь».

– В смысле, – кровь отлила от её лица, а нижняя губа трогательно задрожала, – ты решил?.. Но я больше не хочу!..

– Я был не прав, когда удерживал тебя силой в своём доме.

– Нет-нет, – Лиа энергично замотала головой, схватила его за запястье и сбивчиво затараторила: – Я многое переосмыслила. Ещё тогда, когда была на чердаке. Ты все сделал правильно. Я бы просто сбежала, не дав и шанса нашим отношениям. Как всегда, зарыла голову в песок и сделала бы вид, что ты никогда и не возвращался в мою жизнь. Сейчас я понимаю, что была слишком категорична по отношению к тебе. А на остальной мир смотрела через розовые очки. Но после того, как Джулс попала в больницу, я окончательно прозрела… Теперь я тоже хочу быть с тобой.

Он откровенно любовался её широко распахнутыми глазами, смотрящими на него в немой мольбе. Солнечный свет придавал им стёршийся за года из его памяти, позабытый контраст; голубая радужка приобрела фантастический лазурный оттенок, а на зелёной он различил продолговатые коричневые крапинки, похожие на потёки обожжённого золота. Её стоило похитить как минимум ради того, чтобы она перестала носить эти бестолковые линзы.

– Малыш, – Курт накрыл свободной ладонью цепкие пальчики, продолжающие сжимать его запястье, – я дал повод усомниться в своей настойчивости? Я бы не отступил бы от тебя даже под угрозой смерти.

Тем более, как видно на примере Джулии, угроза смерти бывает более действенной, чем чуткие и неторопливые ухаживания. И ведь даже не догадывался насколько важна для Лии эта легкомысленная особа с вызывающими манерами.

Он читал её дело и знал, что в прошлом она прошла через продолжительное насилие со стороны любовника. Но даже эти обстоятельства не могли уменьшить количества яда, вырабатываемого его организмом всякий раз, как обладательница искусственной рыжей копны и призывно подчёркнутого декольте появлялась в зоне видимости.

Не счесть, сколько раз Курт был в шаге от того, чтобы убрать раздражающий элемент из окружения Лии. Но, к счастью, его руки так и не дотянулись до Джулии. И теперь она сослужила ему хорошую службу, перейдя дорогу влиятельным и, что важнее – не менее злопамятным людям.

– Мне не нужны никакие смерти! – Лия отпустила запястье и возмущённо стукнула, как погладила, кулачком о его грудь. – Не смей даже заикаться о таком. Ты – мне нужен живым!

– Прости, – он погладил её по голове, пропуская между пальцев жидкий шёлк волос. – Я временами тоже неудачно подбираю слова.

– Это мягко сказано!

– Беспокоишься о Джулии?

– Естественно, беспокоюсь!.. – в ней все ещё бурлили эмоции, но постепенно наступал привычный её темпераменту штиль. – Я боюсь, что они не успокоятся и не оставят её в покое… Вдруг захотят довести дело до конца?

– Вероятность этого очень мала.

– Да, я помню, ты говорил. Но мне всё равно не спокойно… Можешь кого-нибудь поставить сторожить Джулс?..

– Могу.

– Пожалуйста, я должна быть уверена, что ей никто больше не причинит вреда. – Лия прижалась к нему всем телом, обхватив руками талию. – Она очень важна для меня.

– Знаю, малыш, – Курт наклонился и поцеловал тёмно-русую макушку, как раз в тот момент, когда распахнулась дверь на крыльце дома семейства Лагвури. Послышался сдавленный полувздох-полустон, и он, не размыкая объятий, прошептал: – Кажется нас застукали.

Первой свой любопытный нос на улицу высунула Кейла, но совсем скоро за её спиной вырос Маркус. И если женщина разглядывала его с алчным интересом – у неё чуть ли табло на лбу не загорелось, где шли вычисления приблизительной стоимости одежды и аксессуаров – то на лице мужчины читалась одна сумрачная настороженность.

Восхищённый взгляд Кейлы перескочил на машину, припаркованную на их придомовом участке. И Курт апатично отметил, что года идут, а эта особа остаётся верна себе – ни на йоту не поумнела. Поразительно, как у настолько пустой женщины, могла родиться до того не похожая на неё дочь. Если бы не одинаковый треугольный овал лица и чувственная форма рта с острой ложбинкой на верхней губе – подумал бы, что не родная.

Они подошли к всё ещё не проронившим ни звука родителям, остановившись на зацементированной площадке перед входной дверью, и Лия сконфуженно произнесла:

– Мам, пап, привет. Кое-что произошло, поэтому я решила заскочить… А это…

– Здравствуйте, Курт Нейпер – исполнительный директор и главный акционер «Гестии‎», по совместительству непосредственный начальник вашей дочери, – он протянул руку Маркусу, который с каждым его словом всё сильнее хмурил брови.

– Ваши отношения с моей дочерью, насколько я видел, выходят за рамки деловых, – он стиснул из всех сил пальцы Курта в крепком рукопожатии с таким видом, словно был не прочь проехаться по ним катком. – Будьте так любезны, господин Нейпер, зайти к нам на чашку чая.

Что-то похожее на искру уважения проскочила у него к отцу Лии. Тот и раньше не вызвал особого презрения. Разве что своим пресмыканием перед недалёкой женой ввиду излишне мягкого нрава, свойственного многим творческим людям. Но глупым он никогда не казался. А теперь ещё и стал, наконец-то, походить на главу семьи. По всей видимости, сложности, через которые им прошлось пройти после мясорубки в санатории, и финансовая стабильность сделали своё дело. И субтильный музыкант с куцей бородкой почувствовал себя мужчиной, несущим ответственность как минимум за двух женщин.

– Почему ты так холодно говоришь с ухажёром Лии! – шикнула на мужа Кейла и тут же повернулась к Курту с самой из заискивающих улыбок. – Пожалуйста, проходите.

– Не Лии, а Аннель, – прошипел в ответ Маркус, первым скрывшись в недрах дома.

С тяжелым вздохом, Лия потянула его за собой в прихожую. И на её лице читалось красноречивое желание избежать неловкого разговора любой ценой. Даже если для этого придётся улететь на луну. А взгляд, которым она нагородила его, пока они разувались, наверняка переводился на вербальную речь, как: ляпнешь лишнего – убью голыми руками.

Курт с трудом удержал себя от того, чтобы не поцеловать её, прижав спиной к стене декоративной ниши по пути в кухню, прикрытой тяжёлыми бархатными шторами. Но мысль о невыполненной задачи отрезвляла, поэтому он позволил себе всего одно оглаживающее касание, когда заправлял за пунцовое ушко прядь волос.

– Итак, господин директор и главный акционер, – подал голос Маркус, как только они размесились за овальным столом. – Я так понимаю, вы человек из высшего общества и очень непростой семьи…

– Господи, ты как из средневековья сбежал! – бесцеремонно перебила его Кейла. – Сейчас уже никто не смотрит на родословную, а женятся по любви. И даже если смотреть, наша девочка тоже из хорошей семьи известного композитора!

– Нет, всё не так! Мы встречаемся всего ничего. Ни о каком браке не может быть и речи!.. И вообще я приехала…

– И как это понимать?! – глава семьи громыхнул чудом не разбившейся чашкой о сосновую столешницу. Сначала раздосадованным взглядом обвёл Лию, а затем им же попытался расчленить Курта – необычные ощущения. В голосе отца звенел металл, когда он обратился к нему: – Отвечай, какие у тебя намеренья в отношении моей дочери?

– Я хочу на ней жениться.

– Что ты несёшь? – Лия дёрнула его за рукав пиджака, сверкнув молниями из глаз. А уже в следующий миг повернулась к родителям. – Вам не о чем беспокоиться, мы пока узнаем друг друга. Но любые отношения, даже самые несерьёзные теоретически предполагают брак. В будущем. В далёком будущем.

– Вообще-то я давно хотел с вами познакомиться, поэтому рад, что всё так сложилось и вы сами пригласили меня. В следующий раз я приеду с официальным визитом, как и полагается, не с пустыми руками.

– Ты слишком торопишь события!..

– В следующий раз – это когда? – оторопело уточнил Маркус.

– Да хоть завтра, – тут же отозвался Курт.

– Нет! Я против!

– Да за что мне это наказание? – взвыла Кейла, смотря на дочь своим фирменным трагическим взглядом, а-ля «королева в печали».

– Так, это была отвратительная идея, – сердито выплюнула Лия ни к кому конкретно не обращаясь. И выскочила из-за стола. – Я пойду, возьму сменные вещи, и мы поедем обратно!

– Куда – обратно? И вообще, что происходит? Вы же были в заграничной командировке? – точно очнувшись от транса, засыпал его вопросами Маркус.

– Да, но случились непредвиденные обстоятельства и нам позволяла работа, поэтому мы вернулись. Её подруга – Джулия Марблс – попала в больницу с серьёзными травмами. Сейчас Аннель ждёт, когда она придёт в сознание.

– Да, я знаю Джулию… Насколько всё серьёзно?

– Множественные переломы и ушибы внутренних органов, сотрясение мозга. Но самое главное – ей сломали позвоночник.

– Боже мой, – шокировано прошептала Кейла, прикрыв рот ладонью. – Бедная девочка.

– Как… как Аннель восприняла новость?

– Сейчас ей лучше.

Не вдаваясь в лишние подробности, Курт посвятил их, как и за что горемычная подружка понесла наказание. Основная сложность заключалась в том, чтобы не называть вещи своими именами – в его случае ещё и воздержаться от токсичного сарказма. Но и разыгрывать шоу, изображая глубокую обеспокоенность её судьбой, он тоже не стал. Все же Джулия подруга Лии, а не его.

Маркус искренне сопереживал, как травмам чужой дочери, так и о психологическом состоянии собственной. А вот Кейла явно отыгрывала, по-карикатурному нелепо корча рожи. И словно выждав положенную для подобной новости паузу, она, бросая косые взгляды на дверь кухни, робким полушёпотом уточнила:

– А эти люди, что напали на Джулию, они не могут причинить вреда Лии?

– Пока я рядом – нет, – Курт позволил себе надменную улыбку.

– Не поймите меня неправильно. Джулия очень специфическая девочка… Я не то, чтобы была против их общения. Но рано или поздно с ней что-то подобное должно было произойти. Я всего лишь беспокоюсь о безопасности своей дочери… как бы она не пострадала по вине своей подружки.

– Госпожа Лагвури, беспокоиться в первую очередь о своём ребёнке – это естественно для любого родителя, – мягко произнёс он. И, переведя взгляд на Маркуса, судя по лицу, с трудом сдерживающего возмущения от её слов, добавил: – Допускаю, что со стороны, возможно, не произвожу впечатление надёжной стены и опоры, но, пожалуйста, поверьте мне: я в состоянии обеспечить безопасность своей будущей супруги. И при необходимости – людям из её ближнего круга.

– О, вы так о ней заботитесь, – проворковала Кейла, смотря на него с обожанием.

– Сколько вы уже находитесь в отношениях, что ты продолжаешь твердить о женитьбе?

– Недолго… Формально – три месяца.

– Этого слишком мало, для настолько громких заявлений!

– Я очень сильно люблю вашу дочь. С первого взгляда влюбился. Но она не из тех, кто будет заводить интрижки с начальником, поэтому пришлось постараться, чтобы добиться её расположения.

– Да, Анналия получила хорошее воспитание, которое сейчас редко встретишь у современных девушек, – с гордостью произнёс Маркус и с довольным видом подёргал за свою бородку. – Но как смотрят родители на ваше желание жениться?

– Я рано потерял родителей в автокатастрофе. Поэтому меня воспитывал дядя. Последние несколько лет он провёл в сражении с альцгеймером, и пару месяцев назад болезнь в конце концов одержала победу, – Курт замолк, давая им возможность осмыслить информацию. Шумно сглотнул, приковывая к своему лицу внимательный взгляд Маркуса, и растянул губы в натянутой улыбке, чтобы вызывать у того ещё больше жалости. – Возможно, Аннель права и я тороплю события… Но я так боюсь упустить её и свой шанс, на тихое семейное счастье… Однако я готов ждать столько, сколько потребуется! Пока она сама не захочет выйти за меня.

Они какое-то время сидели в тишине, слушая едва различимое гудение фена из ванной на втором этаже. Даже Кейла как-то сконфуженно ерзала на стуле, похоже изнутри разрываясь между показным сочувствием и неподдельной радостью – на пути к обеспеченной жизни доченьки не вырастут как грибы после дождя свёкры, желающие напиться её молодой кровью.

А вот Маркус слабо кивнул, что-то для себя решив, и заметно потеплевшим голосом у него спросил:

– Я могу звать тебя Куртом?

– Да, конечно.

Он приоткрыл рот, но сказать ничего так и не успел. По коридору пронёсся топот торопливых шагов, и в кухню влетела Лия. Волосы слегка распушились после скорой просушки феном, длинная юбка и мешковатый свитер сменились на практичные джинсы и сидящей по фигуре свитшот.

– Мам, пап, я рада была с вами повидаться, но нам уже пора, – она прихватила его за локоть и бесцеремонно потащила в прихожую. – У меня телефон сдох, поэтому я временно вне зоны действия.

– Курт, обязательно заходите к нам в гости! – донёсся взволнованный голос Кейлы, бегущей за ними. – Мы будем вам рады в любое время!

– Хорошей дороги! – крик Маркуса из кухни, последнее, что услышал Курт, прежде чем перед его носом захлопнулась входная дверь.

========== Двадцать шестая глава ==========

Сказать, что она злилась – ничего не сказать. Попалась в примитивнейшую ловушку, как будто первый день была с ним знакома. Но он тоже хорош: воспользовался её полусознательным состоянием, чтобы сначала привезти к родителям, а потом ещё и на огонёк к ним завернуть.

– Ты специально, да? – процедила Аннель, разглядывая прохожих, шагающих по тротуару, пока они стояли в пробке. Говорить с ним не хотелось. Хотелось лелеять и раздувать обиду. Но с каждой проведённой в уютной тишине салона автомобиля минутой, бурлящее в ней недовольство постепенно утихало, что её тоже не устраивало.

– Я планировал попасть им на глаза и перекинуться парой фраз, – подтвердил Курт, не отрывая взгляда от экрана телефона. – Но результат этой встречи превзошёл все мои ожидания. Не думал, что так быстро заполучу их расположение.

Она фыркнула и снова отвернулась к окну.

– Отвези меня в больницу.

– Нет. Тебе нужен здоровый сон на нормальной кровати, – категорично отрезал он, но уже в следующую секунду накрыл её пальцы своей ладонью и мягко их сжал. – Мне завтра утром нужно будет отъехать по делам. По пути я тебя заброшу в больницу, договорились?

На уступки ему идти всё так же не хотелось. Но после нескольких дней проведённых в больнице она логически понимала: никаких гарантий, что Джулия в скором времени очнётся, нет.

– Хорошо. А эти твои дела… впрочем неважно. Я могу выйти с понедельника на работу?

– Конечно. Телефон сегодня вечером отдам.

– Браслет сделал?

– На днях будет готов. Программу уже установил на телефоне.

Курт выполнял все обещания, не забывал даже о мелочах, брошенных между делом. И несмотря на кучу проблем, с которыми им ещё предстояло разобраться, Аннель снова начинала чувствовать себя счастливой рядом с ним. Больше не пыталась противиться глупому сердцу, робко замирающему и гулко стучащему для этого одновременно опасного для чужих и надёжного для неё мужчины.

Для женского счастья на деле не так уж и много надо. В её случае – достаточно ощущать себя в безопасности. И конкретно с этим Курт великолепно справлялся.

У автоматизированных ворот его дома на дорожном чемодане сидела незнакомая девушка. Когда они подъехали, она подняла блондинистую голову и точёное личико осветила счастливая улыбка. Красотка вскочила на ноги, одетые в туфли со скрытой платформой на огромном каблуке, и не отвлекаясь на то, чтобы одёрнуть свою мини-юбку, вскинула руку и энергично замахала ей над головой.

Переведя взгляд на Курта, Аннель машинально отметила вздувшиеся на шеи вены и играющие на скулах желваки, прозорливо догадываясь, что этих двоих объединяла какая-то очень тесная и неприятная связь. Ничего похожего на ревность в ней не вспыхнуло. Как-никак язык его тела буквально вопил об отсутствии симпатии к юной, пусть и эффектной девчонке. Однако здоровое любопытство никто не отменял, и поэтому она сдержала лаконичного в своей простоте вопроса:

– Кто это?

– Одно тупое существо, непонимающее слово: «нет», – длинные пальцы сжали кожаный чехол на руле до противного скрежета.

– Навязчивая поклонница?

– Хуже, – теперь он сдавил в ладони брелок, отчего ворота разъехались, – младшая сестра.

Девушка засеменила к машине, и когда до той оставалось не больше пары метров, замерла, провожая удивлённо округлившимися глазами огибающий её по оси глянцевый бок.

И стоило им въехать на придомовую территорию, как Курт снова нажал на кнопку, чтобы теперь уже закрыть ворота.

– Подонок! – выкрикнула сестра, в последний миг, успевшая проскочить внутрь.

Он припарковал машину прямо перед входом в дом и первым выбрался из салона, захлопнув за собой дверь. Да так свирепо громыхнул ей, что Аннель на мгновение заволновалась, как бы за компанию и сестричку не прихлопнул. А последние воспоминания о Юноне живо подкинули её воображению красочные образы.

– Какого чёрта это было?! – продолжала возмущаться недальновидная девица, резво приближаясь к нему. И как только умудрялась носиться на таких-то каблучищах?

– Что ты забыла возле моего дома?

– Нет, я, конечно, не ждала тёплого приёма, но, братец – это уже не в какие рамки!

– Что ты, безмозглая курица, забыла возле моего дома?

Возможно, Аннель выбрала не лучший момент, чтобы выбраться из машины, но закрывать дверцу обратно после случайно подслушанной грубости, показалось ей ещё более неловким, чем оказаться на улице.

– О, ты не один, – неприязненно протянула сестрица и тут же попыталась прижать его руку к своей пышной груди, на что Курт грубо вырвал конечность из падких до чужого наманикюренных пальчиков. Стоило отдать должное, она ничуть не растерялась, а наоборот – уставилась на неё, точно это Аннель здесь была третьей лишней. – Кто это такая? Твоя секретарша?

– Невеста.

– Какая ещё невеста?..

– Любимая женщина, на которой я собираюсь жениться, – разжевал он ей, как умственно отсталой, закрепив эффект от пренебрежительного тона брезгливой гримасой. – А теперь ты расскажешь, зачем ко мне заявилась. Я тебя внимательно выслушаю и откажусь помогать, после чего ты вернёшься туда, откуда явилась.

– Но братик, мне правда нужна твоя помощь, – заканючила она, не предпринимая попыток прикоснуться к нему. – В одном деликатном вопросе…

Курт повернулся к Аннель, тщетно пытаясь справиться с мимикой, перекошенной от испытываемой ярости, и максимально ласково для своего состояния попросил:

– Малыш, пожалуйста, зайди в дом.

Присутствовать при их разборках ей и самой не хотелось, поэтому она послушно просочилась в тёмный коридор, на прощание послав ему взгляд, в котором просила быть благоразумным и не совершать глупостей. Тем не менее далеко уйти от входной двери не смогла, вернулась и примкнула ухом к прохладному дереву, обшивающему толстое металлическое полотно.

– Я в прошлый раз отчётливо сказал, что больше не буду за тобой подчищать, – приглушённо прорычал Курт так чётко, будто Аннель продолжала стоять рядом с ним на улице.

– Да, я знаю. Помню. Но в этот раз я, правда, не хотела! Он реально на меня напал!

– Мари, мне плевать.

– Меня же в тюрьму посадят… Пожалуйста, в последний раз.

– Последний – был в прошлый раз. Уходи.

В воздухе по ту сторону двери повисла зловещая тишина. Нехорошее предчувствие мерзкой шепотком скользнуло вдоль позвоночника. Аннель почти сделала глупость, потянувшись к дверной ручке, когда услышала спокойные голос сестрицы, торопливо обрастающий капризными нотками:

– Если ты мне не поможешь… я расскажу много интересного твоей якобы любимой женщине, – последние слова она подчеркнула жирным саркастичным смешком. – Я не хочу ломать твои планы на неё, в чём бы они не заключались. Честное слово. Но ты мне не оставляешь выбора…

– Поразительно, – усмехнулся Курт под сдавленный женский вскрик, – как ты дожила до своих лет с настолько ущербным мозгом? Неужели так сложно понять, что я не тот человек, кому следует угрожать?

Какое-то время до ушей Аннель доносились лишь звуки непонятной возни: шуршала одежда, вполголоса то болезненно стонала, то разъярённо шипела Мари, звонкий хлопок, как от пощёчины, и тяжёлый удар, словно на бампер машины опустили грузный мешок барахла.

И снова на долгие минуты наступила тишина.

– Брат… ты же мой брат… ты сам так сказал.

– И много раз об этом пожалел, – выплюнул он ядовито. – Мы бы смогли найти общий язык, если бы ты нормально себя вела. Но вы увы, ты пошла в папашку. Такая же долбанутая психичка с маниакальными наклонностями, но ко всему прочему ещё и не обременённая мозгами.

– Долбанутая психичка?.. Да ты знаешь, через что я прошла?!

– Меня не волнует твоя слезливая история. Я давал тебе много возможностей проявить себя иначе.

– Я знаю… Понимаю, что облажалась… Но и ты меня пойми!.. У меня никогда не было семьи или близкого человека… Мать меня боялась. Ненавидела! Поэтому при первой подвернувшейся возможности избавилась, засадив на десять лет в дурдом… И эта старая сука ни разу меня не навестила… Ни разу не навестила свою малолетнюю и остро нуждающуюся в ней дочь… А когда я самостоятельно смогла выбраться, перетрахавшись абсолютно со всем мужским персоналом этого убогого заведеньица, она как сквозь землю провалилась!

– Возможно ты забыла, но я вообще-то в курсе, при каких обстоятельствах ты попала в психиатрическую больницу для невменяемых преступников.

– А потом в моей жизни появился ты, – упорно продолжала откровенничать сестра, игнорируя его малоприятные комментарии. – И ты принял меня такой, какая я есть. Но я слишком злоупотребляла твоей заботой, да, братик?.. Теперь ты меня тоже ненавидишь?..

– Ненависть слишком сильное чувство, чтобы разбрасываться им на право и налево.

– Я не понимаю…

– Ещё бы ты поняла, – язвительно хмыкнул Курт. – Ненависть, дорогая сестричка, тоже нужно заслужить.

– То есть ты меня не ненавидишь?

– Поднимайся, – обречённо вздохнул он, отчаявшись достучаться до неё при помощи слов.

– Ты мне поможешь?.. В последний раз, пожалуйста!

– Я не буду с тобой нянчиться. Но отвезу к Николасу. Если сумеешь его убедить тебе помочь – сможешь выкарабкаться.

– Ну не знаю… он неприятный какой-то… Ладно, хорошо! Я поняла – буду его упрашивать помочь! А этой своей… невесте, ты не собираешься сказать, что отъедешь по делам?

– В этом нет необходимости.

– Вот оно как.

– Я не собираюсь с тобой долго возиться.

Дверцы машины поочерёдно хлопнули. И через несколько секунд мерно заурчал двигатель, ясно давая понять – больше ничего интересного подслушать не удастся.

Аннель отодвинулась от двери и задумчиво прикусила костяшку на указательном пальце, анализируя этот душевный разговор. Выводы напрашивались неутешительные и среди них доминировал один, который, видимо, намеревался тянуться сквозь её жизнь тенью красной нити: от всей родни Курта следовало держаться на почтительном расстоянии.

***

Джулия провела в коме две с половиной недели. А очнувшись, оказалась слишком слаба, чтобы отвечать на чьи-либо вопросы – сломанная челюсть всё ещё нуждалась в покое. Одни лишь зелёные хрусталики глаз то и дело увлажнялись слезами, словно она всё понимала даже без прогнозов врачей. Знала, что за будущее поджидало её впереди. И от этой трагичной картины у всех щемило в груди.

Способов развлекать подругу в больничной палате нашлось не много. Единственный, который им был обоюдно приятен – чтение книг. Поэтому теперь каждый вечер после работы Аннель заглядывала к ней на пару часов. Выразительно зачитывала то одну историю, то другую. И видела по опечаленным глазам, что всё не то. Джулия любила наивные сентиментальные романы, где любая глупость прикрывалась большой неземной любовью. А подобных книг у неё в домашней библиотеке почти что не водилось. Поэтому накануне ночью пришлось оформить крупный заказ со всеми новинками жанра в интернет-магазине.

И вот она уже больше получаса дожидалась непунктуального курьера, ради которого даже уехала пораньше с работы. До начала приёмных часов в больнице оставалось сорок пять минут – у неё не было ни малейшего желания и дальше тратить драгоценное время на это утомительное занятие.

Аннель почти смерилась с мыслью, что прихватит с собой увесистый кирпичик с готическим романом восемнадцатого века, но тут на телефон упало сообщение, в котором курьер просил открыть ему ворота.

Невысокий парень с объемной коробкой шёл к распахнутой двери дома ленивой походкой вразвалочку. Она ещё издалека определила его принадлежность к самому раздражающему типу мужчин: этакий голубь с раздутым самомнением, видящий в зеркальном отражении прекрасного павлина. Отличительной чертой сего типа можно было назвать прежде всего отсутствие вкуса в одежде, поскольку качественным недорогим вещам подобные индивиды предпочитали дешёвые подделки громких брендов и несуразную бижутерию. Вот и у этого модника на груди болталась якобы золотая цепь толщиной с большой палец, а на запястье красовались часы украшенные псевдобрильянтовой крошкой.

– Здрасте, – буркнул он и небрежно сгрузил коробку на пол коридора при входе.

– Здравствуйте. Вы опоздали.

– Да тут пока найдешь нужный дом… Могли бы и сами забрать заказ из пункта выдачи, раз вам так время поджимает.

– В следующий раз так и сделаю.

– Проверять будете? – дежурно уточнил парень и, не дожидаясь её отрицательного ответа, протянул изрядно помятый жизнью бланк и ручку. – Распишитесь, пожалуйста.

А получив имущество компании обратно, он замер перед дверью обшаривая её пустые руки алчным взглядом. Но уже в следующий миг смекнул, что Аннель не волшебница и чудесных трюков с материализующимися из воздуха деньгами от неё ждать не следовало. Угрюмо попрощался и зашаркал не зашнурованными кедами к всё ещё открытым воротам.

Поразительно обходительные у этой курьерской службы работники. И если бы ей не было так любопытно заглянуть внутрь посылки, она бы ещё долго восхищалась их сервисом. А так, пришлось подхватить с пола коробку полную книг и побежать в кухню за ножом.

Требовательный стук во входную дверь прервал Аннель на самом интересном месте. Только добралась до воздушно-пузырьковой плёнки, уже улавливая тонкий аромат свежей типографической краски, а тут эта неуместная барабанная дробь. Хуже лишь скрежет пенопласта о стекло.

Она подскочила и распахнула день, ни на секунду не усомнившись, что за порогом поджидала всё та же кислая физиономия, вернувшаяся с позабытым фантиком, на котором недоставало её автографа.

Однако вместо курьера на резиновом коврике стояла младшая сестра Курта.

– Приветик! – девушка одарила оторопевшую Аннель зубастой улыбкой начищенного унитаза и бесцеремонно прошмыгнула в коридор, где скинула босоножки. – Я тут мимо проезжала, и думаю, почему бы не заскочить к любимому братику и его девушки на чашечку чая. То в прошлый раз как-то даже познакомиться не вышло. Суетливые деньки были. Меня зовут Мари, а тебя?

– Аннель, – она последовала за ней по коридору, лихорадочно пытаясь придумать способ побыстрее выпроводить незваную гостью из дома. – Курта сейчас нет…

– О! Это даже к лучшему! – взвизгнула Мари и, резко обернувшись, вцепилась в её плечи сильными пальцами с длинными и острыми когтями. Восторг отразился на неестественно кукольном личике. – Пообщаемся наедине, между нами, девочками!

– У меня вообще-то тоже планы…

– Нет-нет-нет, никаких планов! Нам надо обязательно посекретничать, пока этот ворчун не вернулся.

Аннель чувствовала как стремительно ускользал из её рук контроль над ситуацией. Мари не просто её настораживала, а пугала до чёртиков. За уголками улыбающихся губ прятался акулий оскал, а глаза смотрели так расчётливо и внимательно, что хотелось, плюнув на всё, просто уйти из дома. А там уж пусть Курт сам разбирается со своей сестрёнкой.

Тем не менее обижать или тем более злить эту с виду безобидную дурочку Аннель не собиралась. Надо было всего-то продержаться до его возращения. А ещё лучше – дать знать о свалившейся ей на голову неприятности.

– Кофе или чай? – спросила она у Мари с натянутой улыбкой, двинувшись в сторону кухни.

Где-то в барной стойке была спрятана тревожная кнопка.

– Зелёный чай, – энергично отозвалась та и, обхватив за руку Аннель чуть выше локтя, прижалась к её боку. – Вообще-то я люблю моккачино и фраппучино, но в них жуть как много калорий. Даже на обезжиренном молоке получается больше двухсот калорий! Поэтому мне приходится выбирать: либо выпить эту вкусняшку, либо сытно покушать куриной грудкой и брокколи!.. Моя жизнь такая сложная.

– И правда, – неловко поддакнула она, размышляя как Мари отреагирует на просьбу не вторгаться в чужое личное пространство.

На кухни их взгляды синхронно опустились на нож, лежащий возле выпотрошенной коробки на столешнице островка. И Аннель непроизвольно дернулась в его сторону, чтобы первой успеть схватить. Схватила под участившийся стук сердца. Развернулась и наткнулась на приподнятые в искреннем изумлении брови Мари.