Текст книги "Тринадцатая ночь (СИ)"
Автор книги: nelpher
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– О, Гермиона, – он притянул ее ближе, позволив реветь у него на плече безо всяких вопросов. Несколько мгновений спустя она подняла голову и убрала волосы, прилипшие к лицу. Очень неприятная мысль прокралась в ее голову.
– Гарри… ты ведь пришел не просто, чтобы сказать о дате свадьбы. Ты мог сказать мне на работе завтра. Или прислать сову, пригласить на обед и там сказать.
– Нет, я просто… – он замялся. – Ладно, хорошо. Рон попросил меня зайти.
– Вот же надоедливый засранец, – пробурчала она.
– Гермиона, он просто беспокоится за тебя.
– Конечно же, беспокоится он за меня. Надоедливый засранец, – она встала и начала ходить по комнате.
– Ты снова это делаешь! Не могла бы ты присесть?
– И какое он имеет право отправлять тебя ко мне, как сторожевого пса? Что он тебе вообще сказал?
– Гермиона, да я бы то же самое сделал на его месте! Драко Малфой просто…
– Да неужели ты не понимаешь? – она прекратила нарезать круги и повернулась к нему, плюхнувшись на подлокотник дивана. – Он не тот человек, которого мы знали тогда.
– Тебе-то откуда знать?
– Оттуда! Гарри, я проводила с ним время, я с ним разговаривала, я…
– Спала с ним?
– Это не твое дело, – прошипела она. Но знала, что румянец на ее щеках и одежда на ней ответили на его вопрос.
– Гермиона, послушай…
– Гарри, ты не…
– Нет, послушай меня, – он положил руки на ее плечи. – Гермиона, я говорил правду, когда сказал, что доверяю твоим суждениям. И всегда буду доверять. Ты самый умный, добрый и здравомыслящий человек из всех, что я когда-либо встречал. Так что если ты говоришь, что он изменился, я тебе верю. И если говоришь, что тебе… нравится проводить с ним время, то я доверяю, что ты делаешь, как считаешь лучше. Но слушай… куда это все приведет?
– Не знаю, – ответила она, полубормоча, полурыдая. – Не знаю, Гарри.
Он отвел ее обратно к дивану, но она все равно не села. Он вздохнул и начал ходить вместе с ней.
– Что насчет… снов? Становится хуже?
– Намного. – Она кратко описала содержание его дневника и сна прошлой ночью.
Гарри смачно выругался.
– Пока он бегал сегодня, я зачаровала его ручку и блокнот тем же заклинанием, что использовала на своих. Все, что он напишет в своем дневнике, тут же появится здесь, – сказала она, нарыв маленькую записную книжку в своей сумке. Открыла на первой странице. Все еще пустой. – Так я смогу следить за ним до нашей встречи в четверг.
– Гермиона, мы должны обратиться к Совету.
– Нет.
– Гермиона…
– Еще не конец месяца, Гарри.
С его губ сорвался вздох разочарования.
– Хорошо. Тогда какой у тебя план?
– Я кое с кем поговорю. С тем, кто был в подобной ситуации.
– С кем?
– Я читала об одной ведьме, которая однажды стерла воспоминания своего любимого, но с заклинанием что-то пошло не так. Хочу понять, сможет ли она рассказать мне что-нибудь, что поможет.
– Я иду с тобой.
– Нет, Гарри.
– Но…
– Нет. Это будет не опасно. Она старая женщина.
– А если она скажет тебе, что нельзя ничего сделать?
Гермиона открыла рот, но ничего не ответила, посмотрела на потолок и вдохнула всеми легкими.
– Тогда мы можем идти в Совет. Обещаю.
– А что, если она скажет стереть его воспоминания еще раз? И исчезнуть из его жизни?
Слезы побежали по ее щекам. Взгляд ее был сфокусирован на углу комнаты.
– Тогда я так и сделаю. Я просто хочу помочь ему, Гарри.
Он сложил руки на груди и покачал головой.
– Мне это не нравится.
– Я знаю.
– А что если…
– Слишком много «что если». Нет смысла перебирать их все.
Они обменялись взглядами и одновременно прикончили огневиски, слегка покашливая, когда ставили пустые стаканы на стол.
– Ты ведь Гриффиндорка от и до.
– Потому что могу пить огневиски?
– Потому что делаешь это для него. Что бы «это» не означало. Но раз уж ты упомянула, огневиски действительно довольно крепкий.
Она усмехнулась, но потом ее лицо стало серьезным.
– Гарри, то, что мы сделали, было неправильно.
– Гермиона, Совет обсуждал это месяцами. Это не было спонтанное решение. Даже ты согласилась, что это лучше Азкабана.
– Конечно, это лучше Азкабана. Но все равно, слишком. Мы даже не знаем, сделали ли они что-то плохое, Гарри.
– Были значительные доказательства.
– И все косвенные!
– Они отказались принять Веритесарум.
– Это ничего не доказывает.
– Гермиона, мы не могли положиться на случай. Не когда Пожиратели Смерти снова пошли в бой так быстро.
– Я знаю, знаю, – вздохнула она.
– Слушай, план был далек от идеального. И я первым это признаю. Но он не был и таким уж плохим, верно? В смысле, Блейз, Пэнси и Нарцисса, кажется, довольно счастливы, разве нет?
– Не в этом дело.
– А в чем тогда дело?
– Да как ты можешь такое спрашивать у меня? – почти закричала она, взмахнув руками так, что хлестнула его по лицу.
– Так, потише, – сказал он, поправляя сползшие очки.
– Прости. Слушай, этические вопросы обсудим позже. Но об этом нужно подумать сейчас. Я хочу тебе кое-что дать.
– Что?
Она прошла к запертому ящику в углу комнаты и ткнула в него палочкой, пробормотав что-то. Когда ящик открылся, она достала оттуда кусок чистого пергамента и вручила его Гарри.
– Если я влипну в неприятности, я использую это, чтобы рассказать тебе, где я.
Он кивнул.
– И я все равно хотел бы, чтобы ты позволила мне пойти с тобой, – сказал он, но свернул пергамент и сложил его в карман.
– Бери, что дают, Поттер, – она усмехнулась.
– Всегда так делаю.
– Я хотела попросить тебя еще об одной услуге.
– Хорошо.
– Меня не будет на работе несколько дней. Я скажусь больной. Скажи кому-нибудь, что у меня что-нибудь не очень серьезное, но безумно заразное. Типа… эхм… слизняковой оспы.
– Отвратительно.
– О, отличная реакция. Так скажешь?
– Да.
– Спасибо, Гарри. Я серьезно. И я правда жду не дождусь свадьбы.
– Мы оба. Ну, полагаю, что позволю тебе… сделать, что бы ты там ни собиралась. Спасибо за выпивку, Гермиона.
Он крепко обнял свою подругу и оставил ее наедине с ее мыслями.
***
Дневник, Воскресенье
Я хотел снова выйти на пробежку вечером, но мышцы позволили мне пробежать только два километра. Так что я положил на это и решил посмотреть футбол.
Бег временно избавляет от этого. Как и выпивка и, как я недавно открыл, секс.
Я раньше думал, что «это» просто разочарование от того, что я не помню свою прошлую жизнь, или когнитивный диссонанс, который я испытываю в этой, но все это не точно. «Это», которое растворяется в адреналине, изнеможении, алкоголе или сексе, – я его не понимаю. Это чувство, которое разливается по телу. Не по венам, как кровь, а по всему телу. По нервам? Я его ощущаю каждой порой. Это вроде силы, но без направления, без выходной точки. Так что она бурлит, кипит и бьется во мне, но она бесполезная, слабая, притупленная… подавленная? Я не знаю, есть ли для этого слово. Иногда это похоже на зуд, но зуд внутри, как будто мои ребра изнутри покрыты укусами насекомых. Иногда это будто меня накачали воздухом, но я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Это сводит с ума. Это чувство немного слабеет, когда я с тобой. Потому что ты часть мира, к которому я принадлежу. Если это имеет хоть какой-то смысл.
Я иду спать, Грейнджер. Надеюсь, что, если закончится поездом, то ты будешь смотреть на меня, как вчера ночью.
========== Глава 17. Разделенные ==========
Лондон, понедельник, 23:00
Новая Зеландия, вторник, 11:00
Гермиона прочесала каждую книгу, которая только могла содержать информацию о Флоризель Аскью. Тот том Нобунака «Где они теперь?» казался последним упоминанием о ней. Но, поскольку изданию было всего два года, шансы, что Аскью до сих пор жива, в добром здравии и преспокойненько содержит овец в Новой Зеландии, были велики. Поэтому Гермиона могла найти нечто большее, чем просто записи в книге – она могла найти саму Аскью.
Нобунака оставила ей подсказку: Аскью жила неподалеку от маггловского магазинчика, владельцем которого был некто по имени Уильям Спенсер. Проведя небольшое детективное расследование, Гермиона нашла магазинчик и обвела трехкилометровый радиус вокруг него. Где-то там и должна была жить Аскью. Очевидно, ее дом не был ненаносимым, раз Нобунака сумела разыскать его. Так что могла и Гермиона.
Сверившись с Министерской картой международной каминной сети, она нашла местечко всего в тридцати километрах от магазинчика Спенсера: гостиницу для волшебников под названием «Полосатый вепрь» в Нортланде.
Гермиона оделась в маггловскую одежду и собрала небольшой багаж. Она знала, что Флоризель, должно быть, откажется с ней разговаривать, и появление в ведовской одежде шансы явно не увеличивало.
***
«Полосатый вепрь» оказался местечком маленьким и сонным. Когда Гермиона прибыла в лобби гостиницы каминной сетью, единственными живыми существами, которые ее заметили, оказались две старенькие кошки, и даже они едва подняли головы. От нечего делать, пока стояла у стойки ресепшна, она погладила одну из кошек, поджидая еще какого-нибудь разумного существа, способного обнаружить ее присутствие.
– Здравствуйте! – позвала она.
– Момент! – трелью прозвенел голос. Спустя несколько секунд полный молодой волшебник с пушистыми волосами вырос из-за стойки. – Бог ты мой. И давно вы тут стоите?
– Ээ… не очень, – ответила Гермиона. Откуда он вообще взялся?
– Ну, я извиняюсь за ожидание. Святые небеса! И добро пожаловать в «Полосатого Вепря». Меня зовут Берни. Чем могу быть вам полезен?
– Мне нужен номер, будьте добры. И кое-какая помощь с картой местности, если это возможно.
– Конечно-конечно! Вам несказанно повезло – лучший номер в доме свободен на следующие несколько дней. Мы называем его «Величественный номер»… изумительные виды. Просто изумительные. Хорошо, что вы прибыли именно теперь! Обычно этот номер зарезервирован на месяцы вперед.
– Потрясающе, – сказала Гермиона, всеми силами скрывая недоверие, звучавшее в голосе.
Берни просто просиял от счастья, взял деньги и вручил ей ключ.
– Он прямо вниз по коридору, потом направо. Первая дверь. Вам еще нужна была помощь с картой?
– Да. Мне нужно попасть сюда, – она показала ему карту и ткнула в район по соседству от магазина Спенсера.
– Хммм. Задачка… Дайте-ка я посоветуюсь со своим экспертом по путешествиям. И заметить не успеете, я уже вернусь.
С этими словами Берни снова исчез под стойкой. Но до того, как Гермиона только думать начала, к каким чертям он провалился, он опять появился.
– Ну так, вот чего мы придумали, – сказал он, подавая ей кусок пергамента. – Выйдете отсюда и идите вниз по главной дороге примерно с километр. Увидите фонтан. На самом деле это проход в мир магглов. Просто пройдете сквозь него. Не волнуйтесь, не намокнете, – сказал он, увидев, как бровь Гермионы изогнулась. – Как выберетесь из фонтана, окажитесь в маггловском общественном туалете на площади. А там сможете поехать на автобусе, он останавливается километрах в двух от места, куда вам нужно. Уж там придется пешком.
– Спасибо.
– И вот еще, возьмите-ка это, – он вручил ей что-то, обернутое в старый кусок фланели. – Это портключ обратно в гостиницу. Чтобы и возвращаться тем же кошмарным путем не пришлось. Трансгрессировать напрямую нельзя. Безопасность гостей и все дела.
– Естественно.
– Только за портключ залог нужно оставить, – сказал он, чуть потянув сверток на себя.
– Конечно.
Гермиона отсыпала еще галлеонов, снова поблагодарила и отправилась в свой номер. Он был маленький, но чистенький и уютный. Вид, правда, Берни перехвалил – окно выходило на миленькую, но ничем не примечательную полянку. Впрочем, у Гермионы на уме были мысли поважнее. Она оставила свою небольшую сумку со сменной одеждой на кровати и отправилась на поиски магазина Уильяма Спенсера.
***
– Флоризель Аскью? Знаете, вы уже второй человек тут, кто про нее спрашивает.
– Неужели?
– Ага. У ее овечек самая мягкая шерсть, что мне доводилось в руках держать. Стоящая вещица. Хотите чего купить, так я штучки из этой шерсти и продаю, – Спенсер улыбнулся широкой полубеззубой улыбкой. Поняв, что он куда охотнее поделится информацией с отяжелевшими карманами, Гермиона приобрела длинный красный шарф. Но насчет одного он был прав – шерсть вправду оказалась невероятно мягкой.
– Так вы знаете, где я могу ее найти? – спросила она снова, когда ее собственный карман немного опустел.
– А вооот тама, – ответил он, тыкнув в западном направлении. – По вот той грязной дорожке топайте, упретесь в конце концов. Да только она больше сама по себе, знаете ли. Чаво у вас за дело-то к ней?
– Да просто… нужно кое-что спросить.
– Про овечек нипочем не скажет. Уж я-то знаю, пытался.
– Благодарю за информацию, мистер Спенсер.
– А я благодарю за покупку, – он снова улыбнулся и вручил ей шарф, который она запихнула в сумку. – Удачи со старушкой Флори.
– Спасибо.
Солнце уже клонилось к горизонту, и Гермиона поняла что до сумерек ей к Аскью не добраться. Она взвесила варианты и решила, что лучше всего будет пройти так далеко, как сможет до темноты и потом подыскать укромное местечко. Как только такое приметится, она запомнит его и сразу трансгрессирует туда утром. План был не безупречный, но что есть то есть. Тратить время завтра не хотелось. Не после того, что она прочла:
Дневник, Понедельник
Прошлой ночью был новый сон. Такой дебильный, что я даже писать о нем не хочу. Но точно знаю, что ты бы хотела этого. Так что вот. Я был в классной комнате где-то (хочется сказать «в замке», но в этом смысла ноль… даже если я и ходил в пафосную частную школу, сколько из них находятся в настоящих замках? И я не имею в виду что-то типа старого здания каких-нибудь 1300 годов, нет, я говорю о реальном замке со рвом и свечами на стенах, и призраками. В замках же бывают призраки, верно? Думаю, да. Короче, на чем я там остановился? А, да). Так вот, я был в классной комнате и спорил с этим черноволосым, и тут раз! Я превратился в хорька! Это было унизительно. Еще более унизительно писать об этом. Хренов дебильный сон.
Я сейчас на обеде. В прошлый раз я все писал в конце дня, но теперь мне кажется, я даже получаю от этого удовольствие (немного). Мне кажется, что ты читаешь, сразу как я пишу, хоть я и знаю, что это невозможно (невозможно, ведь верно? Нет, невозможно).
Утром на работе было терпимо. Клем сказала, что все в офисе собираются обрядиться в костюмы на Хэллоуин в следующий понедельник. И я тут же ее проинформировал, что в такой детсадовской выходке участвовать не собираюсь. Думаю, что сказал это помягче, но не уверен. Она на меня сразу наехала. Сказала, что в этом году они собираются разыграть тему с Волшебником страны Оз. Фиона будет Дороти, сама Клем – Глиндой, Рик хотел быть Страшилой, Элисон из отдела по персоналу – Злой Ведьмой, а Джонни, чувак из техподдержки, – Трусливым Львом. Они сказали, что им до сих пор не хватает Дровосека. А я ответил, что если Тед оденется летающей обезьяной вместо предложенного им костюма Волшебника, я еще подумаю.
Я это не всерьез, конечно. Я вовсе не собираюсь мазать лицо серебряной краской и надевать алюминиевую фольгу на работу в понедельник. Но если то, что я сказал, нарядит Теда в костюм обезьянки, то я просто заслуживаю Нобелевскую премию за вклад во вранье!
Тед, на хрен, не может быть Волшебником. Блять, без шансов.
Чем больше я об этом думаю, тем больше уверен, что скажусь больным в понедельник. Как представлю Клем и Элисон, разодетых в эти костюмы, аж мурашки по коже. Даже Тед в костюме обезьяны того не стоит. К тому же, если Тед не поведется и оденется волшебником, я, блять, кирпичами, на хрен, обосрусь.
А, раз уж мы на этой теме, я, на хрен, ненавижу гребаные украшения к Хэллоуину.
Блять.
Пора возвращаться к работе.
Думал, что тыква такая же мерзкая, как ведьма, но нет. Она хуже. Тед Н.Д. видел, что я потею и комкаю бумаги, но я подарил ему самый злобный взгляд, на который был способен, и он резко вернулся к работе. Дрочила. Он, блять, не может быть волшебником.
Мне нужно отсюда выбраться.
Сказал Рику, что плохо себя чувствую и ушел раньше. Не знаю, пойду ли туда завтра.
Нужно пробежаться.
15 километров сегодня. Последнюю четверть пути было темно. Так даже лучше.
Постель без тебя в ней очень холодная, Грейнджер.
Спокойной ночи.
ДМ
***
Лондон, Вторник, 20:00
Новая Зеландия, Среда, 8:00
Гермиона сделала смайлик из камней на земле позади огромного дерева. Еще она воткнула четыре палочки, чтобы они обрамляли смайлик квадратом и положила целый булыжник в верхнем правом углу квадрата. Вышло не то что бы очень художественно, но она сочла это хорошей находкой.
Хорошенько запомнив свое произведение искусства и его окружение, Гермиона решила, что завтрашняя трансгрессия обречена на успех.
Но спать сегодня было почти невозможно. Она положила зачарованную записную книжку подле подушки, чтобы знать немедленно, если он добавит что-то в дневник. В час ночи она услышала, как ручка скрипит по странице.
Дневник, Вторник
Хреново ведьминское украшение на хрен ПОХЕРИЛО хренов полетный сон. И вот как: это метла. Хренова метла, Грейнджер. Я летаю на хреновой метле. Я было подумал, что это даже забавно, но, блять, в этом есть смысл. Теперь мне кажется, что я всегда именно на ней и летал.
Я знал, что на работу уже не смогу пойти после того, как понял это. Не когда она там на стене, летит на своей гребаной метле. Блять. Сказался больным. Фиона сказала, что голос мой звучит дерьмово. Она права.
Тело не дало мне слишком далеко пробежаться. Может, километров 7. Я то бежал, то шел, особенно под конец. Блять, так холодно сегодня, но мне было хорошо.
Не уверен, что буду делать днем. Думал позвонить тебе, но мне не нравятся телефоны. Пришлось им воспользоваться, чтобы позвонить Фионе. Для одного дня – достаточно. Искал в парке сов. Как глупо… они же ночные птицы. Может, сегодня вечером?
Мне и вправду кажется, что ты читаешь сразу, как я пишу. Эй, ты там, Гермиона?
Больше всего на свете Гермионе хотелось схватить перо и ответить… но она знала, что это худшая идея, что могла только появиться. Так что, вместо этого, она проглотила слезы, медленно выпила стакан воды и дождалась пока его заковыристые буквы снова начнут появляться на странице.
Конечно, нет. Это глупо. А что я там написал про сов? Это тоже глупо. Или нет? Я уже не знаю. Не могу соображать сейчас. Оно чешется, пузырится, сводит меня с ума. Как будто у меня под кожей шампанское. Думаю, пойду поищу еще веток. Позже снова напишу.
И ни слова с того момента. Гермиона едва сдерживала себя, чтобы не проверять книгу каждые три шага, пока шла по дорожке к домику Флоризель Аскью, но шевеление веток или высокой травы звучало именно так, будто ручка скрипела по бумаге.
Оказалось, что полянка, выбранная для трансгрессии, была всего в полукилометре от места назначения. Флоризель жила в крошечном коттедже, окруженном акрами зеленых полей, на которых паслись овцы. К деревянному забору, ограждавшему пастбище, со всех сторон подступал пышный лес, простиравшийся до самого горизонта. У Гермионы перехватило дыхание: ничего более красивого она в своей жизни не видела.
Пока она шла к дому, она вдруг поняла, что даже не думала о том, что скажет женщине. Аскью не захотела поговорить с Нобунака. Откроет ли она вообще дверь? Этот вопрос отпал с появлением самой Аскью, которая была не в доме, а занималась овцами на пастбище. Гермиона попробовала позвать ее, но та не ответила. Либо она была слишком далеко, либо слух Аскью уже не был столь хорошим. Еще, конечно, та могла просто игнорировать Гермиону.
Она подобралась к Аскью так близко, как было возможно, чуть через ограду не перелезла, сложила руки у рта рупором и позвала еще раз. Теперь женщина подняла голову. Гермиона отчаянно замахала рукой, сердце запрыгало в ее груди. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. И тут, к большому облегчению Гермионы, женщина опустила ведро и направилась к ней.
Ростом она была не больше полутора метров, лицо изрезано глубокими морщинами, пучки седых волос выбивались из-под синего платка. Ее чернильно-темные глаза с подозрением изучали Гермиону.
– Да? – спросила женщина. Ее скрипучий голос напомнил Гермионе дверные петли, которые срочно нужно смазать.
– Эхм, вы… мисс Флоризель Аскью?
– А кто спрашивает?
– Меня зовут Гермиона Грейнджер. Я просто… Мне очень нужно с вами поговорить. Всего минутку. Пожалуйста. Простите, что отрываю вас от дел.
– Ты как сюда попала?
– Я… я шла по дорожке…
– Как ты попала в Новую Зеландию? – она сплюнула на землю. – И не ври мне, детка.
– Я… использовала летучий порох.
Она взглянула на Гермиону с глубоким отвращением.
– Все, что я хочу от вас – оставьте меня в покое!
– Пожалуйста! – голос Гермионы поднялся на несколько тонов. – Я вовсе не хотела вас беспокоить! Мне просто очень нужна помощь.
– Оставь меня в покое, ведьма, – она развернулась и направилась к своей овечке.
– Прошу вас! Мисс Аскью! Пожалуйста! Я… я сделала ту же ошибку, что и вы! С Василием!
Аскью замерла на ходу, но к Гермионе не повернулась.
– Тогда ты дуреха. Какой и я была.
– Мне нужна ваша помощь.
– Я не могу тебе помочь.
– Но…
Она поставила ведро и вздохнула, скрестив руки на груди.
– Я не могу тебе помочь, юная леди. Что заставило тебя думать, будто я смогу, если годы назад я себе не смогла помочь?
– Я… я не знаю. Я просто подумала…
– Неверно подумала. Я ничего не могу для тебя сделать. Не теперь, – она снова подняла ведро.
– Подождите… пожалуйста. Я проделала весь этот путь… пожалуйста. Всего один вопрос. – Слезы сдавливали горло, так что голос изменился до неузнаваемости.
– И потом ты уйдешь?
– Да. – Огонек надежды блеснул в ее груди.
– И никому не расскажешь, что была здесь?
– Да. – Огонек превратился в луч.
– Хорошо. Один вопрос. – Она опять сплюнула. – Но гарантирую, ответ тебе не понравится.
– Спасибо, – Гермиона утерла нос рукавом пиджака. – Спасибо. Вот, – она глубоко вздохнула. – Если бы вы могли иначе наложить заклинание, что бы вы изменили?
– Глупая девочка, – сказала старуха, качая головой. – Ты ничего не понимаешь.
Гермиона моргнула раз, два, ожидая, что та скажет что-нибудь еще. Черные глаза женщины приобрели суровое свечение.
– Я бы вообще не накладывала заклинание.
– Но…
– Я ответила на твой вопрос. Теперь уходи, – с этими словами Флоризель Аскью повернулась к своей овечке и ушла, ни разу не обернувшись к Гермионе, которая простояла у ворот как громом пораженная еще пятнадцать минут.
И она проделала весь этот путь ради этого?
Когда до нее наконец дошло, что Аскью не собирается больше ничего добавить, Гермиона выругалась и вернулась на грязную тропинку.
Не успела она пройти и ста метров, как услышала ручку, скребущую по бумаге. Она тут же остановилась и достала записную книжку из сумки.
Дневник, Вторник (продолжение)
Тебе бы не хотелось видеть то, что я только что сделал.
Тебе не понравится, когда я расскажу.
Мне нужно вытащить эти пузырьки. Наружу. Оно бурлит.
Так просто не получится. Так это не работает. Я знал, но попытаться должен был.
Так не сработало, но у меня еще одна идея на завтра. Думаю, просто приму душ и попытаюсь сразу уснуть.
Скучаю по тебе, Грейнджер.
ДМ
Она попыталась дозвониться на мобильный, но он не брал трубку. Да она этого и не ожидала.
– О, Драко…
Слезы текли по щекам. Что же он сделал? Причинил себе боль? Другим людям? Внутренности у Гермионы скрутило жгутом. Идти дальше она не могла. Если бы только Аскью помогла ей! «Я бы вообще не накладывала заклинание». Что это за идиотский совет?
Если только…
Всхлипывая и шмыгая носом, с яростно отбивающим удары в груди сердцем, Гермиона засунула книгу обратно в сумку и ушла с тропинки, отправившись в чащобу, окружавшую домик Флоризель Аскью.
Гермиона заходила все дальше и дальше в лес, пока ноги ее не покрылись волдырями, но она нашла, что искала: маленький просвет. Она обмотала свой новый шарф вокруг тонкого деревца и сложила камни в маленькую пирамидку. Должно было сработать.
***
Она забрала вещи из «Полосатого вепря» и вернула портключ Берни. Он пытался спросить ее, как ей понравился вид из окна «Величественного номера», но у нее на это не было времени. Не после того, как она прочла:
Дневник, день… хер его знает
Херова башня, херова метла, херовы внутренности. Блять. Я не могу больше. Хватит работы. Не сегодня. На хер Рика и Теда, и это на хер… если сегодня четверг, то, может, со мной все будет в порядке. Если нет, блять… Прости, Грейнджер. Я должен попытаться еще раз.
========== Глава 18. По ту сторону земли. Часть 1 ==========
Гермиона использовала Летучий Порох, чтобы добраться до своей квартиры, упаковала кое-что в сумку и решила трансгрессировать прямо в дом, где жил Драко. Его квартира находилась в конце коридора, далеко от лестницы, так что вероятность, что кто-то ее увидит, была крайне мала.
Ну, по крайней мере сейчас удача была на ее стороне – коридор оказался пустым. Она постучала в его дверь.
– Дрейк? Дрейк? Это я. Это Гермиона. Открой.
Нет ответа.
Она старалась унять волны тревоги, разливающиеся в животе.
– Алохомора, – кончиком палочки она открыла дверь. – Дрейк?
В гостиной было пусто, но в кухне горел свет. Она закрыла за собой дверь и прошла в квартиру. Пол был усыпан веточками и прутиками разной длины. Большинство – сломано пополам.
– Дрейк?
Он был там, за кухонным столом, волосы взъерошены, лицо полотняного цвета, под глазами – темные фиолетово-коричневые круги. В одной руке он держал нож, в другой – прутик. На нем была одежда для бега, а вокруг левого предплечья он полуобернул полотенце. Кровь размазалась по футболке и стекала по руке. Наконец, он поднял на нее глаза, медленно сморгнув поволоку:
– Грейнджер? Сегодня… наверное, четверг.
– Дрейк… – в оцепенении прошептала Гермиона, – что ты делаешь?
– Не знаю.
– Что у тебя с рукой?
– Я пытался вытащить это.
– О, Дрейк…
– Это не мое имя, Грейнджер, – хотел гневно выкрикнуть он, но вышло слабо и натужно. – Пожалуйста, не называй меня так, – он отвел взгляд и начал крутить нож на столе.
Она сглотнула и вытерла вспотевшие руки о джинсы.
– Драко.
– Так-то лучше.
– Дай я посмотрю руку.
– Нет смысла. Не сработало. – Спокойный тон его голоса вызывал еще большую тревогу.
– Драко. Посмотри на меня.
Он послушался. Отстраненная остекленевшая поволока в его глазах заставила ее пожалеть об этом.
– Ты… – голос дрожал, – ты все еще доверяешь мне?
Он медленно кивнул.
– Тогда закрой глаза. Сейчас. И не открывай, пока я не скажу тебе.
– Хорошо, Грейнджер, – его веки с легкостью сомкнулись.
Она вытащила палочку из сумки и направила ее на Драко.
– Дормисо.
Убедившись, что он спит, она сняла полотенце с левого предплечья. От увиденного ей пришлось схватиться за столешницу, чтобы не упасть. Огромная рана тянулась от запястья к локтю.
– Господи… – прошептала Гермиона.
Она вытащила флакон с экстрактом бадьяна из сумки и обработала им рану. Кожа тут же начала стягивать края. Гермиона быстро очистила заклинанием его футболку и стол.
– Хотела бы я, чтобы и все остальное было так же просто, Драко.
Она прижала его ближе к себе и сконцентрировалась на красном шарфе и пирамидке из камней.
***
Он все еще спал. Гермиона сочла это за благо. Она сильно сомневалась, что смогла бы провернуть все это, будь он в сознании.
Она окружила полянку защитными заклинаниями, сделав их невидимыми и неслышимыми, если вдруг случится невероятное и кто-то наткнется на них, шатаясь посреди леса. Гермиона вздрогнула, поставила сумку на землю и наколдовала свитер для себя и одеяло для Драко, заботливо обернув его спящее тело.
Глубоко вздохнула, надеясь, что с воздухом, наполняющим легкие, появится и смелость. Не помогло. Не важно.
– Мне очень жаль. Надеюсь, ты в это поверишь, – прошептала она. Поцеловала его макушку, вдохнув запах волос и уронив на них несколько слезинок.
Потом она поднялась, направила на него палочку и произнесла уверенным четким голосом:
– Фините.
***
Драко снился сон.
Во сне он сидел за столом на маггловской кухне, пытаясь ножом для разделки мяса выточить палочку из обычной дубовой ветки.
Он даже посмеялся над собой. Какого черта он додумался вытворять такое?
Осознав всю бредовость своего действа, он поднялся, положил нож на стол и направился в гостиную, которая на самом деле оказалась невероятно огромной библиотекой. Бесконечные ряды книжных полок тянулись по комнате, и на каждой стояли книги разной толщины и размера.
Драко вздохнул. Ему нужно было много прочесть. Он подошел к ближайшей полке и стащил с нее три книги. Первая была тоненькая, обернутая в синюю кожу: «Как пахнут вещи, том XIV: Мамины духи, праздничные пиры и потные квиддичные мантии». Следующая книга была толстым черными талмудом: «Уроки отца, том LXVI: Вещи, которые ты делаешь недостаточно хорошо». Последняя книга в его руках оказалась простенькой брошюрой в мягкой обложке с названием «Исключительно приятные поцелуи».
Он взял стопку, направился к черному кожаному креслу в углу комнаты и начал читать. Удивительно, но читалось необыкновенно легко. На самом деле, казалось, что как только он открывал книгу, ее содержание сразу перетекало в память. Ну, подумал он, весьма довольный собой, тогда это не займет так уж много времени.
***
Гермиона наблюдала за ним.
Шевелились его губы, глазные яблоки подергивались под веками. Он то улыбался, то вздыхал, то гневно хмурил брови.
Когда он почти успокоился, она снова вытащила палочку.
– Ассурго.
***
Он только закрыл последнюю книгу – «Постыдные истории, которые никогда не должны повторяться», – когда почувствовал, что жутко хочется спать. Он тащился мимо рядов полок, с трудом сдерживаясь, чтобы не сомкнуть тяжелеющие с каждым шагом веки. Как только он снова оказался на маггловской кухне, он сел за стол, положил голову на руки и закрыл глаза.
***
Он не проснулся резко, не закричал, не начал бегать по поляне, как ожидала Гермиона. Нет, пробуждение было процессом постепенным. Сначала были глаза – он открывал их медленно: сперва между веками была только щелочка, потом еще немного, потом веки поднялись полностью. Он медленно сел, внимательно оглядевшись кругом.
Она сидела за ним. Ей не хотелось, чтобы первым, что он увидит, было ее лицо. Не теперь, когда она понятия не имела, как он отреагирует. Палочка была засунута за пояс джинсов, откуда, она знала, сможет вытащить ее за секунду, если потребуется.
Он скинул одеяло и попытался встать, но закружившаяся голова заставила его вернуться в сидячее положение.
– Какого хрена? – с шипением вопросил он, наконец полностью осознав, что сидит посреди леса.
Она негромко прочистила горло.
Он чуть вздрогнул и обернулся к ней. За несколько секунд по его лицу пробежало больше эмоций, чем она могла бы определить.
– Грейнджер?
– Да.
– Мы где?
