Текст книги "Звёздная ночь (СИ)"

Автор книги: neverwanttobewithyouanymore

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

========== Часть 1 ==========

Вся моя жизнь состоит из планов. Вот я иду в класс и перечеркиваю последний пункт в списке вещей в блокноте, которые необходимо было выполнить.

Закончить декорации.

Какое же это было удовольствие – перечёркивать в списке то, что уже сделано. Если заглянуть в этот блокнотик, то легко можно было понять, как мне хотелось, чтобы все прошло идеально. Этот день был слишком особенным, поэтому я делала всё, что было в моих силах, для достижения совершенства.

– Хэй, Лиён, – улыбка наползла на мое, и без того радостное лицо, как только я увидела обладательницу приятного женского голоса.

– Джиён! Я так рада тебя видеть, – налетев на подругу с объятиями, я быстро отпрянула и поправила выбившиеся из хвоста волосы, – Ты не представляешь, что мы закончили делать.

– О Боже, Лиён… – со смехом протянула Джиён, уже без всяких намёков поняв, что это касается реквизитов для выпускного. Хотя Джиён даже не скрывала своё мнение о том, что я помешалась из-за своего перфекционизма, и слишком увлеклась, донимая её разговорами о предстоящем мероприятии.

– Они просто шикарны. В теме звёздной ночи, все горят и светятся.

– Прям как ты. Просто ходячее солнце сегодня.

Она говорит это, и я замечаю, что она радуется лишь только потому, что это сумело сделать счастливой меня. Джиён была моей полной противоположностью, и такие мелкие события, как это, не могли взволновать её настолько сильно, как меня. Джиён даже не допускает мысли, чтобы потратить столько времени и сил на вещи, которыми с удовольствием занимаюсь я.

– А когда я не солнце?

– Ты всегда солнце. Но прекращай, – шутит Джиён.

Я улыбнулась, и, вложив ладонь Джиён в свою, отправилась в столовую, горя от желания сообщить всем свою маленькую, но ужасно радующую новость.

Друзья сидели за всё за тем же столиком, что и обычно, поэтому никому не приходилось даже прилагать усилий, чтобы понять, где они находятся на ланче.

– Ребята, у меня, мать его, шикарная новость, – пролепетала я, плюхнувшись на место рядом с ЧонСоком.

– И что же за новости заставили тебя ругаться? – спрашивает Минсу, дожевывая свой бурито.

– Она закончила делать реквизиты на выпускной, – с немного скучающим видом Джиён достала два контейнера с морским салатом и положила один из них напротив меня.

Это была уже своего рода традиция: каждый день мы готовим друг для друга что-нибудь вкусное, передавая прерогативу в зависимости от очереди.

– Вот именно. Поэтому это утро началось жесть как хорошо.

– Кажется, когда пройдёт вечеринка, Анна Винтур будет нервно курить в сторонке, – со смешком в голосе сказал ЧонСок.

– Ага. Ещё бы Лиён нашла парня, и тогда мы точно обгоним Винтур, – сказала Минсу, от чего у меня внутри образовалась огромная досада.

Потому что тот, с кем я хотела бы пойти, сидел сбоку от меня. Мое желание было точно такое же, как и у Минсу – чтобы я была там с парой, а если быть точнее – с ЧонСоком.

– Значит её выбор ограничивается на одних парнях? – задаёт вопрос Джиён, заметив моё немного тупиковое состояние. А вот ещё одна причина, по которой наша дружба была действительно крепкой – мы на каком-то эмоциональном уровне всегда чувствовали друг друга.

– Тебя послушаешь, и сразу видно, где у тебя что болит, – с набитым ртом проговаривает Минсу.

– Если бы мы были парой, то мне пришлось бы клеить эти звезды и впихивать в них грёбаную гирлянду, так что, – Джиён поворачивается ко мне и проговаривает, – Ты в пролёте.

– Как же мне хотелось, Джиён, – с сарказмом говорю я, и накалываю на вилку немного салата.

После ланча я первая поднялась с места и быстрым шагом отправилась к выходу.

– Есть одна просьба. Вы можете помочь мне расклеить плакаты и раздать пригласительные? – с надеждой в глазах спросила я, хотя и не сомневалась в том, что они согласятся.

После одобрительных кивков, я достала свертки и раздала их каждому. И теперь каждый побрел в разные стороны. Машинально поворачиваю голову к ЧонСоку. Мы переглянулись и улыбнулись друг другу.

Я действительно была воодушевлена так, что не имела сил скрыть свою радость, даже когда с легкой улыбкой клеила красивый темно-синий плакат на стену рядом со школьными шкафчиками. Хотелось подпевать и пританцовывать от того, как на душе стало легко без груза на плечах, в виде ответственности за мероприятие. Друзья понятия не имели, как это тяготило и отнимало силы. Особенно когда все выпускники надеются только на тебя и твою организованность.

Меня отвлек только звук совсем рядом открывающегося шкафчика. Я на несколько секунд замерла и повернула голову в сторону, всё ещё с немного глуповатой улыбкой на лице. И как не кстати пряди снова выпали из легкого хвоста на голове и упали прямо на глаза.

Однако у темноволосого парня в черном джинсовом пиджаке, который окинул меня явно раздражённым взглядом с ног до головы, была точно такая же проблема с длинноватыми волосами, которые сбоку полностью закрывали его тёмные глаза.

– Что-то не так? – первая задаю вопрос я, надавливая пальцами на скотч. Я уже придавила его, как следует, но мне было необходимо чем-нибудь занять руки, чтобы чуть избавиться от волнения.

– Да, – по его голосу было понятно, что он действительно раздражён, только я всё ещё не понимала, что могла сделать не так, лишь возясь с простым плакатом у стены, – Вот это не так.

Он небрежно указывает пальцем на плакат и снова возвращает свой взгляд на меня. Он точно умел приковывать к себе внимание своей одновременно привлекающей и отталкивающей отчуждённостью.

– Что с ним не так?

– То, что он находится рядом с моим шкафчиком.

– Как это взаимосвязано? – с полным непониманием в голосе спросила я. Его негативная энергия витала в воздухе, окольцовывала щупальцами горло и душила, от чего хотелось поскорее освободиться от ненужного гнёта.

– Из-за него здесь будут толпиться, поэтому перевесь его, – парень отворачивается и перебирает учебники, будто меня больше не существует, и не было никакого диалога между нами двумя. Я прикусываю губу, пока меня по-медленному пожирает злость, и борюсь с желанием сказать что-то до ужаса плохое, но ограничиваюсь лишь парой ядовитых реплик:

– Знаешь, меня тоже раздражает, что школа находится далеко от дома. Но она от этого не перелетела в другое удобное мне место. Понял намёк? – подняв брови, я сделала такое выражение лица, будто разговариваю с самым настоящим тупицей. Но тот лишь только усмехнулся в ответ и, хлопнув дверцей, заострил свой взгляд на плакате, несколько секунд рассматривая его сверху до низу.

– Звездная ночь? – говорит он с прищуром, – Как банально, Ким Лиён, – я ничего не сумела ответить от переполнявшего меня возмущения, но думаю, он и так все понял по нескрываемому презрению в моих глазах. Затем последний раз издевательски улыбается и уходит.

Он всего лишь потешился надо мной, а меня на мелкие кусочки разорвало от злости. Может быть он всё-таки чувствует, как я пожираю его спину глазами, будто я способна образовать дырку в его туловище? Мне бы хотелось иметь такую сверхспособность, чтобы надирать всяким придуркам задницу.

Выдохнув, я сфокусировалась на хороших мыслях о том, что ещё чуть-чуть и все свёртки в руке закончатся. Не стоит тратить своё здоровье на любителей чёрных джинсовок, Лиён.

Весь оставшийся день в школе я ждала, когда наконец-то попаду в свою комнату и наберусь сил. Сегодняшний всплеск эмоций, как положительных, так и наоборот, выжал меня, как тряпку. Поэтому оказавшись дома, после индивидуального занятия по английскому с учителем, и проверив десять раз почту, чтобы убедиться в отсутствии письма от университета, я завалилась спать.

Едва проснувшись рано утром ещё до звонка будильника, я чувствовала себя немного разбитой и уставшей, хотя раньше я такого не испытывала – как и не бывало столь обостренного чувства ожидания. Я ждала отклик от Сеульского университета, как собака обычно умирает от нетерпения увидеть хозяина. Однако никакого ответа не следовало, и это молчание явно затягивалось.

Хотя бы социальные сети успели порадовать меня, ещё до того, как я встала с кровати. Выпускники, получившие приглашение вчера, писали слова благодарности в личку с милыми смайликами в конце.

Ещё бы! Особенно когда все родители, в том числе и мои, заплатили нехилый дополнительный взнос на его проведение. Ну и ещё плюс месяц моих мучений по поводу его реализации вместе с командой из нашего класса, которая сложилась совершенно сумбурно.

Мама уже гремела чашками и через некоторое время по квартире разнесся аромат бодрящего кофе. Я почувствовала запах так, будто кружка уже стоит у меня перед носом. Проскользнув у мамы за спиной, я быстро уселась за кухонный стол и стала ждать, пока она поставит передо мной тарелку с горячими тостами. Увидев грязную тарелку напротив, я поняла, что отец уже ушел на работу.

Мама слабо дёрнулась, явно не ожидая увидеть меня со всей боевой решимостью съесть все, как можно скорее.

– Доброе утро, – она широко улыбнулась.

– Доброе.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мне уже лучше, чем вчера, – она поставила тарелку передо мной и затем принялась наливать кипяток в кружку.

– Дочь, ты слишком себя изнуряешь, – с долей недовольства проговаривает мама.

Я знаю, что она не совсем одобряет всё то, что я делаю, и как я это делаю. А именно – жуткую зацикленность на том, чтобы все было под контролем: выпускной, поступление в университет и всё то, к чему прикладываю руки. Честно говоря, я уже и сама не отказалась бы от доли пофигизма.

– Всё хорошо, мама, правда, – как обычно с упрямством сказала я, засунув кусок тоста в рот. Мама неодобрительно качает головой и быстро ставит горячую кружку на стол.

Чем больше я работала, тем большее удовлетворение чувствовала. Потому что мои старания всегда была пропорциональны результатам и успехам, к которым я приходила. И на самом деле, я бы солгала, если бы сказала, что это для меня не важно. Совсем наоборот: мне было безумно важно, чтобы люди вокруг уважали меня за то, что я делаю. И пока я чувствовала это по отношению к себе, то ощущала себя хорошо.

За последние два года, что я училась в этой школе, я делала всё, чтобы держаться вровень с одноклассниками, зарабатывая авторитет в совершенно незнакомом мне месте.

Затем мне удалось стать лучше них, и доказать, что я совершенно точно достойна учиться здесь и поступить в престижный университет в будущем.

– Как дела с ЧонСоком? Он пригласил тебя? – мама Карло переводит тему, заметив изменившуюся в комнате атмосферу.

– Думаешь я бы промолчала, если бы это произошло?

– Я уверена, что в ближайшие дни он примчится, как миленький, – она отпивает немного кофе из кружки под мой немного рассерженный взгляд

– А я уверена, что нет. И ещё я точно знаю, что не нравлюсь ему, как девушка.

– Много ты у нас знаешь, Лиён, – её недоверие и сарказм в голосе окончательно меня добил.

– Достаточно, чтобы понять, нравлюсь я парню или нет.

Я встаю из-за стола, не доев тост. Хоть он и был жутко аппетитным, всё мое желание съесть его пропало после разговора, который я всегда предпочитала избегать. И даже несмотря на то, что я была рассержена, я поцеловала маму в щеку и, взяв с собой контейнер с бутербродами, отправилась в школу не в очень хорошем расположении духа.

Увидев Джиён на крыльце школы, мне резко полегчало. Но только до того момента, пока я не взглянула на неё издалека. Я сразу же поняла, что на душе у неё не спокойно: переминается с ноги на ногу с хмурой физиономией и смотрит по сторонам. Как только Джиён заметила меня идущей ей навстречу, она тут же бросилась ко мне навстречу, будто её только что ужалила огромная пчела.

– Что-то не так? – сразу же задала вопрос я, чуя неладное.

– Лиён, я не хочу тебя расстраивать, – она запинается, – Но похоже, помещение для декораций, сегодня ночью, ну…

– Ну? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Похоже там случился пожар. Не знаю, может…

Я уже не слушала, что она говорит. Я сорвалась с места, не обращая внимания на зов подруги, и побежала на школьный стадион, где находилось специально отведенное маленькое помещение для спортивного инвентаря. Спустя несколько минут я была на месте. Директор уже стоял там, упершись руками в бока. То, что я увидела, привело меня в состояние глубочайшего разочарования. Красивые декорации, купленные на собранный бюджет фонтанчик и звезды с яркими беспроводными гирляндами внутри превратились в обугленный, ни к чему непригодный хлам. Крыша обвалилась и сгорела, как и весь школьный инвентарь. Осталось только рисовать в воображении, как это выглядело раньше.

Мне стало нехорошо, ком подступил к горлу, а слезы уже лились по щекам, даже несмотря на то, что я страшно не любила любое проявление слабости при людях.

Игроки футбольной команды школы, проходя мимо меня, пялились на мое лицо, и думаю, что в этом время никто из них не понимал причины такой реакции. Никто и не представлял, сколько сил, времени и средств я вложила в это.

Я почувствовала, как Джиён положила руку мне на плечо сзади, что немного вырвало меня из мыслей. Я только сейчас заметила, как на улице было жарко.

– Лиён, вы сможете сделать их снова.

– Нет, Джиён. Комитет класса и так работал не покладая рук. У всех экзамены на носу, – я вытерла щеки от слез тыльной стороной руки, – Никто не возьмётся за это снова, – Джиён обреченно вздыхает, взлохматив волосы.

– Господин Ким! – Джиён зовет его вместо меня.

Директор оборачивается со строгим лицом, но, увидев моё заплаканное лицо, он приобретает весьма спокойный вид и неспеша подходит к нам.

– Господин Ким, все декорации к выпускному уничтожены. И у меня больше не осталось помощников, чтобы сделать их ещё раз.

– Лиён, мне очень жаль, что все сгорело.

– Но что мне делать? До выпускного осталось совсем мало времени, – отчаянно спрашиваю я. Он молчит некоторое время, но в один момент начинает смотреть на меня так, словно его осенила особо гениальная мысль. И в конце концов директор приглашает меня пройти в свой кабинет для того, чтобы что-то обсудить со мной. О чём мы можем поговорить, если до выпускного осталось совсем мало времени, а все реквизиты сгорели? Например, придёт в актовый зал и несколько часов будет пахать ради декораций для выпускного? Уж очень сомневаюсь.

Первое, что меня неприятно удивило, это вальяжно сидящий напротив стола директора парень, от которого у меня чуть не взорвались всё внутренности вчерашним днем. А второе, что меня больше всего расстраивало, это то, как всё, по закону подлости, пошло через задницу.

Я перевела дыхание и сглотнула, надеясь, что мои глаза не выглядят заплаканными и опухшими. Поборов желание свалить от парня подальше, я присела на отдельное кресло рядом, ожидая директора, пока тот разговаривает с секретарём. Я не удержалась и кинула на него безразличный взгляд.

Он вобрал в себя лучшее в плане внешности. Но в плане характера: его высокомерие, самовлюблённость и самомнение убивали наповал. А чтобы это распознать, мне понадобилось всего лишь две минуты нашей перепалки.

– А ты что тут делаешь? – всё-таки решает заговорить он, не забыв вложить в свою интонацию долю насмешки, – Закончились плакаты?

Я выровняла спину и услышала, как хрустнули позвонки.

– А ты? Как ходячее клише попал сюда, потому что надрал кому-то зад? – съязвила я, а в глазах напротив опять затрепетал смешок.

– Остроумно.

Дверь щелкает, и директор входит в кабинет. Господин Ким, как же Вы вовремя.

– Чон Чонгук, – начинает он, беря в руки что-то похожее на школьный журнал, – В течение последнего месяца Чонгук пропускает два последних урока в среду и пятницу, – директор быстро окидывает его осуждающим взглядом и перелистывает страницу.

А у меня в это время возникло ощущение, будто я нахожусь за зеркалом Гезелла.

– И ко всему прочему добавляется вчерашняя драка в коридоре.

Я еле заметно улыбаюсь, и это даже чуточку подняло мне настроение. Ты и правда ходячее клише, Чон Чонгук, я ни капли не ошиблась.

– Как ты это объяснишь?

– Это же неправда, – с улыбкой на лице говорит Чон. Он сидит, высоко подняв подбородок, и смотрит на директора, словно он – надоедливая маленькая собачка.

– Чонгук, мы же оба понимаем, что ты врешь.

Если бы не тяжелая ноша, которая неожиданно упала на меня сегодня с утра, я бы определенно не сдержала смеха от того, как весело лицо Кима искажается в возмущении. Его задница сейчас горит точно так же, как и я вчера при разговоре с Чонгуком.

Директор швыряет журнал на стол и приземляется на мягкое кожаное кресло.

– И еще мы оба понимаем, что тебе плевать. Но так как нам остается терпеть друг друга совсем недолго, я закрою на это глаза, – он на мгновение замолкает и теперь останавливает свои глаза на мне, – Если ты поможешь Лиён с созданием декораций.

– Что? – в один голос спрашиваем мы и кидаем друг на друга мимолетные взгляды, затем снова возвращая удивленные глаза на директора.

– Да ну? – Чонгук аж вспрыгивает на месте, – Я должен работать над дурацкими декорациями, чтобы вернуть кучке школьников возможность пообжиматься в зале и попить пунша?

Я фыркаю и ерзаю на стуле. Мне так хотелось поскорее убраться от сюда и начать делать декорации без помощи этого придурка.

– Господин Ким, я сомневаюсь, что он может помочь мне.

– Мисс звездная ночь права, – говорит Чонгук, не скрывая того, что он недолюбливает меня. У нас это взаимно.

– Тебе нужна помощь, а тебе нужен аттестат и так же спокойно закончить учебу.

Я вдруг поймала себя на мысли, что меня жутко бесила его правота, которую никак нельзя было поставить под сомнение. Но одна мысль, что мне придется торчать с Чонгуком в одном помещении несколько часов, слушая колкости и грубости в свой адрес вплоть до того, пока не выйду со школы, сводила меня с ума. Ужаснее этого может быть только девятый круг ада.

– И делаешь всё, что она тебе скажет, – говорит он, указывая пальцем на меня, – А теперь марш на занятия.

Чонгук вскочил со стула с кислой миной и удалился из кабинета.

Давно у меня не было настолько прекрасного утра.

========== Часть 2 ==========

Я задумчиво смотрела перед собой, интуитивно следуя за Джиён в кабинет. Уже сегодня жизнь испытает мою психику на прочность и поймёт, умею ли я на самом деле выдерживать нарциссов больше двух часов. Я сумела перенести мысль, что декораций, над которыми проходила тяжёлая работа, больше не существовало, намного легче, чем то, что мой напарник – самовлюблённый придурок.

Теперь я замечаю Чонгука каждый раз, когда он попадается мне на глаза. Вижу, как девушка, миниатюрная и миленькая, с контейнером в руке, пролетает мимо меня и следует за ним, выкрикивая его имя по пути. Чонгук останавливается и смотрит искоса сквозь нависшие чёрные пряди. Он высокий и подтянутый, что видно даже через тёмное худи. Точно занимается спортом.

Девушка становится прямо перед ним, а он, с хмурым лицом, будто смотрит не на неё, а на мешок с дерьмом, раздраженно проговаривает что-то через плечо и уходит. Она протянула ему контейнер с едой, а он не удосужился даже выразить благодарность? Вот же чертов козел.

– Какой же он придурок, – я не могу сдержаться и не выразить внутреннее возмущение.

– Ты о Чонгуке? – спрашивает Джиён.

– Да. Знакома с ним?

– Да. Как то раз катались вместе на байке.

Я замедляю шаг.

– Никогда не слышала, чтобы ты говорила мне это.

– Ну да. После того, как знала, что он трахает практикантку в кабинете – отпало желание, – со смешинкой в голосе, она чуть скривила лицо.

– А если бы ты этого не увидела, то позволила бы сделать это с собой? – со смехом спрашиваю я, хотя на самом деле едва испытывала веселье.

Я в очередной раз успела убедиться, что в жизни Джиён намного больше интриг и приключений, чем в моей. И она любила рассказывать о них, в отличие от меня. Я же наоборот – молчала и скрывала какие то ситуации, которые каким-то образом умудрялись со мной происходить. Мысли постоянно мелькали у меня в голове, превращаясь в целые рассказы, но я бы не решилась произнести их вслух.

– Ну, если быть честной, то только при одном взгляде на него, возникают мысли о сексе.

Да, меня определенно это резануло.

– Не ты ли говорила, что секс у тебя будет только по любви?

– Для секса не нужна любовь. Потому что дай мне модель из Виктории Сикрет, я бы точно с ней переспала.

Я улыбнулась и многозначительно посмотрела на подругу, не имея понятия, что мне ответить. Я вообще в принципе не понимала, как мне реагировать на такие реплики Джиён: порой она действительно шутит, но чаще всего её шутки бывают близки к правде.

– И с чего он вдруг стал тебя раздражать? – всё-таки задаёт вопрос она.

– Аргумента, что он самовлюблённый нарцисс достаточно? Это видно даже по тому, как он отнёсся к той липучке.

– Тебя задевает, что он плохо относится к девушкам? – я не знаю, что лучше ответить, поэтому несколько секунд молчу, формулируя мысль, – Даже если и да, не реагируй на это так буйно. Тебе нужно научиться забивать на вещи, которые тебе не по силам контролировать.

Знаю, что Джиён права, но причина моей злости была точно не в его отношении к девушкам. Во всяком случае, парень относится к женщине так, как она сама позволяет к себе обращаться. В этой ситуации мне и самой хотелось понять, почему он вызывает у меня раздражение даже тогда, когда я с ним не разговариваю и никаким образом не контактирую.

– И как же мне это сделать, если человек меня бесит?

– Для начала задумайся, почему он тебя бесит, – с намеком в голосе посоветовала Джиён.

– На что ты намекаешь?

– Может он тебе просто понравился.

– Да ну? Не знала, что желание задушить человека – это признак симпатии.

– Притормози, подруга, а то тебя посадят за убийство.

***

Оставшиеся уроки я просидела в компании ЧонСока, даже не подозревая, что Джиён изначально попросила объяснить мне математику для подготовки, будто бы это когда-то было сложным для меня. Вот же хитрая чертовка.

Но, когда разговор зашёл в другое русло, и мы начали обсуждать выпускной, университет и наши планы на будущее, мне вдруг стало не совсем понятно: зачем он все это мне рассказывает и подталкивает к этому и меня? Он будто ищет моей компании и подпитывает наше обсуждение, но ни разу ни касанием руки, ни каким-либо милым словом или взглядом не дал намёка на то, что между нами может быть нечто, чем дружба в стенах школы.

В школьном зале я оказалась в три часа дня. Хоть места было предостаточно и каждое большое окно было открыто на проветривание, мне все равно было страшно жарко и душно. И мне жутко хотелось одного – пойти домой и забраться в постель.

Я быстро вытащила телефон из сумки и начала набирать текстовое сообщение маме о том, что сегодня скорее всего приду поздно, но мысли спутались в какой то бессмысленный комок, когда дверь зала с громким щелчком открылась и с таким же грохотом закрылась. И я в итоге ничего не отправила.

Как же все-таки легко сбить меня с толку.

Я поднимаю голову и смотрю на Чонгука, который идёт ко мне. Встряхивает головой так, что волосы откидываются назад, но через несколько секунд снова возвращаются на лоб.

– Ты уже тут, звездочка, – говорит он, напялив на свои губы однобокую улыбку. Я от чего то не хочу комментировать «звёздочку». Поэтому отвечаю очень быстро и лаконично:

– Ага.

– Ничего себе, – восхищённо проговорил Чонгук и кинул портфель на пол рядом со стеной и становится напротив меня, – Сегодня ты молчишь больше, чем разговариваешь. Мне это нравится.

– Ты себя со всеми так ведёшь? – с интересом спрашиваю я.

– Как же?

– Так, будто все люди вокруг тебя – дураки.

– Я же не спрашиваю, почему ты ведёшь себя так, будто знаешь всё на свете. А хотя так делают только умственно отсталые люди.

Ну вот. Он довёл меня до того, что я воображаю, как сдавливаю пальцами его горло. Мои руки горячие, кожа на его шее тонкая, мнётся под моими пальцами и синеет, а он трепыхается и трепыхается.

– О чем ты там думаешь? У тебя гадкое выражение лица.

– Думаю, как душу тебя.

Чонгук поднимает брови и выглядит совсем уж удивлённым, взгляд потемнел и остановился на мне. Он слегка зол и не произносит ни слова. Глаза, вперённые в меня, словно сейчас лопнут от напряжения.

Это просто изумительно! У нас появилась что-то общее: я тоже люблю, когда он молчит!

– Так вот какие у тебя фетиши.

– Только когда речь идёт о тебе, – говорю я и ухожу в сторону кладовки, чтобы забрать необходимые для подготовки вещи. Вижу несколько новеньких закрытых коробок и даже предпринимаю попытку, чтобы поднять одну из них, но получилось только покряхтеть и отбить ноготь.

– Чёрт!

Я хватаюсь за ушибленный палец, затем интенсивно трясу кисть руки, переминаясь с ноги на ногу.

– Хорошая работа, – отмечает он, облокотившись плечом о косяк двери. Теперь Чонгук стоит передо мной в одной чёрной майке и джинсах и силится, чтобы не заржать.

– Может лучше подойдёшь и возьмёшь её вместо меня?

– Не вопрос. Но перед этим я хочу кое-что сказать, – он приблизился и замер прямо напротив. И оказалось, что Чонгук стоит близко-близко, смотрит прямо в глаза, и у меня от чего то сердце уходит в пятки, – Сгибай чертовы колени, когда что-то поднимаешь.

Его мышцы взбугрились, и он поднял коробку, и уверена, что даже если бы я последовала его совету, то я бы отбила не палец, а сломала позвоночник.

Его мышцы под тонкой майкой без рукавов были крепкими и рельефными, и, я сама того не осознавая, смотрела на них, как заворожённая. Я вперилась глазами в его широкую спину и наблюдала, как напряглись его руки.

– Ты хотя бы представляешь, как ты меня бесишь? – задаю вопрос я, пока тащусь вслед за ним, скрестив руки на груди. Стараюсь отвести взгляд на что-то более интересное, чем его тело, но пока дела с этим шли не очень.

– Даже если нет, то у меня ещё целых пять недель, чтобы сделать это, – невозмутимо говорит он.

Мы некоторое время молчали, пока Чонгук перебирал коробки и с лёгкостью их поднимал, занося в зал. Я в это время разрезала скотч уже затупившимися ножницами и пыталась не заскулить от отчаяния.

– Мне даже интересно, что в ней, – говорит Чонгук, присаживаясь на корточки, и достаёт из кармана складной нож, чтобы вскрыть коробку. У него получается сделать это за секунду. Вопрос о том, что складной ножик забыл у него в джинсах, я решила оставить на потом.

– Это коробка из магазина тканей, – я кладу ножницы, чтобы от злости на них не выкинуть их в окно, – И почему интересно?

– Она была самая лёгкая, – он раскрывает ее, – Посмотри.

Я подхожу и чувствую исходящее от его тела тепло.

– Да, это она. Здесь ткань для драпировки беседок.

– Значит сегодня мы делаем твои беседки, – твёрдо говорит он и встаёт с колен на ноги.

– Сначала мы разбираем коробки, – говорю я с вызовом. Некоторое время он молча играл скулами, напрягая и расслабляя челюсть.

– Что-то ты слишком много командуешь, – огрызнулся он, но повиновался, взяв коробку с пола и затем поставив её на стол.

– Я не хочу показаться занудой, но…

– Ты и есть зануда. Так что это нормально.

Эта фраза задела меня против воли.

– Я не зануда. Просто в этом есть логика.

– Какая? Что ты – зануда?

– Что сначала нужно распаковать коробки, – он рассмеялся, будто я сказала самую большую глупость на свете

– Смотри, выглядит, как постель, – говорит он и достаёт белоснежную мягкую материю.

– Попытка вызвать меня на скверные мысли? – я сказала глупость прежде, чем обдумала её в голове, и от этого я густо покраснела. Какой черт тянул меня за язык?

Я завела нашу перепалку не в то русло.

– Если бы мы флиртовали, ты бы это поняла.

Наши взгляды сцепились в немой схватке, и я почувствовала, как внутри меня всё опускается. Он смотрел на меня, будто просвечивая взглядом насквозь.

– Потому что мне было бы слишком противно?

– Потому что долго лежала бы на кровати и думала об этом.

– Значит ты все-таки представил мою постель?

– Ну да. Готов поспорить, что она слишком маленькая.

Похоже теория Джиён правдива: я не сдержусь, и меня и правда посадят за решетку ещё до экзаменов.

***

– Какой же он нахал! Просто жуткий придурок, – я расставляла тарелки на стол, потому что время близилось к ужину.

– Лиён, я все равно думаю, что без Чонгука тебе было бы тяжелее. Позволь ему помочь тебе.

– Нет, мама. Ты просто не представляешь, какой он заносчивый. Разбиватель сердец хренов.

– О ком вы говорите? – спрашивает отец, когда заходит на кухню и достаёт из холодильника газировку.

– О мальчике, которые помогает ей с созданием декораций. Да, Лиён? – спрашивает мама.

– Да, – смиренно соглашаюсь я.

Рассказывать отцу о Чонгуке мне не хотелось. Хотя в его лице я бы точно смогла найти поддержку и услышать все плохое в его адрес. Но так обычно происходит и с нормальными парнями, проще говоря, со всеми. А если они ещё претендуют на отношения со мной, то их смело можно отправить в список тех, кто одобрения от моего отца точно не получат.

– Он тебя обидел?

– Нет-нет, что ты.

– А если все-таки когда нибудь обидит, то вместе поедем и оторвём ему голову.

– Вот раз ума нет, то едь-ка без Лиён, – возмущается мама и накладывает жареные грибы в краешек тарелки.

Мне было смешно, как мама и отец разделились на два лагеря: один готовится в наступление, а другой это наступление оттягивает и успокаивает других белым флажком.

– Ты чего бубнишь? – спросил у неё отец, с нарочито хмурым видом положив руки на женские плечи.

– Сейчас она тебя наслушается и будет ходить, как бык с рогами перед парнем.

– Ну и правильно. С ними так и надо.

Я улыбнулась и, сев за стол, принялась за вкусный ужин, слушая диалог родителей про невыносимого Чонгука.

Они даже не подозревали, с каким презрением этот подлец относится ко мне, и с какой скоростью он сегодня свалил из зала, даже не надев поверх майки своё худи. Мне нужно пообещать самой себе, что его издевательский тон и шуточки будут бесить меня меньше. Потому что я то точно знаю, что скоро мы расстанемся, и таких взрывных напарников, как мы, больше не будет существовать. Осталось только дождаться этого и затем вздохнуть полной грудью.

========== Часть 3 ==========

Июнь. Когда я произношу это слово, я будто пробую что-то необыкновенно сладкое и закатываю глаза, чтобы затем открыть их и посмотреть на то, что меня окружает. Школьный двор сейчас по-своему красив. Живой, яркий, вселяющий в меня радость жизни.

Единственное, от чего голова тяжелеет – так это от выпускного. Я рискую из-за такой помощи убить человека, как Вам такое, Господин Ким? Если бы Вы не выбрали мне такого замечательного напарника, я бы все так же временами забывала, как его зовут, даже учась в параллели.

Хоть я проучилась в школе со многими людьми, я о многих из них не имела и маленького представления, в то время обо мне, как об ответственной за выпускной, знали в каждом углу.