Текст книги "Когда тают миражи (СИ)"

Автор книги: Nataniel_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Жади, в Бразилии нет хороших лейблов**, работающих с рок-музыкой, – убеждал ее муж. – Только так мы сможем действительно куда-то пробиться, это шанс один из ста! Жади, мы столько мечтали о достатке, о своем большом доме, где будем счастливы вместе с нашими детьми! И я могу тебе все это дать, понимаешь, я могу!

– Знаешь, а я поступила в университет, – сообщила девушка совсем не тем голосом, каким собиралась это сделать.

– Да?.. – слегка растерялся Лукас, но тут же радостно заключил ее в объятья. – Это же здорово! Я поздравляю тебя, ты так готовилась!

– Теперь ты захочешь, чтобы я все бросила и поехала с тобой в Англию? – Жади не спешила обнимать его в ответ.

– Н-нет, вовсе нет! Это не значит, что ты должна бросать учебу и ехать за мной, мы ведь будем только временно работать там, о переезде пока речи нет!

– То есть, я должна оставаться одна в Бразилии, пока ты ездишь по гастролям неизвестно где и неизвестно, сколько времени? – ледяным тоном уточнила Жади.

– Жади! – почти взвыл Лукас. – Ну зачем же так драматизировать? Если будет нужно, со временем ты сможешь перевестись в заграничный университет, а до тех пор учись в Рио.

– Я все поняла, – трагично произнесла марокканка и с обиженным видом уселась на диван. – На самом деле тебе плевать на меня, на мои желания и стремления. Ты точно так же, как дядя Али и прочие, видишь во мне вещь. Хочешь, чтобы я была твоей тенью, подстраивалась под твои концерты, гастроли, сопровождала тебя в поездках. И плевать, что я адским трудом завоевала себе бюджетное место в университете!

– Я не говорю о том, чтобы ты от него отказалась! – ссора начинала набирать обороты.

– Взамен этого ты предлагаешь мне отказаться от тебя?! Лукас, что это за семья, когда муж по несколько месяцев отсутствует дома?

– Но все более-менее популярные музыканты так живут!

– Какое мне дело до других музыкантов? – разозлилась Жади. – Я и так закрываю глаза на многое, чтобы ты мог спокойно играть в своей группе, но Англия, Лукас, это слишком! Почему ты не можешь оставить все как есть?

– Да потому что это неперспективно! – отчеканил Лукас каждое слово. – Ты хочешь до конца жизни скитаться по съемным квартирам? Есть каждый день на завтрак, обед и ужин фасоль?! Потому что если я не сделаю нормальную карьеру, все так и будет!

– Конечно, моя работа не в счет! Ты ее даже во внимание не берешь!

– Сначала выучись! Думаешь, окончить медицинский – это раз, два и готово?

– И выучусь! – метала молнии глазами Жади. – Не смей попрекать меня тем, что у меня пока нет образования, а ты, вместо того чтобы разглагольствовать о заграницах, лучше бы вспомнил, что у тебя диплом уже пылью начал покрываться!

– Жади! – сорвался на крик Лукас, но сразу же будто испугался своей резкости. – Жади, я… Прости. Все это так сложно.

Он опустился на диван рядом с женой и подпер голову руками.

– Почему у нас все всегда вот так? – уставшим голосом сказал парень. – Мы не можем жить без ссор, почему?

– Зорайде предупреждала, что западные люди отличаются от нас, – сквозь обиду проговорила Жади. – Теперь я понимаю, чем.

– Хорошо вам, – хмыкнул Лукас. – За вас все решают родители: с кем быть, кого любить, чем заниматься в жизни. К двадцати годам уже все есть, попробовали бы с нуля сами все построить: и карьеру, и семью.

– Лукас! – удивилась марокканка до такой степени, что даже перестала дуться. – Ты что, забыл, чей ты сын?..

– М-да. Видишь, я действительно позабыл, что сам из таких. Ну, был когда-то.

Между супругами воцарилось тягостное молчание, которое прервал Лукас неожиданной фразой:

– Знаешь, я думаю, что со свадьбой мы поспешили.

– Чт-то?.. – еле вышептала Жади.

– Нет, я понимаю, что выхода не было, тебя терроризировали родственники, и медлить не представлялось возможным, но все-таки ваш народ во многом прав, когда говорит, что жениться должен состоявшийся мужчина. Даже если ему восемнадцать.

– Что ты хочешь сказать этим?..

– В общем-то, ничего. Просто представь, как было бы хорошо, если бы ты выходила за меня замуж безо всех этих проблем с жильем, с работой… Тогда бы и ссор никаких не было, мы просто наслаждались бы друг другом, и все.

– Лукас! – самым серьезным тоном произнесла Жади, глядя прямо ему в глаза. – Никогда больше не смей говорить так, ты понял?

– Как?

– Так, как ты только что сказал. Если я еще когда-нибудь услышу от тебя что-либо подобное, ты можешь про меня забыть.

– Жади!

– Я не шучу.

Лукас тяжело вздохнул. Две радостные новости, которые они приготовили друг для друга, оказались им совсем не в радость. Но ведь влюбленные должны болеть за успех своих половинок? С этой мыслью оба отправились на кухню, чтобы молча разделить очередной скромный ужин.

Комментарий к 30. Две новости

*Кардифф – столица Уэльса.

**Лейбл – торговый знак, бренд. Здесь: звукозаписывающая студия.

========== 31. Меланхолия ==========

За окном корпуса медицинского факультета мирно покачивались на ветру ветки кипариса. В большом лекционном зале шла лекция по анатомии для студентов первого курса. Худощавый профессор диктовал материал и царапал что-то мелом на доске с поразительной скоростью – знай успевай записывать, но Жади его слегка скрипучий голос казался фоном наподобие работающего радио. Девушка бесцельно засмотрелась на кипарис в окне, а в голове у нее был только один вопрос: уедет Лукас или нет? Они оба, не сговариваясь, замалчивали эту тему, не хотели портить настроение себе и друг другу, но Лукас не спешил делать однозначный выбор, не говорил ни да, ни нет. Похоже, он еще надеялся переубедить Жади.

– Сеньора Феррас, – голос преподавателя будто окатил ее холодным душем.

– Да, сеньор?..

– Будьте добры, повторите то, что я только что сказал. Вы не записали?

– Топографическая анатомия изучает строение тела человека по областям с учетом положения органов, – подсказал сидящий рядом Маркус – так звали студента, выручившего Жади на вступительном экзамене. Этот скромный отличник был единственным парнем в группе будущих врачей-педиатров и пользовался оглушительным успехом у девушек, особенно, когда нужно было что-то списать.

– Топографическая анатомия изучает строение тела человека… – без должной твердости в голосе повторила Жади. – По положению органов.

Кто-то на задней парте подавил смешок.

– Что ж, возможно, вы расскажете и о других разделах изучаемой нами науки? – невозмутимо спросил Гримальди.

– Сравнительная, возрастная, нормальная, патологическая, – шептал Маркус, прикрывая рот ладонью.

– Спасибо, не стоило, – тихонько шикнула Жади на соседа. – Сравнительная, возрастная, нормальная, патологическая…

– Сеньору Белтрану пять за подсказки, – саркастично улыбнулся преподаватель, – а вам, юная сеньора, я желаю как можно быстрее подтянуться до уровня вашего одногруппника. Желательно сделать это до зачетной недели, а лучше – до первой контрольной работы.

После этого профессор продолжил лекцию как ни в чем не бывало, а у Жади в душе осталось неприятное унизительное послевкусие.

– До чего мерзкий старикашка! – возмущалась по пути в столовую Додо – миниатюрная веснушчатая девушка. По правде говоря, ее звали Доротея, но сама она предпочитала сокращенный вариант своего имени. – Я чувствую, мы с ним еще наплачемся на сессии.

– Угу, – рассеянно пробормотала Жади себе под нос.

– Жади, ты какая-то странная! – откровенно высказалась Додо. – Все время витаешь в облаках, до наших студенческих проблем тебе как будто и дела нет.

– Это правда, отчасти правда. Додо, если бы твой парень уехал очень далеко и надолго, на полгода, например, что бы ты сделала?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Смотря куда и для чего.

– Если бы он был музыкантом?

– О, подруга, это опасно. Черт их знает, чем они на этих гастролях занимаются. Я не отпускала бы, наверное, или рассталась бы.

Жади помрачнела от ее слов, как туча. Додо заметила это и постаралась сгладить неловкую ситуацию:

– Но вообще-то, все индивидуально. Иметь парня или мужа-музыканта – это круто, все по нему сохнут, а у него только одна муза – ты.

Марокканка ничего не ответила на эту реплику, а просто взяла поднос с едой и понесла его к дальнему столику, чтобы подкрепиться обедом и еще раз хорошенько обо всем подумать.

***

«Игроки в бридж» пропадали в студии по десять часов. Материал для альбома сколачивался бешеными темпами, отчего у некоторых участников группы уже залегли тени под глазами. Берту, будто в него были встроены вечные батарейки, восседал на высоком барном стуле и наигрывал на гитаре мелодию:

– Ме-лан… Ме-лан-хо-ли-я… Так, что-то мне не нравится, как звучит припев. Чего-то не хватает. Лукас, попробуй-ка добавить бас.

Лукас сидел с неподвижным взглядом, размышляя о предстоящей поездке. Перед глазами то и дело вставало недовольное лицо Жади, которое он наблюдал весь последний период. Они старались жить, как раньше, меньше ссориться, но нельзя было отделаться от ощущения, что между ними пробежал легкий холодок. А что же будет, если Лукас уедет? С собой он взять жену не может – она наотрез отказывается оставлять учебу, да и не до нее там будет. Отказаться от поездки – и поставить крест на давней мечте. Британия – музыкальный рай, родина великих музыкантов современности. Если и не станешь сразу звездой, научишься столькому, сколько и за всю карьеру в Бразилии не почерпнешь.

– Лукас! – привел его в чувство лидер.

– А, извини, приятель. Что ты говорил?

– Я говорю, что мне не нравится припев у «Меланхолии». А вот ты о чем так крепко задумался, мне не понятно.

– Да так, ничего особенного, – Лукас принялся сосредоточенно перебирать медиатором по струнам, но вдруг остановился и задал вопрос, который не давал ему покоя. – Мы едем в Кардифф надолго?

– Сама звукозапись займет не больше месяца, я думаю. Возможно, некоторые песни придется подкорректировать, более органично переложить на английский язык, но это станет ясно уже в процессе. Потом есть планы отправиться на гастроли, не возвращаясь в Бразилию.

– Что, сразу сольно? – удивился Селсу.

– А на разогреве у «The Cure»* не хочешь? – самодовольно улыбнулся Берту.

– Да ла-адно! – у клавишника отвисла челюсть.

– Наведем шум в Европе, а, парни? – воскликнул Гума, отхлебнув пива из банки.

– Это если они одобрят сотрудничество, так что поумерь пока пыл. Кстати, если у кого-то из вас проблемы с отъездом, предупреждайте сразу.

– Ты чего, приятель, какие могут быть проблемы? – усмехнулся Гума. – Я готов хоть в Англию, хоть в Австралию и прямо завтра.

– Лукас, а ты? – поинтересовался Берту. – Ты у нас человек семейный, обстоятельств никаких особых нет?

– Нет, все хорошо, – не поднимая головы, сказал Лукас.

– Жена не против?

– Нет, не против.

– Вот и чудесно. Все, хватит разговоров, давайте еще раз сыграем самую первую песню. Гума, начинай.

И вновь грохот барабанов и гитарный риф заглушили переживания Лукаса. Он что-нибудь обязательно придумает, но завтра.

Комментарий к 31. Меланхолия

*The Cure – британская рок-группа, основанная в конце семидесятых годов.

========== 32. Нежданная радость ==========

Уже вторую неделю подряд Жади чувствовала недомогание. Все началось с того, что она неожиданно заболела гриппом – едва ли не впервые в жизни. Лихорадка не отпускала ее несколько дней: Лукас весь испереживался из-за болезни жены, отпросился с репетиций и сидел с ней целыми сутками, два раза приглашал Далву, чтобы та приготовила им поесть. Далва, хотя и по-прежнему относилась к Жади предвзято, помогала ухаживать за больной с большой охотой, готовила ей всевозможные супы и морсы и уговаривала Лукаса помириться с отцом и перебраться под его крыло. Лукас на уговоры не поддавался.

Вскоре Жади почувствовала себя лучше и даже вышла на учебу, но слабость после перенесенной болезни постоянно давала о себе знать. Как назло, объем учебного материала нарастал с каждым днем, а долги в виде пропущенных лабораторных и неотработанных лекций становились все тяжелее. Если бы не помощь друзей, Жади рисковала сильно отстать по программе.

Практическое занятие в анатомическом зале стало для марокканки настоящим испытанием. Законсервированные в формалине препараты источали столь резкий, удушливый и противный запах, что девушку настиг резкий приступ тошноты.

– Жади, ты в порядке? – забеспокоился Маркус, когда увидел, что одногруппница побелела, как мел.

– Я? В пол… – начала она и вдруг выбежала из аудитории, зажав рот обеими ладонями.

– …Вот так, – приговаривал профессор Гримальди, осматривая студентку вместо прерванного занятия. – Значит, недавно перенесли грипп?

– Да, сеньор, – слабым голосом ответила Жади. – Наверное, я не долечилась.

– К врачу обращались?

– Да, конечно.

– Анализы сдавали?

– Нет, врач ограничился внешним осмотром и назначением лекарств.

– Уволить бы таких халтурщиков! – выругался преподаватель. – Значит так, сеньора Феррас. Отправляйтесь-ка сейчас в амбулаторию, обследуйтесь как положено и идите на больничный. Кто сможет сопровождать студентку? – обратился он к ученикам.

– Я, сеньор Гримальди! – вызвалась Додо. – Я схожу вместе с Жади в больницу и отвезу ее домой.

– Прекрасно. Отработаете позже.

– Доктор, что со мной? – с тревогой спросила Жади терапевта. – Это из-за гриппа?

– Не совсем, – ответил врач, блеснув очками в свете настольной лампы. – Грипп, безусловно, дал нагрузку на организм, но не в этом причина вашего настоящего недомогания. Это беременность.

Жади широко раскрыла глаза и часто захлопала ресницами от услышанной новости. Она уже и не надеялась на то, что Аллах пошлет им с Лукасом ребенка в ближайшее время, поэтому совершенно упустила из виду мысль о возможной беременности.

– Вам нужно встать на учет в женской консультации, желательно, сегодня или завтра. Сдадите все необходимые анализы, там же решите вопрос о необходимости больничного.

Девушка не слушала его. В душе странным сочетанием перемешались счастье, восторг и растерянность. Ребенок от любимого человека был ее заветной мечтой, но за учебными хлопотами эта мечта будто бы отошла на второй план. Вместе с тем появилась легкая тревога – как совместить учебу и беременность?..

– Держите, вот лист с рекомендациями, – голос врача вывел Жади из состояния глубокой задумчивости.

– Спасибо, спасибо, доктор! – горячо поблагодарила его девушка и выпорхнула из кабинета.

– Жади, ну что? – взволновалась ожидающая ее в коридоре подруга.

– Додо, я беременна! – сама не веря своим словам, сообщила Жади.

– Да ты что! Вот это сюрприз, поздравляю, подруга!

Девушки радостно обнялись, Жади прикрыла глаза и с блаженной улыбкой на лице прошептала:

– Аллах благословил меня! Но как же мне теперь учиться?

– Ерунда! – махнула рукой Додо. – У нас много беременных девчонок учится, ближе к родам возьмешь академический отпуск, потом нагонишь, доучишься, дело-то житейское.

Марокканка просияла от ее слов. Да как она вообще могла в такой судьбоносный момент подумать об учебе?..

Лукас возвращался домой с репетиции в девятом часу вечера. Уставший и голодный, он мечтал о том, как бы поскорее перекусить и улечься спать, но жена встретила его с каким-то непривычным блеском в глазах, что означало: Лукаса ждет ошеломительная новость.

– Жади, что произошло? – с улыбкой поинтересовался парень. – Боже мой, да ты приготовила целый банкет! Что у нас за праздник?

Жади, ничего не говоря, потянула его за руку к столу, где стоял небольшой букет роз и горели свечи.

– У кого-то день рождения?

– Будет, – улыбалась во весь рот девушка, – меньше, чем через девять месяцев.

– Ты… серьезно? – не поверил счастью Лукас. – Но когда ты узнала?

– Сегодня мне стало плохо на анатомии.

– Жади!

– Не переживай, любимый, уже все в порядке. Я пошла в больницу вместе с Додо, и там мне сказали, что у нас будет ребенок.

– Жади! – закружил жену в объятьях Лукас. – Я… я не знаю, что сказать, я очень счастлив!

– А я как счастлива! Лукас, я так молилась, чтобы Аллах послал нам ребенка, и вот, Он услышал мои молитвы!

– Но как ты теперь будешь учиться? – заволновался парень. – Тебе ведь нужно больше отдыхать.

– Ничего, на ранних сроках вполне можно и учиться, и работать. Беременность не болезнь, дорогой.

– Ну да, разумеется, – смутился Лукас.

– Ты первый, кто узнал об этом, кроме Додо! – продолжала щебетать Жади. – Завтра я хочу заехать к Иветти и рассказать ей о нашем счастье, а потом… я хотела бы встретиться с Зорайде.

– Только не переусердствуй. Жади, – Лукас вдруг стал серьезным и задумчивым, – как думаешь, стоит сообщить моему отцу?

– А ты не хочешь?..

– Скрывать не имеет смысла, все равно он рано или поздно узнает, но я боюсь его вмешательства в нашу жизнь.

– Лукас! – прильнула к нему супруга. – Мы уже прошли немало испытаний и стали сильнее, тебе не кажется? Да, мы ссорились и часто не понимали друг друга, но сейчас у нас будет ребенок – воплощение нашей любви, с ним мы уж точно преодолеем все.

Лукас обнял ее и постарался отрешиться от тревожных мыслей. Какое странное чувство – их теперь трое.

Настенные часы показывали время далеко за полночь, небольшую спальню тускло освещал сквозь прикрытые шторы лунный свет. Жади уже давно спала после радостного, переполненного впечатлениями, но вместе с тем и тяжелого дня. У Лукаса, напротив, весь сон словно испарился. Вот и решился вопрос с поездкой за океан – не будет никакой поездки. Судьба не хочет давать Лукасу все, раз за разом ставит перед выбором, требует высокой платы за счастье. Кто-то вместо него пожнет плоды тяжких трудов, кто-то, а не он, увидит туманный Альбион и взойдет на его знаменитые сцены, кому-то другому достанутся восхищенные аплодисменты. Но и аплодисменты ценой загубленной любви ему не нужны. Стрелки продолжали мерно отстукивать бесконечный ритм. Завтра Лукас распрощается с одной своей мечтой. Возможно, не навсегда. У него будет другая радость, самая главная в жизни.

========== 33. Отцовский долг ==========

После учебы Жади спешила в гости к Иветти, чтобы сообщить ей счастливое известие. Она считала эту женщину своим ангелом-хранителем, поэтому именно ее девушка удостоила чести первой из окружения узнать о будущем пополнении в семействе. Прекрасный солнечный день и легкий ветерок придавали Жади сил и заставляли забыть на время о легком головокружении.

– Жади! – расцеловала гостью Иветти. – Проходи скорее! Сейчас ты познакомишься с моим крестником.

– С кем? – удивилась Жади.

– Ах, я же тебе не рассказала, что недавно стала крестной! – спохватилась Иветти. – Деуза, познакомься, это Жади, моя очень хорошая подруга, ты о ней, конечно, слышала.

Молодая темнокожая женщина с младенцем на руках приветливо поздоровалась с Жади. Совсем крохотный ребенок, так не похожий на нее, мирно посапывал в белоснежном одеяльце. У марокканки затрепетало сердце: совсем скоро она так же сможет взять своего малыша, покачать его на руках, спеть колыбельную…

– А можно подержать его? – робко попросила Жади.

– Да, разумеется, – согласилась молодая мать и аккуратно передала ей сына.

– Ну, как тебе наш Леозинью? – с гордостью спросила Иветти, будто это был ее ребенок. – Жади, только посмотри на себя, да ты рождена, чтобы ладить с маленькими детьми!

Маленький Лео продолжал сладко спать, его нисколько не потревожили чужие руки. Жади, никогда до этого не державшая новорожденных, боялась даже дышать на него.

– Какой хорошенький! – восхищалась она. – Иветти, я пришла к тебе сказать, что у нас с Лукасом скоро тоже родится малыш.

Женщина едва не потеряла дар речи от нахлынувших эмоций, из-за чего Деуза опередила ее с поздравлениями:

– Это прекрасно, Жади! Я поздравляю тебя, ребенок – величайшее счастье в жизни!

– Жади! – прослезилась Иветти. – Ты даже не представляешь, какую радость принесла мне!

– Кажется, у тебя будет еще один крестник? – улыбнулась Деуза, забирая Лео у Жади.

– Просто дай мне обнять тебя! – расчувствовалась Иветти, заключая будущую мать в объятья.

– Все это благодаря тебе, только благодаря тебе, – с нежностью проговорила Жади. – В мире не хватит слов, чтобы выразить мою признательность.

– Ну что ты, любой человек, имеющий сердце, сделал бы на моем месте то же самое. А что Львеночек, вы собираетесь ему рассказать?

– Лукас говорит, что рассказать придется, – вздохнула Жади. – Но я не представляю, как он сделает это. У них такая напряженность в отношениях.

– Еще чего! Я прямо сейчас пойду к этому мерзавцу, и пускай ему будет стыдно за такое отношение к сыну и невестке! – пыхнула Иветти.

– Иветти, не стоит…

– Пусть, – заговорщически подмигнула Деуза, – она уже давно искала повод наведаться к сеньору Леонидасу.

– Ну, если так, – растерялась Жади.

– Вам давно пора помириться! Сколько можно играть в партизан? – приговаривала, собираясь в поход, Иветти. – Когда родится ребенок, кто будет помогать тебе?

– Донна Далва иногда приходит к нам с Лукасом.

– Далва?! Бедная девочка, тебе наверняка непросто терпеть ее.

– Между нами было недопонимание, но мне кажется, что оно уже в прошлом, – пожала плечами Жади. – В конце концов, ей ничего не остается, как смириться с выбором Лукаса.

– Что ж, у нас остался последний непокоренный бастион, – произнесла Иветти, надевая массивные серьги в тон к помаде.

– Точнее и не скажешь, – улыбнулась Деуза.

– Деуза, – обратилась к ней Жади, – а каково это – с маленьким ребенком? Извини, что я интересуюсь, просто у меня совсем нет опыта, и…

– Конечно-конечно! Я всем с тобой поделюсь. Во-первых…

Девушки погрузились в увлекательную беседу о беременности и материнстве, а Иветти во всем красном отправилась покорять неприступный бастион по имени Леонидас Феррас.

Рабочий день в компании Леонидаса Ферраса подходил к концу. Наиболее нерадивые из сотрудников уже покинули рабочее место, однако их босс домой не спешил, а предпочел задержаться подольше с ворохом неразобранных бумаг. Леонидас уже и забыл, когда последний раз возвращался домой с радостью: его встречала лишь суетливая Далва, а по вечерам тишина комнат наверху давила тяжелым камнем, поэтому Феррас-старший засиживался в своем кабинете на первом этаже допоздна.

– Сеньор Леонидас, – зашла к нему верная секретарша, остававшаяся на посту до последнего, – к вам пришли.

– Донна Селма, вы сошли с ума? – возмутился он. – Взгляните на часы, какие еще посетители?

– Эта та самая сеньора, – шепотом поведала секретарша, – ну, та…

– Иветти?! – подскочил на месте Леонидас, но тут же уселся обратно, испугавшись, что его бурная реакция может быть неверно истолкована. – Что на этот раз ей нужно?

– Я не знаю, сеньор Леонидас. Так мне ее пригласить?

– Приглашайте, – нервно барабанил пальцами по столешнице Феррас. – Надеюсь, в этот раз мне не придется уволакивать ее силой вместе с транспарантом.

Уверенный стук каблуков эхом разнесся по пустому коридору предприятия. Иветти вошла в кабинет Леонидаса с гордо поднятой головой и в ослепительном наряде, так, что у того невольно отвисла челюсть.

– Львеночек, у меня есть для тебя ошеломляющая новость, – с ходу начала она.

– Иветти, что это значит? – взял себя в руки Леонидас. – Зачем ты опять вламываешься в компанию?

– Ишь ты! Я потревожила тебя всего один раз за год. Ну ладно, два раза. Свадьбу сына ты уже проморгал, рождение внука тоже собираешься проспать?

– Что?.. – не поверил Феррас.

– Что слышал! Жади беременна, – торжественно отрапортовала Иветти.

– Так-так, подожди, – засуетился Леонидас, от растерянности зачем-то схватив ручку в бессмысленном поиске ненужной бумаги. – Но когда все это произошло? Она уже скоро родит?!

– Еще не так скоро, но тебе надо бы хорошо подумать о своих отношениях с семьей сына.

– Где они живут? – подхватился мужчина. – Иветти, ты знаешь адрес?

– Что, забеспокоился? – с вызовом спросила она вместо ответа.

– Иветти!

– Теперешнего точного адреса я не знаю. Но знаю клуб, где выступает Лукас, кажется, у него там сегодня репетиция до восьми или до девяти часов. Во всяком случае, Жади так сказала.

– Так скажи!

Иветти написала на обратной стороне визитки адрес клуба «Три пальмы» и вручила Леонидасу. Тот стремглав помчался вниз, к автомобилю, удостоив гостью лишь коротким «спасибо» и сухим «до встречи».

– Ах, Львеночек, – иронично улыбнулась Иветти ему вслед. – Какой же ты все-таки забавный!

========== 34. Точка отсчета ==========

Лукас никак не мог выбрать подходящий момент, чтобы сообщить Берту о том, что он остается в Рио. «Еще немного, еще чуть-чуть, время до конца репетиции еще есть», – говорил он себе, пока рок-клуб не начал постепенно пустеть перед завтрашним концертом. Поняв, что откладывать больше нельзя, Лукас решился на непростой разговор:

– Приятель, я не еду в Кардифф.

– Что значит, не едешь? – поднял на него удивленный взгляд фронтмен.

– Моя жена забеременела, у меня никак не получается ни взять ее с собой, ни оставить ее здесь.

– Ты уверен? Подумай хорошенько, я с большим трудом выбил нам этот контракт. Может, договоришься с родственниками или придумаешь что-нибудь другое?

– Нет, это невозможно, – категорично сказал Лукас.

– Ты понимаешь, что до отъезда меньше месяца, а нам нужен новый басист? – с плохо скрываемой досадой проговорил Берту. – А, впрочем, это уже моя проблема.

– Какие это у вас проблемы, мальчики? – зацепилась за последнее слово проходившая мимо Анжела.

– Лукас не едет в Кардифф, мы остались без басиста.

– Да? А что так, Лукас? – смерила его вопросительным взглядом девушка.

– Семейные обстоятельства, – ответил тот.

– Нужен новый басист? – задумалась Анжела. – Если мы махнемся басистами, не побрезгуешь принять человека из моей команды?

– А такой вариант есть? – встрепенулся лидер «Игроков». – Что за глупости ты говоришь, почему я должен кем-то брезговать? Я был бы тебе очень благодарен.

– Да так, уточнила на всякий случай. У меня один все мечтает за границу поехать. А вот и он, – увидела она коллегу и энергично помахала ему рукой. – Томас! Томас, иди сюда.

– Что такое? – подошел к ним долговязый растрепанный музыкант.

– Местечко освободилось в Кардифф, поедешь?

– Рыжая, ты со мной так не шути!

– А я не шучу, спроси сам.

– Да, это так, – подтвердил Берту. – Лукас не может поехать, а нам позарез нужен басист.

Томас полминуты растерянно моргал, соображая, что к чему, после чего с радостью согласился. У Лукаса точно камень с души свалился от осознания того, что в итоге он не подведет коллектив, хотя и обидно было наблюдать за тем, как его место занимает другой человек.

– Завтра твое последнее выступление с «Игроками», а потом добро пожаловать в мою банду, – прервала его размышления Анжела.

– Спасибо, что выручила меня.

– А Томас меня так и не поблагодарил толком… Вон, как скачет от восторга.

– Ему эта поездка нужнее, чем мне.

– Не расстраивайся, у тебя еще будет шанс. Я не обещаю тебе британских лейблов, ты знаешь, я далека от всего этого, но когда-нибудь в будущем… Кто знает, куда жизнь повернет.

– Кто знает… – машинально повторил парень за новой «начальницей».

Леонидас на своей машине дежурил у входа в «Три пальмы». В процессе он успел вспомнить все более-менее цензурные ругательства, которые были ему известны, настолько постыдным ему показалось пребывание сына в подобном месте. На улицу выходили какие-то маргиналы с зачехленными гитарами, одетые во все черное, закуривали сигареты, плевались на асфальт, громко разговаривали. Наконец, на пороге злачного заведения показался Лукас в компании разбитной молодежи. Он остановился, чтобы обсудить что-то с товарищами, и тут Леонидас не выдержал. Громко хлопнув дверью автомобиля, он грозным шагом направился к сыну. Полосатый галстук развевался на ветру, точно боевое знамя.

– Лукас! – суровый окрик сотряс воздух.

– Отец?.. – широко распахнул глаза побледневший Лукас.

– Что стоим, идите, давайте, идите, – подгоняла своих зевак Анжела, чтобы не мешали семейным разборкам.

– Садись в машину, – грозно сказал Леонидас.

Лукасу ничего не оставалось, как покориться.

– Иветти мне все рассказала. Рассказала о том, что твоя жена ждет ребенка.

– Это так. Зачем ты приехал?

– Не прикидывайся дурачком, Лукас, – Леонидас заводил машину. – Время ребячества прошло. Вы могли жить как угодно, хоть в палатке на берегу моря, пока были одни и отвечали сами за себя. Но сейчас вы несете ответственность за еще не родившегося человека.

– Что ты хочешь этим сказать? – мрачно поинтересовался Лукас.

– Вот это вот все, – указал Леонидас в сторону клуба, – должно остаться в прошлом. Где вы живете?

– Район Алемао.

– Фавела?! – в ужасе воскликнул Феррас-старший.

– Нет, просто прилегающий район.

– Какой кошмар! – возмущался мужчина. – Ты только посмотри на себя: как ты опустился, с какими людьми водишься, чем занимаешься, как живешь! И еще хочешь, чтобы мой внук рос в такой атмосфере.

– Папа… – устало сказал Лукас.

– Что «папа»? Университет ты хотя бы окончил, значит, кое-какие остатки здравого смысла сохранил.

– Откуда ты знаешь?

– Звонил пару раз в деканат. Это на самом деле хорошо, так ты сможешь работать в компании, потому что я устал все тащить один на своем горбу. Лукас, пора остепениться, мой мальчик, ты уже взрослый и должен все понимать, – все так же строго выговаривал ему Леонидас. – Вы с женой переедете ко мне, тут даже думать нечего. Алемао – еще чего не хватало!

– Она учится в университете.

– Пускай учится, я не против. Но она должна жить в нормальных условиях, правильно и сбалансировано питаться. Ты что, собрался кормить беременную жену, играя в переходах?

– Я не… – Лукас хотел продолжить: «…играю в переходах», но нервный комок в горле напрочь лишил его голоса.

– Нет, Лукас, так дело не пойдет. Я хочу, чтобы вы перебрались оттуда как можно скорее.

Автомобиль бесшумно подъехал к дому, где находилась съемная квартира Лукаса и Жади. Жади, ожидавшая мужа у окна, с удивлением заметила, что он направляется к подъезду вместе с отцом, и вид у него такой, словно у них в семье случилась какая-то драма.

– Сеньор Леонидас! Здравствуйте!.. – растерянно поздоровалась она со свекром.

– Жади, добрый вечер, – по-деловому произнес Леонидас. – Мы только что говорили с Лукасом о том, чтобы вы переехали жить ко мне.

– Да? – вопросительно взглянула она на мужа, но тот, кажется, полностью погрузился в свои размышления.

– Жади, присядь. Я знаю, все выглядит так, будто я не интересовался вами все это время, но это не правда. Новость о внуке сильно обрадовала меня, но и сильно встревожила. Ваши условия жизни далеки от идеальных.

– Сеньор Леонидас, мы ни в чем не нуждаемся!

– Вы, возможно, и не нуждаетесь. Но будет нуждаться ребенок, который родится. Я хочу вам добра, поэтому предлагаю, нет, я требую, чтобы вы жили вместе со мной в большом комфортном доме со всеми удобствами.