Текст книги "Разные миры (СИ)"

Автор книги: Nesy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)

– А потом расскажешь?

– Ты же все равно не отстанешь, – улыбнулся Сальваторе.

– Не отстану, – подтвердила Елена, расплывшись в ответной улыбке. Они лежали и смотрели на белый потолок, иногда переговариваясь. Было не важно, что в нескольких поворотах отсюда сейчас началось самое веселье. Они были вдвоем, и заменяли друг другу весь окружающий мир.

– Смотри! – Гилберт встала, чтобы размять затекшие ноги, и увидела ее любимый музыкальный инструмент. Девушка взяла его и села обратно на парту, устроив гитару в нужное положение и начав настраивать ее. А потом сыграла несколько аккордов, которые слились в короткую мелодию.

– Лени, ты умеешь играть? – удивленно спросил Сальваторе, поднимаясь в вертикальное положение.

– Да. Ты не видел у меня в комнате гитару?

– Видел, но думал, что она там для красоты, – ответил парень, пожав плечами, на что Гилберт фыркнула и начала играть. Девушка перебила струны и переставляла пальцы на грифе инструмента. Комната наполнилась медленной красивой музыкой, а потом Елена тихо неуверенно запела:

“Дружба иль ненависть?

Подлость иль преданность?

Выбор сдел…”

Раздался дверной щелчок, и девушке пришлось прерваться, быстро спрыгнув и отставив гитару в сторону.

– Кто это? – спросила она.

– Шейн сжалился над нами? – предположил Деймон. Но вместо ожидаемого профессора на пороге появились улыбающиеся Роуз и Мэтт, который в руках держал заколку девушки.

– Вы вскрыли кабинет учителя? – Гилберт не верила своим глазам.

– Да, – продолжая улыбаться, ответила Макгоуэн. Похоже, девушка впервые нарушила школьные правила и теперь была очень взволнована.

– Мы решили, что вам понадобиться помощь, – добавил Мэтт, открывая перед Еленой дверь.

– А как вы узнали, что мы здесь? – спросил Сальваторе, беря свою спутницу за руку и выводя ее в коридор. Вновь раздался щелчок – Донован закрыл кабинет, а после догнал Гилберт, тоже взяв ее за руку.

– Вас долго не было – мы начали волноваться. Потом пошли искать вас и встретили Шейна. Он сказал, что вы наказаны, – объяснил Мэтт.

– А догадаться, где он вас запер, было не сложно, – пожала плечами Роуз.

– Ну спасибо, что вы такие догадливые, – ухмыльнулся Деймон, притягивая девушку к себе и перекладывая руку ей на талию. Макгоуэн сначала попыталась вырваться, но потом смирилась и даже улыбнулась парню.

– Говорят, в парке каток есть. Пойдемте кататься? – с энтузиазмом спросила Елена, предвкушая веселье.

– Гилберт, а ты умеешь? – поднял бровь Сальваторе.

– Научусь! – пожала плечами девушка, хватая Роуз за руку. Девушки, весело смеясь, выбежали на улицу, по пути надев верхнюю одежду, которую они оставили около входа в школу при приходе сюда. Деймон, притворно простонав, последовал за ними вместе с Мэттом.

Хотя, что он жалуется? На улице темно и полно укромных мест – возможно, у него получится украсть поцелуй у Макгоуэн. Да и смотреть, как мучается на коньках Ленивец тоже приятно.

Вообщем, можно считать, что Рождество в этом году удалось.

***

Рождественское утро всегда полно волшебства. Люди ждут, что вот-вот случится чудо, ведь ночью сани Санты Клауса приземлились на их крышу, и седобородый старик пустил в их дом через дымоотвод счастье. У кого-то это счастье заключалось в здоровье, у кого-то в семье и друзьях, у кого-то в деньгах. Но каждый ждал, что именно в это утро они обнаружат, что их жизнь изменилась, или хотя бы начала меняться. Ведь это Рождество, и все самые потаенные желания должны исполниться. Рождественская магия, в которую люди верят с самого детства. Ведь всем мама на ночь рассказывала сказки о дедушке в красной шубе и с огромным мешком подарков за спиной, которому подвластно исполнить любую мечту. Правда, люди взрослеют и забывают об этих историях, перестают верить в магию и чудо, но под Рождество детские фантазии просыпаются в каждом, и человек, как в детстве, просыпается пораньше и ищет около своей кровати подарок от Санты.

Но кареглазая девушка с растрепанными каштановыми волосами была исключением из этого правила. Она не спешила вылезать из постельки в поисках подарков. Ведь все, что она ждала от Рождества, случилось еще прошлой ночью. Это был незабываемый день, и, наверное, лучшее Рождество в ее жизни.

А ведь все началось с ненавистного бала, на который она и не очень-то хотела идти, особенно идти в платье. Но пришлось. Не могла же она отказать Мэтту? Не могла. Поэтому пришлось пересилить себя и прийти.

Сначала, конечно, возникло жгучее желание развернуться и убежать – каждый студент посмотрел на нее, а кто-то даже начал шушукаться. И почему? Они что девушек в платьях не видели? Ну может ее и не видели, но она же не особенная, чтобы уделять ей такое внимание! Она самая обычная, и платье у нее было самое обычное – хотя Керолайн утверждала, что платье Елены самое лучшее – и прическа и балетки самые обычные. Тогда почему они все так смотрели? Потому что ты необычная. Внутренний голос был милосердлив и слегка самолюбив. Но Елена, как всегда, не стала прислушиваться к нему. Она и без него прекрасно все знала. И главное она знала, что она самая что ни на есть простая и обычная.

Но как бы там не было, девушке пришлось еще раз перебороть себя и все-таки зайти в холл, и помог ей в этом, конечно же, Сальваторе. Точнее его взгляд. Насмешливый и такой привычный. Сразу стало легко, и она забыла обо всем. А зачем ей обращать внимание на студентов, половину из которых она не знала, если здесь Деймон – ее друг, а сейчас придет и Мэтт – ее… А кто он ей? Знакомый? Друг? Может парень?

– Парень… – девушка медленно произнесла слово, как будто пробуя его на вкус. Наверное, они теперь действительно пара. Ведь он поцеловал ее… Точно поцеловал? Ведь это не было сном? Нет, это точно случилось. На катке. Он учил ее кататься на коньках, но учитель из него был не очень хороший, или она была плохой ученицей? Скорее второе, если учесть сколько раз она спотыкалась и падала.

А один раз она упала прямо на него. Он не удержался на ногах и свалился, а она оказалась на его груди. И именно тогда, когда их лица непроизвольно оказались в сантиметрах друг от друга, он поцеловал ее нежно и трепетно, наверное, понимал – это ее первый поцелуй. И она ответила – неумело и робко, но ответила. Сердце забилось чаще, а в голове завертелось тысяча вопросов.

Все ли правильно она делает?

Нравиться ли ему?

Или нет?

А что если нет?

Вдруг он сейчас оттолкнет ее, и уйдет?

Просто возьмет и уйдет, не сказав ни слова.

Но он не оттолкнул. Не ушел. А провел своей ладонью по ее щеке, чуть отстраняясь и заглядывая в ее глаза. И, когда карие глаза встретились с голубыми, она вдруг совершенно не к месту поняла, что его голубые глаза совсем не такие, как у Деймона. Они не холодные, не похожи на льдинки, которые иногда тают, когда он улыбается ей, только ей. При остальных он ухмыляется, усмехается, язвит, но только она видит его настоящую, искреннюю улыбку, а иногда, если очень повезет, даже слышит смех. Но в глазах Сальваторе, даже когда они были ясными и в них играли озорные огоньки, где-то в глубине можно было разглядеть что-то, чего не было в глазах Мэтта. Что-то, что осталось из его прежней жизни, где его неизменными спутниками были ненависть, боль и страх.

Этого не было в глазах доброго, милого парня, на котором она лежала в ту звездную ночь. И для сказки тогда не хватало только одного – снега. Елена перевела взгляд с лица Мэтта на небо, и на секунду ей показалось, что сейчас небо разорвется и пойдет белый мягкий снег. Но секунды продолжали идти и ничего не происходило. Только голубые глаза продолжали нежно смотреть на нее, а где-то на другой стороне катка слышался смех Роуз.

Хотелось продолжать лежать на этом парне… на ее парне, но пришлось разрушить момент и подняться – Мэтту, наверное, тяжело держать ее на себе, да и руки, упирающиеся по бокам от парня в лед, замерзли. Но момент, который, как думала Елена, разрушился, остался цел. Мэтт взял ее за обе руки и начал катать по катку за собой. Девушка пару раз налетела на него, но он всегда ловил ее в свои объятия.

А потом к ним подъехали Роуз и Деймон. Во взгляде парня Гилберт лишь на секунду уловила самодовольство и хитрость, но и этого хватило, чтобы понять – друг время зря не терял. Но потом его взгляд стал таким, каким он бывал всегда – отстраненным и слегка насмешливым. Ведь никто не должен видеть его настоящие чувства и эмоции. Никто, кроме нее. И от этого на душе стало еще теплее. А потом, после недолгого катания вчетвером, во время которого Елена, иногда специально, а иногда и нет, налетала на друзей, они решили, что уже поздно и пора по домам.

Деймон пожал руку Мэтта, и кивнул на прощание подруге, слегка улыбнувшись именно той улыбкой, которая предназначалась только ей. И тогда Елена не смогла сдержать чувств и просто обняла его, уткнувшись в плечо. Просто так. Не в знак утешения или поддержки. А просто потому, что ей было очень хорошо, и хотелось разделить тепло, которое разрасталось в груди, с другом. И когда он тоже приобнял ее за талию, спрятав лицо в ее волосах, она прошептала, чтобы услышал только он:

– Он поцеловал меня…

– Я знаю. Видел.

И она могла поспорить, что почувствовала его улыбку. И смогла убедиться, что права, когда он оторвался от нее, и так же тихо сказал:

– Я приду позже.

И она слегка кивнула, улыбаясь ему, а потом он подошел к Роуз и, взяв ее за руку, повел за собой. Видимо, он решил проводить ее. И, похоже, у Мэтта были такие же планы – он, взяв ладошку Елены, потянул ее за собой, в сторону ее дома. По пути он что-то рассказывал ей. Но девушка не слушала. Не потому, что не хотела, или ей было не интересно. Она была слишком счастлива, чтобы слышать и вникать в смысл его слов. Она просто улыбалась и иногда кивала, делая вид, что понимает, о чем он говорит.

Но потом они дошли до ее дома, и ей вновь показалось, что сейчас все разрушиться. Но нет, не разрушилось – стало еще крепче. Ведь она снова почувствовала его легкий поцелуй, а потом он предложил встретиться на Рождественских каникулах. И как она была рада, что на этот раз услышала его слова и сумела найти силы кивнуть.

Что сложного в кивке? Ничего, если тебе не пятнадцать лет и перед тобой не стоит парень, который нравится тебе. Тогда обычное движение головой кажется чем-то непосильным. Ведь он приглашает тебя на свидание. На твое первое в жизни свидание. И хочется закричать, засмеяться, обнять его, может даже поцеловать, но ты только киваешь и смущенно улыбнувшись, убегаешь в дом, чтобы он не заметил твоих красных щечек.

Но как только заходишь в прихожую и у тебя не получается спрятать счастливую улыбку, ты понимаешь, что все, что только что было – только цветочки. Ведь сейчас перед тобой стоит слегка недовольный отец и подозрительно прищуривающаяся мама. Они видели, что какой-то парень провожал тебя, видели, как он поцеловал тебя, и сейчас видят твое сияющее лицо. Отец что-то спрашивает: кто он? Почему провожает тебя? И почему… целует?! Но ты только жмешь плечами, продолжая улыбаться, и стремительно поднимаешься в свою комнату, понимая, что завтра допроса не избежать. Но это все завтра. А сегодня надо просто побыть самой счастливой на свете.

А через несколько минут – или часов? сколько времени прошло с тех пор, как она, переодевшись в пижаму, сидит на кровати и думает о том, что произошло?– приходит Деймон. Как всегда, забирается через окно и ложится на кровать рядом с ней. И они разговаривают. О чем? Сейчас уже трудно вспомнить, о чем именно. Но легко вспоминается ее приглашение, которое она знает, что будет отклонено, но все равно предлагает отметить Рождество с ней и ее семьей. И он, конечно же, отказывается, ссылаясь на отца, который убьет его, если он пропустит традиционный ужин. Она понимающе кивает, и они продолжают разговаривать.

А позже он уходит. А она засыпает с мыслями о сегодняшней ночи. О самой чудесной ночи в году. И она продолжает думать о ней и на следующей день, который проходит в Рождественской суматохе. Мама весь день готовит ужин. Отец приносит елку. И Елена вместе с сестрой и братом начинают наряжать ее. И иногда девушка ловит на себе странные взгляды папы. Но он ничего так и не говорит – ни во время приготовлений, ни во время праздничного ужина. Наверное, мама запретила ему. Ведь это первый парень их дочери. Ее первый парень…

Мысли о той ночи готовы были ворваться в голову Елены еще раз, но раздался стук в окно.

– С каких пор ты стучишься? – подняла бровки девушка, смотря на перелезающего через окно друга.

– Рождество ведь, решил меняться в лучшую сторону, – ответил Деймон, на что Гилберт фыркнула. Парень снял куртку и, отбросив ее на стул, лег на кровать рядом с подругой.

– Как отметила? – спросил он, зевая. Как ни странно, спать ему не хотелось, хотя легкую усталость он все-таки чувствовал. Это и правильно, в принципе, он ведь не спал почти всю ночь. Сначала торжественный прием, который ежегодно устраивает Джузеппе в своем особняке и на котором собирается верхушка английского общества. Потом прогулка с Роуз до рассвета. И только после ему удалось попасть к себе в комнату, которую, если честно, он и не хотел покидать тем вечером.

Он мог бы спокойно праздновать Рождество один, никому не мешая, и главное, никто бы не мешал ему. Но отец почему-то решил по-другому и буквально выгнал своего сына из комнаты, заставив выйти к гостям и не забыв при этом упомянуть, чтобы Деймон вел себя прилично. Поэтому пришлось спуститься в гостиную, освещенную блеском люстр, столовых приборов и вычурных украшений женщин.

В начале вечера Сальваторе-младший думал, что заснет, и так бы это, наверное, и было, но к нему подошла его бывшая свита и начала о чем-то с ним разговаривать. Они болтали на чисто светские темы: кто с кем пришел, от какого дизайнера на ком платье, напишут ли об этом приеме статью в газете и о прочих глупостях. И лишь изредка проскакивала тема, касающаяся лишь Деймона. Друзья спрашивали о Гилберт, снова пытались поставить его на путь истинный и, поняв, что ничего не выйдет, начинали подкалывать его дружбой с девчонкой. И спасало парня от этих разговоров и упреков только присутствие Роуз, которая хоть ничего и не говорила, зато поддерживала лишь взглядом.

И к полуночи у Деймона получилось украсть девушку из торжественного зала. И когда ровно в двенадцать ночи гости семьи Сальваторе вышли на улицу, чтобы посмотреть праздничный салют, на крыше особняка они увидели двух подростков, разглядывающих звездное небо. Деймон прекрасно помнил удивленные и сочувствующие взгляды собравшихся, обеспокоенный взгляд мамы и метающий молнии отца. Тогда они с Роуз, взявшись за руки и смеясь, сбежали от всех этих возгласов и вскриков, и пошли гулять по ночному городу. Зашли в кафе, где официантка, посмотрев на них, как на сумасшедших, все-таки приняла заказ. Побродили по безлюдному парку. Макгоуэн рассказала свои планы по спасению экологии Земли и теории о деградации современного общества. А Сальваторе, в какой раз, удивился, как в такой прелестной головке могут быть такие умные мысли.

И только увидев, что солнце уже встает, они направились по своим домам. А на душе было так спокойно и тепло, как будто ты гулял с самым родным человеком. Но почему-то этого человека не хотелось поцеловать на прощание – хотя он уже украл ее поцелуй на школьном балу, а потом на катке. Не хотелось прижать к себе и не отпускать, просто хотелось быть рядом и разговаривать всю ночь напролет. Это было странно. Странно, но, наверное, правильно.

– Хорошо. Но жаль, что ты не пришел, – вырвала Деймона из своих мыслей Елена, повернувшись на бок и посмотрев на него.

– Наши семьи пока не готовы принять нашу дружбу, и вряд ли мистер Гилберт был бы рад увидеть меня за Рождественским столом, – девушка хотела что-то возразить, но Деймон перебил ее, – Зато я здесь сейчас, Лени.

– Спасибо, Скунс, – после небольшой паузы ответила она.

– За что? – удивился Сальваторе.

– За то, что ты есть.

– Так, Гилберт, что за меланхолическое настроение? – встрепенулся парень, поднимаясь с кровати и натягивая на лицо свою фирменную улыбочку, – Вставай.

– Зачем? – спросила Елена, но Деймон, не дав ответа, взял руку подруги и потянул ее на себя. Девушка вскрикнула и вцепилась в матрац свободной рукой, не желая вылезать из теплой кроватки, – Нет! Отпусти! – сквозь смех проговорила Гилберт.

– Лени, не ори! – шикнул Сальваторе, отпуская девушку, которая тут же забралась обратно под одеяло, – Вылезай,– угрожающе сказал парень, но Елена, пряча улыбку в одеяле, медленно покачала головкой.

– Тогда я один пойду, – пожал плечами Деймон и уже развернулся, чтобы уйти, когда раздался заинтересованный голос подруги.

– Куда пойдешь?

– В кафе. Закажу горячий шоколад, булочки и… мороженое, – перечислил любимые сладости Елены парень. Девушка тут же выскочила из кровати и побежала в ванную комнату, закрыв за собой дверь.

– Гилберт, ты спишь в моей футболке? – спросил вслед убежавшей девушке Деймон, вспоминая ночь Хэллоуина, когда он дал эту футболку подруге, а она так ее и не вернула.

– Она мне очень нравится, – послышалось с соседней комнаты. Прошло несколько минут ожидания, и Елена появилась в своей спальне умывшаяся и более-менее причесанная. Быстро переодевшись за дверцей шкафа в джинсы и свитер, она была готова к утренней прогулке.

– Шапку не забудь, там холодно, – напомнил Сальваторе подруге, надевающей куртку и собирающийся перелезть через окно вслед за ним.

– Но ты ведь без шапки, – как маленький капризный ребенок проговорила она, едва удержавшись, чтобы не сложить руки на груди и не топнуть ножкой. Но под строгим взглядом друга девушка все-таки сдалась и натянула на себя головной убор.

Через несколько минут они уже гуляли по пустынным улицам Сент-Олбанса, рассказывая друг другу о прошедшем Рождественском вечере.

Городок еще был погружен в легкий утренний туман, и создавалось ощущение, что сейчас произойдет что-то мистическое, страшное. Но никак не чувствовалась сказка. Казалось, что сейчас промозглая осень с ее вечными дождями и тучами. Наверное, так всегда было и будет в окрестностях Лондона. А так хотелось снега. Хотелось половить ртом снежинки и сделать в сугробах снежного ангела. И можно даже построить снеговика или поиграть в снежки, и все равно, что они уже давно не дети. Это ведь Рождество, и даже редкие прохожие сегодня не будут странно смотреть на эти забавы, они лишь снисходительно покачают головой и улыбнуться.

– Вы с Роуз теперь встречаетесь? – спросила Елена, направляясь к небольшому кафе.

– Не знаю, – парень открыл перед подругой дверь, пропуская ее вперед, – Нет, наверное…

Ребята заняли столик около окна в почти пустом кафе. Сейчас люди еще были дома со своими семьями, распаковывая Рождественские подарки и благодаря друг друга. Лишь несколько человек, у которых скорее всего не было семьи или же они просто не хотели проводить с ними время, и Сальваторе с Гилберт, которые просто не могли спокойно сидеть дома в такое утро, пришли сейчас в это кафе.

– Я думала, она тебе нравится, – непонимающе проговорила Елена.

– Я тоже так думал, – морщинка образовалась на лбу парня – видимо, сейчас он о чем-то задумался, но она разгладилась так же быстро, как и образовалась. И на лице Сальваторе снова появилось беззаботное выражение, и он подозвал к себе официантку.

– Здравствуйте, что будете… – начала девушка, но резко остановилась, уставившись на Деймона, – Опять ты?

– Что, простите? – не понял парень.

– Пару часов назад приходил сюда с одной девушкой, а сейчас уже с другой? – удивленно и с оттенком возмущения проговорила официантка. Видимо, она не понимала, как в такое раннее Рождественское утро можно успеть поменять уже двух девушек.

– Мы не встречаемся! – вскрикнула Гилберт, скривив лицо, – Мы просто друзья.

– Правда? – удивилась девушка, – Извините тогда. Я просто подумала… – она запнулась, – Вы так мило общались, и ты дверь открыл, стул отодвинул ей… Ладно, извините еще раз. Что будете заказывать?

– Почему все думают, что мы встречаемся? – сложив на груди ручки, спросила Елена, когда они сделали заказ и официантка отошла.

– Просто людям не понять настоящей дружбы, – смотря в окно, проговорил Сальваторе.

– Настоящей дружбы? – недоуменно проговорила Гилберт, смотря на друга, как на душевнобольного, и протянула руку, чтобы проверить, не горячий ли лоб у друга. Конечно, она была согласна, что у них самая настоящая и искренняя дружба, которая может быть в этом мире, но слышать такие слова от друга было не привычно, – Сальваторе, ты с лианы случайно не падал?

– Нет, – фыркнул парень, – а это больно?

– А я откуда знаю?

– Ты же падала, – проговорил Деймон и рассмеялся, глядя на то, как в глазах подруги начинает зарождаться злость.

– Скунс… – угрожающе произнесла Елена.

– Ленивец? – парень все еще не мог унять смех.

– Ваш заказ, – к ребятам вовремя подошла официантка с подносом в руках и выставила на их столик горячий шоколад и любимые булочки Гилберт.

– Спасибо, – обольстительно улыбнулся Сальваторе, слегка кивая головой. Этот жест не укрылся от Елены, и девушка хмыкнула, протягивая руку за напитком.

– Ты бы еще ей ручку поцеловал, – проговорила она, когда официантка ушла.

– Ты сегодня чересчур злая, – со знанием дела сказал Деймон.

– А ты чересчур веселый.

– С тебя пример беру, – за словами парня последовала его фирменная ухмылка.

– А я с тебя, – в тон ему отозвалась Гилберт, победно улыбаясь.

– Лени, что случилось? – вздохнув, спросил Сальваторе у подруги.

– Ничего, – буркнула она.

– Елена… – парень взял ладошку девушки в свою, – Мы же друзья.

– А вдруг Мэтт думает также, как ты, – с тревогой в голосе все-таки проговорила Елена.

– А как думаю я? – озадачился Деймон.

– Что тот поход на бал, прогулка… – девушка запнулась и после небольшой паузы проговорила, – поцелуй… ничего не значат для Роуз… для меня.

– Ты боишься, что он не хочет встречаться с тобой, также как я не хочу встречаться с Макгоуэн? – подняв бровь, спросил парень. Елена, не отрывая взгляда от друга, кивнула, – Тогда можешь расслабиться. Мэтт не такая сволочь, как я.

– Деймон, ты не сволочь! – теперь пришла очередь Гилберт взять руку друга в свою.

– Год назад ты думала иначе, – горько заметил Сальваторе.

– Год назад я не знала тебя.

– А теперь знаешь?

– Знаю.

– Ошибаешься, Гилберт, – вздохнул парень и поднялся со своего места, – Ладно, пойдем. Тебя, наверное, родители уже в розыск объявили.

– Нет, если бы это было так, мы бы услышали звук сирены и шум от вертолета, разыскивающего меня, – проговорила Елена, вновь улыбаясь. У ребят уже вошло в привычку тут же забывать о неприятном разговоре и переключаться на шутки. Наверное, это и правильно: не думать о минутной слабости друг друга и продолжать беззаботную беседу. Но ведь когда-нибудь из минут сложатся часы, и боль будет невозможно и дальше нести в себе. Что будет тогда? Они не думали об этом, а жили сегодняшним днем.

А сегодня было Рождество, самый светлый праздник в году. Так зачем же омрачать его грустными мыслями?

========== 3 часть. 8 глава. ==========

Библиотека в старшей школе Сент-Олбанса была хоть и не очень большая, зато уютная. Она была освещена теплыми светом, исходящим из бра и настольных ламп. Ровные ряды стеллажей стояли вдоль стен, а перед ними располагались круглые столы, за которыми ученики корпели над домашней работой.

За одним таким столом сидела Елена Гилберт, обложившись целой кучей книг. Если бы сейчас ее увидел кто-нибудь из знакомых, он бы наверняка захотел померить ей температуру. Но к счастью здесь была только Бонни, сидевшая за соседним столом за еще более большой горой учебников. Девушка только поблагодарила Небеса за то, что подруга наконец-то взялась за ум, и оставила Елену, наедине с книгами.

По правде сказать, засесть в библиотеке было вовсе не желанием Гилберт. Скорее Деймон после долгих уговоров и споров заставил подругу начать готовиться к экзаменам, до которых в принципе, оставалось еще четыре месяца, но они пролетят так быстро, что Елена и половины всего курса математики выучить не сможет. Но Сальваторе обещал помочь ей в разборе этого предмета.

Кто бы услышал – не поверил: Деймон Сальваторе благотворно влияет на Елену Гилберт! С ума сойти. Впрочем, наверное, они сошли с ума в тот момент, когда пожали друг другу руки и решили стать друзьями.

– Вот, – парень, появившись из ниоткуда, положил перед подругой небольшую книгу.

– Что это? – спросила Елена, поднимая глаза на Сальваторе и вертя книжку в руках.

– “Математика для дошкольников”, – прочитал название учебника Деймон и усмехнулся, – тебе и “Учимся читать” надо принести?

– Скунс, я не спрашиваю, как называется книга, я спрашиваю, зачем она мне?

– Ты же сама просила помочь тебе подготовиться к экзаменам.

– Но я умею считать! – вспылила Гилберт, бросая тоненький учебник в друга. Парень, смеясь, успел увернуться от него.

– Тссс! – к ребятам обернулась Бонни, приложив указательный палец к губам, – Это же библиотека!

– Слышала, Гилберт, не шуми, – наставительно произнес Деймон, садясь рядом с подругой.

– Это и тебя касается, – тоном учителя сказала Беннет и вернулась к своему занятию. А Елена победно улыбнулась.

– Так у тебя есть для меня что-нибудь получше учебника для шестилеток? – спросила она, зевая и глядя на часы, висящие на стене.

– А что тебе не нравится, Лени? Я же выполнил все твои указания относительно учебника: не толстый, без дурацких формул и теорем, желательно интересный и понятный, – скучающе произнес Сальваторе, отрываясь от своего учебника и кидая насмешливый взгляд на книгу Елены.

– Издеваешься? – подняла бровки девушка.

– На самом деле, да, – дернув уголками губ, произнес Деймон и достал из сумки свою тетрадку со всеми конспектами по алгебре и геометрии, – Наслаждайся.

Гилберт с сомнением протянула руку за тетрадью друга и открыла ее. Там все страницы были исписаны синей ручкой. Благо подчерк у Сальваторе был понятный, или она уже научилась разбирать его закорючки?

– Вот это другое дело, – одобрительно сказала Елена, читая записи Деймона, – Кстати, мы же…

– Гилберт, хватит болтать – учи! – не отрываясь от книги, произнес Сальваторе, – Иначе экзамен в конце года не сдашь. Следовательно, не перейдешь в 10 класс, и Шейн от радости сопьется.

– Волнуешься за меня, Скунсик? – притворно слащавым голосом проговорила девушка.

– Скорее за Шейна. Сомневаюсь, что он пить умеет, – усмехнулся Деймон, – И вообще, Ленивец, не мешай заниматься.

– Сальваторе, а ты случайно не родственник Бонни? – ставя голову на руку, согнутую в локте, спросила Елена, смотря на профиль друга.

– Что?! – Беннет, сидевшая за Еленой и Деймоном, обернулась к ним с ужасом в глазах.

– А что тебе не нравится, Беннет? Быть в родстве с Сальваторе очень почетно, – поворачиваясь на стуле к девушке, проговорил наследник знатной семьи.

– Уж лучше быть в родстве с… – Бонни отчаянно начала жестикулировать, подбирая самое плохое и противное животное из всех, – Со скунсами, чем с тобой и твоей семейкой! – заключила девушка. А после ее слов по всей библиотеке раздался смех Гилберт. Елена согнулась пополам и надрывисто засмеялась.

– Бонни, ты даже не представляешь, насколько близка к правде, – немного успокоившись, сказала Гилберт, вытирая выступившие слезы.

– Что? Ты о чем? – Беннет перевила удивленный взгляд со смеющийся подруги, на ее теперь злого друга.

– Не обращай внимания, – уголок губ парня взлетел вверх, – У нее до сих голова болит после падения с лиа…

– Что здесь происходит? – около ребят возникла раздраженная шумом библиотекарь. Она посмотрела сначала на Бонни, та покраснела до корней волос и опустила глаза, а потом на Елену и Деймона.

– Вы двое, – она сверлила взглядом двух друзей, – постоянно нарушаете дисциплину. Чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы я выгнала вас отсюда навсегда?

Гилберт лишь хмыкнула, а Сальваторе поднял брови: не особо они испугались подобного. Проживут они и без библиотеки как-нибудь.

– Простите, пожалуйста, мы больше так не будем, – гневно глядя на друзей, пролепетала Беннет.

– Бонни, следующий раз говори за себя, – попросила Елена, когда библиотекарь, одарив всех троих сердитых взглядом, ушла. Беннет, зло сопя, отвернулась от ребят и вернулась к изучению своих книг.

– Нам, кстати, все равно пора идти,– проговорил Сальваторе, глядя на часы, – Если мы не хотим опоздать на матч.

Сегодня в старшей школе Сент-Олбанса проводился футбольный матч с командой из другого города. И ребята решили посетить его. Все равно делать было нечего. Не уроки же учить, в самом деле! А посидеть и покричать на трибунах – дело хоть бесполезное, но зато интересное. С такими выводами Елена и Деймон пришли на стадион их родной школы. Почти все трибуны были уже заняты болельщиками. И ребята, справедливо решив, что сидеть на первых рядах им не обязательно, поднялись на самый верхний ряд, откуда открывался прекрасный обзор на поле.

– Такими темпами мы скоро проиграем, – не особо заинтересовано произнес Сальваторе после очередного гола соперников, – Они вообще играть умеют?

– Кто бы говорил, – фыркнула Елена, наблюдая, как мяч катится от одного игрока к другому.

– Что? – поднял бровь Деймон, не понимая, о чем говорит подруга.

– Можно подумать, что ты играть умеешь.

– Умею, – уверенно заявил парень.

– Угу, – хмыкнула Гилберт, продолжая следить за игрой и не смотря на друга.

– Серьезно, Лени, я умею играть, – не унимался Сальваторе. Видимо, следить за матчем ему было очень скучно, раз он решил поспорить с Еленой, – Помнишь, матч в лагере? Я тогда почти не одного мяча не пропустил!

– Иди тогда в команду, раз думаешь, что хорошо играешь, – девушка, наконец, повернулась к Деймону, разочаровавшись в сегодняшней игре.

– Я не думаю. Я знаю, – растягивая слова, проговорил парень.

– Без разницы, – всплеснула руками Гилберт и указала на игроков, бегающих по футбольному полю, – Ты уж точно не играешь хуже них!

– А что если действительно пройти отбор в команду? – задумчиво произнес Деймон, откидываясь на спинку скамьи.

– Ты серьезно? Какой из тебя… – Елена пробежала взгляду по телу друга, – …футболист?

– А что тебе не нравится?

– Ну, во-первых, ты не очень-то высокий… – начала перечислять девушка, но Сальваторе тут, же прервал ее.

– Кто бы говорил, Гилберт! – воскликнул он. Елена зло выдохнула, сощурив глазки. Очень уж ей не нравилось, что ей без конца напоминали об ее низком росте. Конечно, она надеялась, что еще вырастит, хотя бы чуть-чуть, но месяцы шли, а рост оставался неизменным. И приходилось смиряться, что она чуть выше плеча лучшего друга.