Текст книги "Звёздная ночь (СИ)"

Автор книги: neverwanttobewithyouanymore

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Если ты хочешь всего лишь один поцелуй, то скажи мне, что я совсем тебе безразличен. И после этого я отстану, – шепчет он, прежде чем поцеловать мочку уха.

Ты мне далеко небезразличен, Чон Чонгук, и ты это прекрасно знаешь.

– Глупый Чонгук, – говорю я и, положив руки на его шею, прижалась губами к его губам.

Это было так, словно прорвало плотину, и вся страсть, все эмоции и чувства, которые мы так долго сдерживали, вырвались на волю. Его губы были мягкими и сладкими, и вкус жвачки оказался совершенно не таким, каким я себе его представляла. Как я сумела сопротивляться так долго? Этот поцелуй был такой же невероятный, и я могла продолжать целовать его целую вечность. Чонгук проникал языком в мой рот и лаская долгими поглаживаниями, не секунду отрываясь, меняя положение головы, и снова примыкал к губам, пробуя их на вкус. И это прикосновение сразу взорвалось фейерверком чувств.

И чем больше он целовал меня, тем страстнее становились все его движения рук и языка, заставляя меня терять последние остатки самообладания. Его сердцебиение стучит у меня в ушах, и я чувствую все нетерпение и всю жажду, накапливающиеся в телах, как бомба замедленного действия. Я вцепилась пальцами в его плечи, прижимаясь к горячему телу ещё сильнее, хотя мы уже и так прижались друг к другу настолько близко, что ближе уже не представлялось возможным. Мои пальцы устремляются к нижнему краю его футболки и пробираются под неё, чтобы коснуться твёрдых кубиков пресса. Чонгук прервал поцелуй, но только для того чтобы одним движением руки поменять нас местами и прижать меня к машине. Едва я почувствовала поверхность двери, как я снова потянулась к его губам, обвивая руками его шею. Я чувствовала холод всей спиной, но он был не в состоянии охладить мою кровь.

Но этого было недостаточно. Позволив себе вспомнить свой сон, хриплый голос Чонгука и опытные движения его пальцев, это тут же заставило меня трепетать и целовать его ещё более страстно, чем прежде. Все мои мысли уже невозможно было выбросить из головы.

В моём затуманенном страстью мозгу пронеслась мысль, что никто не смог бы подарить мне такой спектр чувств, как Чонгук.

В этот момент весь мир катится к чертям, и всё, что происходит сейчас между нами, казалось нормальным, как и окружившая нас темнота ночи.

Чонгук разорвал поцелуй, глаза его горели, как огонь. И я не без удовольствия отметила, что его взгляд затуманился, и дыхание сбилось не меньше моего. Он облизал губы, влажные и розовые после поцелуя. Ослабив хватку на талии, Чонгук потянулся рукой к моему лицу и заправил выбившуюся прядь за ухо.

Это было невероятно, но это лишь малая доля того, на что он способен. Мне нужно ощутить тот же накал, который произошёл в актовом зале.

– Я пойду домой, – говорю я, сама ещё не до конца осознавая реальность после жаркого поцелуя.

– Моя машина сзади, – говорит он хриплым голосом, кивая мне за спину.

– Нет, я не сяду в неё.

– Почему?

– Потому что в ней может произойти что-нибудь нехорошее.

Чонгук довольно улыбается. От этого в уголках глаз появляется мимические морщины, и это очеловечивает его, ещё раз напоминая, что Чонгук всё-таки не воплощение греческого Бога.

– Ты у нас всё-таки развратная девочка, Лиён? – Чонгук закусывает губу и прищуривается, и я не знаю, что ему ответить, потому что от этих эмоциональных качелей я уже не совсем понимаю, что делаю.

– А ты значит стеснительный, – парирую я, чтобы уйти от ответа.

– Очень стеснительный, – он сексуально растягивает губы в улыбке, и от этого у меня внутри все переворачивается.

Наш смех разносится по улице и обстановка становится менее сексуально напряжённой. Я чувствую себя гораздо спокойнее, когда он улыбается, и такое ощущение, будто часть разума встала на место, как недостающий паззл. Как этот парень так умело управляет моим настроением и заставляет меня метаться между несколько состояниями?

– Тогда чтобы тебя не смущала моя машина, предлагаю завтра поехать ко мне домой.

Сердце больно стукнулось о грудную клетку. Я была безумно рада и смущена одновременно. То, что он позвал меня к себе домой, означает большее, чем просто посиделки у него в комнате или…

Я почувствовала, как к ушам и щекам прилила кровь. А вдруг это предложение действительно нужно воспринять совершенно буквально, и я просто как идиотка строю у себя в голове того, чего на самом деле и нет? Я украдкой взглянула на Чонгука, но понять, о чем он думает, по его спокойному выражению лица не представлялось возможным.

Чонгук вопросительно поднимает бровь, когда я в растерянности молчу, и судя по всему, до него вдруг доходит:

– Господи, зануда, я уже говорил, что без розы буду чувствовать себя дешевкой. А я что-то не вижу никакой розы в твоих руках, – говорит Чонгук и слегка отстраняется в поисках цветка. Я смеюсь и с меня будто сбросили сразу десять железных цепей.

– Просто есть много мест, куда мы можем пойти, кроме твоей комнаты.

– Не помню, чтобы я что-то говорил про свою комнату, – мурлычет Чонгук мне на ухо, большими пальцами поглаживая мои рёбра, – Ты сама об этом думаешь, звёздочка. Наверное, хочешь увидеть мою широкую кровать?

Этот вопрос выстреливает прямо в точку. Мне стало страшно, что Чонгук все это время мог слышать мои мысли, как те самые вампиры из романов.

– Может быть и хочу, – я трусь носом о его гладко выбритую щеку, – Это же невероятно – посмотреть на какой кровати все девчонки из школы теряли голову, – с долей иронии говорю я, и получаю смешок в ответ. Теперь усмешка на его губах казалась менее привычной.

– Ревнуешь?

Меня вдруг пронзает злость и чувство задетого самолюбия. Да, я ревновала его, но признаться, что я сгораю от этого противного ощущения, я не могла.

– Я не ревную без причины, Чон Чонгук, – говорю я со смешинкой в голосе, хотя внутри у меня проснулись чертики, которые твердили ударить Чонгука в железный пресс.

– Ты маленькая лгунья, – я получаю нежный укус в мочку уха, что заставляет меня содрогнуться и прижаться к нему.

Взглянув на дом, я увидела, как в окнах гостиной выключился свет, и это был яркий сигнал о том, что мне просто необходимо попасть домой до того, пока отец не решил почитать мне маленькую лекцию о поздних прогулках на улице.

– Мне правда пора, – с сожалением в голосе говорю я, и медлю, но всё-таки с трудом мягко кладу ладони на грудь Чонгука и отвожу его дальше от себя.

– Так мы увидимся завтра? – с немой надеждой в глазах задаёт вопрос он.

– Ну… – тяну я, отталкиваюсь от машины и затем прохожу мимо Чонгука, под сопровождением его заинтересованного взгляда, – Я подумаю об этом, – я шагаю назад спиной, надеясь, что через несколько секунд я не свалюсь задницей на асфальт.

Он смотрит на меня с прищуром своими хитрыми глазами, при этом сладко улыбаясь и держа руки в карманах брюк. Чонгук чертовски привлекателен, и ему действительно нужно что-то сделать с этим, чтобы я могла спокойно дышать и функционировать, когда он рядом.

Я в последний раз улыбаюсь и отворачиваюсь, но тут же, даже ещё не успев дойти до входной двери, слышу приближающиеся шаги. Чонгук схватил меня за запястье и, развернув к себе лицом, впился губами жадным поцелуем. И от этой нетерпеливости у меня снова закружилась голова и ноги сделались ватными. Господи, если бы кто-то сказал мне, что я буду целоваться с клише-парнем и сходить от него с ума, я бы рассмеялась им прямо в лицо. А если бы кто-то стал утверждать, что Чонгук умеет нежно обращаться с девушками, я бы никогда в жизни этому не поверила.

Мы целовались и целовались, мой язык уже не понимал, что он делает. И когда Чонгук отстранился, я не готова была снова его отпустить, хоть и осознавала, что мне пора идти. Я нахмурилась, все ещё тяжело дыша.

– Я не мог отпустить тебя не попрощавшись, – Чонгук последний раз чмокает меня в губы, и открывает входную дверь моего дома, чтобы рукой подтолкнуть меня в проход, – До завтра, – шепчет он и закрывает за собой дверь.

Чонгук в прямом смысле «доставил» меня целой и невредимой.

Я прислонилась к двери, забыв, что спешила поговорить с родителями. Стало даже немного страшно – разве можно быть настолько счастливой?

========== Часть 8 ==========

Утро начинается как обычно: отец отсутствует, мама готовит завтрак и все-таки дотошно расспрашивает меня о свидании. Бегло пересказав вчерашний вечер, конечно же, исключив историю с Чонгуком, я проглотила яичницу и направилась в школу.

Джиён уже ждала меня на крыльце, одетая в летнее желтое платье и босоножки на маленьком каблуке. Подруга никогда особо не любила юбки и все связанное с ними, поэтому увидеть ее в столь необычном образе было для меня удивлением.

– Привет, Лиён, – подруга тепло улыбается и крепко обнимает меня, слегка приподнимая вверх.

– Привет, милая. Что сегодня за день, что ты решила одеть платье?

– Вспомнила, что девчонки обычно носят вот это, – она берётся за краешек платья, – когда на улице жесть, как жарко, – я прыскаю от смеха.

– Да уж, неплохое решение, – взяв Джиён за руку, мы заходим в школу и идём к нашим шкафчикам.

Я бросаю на пол сумку и открываю шкафчик, набирая на замке знакомую комбинацию цифр.

– Как сходила вчера с придурком ЧонСоком?

– Прекрати. Он не придурок, – упрекаю её я, от чего Джиён закатывает глаза и одновременно открывает шкафчик, – И всё было нормально. Поужинали, и я поехала домой.

– Но судя по тому, во сколько ты позвонила мне, домой ты пришла поздно, – Джиён хмурится, уличив меня во лжи. Первое, что я сделала, когда вошла в комнату – это позвонила Джиён. Вчера я даже и не подумала, что стоит сразу рассказать о наших непонятных отношениях с Чонгуком. Я ещё не до конца была в них уверена, чтобы с счастьем в глазах пересказывать о том, что происходит между нами, но зато была полностью готова разбудить её и от волнения свести с ума странными разговорами о выпускном и свидании с ЧонСоком. Даже сейчас Джиён смотрела на меня с еле заметным опасением, будучи не совсем привыкшей к мой болтливости.

– На самом деле я ещё некоторое время гуляла кое с кем.

– С кем это?

– С Чонгуком, – Джиён удивлённо поднимает брови и распахивает глаза.

– Это тот, которого ты терпеть не можешь и обзываешь придурком?

– Да.

– И которого ты не хотела звать на выпускной?

– Боже, да, Джиён. Прекращай уже, – говорю я, и подруга радостно смеётся, прикрывая рот рукой.

– Нихера себе новость. И как все было? И какого хрена он к тебе приехал, чертовка? – Джиён облокачивается рукой о шкафчик, и её поза и выражение лица жутко веселят меня.

– Не знаю, как так вышло. Мы

переписывались и решили встретиться.

– Господи, Лиён. Я уже говорила, что он тебе нравится. С самого первого раза я поняла, что Чонгук зацепил тебя, а ты даже и не хотела мне признаться!

– Джиён, – с укором смотрю на неё я, – Я ещё не знаю…

– Да что тут знать? Боже, я тут со скуки помираю, а она даже не хочет рассказать мне, как он целуется, – эмоционально выкрикивает она, и я даже подхожу ближе, чтобы прикрыть ей рот ладонью. Некоторые проходящие мимо люди странно покосились на нас.

– Мать его, ты чего кричишь? – прошипела я и тут же засмеялась вместе с подругой, – С чего ты вообще взяла, что мы целовались?

– На твоем лице уже все написано. И тем более, ты думаешь я поверю, что Чонгук довольствовался бы только прогулкой по парку?

– Почему бы и нет? И мы, блин, не были в парке, Джиён.

Джиён с глупой улыбкой на лице облокачивается о шкафчик, а я снова разворачиваюсь к ней боком и достаю текст по английскому, который понадобится мне на первых двух уроках.

– Ну, если ты клюнула на него, значит он отличается не только красивой внешностью и умением целоваться, и я ахринеть, как рада, что это не ЧонСок, – я цокаю языком.

– ЧонСок – нормальный парень. Просто у нас изначально ничего не могло получиться.

– Конечно. Он слишком скучный для тебя.

– И дело не в этом, – я показываю на неё пальцем и открываю шкафчик, чтобы взять оттуда несколько учебников.

Я уткнулась глазами вглубь шкафчика, и невольно задумалась. Когда ЧонСок в первый раз пригласил меня на свидание, я не могла поверить своей удаче. Тогда я думала о том, как я рада, что он наконец-таки обратил на меня своё внимание. Это было именно то, чего я добивалась, но я не могла наслаждаться своей победой. Я, как мне казалось, была подавлена тем, что произошло в актовом зале. Но затем поняла, что моя подавленность была вызвана вовсе не наглым поведением Чонгука, а надвигающимся свиданием с ЧонСоком, и это ударило меня по больному.

– И к тому же, ты вчера хотела о чем-то меня предупредить, но я так хотела спать, что недослушала тебя до конца, – резко перевела тему я, отрываясь от настойчивых мыслей. Самоистязания мне уже хватило.

– А, да, чуть снова не забыла сказать, что в пятницу мы идём на вечеринку.

– Не получится. Я же готовлю декорации к выпускному, помнишь? – на самом деле меня уже не столько заботили декорации, сколько тайные встречи с Чонгуком.

– Господи, ну забьешь ты один день на свои декорации и оторвёшься единственный раз в году. Ничего от этого не случится. И возьмёшь своего прекрасного Чонгука, о котором ты мне, конечно же, ничего не рассказала, – с намеком в голосе протягивает Джиён, явно надеясь на то, что я быстро исправлю это и разложу всё по полочкам.

– Я расскажу, но чуть позже.

– Этим ты меня не сильно удивила.

За то, что Джиён никогда не давила на меня и ждала, пока я буду готова рассказать все сама, я была ей безумно благодарна. Но и одновременно всегда понимала, что не стоит с этим затягивать, чтобы ни испытывать сочувствие подруги на прочность.

Джиён явно хотела дальше расспрашивать меня о Чонгуке, но тут мне пришло смс на телефон. Посмотрев от кого, улыбка сама непроизвольно озарила мое лицо.

«Как ты смотришь на то, чтобы увидеться в кладовке после первого урока?»

– Вы хотя бы встречаетесь? – я невольно вздрагиваю, позабыв о присутствии Джиён. Я поднимаю взгляд и немного медлю с ответом.

– Нет, конечно. Мы просто напарники, – я сама не знаю, солгала ли я или сказала правду.

Безусловно нас притягивало друг к другу, словно магнитом, и это притяжение стало невероятно сильным с тех пор, как мы поцеловались. Это безудержное влечение не поддаётся моему желанию остановить это. Чонгук мне безумно нравится, и я жутко скучаю по нему с того момента, как мы попрощались вечером, но опасения, что он бросит меня, как это делает большинство мужчин, не страдающих дефицитом женского внимания, и получающих своё практически сразу, не позволяло мне стать уверенной в нем. По крайней мере до того момента, пока я не увижусь с ним снова.

– Лиён, я вижу, что ты врешь, – она вздыхает, и меня огорчает то, с какой лёгкостью меняется ее настроение и атмосфера между нами.

– Я не понимаю, что происходит, – я вздыхаю, запуская руку в волосы. Ловлю себя на мысли, что переняла эту привычку у Чонгука, – Иногда мне кажется, что мы – парочка из неудачных сериалов из девяностых. То есть совершенно друг другу не подходим.

– Ты ещё не встречалась с ним по нормальному, чтобы делать такие выводы.

– Мне кажется, что это очевидно и без всяких проверок.

– Лиён, – Джиён смотрит на меня строгим взглядом, – Перестань бегать от отношений с человеком, который тебе нравится. Совершать ошибки – это нормально. И никто заведомо не твердит, что это вообще является ошибкой, – я неуверенно киваю, прикусив губу, – Ты никогда не узнаешь, что будет дальше, если не попробуешь.

Я нервно вздыхаю и смотрю на настенные часы, мысленно отсчитывая минуты до конца первого урока. Джиён была права: избегать отношений – в любом случае не было выходом. Если я не попробую стать Чонгуку «кем-нибудь ещё», я все время буду жалеть об этом. Я в этом не сомневаюсь. Мне как воздух необходимо чувствовать, что я тоже ему небезразлична.

– И всё же, он поцеловал тебя? – я краснею и прикладываю подушечки пальцев к губам.

Отступать было поздно. Кроме того, Джиён человек разумный и, даже не зная никаких подробностей, успела дать мне хороший совет – наконец-таки перестать бегать от самой себя.

– Да.

– Надеюсь, ты заплатила ему за лучший поцелуй в твоей жизни? – издевается Джиён.

– Дурочка, – отшучиваюсь я, хотя Чонгук действительно целуется так, что ему стоило бы брать за эту плату. Слишком уж умело, – Это он должен мне платить за то, как я целуюсь, разве нет?

– И кто же тебя так научил? ЧонСок? – либо мы сегодня подерёмся, либо затравим друг друга, как пятиклассники. К счастью, пока что хотелось только согнуться пополам от смеха.

– Кстати о ЧонСоке, – неуверенно проговариваю я, правильно формулируя мысль, – Не могла бы ты пока не говорить ему о том, что между мной и Чонгуком?

– Что? Почему? – мы слышим, как звенит звонок, и толпа тут же приходит в движение.

– Вышло так, что ЧонСок все ещё надеется на то, что у нас есть шанс.

– Ты чего, серьезно, что ли? – с улыбкой на лице спрашивает Джиён, будто не доверяя услышанному. Но убедившись в том, что все, что я сказала – правда, ее улыбка тут же исчезает, – Ты, что, не сказала ЧонСоку, что нихрена между вами не может быть? – возмущённо спрашивает она

Сполна ощутив горечь своего поступка, я почувствовала себя настоящей стервой, которая позволила себе поиграть на чувствах лучшего друга. Как бы я не отрицала, что мотив заключался вовсе не в просьбе Чонгука, я всё равно понимала, что вру сама себе, и поступила я так именно поэтому.

И в любом случае вины Чонгука в этом не было. Ведь я могла просто не соглашаться, не идти у него на поводу и не быть недальновидной дурочкой. Но вместо этого я дала ЧонСоку шанс, ложную надежду на взаимность. И Джиён осуждает меня за это.

– Не совсем так. Я сказала, что пока что между нами ничего не может быть.

– Ключевое слово здесь «пока что? – она дёргает бровью вверх.

– Я знаю, что поступила, как полная идиотка, но я не нашла в себе сил оттолкнуть его.

– Пообещай мне, что в ближайшее время скажешь ему правду. Чем больше ты тянешь, тем вернее все испортишь, – Джиён нетерпеливо смотрит мне в глаза, с трудом ожидая ответа. Мы не обращаем внимания на то, что коридор полностью опустел, и урок начался несколько минут назад. Я знала, что она меня не отпустит, пока не услышит то, что хочет.

– Он может перестать разговаривать со мной.

– Он будет оскорблён, но хотя бы перестанет убаюкивать себя надеждой, которая никогда не осуществится.

– Ладно

– Что ладно?

Я изо всех сил делаю вздох, стараясь наполнить лёгкие воздухом, несмотря на то, что на грудную клетку будто положили гирю в сто килограмм.

– Обещаю.

Джиён сдержанно кивает и облизывает губы, пока её осуждающий взгляд действует мне на нервы. Закрыв шкафчик, мы идём к лестнице в сопровождении тяжелого молчания.

– И что ты имеешь против сериалов из девяностых?

***

Урок пролетел незаметно, будто за один миг. Утопая в своих мыслях, я сначала даже не поняла, почему все собирают вещи, и только через несколько секунд до меня дошло, что мне как можно быстрее нужно в кладовку. Я оживилась, быстро собрала свою сумку и пошла с Джиён и ЧонСоком к лестнице на второй этаж, шепнув ей, что вернусь через несколько минут. Подруга поняла всё без объяснений и игриво подмигнула мне, цокнув языком, а ЧонСок, конечно же, нахмурил брови и стал расспрашивать Джиён о том, куда я пошла.

Я забежала в туалет, расчесала волосы и побрызгалась своим любимым маленьким пробником, затем снова пошла вглубь по коридору прямо к кладовке.

Чонгук уже ждал меня, облокотившись спиной о полки и смотря в телефон. Но стоило мне открыть дверь, как все его внимание сконцентрировалось на мне. Он выглядел хорошо. На нем была белая льняная рубашка с расстёгнутым воротом и черные брюки. Как будто он только что вышел со съемочной площадки Голливуда. От этого становилось только хуже. Сердце готово было взорваться от того, как я скучала.

– Зачем ты меня позвал, Чон Чонгук? – спросила я, вложив в свой голос всё притворное непонимание. Чонгук улыбается и смотрит на меня смеющимися глазами. Я глотнула воздуха, но этот глоток был слишком мал.

– Хотел обсудить с тобой экзамены.

– Правда? – удивлённо хлопаю глазами я и еле сдерживаюсь, чтобы не испортить подхваченную Чонгуком игру. Ведь мне хотелось обнять его и прижать к себе до хруста костей, а вместо этого мы стояли слишком далеко, даже для этой невыносимо маленькой комнаты.

Не ответив, Чонгук подошёл к двери и закрыл её не замок, затем снова возвращая свой взгляд ко мне.

– Ты меня пугаешь. Как мы будем обсуждать их в тесной кладовке? – я небрежно кладу сумку в угол комнаты и обвиваю руками его шею, склонив голову в бок. Я смотрю на него, а он – на меня, а потом уголки его губ поднимаются в едва заметной ухмылке.

Чонгук всем телом прижал меня к двери, и я почувствовала жар его кожи и дыхания. Приблизившись, он запустил руку в мои волосы, а другой поднял мое лицо за подбородок и поцеловал. Крепко и чуть грубовато, но с таким упоением, что внутри меня что-то оборвалось и перевернулось сотни тысяч раз. Наверное, каждый поцелуй с Чонгуком будет самым долгожданным в моей жизни.

– Чонгук, – шепчу я, отрываясь от его губ. Он наклонился, упёрся своим лбом в мой и прикрыл глаза, – Я скучала.

– Я знаю, – так же тихо шепчет он, а потом вдруг подхватывает меня руками под бёдра и усаживает на прохладный столик с парой чистящих средств.

Жаркая коморка, маленький стол, запах химических средств, я и Чонгук. Мурашки по коже сменяются горячими волнами от поцелуя. Слабыми дрожащими руками я погладила участок его шеи над воротником белой рубашки и плотно прижала колени к его бёдрам, пододвигаясь к краю стола. Все, что сковывало меня сейчас – это огонь. Волшебный, безудержный огонь, в котором гореть было слишком легко и приятно. Сексуальное влечение между нами буквально било током. Я чувствовала, что если мы не остановимся, то меня задушит этот ураган эмоций, который доставляли мне руки и поцелуи Чонгука.

– А ты скучал? – спрашиваю я и невесомо целую губами его четко очерченную скулу.

Чонгук пробирается пальцами про кромку нижнего белья по краям. Даже страшно представить, насколько в таком положении задралась моя юбка.

– Скучал, – вместе с шумным выдохом вырывается слово, из-за которого на всех моих ранах выросли прекрасные цветы, тем самым на время залечивая всё, что доставляло мне боль.

Я положила ладони на его шею и притянула к себе, чтобы поцеловать. И этот поцелуй был неистовый, страстный, на который Чонгук откликнулся почти что инстинктивно, внезапно утратив всё терпение. Наши движения показались неуправляемым взрывом, будто мы мчались наперегонки, чтобы свести друг друга с ума. Его ладони скользили по моей спине, задерживаясь на лопатках и тут же переходя на ягодицы. Чонгук изучал каждый изгиб моего тела так, что мне казалось, будто он опасается, что я остановлю его или кто-то посмеет нам помешать. Казалось время остановилось, и мы целуемся бесконечно. За эти мгновения я открыла для себя сразу несколько видов поцелуев, начиная от легких прикосновений губ, заканчивая страстными, обжигающими, от которых становилось невероятно тяжело контролировать себя. Одни сменялись другими, и мне то казалось, что я лечу в бездну безумия, то, что сгораю в огне. Всем телом чувствовала, какой Чонгук напряжённый, горячий, как от него ускользает контроль, и в глубине души я была безумно рада, что способна лишить его самообладания.

Меня переполняли нежные чувства, которые делали меня слабой, и в одно и то же время по-настоящему сильной. Возможно, мне хотелось считать любовь этой самой нежностью, потому что я всё ещё боялась признаться, что влюбилась. В совершенно глупых, не располагающих к этому обстоятельствах. Хотя знала, что возникшее чувство в груди – это именно любовь. Та, которая доставляет боль, иногда лишая человека кислорода, но без которой скучно, пусто жить. Это спектр чувств, который может либо поднять тебя до небес, либо заставить чувствовать себя ничтожеством. То, что заставляет бросаться из крайности в крайность. Я ощущала именно это и от чего-то боялась своих чувств.

Когда Чонгук придвинулся и прижался к моей промежности пахом, опалив эрекцией сверхчувствительное сокровенное место, я вся дёрнулась и тут же была отвлечена новым завлекающим поцелуем. И от этого с досадой задала себе вопрос, не имея решимости произнести его вслух: зачем на нас вся эта одежда? Я потянулась пальцами к его рубашке и расстегнула остальные пуговицы, и он, повторяя за мной, расстегнул мою очень лёгкую летнюю блузку и вытащил ее из-под юбки. Он поцеловал линию челюсти и начал покрывать поцелуями мою шею, и я откинула голову назад. Его горячие губы спускались ниже к ключицам, целуя каждую косточку, затем провёл языком по кружеву бюстгальтера прямо над сосками. От этого огонь внизу живота стал ещё более ощутимым и невыносимым. Чонгук остановился, вернулся ко мне, чтобы вновь увлечь в жаркий поцелуй, а там, где только что был его язык, оказалась горячая ладонь. Там, где невыносимо быстро билось мое сердце.

Не знаю, почему не заметила, как он расстегнул мою блузку до конца, и как мои пальцы начали расправу с ремнём на его джинсах. Как позволила себе сойти с ума и потерять контроль над телом и разумом. Все было как в тумане.

И думаю, что позволила бы ему гораздо большее. Чонгуку стоило только продолжить это более настойчиво, дав мне понять, что тоже хочет этого прямо сейчас. Но он сдерживался, ограничивал себя объятиями, несдержанными прикосновениями и поцелуями, не позволяя себе чего-то более откровенного и запретного. Сами того не замечая, мы подошли к тому моменту, когда необходимо было сдержать выбор. Либо плюнуть на все и падать вниз, либо остановиться и остыть, чтобы не зайти слишком далеко. Так что мы должны были либо продолжить, либо остановиться, и мне и ему было невыносимо тяжело сделать выбор в пользу второго. Но мы сделали его и оторвались друг от друга практически одновременно, заглядывая друг другу в затуманенные глаза.

– Всё хорошо? – мягким с хрипотцой голосом спрашивает Чонгук, и от его интонации дико хочется улыбаться. Его губы покраснели и опухли после моих поцелуев, глаза горели сумасшедшим огнём. От этого меня снова распирало чувство гордости за то, что в данный момент этот парень без сомнений принадлежит только мне одной.

– Да, – киваю я. Я тяжело дышала, приоткрыв рот, и чувствовала, как горят губы. Я действительно перестала контролировать себя, отдавшись во власть ощущениям, которые были откровенно страстными. Хотелось сорвать с него всю одежду и пройтись ногтями по всем его мышцам на руках, спине и бёдрах, оставить на коже след, чтобы показать, что не только я принадлежу ему, но и он – мне. И с каждым поцелуем желание показать ему это усиливалось, – Только ты забыл сказать мне, что я сдаю экзамен на проверку самоконтроля, – Чонгук не выдержал и рассмеялся, поправляя пятерней слегка растрепанные волосы.

– Я думаю, ещё бы чуть-чуть, и ты бы провалила его, – Чонгук несколько раз поглаживает мои горячие бёдра ладонями, ещё больше разгоняя жар по телу. Возбуждение требовало выхода, плавило кости и толкало на безумные поступки.

– Признайся, ты ведь тоже хотел этого, – с улыбкой на лице сказала я, прежде чем убрать хрипотцу в голосе.

– Хотел. Но думаю кладовка – не самое лучшее место, – говорит он и неторопливо застегивает пуговицы на моей блузке.

– Согласна. Твоя кровать размером с Канаду сойдёт, – иронично говорю я, и он смотрит на меня с притворной строгостью, явно держа в памяти наши первые перепалки. Застегнув последнюю пуговицу, он целует меня в висок и аккуратно ставит на ноги.

– Мне пора идти, – говорю я, заправляя рубашку в юбку.

Чонгук недовольно вздыхает и отходит назад, облокачиваясь спиной о стену. Я поправляю волосы, чувствуя, как взгляд Чонгука буквально жжёт кожу, настолько он проникновенный. Взяла сумку с пола, и когда поддаюсь желанию повернуться, наши взгляды снова встречаются. Он делает шаг ко мне, затем ещё один, пока опять не прижимает меня к двери. Чонгук положил ладонь на мою щеку, погладив её подушечкой большого пальца.

– До встречи, – он снова поцеловал меня, и его язык проник ко мне в рот. Так нежно, что я вздрогнула и вся напряглась от переполняющих меня чувств, – Что думаешь делать вечером? – спрашивает он, прерываясь через каждое слово на новый поцелуй.

– Какие у меня планы? – лукаво улыбаюсь я и из-под прикрытых ресниц смотрю на его влажные губы.

– Да, малышка. Какие у тебя планы? – Чонгук трется носом о мой нос и затем целует его кончик.

– На самом деле кое-кому нужно доделать декорации, – мне и думать было трудно, не то, что говорить, когда он так чувственно целует меня.

– Тогда, я думаю, что мы можем совместить приятное с полезным, – я прыскаю от смеха.

– Чтобы вышло что-то полезное, нам нужно находиться на расстоянии двух метров друг от друга.

– Окей, я выдержу, – мурлычет он, и тут же я получаю невесомый поцелуй в щеку.

– Да ну? – щурюсь я.

– На все сто. А вот… – он чуть отодвигается и многозначительно улыбается, намекая, кто из нас двоих проигравший.

– Наглец, – возмущённо хмурюсь я, – Я тоже выдержу, Чонгук, – говорю я с вызовом.

– Спорим? – его руки тянут меня за талию к себе и прижимают ещё ближе к своему телу. Понимаю, что если Чонгук не отпустит меня, то все мое сумасшедшее существо не сможет больше сопротивляться обжигающему, почти ненормальному желанию.

– Ты все-таки не упускаешь возможность отыграться, – мои пальцы неосознанно проходятся по его затылку и теряются в волосах. Закрываю глаза и ощущаю себя птицей, которая мчится прямо к солнцу и не опасается обжечься. От его прикосновений кожа горела огнём, и от каждого касания импульсы разносили волны удовольствия по телу, доходя даже до кончиков пальцев.

– Боишься проиграть? – спрашивает Чонгук, крепко обхватывая мои бёдра.

– С тобой же мне нечего бояться, разве нет? – с трудом выдыхаю я, проводя носом по его шее.

– Быстро схватываешь правила, – нежно говорит он и быстро чмокает меня в губы, – Но ты хитришь.

– Боже, хорошо, – смеюсь я и обхватываю его лицо ладонями, – Спорим, – последний раз поцеловав его в губы, я прошептала:

– Мне пора, – я, не глядя, нашла ладонью ручку двери и открыла замок, – До встречи, – сердце сладко замирает, когда вижу озорную улыбку на губах Чонгука, но все же, вопреки своему желанию остаться, аккуратно толкаю его в грудь, и он немного отступает назад.

Закрыв дверь кладовой, я глубоко вздохнула, почувствовав резкое облегчение. Рядом с Чонгуком тяжело держать себя в руках и сохранять холодный ум, а если сказать честнее, то практически невозможно. Поэтому оказавшись за пределами комнаты, туман, пролезший в голову, рассеялся.