Текст книги "Тринадцатая ночь (СИ)"
Автор книги: nelpher
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
========== Глава 1. Он ==========
Среда
– Он еще не очнулся?
Он предположил, что «Он» в вопросе относилось собственно к нему, но резкая боль в голове не дала поразмышлять над ситуацией более детально. Он медленно открыл глаза: сначала левый, потом правый, потом оба вместе. Слепящий свет в комнате заставил его снова закрыть их.
– Ммм. Похоже на то. – Теперь другой голос. Так громко… – Они наконец назвали его нормальное имя, а не «Некто Имярек»?
Шелест бумаги. Непереносимый шум…
– Малфорд. Дрейк.
– Дрейк Малфорд? – Голос Номер Один чуть усмехнулся. – Ну и имечко! Звучит так, будто он из какой-то мыльной оперы.
– Судя по тому, что мы знаем, вполне мог бы быть. Полиция нагоняет туману. Только вчера вечером сказали имя. Поможешь мне с занавеской?
– Конечно.
– Спасибо.
Занавесочные кольца проскрежетали по металлическому гардинному карнизу. Он попробовал опять открыть глаза. Непростительная ошибка! Боль прошибла голову от виска до виска.
Голос Номер Два снова позвал его:
– Мистер Малфорд?
Он попробовал шикнуть на них, но губы были слишком сухими, и удалось лишь слабо поморщиться.
– Хмм… – Голос Номер Один обхватил его запястье и нащупал пальцами пульс. – Давай-ка дадим ему что-нибудь от головы. Наверное, жутко болит.
Он попытался кивнуть, но наградой была лишь боль.
– Не волнуйтесь, мистер Малфорд. Это поможет. – Голос Номер Один завозился с капельницей по правую руку от него.
– Я скажу доктору Эббингтон, что он очнулся. В его карте написано, что… – слова Голоса Номер Два растаяли в забвении лекарства, которое несло благословенное небытие по венам.
***
Четверг
– Мистер Малфорд?
С удивлением он обнаружил, что может открыть оба глаза сразу. Боль еще была, но теперь терпимая. А вот говорить было труднее. Язык распух, но вместе с тем казался сухим, как наждачка, чертов обожравшийся лентяй в его рту! Горло будто выстлали мешковиной.
– Мистер Малфорд? – Это был Голос Номер Один, который, как он теперь мог видеть, оказался женщиной средних лет с кожей цвета карамели и кривоватой, но приятной улыбкой. – Хотите льда?
Он позволил себе сделать легкий кивок. Опять боль… Лед обжигал, но все равно был словно райское наслаждение на потрескавшихся губах.
В комнату вошла другая женщина. Коротко остриженные седые волосы, от нее пахло лимонами.
– Здравствуйте, мистер Малфорд, – прощебетала женщина. Она пробежала глазами по его карте и взглянула на показатели приборов, к которым он был подключен. – Я доктор Эббингтон. Рада видеть вас в сознании. Следите за светом. Мммхмм. Спасибо. Как ваша голова? – Она посветила ему в уши и нос.
– Болит, – проскрипел он. Голос казался совершенно чужим. Наверное, подумал он, потому что горло было в столь жалком состоянии. С другой стороны, вдруг пришло осознание, что он вообще не очень уверен, как должен звучать его голос.
– Да, ну… это ожидаемо. Со временем пройдет, – сказала она, продолжая тыкать и ощупывать его. – Вы помните, как попали сюда?
– Нет, – губы едва шевельнулись, и звук был совсем тихим.
– Вы помните что-нибудь, что случилось до того, как вы попали сюда?
– Нет, – еще тише.
– Хммм… – сказала она, продолжая подсвечивать все отверстия его тела подряд.
– Хммм, – согласился он. Что он на самом деле хотел сказать, так это: «Хммм? Что на хер такое значит ваше «Хммм»? Я к ебеням не помню ничего о том, как попал сюда или кто я на хер такой. Это, блять, заслуживает больше, чем выражение херового снисходительного любопытства, тупая ты корова!». К счастью для доброй докторши, на столь длинную, заковыристую и полную сарказма речь он был пока не способен.
– Ну, скоро к вам придут посетители, которые смогут помочь с этим. А пока, – сказала она с цветущей улыбкой на устах, – отдыхайте. Я попрошу сестру Ортега принести вам супа и пудинга.
Он безразлично закрыл глаза. Мрак.
***
Пятница
– Малфорд? Серьезно? Дрейк Малфорд? Ты чертов идиот!
– Что?
– Я знала, что нельзя было поручать это тебе. И я еще молчу про эти тупые бейджи. Г.Рейнджер и Д.Томпсон. Нет, ну серьезно!
– Я правда не вижу тут никакой проблемы.
– А что насчет остальных? – она начала постукивать ногой по ковру.
– Что ты имеешь в виду «что насчет остальных»? Я думаю, что их имена…
– Нерисса Маффлой? Блейн Замбони? – она сердито всплеснула руками. – Дин, ты весьма неоригинальный придурок!
– Ты не упомянула последнее. Им я особо горжусь.
Гермиона вздохнула.
– Тюльпан* Паркерсон. О, да. Очевидный триумф креатива! Тюльпан? Это вообще имя?
– Моей первой мыслью было Поузи*, – сказал Дин, гордо вздернув подбородок.
– Да, так намного лучше! Да почему это вообще должен быть цветок? Ну почему не… не… Эмили Кэмпбелл? Элис Бенсон? Уинифред Станислас?
– Уинифред Станислас? – изогнул бровь Дин.
– Ты понял, о чем я, – пропыхтела Гермиона, хлопнув папкой по столу.
– На самом деле, не уверен. В чем конкретно проблема?
– Проблема? Проблема в том, что любой дурак, который знает хоть что-нибудь о…
– Но в этом и дело, Гермиона! Никто, кроме Совета, ничего об этом не знает. А среднестатистическому магглу по барабану Дрейк Малфорд он или, скажем… Динго Маларки.
– Динго Маларки?
– Вот видишь! Я и чего похуже мог придумать!
– Это просто нелепо, – она покачала головой и уперла руки в бока.
– Что? – запротестовал он. – Совет только приказал мне придумать новые имена. Они не говорили, что имена должны радикально отличаться от настоящих. Или быть уж очень заковыристыми. Я записал первое, что пришло в голову.
– Не сомневаюсь.
– Слушай, вот это спорный вопрос. Давай просто покончим с этим. Надеюсь, пройдет лучше, чем моя встреча с Тюльпан.
– Ладно, – Гермиона раздраженно потерла виски. Это новое задание абсолютно точно сделает из нее ненормальную…
____________________________________________________
* Имя Пэнси (Pansy) переводится с английского как «анютины глазки». Поузи (Posy) – созвучно с Пэнси и означает «маленький букетик». (Прим. переводчика)
***
– Мистер Малфорд? К вам посетители. – Сестра Ортега приподняла его кровать так, чтобы он мог сидеть. Она подала ему стакан воды и воткнула туда соломинку.
Сегодня он чувствовал себя намного лучше. Головная боль превратилась в почти терпимую пульсацию. Теперь он часами мог лежать с открытыми глазами. Горло еще болело, но голос уже окреп. Память, однако, была девственно чиста.
Два человека в темно-синих костюмах вошли в палату и показали свои бейджи медсестре, которая по-доброму улыбнулась Дрейку и ушла.
– Я детектив Томпсон, – сказал мужчина. – Это моя коллега, мисс Рейнджер. Мы здесь, чтобы поговорить о вашей ситуации.
Дрейк ничего не сказал. Он внимательно изучал их глазами. В конце концов, они были единственными людьми, кроме больничного персонала, которых он видел в своей… ну, по крайней мере, с тех пор, как помнил себя.
– Вы можете говорить, мистер… ээ… Малфорд? – спросила женщина.
– Да, – выдохнул он.
– Хорошо.
Дрейк сделал глоток воды.
– Ну… – начал было мужчина. Он выглядел немного нервным. Вообще, они оба. – Эмм, уверен, вам интересно, почему вы здесь.
– Да. У меня есть также, – безразлично сказал он, отпивая еще воды, – некоторые другие вопросы.
– Всему свое время, мистер Малфорд, – немного расслабившись, продолжил мужчина. – Сначала обсудим самые элементарные вещи. Вы знаете, как вас зовут?
– Полагаю, что Дрейк Малфорд.
Мужчина взглянул на женщину, которая с невиданным интересом изучала свои туфли.
– Да, верно, – подтвердил мужчина. – Вы знаете, где вы?
– Отсюда это определенно выглядит как больница.
– Да, да. Знаете ли вы, какое сегодня число?
– Без понятия. Послушайте, детектив Томас, верно?
– ТОМПСОН, – нарочито подчеркнул он. – Дон ТОМПСОН.
– Да. Детектив Томпсон, – чуть кивнул Драко. – Давайте я упрощу вам задачу. Я к ебеням не имею ни малейшего гребаного воспоминания ни об одной херовой фигне! Вы, конечно, простите мои выражения, ведь я сейчас сэкономил вам примерно пятьдесят тысяч часов, которые вы собирались потратить на бесполезные вопросы!
– Слушай ты, хоре… – У мужчины сжались кулаки, и он подался чуть вперед.
– Я понимаю, – с нажимом сказала женщина, оборвав Томпсона и бросив на него пронзительный взгляд, – как вы, должно быть, расстроены, мистер Малфорд. Но позвольте мне объяснить.
Дрейк повернулся к ней и откинулся на подушку, измученный своим неожиданным приступом гнева. Женщина присела рядом с его кроватью и положила запечатанный желтый конверт на прикроватную тумбу. Она явно немного нервничала. Неосознанно Дрейк стал ее разглядывать: стройная, с кремовой кожей и буйной копной каштановых волос, которые окружали ее голову будто кудрявый нимб.
– Вы перенесли очень серьезную травму головы, которая стала причиной необратимой потери памяти. Врачи полагают, что кроме этой проблемы, не будет никаких негативных последствий этого повреждения.
Она сделала паузу. Дрейк предположил, что она дает ему возможность как-то отреагировать, но промолчал. По лицу женщины пробежала тень беспокойства, однако она продолжила.
– Эта травма не была случайностью. Вы стали свидетелем жестокого преступления и согласились дать показания против преступника. Они помогли посадить его пожизненно. Однако один из его подельников решил отомстить вам и совершил нападение, из-за которого вы и потеряли память.
– Понятно, – коротко ответил Дрейк бесцветным голосом.
– Так как этот преступник был частью широкой криминальной сети, у нас есть основания полагать, что, если ваше местонахождение будет обнаружено, ваша жизнь окажется под угрозой. Поэтому вас поместили под Программу Защиты Свидетелей.
– Да ваша потеря памяти просто благословение, мистер Малфорд! – с нервным смешком заявил Томпсон.
Дрейк медленно перевел взгляд на детектива. Женщина тревожно заерзала на стуле.
– Благо… словение вы сказали? – злобно прошипел Дрейк.
– Ну, да. Вам так намного проще будет принять свою новую личность, адаптироваться и все такое…
– Детектив Томпсон, – тяжело начал он, останавливаясь, чтобы отпить еще воды, – если бы у меня было чуть больше сил сейчас, я бы выбрался из этой кровати и вмазал вам по-хорошему. – Он хотел, чтобы его голос прозвучал грозно, но прозвучал он просто устало.
– Детектив Томпсон, почему бы вам не пойти и не принести нам чаю? – раздраженно спросила женщина, посылая коллеге суровый взгляд. Тот помялся в нерешительности, проворчал что-то и, наконец, ушел.
Дрейк закрыл глаза и потер лоб.
– Я знаю, это все тяжело, мистер Малфорд. Я… Мне жаль. – Звучало так, будто ей сложно говорить. – У вас… ээ… есть вопросы?
– Тысячи, – по-детски честно признался он.
– Вы хотите…
– Когда я смогу выйти отсюда? – резко прервал он, будто сожалел о том, что сказал до этого.
– Если врачи разрешат, то хоть завтра. Мы подготовили для вас квартиру и новую работу. В конверте, – она кивнула на тумбу у кровати, – все необходимые документы плюс официальная биография. Конечно, Вы должны все держать в секрете.
– Официальная биография?
– Да… ну, знаете… где вы выросли, почему выбрали именно эту работу, история семьи и прочее.
– Все ложь, конечно?
– Конечно.
– Отлично. – Еще один безразличный ответ.
– Ваша квартира полностью меблирована, также вы найдете там новую одежду. Мы работаем над предоставлением вам машины… – казалось, она искала, что еще сказать, но явно не находила.
– Мило. Прямо как выиграть в чертовой лотерее.
– Мистер Малфорд, я…
– Послушайте, мисс… как ваше имя еще раз?
– Грейнджер, – быстро сказала она. Ему подумалось, что она выглядела так, будто проглотила насекомое, сказав это, или… будто хотела забрать свои слова.
– Мисс Грейнджер, я очень устал. Не возражаете? – он кивнул на дверь.
– О, да. Да, конечно. Вам нужно отдохнуть. Но я заскочу к вам, когда вы устроитесь в своем новом доме.
– Удостовериться, что я держу язык за зубами? – Саркастичные нотки опять прозвучали в голосе.
– Нет, – спокойно ответила женщина, пропустив тон мимо ушей. – Я социальный работник. Буду навещать вас, чтобы посмотреть, как вы адаптируетесь к новой жизни.
– До обалдения охеренно здорово.
Она подняла кейс и встала, собираясь уйти.
– Мисс Грейнджер?
– Да?
– Человек, которого я помог засадить в тюрьму. Он был вором?
– У меня нет такой информации, мистер Малфорд. Но если бы и была, сомневаюсь, что имела бы право вам сказать.
– Естественно.
– Почему вы так подумали?
– Мне сказали, что я был в коме несколько недель. Я не помню ничего из этого периода, но могу поклясться, что слышал, как кто-то говорил о грабителях.**
Наверное, ему только показалось, что мисс Грейнджер чуть побледнела.
– Наверное, просто сон.
– Наверное, – сказал он, откидываясь на подушку и закрывая глаза.
____________________________________
** Грабитель – (англ.) mugger созвучно с (англ.) muggle (маггл). (Прим. переводчика)
========== Глава 2. У истоков проблемы ==========
Пятница
– В каком это смысле, тебе нужно новое удостоверение? – не понял Дин.
– Я случайно сказала ему, что моя фамилия Грейнджер.
– Что?! – взорвался Дин. – Да как ты могла ошибиться?
– Вот уж не знаю! Ведь это так сильно отличается от Рейнджер! – осадила его Гермиона.
Дин пробормотал под нос что-то подозрительно напоминающее «Чертова моя гениальность».
– В любом случае, – продолжила Гермиона, – ты ведь сам сказал, что это не важно.
– Ну, все равно… – слабо запротестовал он.
– И раз уж мы заговорили об идиотских поступках: что это к черту за «Да ваша потеря памяти просто благословение»? Ничего тупее я никогда не слышала.
– Да, – признал Дин, почесав макушку. – Тюльпан тоже была не в восторге.
– Так ты это и раньше использовал? И, видимо, основываясь на предыдущем опыте, решил повторить «успех»?
Дин пожал плечами.
– Да прекрати, Гермиона. Кого на хрен волнует? Эта заварушка все равно больше, чем они заслуживают. Они все должны быть в Азкабане после того, что сделали. А они получили по новой классной жизни среди магглов и безо всяких угрызений совести!
– Дин, Азкабан – это…
– Да знаю я, знаю, – отмахнулся он рукой.
– Некоторые попали в Азкабан, потому что заслуживают этого, – все равно стала объяснять Гермиона. – Но Нарцисса, Драко, Блейз и Пэнси раскаялись.
– Да в задницу их раскаяние! Хорьковая морда и его мамочка отсиживались в Малфой-Мэноре, передавая информацию Пожирателям Смерти.
– У нас нет доказательств этого.
– Его хренов отец…
– Люциус Малфой мертв, – отрезала Гермиона.
– А как он умер? – обличительно поинтересовался Дин.
Она закатила глаза.
– Только то, что Люциус вел открытую войну, совсем не означает, что Нарцисса и Драко его поддерживали.
– Тогда почему просто нельзя было оставить их в покое? Зачем было арестовывать их?
– Ты знаешь, зачем, – она уперла руки в бока.
– Кажется, ты – нет, – едко заметил он.
Она знала. Пожиратели Смерти, разбежавшиеся по своим убежищам после поражения Волдеморта, снова стали собирать армию. Некоторые из них, такие как Люциус Малфой, затеяли открытую борьбу против Ордена. Другие действовали втайне, обеспечивая информацией передовые отряды или используя свои дома в качестве тренировочных баз. Тех, кто открыто участвовал в атаках, легко подвели под Визенгамот, а вот обвинить тех, кто действовал более скрытно, оказалось непростой задачей. И хотя не обнаружилось никаких прямых доказательств того, что Нарцисса, Драко, Блейз и Пэнси сотрудничали с Пожирателями Смерти, у Ордена были все основания полагать, что другие волшебники почувствуют себя спокойнее, если Министерство возьмет их дальнейшую судьбу в свои руки.
– Даже если ты думаешь, что не нужно было бросать их в тюрьму, – продолжал Дин, – даже ты на хрен должна признать – они могли придумать что получше.
– Возможно, – начав с показной тщательностью изучать кипу бумаг, коротко ответила Гермиона, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен. – Так что насчет нового удостоверения?
– А, да, я сделаю, – вздохнул Дин.
– Спасибо. Ты можешь идти, я сама разберусь с бумагами. Увидимся завтра.
– Не буду возражать. – Он с облегчением вручил ей содержимое своего кейса и покинул офис.
Оставшись одна, Гермиона глубоко вздохнула и опустилась в кресло. Было ли это слишком мягко? Она знала, что некоторые требовали более сурового наказания для бывших союзников Волдеморта, но сама Гермиона была категорически против пыток или заключения в тюрьму. Конечно, даже самые всепрощающие волшебники считали неслыханной несправедливостью просто разрешить таким людям, как Драко Малфой вернуться в магическое сообщество, забыв обо всех их преступлениях. Решение оставили за ней и еще пятью членами Совета по Санкциям. После недель обсуждений один из них (к тому времени Гермиона уже так измучилась, что и забыла, кому принадлежала идея) предложил наложить на подсудимых заклинание забвения.
Большая часть Совета согласилась на предложение, но сразу возник вопрос, на что можно, должно и хорошо бы заменить изначальные воспоминания.
– Они люди! – горячо протестовала Гермиона. – А не какие-нибудь машины! Мы не можем просто стереть им память и переписать ее, как нам нравится!
– То есть, для твоих родителей – нормально, а для Малфоев – нет? – с усмешкой поинтересовался Рон. Гермиона метнула на него гневный взгляд. Конечно, она знала – Рон еще злился на нее из-за их недавнего разрыва, но все равно это было просто по-свински с его стороны!
– Я защищала своих родителей, – сказала Гермиона таким голосом, что все в комнате поежились от холода. – Я обратила заклятье после того, как они оказались в безопасности. Это было временно. А то, что мы собираемся сделать, – навсегда. Переписать чью-то память себе в угоду – хуже рабства. Это лишает их права выбора. Это мерзко, и я не желаю принимать в этом участия.
– Серьезно? А знаешь, что я считаю мерзким? – спросил Рон. – Ранжировать людей по чистоте их крови и быть Пожирателем Смерти.
Гермиона уже набрала воздуха в грудь, чтобы дать достойный отпор, но тут заговорил Гарри:
– В какой-то степени, убить их было бы более гуманно, чем просто «перепрограммировать».
– Ну наконец-то хоть у кого-то здесь появился здравый смысл! – сразу встрял Рон.
– Но Гермиона права, – быстро сказал Гарри. – Мы не можем так поступить. Мы выше этого. Все мы. – Он сурово посмотрел на Рона, который немного поник и, казалось, утонул в складках мантии. – Стереть их память о прошлом – это одно. Выбрать за них будущее – совсем другое.
Еще после нескольких дней обсуждений был достигнут компромисс: к «Перемещаемым» (как решено их называть) будет применено Рескрипсо, одна из форм заклятия забвения. Все воспоминания о магическом мире будут стерты. Каждый из «Перемещаемых» затем получит общее представление о мире магглов. Например, им неплохо бы знать, как водить машину, но совсем не нужно, когда они научились этому. Как выглядят лыжи и как пользоваться DVD-плеером, но не нравилось ли им кататься и от каких фильмов они были в восторге.
После наложения заклинания «Перемещаемый» впадал в глубокую кому, длящуюся несколько месяцев, что позволяло магии сработать. Далее субъект доставлялся в маггловскую больницу, где Дин встречался с персоналом, рассказывал им заготовленную историю о программе защиты свидетелей и оставлял свою «визитку», чтобы они могли связаться с ним, когда пациент очнется. «Визитка», естественно, была зачарована так, чтобы каждый прикоснувшийся к ней беспрекословно верил в историю Дина, и все вопросы о несоответствиях моментально исчезали из голов, словно следы, смытые волной прибоя.
«Перемещаемым» предоставлялось все необходимое, чтобы начать новую жизнь в мире магглов: работа, обустроенная квартира, немного денег на первое время. А остальную жизнь они могли делать, что душе угодно. Когда Рон предложил превратить их в дворников, Гермиона быстро выдвинула протест о несправедливости такого решения: ведь нельзя оскорблять дворников-магглов, определяя их работу как наказание.
– Ты такая… добрая, что у тебя прямо сердце обливается кровью по каждому засранцу. Странно, что не залило еще все мантии, – кисло пробормотал Рон.
В конце концов, для каждого из «Перемещаемых» была определена работа, которая, по мнению Совета, подходила ему наилучшим образом. Так, как аргументировала Гермиона, если характер был врожденным, им должно быть проще свыкнуться со своей новой жизнью. И вот Нарцисса Малфой стала профессиональным организатором вечеринок в Саус-Бич, Майами. Пэнси Паркинсон – личным консультантом по шопингу у богатых до неприличия семей Брисбена. Блейз Забини работал в магазинчике высококлассных товаров из натуральной кожи недалеко от Флоренции. Что касается Драко, для него Совет выбрал работу бухгалтера в компании средней руки. Фирма занималась поставками медикаментов и находилась в пригороде Лондона.
Никто в магическом мире не знал в точности, как поступили с теми четырьмя. Министерство официально заявило, что виновные наказаны, но детали деликатно замолчало. Слухи разлетались как горячие пирожки: одни говорили, что их приговорили к смерти; другие уверенно кричали, что их превратили в ящериц. Конечно, Гермиона понимала, что если кто-то из волшебников или волшебниц когда-нибудь случайно натолкнется на рекламу устроительницы вечеринок Нериссы Маффлой, удержать кота в мешке будет невозможно.
– И как можно быть таким дебилом? – поинтересовалась девушка вслух.
Совет специально отобрал Дина для этого задания, разумно полагая, что раз до Хогвартса его растили магглы, для него дело будет не сложнее, чем включить телевизор (что бы это ни было такое). Очевидно, они ошиблись. Однако, когда пришло время накладывать заклинание на Драко, Гермиона вызвалась приглядывать за ним, аргументируя это тем, что Дин и так уже по уши в работе со всеми остальными. Дин с радостью спихнул с себя ответственность за «этого хорька», а Гермиона была слишком тактична, чтобы сказать, что все равно лучше справится с заданием. В конце концов, когда дело доходило до Драко Малфоя, не существовало понятия «слишком осторожный».
Ключевой момент: Драко Малфой очнулся после всего лишь трех недель и двух дней, тогда как других заклинание уложило в кому на два-три месяца.
Что до остальных «Перемещаемых», план, кажется, прекрасно работал. Не учитывая некоторых начальных трудностей с Пэнси (и после того, как Гермиона понаблюдала за «работой» Дина, она поняла, откуда эти трудности появились), «Перемещаемые» замечательно адаптировались к своей новой жизни. Судя по последнему отчету Дина, Нарцисса была действительно счастлива, чего Гермиона уж никак не ожидала. Последняя вечеринка, устроенная женщиной для маггловского рэпера, оказалась такой успешной, что Нарцисса была обеспечена работой на следующие восемь месяцев. Хотя Гермиона чувствовала негодование Рона по поводу того, что людям, как Нарцисса Малфой, по закону нужно запретить наслаждаться жизнью, раз они были такими подлецами, девушка не могла не жалеть их, особенно после сегодняшнего визита к Драко.
Было так странно видеть его в больнице. В последнюю их встречу состояние Драко назвать иначе как плачевным было нельзя: опутанный обездвиживающими чарами, он сидел на полу пустой камеры и ждал, пока наложат Рескрипсо. Челюсти сжаты, глаза горят ненавистью, но… секунда, и дикий огонь погас, а Драко впал в сон, напоминающий кому.
Потому, когда Гермиона вошла к нему в палату, она была не совсем уверена, чего ожидать. Он казался слабым, растерянным и в то же время… до невозможности собранным. Согласно отчетам Дина, другие «Перемещенные» реагировали на свою ситуацию слезами, отрицанием, гневом, душераздирающими воплями или, как в случае с Пэнси, несколькими стаканами, метко брошенными в направлении Дина, но Драко… даже удивлен не был.
Подозрения не давали Гермионе покоя. Но в какой-то степени она даже расстроилась. Драко (как бы его не назвали, внутри он все равно оставался Драко), кажется, полностью смирился с фактом того, что его воспоминания никогда не вернутся и что он остался совершенно один. Она быстро подавила в себе этот проблеск жалости, просто вспомнив, кто он такой: Драко Малфой. И ее работа – навестить его через шесть дней. Она вздохнула и запихала все бумаги в огромную сумку. Ох, это будет непросто…
========== Глава 3. Пять четвергов ==========
Первый
Она не хотела стучать в его дверь. Неприятное чувство беспокойства словно душило ее изнутри. Видеть его в больнице – это одно, прийти к нему в квартиру – совсем другое.
А если он обо всем догадался? Если он поджидает за дверью, собираясь вонзить в нее кухонный нож, едва она переступит порог? Она неосознанно потянулась к сумочке, где лежала палочка. Ей понадобится всего несколько секунд, чтобы добраться до своего оружия, но если у нее не будет этих секунд? Фу, глупости какие! Она встряхнула головой и сделала глубокий вдох. Не было ни единой причины полагать, что Драко хоть как-то будет отличаться от других «Перемещенных». Он рано пришел в себя, но и только. Потому она смело войдет в эту дверь, задаст ему несколько вопросов, сделает нужные записи и уйдет. Это будет немного странно, но совершенно неопасно. Он не был больше Драко Малфоем: задиристым мальчишкой, несостоявшимся убийцей, Пожирателем Смерти. Он был Дрейком Малфордом: предположительно, воспитанным и добрым бухгалтером.
Поэтому она постучала.
Хотя ножа в его руках не было, неприветливый взгляд ледяных серых глаз ударил ее куда сильнее.
– Здравствуйте, мистер Малфорд.
– Да? – Презрительное выражение отразилось на лице, когда он прислонился к дверному косяку.
– Я… ваш социальный работник. Мы виделись в больнице.
– Я помню, – холодно сказал он, не сдвинувшись с места.
– Я… пришла поговорить с вами… о…
– Мне нечего сказать, – резко оборвал он.
– И я все равно хочу с вами поговорить.
– Разговор будет довольно односторонним, мисс Грейнджер, – предупредил он.
– Так тому и быть, – согласилась она.
– Вы ведь не уйдете? – еще раз на всякий случай поинтересовался он.
– Нет.
Он тяжело раздраженно вздохнул и отошел в сторону. Для себя она решила, что это можно считать за приглашение войти. Закрывая дверь, она стала украдкой рассматривать квартиру. Тесная прихожая вела в гостиную. Темно-синее кресло с откидывающейся спинкой стояло перпендикулярно к коричневому вельветовому дивану, напротив которого расположился телевизор. Стеклянная подставка для стакана выглядела до безобразия одиноко на темном деревянном кофейном столике. Невзрачный бежевый цвет ковра отлично гармонировал со столь же невзрачно бежевым оттенком стен, чьим единственным украшением служили два скучных пейзажа, будто украденных из номера дешевого мотеля. Напольная лампа и пустой книжный шкаф были задвинуты в угол. Из гостиной ей удалось увидеть кусочек кухни: желтый клетчатый линолеум, белый холодильник и краешек обеденного стола.
Да уж, до Малфой-Мэнора далеко…
Он плюхнулся на диван и включил телевизор. Она заняла место в кресле и достала из сумки записную книжку.
– Что смотрите? – добродушно спросила она.
– С того места, где вы сидите, тоже прекрасно видно телевизор, мисс Грейнджер, – грубо отозвался он. – И потому вы наверняка сможете сделать столь сложный вывод о том, что я смотрю по упомянутому выше телевизору.
Она заскребла ручкой в записной книжке, тщательно протоколируя планировку квартиры, его одежду, а также каждое слово, которое он произнес с тех пор, как открыл дверь. Пока он не выказывал ни единого признака того, что догадался о происходящем или что признал в ней кого-то кроме своего социального работника. Вел он себя, конечно, как сволочь, но это было ожидаемо: где-то под маской простого бухгалтера все еще жил Драко Малфой. От этой мысли сердце заполняло непохожее на нее самодовольное чувство злорадства. Мальчишка, который годами издевался над ней и ее друзьями; мальчишка, который пытался убить Альбуса Дамблдора – этот мальчишка сейчас был здесь, жил один в безликой маггловской квартирке. И, наверное, каждый день ужинал полуфабрикатами перед телевизором.
Он бездумно клацал по кнопкам пульта, переключая каналы, не останавливаясь ни на одной передаче достаточно долго, чтобы иметь хоть какое-то представление о ее содержании.
Она подумала о том, что хорошо бы осмотреть остальную часть квартиры, но потом решила – это будет слишком грубо. И хотя ее не особо заботило, была ли она слишком груба с Драко Малфоем, она должна помнить, что технически это не Драко Малфой. К тому же, она, предположительно, его социальный работник и потому обязана сохранять хотя бы некоторую степень профессионализма.
– Мне нравится, как вы здесь все обставили, – вежливо заметила она.
Он фыркнул на нее и пробормотал: «Чертова дура…».
– Что? – подавляя гнев, спросила она.
– Это ваши ее обставили. Не помните?
– А… верно. Ну и как? Вам нравится?
– Конечно! – преувеличенно бодро подтвердил он. – Дом, мой ебаный милый дом.
– Отлично, – она черкнула еще что-то в записной книжке.
– Господи, да вам вообще известно, что такое сарказм?
Она открыла рот, чтобы колко ответить с таким потрясающим сарказмом, что ему и не снилось!.. Но тут же закрыла его во имя профессионализма.
***
Второй
– Знаете, моя работа стала бы значительно легче, если бы вы наконец хоть что-нибудь сказали. – Она забросила одну ногу на другую.
– Знаю. И моя самая большая и светлая мечта – это, конечно же, сделать вашу чертову работу легче. – Он даже головы от телевизора не повернул.
Она прикусила язычок и снова принялась писать, как было должно социальному работнику.
***
Третий
– Спасибо за воду, – как всегда вежливо, поблагодарила она.
Он фыркнул.
– Хороший сегодня денек, не правда ли?
Теперь фырканье сопровождалось еще и закаченными глазами.
– Как ваша работа?
– Хорошо.
– Как ваш начальник?
– Хорошо.
– Как…
– Почему бы мне не сэкономить вам время? – Он наконец посмотрел на нее. – На каждый вопрос, что вы зададите, я буду отвечать «Хорошо». Так нормально?
– Съедите таракана?
– Как по-взрослому… – он снова отвернулся.
– Спасибо.
Он пробормотал что-то себе под нос.
– Что, простите?
– Я сказал, что в моей квартире нет ебучих тараканов.
– Я никогда и не говорила, что есть.
– Сколько еще вы обязаны здесь находиться? – злобно поинтересовался он.
– Тридцать минут, – ответил она, сверившись с наручными часами.
– Твою ж мать… – Слова сорвались с его губ со свистящим шумом воздуха, выпускаемого из воздушного шарика. Он удобнее развалился на диване.
– Дело пошло бы быстрее, если бы вы поговорили со мной.
– А вот это уже звучит как научная теория. Долго ее придумывали?
– Вообще-то, я написала магистерскую диссертацию на эту тему.
– Вы такая…
– Нет, правда. Точная тема звучала как: «Докапываемся до сути: Способы скоротать время, если ваш клиент ведет себя как полный придурок».
Он изогнул губы так, будто собирался что-то сказать, но промолчал, включив вместо этого телевизор.
