Текст книги "Некромант на страже человечества. Том 1 (СИ)"

Автор книги: N&K@

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– С врагом надо сражаться лицом к лицу, щитом к щиту и мечом к мечу. – тоном, не подразумевающим и тени сомнений, заявил Леуш. – А не бормотать что-то, стоя за спинами верных товарищей.

– Даже если против тебя Суверенный Трицебык?

– Особенно если Трицебык! – Леуштилат с размаха бросил в угли огрызок яблока, от чего в воздух взвился целый фонтан золы и искр. – Ведь чем сильнее противника ты одолел, тем сильнее ты сам. И тем больше доверившихся тебе людей ты сможешь защитить.

Серьезные слова для восьмилетки. Рановато ему все-таки пришлось повзрослеть. И в этом плане я его понимал, как никто другой. И пусть прошло уже столько лет, и я начал совершенно другую жизнь, но некоторые воспоминания остаются с нами навсегда. Хотим мы того или нет.

Я на секунду представил Леуша один на один против зверюги, тянувшей целый караван фургонов. И хоть парень заметно вымахал и выглядел старше своего возраста, но вообразить какой-либо поединок мне не удалось. Это тебе не окушков из речки тягать. Совершенно другой уровень.

Леуштилат же воспринял мое молчание по-своему.

– Мы могли бы одолеть Трицебыка вместе. – сказал он, глядя мне в глаза. Я видел в них плохо скрытую робкую надежду. – Уверен, тебе совсем немного осталось до Освоившего. Если возобновишь тренировки, то уже скоро им станешь. А потом я тебя догоню и…

– Мы уже это обсуждали. – мягко, но решительно перебил я его. – Я прекрасно понимаю твое желание вместе бросить вызов Диким Землям и я помню, какие планы мы с тобой строили, но… Прости, Леуш. Я понял, что хочу спокойно жить со своей семьей. Они для меня – все. И я счастлив каждый день, проведенный рядом с ними. По-настоящему счастлив. Мама, папа, малыш Фил. Да даже Энн. Я не променяю их ни на какие приключения во всей Терре! – и тут же спохватился. – Ой, извини!

Говоря это, я совершенно не подумал, что могу задеть чувства друга, как раз таки лишившегося подобных уз и того тепла, которое могут подарить только любящие члены семьи и никто больше.

– Нет-нет, ничего. – замахал руками баронский сын. – Я прекрасно тебя понимаю. Уверен, твоя мама рада твоему решению, и ты станешь лучим писарем, какой видывал Дальний Крутолуг!

– И я обещаю сложить балладу о первом же твоем подвиге и записать ее лучшими чернилами на лучшей бумаге. Ее будут помнить даже спустя сотни лет!

– Честно-пречестно? – Леуштилат посмотрел на меня прищурившись, будто и вправду хотел уличить во лжи.

– Честно-пречестно! Даже если ты всего лишь поможешь старушке найти пропавшую кошку.

– Это будет самая быстрая и ловкая кошка на свете!

– Без сомнений! – решительно кивнул я.

– А если я просто раздавлю башмаком скорпиона?

– О! То это непременно будет Королевский скорпион, и давить ты его будешь страницы три. Как минимум.

– Лучше четыре. Для правдоподобности.

– Ради тебя – что угодно!

Мы открыто улыбнулись друг другу и торжественно пожали руки, после чего развалились на травке, созерцая далекое голубое небо.

Красивое, как глаза Мари.

И даже факт того, что его отделял от нас защитный Купол, больше не тревожил мою душу. Наоборот, я был благодарен ему за то, что он оберегал город от всех опасностей Диких Земель, и мы могли мирно жить в этом тихом и спокойном месте. Смеяться, играть, мечтать, обнимать родных и близких, строить какие-то планы. И пусть порой эти планы не сверкали достойными эпоса идеями, но именно в них крылась та искра, которая заставляла местных жителей просыпаться со светящимися от счастья глазами.

И меня вместе с ними тоже.

– Спасибо тебе, Леон. – тихо произнес опальный баронский сын, легонько толкнув меня в бок.

– За что?

– За то, что ты мой друг.

– И тебе спасибо, Леуш. – искренне ответил я. – Ты делаешь этот мир ярче.

– Да, я могу! – гордо напыжился он.

Леуштилат нащупал в траве скелет съеденного кем-то из нас окуня и принялся вертеть его, перед тем как бросить в угли. Чуть обгоревший в костре хвост мелькал из стороны в сторону, рисуя восьмерки, пока случайно не приземлился парню поверх большого пальца.

– Прямо, как у той девчонки. – хмыкнул я.

– Какой?

– Да видел тут по дороге. Показалось, что у нее палец раздвоенный. Как у тебя сейчас.

Леуш резко повернулся ко мне всем телом, и на его обыкновенно жизнерадостном лице не было ни капли веселья. Будто я сообщил ему, что завтра его сожгут, и на главной городской площади уже сложили дрова. Хотя нет. Уверен, и тогда он бы не стал сильно нервничать и показал бы заготовленное на такой случай тайное убежище.

– Выкладывай! – напряженным, как натянутая веревка гильотины, голосом потребовал Леуштилат.

Глава 17

– Ты чего разнервничался-то? – я шутливым тоном попытался исправить разлившееся в воздухе напряжение. – Внебрачная дочь Чагаша что ли? А ее с таким уродством скрывают от всех в каком-нибудь подвале и кормят непослушными детишками?

Попытка пошутить провалилась. Леуштилат буквально сверлил меня взглядом, а на его непривычно серьезном лице не дрогнул ни один мускул.

– Ну хорошо. – сдался я. – На Тихой улице случайно увидел девушку. На полголовы повыше тебя, наверное. Она куталась в широкий плащ с капюшоном, будто замерзла. А когда запахивала полу, я увидел ее руку, и мне показалось, что у нее был раздвоен большой палец. Вот и все. Ничего страшного. Свет небось так упал или еще что.

– Или это клиотка. – задумчиво проронил Леуш. – Нужно проверить. Пойдем.

Он встал, бросил взгляд на еще красные угли, явно раздумывая тратить ли время на их тушение, но в итоге все-таки направился в сторону города. Еще один нехороший знак.

– Да погоди ты! – догнав друга, я схватил его за руку и развернул к себе лицом. – Что еще за клиотка? Впервые слышу.

– Про орков, эльфов и дварфов слышал? – снизошел до меня Леуштилат.

– Конечно! Мне мама про них все уши прожужжала. Чуть ли не с рождения.

– Клиоты – тоже одна из рас нелюдей. Их еще называют мутантами или химерами. Выглядят точь-в-точь как люди, но с каким-нибудь дефектом. Вроде лишнего зрачка, поросячьего носа или…

– … или раздвоенного пальца. – подхватил я, и тут же нахмурился. – Но я никогда о них не слышал. И в книгах такого тоже не встречал. Откуда ты это взял? Да и вообще мне могло все привидеться!

– Могло и привидеться. – вздохнул Леуш, и по его тону я понял, что это был бы лучший расклад. – Сатвелеон, хорошо бы, если так! Не забывай, что я все-таки оу Трей Капауло, и меня с детства воспитывали, как аристократа. Пока не… – он осекся. – Неважно. Важно, что меня учили тому, чему не учат обычных детей. И знаю я тоже больше. О некоторых вещах.

– Например о клиотах.

– Например о клиотах. – согласился баронский сын. – Они считаются малой расой. Вроде как дефектной или типа того. Не знаю. Но если в городе появился нелюдь…

– … то это ничего хорошего не сулит.

– Теперь-то понял? – Леуштилат вновь посмотрел на меня непривычно серьезным взглядом.

– Угу. – кивнул я, осознав масштаб угрозы. – Побежали!

Черт побери, лучше бы мне и правда показалось!

Мы находились достаточно далеко от города, и лабиринт деревьев надежно скрывал от нас звуки повседневной жизни. Не слышалось ни детского смеха, ни зычных речовок торговцев, ни лязга молота по наковальне, ни трескучего стука топора, ни мелодичного звона колокольцев, возвещающего о начале службы в храме. Ничего.

Но хуже того – по мере приближения до наших ушей стали доноситься крики, и полнились они отнюдь не радостью и возбуждением.

Боль.

И страх.

Вот что принес нам бродяга-ветер, заставив сердца сжаться в ощущении надвигающейся катастрофы, а ноги нестись вперед, не разбирая пути.

В Дальний Крутолуг пришла беда.

Мы поняли это, стоило лишь, пробившись сквозь кусты орешника, выскочить на открытую местность. Город наводнили чужаки, и прибыли они отнюдь не с очередным караваном. Более того – преобладали среди них столь нелюбимые здесь нелюди!

Бурлящим селевым потоком захватчики растеклись по улицам, сея хаос и разрушения. Они жестко вламывались в дома, за волосы выволакивали наружу женщин и детей, а за малейшее неповиновение хватались за оружие.

Текла кровь. Трупы лежали на земле безжизненными куклами. Кое-где занимались пожары, бросая в небо клубы жирного черного дыма. Крутолуг, получив удар, скорчился от боли, вот только воспрять ему было не суждено. И он медленно угасал, агонизируя в страшных муках предсмертных конвульсий.

– Мы должны им помочь! – в сердцах воскликнул Леуштилат, сжав кулаки. – Быстрей, Леон!

– Стой! – я попытался схватить друга, но тот уже рванул вперед. Туда, куда его звало благородное сердце. Вокруг же вился рой искр Межмировой Энергии.

Я хотел уже было броситься следом, но тут в голове огненным вихрем пронеслись мысли: Мама! Папа!

Семья!

Лишь мгновение меня терзали муки выбора, после чего я, мысленно попросив у Леуша прощения, побежал совсем в другом направлении. К особняку.

Несмотря на расстояние и затянувшие небо черные тучи, я отчетливо видел усадьбу. Она не выглядела потревоженной. Но обманываться не стоило. Раз уж нелюди нашли способ проникнуть под Купол, то простым грабежом они не удовлетворятся. Да и барон за стенами отсиживать не станет. Не такой он человек.

Черт побери! И почему именно сегодня меня отправили на другой конец города?

Выжимая все возможное из своих ног, я несся по улицам обреченного Крутолуга, стараясь не акцентировать внимание на происходящем. Но некоторые сцены все равно отпечатались в моем сознании, словно бумажные фотографии из далекого прошлого. И как бы мне не хотелось всего этого не видеть, вот только бежать, спрятав лицо в ладонях, я при всем желании не мог.

Прямо на моих глазах громадный орк вырвал из рук Милы младенца и с размаху швырнул того в угол дома, превратив ребенка в кровавое пятно на стене. От увиденного Мила резко побледнела, схватилась за сердце и осела на землю, открыв рот в немом крике.

Вера в окровавленном сарафане беспомощно рыдала над телом мертвого мужа. Тот пытался защитить ее от молота коренастого дварфа, но бородач с легкостью проломил ему голову и, бросив короткий взгляд на непредставлявшую угрозу женщину, двинулся к следующему дому.

Высокий мужчина – человек или клиот, я не разобрал – сражался с Точем, позади которого испуганно жалась стайка малышей. Точ неплохо управлялся, орудуя кочергой и топором, но на выручку захватчику пришел еще один ублюдок, и вместе они одолели храброго воина. За моей спиной раздавались лишь испуганные детские крики, резанувшие по ушам визгом ржавой пилы. О том, что с ними происходило, я думать не хотел.

Дальний Крутолуг не имел ни единого шанса на выживание. Редкие очаги сопротивления возникали лишь там, где жили солдаты или находились стражники, пришедшие в город в свободное от службы время. Но к таким местам стекались сразу несколько нападающих, и защитников брали числом. Дольше всех продержался боец, достигший ступени Освоения. Он даже сумел прикончить парочку нелюдей, но и его одолели, набросив со спины сеть для ловли рыбы. Его истерзанное тело выкинули посреди улицы, словно труп бешеной шавки.

Я бежал, стараясь не обращать внимание на протянутые ко мне руки раненных и умирающих. Мужчины, женщины, старики, дети… Окровавленные и переломанные, лишившиеся конечностей и потерявшие твердость рассудка – они взывали ко мне с именем Сатвелеона на устах, и пусть мое сердце обливалось кровью, но я ничем не мог им помочь. Посреди воцарившегося в нашем маленьком мирке хаоса я думал лишь о том, как поскорее добраться до своей семьи.

И как не попасться в корявые лапы нелюдей.

Ни раз и не два они замечали меня и пытались схватить, но я быстро менял траекторию, и мерзкие уроды направлялись к другой жертве. Коих хватало с избытком. А одинокий, взмыленный, щуплый ребенок так или иначе никуда не денется – думали они. И были правы.

До особняка я добежал за рекордное время. Как будто даже воздух расступался предо мной, не смея задерживать. Но мне все равно показалось, что добирался я целую вечность. В боку кололо, сердце трепетало раненной птахой, рот превратился в пустыню, а перед глазами плавали разноцветные круги. Однако, идиотом я все-таки не был, и мне хватило ума не соваться к главному входу.

Ведь там во всю кипело сражение.

Ворота закрыть или не успели, или их уже выбили, и теперь они стояли распахнутыми и покрытыми потеками свежей крови вперемешку с сажей. Бой шел с переменным успехом. Бойцы рубились, стоя на трупах врагов и павших товарищей, свистели стрелы, время от времени сверкали особые умения, примененные с использованием Межмировой Энергии. Но эту силу использовали обе стороны.

Оборону осложнял тот факт, что усадьба отнюдь не являлась замком. Даже в энном приближении. Вместо бойниц – широкие окна, через которые запросто мог проникнуть кто угодно, взамен рва – огороды и клумбы, а с покрытой черепицей крыши проще свалиться самому, чем сбросить на агрессоров хотя бы кусок голубиного помета. Не говоря уже о чем-то более серьезном.

Но, тем не менее, барон оу Трей Капауло держался. Он лично руководил защитой, время от времени самостоятельно вступая в схватку. Александэл поминутно принимал доклады от подбегавших к нему мальчишек, отдавал приказы, следил за ротацией подчиненных и покрытым кровью мечом отбивал направленные на него стрелы.

Еще один мечник сражался в первых рядах. Причем не обычный солдат, поднявший с трупа товарища это простое с виду оружие, а истинный Мечник – человек, одаренный редким и могущественным умением. К тому же уже шагнувший за ступень Освоившего, идущий по пути воина, и начавший напрямую усиливать свое тело с помощью поглощенной Межмировой Энергии.

Максимилиан.

Как бы я нему не относился, но баронский сынок не убежал и не спрятался, а храбро бился бок о бок с другими учениками Сэра Чагаша. Которого я, кстати, нигде не видел. Ну да и черт бы с ним! Совсем не его угрюмая рожа занимала сейчас мой находившийся в смятении разум.

Семья!

Лезть через выбитые окна было лишь ненамного безумнее, чем через главный проход, но, к счастью, благодаря дружбе с Леуштилатом, мне этого и не требовалось. Нигдейка. Не думал, что когда-нибудь буду благословлять эту систему пыльных переходов, где даже мыши селиться стеснялись. Жаль только, что мы с Леушем так и не удосужились починить провалы в некоторых местах, а потому я всерьез рисковал переломать ноги, так и не добравшись до выделенных нашей семье комнат.

И тем не менее, я торопился, как мог.

Пробираясь через лаз, я неоднократно слышал раздававшиеся с другой стороны стены крики. И каждый раз замирал, боясь узнать в преисполненном боли голосе маму, папу, Энн или Фила. Пока везло. Но этот факт отнюдь не улучшал моего настроения. Ведь в любую секунду все могло измениться.

Нужный мне выход наружу – ближайший к нашей части особняка – оказался заблокирован. Сквозь крохотную щелку я разглядел обломок копья, торчавший как-раз из запорного механизма. Угораздило же кого-то угодить точно куда не надо! Но уже в следующую секунду эта мысль со свистом вылетела из моей головы, ведь я услышал шум сражения, доносившийся как раз со стороны наших комнат.

Предприняв последнюю попытку выйти в ближайшей точке, я раздраженно ударил по стене изнутри, чем вызвал лишь взрыв вездесущей пыли, и стал пробираться к следующей лазейке. Она находилось не слишком далеко, но с каждым шагом, удалявшим меня от семьи, я чувствовал, как сквозь пальцы утекают драгоценные секунды. И если именно их не хватит, чтобы прийти родным на помощь, то…

Думать что будет тогда решительно не хотелось, и я продолжал перебирать ногами, до боли стиснув кулаки и зубы.

Выскочив в небольшом холле позади декоративной колонны, я тут же подскользнулся в луже алой крови и упал, рухнув на валявшийся ничком труп какого-то мужика. Вернее клиота, потому что у него оказался дополнительный нос на затылке. Выглядело это премерзко. Особенно вкупе с множеством открытых ран и змеиным клубком кишок, расползшихся во все стороны.

Меня замутило.

Немалых усилий стоило мне удержать в себе недавнюю трапезу, а пульсировавшая в голове мысль об угрозе близким заставила подняться на ноги и броситься на звук ближайшей схватки.

Я на ходу достал подаренный отцом нож. Рукоять из клыка гнолла привычно легла в ладонь, напомнив, что мне уже доводилось проливать кровь врага. И пусть в тот раз это был едва ли обладавший полноценным разумом монстр, но я чувствовал, что за подарившую мне тепло беззаветной любви семью готов рвать глотки хоть голыми руками.

И все равно мне никак не удавалось подавить пробившую меня мелкую дрожь. Видимо на такое способны лишь настоящие опытные воины, а не сопливые юнцы, забросившие даже обычные тренировки.

Черт! Черт! Черт!

Метавшиеся в голове страшные образы подгоняли меня не хуже плети, и я пулей летел по знакомому коридору.

Поворот, еще один, и вот, выскочив из-за угла, я наконец достиг цели!

На полу валялся мертвый дварф и два дохлых клиота. Еще один корчился в агонии, ногтями семипалой руки царапая стену. Анна же с отцом сообща отражали натиск мускулистого орка, прикрывая собой маму с Филом на руках.

Фух! По крайней мере все живы! И пусть отец стоит в перекошенной стойке с гримасой боли на лице, пускай на тыльной стороне ладони Энн багровеет нешуточный порез, пусть мама бела, как мел, а малыш Фил рыдает навзрыд, но, черт побери, они живы!

Недолго думая, я призвал все имевшиеся в моем распоряжении силы и с криком кинулся на спину орка, собираясь по рукоять вонзить нож в его зеленую кожу.

Кричал, конечно, я зря.

Вовремя среагировав, громила отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи, отбросив к стене. Меня будто лошадь лягнула. Но даже таким образом я сумел принести родным пользу, и, воспользовавшись тем, что орк отвлекся, грудь ему синхронно пронзили сразу два копья.

Нелюдь пошатнулся, нелепо всплеснул руками, будто удивляясь произошедшему, и упал навзничь, вызвав маленькое землетрясение. Отец, тяжело дыша опустился на одно колено, а ко мне с отчаянным криком:

– Леон! – бросилась мама.

Так и не выпустив из рук испуганного Фила, она умудрилась в мгновение ока всего меня ощупать и крепко прижать к себе, чем вызвала волну радости вперемешку с болью. Похоже мне повезло ничего себе не сломать, но вскоре моему несчастному телу предстояло превратиться в один большой синяк. Если мы вообще переживем этот день, конечно.

– Живой! Я так волновалась!

– Да что с ним будет. – махнула рукой Анна и поморщилась. Все-таки она ранена. – Пап, ты как?

– Кажись, сломал пару ребер. Не так страшно. – стараясь выглядеть бодрячком, произнес отец, поднявшись на ноги. – Клятый громила! – он смачно плюнул на труп орка. – А ты ловко с копьем намостачилась! Я и не знал.

– Жакер! – сдерживая рвавшуюся наружу панику, крикнула мама. – Нужно что-то делать! Нелюди в особняке!

– А то я не заметил. – пробурчал себе под нос отец. – Запрись с мальчиками в чулане. А мы с Энн пойдем на помощь барону.

– Сперва Сэру Чагашу! – возразила Анна. – Я и так бросила его, чтобы найти вас.

Значит все-таки поставила семью выше своего обожаемого наставника. Молодец девчонка!

– Сперва мы займемся вашими ранами! – решительно заявила мама. – И до этого вы никуда не пойдете!

Кровь медленно капала из руки Энн, и спорить с мамой никто не стал, а потому мы зашли в переставшие казаться такими уж безопасными апартаменты и быстро позаботились о травмах.

Бой за особняк продолжался.

Глава 18

– Нет, нет и нет! – решительно мотала головой мама, прижимая к себе едва успокоившегося Фила. – Нам нельзя разделяться! Переждем здесь все вместе!

– Дорогая, ты не понимаешь. – увещевал ее отец. – Барону и Сэру Чагашу может понадобиться помощь каждого воина!

– Они оба Осознавшие! – не сдавалась мама. – А ты сам говорил, что никого выше Освоившего среди врагов не видел.

– Но это не значит, что их нет!

– И что ты им тогда сделаешь?

Аргумент болезненный (нехорошо напоминать мужчине о его слабости), но действенный. По крайней мере, в споре наступила пауза. А то до этого они просто гоняли одни и те же аргументы по кругу, облекая их в разные формы.

Энн в перепалке не участвовала. Она, конечно, рвалась на подмогу кумиру, но и семью бросать не хотела. А потому ждала чем все закончится. Ну или, как и я, молча искала выход из сложившейся ситуации.

Каждый из родителей был по-своему прав. С одной стороны, неизвестно сколько нелюдей проникло под Купол, и если быстро их не перебить и не заткнуть ту дыру, из которой они вылезли, то закончиться все может очень и очень печально. С другой же стороны, кто защитит обычных людей, если воины уйдут сражаться? Ведь вторженцы разбрелись уже по всему особняку.

Ситуация непростая. Можно даже сказать сложная.

– Хорошо, пусть не в кладовке. – отступил от прежнего плана отец. – Закройтесь в спальне и подоприте дверь шкафом. А мы снаружи накинем на нее… – он поискал вокруг глазами. – Скатерть! Как раз по размеру подходит. Будет выглядеть как портьера. Декоративная.

– И ты доверишь наши жизни скатерти? – уперла руки в бока мама.

– Мы мигом вернемся. Ты даже заскучать не успеешь. Выпнем всех гадов за Купол и…

– Ты доверишь жизнь жены и двух своих детей куску тряпки? – с нажимом перебила его мама.

– Дорогая, мы должны идти. – вздохнул отец. – Это наш долг, как воинов и как Освоивших.

– Анна еще не Освоившая!

– Она уже в полушаге. К тому же она Копейщица. Я даже не уверен выстою ли сам против нее в честном поединке. Вас больше негде спрятать, поэтому прошу тебя – сделай так, как я говорю.

Мама уже открыла рот, чтобы снова возразить, но тут мне пришла в голову гениальная мысль, которую я поспешил озвучить, пока они не поубивали друг друга, облегчив работу нелюдям.

– Вообще-то я знаю, где можно надежно спрятаться. – решительно заявил я.

Надеюсь, Леуш меня простит.

– Подожди, солнышко. – ласково улыбнулась мне мама. – Видишь, взрослые разговаривают.

– На вашем месте, я бы выслушала братца. – хмыкнула Энн. Она шевельнула пальцами замотанной ладони и поморщилась. – Вы бы видели, что он учудил в Трещине. Если бы не он, мы бы оттуда не вернулись.

Анна подмигнула мне, и в этот момент я был готов простить ей все ее выходки. Кроме, разве что, утренних улиток. Ну и, может, еще парочки.

Все выжидающе смотрели на меня.

– В стенах особняка есть тайные ходы. – сообщил я, убедившись, что меня готовы слушать. – Там тесно, но через них можно попасть куда угодно. Почти. А можно прямо в них и спрятаться. Никто не найдет. – я бережно прикоснулся к Филу. – Фил, хочешь поиграть с братиком в прятки?

– Прятки? – переспросил малыш, шмыгнув носом. – Хочу.

– Так вот, значит, как ты сбегал наружу до Церемонии Пробуждения! – радостно воскликнула Энн.

– Ты сбегал наружу до Церемонии Пробуждения⁈ – возмутилась мама, будто это сейчас было самым важным в сложившейся ситуации.

– Дорогая, давай оставим этот вопрос на потом. – примирительно предложил отец, после чего повернулся ко мне. – Оттуда правда можно выйти за пределы особняка? Где ближайший вход?

– Можно. – подтвердил я. – И даже не в одном месте. Ближайший вход за углом. Но мне кажется, что он поврежден. Следующий – в холле с колоннами.

– Не слишком далеко. – прикинул в уме отец и перевел вопросительный взгляд на маму.

Она размышляла.

– Прятки! – пискнул Фил, чем окончательно склонил чашу весов.

– Хорошо. – сдалась мама. – Пойдемте.

Она подошла к столу, решительно скинула на пол все лишнее и завязала скатерть узлом. Внутри тюка оказались несколько кусков хлеба, пяток яблок и другая нехитрая снедь. А ведь я даже не подумал о запасе провизии. С другой стороны, из Нигдейки всегда можно наведаться на кухню или еще куда. Но мама все равно молодец!

Из окон доносился шум продолжавшегося сражения, однако за дверью было относительно тихо. Нас там действительно никто не поджидал, и мы, выскользнув наружу, направились к ближайшему входу в святая святых нашей с Леушем тайны. По дороге я наклонился над трупом орка и вытащил из-за голенища его сапога кинжал. В моих руках он смотрелся, как небольшой меч. Мама неодобрительно покачала головой, но говорить ничего не стала, а я почувствовал себя немного увереннее.

Выдернув из стены обломок копья, я убедился, что тот действительно повредил запорный механизм. Дверь не поддавалась. Возможно, будь у меня побольше времени, я бы смог что-нибудь сообразить, но в текущих условиях выбирать не приходилось. Оставался зал с колоннами.

Плотной группой, словно испуганные утята, мы добрались до нужного места. За время моего отсутствия тел не прибавилось, но вот звук приближающегося сражения спокойствия отнюдь не добавлял. Да и переждать здесь, как на зло, было негде. Кроме Нигдейки, конечно.

– Сынок, давай быстрее, пожалуйста. – с плохо скрытым напряжением в голосе поторопил меня отец.

Он принял стойку, направив копье в сторону нараставшего шума. Рядом с ним встала Анна.

Закусив губу, чтобы подавить волнение, я нащупал нужный камень и надавил на него. Замаскированная дверь послушно отворилась, явив черный зев тайного хода. Я отошел чуть в сторону, пропуская вперед маму, и она, с трудом отцепив от себя вновь захныкавшего Фила, подтолкнула того вперед.

Слишком медленно!

– Диана! – предостерегающе крикнул отец.

Обернувшись через плечо, я увидел спины защитников особняка, медленно пятившихся под натиском превосходящих сил. И они уже, отбиваясь от врагов, отступали в наш зал.

Мама же и вовсе поняла все без слов. Она закинула в Нигдейку тюк с припасами, порывисто обняла Фила, горячо поцеловала его в лоб и быстро прошептала:

– Прятки начались, зайка. Сиди тихо, как мышонок. Я люблю тебя…

И захлопнула дверь, тут же заслонив проход собственным телом.

По щекам ее катились горькие слезы.

Тем временем трое солдат, среди которых я с удивлением узнал Скута – соученика Энн, окончательно оказались в холле. И если раньше им удавалось сдерживать натиск семерки клиотов, то теперь те получили пространство для маневра и принялись окружать наших.

Им на помощь, не задумываясь, бросились отец и Анна, подарив надежду.

Мутанты не выглядели грозными противниками. Если среди них и были Освоившие, то немного. Ну или они берегли силы. Потому что отец тут же прикончил гада с обвисшей, как у старого мастифа, щекой, а еще одного серьезно ранила Энн, выведя того из строя.

Можно было бы даже обрадоваться и сказать, что счет сравнялся, если бы не один прискорбный факт. За спинами клиотов с выражением вселенской скуки на лице стоял некто, до сих не принимавший участия в сражении.

Лезь в нору, заройся в шельф,

Ведь тебя заметил…

Эльф!

Вернее эльфийка.

Гладкая светлая кожа; прямые, практически белоснежные волосы, из-под которых двумя антеннами выбивались длинные остроконечные уши; стройная фигура, облаченная в некоторое подобие зеленого камзола с бордовыми вставками; и необычные перчатки, блестевшие золотом.

Наверное, я мог бы назвать ее красивой. Если бы не полный презрения и ненависти взгляд, которым она будто пыталась обратить в пыль обе стороны сражавшихся. Этот немаловажный штрих уродливым рубцом перечеркивал все ее природное обаяние.

К сожалению, шельфа поблизости не наблюдалось, воспользоваться же входом в «нору», не выдав ее местоположение нелюдям, возможности не было, а потому спрятаться от эльфийки при всем желании не получалось. К тому же возле нее, словно пес на цепи, стоял немолодой дварф, зорко следивший за обстановкой.

Схватка продолжалась. Пал пронзенный мечом Скут. Больше ему не удастся вызвать неудовольствие Сэра Чагаша. Убийцу тут же покарал другой стражник, но и его нашел клинок коварного клиота.

Чуть лучше обстояли дела у Энн с отцом. Анна уверенно противостояла сразу двум Мутантам, а ее копье, казалось, раздваивалось, а иногда и растраивалось – настолько быстро оно мелькало, отбивая удары и проводя атаки. Ее ежедневные тренировки не прошли даром.

Отцу же определенно достался Химер ступени Освоившего, но тот заметно уступал в мастерстве. Ну или не чувствовал за собой силы. Жакер же сражался за семью, что делало его жестоким и неумолимым воином!

Я сжимал в руке орчий кинжал и находился на распутье. В моей душе тоже шла битва. Одновременно хотелось помочь своим, и в то же время не хотелось сворачивать с выбранного пути и нарушать данного матери слова. Да и оставить ее одну без защиты я тоже не мог. Я-то хоть как-то тренировался, а она кроме пера и ухвата ничего в жизни не видела. А потому молча стояла, заламывая руки, и беззвучно возносила молитвы Сатвелеону.

Услышит ли он ее? Я почему-то сомневался.

Эльфийка же молиться не собиралась. Раздраженно топнув изящной ножкой, она сказала что-то вроде:

– Eluonto tas maontriary! Etiuont!

Слова звучали плавно и певуче, однако тон, которым их произнесли, лязгал танковыми траками по искореженной брусчатке захваченного города. Я, конечно, ничего не понял, но да и обращались определенно не ко мне, а к дварфу.

Бросив полный ненависти взгляд на ушастую, тот перехватил поудобнее молот и с неожиданной для своего почтенного возраста скоростью устремился в бой. Прямо к отцу!

Неужели еще один Освоивший⁈ И где носит, черт бы его побрал, Чагаша? Вот уж чью кислую рожу я бы сейчас не отказался увидеть!

Отец как раз провел удачную комбинацию финтов и ложных маневров и собирался уже пронзить дважды раненного клиота, но вовремя почувствовал угрозу и едва успел отскочить, чуть не получив молотом в грудь.

Мутант же, воспользовавшись случаем, полоснул мечом по бедру последнего стражника и вместе с дварфом насел на отца. Тому пришлось туго. Против двух Освоивших он не вывозил. Теплилась надежда, что Анна разделается со своими врагами и придет ему на помощь, но ведь еще оставалась эльфийка.

Да и без нее дела обстояли весьма плачевно.

Постоянно маневрируя, отец с видимым трудом отбивался от обоих врагов, полностью забыв о собственной атаке. Он старался ступать так, чтобы противники не могли напасть на него одновременно, но, в то же время, чтобы те не оказались за спиной у Энн. Его копье раз за разом вспыхивало использованной Межмировой Энергией в навыке Блока копьем, неизменно выручавшим, вот только на долго ли его так хватит?

Ненадолго.

В очередной раз отбив в сторону меч клиота, отец повернулся, чтобы принять на блок удар дварфа, но неудачно перенес вес и скривился от боли в сломанных ребрах. Его защита рассыпалась, как карточный домик, а молот, сверкая исками какого-то умения, неумолимо падал сверху.

Этого я стерпеть уже не мог.

– Леон, нет! – запоздало крикнула мама.

Она попыталась схватить меня за воротник, но где ей успеть за мальчишкой, больше года усиленно тренировавшегося с неутомимым Леушем. Уж тот-то мне продыху вообще не давал! Да и сам я отнюдь не кисейная барышня! Мы, вон, с Энн целого вождя гноллов грохнули. Если не вспоминать об участии барона, конечно.