Текст книги "Его безумная часть души (СИ)"
Автор книги: natalistory
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Тяжело дыша и тихо постанывая, она полностью отдавала всю себя, вздрагивая и выгибаясь от особенно чувствительных прикосновений.
Мужчина опустился к ее трусикам, и они с не меньшей быстротой, чем его брюки покинули свою хозяйку, открывая доступ к самым интимным уголкам тела, но ей это нравилось, Беллатриса хотела, чтобы именно он, стал у нее первым, первым и единственным на всю жизнь.
Тронув, а потом немного надавив на распухший от возбуждения бугорок, он принялся неистово растирать его пальцами, старательно пытаясь ввести один из них во влажное лоно девушки и протолкнув не более чем на одну фалангу, наткнулся на ощутимую преграду, категорически не пускающую дальше.
Осознав, что лежащая под ним студентка еще никогда не знала мужской сути, а ее телом не обладал ни один смертный, Темный Лорд просто захлебнулся от бури прекрасных эмоций, ненадолго даже прекратив свои ласки. Приняв это минутное замешательство за недовольство и разочарование от отсутствия опыта, Белла принялась было оправдываться.
– Простите Милорд, но я совершенно не знаю, что нужно делать, ведь у меня никогда не было опыта, подобного этому и мужчины не было тоже.
Нежно поцеловав в висок, волшебник крепче прижал ее к своей груди и потершись кончиком носа прорычал, обжигая ухо горячим дыханием.
– Этим то ты и ценна. Я не смел и надеяться на столь щедрый подарок на Рождество.
Снова и снова припадая к розовым губам, он подмял ее под себя и удобно устроился сверху, опираясь на локти. Все тело Беллатрисы нервно напряглось, когда к внутренней стороне бедра прислонилось что-то твердое и теплое.
– Расслабься, моя девочка и будет не так больно. Ты ведь у меня сильная, ты должна потерпеть, – голос наставника звучал так повелительно, что она тут же подчинилась, готовая сделать все, что он попросит и скажет.
Подняв руки недавней невесты вверх, мужчина переплел ее тонкие пальцы со своими замком, впился в губы страстным поцелуем и без предупреждения вошел, медленно, но на всю длину. Чудовищное чувство мощного взрыва внутри и колоссальной наполненности, заставили девушку со всей мочи вжаться ногтями в ладонь мага, оставляя на ней глубокие порезы, а он, выждав немного времени и давая ей привыкнуть к новому для себя ощущению, неторопливо начал двигаться, проталкивая себе дорогу и растягивая ее узкие стенки.
Понимая, что его толчки больше не причиняют ей прежнего, сильного дискомфорта, Волан-де-Морт ускорил темп, даря спасительную разрядку болезненно затвердевшему члену, давно готовому излиться.
Страстные стоны, вырывающиеся из пересохшего горла и его рваное дыхание, наполнили комнату до краев. Еще несколько раз, до основания погрузившись в разгоряченную плоть, он судорожно кончил, заливая вязким семенем ее промежности и тяжело опустился на холодную часть кровати, вытирая капельки пота.
Пролежав в молчании не больше минуты, мужчина снова напомнил о своем присутствии.
– Нам пора возвращаться, дабы избежать нежелательных слухов, связанных с твоей персоной, но прежде, у меня тоже есть для тебя подарок.
Усадив разомлевшую студентку напротив себя, Темный Лорд достал волшебную палочку и попросил ее вытянуть левую руку, наставляя на нее кончик деревяшки. Прошептав одними губами сложное, неизвестное заклинание, он дотронулся пальцами до нежной кожи выше запястья и его тут же обожгло невидимым огнем, поднимающимся откуда-то изнутри, а затем, через несколько мгновений, разливаясь яркими чернилами, стал проступать узор черной метки, символизирующий полную ее принадлежность хозяину.
Слезы от горевшей адским пламенем руки и безграничного счастья переполняющей любви и преданности, застилали глаза. Забыв о рамках приличия, Белла бросилась своему Повелителю на шею и повисла удерживаемая лишь его объятиями.
– Одевайся Беллс, теперь нам действительно пора, – поторопил мужчина.
Собрав с пола разбросанные вещи, они привели себя в порядок и укрывшись мантиями аппарировали на балкон Лестрейндж-холла, оставленный пару часов назад.
– Возвращайся к гостям, – приказал волшебник, вырывая украдкой одинокие поцелуи, – мне больше нечего там делать, самое интересное я уже видел,– и прислонясь к идеально уложенной магией прическе, добавил, – теперь ты только моя, девочка, – с громким хлопком растворился в воздухе.
Лестрейнджи, гости, родители и даже Рудольфус, все по-прежнему находились в зале, празднуя Рождество и ее помолвку. Пройдя стройные ряды именитых волшебников, она нашла в толпе своего жениха, лицо которого было чернее грозовой тучи, но стоило им встретиться глазами, его губы растянулись в ослепительной, белозубой улыбке.
– Где ты была, Белла? Я искал тебя по всему дому и уж было подумал, что ты сбежала от меня, прихватив фамильное кольцо матушки, – обрадовался Руди, неожиданной находке невесты.
Не выказывая никаких эмоций, девушка повернула руку внутренней стороной, демонстрируя свежее клеймо Пожирателя смерти и почувствовав ужас, охвативший парня, безразлично спросила.
– Помнишь, вы спорили, кто получит ее первый? Так вот, вы все ошиблись, – и зашагала прочь, удивляясь тому, как счастливо начался ее новый год.
Комментарий к Глава 7. Бесценный подарок на Рождество или (Любовь во время зимы)
Дорогие друзья, новая глава добавляется так быстро в честь светлого и такого важного для меня праздники – моего Дня рождения! Я дама уже взрослая (27 годков, как ни как стукнуло сегодня), поэтому прошу прощения, что так редко произвожу обновления с новыми частями. Желаю приятного чтения и в честь моего события, умоляю оставлять свои комментарии, делясь впечатлениями. Всем добра!
========== Глава 8. Сладкий вкус нечестной победы. ==========
Глава 8. Сладкий вкус нечестной победы.
(Глава, в которой ложные чувства сменяются истинными)
Я все соврал.
У вас обычные глаза,
И голос ваш такой же как у многих,
Я врал, что все хотел вернуть назад,
Сплетая воедино две дороги.
И ваши безмятежные черты
Ничуть меня не душат среди ночи.
Да и в объятиях ваших глубины,
Мне кажется, не больше, чем у прочих.
Еще я врал, что шел за вами по пути,
Что выдержал разлуки еле-ели.
Я так же врал, что вас когда –нибудь любил.
Я врал себе… но так и не поверил.
(Эль Твит)
Беллатриса Блэк бодро ступала по залитому солнцем лугу, утопая босыми ногами в мягком ковре травы. На ней было короткое, легкое платье, которое никогда бы не одобрила Друэлла, считая такой наряд прерогативой грязнокровок и свободно струящиеся, распущенные волосы, изредка поднимаемые вверх слабым ветерком.
Она точно знала, кого хочет найти, но как это сделать понятия пока не имела. Через несколько десятков метров на поляне показался невысокий холмик с углубляющейся внутри норой. К своему дикому удивлению, девушка разжала губы и стала произносить странные, непонятные ей слова, интонацией напоминающие призыв.
– Соласшаса. Соласшаса, – снова и снова повторяла она, устремив взгляд на круглое отверстие в земле.
Не прошло и минуты, как в природном жилище что-то зашевелилось и наружу показалась зеленоватая с красивыми переливами, голова змеи. Заметив студентку, хладнокровная рептилия выползла из укрытия и уставилась на нее двумя черными, пытливыми угольками глаз, периодически постукивая хвостом.
– Ты звала меня? – все на том же шипящем диалекте, спросила Белла, – я слышу, ты постоянно зовешь меня к себе.
Змея положительно покачала головой и издала протяжное шуршание, которое, впрочем, было абсолютно понятным.
– Мы с тобой – одно целое, Белла. Ты и я – две грани одной души, неразрывно связанные навеки. Никто из нас не умрет, пока жив другой и покуда живы мы оба – жив наш Хозяин.
Запутанные слова, по всей видимости, имели большой смысл, который не уловила та, к кому обращались.
– Как мы можем быть одним целым, если ты даже не человек? – совсем пришла в замешательство Беллатриса.
– Увидишь, дитя мое. Скоро увидишь. Когда разделится то, что невозможно делить и части его устремятся в живое.
Полная бессмыслица, пророченная змеей, потеряла для собеседницы всякий интерес. Нежно проведя напоследок рукой по гладкой, нагретой теплым солнцем чешуе, она отвернулась от норы и зашагала в противоположную сторону, отдаляясь все дальше и дальше в бесконечном пространстве лучей, подставляя красивое лицо навстречу ласковому светиле и наслаждаясь одиночеством.
Здесь, в этом сне, она была совершенно свободна и сердце крепко сжималось от радости, когда в моменты ночной тишины все оставляли ее в покое.
Ни сны, ни праздники, ни каникулы, ни что не длится вечно. Рождественские выходные закончились, а большой красный поезд вновь прибыл на платформу 9 3/4, чтобы увезти учеников от беззаботной жизни с родителями в замок познаний и труда – Хогвартс.
Беллатриса старалась всячески избегать Руди, но как оно всегда и бывает, он первый и без труда нашел ее в купе, скрывающую лицо газетой.
– Малфой, как происходит то, что ты постоянно оказываешься рядом с моей будущей женой вперед меня? – было очевидно, что Рудольфус крайне недоволен и старался найти любой объект для собственных придирок.
Он наивно полагал, что после помолвки, в его невесте проснется хоть отдаленное чувство, напоминающее нежность, но она становилась все холоднее и неприступнее, чем прежде, да к тому же, эта проклятая метка Пожирателя, которую она теперь так рьяно демонстрировала на публике и которую он сам безумно желал получить, растягивала пропасть между ними, затягивая парня в себя.
Люциус прекрасно знал о внутреннем состоянии друга, а также о том, что в случающихся иногда драках без палочек, он всегда проигрывал, поэтому проглотив явную провокацию, спокойно заметил.
– Может тебе следует сосредоточиться на чем-то другом, Лестрейндж, на носу игры между факультетами, капитану нельзя расслабляться.
Любому ученику слизерина, начиная с первого курса, было достоверно известно, что первая любовь Рудольфуса Лестрейнджа отнюдь не Беллатриса Блэк, ею была игра. Игра жесткая и местами нечестная, с кровавыми порезами и сломанными руками, но все равно сильнейшая из его страстей – игра в квиддич.
Тут же забыв про несговорчивую невесту, он принялся рассуждать, как было бы здорово надрать очкастую задницу Поттера и закончить школу высоко поднимая над головой кубок победителя, а Белла наблюдая за ним, только молчала, снова и снова прокручивая в голове жаркую ночь, вернее несколько часов, проведенных на Рождество, без своего жениха.
Хорошо отдохнувший за каникулы и набравшийся сил декан Гораций Слизнорт, встретил их добродушной улыбкой, любящего своих детей отца, не упустив возможности в сотый раз напомнить о сложности экзаменов и подготовке к ЖАБА, школьных правилах, дисциплине и призвать всех к порядку, о чем через несколько минут, после его ухода, студенты дружно забыли.
В общей гостиной слизерина собрались все прибывшие в замок ученики, передавая по кругу запрещенные вести о том, что Корбан Яксли, якобы припас хорошую порцию знатного огневиски и они вместе с Амикусом Керроу прячут ее где-то от остальных, но все было совершенно не так.
Крепкий алкоголь не только не прятался от раззадоренных парней, а был щедро выставлен на всеобщее обозрение, привлекая в комнату все больше людей.
Сидя на кожаном диване между Нарциссой и Малфоем, староста встречала равнодушным взглядом каждую новую выплывающую бутылку, уже потеряв им счет. Люциус делал вид, что в упор не замечает происходящего и с важным тоном радиовещателя делился со всеми занятной статьей из Ежедневного пророка: «… несколько магловских деревень были подвергнуты террористическим актам всеми известных Пожирателей смерти, действующих под руководством Того-Кого-Нельзя-Называть. Над каждым разрушенным объектом в небе, парил уже характерный для них знак черной метки… В прошлое воскресенье, лучшие силы отряда мракоборцев были брошены на отведение удара, направленного в самый центр волшебного мира-Министерство магии… сам министр не исключает, что подобные атаки повторяться в ближайшее время и не дает комментариев насчет организованных ими планов, за исключением того, что они находятся в полной боевой готовности…»
Его абсолютно никто не слушал и к тому времени, когда он закончил штудировать написанное, все уже были немного навеселе и поздравляли друг друга с тем, что они короли вселенной, счастливо рожденные в правильной семье. Уолден Макнейр принялся хвастаться, собирая вокруг любителей сплетен, как его отец лично участвовал в рейде против Министерства под руководством самого Волан-де-Морта, совершенно не догадываясь, что девушка, сидящая напротив него, проводила прекраснейшие часы в своей жизни с этим самым предводителем, когда совершалась атака.
Наконец смирившись с тем, что старосты сегодня не в почете, Малфой подтянул ближайшую бутылку к себе и сделал несколько глотков: первый – обжигающий, второй – свободнее пролетевший в горло, а третий – совершенно не чувствительный и горячо веселящий одинокую душу. Затем пройдясь хищным взглядом по присутствующим дамам, он прикинул несложную статистику: Алекто Керроу – толстая и уже пьяная девица, с которой бы ни за что на свете не стал спать даже самый уродливый гоблин, хотя в прошлом году, на подобной вечеринке, она все же умудрилась забраться к нему в постель, но парень этого не помнил, а стало быть, ничего и не было, по крайней мере он себя в этом уверил. Зануда Грингросс с выдающимися полушариями в районе груди – подходящая партия, но совершенно недавно, она уже страстно изгибалась под ним умоляя повторить все хотя бы раз. Беллатриса Блэк – невеста Рудольфуса и на всю голову чокнутая ведьма, ее готов был трахнуть любой, но лишь под заклятием вечного сна, а так, проще было поиметь акромантула, безопаснее, по крайней мере. Нарцисса Блэк… И тут поток рассуждений иссяк. Что он вообще мог сказать о Нарциссе? Умная? Да. Красивая? Пожалуй, даже очень, веселая и чистокровная волшебница, которую Малфой каким-то странным образом никогда не замечал, а зря. Приложившись еще пару раз к бутылке, он протянул руку к девушке и встал.
– Потанцуй со мною, Цисси, я вижу ты порядком заскучала.
Не уловив никакого скрытого намека в поведении давно знакомого молодого человека, девушка, которая отчаянно выискивала глазами Рабастана, в последний раз убедилась, что его нет в гостиной, согласилась на предложение.
Мелодичная песня, спокойным потоком разливалась в воздухе и многие присутствующие поспешили последовать их примеру, разбирая сначала красивых барышень, а затем и всех, кто остался.
–Белла, ты позволишь? – приглашающий жест Лестрейнджа заставил ее оторваться от странного союза сестры.
Нехотя поднявшись с дивана, она согласилась потоптаться у всех на виду, выдавив жалкое.
– Конечно, – но все было не так…
Не те руки, не те плечи, не тот запах, хотелось одного, чтобы эта музыка поскорее стихла, а ее пленница вернулась на прежнее место.
Тем временем, появившийся ниоткуда, долго отсутствующий Рабастан, заметил мало приглядную картину, быстро выведшую его из себя: мерно покачиваясь в такт нотам, Люциус нагло лапал его любимую девушку, которая хоть и призывала того к порядку, но не спешила останавливать нахала, а просто улыбалась и краснела, изредка позволяя касаться ее тела.
Одним прыжком преодолев почтительное расстояние, Раба вклинился между новоиспеченной парой и отшвырнул опытного ловеласа к стене, припечатав кулаком для надежности, а затем не почувствовал должного удовлетворения, наградил невесту смачной пощечиной, гулко разлетевшейся по гостиной и все стихло, но совсем ненадолго. Осознав, что сейчас натворил, горе-ревнивец попытался немедленно ретироваться с места преступления, но не смог. Злобный рык разъяренной заступницы, настиг его в резных, дубовых дверях.
– Диффиндо, – и подземелье оглушил болезненный вопль.
Судорожно хватая ртом воздух, подвергнутый заклятию обидчик медленно стек по стене и опустился на пол, продолжая скорбные рыдания. Одновременно к нему кинулись оба будущих супруга Лестрейндж, ведомые совершенно разными целями: Рудольфус – на помощь, а Белла – для новой атаки.
– Не стоит, Беллс. Оставь его, – вцепилась в рукав старосты плачущая Нарцисса, – он сам себя наказал, довольно.
Услышав молебные призывы сестры, она отступила на шаг, продолжая метать огненные стрелы в сторону ненавистных братьев.
– Никто, слышишь, никто не смеет нападать на Блэк в моем присутствии, – процедила студентка сквозь зубы, повернулась к лестнице и удалилась в спальню, с так весело начинающейся вечеринки.
С утра растопленный эльфами камин, давно наполнил комнату благодатным теплом, приятно согревая руки. Взглянув на прикроватную тумбу, она нашла, по обыкновению, белеющий конверт. С той памятной для нее ночи, их тайная переписка с Темным Лордом стала регулярной и каждый день, перед сном, влюбленная девушка находила такие простые и такие милые сердцу слова, но в этот раз ее ожидало другое. Повелитель писал, что через три, он дня намерен нанести визит в школу, с целью предложения своих услуг в качестве преподавателя и заведомо зная, что получит вежливый отказ, воспользуется присутствием в стенах Хогвартса и передаст нечто важное Белле, для сокрытия от посторонних глаз. Что ж, она сделает все, что от нее требуется, ведь для того и была получена черная метка – угождать своему Господину.
*
Пришла среда морозного и беспощадного конца января.
Большой зал, за обедом, просто взрывался от нетерпеливого волнения предстоящей игры между слизерином и гриффиндором. С самого утра, как ошпаренный, Рудольфус носился по комнатам, деловито, но немного нервозно раздавая особые указания членам команды, переживающим не меньше чем он.
Эта игра действительно должна была стать выдающейся, ведь большую половину всех участников составляли выпускники, не имеющие возможности отыграться на следующий год, но готовые ярко блеснуть напоследок.
Лестрейндж постоянно что-то терял, а затем находил, суетился, курил и в конец потеряв над собой контроль, оказался у дверей комнаты Беллатрисы, отворив их и проникая внутрь.
Его невеста, как и все ученики, отпущенные с уроков пораньше, искала самые теплые вещи, чтобы лютые ветры открытого стадиона не имели большого простора прогуляться под мантией.
– Белла, мне так страшно, – присаживаясь в одно из кресел и лохматя и без того растрепанные волосы проговорил парень.
– Уволь меня от своих истерик, Руди, – безучастно ответила она, пробираясь к самому толстому из своих свитеров.
– Ты не понимаешь, слизерин выигрывали лишь до того момента, пока ловцом не был назначен Поттер, но с тех пор, каждый год, кубок отходит этим тупым задавакам, кичившимся своей храбростью и отвагой.
– Это ты ничего не понимаешь, – разозлилась девушка, – неужели не ясно: есть ловец – есть проблема, нет ловца – и нет проблем.
– Ты предлагаешь мне убить Поттера!? – в испуге прошептал капитан, вызвав тем самым волну хрипловатого смеха, исходившего со стороны комода.
– Кто станет его убивать, Лестрейндж? – веселилась от души староста, уже не испытывая раздражения, – он просто должен ненадолго исчезнуть, а потом пусть живет себе сколько угодно, все равно, когда к власти придет наш Лорд, Джеймс поплатиться за свою тягу к грязнокровке Эванс.
– Но как же я это сделаю, постоянно находясь со своей командой? К тому же, если меня заподозрят или увидят, кубок все равно достанется им, а мадам Трюк никогда не простит обмана.
– Ты выбрал правильную женщину себе в жены, мой капитан. Успокойся и иди подбадривать парней, вам понадобиться много сил, чтобы отпраздновать грядущую победу.
Хорошо утеплившись, она выпроводила трясущегося игрока из спальни и
направилась по многочисленным лестницам вверх, приближаясь к башне гриффиндора. Как дисквалифицировать лучшего ловца школы – идеи пока не было, но трудности никогда не являлись для нее препятствием, а помочь будущему мужу, казалось очень важным, для укрепления их поверхностных отношений.
Достигнуть своей цели ей так и не удалось, из восточного крыла, прямо навстречу к ней, приближались две высокие фигуры, размеренно беседуя между собою. Директор Эверард что-то непринужденно объяснял Темному Лорду, видя в нем не самого могущественного захватчика волшебного мира, а недавнего своего ученика – Тома Реддла. Поравнявшись с мужчинами, Белла скромно опустила глаза, но Милорд сам привлек ее внимание почтительным приветствием.
– Добрый день, мисс Блэк, – и незаметно подкинул в карман ее мантии невесомый сверток бумаги, оберегающий что-то очень ценное.
– Добрый день, – отозвалась та, обращаясь ко всем сразу и не задерживаясь ни секунды, продолжила свое восхождение к вершине замка.
Башня красно-желтых львов тут же забылась, а она очутилась на восьмом этаже, где совместно с Люциусом, много раз занималась в Выручай –комнате запрещенными законом боевыми искусствами. Здесь можно было не бояться обнаружить себя, ведь кроме вечно недовольного Пивза, сюда мало кто когда-либо заглядывал, а учитывая сегодняшнюю игру и вовсе стены школы совсем опустели.
Вынув на свет бумажный сверток, девушка пробежала глазами по прилагающийся крошечной записке, предназначенной явно для нее, в ней значилось следующее. «Пусть будет там, где все хранится… Это четвертая часть…»
Осознание того, что сам Волан-де-Морт доверил в ее руки ценнейший и жизненно важный для себе предмет, приятно согревало душу. Он доверяет ей, верит и рассчитывает, она не могла подвести.
Следом за запиской в руках Беллатрисы оказалась небольшая, тонкой работы, аккуратная диадема, очень похожая на ту, про которую они читали на уроке история магии, принадлежащая Кондиде Когтевран и бесследно пропавшая много лет назад. Не оставалось сомнений, что это подлинная вещь одной из основательниц Хогвартса и ее поиски наверняка соприкасались с риском.
Сконцентрировавшись на желаемом, староста прошлась вдоль ровной поверхности стены, копируя действия Малфоя и непрерывно повторяла.
– То, где все хранится. То, где все хранится, – и это место открылось.
За массивными дверьми находилась не привычная комната для тренировок, а огромный склад, вмещающий в себя столько вещей, что на размещение их понадобилось бы несколько поместий Блэквуд. Чего здесь только не было, по большей части из того, что Белла никогда не видела в глаза: мебель, старая одежда, магические предметы, книги, украшения, веками приносимые сюда и оставленные на неком подобии домашнего кладбища.
Осмотревшись, она подобрала самый неприметный шкаф, скрывающийся за плотным гобеленом и решила, что это самое подходящее место для задуманного тайника. Деревянные полки, набитые забытым хламом, надежно скрывали доверенное сокровище, о существовании которого все знали лишь из учебников.
Весьма довольная проделанной работой слизеринка, собралась было покинуть мрачное место, но передумала. Массивный стеллаж, набитый множеством склянок и порошков, заставил ее повременить с отправлением. Внимательно читая названия зелий и их составных частей, в памяти всплыло данное Рудольфусу обещание и ответ пришелся сам собою. Красный мешочек с пожелтевшей надписью: «Песок слепоты», оказался очень кстати. Схватив его и радостно закинув в сумку, она побежала на стадион, где уже двадцать минут, как сходил с ума безутешный капитан змеиного факультета.
Пробираясь между заснеженных болельщиков, издалека напоминающих десятки ровных сугробов, Белла остановилась рядом с Нарциссой, сидевшей почему-то в компании Люциуса, который галантно согревал ее руки теплым дыхание, заключив в свои.
– Да у вас любовь, – в привычной жесткой манере, заметила она.
Смутившись, сестра высвободила замерзшие конечности, пролепетав что-то насчет ужасного холода и любезной помощи, но ее никто не слушал.
Опоздавшая старалась скорее найти среди вьюги, кружащей вихрь снежинок, знакомую фигуру Лестрейнджа и наконец наткнулась на нее. Словно дикий коршун, в развевающейся, зеленой мантии, он кружил над полем с битой в руках, не пропуская ни одного поданного бланджера, метко загоняя их в кольцо противника и выкрикивая команды. Счет на крупном табло пока был равным: 30 : 30, но мадам Трюк еще не давала волю ловцам, от четкости которых зависел половина игры.
Ступенькой ниже, растянув наскоро написанный плакат «СЛИЗЕРИН ЛУЧШИЕ», выкрикивали слова одобрения, разрумяненные Регулус и Рабастан, периодически сопровождая каждое действие львов бранными фразами, получая за это уже десятое «последнее» предупреждение от декана.
По прошествии получаса, свисток судьи оповестил о выходе последних членов команд, что являлось решающим моментов в плане, придуманном Беллой.
В воздух поднялись две, ненавидящие друг друга и преисполненные жаждой победы фигуры, затем взметнулся практически не заметный, золотой проворный снитч и стадион разорвался от диких криков студентов, предвкушающих близкий финал.
Расстегнув сумку, староста нащупала в ней заветный мешочек и просунув в него руку, зачерпнула приличную горсть содержимого, которое, не смотря на холод, было теплым, словно лежало у огня. Незаметно извлекая зажатый кулак с белым песком, она тихо прошептала: «Джеймс Поттер» – и разжала ладонь. Маленькие крупинки светлых кристалликов устремились вперед, смешиваясь с пролетающим снегом и в считанные секунды настигли свою жертву, обходя стороной других участников на метлах.
Было видно, как гриффиндорская звезда замедлил ход и стал яростно протирать свои очки, которые, как ему казалось, залепила вьюга, но непогода не имела здесь никакого значения, слепая пелена окутала отнюдь не круглые стекляшки, сами глаза застилал мутный, серый туман, лишая любой возможности видеть.
Под недовольные возгласы толпы, он остановил погоню за призом и стал медленно снижаться к земле, боясь сорваться в пропасть. Опустившись и встав на ноги, Джеймс подобно слепому, вытянул руки вперед, позволяя себя увести подоспевшей на помощь целительнице, но это мало кто видел.
Лишенный сильного соперника в гонке, довольный Мальсибер в считанные секунды, пролетев несколько раз над учениками, настиг верткий и коварный мячик, победоносно поднимая его над собой и время замерло. Со счетом 180 : 30, эту шикарную дуэль выиграли слизеринцы, показывая неприличные жесты в сторону побежденной команды.
Слетаясь, как пчелы на лучший цветок, игроки облепили Рудольфуса, чествуя и подкидывая его в воздух, совершенно забыв о морозе, а он вдоволь искупавшись в лаврах, вырвался из крепких объятий парней и устремился к комментаторской будке, где располагался заколдованный, для большего эффекта, микрофон.
Выхватив заветный громовещатель, капитан на весь стадион прокричал.
– Эта победа посвящается моей любимой невесте Беллатрисе Блэк!
Быстро усевшись на метлу, Руди пронесся над головами преподавателей и впился в замерзшие губы девушки, под ликующие крики друзей. Это был его день, его момент и она не смея прервать эту сладостную эйфорию, поселившуюся у него в груди, ответила на поцелуй, выставляя на показ лживое чувство любви.
Прижимаясь к доброму, отзывчивому парню, Белла поняла, пусть она никогда не полюбит его, так же сильно, как Темного Лорда, определенная привязанность между ними и родство все же нашлись, а значит и была надежда на дальнейшее мирное сосуществование вместе.
В этот момент ее душа словно тоже разделилась на части, вручая себя абсолютно разным и таким непохожим мужчинам. Ее мужчинам.
Комментарий к Глава 8. Сладкий вкус нечестной победы.
Эта глава посвящается прекраснейшему критику Lady Risenn, спасибо за двойную работу и вы прелесть….
========== Глава 9. Непростительные в забаву. ==========
Глава, в которой смешиваются страсть и похоть с разрушительным чувством преданности.
Начало седого февраля и начало новой жизни у многих студентов.
Староста мужской половины Слизерина – Люциус Малфой изменился до неузнаваемости. Внешне все такой же надменный и высокомерный, он прекратил свои извечные вылазки по ночам в женские спальни чистокровных красавиц, а сосредоточился на более выгодной цели – Нарциссе Блэк. И как по началу казалось обычный спортивный интерес, в поисках свежего трофея, перерос в серьезное увлечение, часто не дающее забыться сном и болезненно отзывающееся знакомым чувством в паху. Юная девушка стала совершенно не той игрушкой, какую хотелось немедленно уложить в койку. Нет, ему безусловно льстила та мысль, что когда-нибудь сестра Беллатрикс будет страстно извиваться под ним, впиваясь ногтями в спину, но торопиться не следовало. Наоборот, он всячески оттягивал этот момент, доводя Цисси до удушливого исступления в стенах своей комнату, целуя ее губы, гладя, трогая, сжимая, прикасаясь, а затем отпускал, еще долго стоя в ванной комнате под струями холодной воды, даря напряженному члену спасительную разрядку.
Его приятно тешила мысль, что он хоть в чем-то утер нос Лестрейнджу, пусть и не старшему, проглатывая при этом унизительную обиду, как Друэлла и Сигнус отвергли великодушное Малфоевское предложение руки и сердца их старшей дочери Беллатрикс, предпочтя на это место, отнюдь не более богатого Рудольфуса.
Пятикурсница Хогвартса Нарцисса Блэк пребывала в состоянии доселе для себя не открытом. Ей казалось, что «истинная» любовь к Рабастану – самое светлое из всех чувств, какие может испытывать человек, но она ошибалась. Неопытный ровесник, одновременно с ней потерявший свою девственность, не шел ни в какое сравнение с более старшим соперником. Она готова была еще в первый их совместный вечер, как пары, когда весь факультет праздновал славную победу слизерина в квиддич, отдаться ему, утратив всякую способность сопротивляться.
В то время, когда ученики, игнорируя школьные правила весело разливали запрещенный огневиски, ее под предлогом интересного зрелища пригласил к себе в спальню староста мальчиков и не успела за ними закрыться дверь, принялся возбужденно целовать, сперва напугав своей резвостью. Все их последующие совместные часы свелись к безумной гонке за прикосновениями и ласками, отведя на второй план более важные вещи.
Озлобленный и униженный Рабастан Лестрейндж, день ото дня вынашивал в голове губительные планы мести своим неприятелям. Каждую ночь представляя кровавые картины убийства Люциуса Малфоя и издевательства над лицемеркой Нарциссой, дикие пытки Беллатркс и обвинительные речи брату, так и не заступившегося за него.
Лучший друг Рабастана, Регулус Блэк, давно привыкший к чувству неразделенной любви к своей кузине, по-прежнему искал в ее взглядах какой-либо намек на взаимную симпатию, но не надеялся, что это случится. Он даже несколько раз пытался завести отношения с другими девушками, отдаленно похожими на Беллу, но все они оказывались лишь жалкой подобией этой черноволосой красавицы, лишенные притягательности этой дьяволицы и ее дерзости. Наконец разочаровавшись в жизни, младший брат Сириуса решил провести отмеренные ему годы в гордом одиночестве и служении Темному Лорду, оставляя женщин более удачливым особам.
