Текст книги "Разные миры (СИ)"

Автор книги: Nesy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

– Напрягай свои извилины, Лени, будем думать, как заставить Макгоуэн пойти со мной на бал.

***

Деймон и Елена сидели в пустом классе на втором этаже и усердно писали. Вокруг них были разбросаны десятки листков, свернутых в конвертики, в каждом из которых была написана всего одна фраза – “Ты пойдешь со мной на бал?”, а перед ребятами лежала еще целая стопка чистых листов, которые ждали своей очереди.

– У меня рука устала, – пожаловалась Гилберт, разминая кисть, и жалобно спросила, – Может хватит?

– Пиши, Лени, ты же сама вызвалась помогать, – не отрываясь от дела, проговорил Сальваторе.

– Вообще-то, ты… – начала возмущаться Елена, но парень строгим взглядом прервал ее, и девушке, замолчав, пришлось вернуться к написанию. Когда время урока, который друзья решили пропустить, так как у них было занятие важнее, подходило к концу, Деймон и Елена направились осуществлять свой план по завоеванию Роуз.

– Почему ты так зациклился на Макгоуэн? Было бы намного проще пригласить любую из сотни девчонок, которые бегают за тобой в ожидание приглашения, – спросила Гилберт, подходя к нужному шкафчику.

– Когда мы делали то, что проще, а не интереснее? – спросил парень, помогая подруге с конвертиками, которые вываливались у нее из рук.

– Никогда, но… – договорить свою мысль девушка не успела, так как прозвенел звонок, и Деймон, схватив ее за руку, утянул за собой к кабинету, в котором у Роуз сейчас закончился урок. Ребята подбежали туда как раз вовремя: девушка вместе с подругами выходила из класса.

Сальваторе забрал у Елены оставшиеся листы, и, далее идя за Макгоуэн следом, он просил проходивших мимо студентов отдать конвертик с посланием девушке. Первый листок Роуз с благодарностью забрала и развернула. Деймон, несмотря на то, что шел позади нее, почувствовал, как она залилась краской. Но остальные же несколько десятков листов девушка демонстративно выкидывала или просто не забирала у учеников. Но Сальваторе не отчаивался: завершающая идея плана была еще впереди. Роуз, ничего не подозревая, подошла к своему шкафчику, отводя взгляд от студентов, которые с интересом наблюдали, как к ней подбегают ученики и приносят какие-то послания. Но девушка, делая вид, что ничего особенного не происходит, открыла дверку шкафчика, и тут же на нее вывалилась целая куча знакомых конвертиков. Щечки Макгоуэн залились краской не понятно из-за чего: толи она смущалась чрезмерного внимания студентов, которые сейчас во все глаза наблюдали за ней, толи она была зла на одного очень настырного парня. Девушка резко развернулась, ища взглядом виновника этого переполоха.

Деймон, уверенный в себе и в эффективности плана, стоял в конце коридора и пристально смотрел на Роуз. Но тут на удивление Сальваторе, девушка язвительно улыбнулась и отрицательно покачала головой. А потом просто захлопнула дверцу шкафчика и пошла на следующий урок, оставив многочисленные конвертики лежать на полу коридора.

Кулаки Деймона непроизвольно сжалились, и он быстрым шагом направился куда-то.

– Ты куда? – озадаченно спросила Елена.

– Если план “А” не сработал, то у меня есть еще 32 буквы алфавита, – остановившись и обернувшись к подруге, ответил парень.

– Тебе помочь?

– Да, скажи профессору Брауну, что мне стало плохо, и я пошел к врачу, – попросил Сальваторе.

– Может я с тобой? – с надеждой спросила Гилберт. Очень уж не хотелось идти на геометрию.

– Нет, Лени, тебе надо оценку исправлять. Ты разве забыла? – проговорил Деймон, с удовольствием наблюдая, как улыбка сползает с лица Елены. Девушка, показав язык очень уж внимательному к ее оценкам другу, направилась в кабинет. Зайдя в класс, она тут же хотела развернуться и сбежать: профессор Браун раскладывал на парты задания самостоятельной, но, к огромному сожалению, учитель заметил ее.

– Елена, вы куда? – спросил он у девушки, которая уже стояла спиной к нему и хотела незаметно выскочить из кабинета.

– Никуда, – Гилберт пришлось развернуться и занять свое место. Когда прозвенел звонок и все ученики собрались в кабинете, профессор, не обнаружив своего самого любимого студента, от которого он ожидал больших успехов, спросил у его подруги, где же мистер Сальваторе.

– Что? – девушка подняла голову с парты и несколько секунд с непониманием смотрела на учителя, а потом, вскрикнув, ответила, – Аа, Сальваторе? Он съел протухшего скунса. Теперь у него отравление, и он пошел к врачу

– Простите, я ослышался? – недоуменно переспросил мужчина, – скунса?

– Да! – подтвердила свои слова Елена, осматривая взглядом одноклассников, который смотрели на нее, как на сумасшедшую, – Я ему говорила: “Не ешь скунса, он какой-то чересчур бледный, возьми лучше ленивца, он вон какой красивый и аппетитный”. А он не послушал, теперь пусть мучается.

– Так хватит! – остановил разъяснения нерадивой студентки Браун, – Приступим к самостоятельной.

И профессор принялся объяснять, что требуется от учеников. А Гилберт понуро опустила голову, смотря на задания. Давно надо было отказаться от геометрии. Зачем она нужна ей? Ходила она сюда только из-за Сальваторе, который любил этот предмет. Но теперь ее терпение кончилось: в следующем году она обязательно выберет другое занятия.

От решения задач Елену оторвал голос по радио.

– Дорогие ученики! – возвещал чей-то голос, и девушка с ужасом поняла, кто это, и попыталась придать своему лицо бесстрастное выражение, чтобы учитель ничего не заметил. А Деймон тем временем продолжал, – Сейчас при многочисленных свидетелях я прошу Роуз Корнелию Макгоуэн быть моей спутницей на Рождественском мероприятие, устраиваемым в нашей любимой школе. Ты пойдешь со мной на бал, Роуз?

И связь отключилась. Все студенты тут же начали перешептываться, гадая, кто этот тайный поклонник младшей Макгоуэн. Лишь один человек в этом классе знал, кто этот парень. Или два? Профессор Браун как-то странно посмотрел на Елену, видимо что-то заподозрив, но девушка успела придать своему лицу самое невинное выражение, и принялась дальше решать задачи.

Когда звонок, извещающий об окончание урока, прозвенел, Гилберт быстро сдала свои ответы и, сломя голову, выбежала из кабинета. Пробежав несколько коридоров, она увидела друга, ожидавшего Роуз. Макгоуэн не заставила себя долго ждать и через пару минут вышла из класса. Сказав что-то одноклассницам, девушка подошла к Сальваторе.

– Пойдешь со мной на бал? – тут же спросил парень.

– Почему я, Деймон? – вздохнув, спросила Роуз.

– Ты мне нравишься. Ты не такая, как все, – ответил Деймон, пожав плечами. Макгоуэн действительно нравилась ему. Он знал ее с раннего детства. Пусть родители и навязывали им общество друг друга, но они были друзьями. Роуз была единственной из его старой компании, кто видел, что он не такой, каким хочет показаться окружающим. Она видела на нем маску и пыталась снять ее, но, увы, у нее это не получилось.

– Если я соглашусь, ты отстанешь от меня? – с надеждой спросила девушка. Сальваторе, ухмыльнувшись, уверенно кивнул, – Тогда ладно, – согласилась Роуз.

– Ты пойдешь со мной на бал? – чуть удивленно спросил Деймон. Неужели план все-таки сработал?

– Я пойду с тобой на бал. Только с условием, что никто не узнает, кто твоя спутница. Не хочу, чтобы твои фанатки прокляли меня, – улыбнулась Макгоуэн.

– Обещаю, что никто не узнает, – дернул уголком губ Сальваторе, и кивнул в сторону стоящей неподалеку Елены, – Кроме Гилберт. Она уже знает.

– Она же все равно никому не скажет, так что ладно, – сказала Роуз и, задумавшись, чуть сморщила лобик, а потом добавила, – Я рада, что у тебя появился друг, который открыл тебя настоящего, Деймон.

И она, улыбнувшись, ушла, не услышав его тихо сказанного “Я тоже”.

========== 3 часть. 7 глава. ==========

К Рождеству, как ни надеялись дети, Сент-Олбанс так и не занесло снегом. На улице было пасмурно, и с неба срывались капли дождя. Зато внутри старшей школы становилось все наряднее, причем не без некоторой помощи Деймона и Елены, которым в этот раз наказание назначила обычно снисходительная учительница по биологии. Но выдержать истерику Сальваторе, когда она рассказывала о свойствах уникальных растений, она просто не смогла.

Как оказалось, сок лианы очень сильно увеличивает аппетит, и Деймон, конечно же, не смог удержаться, чтобы не подколоть этим подругу. Но, возможно, учительница и не решилась бы на наказание, но выходка Гилберт, которая тут же обила смеющегося парня из непонятно, откуда взявшейся у нее бутылки с водой, заставила ее применить меры.

Правда, профессора и арт-комитет не смогли долго терпеть двух друзей, которые вместо помощи приносили больше забот, поэтому они отправили Сальваторе и Гилберт по домам. Ребята даже огорчились – было так весело разрисовывать рождественские плакаты, стрелять из хлопушек и сыпать блестками на визжащих после этого девчонок. Но их уверили, что с остальным справятся и без них, поэтому пришлось пойти домой, чтобы успеть подготовиться к балу.

И хотя Рождество будет только завтра, в школе Сент-Олбанса его празднуют за день до великого праздника. Поэтому студенты, не боясь пропустить торжественный ужин с семьей, сейчас собирались в холле старшей школы.

Парни, пришедшие пораньше, чтобы встретить своих дам, ждали опаздывающих спутниц, поглядывая на часы. Кто-то стоял, гордо выпрямив спину, демонстрирую всем свой внешний вид, а кто-то наоборот нервно теребил манжеты праздничного пиджака, переживая не понятно из-за чего. Деймон Сальваторе относился к первому типу. Он не видел смысла нервничать. Зачем? Ведь он уже сделал самое трудное – пригласил девушку. Дело оставалось за малым, поэтому парень рассматривал студенток, которые сегодня старались выглядеть лучше всех.

Перед каждой девушкой распахивались огромные двери школы, и каждая театрально замирала перед входом, давая всем рассмотреть свое платья, а только потом продолжала идти.

Сальваторе взглянул на часы в ожидании своей спутницы. Если подумать, то он не сильно удивится, если Роуз не придет, скорее, удивит его как раз таки ее приход. Но, почему Гилберт до сих пор не было, настораживало. Не может же она опаздывать из-за того, что делает прическу или макияж?

И как будто по желанию Деймона, двери школы очередной раз открылись и перед студентами предстали две девушки: блондинка и брюнетка.

На светленькой голубоглазой девушке было светло-розовое платье. Верх с треугольным декольте было усеян белыми и бежевыми блестками. На талии был завязан легкий атласный бант. А юбка до колен переливалась в свете ламп всеми оттенками розового. Русые волосы были уложены крупными локонами в романтическую прическу.

Образ Елены очень сильно отличался от образа Керолайн, впрочем, как и от всех девушек в этом зале. На старшей Гилберт было очень необычное платье. На верхней части была нарисована бежевая решетка на фоне всех оттенков синего и фиолетового. Узенькая талия была схвачена сразу двумя ремешками: тоненьким белым и толстым голубым, плавно переходящим в черный. На очень пышной юбке, которую Гилберт без конца поправляла, были нарисованы всевозможные линии черного и фиолетового цвета. А низ юбки, который доходил до колен, был отделан, как клавиши фортепиано. Фиолетовый цвет выгодно подчеркивал оливковую кожу и шоколадные глаза Елены, в которых сейчас почему-то было негодование. А темные волосы девушки неизменными прямыми прядями спадали по спине и плечам.

Деймон усмехнулся, и в его глазах заиграл озорной огонек. Он думал, что его подруга, никогда не изменявшая джинсам и шортам, и на бал придет в брюках. Хотя судя по ее недовольному взгляду на сестру и нервным движениям, это девчонка заставила Елену нарядиться в платье.

– На нас все смотрят, – недовольно заметила старшая Гилберт, в очередной раз поправляя слишком пышную юбку. Когда она согласилась пойти на бал, она совсем забыла, что туда придется надеть платье, иначе бы отказалась от этой затеи сразу же. Но поскольку она уже согласилась пойти с Мэттом, пришлось несколько долгих и мучительных часов ходить с Керолайн по магазинам. Спустя очень долгое время, отвергнув десятки милых романтичных, но таких одинаковых платьев, которые сейчас были почти на всех студентках, девушка наконец-то нашла подходящий наряд. Оставалось подобрать прическу и макияж, но Елена просто сбежала из салона красоты, заявив, что она и без косметики симпатичная.

– Я бы сказала, что на тебя, – улыбнулась Кер, и старшая сестра фыркнула.

– Мне надо говорить, что если парень будет слишком близко к тебе, мы тут же уйдем? – спросила Елена, строго смотря на сестренку.

– Я не маленькая, – топнула ножкой девочка. Но старшая Гилберт не заметила очередную вспышку негодования сестры. Она разглядывала остальных студентов и, заметив смеющийся взгляд друга, тут же направилась к нему.

– Скажешь хоть слово – убью, – угрожающе проговорила Елена. Сальваторе спасительно поднял руки вверх.

– Я и не думал, – усмехнулся он.

– Черт! – девушка пыталась примять юбку и у нее это плохо получалось.

– Лени, успокойся, – Деймон положил ладони на плечи девушки, – Ты великолепно выглядишь.

– Я знаю, – фыркнула Елена, – Просто эти юбки и платья… не люблю. Почему на балу обязательно надо выглядеть, как девочка?

– А ты не девочка? – вопросительно поднял бровь Сальваторе.

– Девочка, но изображать из себя леди не намерена, – Гилберт огляделась по сторонам, – Ты Мэтта не видел?

– Нет, – ответил парень и расплылся в довольной улыбке, – Говорил же, что он был видением.

– Кто был видением? – к ребятам подошла Роуз, не дав Елене обрушить свой гнев на друга. На девушке было серо-бежевое платье. Лиф был обшит некрупными цветами такого же цвета, как и не очень пышная юбка. Длинные темно-русые волосы уложены аккуратными локонами. А на лицо было нанесено минимум макияжа, который выгодно подчеркивал серые глаза девушки.

– Роуз, я не видел, как ты вошла, – Сальваторе, все это время внимательно следивший за входившими в школу студентами, был удивлен.

– Я вошла через правое крыло, – Роуз небрежно махнула рукой в сторону, откуда только что пришла.

– Но почему? Главный вход же здесь, – это была уже Елена, недоуменно смотревшая на спутницу друга.

– Девушки входят через главные двери, чтобы покрасоваться перед парнями и другими студентками своим нарядом. А я пришла не для этого, – пожала плечиками Макгоуэн.

– Где-то я это уже слышал, – задумчиво проговорил Сальваторе, но потом улыбнулся одним уголком губ и галантно сказал, – Но ты выглядишь ослепительно даже без эффектного выхода.

– Спасибо, – Роуз смущенно опустила глазки, а Деймон неслышно усмехнулся. Вот кто поймет эту девушку? То кидается на него и пытается что-то доказать, то заливается краской из-за глупых комплиментов.

– Гилберт? Лении, – парень чуть потряс бормочущую себе что-то под нос подругу.

– Почему я не додумалась до этого? – удивленно спросила сама себя Елена, – Зачем надо было входить тут, чтобы все глазели на меня, если можно было… – девушка зло выдохнула и подвела итог, – Роуз, ты гений.

Ребята рассмеялись, но тут Елену окликнул чей-то голос, и она, обернувшись, увидела улыбающегося Мэтта. Парень, хоть и был старше их на два года, не особо отличался от студентов. Наверное, невинность придавали добрые голубые глаза и милая улыбка. Мэтт наклонился к своей спутнице и поцеловал в щечку, от чего они зарозовели.

– Привет, – улыбнулась она и смущенно убрала прядь волос за ухо, и была готова поспорить, что после этого услышала, как усмехнулся Сальваторе – очень уж привычным для него стал этот жест подруги при виде симпатичного парня.

– Прости, что опоздал – я был у директора, – объяснился Донован, – Ты прекрасно выглядишь.

– Я… эм… – Елена смотрела на парня и не могла подобрать слова. Они с Мэттом вроде хорошо общались, но слышать комплименты от парней было для нее непривычным. А Скунс парнем не был. В смысле, был, конечно, но воспринимала его Елена скорее как друга, может даже брата, но точно не парня, которому может понравиться ее платье. Хотя сегодня он сказал, что она хорошо выглядит. Но не может же она ответить славному Мэтту, также как Сальваторе! От этих мыслей девушка еще сильнее растерялась.

– Перевожу на человеческий язык – “спасибо”, – пришел на помощь подруге Сальваторе, усмехнувшись. Интересно, все девушки такие же, как Роуз и Лени? Нормально разговаривают, но как им сделаешь комплимент – они сразу краснеют. Это аномалия какая-то.

– Да, спасибо, – подтвердила слова Деймона Гилберт и улыбнулась, решив вести себя, как всегда, и отбросить глупое смущение подальше.

– Ты Мэтт Донован, да? – в разговор вступила Роуз, – В прошлом году ты закончил школу.

– Да, это я. – согласился парень, – А ты…?

– Роуз Макгоуэн, – девушка в знак приветствия протянула ручку, и Мэтт пожал ее.

– Двери открылись, – довольно воскликнула Елена, когда профессор Шейн торжественно отворил двери в зал, – Пойдемте?

– Что проголодалась, Лени? – насмешливо спросил Сальваторе и, как джентльмен, подал Роуз руку. Мэтт последовал примеру Деймона и подставил Гилберт свою руку. Две пары зашли в зал невероятной красоты. В середине стояла огромная елка, наряженная всевозможными игрушками и гирляндами, а на верхушке сияла золотая звезда. Вокруг главной виновницы торжества была оставлена большая площадь для танцев, которые начинались с традиционных вальсов и заканчивались под громкую дискотечную музыку. Вдоль стен были расставлены столы, рассчитанные на небольшие компании, и столы с закусками и напитками. А во главе зала, на невысоком возвышение, стоял длинные стол для учителей и некоторых членов родительского комитета.

– Ты назвал Елену Лени? Почему? – поинтересовался Донован, отодвигая стул и помогая своей спутнице сесть. Гилберт и Сальваторе, который в этот момент повторял действия Мэтта, усаживая Роуз между Еленой и собой, быстро переглянулись. Как объяснить странное сокращение от забавной клички?

– Я тоже заметила, как ты ее называешь, – улыбнувшись, сказала Макгоуэн, в ее глазах горел явный интерес, – Лени это сокращение от Елены? – нашла свое объяснение девушка.

– Да, – одновременно воскликнули Гилберт и Сальваторе и облегченно вздохнули. Слишком долго пришлось бы объяснять, что Лени – это Ленивец, кличка, которая возникла еще во времена их вражды. Да и не хотелось это рассказывать: было это чем-то личным, чем не хотелось делить ни с кем. А вот то, что Лени и Елена – это одно и то же, можно будет использовать и в дальнейших подобных случаях.

– Роуз, а ты… – Гилберт не успела задать свой вопрос – со своего места поднялся директор Локвуд и принялся говорить торжественную речь, во время которой многие студенты заскучали. Деймон из-за всех сил старался не зевнуть – он терпеть не мог такие речи, которые произносились на каждый празднике в его доме. Он стал разглядывать присутствующих. Взгляд скользил по девушкам, пока не наткнулся на знакомую фигуру.

Кетрин Пирс. Как всегда, идеальна и совершена, но лишена жизни. Казалось, что это не девушка, а статуя из античности. Холодная улыбка, равнодушный взгляд, высокомерная поза – все говорило об отсутствие жизни. А может она просто была настоящей аристократкой? Такой, какой должна быть каждая девушка в его обществе.

Неожиданно Кетрин подняла взгляд на Деймона и слегка улыбнулась. В ответ парень чуть склонил голову, и тут же заметил, что Пирс смотрит уже не на него, а в сторону Роуз, и во взгляде ее читалась… ревность? Неужели она думала, что он пригласит ее? Хотя на это, наверное, надеялось большинство девчонок, потому что он частенько ловил на себе их странные взгляды.

Сальваторе повернулся к столу преподавателей. Кажется, Локвуд уже закончил читать свою речь, и сейчас он раздавал абсолютно абсурдные грамоты и значки. Эта традиция появилась не так давно и поддерживалась в последние годы. На Рождество директор вручал грамоту и значки активистам, причем “номинации” у всех были разные. Иногда это были оригинальные и придуманные для особых случаев звания, а кому-то вручали стандартные значки за ум, кому-то за творческие или спортивные достижения, кому-то за помощь учителям. Деймон усмехнулся, подумав, что им с Гилберт легко можно было бы вручить значок с последним званием – помощники учителей. Ведь им столько раз приходилось оставаться после уроков, чтобы отбыть наказание – помыть класс, переписать что-нибудь или, как сегодня, украсить этот зал.

И как будто прочитав его мысли, Елена шепнула, перегнувшись через Роуз:

– Надеюсь, мне такого счастья не привалит!

Деймон, улыбнувшись, слегка кивнул. Становилось немного скучно. Но тут директор, закончив раздавать грамоты и значки, объявил начало праздничного ужина. Сальваторе и Донован принесли напитки и закуски, и ребята не спеша начали ужинать, разговаривая и смеясь. В зале играла тихая музыка, постепенно становясь все громче и громче, как будто приглашая студентов танцевать.

Первыми вальсировать начали директор Локвуд и его жена, председательница родительского комитета. А за ними потянулись и студенты. Зал наполнился танцующими вальс парами.

– Что сидим? – встрепенулась Елена, – Мы сюда есть пришли или танцевать?

Мэтт улыбнулся и встал, подавая руку своей спутнице.

– Гилберт, так и скажи, что ты наелась, – усмехнулся Сальваторе, тоже подавая руку Роуз и увлекая ее на площадку, где вальсировали пары.

– Не жалеешь, что пришла? – спросил Деймон, кружа Роуз в танце.

– Как ни странно, нет, – маленькая ладошка удобно покоилась в чуть отведенной в сторону руке, – Мне весело. Елена умеет рассмешить.

– Иногда она сама не подозревает, как смешит окружающих, – уголок губ парня устремился вверх, – Вот даже сейчас… – Деймон кивнул в сторону Елены и Мэтта, которые не очень умело кружили по площадке, грозя снести пару столов и нанести несовместимые с жизнью раны другим танцующим. Причем, Сальваторе был уверен, что ведет этот танец именно его подруга, которая ничего не могла делать нормально. Ей обязательно надо внести веселье в скучный старинный вальс.

– Почему ты не научил ее танцевать? – рассмеялась Макгоуэн, которая, похоже, тоже была уверена, что в переполохе виновата Елена.

– Я? Научить Гилберт? – в притворном ужасе воскликнул Деймон, – Нет уж, увольте, я и так занимаюсь ее образованием круглые сутки.

– Правда? – удивилась девушка.

– По воскресеньем у меня выходной, – усмехнулся Сальваторе. Круглые сутки он, конечно, не занимался с Еленой, но частенько ему приходилось помогать подруге в учебе.

– Сегодня не воскресенье, – сказала Роуз, увлекая Деймона за собой к Мэтту и Елене. Видимо девушка решила помочь Доновану, которому его спутница отдавила все ноги. Сальваторе против не был. Почему нет? Жаль все-таки бедного парня, который по незнанию связался с Лени. А им все равно пора осуществлять свой маленький сюрприз для студентов.

– Донован, не возражаешь? – Сальваторе взял у него руку подруги. Парень, все еще смеясь и тяжело дыша, кивнул и подал руку Роуз, увлекая ее танцевать. Деймон же, положив руки на талию Елены, начал кружить по залу.

– Тебе стало скучно крутиться с Макгоуэн, и ты решил познать веселье танца со мной? – с обескураживающей улыбкой осведомилась Елена, пытаясь взять управление танцем на себя. Но, увы, парень уверенно вел его сам, не давая подруге вмешаться.

– Нет, я просто решил помочь Мэтту, пока ты его не покалечила и не покалечилась сама.

– Какая забота, – фыркнула девушка.

– А вообще я тебя не танцевать позвал, – парень потянул подругу за руку в сторону выхода, – Нам пора.

Гилберт огляделась и увидела, что преподавателей в зале не осталось. В преддверии бала Елена и Деймон, идя по одному из коридоров школы, услышали, как старшеклассники говорят о том, что каждый год в середине Рождественского мероприятия профессора и члены родительского комитета уходят в кабинет директора, где проводят свой маленький праздник. Друзья, конечно же, не могли не воспользоваться этой ситуацией и не оживить бал.

В дверях они наткнулись на Кетрин. Девушка возникла перед ними, сложив на груди наманикюренные ручки.

– Решили уединиться? – с вызовом спросила Пирс, насмешливо глядя на сплетенные руки Гилберт и Сальваторе. Елена хотела вырвать свою ладонь, но парень только крепче сжал ее, не собираясь уступать Кетрин.

– А ты хочешь присоединиться? – подражая ее тону, спросил он.

– Еще чего, – фыркнула девушка, откинув темную прядь волос назад, – Просто хотела предупредить: не играй с огнем, Сальваторе. Обожжешься – будет больно.

– Я готов рискнуть, – холодно проговорил Деймон, обогнув Пирс, но потом остановился и повернулся к ней, – И, Кетрин, хватит строить глупые иллюзии на мой счет. Я не твоя собственность.

– Пока что, – игриво проговорила Пирс. Сальваторе хотел что-то ответить, но Елена его опередила.

– Ну, милый, – обиженно заныла она, положив свободную руку на грудь друга., – Ты же обещал, что этот вечер мы проведем вдвоем, а сам болтаешь с ней, – последнее слово девушка буквально выплюнула, – Пойдем… – Елена потянула растерянного Сальваторе за собой, напоследок оградив не менее растерянную Пирс ледяным взглядом.

Только скрывшись за поворотом от отошедшей от шока и теперь злой Кетрин, друзья дали волю смеху.

– Я почти поверил, милая, – проговорил парень, шуточно притягивая Елену к себе.

– Иди ты, – фыркнула девушка и, смеясь, оттолкнула друга. Ребята направились к шкафчику Гилберт, где были сложены необходимые им вещи. Чтобы достать их, им пришлось купить в магазине очень большое количество сладостей и обменяться ими с Джереми, который никак не хотел уступать некоторые из своих игрушек.

– А нас точно не увидят? – спросила Елена, доставая игрушки брата.

– Точно, – уверенно ответил Деймон, помогая подруге, – Ты же слышала, что учителя сейчас празднуют в кабинете директора.

– Ну мало ли.

– Так, Гилберт, если ты передумала…

– Нет! – не дав другу закончить свою мысль, воскликнула Елена, слегка насупившись, – Не передумала – пошли.

Гилберт и Сальваторе вернулись к залу, где проходило торжество, и спрятались в тени коридора, откуда их не было видно, но зато они могли видеть все происходившее внутри.

Через несколько минут в зал заехали две радиоуправляемые машинки. Они уверенно проехали в центр зала и описали несколько кругов вокруг елки, по пути иногда наезжая на танцующих студентов, которые от неожиданности отскакивали в сторону. Так через несколько мгновений суматохи пространство вокруг елки стало пустынным, а все студенты, до этого танцующие или сидящие за столиком, образовали круг. И именно тогда под гул подростковых голосов, не понимающих, что происходит, в зале раздались залпы небольшого салюта, испускаемого из двух машинок. А после студенты, хлопая в ладоши, подняли головы вверх, услышав какое-то странное жужжание. Под потолком летели два самолета, и между ними был прицеплен длинный плакат, на котором было написано “С Рождеством!”, а внизу, в уголке, маленькими буковками – “СиЛ”. Ученики сильнее зааплодировали, смеясь и обсуждая принесшее оживление представление.

А в тени коридора две фигуры с пультами радиоуправления радовались своему успеху, возвращая машинки и самолеты к себе. Конечно, трудно было управлять сразу двумя пультами каждому, но ребята достаточно потренировались накануне праздника, и теперь умело делали это.

– У нас получилось! – воскликнула Елена, подпрыгнув на месте от радости.

– Теперь главное, чтобы нас не заметили, – улыбаясь, проговорил Сальваторе и резко замер, тревожно взглянув на подругу, которая уже не улыбалась, – Мне кажется или…

– Тебе не кажется, – сглотнув, сказала Гилберт, и они вместе развернулись на месте. За их спинами стоял профессор Шейн, грозно скрестив на груди руки.

– Добрый вечер, – проговорила Елена, но вышло это очень жалобно.

– Я знал, что что-то в этом духе вы обязательно учините, поэтому решил подежурить в зале. И как оказалось не зря, – Шейн переводил взгляд с одного провинившегося ученика на другого, – Помните, о чем мы говорили несколько недель назад?

– Да! Вы были правы: фильм по той книги действительно намного хуже самой книги, – со знанием дела проговорила девушка.

– Что? – не понял профессор, а Сальваторе удивлено посмотрел на подругу, подняв брови.

– Вы на уроке говорили, чтобы мы не смотрели фильм, потому что он портит впечатление от книги Оскара Уа… – договорить Елене не дал Шейн, возмущенно перебив ее.

– Я говорю о запрещение вам находиться на балу, если одна из ваших выходок повториться. Она повторилась, – кажется, профессор был доволен тем, что, наконец, удалось поймать Сальваторе и Гилберт на месте преступления и теперь можно заслуженно наказать их. Ведь благодаря холодной логике и расчетливости Деймона, не было доказано, что прошлые авантюры совершили именно они, и поэтому они оставались безнаказанными.

– Но ведь бал уже идет, – надеясь на снисхождение, сказал парень.

– Думаю, для вас он уже закончен. Идите за мной, – Шейн развернулся и направился вглубь коридора. Друзья, обреченно переглянувшись, последовали за ним.

– Посидите здесь, пока бал не закончится, – сказал мужчина, открывая дверь своего кабинета.

– Может, мы лучше домой пойдем? – с надеждой поинтересовался Сальваторе.

– Я что вас не знаю? – спросил профессор, пропуская студентов внутрь, – Вы как только выйдете из школы, снова что-нибудь натворите.

Деймон и Елена переглянулись и пожали плечами – Шейн, как всегда, был прав.

– Развлекайтесь, – проговорил профессор и закрыл дверь. Послышался щелчок закрывшейся двери.

– Замечательно, – недовольно проговорила Гилберт, запрыгивая на одну из парт и ложась на нее.

– И что ему не сиделось у Локвуда вместе со всеми? – Деймон повторил действия подруги на соседней парте.

– По-моему он только спит и видит, как бы наказать нас, – парень ничего не ответил. Они лежали в тишине, смотря на потолок кабинета.

– Деймон, – прервала возникшее молчание Елена, и парень сразу насторожился – Гилберт называла его “Деймоном” очень редко, и чаще всего во время серьезных разговоров.

– Что? – Сальваторе повернул голову, чтобы посмотреть на подругу.

– А что имела в виду Кетрин, когда говорила, что ты пока не ее собственность? – осторожно спросила девушка.

– Ты что Пирс не знаешь? Она возомнила, что когда-нибудь я стану ее парнем, – соврал Деймон, но его голос дрогнул от напряжения. Да, разучился он врать. И не понятно: хорошо это или плохо?

– Ложь, – Елена повернулась на бок, чтобы заглянуть в глаза друга и убедиться в своей правоте.

– Елена, завтра Рождество, давай не будем портить праздник неприятным разговором? – с мольбой спросил парень. Говорить о Кетрин сейчас совершенно не хотелось. Да и нечего было говорить. Этот вопрос решенный, и его мнения никто спрашивать не будет. А сам он ничего не скажет. По крайней мере, сейчас он не был готов восставать против семьи и общества. Дружба с дочерью Грейсона Гилберта и так была рискованным, но, к счастью, оправданным шагом, который многие посчитали безрассудным.