Текст книги "Я всегда буду рядом (СИ)"
Автор книги: Noniko_27
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Однако поцелуя не последовало. Вместо него чужое дыхание защекотало ухо, и она вздрогнула всем телом.
– Я пришёл помочь тебе потереть спинку, – его дразнящий шёпот резко упал до глухого рыка, когда её высокая грудь на миг дотронулась до бронзовой кожи на ключице. Курт отодвинулся явно торопливее, чем рассчитывал, но тут же собрался, лукаво улыбнулся и добавил: – Честное слово, я и пальчиком тебя не трону там, где не следует.
Решил значит поиздеваться из-за того, что не может добиться от неё желанного признания? Ладно, хорошо. Она подыграет ему. От всей души подыграет так, что он сам в слюне захлебнётся.
– И где же меня не следует трогать? – провокационно спросила Аннель. Шагнула к нему с явным намереньем прижаться и к своему огромному удивлению наблюдала его синхронный шаг от неё.
– Вот же чёрт, – сипло хохотнул Курт. – Кажется, меня раскусили.
Он схватил её за плечи и развернул прежде, чем она успела осмыслить странную реакцию. А потом уже стало не до аналитики – его мыльные пальцы заскользили по телу Аннель. Откуда-то появилась чёрная пушистая мочалка, которой Курт нежно гладил, разнося по коже невесомое облако пены.
На каждое прикосновение, она чувственно реагировала, извиваясь в его руках. Внутри полыхал огонь, обративший кровь в жилах раскалённой лавой. Ноги дрогнули, подгибаясь в коленях, и Аннель, выгнувшись в пояснице, прислонилась к нему лопатками. Твёрдая и будоражащая тяжесть пристроилась в ложбинке между ягодицами, точно там ей и было самое место.
Курт сжал на грани болезненного удовольствия её бёдра и прихватил зубами кожу на плече, пробуждая от затяжного сна змей внизу живота. Они живо заклубились, сворачиваясь в тугой узел. И стоило его ладони подняться вверх по талии, рёбрам и лечь на грудь, а пальцам слегка сжать и потянуть за сосок, как с её губ сорвался громкий стон.
– Прости, не удержался, – хрипло шепнул он в шею, провёл по ней языком и мстительно усмехнулся: – Но больше ни-ни.
– Чёрт, Курт, ты сейчас серьёзно? – рассерженно взывала Аннель, когда этот отъявленный садист отстранился от неё и шустро выскочил из душа. Она ударила по смесителю, выключая воду и вышла следом. – Это из-за того раза?
– Нет. Я не настолько мелочен.
Сдёрнув полотенце с крючка, Курт вернулся к ней. С него стекали на пол ручейки воды, кожа покрылась зябкими мурашками, но укутал в махровую мягкость он именно её. Заботливо промокнул волосы, провёл пальцами по щеке и поднял за подбородок лицо, чтобы заглянуть Аннель в глаза. В его хмельном взгляде, помимо плотского желания отчётливо читалось и трепетное обожание, сродни идолопоклонничеству своей богине.
– Ты меня любишь? – спросил Курт таким тоном, как будто от её ответа завесила судьба целого мира: ответь она нет – непременно наступит конец света.
– Да что ты заладил… это же просто слова.
– Нет, не просто слова. Только озвучив их в слух, ты признаешь эту незамысловатую истину, – он поцеловал ямочку, проявившуюся у неё на щеке, когда Аннель улыбнулась. – Ну же, будь хорошей девочкой. Перестань упрямиться. И тогда мы перейдем от слов к действиям.
– А если я не хочу быть хорошей девочкой?
– Придётся тебе наказать и оставить без сладкого.
Она внезапно подалась вперёд, грубо впиваясь в его губы поцелуем. Но ощутив на языке металлический вкус, отстранилась и испуганно уставилась на набухающую капельку крови.
– Прости, – оторопело пробормотала Аннель и слизнула её. – Я тебя испугала?
– Ты помнишь, – восторженно произнёс Курт и уголки его рта растянулись в счастливой улыбке.
А уже в следующее мгновение он подхватил её на руки и сам примкнул к чужим губам. Сначала она хотела возмутиться мешающему привкусу, но Курт целовал так самозабвенно и опьяняюще, что ей совсем скоро стало плевать на такую мелочь.
Оторвался от её припухших, саднящих губ он лишь на постели, когда переключился на шею. По ней спустился к ключице и наконец, припал жадным ртом к груди. Курт её целовал и покусывал, в то время как пальцы умело массировали самую чувственную точку на теле Аннель, вынуждая изгибаться под ним и рвано дышать.
Наслаждение накатывало волнами, каждая последующая – выше и мощнее предыдущей. И стоило подняться до многотонного цунами, почти достигающего пика удовольствия, как Курт отодвинулся и вдоль входа скользнула пульсирующая жаром плоть. И снова снизу в верх. Раззадоривая ещё сильнее. Доводя до исступлённого сумасшествия.
Нестерпимое желание почувствовать его внутри себя отзывалось в ней мучительными спазмами. Чаща терпения окончательно переполнилась, и она провела пальцами по бугрящемуся вздувшимися венами стволу, обращая тот в нужном направлении. Она касалась малознакомо, но интересного наощупь гладкого органа робко, словно боясь причинить тому боль, чем вызывала у Курта ласковую и по-доброму ироничную усмешку.
Он потянулся к её губам. И отвлекая пылкими, но чуткими поцелуями, проник. Но совсем чуть-чуть, никуда не торопясь, точно давая привыкнуть к новым ощущениям, с каждым толчком погружаясь всё глубже и глубже. Одновременно с ритмичными движениями бедер, его ловкие руки исхитрялись удерживать её на нужном уровне возбуждения, в том предкульминационном состоянии, в котором ей хотелось раствориться морской пеной.
Голос сорвался и охрип от криков, что Аннель была не в состоянии сдерживать. Она обхватила ногами его талию, вцепилась пальцами в волосы на затылке, уткнулась носом в жилку на шеи и простонала на пределе своих возможностей, не в силах больше бороться собственным распадом на миллионы атомов: – «люблю».
Курт неожиданно застыл, то ли давая ей в полной мере прочувствовать восхитительный миг, когда по телу ещё остаточным волнением разносятся приятные судороги, то ли поражённый долгожданным и упорно выпрашиваемым признанием. И стоило ей обессиленно обмякнуть у него в руках, как он задвигался: резче, быстрее. В несколько толчков нагнал её, с едва уловимым рычанием прикусил кожу на плече. В последний раз вошёл на всю длину и снова замер.
По его лицу разлился восторг: взгляд затуманился, сосредоточенно нахмуренные брови чуть приподнялись над переносицей, а плотно сжатые губы расслабились в томной ухмылке. Дьявольски красив. Даже в настолько пикантный момент, когда любой другой мужчина выглядел бы трогательно беспомощным, забавно корча рожицы, Курт одним выражением своего лица вызывал желания пойти на второй круг.
Рухнув на постель рядом, он перекатился на спину. Его влажная грудь, теперь уже в капельках пота, высоко вздымалась.
Разморенный, но любопытный взгляд Аннель опустился ниже на внушительное, плавно опадающее достоинство. И она увидела то, что никак не ожидала увидеть. Нет, не кровь. Кое-что пострашнее. Что сдёрнуло с неё сладкую истому также хлёстко и отрезвляюще, как тёплое одеяло в студёное утро.
– Ты не использовал презерватив? – её голос предательски взлетел на октаву.
Приподняв голову, Курт искоса посмотрел на неё с лицом человека, не понимающего сути проблемы. Поэтому Аннель пришлось нервно, а оттого путанно разъяснять:
– В смысле, ты не понимаешь чем это грозит? Или тебе не важны последствия? Ну, конечно, ты мужчина… Ты что ли бесплодный?
– Нет, конечно.
– Тогда какого чёрта?
– А я уж подумал, за венерические беспокоишься, – лениво пошутил он, притягивая и заточая её в объятья. Она возмущённо дёрнулась, попыталась высвободиться, но всё тщетно. Трепыхалась подобно бабочки угодившей в паутину старого и хитрого паука. Курт же спокойно наклонил голову и шепнул ей в губы, прежде чем поцеловать: – Глупенькая, ты так и не поняла?..
========== Девятнадцатая глава ==========
Они провели в отъезде чуть больше недели: восемь дней. И каждую ночь непременно оказывались в одной постели. Сначала бурно занимались любовь – Курт не переставал открывать перед ней новые горизонты, доводя до наивысшей точки удовольствия по несколько раз за ночь, а затем, уставшие, но довольные, засыпали в объятьях друг друга.
Аннель чувствовала себя на восьмом небе от счастья. Словно из спины у неё выросли крылья и теперь она не ходила, а парила над землей. Единственное, что немного омрачало испытываемую ею эйфорию – упорное не желание Курта пользоваться средствами контрацепции. Приходилось постоянно напоминать об их существовании в самом разгаре приятного процесса. Он ворчал, но неизменно слушался и натягивал явно ненавистный силиконовый барьер, что вставал между ним и более яркими ощущениями.
Присев на корточки, Аннель заглянула в духовку и импульсивно прижала ладони в руковицах-прихватках к щекам, вспомнив о смущающих расспросах в самолёте на обратном пути в Фрэнтон. Ему не терпелось узнать, когда станет уместно познакомиться с её родителями. На игривую подколку, что она уже достаточно взрослая девочка, чтобы начать встречаться с мальчиком, не спрашивая у них разрешения, Курт отреагировал лаконичным: «а если я хочу жениться?», чем на миг заставил усомниться в собственном душевном здоровье.
Любить кого-то и быть самой любимой – то, ради чего стоило жить. Но понять и принять это можно только встретив того самого, что перевернёт жизнь с ног на голову. Возле которого даже воздух будет чище и свежее, а простая вода – вкуснее. Тогда-то и приходит осознание, коснувшееся в невесомом поцелуи бабочки: вот теперь всё правильно, так как и должно быть.
Аннель распахнула дверцу духовки, уклоняясь от вырвавшегося из неё жара, и достала свежеиспечённый омлет с золотой корочкой. И только поставила его на столешницу, как вздрогнула от прикосновения прохладных ладоней, забравшихся ей под кофту и скользнувших по животу.
– Я проснулся, – промурлыкал Курт, положил подбородок на её плечо и теснее прижался сзади. – А тебя рядом нет…
– Поскольку ты уволил очередную повариху, завтрак снова на мне. К слову, чем Удина провиниться успела?
– Строила глазки.
– Так это разве плохо? Зато она наверняка готовила с любовью.
– Ты единственная, чья любовь мне нужна, – он мягко прихватил зубами, а затем ещё и пососал мочку уха, от чего её бросило в жар, и по коже на всём теле пробежали волнительные мурашки. – Может… перенесём встречу?..
– Нет, – скидывая наваждение, категорически отрезала Аннель и продолжила сервировать стол. – Мы не можем перенести встречу с господином Хеймом.
– Я не особо заинтересован в покупке его пивоварни.
– Почему же? У неё хорошее современное оборудование и документы все в порядке. Узнаваемость бренду мы и сами можем со временем придать, вложив деньги в рекламную компанию.
– Думаешь от процветающего, приносящего постоянный доход предприятия кто-либо в своём уме будет избавляться? Поскольку именно Хейм летит за восемь тысяч километров, чтобы совершить сделку, стоит ожидать подвоха. Потом обязательно покажутся подводные камни. А что с ними делать – станет моей головной болью.
– Может у него особые жизненные обстоятельства, и большие деньги нужны прямо здесь и сейчас.
– Вечно ты стремишься всех оправдать и за плохим увидеть хорошее, – усмехнулся Курт, сев за стол. – Жаль, что в любом правиле есть исключения.
Ей показалось, что об исключениях он упомянул вовсе не в отношении господина Хейма. Нечто болезненное проклюнулось в тоне его голоса, тянущееся тонким стебельком из трагичного прошлого.
В характере и поведении Курта было удивительно мало от аристократии. По крайней мере, в том виде, что она понимала за дворянскими титулами, вымирающими в современном мире. Он не отличался какими-то вычурными манерами или излишней сдержанностью в эмоциях, в то время как воспитанному, интеллигентному человеку полагалась держать своих внутренних демонов глубоко в себе. Лишь неизменно холодный рассудок выдавал, что его детство отличалось от детства других детей.
Господин Байрон Нейпер наверняка же был правильным аристократом, отвечающей всем канонам. А толку от этого? При жизни отгородился от всего мира, под старость впал в беспамятство, а умерев, даже одной скупой слезинке ни у кого из своего элитарного окружения не вызвал.
– О чём думаешь? – спросил Курт, после того, как пауза затянулась.
– О том, что любовь окружающих за деньги не купишь.
– Ты на что-то намекаешь?
– Твой дядя благородных кровей, что обладал большими средствами и связями. Жил чуть ли не в замке. А на похороны к нему явилось всего лишь двенадцать человек, среди которых половина – прислуга.
– Ничего удивительного, у него всегда был противный характер. Как, впрочем, и у всех остальных родственничков. Дальних родственничков. Благо, мы особо никогда не общались. Знаем о существовании друг друга и хватит. Я в их глазах что-то вроде бастарда, и плевать, что рождён в законном браке.
– Теперь понятно, почему они так побледнели и злобно зыркали на тебя, когда адвокат зачитал завещание, – не удержалась она от ехидного комментария, вспомнив породистые морды снобов, игнорирующие сам факт её присутствия в кабинете. – Кстати, что будешь делать с поместьем?
– Думаю, основательно отремонтировать его. Как-никак строение девятнадцатого века, успело за два столетия поизносится. А потом… может даже въедем. Ты никогда не хотела пожить в домишке площадью под тысячу квадратных метров?
– Нет, никогда не тянуло на излишнюю роскошь. Я птица низкого полёта. Мне вполне достаточно двухкомнатной квартирки в каком-нибудь хорошем районе, с консьержем на проходной и парой охранников на территории придомовой парковки.
– О двухкомнатной квартирке можешь забыть. Для меня это слишком тесные условия для жизни.
– Говоришь так, будто мы уже съезжаемся, – фыркнула Аннель и покосилась на телефон, что вибрировал от приходящих сообщений.
– Это вопрос времени, – отмахнулся Курт с таким самоуверенным видом, что захотелось вступить с ним в спор исключительно из-за вредности. Но он не дал ей такой возможности, поднявшись из-за стола. Его тарелка блистала чистотой: съел всё, до последней крошки. – Не нанимай больше кухарок, всё равно ни одна не сравниться с тобой.
– Ну уж нет, я не дам на себя повесить ещё и готовку! Я постараюсь найти мужчину, раз тебя так смущают глазки, полные любви и вожделения. – Она тоже подняла из-за стола и последовала за ним на второй этаж. – Завтра у тебя не запланировано никаких встреч вне компании, я могу взять выходной, чтобы съездить к родителям?
– Это приглашение?
– Нет, это не приглашение. Я просто хочу их навестить. Одна.
– Ты уверена? – Курт выждал несколько минут, пока переодевался в подготовленный ею заранее костюм. Но так и не дождавшись никакого ответа, обернулся, встретился с ней глазами и прыснул от смеха. – Ладно, понял, не тороплю события. Можешь отдохнуть пару дней, до четверга. Мне тогда тоже освободи среду.
– Хочешь куда-то съездить?
– Нет, отосплюсь и проведу день дома.
Зазвенел мобильный телефон и ей пришлось отойти к двери гардеробной, чтобы ответить на звонок.
– Ты там ещё не накувыркалась со своим красавчиком? – насмешливо протянула Джулия, стоило поднести смартфон к уху. – Я, конечно, всё понимаю, дорвалась до этого дела спустя столько лет воздержания, ещё и с таким-то телом. Но всё же, про друзей тоже не стоит забывать.
– Джулс, покусаю, – нервно шикнула Аннель и кинула на Курта встревоженный взгляд. Он вполне мозг разобрать слова, сказанные громким и звонким голосом подруги даже с расстояния в два метра.
– Сегодня после работы приезжай ко мне, – внезапно перейдя на серьёзный тон, попросила она. – У меня есть две новости, что нуждаются в срочном обсуждении.
– Что-то случилось?
– Мягко сказано, но это не телефонный разговор.
– Тогда может на обеденном перерыве встретимся?
– Я сегодня не приду на работу.
– Почему?
– Это относится к одной из новостей.
– Хорошо, я постараюсь пораньше отпроситься, – пообещала Аннель, ощущая неясную тревогу, с каждой секундой всё сильнее сдавливающую грудь. – Нужно что-нибудь купить?
– Нет, у меня всё есть. Главное, приезжай поскорее.
Всегда, когда есть повод для беспокойства, время тянется, а из рук всё валиться. Она старалась концентрироваться на работе, но то и дело допускала мелкие промашки: то кофе прольёт, то документ не тот подаст. Пока механически улыбалась мужчинам, голову её забивала вата.
Сделка не состоялась, и Аннель не только не уловила причины, почему они решили отказаться от покупки пивоварни, несмотря на скинутую вдвое цену, но даже предлог, озвученный для смягчения эффекта, пропустила мимо ушей.
В какой-то момент Курту видимо надоела её несобранность. Стоило им оказаться наедине, как он подпёр Аннель к стенке и попытался выпытать, что там случилось с её проблематичной подружкой. А узнав, что она и сама не в курсе, оттого и не находит себе места, отпустил с работу пораньше, строго наказав при малейшем поводе звонить ему.
Дважды повторять не пришлось. Уже через десять минут Аннель сидела в салоне премиального такси, что обгоняя другие машины, везло её к дому Джулии. Подушечки пальцев кололо от нервного истощения, а ноги отказывались хотя бы с минуту не трястись. Она ловила на себе любопытные взгляды таксиста через зеркало заднего вида и старалась не думать о том, как скверно наверняка выглядела со стороны.
– Если это какая-то ерунда… – с порога завела свою возмущённую тираду Аннель, самостоятельно зайдя в квартиру, поскольку знала код электронного замка, и резко замолчала, увидев вышедшую из-за угла подругу. – Господи, во что ты вляпалась?..
Джулия молча подошла к ней, крепко обняла и, кажется, заплакала. Плечи мелко задрожали, а нос гнусаво зашмыгал. Чтобы там не случилось, сейчас ей необходимо было выплеснуть свои эмоции. Аннель как никто лучше знала, насколько важно опустить вожжи и дать боли вылиться в слёзы. Поэтому, стоя на носочках в одной туфле, она успокаивающе гладила подругу по спине.
Примерно через четверть часа они переместились за барную стойку, что отделяла кухонную зону от просторной гостиной. Джулия снова улыбалась. Покрасневшие глаза и распухший нос добавляли щепотку умилительности её счастливой гримасе, отвлекая от разбитой губы и большой гематомы, растянувшейся на пол лица: от верхней границы скулы до уголка рта, спрятавшегося за кровавой корочкой.
– Есть две новости, – торжественно объявила она, вытаскивая из холодильника тарелку с красиво уложенной мясной и сырной нарезкой. – Одна средней паршивости. Вторая же может обернуться для меня очень нехорошими последствиями. С какой начинать?
– Этот синяк на твоём лице как-то относится к нехорошим последствиям второй новости?
– Да. Жена Луция постаралась.
– Она вас поймала?
– Нет, заявилась в офис. Я даже рта открыть не успела, как припадочная дура налетела на меня, схватила за волосы и попыталась разбить лицо о стол! Это у меня ещё получилось развернуть голову в последний момент, так бы она мне нос в двое укоротила, – саркастично выплюнула Джулия и одним глотком осушила пол стопки пряного рома, красивого янтарного оттенка. Зажмурилась. Закусила канапе из сырного квадратика, колбасного конвертика и чёрной маслины. И затараторила с удвоенной силой: – Она вообще какая-то конченая психопатка. Даже когда её оттаскивали, продолжала орать, что живого места на мне не оставит. Отделает так, что родная мама не узнает. И знаешь, смотрела такими безумными глазами, что я поняла – это вовсе не слова, брошенные на ветер, для устрашения. У дамочки давно и капитально съехала крыша. Без шанса, что её вернут на место. Такие помешанные и убить могут.
– А оттаскивал её кто?
– Луций, естественно. В компании с заглянувшим к нему на пятиминутку Альбертом.
– Проклятье, Джулия… – процедила сквозь зубы Аннель, откидываясь на спинку стула. – Ты же понимаешь, что это рано или поздно должно было случится? Вот поэтому я всегда и была против твоих интрижек с женатиками. Нет страшнее зверя, чем обиженная женщина. И мстить она будет в первую очередь не своему мужчине, а другой женщине, что позарилась на него.
– Я никогда и никому себя не навязывала! Всего лишь не отказывалась от того, что мне предлагали. Не я, так другая взяла бы. И проблема тут не в тех, с кем изменяют, а в самих кабелях, не способных на верность. Потому что есть такая категория мужчин, которые не могут удовлетвориться присутствием одной женщины в своём окружении. Если убрать всех девиц лёгкого поведения, они не успокоятся, смерившись с наличием одной лишь жены в своей постели. Нет. Их потянет на запретный плот: на юных девочек, которых в лучшем случае обманом соблазнят, а в худшем – изнасилуют.
Одарив подругу тяжёлым взглядом, она тоже потянулась к своему стакану с коктейлем из рома и колы. Трезвость сейчас скорее мешала, нежели способствовала обсуждению до того неоднозначных вещей, прямиком из-за границы серой марали. Аннель не любила вешать ярлыки, разделяя всё исключительно на чёрное и белое – хорошее и плохое. Но, как и любой другой человек, она тоже временами была пристрастна. И в отношении беспорядочной половой жизни у них с Джулией мнения всегда сильно расходились. А стоило затронуть тему осознанных интрижек с людьми, состоящими в браке, так и вовсе сцеплялись языками чуть ли не до драки.
– То есть, ты жертвуешь собой во благо невинных девочек?
– В какой-то степени, но естественно, не без выгоды для себя.
– Джулс, давай посмотрим правде в лицо… Ты гораздо больше разрушила семей, чем спасла выдуманных девочек от теоретической возможности быть соблазнёнными или изнасилованными.
– Я не согласна, – категорически отрезала Джулия, зло сверкнув глазами. – Я не разрушаю, а выполняю санитарную функцию. Помогаю женщинам прозреть и очистить свою жизнь от ненужного мусора в виде гуляющего, как последняя псина, мужа.
– И подвергаешь себя опасности подобными подвигами!
– Да, потому что большинство этих дур несчастных даже после такого унижения продолжают приклоняться перед своими членоносцами! Неужели деньги могут быть важнее собственного чувства достоинства?
Они синхронно приложились к алкоголю и развернулись в разные стороны. Спорить с ней бесполезно. Она и в прежние времена отстаивала свои взгляды с пылкостью суфражистки, ратующей за равноправие, а следовательно и одинаковое отношение к половой жизни. А после того, как на неё напали, сделали больно, Джулия наверняка чувствовала себя более уязвлённой, оттого и оборонялась ещё активнее.
– Ладно, оставим эту тему, – Аннель примирительно накрыла её ладонь своей и слегка сжала холодные пальцы. – Как кабель отреагировал на визит жены?
– Часа через три вернулся и велел мне пораньше отправиться домой.
– И всё? Вы не поговорили?
– Конечно, поговорили. Меня лицом о стол пригрели, ещё бы я с ним не поговорила! Хотела узнать, как он собирается решать проблему. Зашла к нему и напрямую спросила. И знаешь, что этот жирный ублюдок мне ответил? – из неё вырвался истеричный смешок. – Что для него нет на земле важнее человека, чем жена. Она для него царь и бог в одном лице. А я – нимфа, с которой он провёл несколько чудесных мгновений. Но теперь, поскольку о нашей запретной связи узнало её священство, красивая история любви подошла к концу… Я большего бреда в жизни не слышала!
– Чего подобного я и ожидала от кадра с настолько раздутым самомнением, как у Луция Бернгарда, – сухо проворчала Аннель и скользнула взглядом по тёмно-лиловой гематоме. – А что насчёт нападения? Он попытался как-то урегулировать этот вопрос?
– О, да. Сказал, что в полицию обращаться бесполезно. И вообще посоветовал мне уйти по собственному желанию и как минимум уехать в другой город, – чем дальше, тем лучше. И всё это от чистого сердца, по доброте душевной.
– Вот же сукин сын, – поражённо выдохнула она.
– Точно!
– Да как он посмел тебя запугивать?!
– Именно!
Поглаживая руку Джулии, собравшуюся в кулак, Аннель обдумывала как ей помочь: обратиться к Курту или самой попытаться поговорить с бывшим начальником? Пусть на их интрижку она и закрывала глаза, но для насилия не приемлемы компромиссы. Тем более, когда после рукоприкладства следуют завуалированные угрозы.
Конечно, Аннель понимала, что достучаться до узколобого руководителя юридического отдела с разумными, а главное – справедливыми доводами практически невозможно. Он, как и любой другой адвокат, ориентированный на коммерческую деятельность, обладал обширными знаниями на тему того, как обойти закон. А в случае с женой, наверняка ещё и подключит всевозможные связи, сделает всё мыслимое и немыслимое, но избавит её от участи быть одарённой вниманием правосудия.
– Но знаешь, что самое странное?.. – произнесла Джулия слегка заплетающимся языком. – Наша интрижка подходила к логическому завершению. За последний месяц мы окончательно охладели друг к другу. Я знала, что Луций завёл новую нимфу… Вообще пофиг. Мне нет до этого никакого дела… Честно. У меня голова совсем другими мыслями забита, поскольку один молокосос прохода не даёт… В общем, казалось, что мы разойдёмся по-тихому, спокойненько. Как цивилизованные люди, понимаешь?.. А тут эта мегера прискакала…вообще неожиданно.
– Молокосос? Это ты сейчас про Лоренцо?
– Да, в нём что-то просыпается наскоками… Дурной он на всю свою курчавую башку. То круглосуточно крутиться вокруг, ручонки свои тянет, а то как отрубает, и засранец переключается на более доступную цель. Недельку с ней поиграется и возвращается к прежней модели поведения – снова ко мне яйца подкатывает.
– Похоже на какие-то извращённые воспитательные меры, – с мягкой усмешкой отметила Аннель. И, рассудив, что на время стоило отложить поиск решения проблемы по части бывших любовников, она припомнила наличие другой темы, нуждающейся в обсуждении: – Ладно, что там со второй новостью? Вернее первой, которая средней паршивости.
– Я переспала с ним.
– С кем?
Джулия пьяненько поморщилась и неохотно буркнула:
– С кем с кем, с молокососом этим.
– До чего же у тебя насыщенная жизнь, – задумчиво прокомментировала Аннель, а переварив не менее впечатляющую пищу для ума, шумно вздохнула и признала: – Ну, этого следовало ожидать. Рано или поздно ваш взаимный флирт всё равно перешёл бы в горизонтальное положение. Так, в чём же паршивость этой новости? Он плохо себя проявил?
– Да я бы не сказала… скорее наоборот, – она смущённо потупила взор и перед тем, как влить в себя очередную стопку, вполголоса признала: – Я бы даже повторила.
– Тогда в чём проблема?
– В том, что в мои планы не входило совращать детей!
– Ему двадцать лет. Хватит чуть что возрастом прикрываться. У вас семь лет разница, а не двадцать семь. Почему-то тебя не смущает, что ты младше своих любовников зачастую больше, чем на десять лет. А они явно тебя за ребёнка не принимают.
– Это другое. Мужчины взрослеют…
– Джулс, хватит, – перебила её Аннель. – Пожалуйста, хватит заниматься самообманом.
Больше они не поднимали неприятных тем. Кушали, пили. Перемывали косточки коллегам. Смотрели какое-то дурацкое ток-шоу. Джулия то гоготала во всю глотку, то рыдала у неё на плече – несчастную швыряло из одной крайности в другую. И в конечном итоге она уснула на диване, трогательно подтянув коленки к груди с мокрым от слёз лицом.
Аннель сходила в спальню за подушкой и одеялом, и помогла ей принять более удобную позу, после которой она утром не будет кряхтеть под стать старушке, жалуясь на затёкшие косточки. Всё съестное убрала обратно в холодильник, а урну доверху заполнила различными склянками, пакетами и недогрызенными остатками, что полагалось исключительно утилизировать. И как только они умудрились за пять часов столько мусора создать?
Покончив с уборкой, Аннель придвинула к дивану комплектные пуфики и забралась под одеяло, прижавшись к спине Джулии. Трепетно обняла её и с мыслями, что теперь стоило навестить не только родителей, но и дядюшку Эдмунда, уснула.
========== Двадцатая глава ==========
Стволы деревьев, укутанные молодой листвой, пролетали мимо с гулким свистом. Стрелка спидометра давно перевалила за сотню, но он продолжал вжимать педаль газа в пол, стискивая в кулаках до противного кожаного скрежета руль.
– Вот же дерьмо, – процедил сквозь зубы Курт и грубо крутанул руль.
Машину развернуло и сильно занесло, задние колёса пропахали обочину, подняв облако пыли, а уже в следующее мгновение снова коснулись асфальта. Ближе к особняку ему пришлось взять себя в руки и сбросить скорость, чтобы оставшиеся пять километров под круглосуточным наблюдением видеокамер проехать с видом человека, выбравшегося на прогулку.
К тестю он давно собирался заглянуть, поскольку слышал от приставленных к нему людей весьма неоднозначные новости. И вот накануне, когда приготовился нанести визит вежливости, Пётр неприятно порадовал известием о планах привыкшего всё контролировать председателя мало того, что принудительно вернуть Курта к работе в компании, так ещё и повторно женить.
Да кем себя возомнил старый тупой ублюдок? Он милосердно терпел, выслушивал его жалкий скулёж, дабы однажды узнать, что эта мразота надумала за него решать, как ему жить? Да за подобными сюрпризы возникает желание собственноручно вспороть от паха до шеи.
Дворецкий сопроводил Курта на задний двор, где дряхлое, обрюзгшее тело в золотых побрякушках развлекалось при помощи домашнего гольфа. По периметру поля стояло шесть вооружённых охранников, которых он рефлекторно пересчитал – дань ремеслу, оставленному в прошлом.
– Надо же, сам вспомнил обо мне, даже заманивать ужином не пришлось, – усмехнулся тесть с оттенком высокомерного превосходства и стукнул по мячу. Тот пролетел мимо лунки, как и десятки других валяющихся неподалёку.
– Добрый день, отец, – вежливо поздоровался Курт и остановился на расстоянии в пару шагов. Как минимум половина перекаченных каратистов тут же сконцентрировала на нём внимание. – Вы всегда можете заглянуть на ужин в один из ресторанов «Гестии», а я в свою очередь постараюсь составить вам компанию.
– Не наигрался ещё со своей харчевней?
– Я не играюсь, а отношусь со всей серьёзностью к этому проекту. Как оказалось, мне очень даже по душе ресторанный бизнес. Думаю, я нашёл своё призвание.
– Что за глупость, – заносчивый ублюдок сморщил в призрении и без того уродливую физиономию, – растрачивать способности твоего уровня на такую чушь!.. То, что ты сейчас зарабатываешь – это сущие копейки. Ты же прекрасно знаешь, что я способен предоставить тебе возможности для развития совсем на другом уровне. Почему продолжаешь упрямиться?
– Отец, мы это уже неоднократно обсуждали…
– Я поговорил с Эмилем. Он со мной согласен, что ты лучше подходишь на роль исполнительного директора. И его более чем устраивает должность заместителя.
Вот же вцепился бульдожий хваткой старый маразматик. «Эллион Групп» была интересна Курту исключительно в качестве трамплина, позволившего без долгих хождений вокруг да около добраться до «Гестии» – или любой другой компании, где бы не работала Анналия. Сам же холдинг, поминутно обогащающейся за счёт поглощения более мелких предприятий, его совершенно не интересовал.
