Текст книги "Когда тают миражи (СИ)"

Автор книги: Nataniel_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Как скажете, сеньор, – согласился Саид.

Шейла с присущим ей бесстыдным любопытством принялась разглядывать незнакомца, отчего тот почувствовал себя некомфортно.

– Сеньор, могу я увидеть эскизы? – слегка растянуто произнесла она.

– Да, конечно, вот. Если вам нужны пояснения…

– А вы откуда приехали, если не секрет? – в лоб задала вопрос мулатка.

– Какое это имеет значение? – прохладным тоном Саид дал понять девушке, что не намерен вести фривольные беседы.

– К нам в последнее время начали приезжать арабы. Вот, недавно девчонка родом из Марокко сюда перебралась.

Саид оцепенел, как от укуса ядовитой змеи. Ему показалось, что вокруг не хватает воздуха, и он машинально схватился за воротник рубашки.

– Что с вами, вам плохо? – испугалась Шейла.

– Эта… девушка, – прохрипел Саид. – Кто она?

– Да так, работает у Нилсеи в булочной совсем рядом, – простодушно выболтала Шейла тайну беглянки. – Ее зовут Жади, а что?

В следующее мгновение Саид уже вылетал из ателье сеньора Жозевалду со скоростью гепарда в броске, оставляя швею с бумагами в руках и в полном недоумении.

– И что я такого сказала? – с легкой обидой проговорила она. – Неужели, ляпнула лишнего? Ну и народ эти арабы.

Саид выскочил на улицу и начал лихорадочно оглядываться по сторонам. Солнце подло слепило глаза, а может, это было вовсе и не солнце? Марокканец принялся мерить брусчатку широкими шагами в поисках булочной некой Нилсеи, пока не увидел ее скромную вывеску на углу. Он остановился перед большой витриной, как вкопанный. Сердце отстукивало энергичный ритм беллиданса, заставляя кровь бешено пульсировать в висках.

Через стекло он увидел ее – ту самую девушку, которая должна была стать его женой, ту самую, что растоптала его гордость и заставила его чувствовать себя самым несчастным человеком на свете. Саид понял так же ясно, как прозрачно было небо в этот день, что время не лечит. Кто вообще придумал эту чушь? Снова сумеречный Фес, и голос в трубке произносит роковые слова: «Я люблю другого и выйду за него замуж».

Жади обслуживала посетителей с очаровательной улыбкой на лице. Саид впервые увидел ее улыбку, какая злая ирония! В солнечном блике блеснуло золотое кольцо на безымянном пальце ее левой руки. Жади работает за прилавком, как самая простая бразильская женщина! Более того, каждый желающий может лицезреть ее открыто в витрине, как товар на полке! «Похоже, у этого Лукаса совсем нет гордости и достоинства, или ему наплевать на жену», – с долей злорадства подумал Саид. Множество ядовитых фраз роились в его голове: «Ну что, твой Лукас обеспечивает тебя всем необходимым, как положено правоверному мужу?» Нет, не так: «Может быть, ты и обрела счастье, но стыд ты потеряла». Вдруг на ум пришла фраза дяди Али: «Испытывай помыслы, откуда они приходят». Однако Саид лишь отмахнулся от нее.

Он уверенным движением распахнул дверь и вошел внутрь. Жади, развернувшаяся боком ко входу, почувствовала на себе чей-то очень пристальный и тяжелый взгляд. Она затаила дыхание и не смела шелохнуться, чтобы повернуться и посмотреть в глаза таинственному посетителю. Он выжидал. В конце концов, Жади решилась ответить на вызов и выпрямилась в полный рост, но увидев перед собой Саида, невольно дернулась слегка назад и задела локтем стоявший на краю стеллажа графин. Стеклянный графин с фруктовым соком полетел на пол и разбился с оглушительным звоном, чуть не поранив ногу девушки крупным осколком. О, как страшно ей стало в этот момент, но Жади чувствовала себя солдатом, мужественно встречающим вражеский огонь. Саид обомлел перед ней, и все колкие фразы как по волшебству испарились из его мыслей. Это так странно: он ненавидит ее всеми фибрами души, и в то же время ее гордый, дерзкий взгляд заставляет его преклоняться перед этой женщиной.

На звук разбившейся посуды из кухни прибежала донна Нилсея. Она застала немую сцену, разыгравшуюся между Жади и Саидом, однако не заметила грозовые разряды, проскакивающие в воздухе.

– Жади, как можно быть такой растяпой! – воскликнула она. – Это был очень хороший графин, из хорошего сервиза!

Саид очнулся от ступора и молча полез в карман за бумажником.

– Сеньора, ваша работница разбила этот графин из-за меня, я нечаянно напугал ее. Вот, возьмите компенсацию, – излишне ровным голосом сказал он и положил на прилавок денежную купюру.

Донна Нилсея раскрыла рот, когда увидела ее номинал, явно превышающий стоимость стеклянного сосуда, и хотела уже воспользоваться небольшим подарком судьбы, но Жади опередила начальницу. Она схватила купюру и бросила Саиду под ноги со словами:

– Я не нуждаюсь ни в чьих подачках. Никто не заставит меня встать на колени! Донна Нилсея, вычтите стоимость графина из моей зарплаты!

– В таком случае, и я не стану наклоняться за оскверненными деньгами, – процедил побагровевший от злости Саид. – Пусть они останутся лежать на полу.

– Господи Иисусе! Да что же здесь происходит?.. – всплеснула руками не на шутку растревожившаяся Нилсея.

Ни проронив больше ни слова, Саид покинул булочную. Он шел по улице, не разбирая дороги. На него чуть не наехал мальчишка на велосипеде, машины сигналили невменяемому пешеходу, а он все шел и шел.

– Аллах, за что? – бормотал себе под нос Саид. – Сколько Ты будешь испытывать меня?

Парень остановился возле прохладного фонтана и умылся его брызгами. «Об этом не должна узнать ни одна живая душа. Ни одна. Не будь я Саид Рашид», – подумал он и почувствовал, как силы возвращаются к нему.

========== 27. Бегство ==========

Возвратившись вечером домой, Лукас застал жену в столь обеспокоенном состоянии, что сам не на шутку растревожился: Жади вся была как на иголках.

– Жади, что случилось? Почему ты так нервничаешь? – спросил он.

– Лукас! – с дрожью в голосе произнесла она. – Прошу тебя, давай уедем!

– Что такое? Что произошло? Почему мы должны уехать? – недоумевал парень.

– Саид! – прошептала Жади с какой-то особенной партизанской интонацией, будто их могли подслушивать.

– Что Саид? – продолжал растерянно хлопать глазами Лукас.

– Он выследил нас!

– Как?!

– Я не знаю этого, но он зашел сегодня в булочную, представляешь?..

Лукас с минуту соображал, что бы могло значить это происшествие, после чего достаточно спокойно сказал:

– Возможно, это просто совпадение?

– О чем ты, Лукас! – в отчаянии воскликнула Жади. – Что Саиду делать в Нитерое? Не бывает таких совпадений, понимаешь, не бывает!

– Ну, тише, тише, успокойся, – гладил ее по волосам супруг.

– И эта вертихвостка, забыла ее имя, – чуть не плакала девушка, – расспрашивала меня еще в первый день, откуда я приехала, намекала на наши обычаи… Не удивлюсь, если она шпионка Саида! Да, все сходится!

– Жади, я достану успокоительное.

– Лукас, ты что, не слышишь? – перешла уже на крик марокканка. – Саид нашел нас, я видела, как он смотрит на меня, он явно задумал какую-то месть!

– Я слышу, но тебе нужно прийти в чувство, так мы ничего не решим! – усовещивал ее муж. – Сейчас ты сядешь, отдышишься, а потом по порядку расскажешь мне, что случилось, хорошо?

Жади судорожно кивнула, села на диван и послушно выпила таблетку. Связно говорить она смогла лишь спустя десять минут.

– Все было хорошо, – начала рассказ Жади, – я работала, как обычно, и не замечала ничего странного. В какой-то момент дверь с силой распахнулась, и я почувствовала неладное, что кто-то смотрит на меня, как хищник на жертву. Это был он, Лукас, это был Саид!

– Ну, что он? Угрожал тебе? – взволновался Лукас.

– Нет, не угрожал. Словами не угрожал, – уточнила Жади. – Но ты бы видел его лицо… Я разбила графин от неожиданности, и знаешь, что он сделал? Кинул деньги на прилавок, словно я какая-то нищенка… какая-то…

– Жади, что было дальше?

– Я сказала, что не приму от него подаяние, и вернула ему деньги, – не без гордости сказала девушка. – А после он оскорбил меня, сказал, что купюра осквернена после моих рук, и ушел.

– Какой ужас! – покачал головой Лукас. – Но все же, может быть, ты преувеличиваешь, и он не сделает нам зла?

– Лукас! – неожиданно разгневалась Жади. – Для тебя мало, что он назвал твою жену скверной?!

– Я вовсе не это хотел сказать, – поспешил оправдаться парень. – Он поступил отвратительно, но я не понимаю, почему ты так паникуешь из-за этого эпизода.

– Да что же мне, на пальцах тебе все объяснять?! Пойми, на Востоке мужчины другие, не такие, как вы. За оскорбление чести и достоинства наши мужчины вполне способны и избить, и убить, особенно, когда дело касается женщины. А Саид именно такой, я это точно знаю, он до конца жизни не простит меня и будет нас преследовать!

Лукас призадумался после этих слов. Раньше ему никогда не приходило в голову, что за «воровство» Жади может последовать расплата не по законам государства, а по законам варварским. Легкий холодок пробежал по спине.

– Я не боюсь за себя, – продолжала Жади. – Я приняла бы и смерть после брачной ночи, если бы пришлось. Но я не переживу, если с тобой что-то случится. Умоляю, переедем отсюда! Лучше вообще в другой город. Завтра же утром я получу расчет у донны Нилсеи, и…

– Нет, Жади. В другой город мы переезжать точно не будем, – отказался Лукас.

– Но…

– Я не могу, понимаешь, здесь университет, который я уже совсем скоро окончу, здесь группа, здесь…

– Ясно! – фыркнула Жади. – Твоя группа тебе дороже собственной жизни и жизни жены, я права?!

– Да хватит причитать! – повысил голос парень. – Выслушай меня до конца хоть раз! Мы уедем из Нитероя, уедем, я и сам уже планировал перебираться обратно в город. Но не позже, чем я сдам экзамен, съезжу на фестиваль и получу деньги.

– А до тех пор предлагаешь прятаться от собственной тени, пока ходишь по здешним улицам? Уедешь на фестиваль и оставишь меня одну?

– Нет, я думаю, разумно будет это время пожить у Иветти, – предложил Лукас.

Жади с охотой согласилась. Она уехала бы куда угодно, лишь бы подальше от булочной, где все неприятно напоминало о визите Саида. Донна Нилсея была очень удивлена и огорчена уходом не проработавшей и месяца сотрудницы, но та, сославшись на семейные обстоятельства, убедила ее подписать заявление об увольнении.

Лукас и Жади покинули свое первое отдельное жилище. Вновь перебираться под крыло Иветти надолго они не планировали, но Иветти приняла их с распростертыми объятьями.

– Жади, мы так давно с тобой не общались, кажется, целая вечность прошла со свадьбы, – щебетала она, оставшись наедине с подругой за чашкой чая. – Расскажи мне, как у вас дела? Я хочу знать все.

– Ах, Иветти, – безрадостно вздохнула Жади. – Нам с Лукасом все время что-то мешает. Вроде бы все идет хорошо, а потом что-то случается, и все летит наперекосяк.

– Но ведь так бывает у всех, милая.

– А что, если Аллах отвернулся от меня? – унывала Жади. – Он не посылает нам ребенка, а я так хочу родить ребенка от любимого.

– Ну, это не беда, – приободрила ее Иветти. – У всех это происходит по-разному, но если есть сомнения, можно и к врачу сходить, как ты думаешь? Вдруг стоит немного подлечиться, и все получится.

– Иветти, ты помнишь Маизу? – неожиданно спросила марокканка.

– Кажется, припоминаю, а что?

– Это девушка Диогу, с которой общался Лукас еще до нашей свадьбы. Можешь себе представить, она на самом деле хотела отбить у меня Лукаса!

– Да ты что! – ахнула Иветти. – Как ты узнала?

– Чистая случайность. Мне пришлось припереть его к стенке, тогда он сознался, что Маиза имела на него виды. Я заставила Лукаса откровенно поговорить с ней, и он сделал это. Надеюсь, больше она в нашей жизни не появится.

– Какой кошмар! Мне сразу не понравилась новость про эту Маизу, как ты только впервые ее упомянула. Как бы я ни любила Лукаса, а гнилая порода Львеночка дает о себе знать! Следи за ним в оба, особенно за этими так называемыми подругами. Чушь это все, не могут мужчина и женщина дружить. Они если и дружат, то потом все равно заваливаются в постель.

Жади невольно вздрогнула от ее слов.

– Да не пугайся ты так, я не призываю подозревать Лукаса во всех грехах подряд, но профилактика не повредит.

– Меня очень беспокоит Саид, – поделилась переживаниями девушка. – Я уверена, что у него есть план мести.

– Прости, это за гранью моего понимания, – покачала головой Иветти. – Знаешь, я думаю, если он настоящий мужчина, он уже давно отпустил тебя и живет своей жизнью.

– Лукас тоже мне не верит или верит не до конца.

– Я так толком и не поняла, что у вас случилось в Нитерое.

– Саид, – неопределенно ответила Жади.

– Но что-то же послужило причиной для твоего испуга?

Жади попыталась убедительно изложить подруге, как и что именно насторожило ее в поведении Саида, но, к собственному удивлению, не могла найти ни одного более-менее веского повода. Еще раз подробно вспомнив момент его появления, она поняла, что ничего особо зверского в его лице не было, если не считать последовавшей безобразной разборки из-за разбитого графина. Скорее, он был удивлен встрече не меньше самой Жади.

– В общем-то, ничего серьезного, – успокоилась, наконец, Жади. – Просто я не хочу, чтобы Саид появился передо мной еще раз. На новом месте нам с Лукасом будет спокойнее жить. Да, намного спокойнее.

========== 28. Затерявшаяся муза и гранит науки ==========

Успешно сдав экзамен, Лукас вместе с группой отправился в пригород Сан-Паулу, где в течение трех дней проводился крупный рок-фестиваль. Событие было поистине грандиозным, и хоть новички выступали далеко не в первой линии, Берту постоянно повторял, что это их шанс завести как можно больше знакомств и попасться на глаза гостям из-за океана. Впрочем, он занимался этим преимущественно сам, иногда беря в компанию Селсу как наиболее рассудительного члена группы, а Гума и Лукас спокойно занимались своими делами в перерывах между работой.

Открытая сцена на свежем воздухе и толпа восторженных слушателей, разместившихся в палаточном городке, – это было именно то, что необходимо Лукасу после экзаменационной зубрежки и чрезмерных переживаний Жади по поводу Саида. Качество звука иногда сильно подводило, но фанатам, похоже, было все равно, лишь бы пошуметь под гитары и барабаны.

Отработав на сцене по полной программе, Лукас уединился с простой гитарой неподалеку от палаточного городка, где можно было лишь изредка встретить кого-то из музыкантов, вышедших на перекур. Он особо не искал общения с ними, хотя перезнакомился с большинством коллег по клубу, которые в целом относились к нему неплохо, несмотря на первоначальные опасения Лукаса. Убедившись, что никто не услышит его «попсовой» музыки, он заиграл авторскую мелодию, внутренне сожалея, что не может представить ее широким массам.

– Не помешаю? – услышал он хрипловатый женский голос.

– Нет, все в порядке, – Лукас прекратил играть и положил гитару рядом с собой как ни в чем не бывало.

– Да ты продолжай, я же только покурить пришла, – сказала Анжела, доставая зажигалку и сигарету. – Будешь?

– Спасибо, не курю.

– Это правильно. Интересную ты мелодию играл, я ее не узнала.

– Это… моя,– сильно смутился Лукас.

– Да ну? А что же ты ее на сцене не играешь?

– Ты что, Анжела, она же совсем не…

– Не тот формат? – подсказала девушка. – Выброси эту ерунду из головы и играй, что тебе хочется.

– Я не пишу песен для группы.

– А, – многозначительно приподняла бровь Анжела, – я и забыла, под чьим началом ты находишься. Дай-ка угадаю: великий и ужасный запретил тебе даже думать о музыке, которая не вписывается в его модные стандарты?

– Почему ты так не любишь Берту? – Лукас задал ей вопрос, который мучил его уже довольно давно. – Он хороший парень, жестковатый, правда, но это для пользы дела. Без его целеустремленности у нас ничего бы не получилось.

– Не пойми меня неправильно, – ответила Анжела, выпуская изо рта очередное кольцо дыма, – я ничего не имею лично против Берту, но мне претит то, как он стремится вылезти на большую сцену.

– Что в этом плохого? – искренне удивился Лукас.

– Может, и ничего. Но рок – это не обычная музыка, это стиль жизни, образ мышления, понимаешь, куда я клоню?

– Нет, не понимаю.

– Ладно, объясню по-другому. Видишь, сколько нас здесь собралось? Многие выступают уже по десять лет, а кого из них ты знал до того, как попал сюда?

– Если честно, то никого, – откровенно признался парень.

– И это нормально. Это не значит, что они плохие музыканты. Просто рок не для масс, и никогда не будет, тем более в Бразилии. Пройдись по Рио часов в восемь вечера – из каждого утюга только пагоде и слышно.

Лукас еле подавил смех, представив, как из типичного бразильского бара на полной громкости доносится «Королева вуду» в исполнении Анжелы. Гума был прав, всем бутылкам пришел бы конец, как и барабанным перепонкам посетителей.

– Ну какой из Берту панк? – продолжала его собеседница. – Он же родился с золотой ложкой во рту. Он понятия не имеет, о чем поет.

– А ты понимаешь? – Лукас постарался произнести эту фразу так, чтобы она не показалась язвительной.

– Предположим, но не об этом сейчас речь. Твой босс думает, что исполняя модное за рубежом, он автоматически станет популярным, а жанр он сменит сразу же, как только сменится мода. Берту не рокер, он самый обычный коммерсант.

– Так ты думаешь, что пробиться на большую сцену нереально?..

– Реально, если у тебя есть связи и деньги. Лучше то и другое сразу. На большую сцену попадают только благодаря связям и деньгам.

– Лукас! – прибежал откуда-то Берту вместе с Гумой. – Ты чего пропадаешь, вот-вот автограф-сессия начнется!

– Уже иду, – засобирался Лукас.

– Все кости мне перемыла? – лидер группы окинул Анжелу неприветливым взглядом.

– До всех не добралась, ты мне помешал, – не осталась в долгу девушка.

– Ты как сирена, рядом с тобой уши воском надо заливать, – распалялся Берту. – Не вноси мне сумятицу в коллектив, если ты предпочитаешь оставаться на дне музыкальной индустрии, это твое дело, а моим ребятам не забивай головы своей философией.

– Так может быть, я глубоководная рыба, и мне хорошо на дне, – засмеялась Анжела.

– Оно и видно.

– Приятель, а как же автограф-сессия? – напомнил Лукас.

– Не обращай внимания, они просто неровно дышат друг к другу, вон, расстаться не могут, – пошутил Гума.

– Гума, ты идиот! – прошипел Берту. – Хватит языками трепать, идемте.

***

Жади улеглась поудобнее на диване в гостиной у Иветти, обложившись учебниками. Она открыла книгу по биологии и принялась читать, но между прочитанных строчек постоянно возникали посторонние мысли. Жади собрала всю волю в кулак и продолжила.

«Клетка является единицей роста и развития любого живого организма…» Девушке не давала покоя мысль, что ее муж уехал аж на целых три дня. Раньше они никогда так надолго не разлучались. «Клетки делятся на две группы – прокариотические и эукариотические в соответствии с надцарствами прокариотов и эукариотов». А если там за ним начнут увиваться какие-нибудь фанатки? Да и вообще, мало ли, кого на этом фестивале нет. «В эукариотических клетках содержится ядро, которое несет в себе всю наследственную информацию организма». Почему Иветти так сказала про невозможность дружбы между мужчиной и женщиной? Неужели ей что-то известно о Лукасе? Хотя, было бы известно, она бы рассказала. Иветти настоящая подруга, она не стала бы плести интриги за спиной. «Наследственный аппарат эукариотических клеток включает в себя хромосомы с двухцепочечной ДНК, связанной с белками-гистонами…»

– Нет, сегодня день не для биологии! – воскликнула Жади и взялась за учебник по химии.

«Химическая связь удерживает атомы в составе различных группировок…» А что, если Саид действительно оказался в булочной случайно? «Атомы неметаллов, образующих ковалентную связь, могут относиться к разным химическим элементам, в таком случае связь называется ковалентной полярной». Ведь Жади совсем ничего о нем не знает, вдруг он не такой жестокий, как она думает? «Ковалентная неполярная связь образуется между атомами неметаллов одного химического элемента». В любом случае, она безнадежно испортила его впечатление о себе. Впрочем, какая разница? Саид чужой человек, да и не надо забывать, что он тоже оскорбил Жади. «При образовании ковалентной связи по донорно-акцепторному механизму…» Интересно, а что было бы, если бы Жади не встретила Лукаса в Марокко? Смогла бы она полюбить Саида? Вроде, он не такой уж и неприятный. А злится, потому что унижен, было бы странно, если бы он не злился. «Ионная связь является отдельным случаем ковалентной полярной связи…»

– Бред! – разозлилась девушка, захлопнула книгу и отправилась на пляж – погулять и проветрить голову.

========== 29. Экзамен ==========

Начало лета – чудесная пора, но только не для студентов, особенно для тех, кто готовится к выпускному или только собирается поступать. Бессонные ночи, проведенные за книгами и тетрадями, литры выпитого кофе и километры потраченных нервов – обычное дело для них. Лукас и Жади не были исключением, и вместо привычных объятий в конце дня они разбредались по разным углам новой съемной квартиры и штудировали учебный материал.

Лукасу было куда проще, по крайней мере, Жади была уверена в этом, ведь ему осталось лишь защитить дипломную работу, в то время как ей самой предстояло вызубрить огромное количество тем, успешно позабытых со школьной скамьи. Порой девушку посещало легкое чувство зависти к Латифе, у которой из обязанностей было только ведение дома и угождение мужу. Однако стоило Жади представить себя в роли домашней служанки, как открывалось второе дыхание, и круги кровообращения вместе с органическими соединениями химических элементов заучивались с усиленной скоростью.

Лукас в сотый раз убеждался в том, что юриспруденция – это не его конек. Делая работу на автопилоте, он благодарил судьбу, что понял эту истину сейчас, а не через двадцать лет, когда добрая часть жизни уже была бы положена на занудное изучение бумаг. Получив заветный диплом, Лукас со спокойной душой отправился домой, не оставаясь на университетский банкет: не хотел праздновать и ликовать вместе со всеми, а от выпивки с недавних пор его воротило.

Для Жади, напротив, все только начиналось. Первым экзаменом в списке вступительных оказалась биология. Марокканка явилась в корпус медицинского факультета к девяти часам утра, вооруженная множеством шпаргалок, которые она умело задрапировала в складках длинного закрытого платья. Возле аудитории уже столпились студенты в волнительном ожидании начала экзамена. Прошел слух, что принимать его будет заведующий кафедрой анатомии и физиологии – суровый сеньор очень зрелых лет, способный завалить студента одним лишь взглядом. Жади истово молилась про себя, чтобы вершитель абитуриентских судеб оказался к ней доброжелателен и не слишком внимательно следил за тем, как она поправляет одежду.

По коридору в компании ассистентки стремительно шагал высокий седовласый мужчина с ключом наперевес и бумагами подмышкой. Впалые щеки в сочетании с густыми бровями, сдвинутыми на переносице, придавали ему на самом деле грозный вид. Жади прочитала на его бейджике: «Профессор Пабло Гримальди, доктор биологических наук». Он впустил будущих студентов в светлую просторную аудиторию и сосредоточенно ждал, пока они рассядутся по местам.

– Что ж, – начал речь профессор Гримальди, – я приветствую вас в стенах нашего факультета. Сегодня начинаются ваши вступительные испытания, с чем я поздравляю каждого из вас, но я сразу же скажу вещь, которая многим покажется неприятной. Вы выбрали профессию врача – одну из самых уважаемых и ответственных. Быть врачом – это не просто носить белый халат и получать пенсию от государства, это значит отдавать всего себя людям. Вам придется жертвовать временем, силами, личной жизнью, вы будете отвечать за здоровье своих пациентов, увидите смерть и неприглядную сторону жизни. Поэтому я предлагаю тем, кто из вас не готов к такому, встать и покинуть и аудиторию прямо сейчас.

По залу прокатился легкий ропот, но никто не осмелился возразить профессору.

– Отлично. В таком случае, можно начинать экзамен. Сейчас моя ассистентка раздаст листы с заданиями, которые состоят из тестовой части и части со свободными ответами. После их выполнения я прошу вас подойти ко мне и вытянуть билет для устного ответа по теории. Баллы будут суммироваться по итогу выполнения всех заданий. Всем удачи! И помните, любые попытки списать я пресеку немедленно.

Жади нервно поерзала на стуле, когда сеньор Гримальди еще раз окинул всех присутствующих пристальным взглядом из-под густых поседевших бровей. Она специально выбрала место подальше, чтобы профессор-надсмотрщик не обнаружил ее изящных маневров со шпаргалками. Посмотрев на лист с заданиями, Жади поняла, что одной ей не справиться, и начала активно высматривать сообщников. Большинство соседей сидели за партами с каменными лицами и никак не реагировали на нее, кроме одной круглолицей девушки, которая так же бегала глазами по соседнему ряду в поисках боевых товарищей. И, похоже, нашла.

Жади незаметно для профессора показала ей пальцами двойку, что означало «второй вариант», девушка радостно кивнула – варианты совпали. Теперь они могли сверяться, по крайней мере, по тесту. У обеих абитуриенток при себе был целый арсенал подсказок, которыми не всегда удавалось воспользоваться из-за бдительности Гримальди. Когда дело дошло до задач по генетике, Жади набросала записку и осторожно потыкала карандашом в бок сидящую впереди блондинку, которая чуть не подскочила на стуле от неожиданности.

– Сеньорита на последнем ряду за третьей партой с конца! – прикрикнул профессор. – Будьте так добры, не нарушайте дисциплину!

Жади облегченно выдохнула: замечание было сделано не ей, а соседке, буквально спиной излучавшей возмущение в сторону потревожившей ее особы. Операция «задача по генетике» была провалена. Помощь пришла, откуда марокканка не ожидала ее получить. Скромный паренек в очках и смешном свитере выразил готовность принять записку и написать ответ на обратной стороне. Жади, тут же нацарапав рядом еще два задания, исхитрилась запустить в него сложенным вчетверо посланием. Парень, закончивший свою работу, расписал решение задачи и теорию, после чего отправился к профессору и, проходя мимо, еле заметным движением вернул черновик хозяйке.

Для Жади оставался последний рубеж – сам профессор Гримальди. Когда добрая треть абитуриентов уже покинули аудиторию, она только-только решилась подойти к строгому экзаменатору.

– Прошу, юная сеньора, тяните билет, – спокойно сказал он. – Читайте вслух вопрос вместе с номером.

– Вопрос номер двенадцать, – прочитала Жади. – Жизненный цикл клетки. Различия митоза и мейоза.

– Пятнадцати минут на подготовку будет достаточно?

– Д-да, – неуверенно ответила девушка.

– Пожалуйста, садитесь и готовьтесь. Нет-нет, – возразил профессор, когда она хотела вернуться на свое место, – садитесь на первую парту прямо передо мной.

Жади слегка запаниковала – информация о митозе и мейозе серьезно выветрилась из головы с тех пор, как она ее учила. Вроде бы, в тот день к ним с Лукасом приходила Далва и что-то высказывала по поводу хозяйственных вопросов, одним словом, Жади было не до жизненного цикла клетки. Списать под носом у Гримальди было совершенно невозможно, поэтому марокканка, собрав волю в кулак, села перед ним и приготовилась отвечать.

– Митоз – это деление соматических, то есть, неполовых клеток, – старалась она отчеканить как можно более уверенным голосом. – Мейоз относится к половым клеткам и способствует образованию гамет…

– Это все? – испытующе спросил профессор. – Что-нибудь о фазах митотического цикла?..

– Интерфаза! – неожиданно вспомнила Жади новый термин. – Это начальная стадия деления клетки.

– Превосходно. Так что там дальше?

– Дальше… – замялась девушка.

– Хорошо, я понял, что ответа на вопрос вы не знаете.

От досады Жади закусила нижнюю губу.

– Скажите, вы очень хотите стать врачом? – задумчиво протянул Гримальди, посматривая в экзаменационный лист сеньоры Феррас.

– Очень! – с горячностью ответила та. – Это моя мечта с детства, прошу вас, сеньор, дайте мне второй шанс!

– Что ж, я предлагаю следующий вариант, – поразмыслив немного, произнес профессор. – Сейчас вы расскажете мне все, что знаете из курса биологии, начиная от целей и задач науки до самых мелких тем. Все, что вспомните. Безо всякой подготовки, согласны?

– Да-да! – глаза Жади заблестели от радости. – Спасибо вам огромное, профессор, да благословит вас Аллах!

Она начала довольно складно рассказывать все, что вызубрила за последний месяц, с таким жаром и вдохновением, что даже видавший виды профессор Гримальди пришел в смятение от напора юной абитуриентки. Жестом он остановил ее тираду и выставил в экзаменационный лист максимальный балл за устную часть.

Жади покинула аудиторию с видом Александра Македонского, только что завоевавшего новые земли. Она пролетела мимо выручившего ее паренька, даже не взглянув в его сторону. Все равно Жади не запомнила его лица.

========== 30. Две новости ==========

Прохладным августовским вечером Жади со всех ног спешила домой, чтобы сообщить мужу радостную новость: она прошла конкурс, она поступила! Где-то усердным трудом, где-то хитростью, но цель достигнута. Оставалось лишь подать документы на одно из предложенных направлений, и выбор Жади пал на педиатрию.

Проезжая на автобусе по району, где находилась ее школа, Жади не смогла сдержать слез радости. Когда-то мечты об университете казались фантастическими, несбыточными, но все же теплилась в душе надежда, что вопреки всем обстоятельствам получится их воплотить. Врач – такая престижная и в то же время такая трудная профессия, она не всем под силу. «Я предлагаю тем, кто из вас не готов к такому, встать и покинуть и аудиторию прямо сейчас», – воспоминанием прозвучал в голове голос профессора Гримальди. Ах, профессор, если бы он только знал, как сложно девушке из арабской семьи пойти наперекор воле родственников! Однако вдруг он обо всем догадался и поэтому помог Жади?

Лукас уже ждал жену дома. Судя по его выражению, он тоже готовился сообщить ей какую-то потрясающую весть. Жади не успела и рта раскрыть, как он выпалил на одном дыхании:

– Жади, скоро мы поедем за океан!

– Прости, что?.. – улыбка резко исчезла с ее лица.

– Берту удалось договориться о сотрудничестве с одной звукозаписывающей студией в Кардиффе*, это в Великобритании. Мы поедем туда осенью и выпустим первый альбом, если все будет хорошо, подпишем контракт с местным продюсерским центром, а там и первый гастрольный тур по небольшим европейским городам.

– А… обязательно ехать для этого в Европу? – с недоумением и явным разочарованием проговорила Жади.