Текст книги "Его безумная часть души (СИ)"
Автор книги: natalistory
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Большего и не нужно, – отозвалась Беллатриса, начиная куда-то проваливаться.
Густые, насыщенные сны о жизни Тома Реддла то и дело сменяли друг друга. Как один человек смог вынести столько боли и одиночества, выпавших на его судьбу? Как не опустил руки и не потерял способность сопротивляться течению? На эти многочисленные вопросы не находилось ответов, зато с лихвой было крови, жертв и насилия, по стройным рядам которых, Белла блуждала до самого вечера.
Более двух недель студентка находилась в подобного рода агонии, просыпаясь и засыпая снова. Каждый раз, при пробуждении, около своей кровати, она видела знакомые и родные лица, часами просиживающие подле нее, позабыв об уроках и экзаменах.
Днем неустанно дежурила Нарцисса, прикладывая холодные полотенца к горящему лбу, а по ночам ее сменял Рудольфус, заботливо прижимая исхудавшее тело к груди, и шепча слова утешения.
Иногда, приходя в сознание, Беллатриса слышала в комнате голоса преподавателей и декана, оставляющего на прикроватной тумбе многочисленные склянки с лекарствами, которые потом, по велению Темного Лорда, исполнительно заменялись на снадобья приготовленные Северусом Снейпом.
Все эти люди искренне и честно старались помочь “внезапно заболевшей” студентке, прилагая массу усилий к ее выздоровлению и даже сам Повелитель часто передавал тревожные послания заботы, через всех, кто хоть как-то был связан с ними двумя.
Пропустив начало весны, и немного окрепнув к середине марта, Белла, наконец, решилась покинуть свои, до смерти надоевшие, покои, чтобы постепенно влиться в жизнь, которая неумолимо бежала вперед в ее отсутствие.
Оказалось, что она пропустила не мало достаточно важных событий, наверстывание которых, потребует колоссальных сил и терпения. Во-первых, все седьмые курсы школы начали непосредственную подготовку у будущим экзаменам, а некоторые заучки, вроде Лили Эванс, и вовсе вызубрили нужный материал наизусть. Во-вторых, ходили слухи о том, что оставшиеся крохи сопротивления планируют сложить оружие и признать поражение, в силу абсолютной бесполезности своих действий, и в-третьих, наконец-то, состоялся долгожданный званый ужин в поместье Малфой-мэнор, где Люциус, в присутствии родителей, сделал официальное предложение руки и сердца ее сестре, осчастливив, тем самым, наивную девушку до конца ее дней.
А вот в замке, как ни странно, ничего не изменилось: Большой зал по-прежнему обильно раздавал отменные угощения, привидения летали, портреты разговаривали, а сумасшедший Филч нежно поглаживал свою тощую кошку в сторонке.
– Мы все скучали по тебе, – услышала Беллатриса дружелюбное приветствие с противоположной стороны стола, и подняв голову, встретилась глазами с Люциусом.
– Можно подумать, я была на курорте, – усаживаясь поудобнее, ответила староста, – Мои поздравления новоявленной чете Малфоев. Пусть ваша жизнь будет не похожа на мою. Совсем!
Один за другим одноклассники подходили ближе, чтобы справиться о здоровье и поднять печальное настроение бледной и осунувшейся старосте.
– Да перестаньте Вы! – расчувствовалась та, от обилия внимания к своей персоне, – так и привыкнуть, ненароком, можно.
– Привыкай, дорогая, ты полностью заслуживаешь всего того, что дарят тебе люди, – лебезил Рудольфус, подставляя невесте под нос все новые тарелочки с угощениями, как будто плотно поев один раз, она тут же вернет себе прежнюю форму.
– А где Нарцисса? – спохватилась юная Пожирательница, обнаружив, что среди океана объятий, подаренных ей, не было самых горячих и крепких.
– Она уехала по делам, – отмахнулся Люциус.
– По делам? Какие у нее могут быть дела? Друэлла вызвала ее домой?
– Нет. Я не допрашиваю Цисси, как это делаешь ты. И представь себе, что у других людей тоже могут быть дела!
– Когда она вернется? – переходя на ледяной тон, закипала девушка.
– Мне пора на факультатив… – проигнорировав ее вопрос, Малфой резко поднялся из-за стола и подхватив свои вещи, горделиво направился к выходу, провожаемый восторженными взглядами девушек от третьих до седьмых курсов.
Подробно прокрутив в голове яркую картину изощренного убийства слизеринского старосты мальчиков, Беллатриса Блэк покинула Большой зал, решив, что для первого дня, она и так потратила слишком много драгоценных сил, мучительно медленно возвращающихся в истерзанное тело.
Не спеша передвигаясь по коридорам школы, она разглядывала проходящих мимо студентов, испытывая ощущение того, что ее отсутствие длилось, как минимум, пол года и внезапно наткнулась на неразлучную троицу.
Джеймс Поттер, Сириус Блэк и Римус Люпин стояли в одной из глубоких ниш многочисленных колонн, плотно прижавшись друг к другу, и воровато оглядываясь по сторонам, пускали кольца ароматного табачного дыма, что являлось вопиющим нарушением строгих правил Хогвартса.
– Минус десять очков гриффиндор, – невозмутимо сказала староста, готовясь проследовать дальше.
– А, это ты, злодейка, – весело поприветствовал ее Поттер.
–Привет, маленькая ведьма, – подхватил Сириус, – поздравляю с пополнением.
Успев удалиться на приличное расстояние, девушка остановилась и непонимающе уставилась на кузена.
– Ой, прости, я и забыл, у тебя же больше нет старшей сестры, а вот если бы была, ты бы знала, что недавно стала тетей прелестнейшей малышки по имени Нимфадора.
– Меда родила ребенка? – неуверенно , что правильно все поняла, переспросила Белла.
– Именно. Хорошо хоть Нарцисса оказалась более разумной и поддержала Андромеду после такого тяжелого испытания.
– Ребенок, рожденный от паршивой грязнокровки, – быстро взяла себя в руки Беллатриса, – не может, априори, стать моей племянницей, – и манерно развернувшись на каблуках, понеслась в недры замка, где в прохладной сырости подземелья находилась ее одинокая комната.
Не сразу открыв дверь, из-за крупной дрожи в руках, она вбежала в недавно оставленное помещение и не снимая обувь, бросилась на чистую, широкую кровать, с трудом сдерживая непрошеные слезы.
Благородная и милосердная Нарцисса – любящее, доброе сердце, готовое принять больного и страждущего. Так вот, что за важное дело вынудило ее в середине недели пропустить целый учебный день, а возможно и не один. Неизвестно же, когда родила Андромеда, может в то время, как на посту у постели больной Беллы, Цисси сменял Рудольфус, она мчалась со всех ног утешать и жалеть другую сестру, которая нуждалась в помощи и поддержке не меньше.
Гнев и чувство отчаяния так быстро захлестнули разум, что тот в момент перестал адекватно воспринимать реальность, заменив все крохи благоразумия на эмоции Темного Лорда, хранившиеся в частичке его души.
Нарцисса поплатиться за содеянное – это было окончательное решение, не подлежащее отмене.
Поднявшись с кровати, чтобы дать хорошую трепку Малфою, Беллатриса не сразу заметила, что дверь комнаты приоткрылась и мелодичный голосок окликнул ее по имени.
– Белла, дорогая, тебе стало лучше? – сияя улыбкой, обрадовалась сестра, – а я и не знала, что ты уже встала.
Повернув, к ничего не подозревающей девушке, полное злобы и ненависти лицо, Пожирательница стремительно выхватила из-за пояса волшебную палочку и что есть мочи закричала:
– Круцио!
Подкошенная могучей силой непростительного проклятия, Нарцисса грузно повалилась на пол, и корчась в неистово охвативших ее конвульсиях, издала громкий, душераздирающий вопль.
Заклятие, подпитываемое необузданной силой Темного Лорда, присутствующей в недрах души студентки, оказалось настолько сильным, что через мгновение из носа и ушей бедной девушки стали, бардовыми струйками, вытекать обильные сгустки крови, густо пузырившиеся на воздухе, а она все продолжала кричать.
На страшную картину безнаказанного насилия, усугубляющуюся оглушительными стонами Цисси, начали сбегаться студенты, первыми из которых, были Малфой и Лестрейндж.
Не мешкая ни секунды, разъяренный Люциус бросился на обезумевшую старосту с, намертво зажатой, палочкой в руке, но опоздал. Ее реакция и навыки ведения боя, так же значительно улучшились, впитав опыт всех прошлых дуэлей Тома Марволо Реддла. Переведя стеклянный взгляд на противника, она вскинула оружие еще раз и второе непростительное, по силе не уступающее первому, полетело в парня так же быстро, как и в его невесту.
Распластавшись на полу рядом с возлюбленной, он судорожно хватал открытым ртом воздух, круто изгибая спину от невероятно мучительной боли.
Последней надеждой на спасение оставался Рудольфус, стоявший все это время в стороне, и не верящий в происходящее. Кинувшись наперерез к Беллатрисе, он отточенным броском бывалого игрока в квиддич, выбил, источающую красный луч, волшебную палочку, но как оказалось зря, стороннее заклятие, пришедшееся как раз в его невесту, ненадолго обездвижило ее и лишило способности причинять вред.
– Остолбеней! – это был голос их общего декана и по совместительству профессора зельеварения Горация Слизнорта.
– Лестрейндж, поднимите мисс Блэк и отнесите в больничное крыло к мадам Помфри, у девушки, явно, имеются серьезные повреждения, а мистер Малфой, полагаю, справится и без чьей либо помощи, вижу, он уже начал приходить в себя.
Постепенно спадающая ярость, в купе с неподвижностью напряженного тела, давали Белле четкую картину того, что она успела натворить, поддавшись внезапно нахлынувшим чувствам. Как жестоко наказала ни в чем не повинную сестру, и нажила серьезного врага в лице Люциуса Малфоя, а то, что полную, ужасающую сцену расправы наблюдал ее декан, это и вовсе портило дальнейшие, светлые перспективы на сдачу итоговой аттестации, а может и сулило неизбежным заключением в Азкабан.
– Что же прикажите мне с вами делать, мисс Беллатрикс? – расхаживая по комнате, хмуро спросил Гораций, – вы нарушили массу, установленных в нашем учебном заведении, правил и более того, дважды применили заклятие, за использование которого грозит внушительный срок во всеми известном нам месте. Я вынужден немедленно сообщить о случившемся директору Эверарду, пока это, вперед меня, не сделал мистер Малфой, подключив к делу своего отца, который, как вы знаете, теперь занимает пост министра магии.
– Опасаетесь за рабочее место, профессор? – “оттаяв” от недвижимых чар, поинтересовалась девушка.
– Ни чуть, – честно ответил Слизнорт, – я опасаюсь за вас, моя дорогая. Покорившись, охватившей разум злобе, вы, наверняка даже, не заметили, что рукава вашей школьной формы закатаны, а всеобщему обозрению представлена сомнительная отметка на левом запястье, боюсь и представить, за какие заслуги полученная.
Не удосужившись спрятать запрещенное клеймо черного Пожирателя смерти, Беллатриса уселась напротив учителя, и закинув ноги на кресло, изрекла:
– Мое отчисление не даст результатов, как и попытка упрятать меня в Азкабан, учитывая то, кто теперь занимает пост верховного главы Визенгамота и председателя попечительского совета Хогвартса. Вы умный человек, но играть за две команды не получится даже у вас. Сейчас, благородный профессор решает отправить свою ученицу в тюрьму за явную принадлежность к Тому-Кого-Нельзя-Называть, а ранее, беззаботно веселится на празднике, устроенном тем самым волшебником. Где логика, мистер Слизнорт?
– А у кого бы хватило духу не принять приглашение? – растерялся мужчина.
– Тогда наберитесь терпения и сейчас, а лучше, просто забудьте увиденное. Со своей сестрой и ее женихом, я как-нибудь разберусь, это ведь, если на то пошло, семейная ссора. Давайте представим, что вам все померещилось. Приятного вечера, профессор…
– Вы станете выдающейся волшебницей, мисс Блэк, суть в том, какие дела прославят вас в мире. Я чувствую, что что-то изменилось в твоем сознании после болезни и если это то, о чем я думаю, вы, Белла, больше никогда нее выберетесь из, крепко опутавшего разум, чужого влияния. Такого никто и никогда не совершая до селе. Что же, посмотрим на плоды вашего гармоничного слияния, – подавленный, полностью опустошенный пожилой мужчина вышел из комнаты, и плотно прикрыв за собой дверь, немедленно удалился.
Он прекрасно помнил в деталях, как будто это случилось вчера, откровенный разговор с талантливым и способным учеником его факультета – Томом Реддлом, который пытался узнать о тайне перемещения частицы души в посторонний объект, дабы обеспечить себе бессмертие. Никто и подумать не мог, что бывший старательный студент отважиться перенести крупицу себя в живое существо, тем более – человека, молодую девушку и, скорее всего, свою любовницу.
Оставшись наедине с собой, Беллатриса, наконец, впервые увидела загадочного “почтальона”, в тайне доставляющего для нее письма от Милорда. Им оказался престарелый домовой эльф, с незапамятных времен служивший на кухне. Имея способность трансгрессировать даже в тех местах, где была наложена защита, он верой и правдой служил Темному Лорду, с которым успел подружиться еще в момент учебы второго в Хогвартсе.
– Вам послание, мисс, – прохрипел он осипшим голосом, и не являясь по натуре навязчивым, тут же ретировался прочь, оставив после себя лишь маленький, белый конверт.
“Беллатрикс Блэк, я пребываю в ярости от проделанного тобой безрассудства и если бы ты не находилась в столь плачевном состоянии, причина которого кроется во мне, я без промедлений наказал бы тебя, заставив навсегда запомнить, что священную метку Пожирателя смерти, а так же возросшую в десятки раз силу, нужно держать под контролем и скрывать от любопытных глаз. Хотя, не могу не отметить, что твое стремление образумить сестру, было весьма кстати. Вскоре она станет женой одного из влиятельнейших Пожирателей смерти и предательские контакты с осквернителями крови, никак не вписываются в рамки допустимого.
Можешь не беспокоиться по поводу Малфоя, по моему приказанию, он уже не держит на тебя зла и готов простить в любую минуту. Отдыхай, Беллс, я счастлив, что лучшая часть меня, так быстро проснулась в тебе новой жизнью.
Т.Л.”
Глубоко тронутая приятными словами Господина, девушке хотелось поскорее разделить ту радость, которая с лихвой переполняла ее сердце, ведь осознание того, что Он гордиться, одобряет и, конечно же, любит, было истинным блаженством, ради которого не страшно умереть.
Растрепанная, с босыми ногами и в съехавшей на бок юбке, она кое как добралась до общей гостиной слизерина, пугая по дороге учеников младших курсов, разбегающихся в стороны при взгляде на нее, и представ перед многочисленными сокурсниками в таком непотребном виде, повалилась на пол, лишенная последних сил мощным заклятием и напряженным разговором с деканом, прошептав единственное слово:
– Рудольфус…
*
Длинные недели тянулись одна за другой: бесконечные занятия, подготовка к экзаменам, бессонные ночи в библиотеке и бездельник Лестрейндж, удобно присевший на шею, и вечно умаляющий сделать за него домашнее задание, пропадая по долгу с командой на поле, в преддверии последней для себя игры к квиддич.
Темный Лорд более месяца не вызывал Беллу к себе, отойдя от военных действий, он полностью погрузился в политическую обстановку волшебного мира, налаживая все больше связей с влиятельными чародеями других стран и государств.
Изредка посылая своей возлюбленной короткие письма, мужчина интересовался ее здоровьем, писал, что скучает, а иногда доходил до абсурда немыми сценами ревности, опасаясь близкого соседства девушки с женихом, но ни в чем конкретном не обвинял.
Покинув больничное крыло, Нарцисса больше не подходила к сестре и не заводила с ней разговор, держась отчужденно и обособленно, как будто являлась единственной женщиной Блэк в школе.
Не теряя времени во владениях мадам Помфри, она продолжала тяжелую подготовку к сдаче СОВ, и выучив весь материал гораздо раньше мая, освободила тем самым свои вечера, предпочитая спокойно проводить их в теплых объятиях Люциуса, в его отдельной спальне старосты.
Сам же Малфой, уязвленный и униженный внезапным нападением Беллатрисы, был холоден и вежлив с нею, но не более. Подчинившись приказу Господина, он сделал вид, что забыл недавний инцидент с применением к нему непростительного проклятия, сам же затаив тихую злобу в далеком уголке сердца, терпеливо дожидался удобного момента, чтобы отомстить.
Делая большие ставки на самых успешных учеников, в число которых входила юная Пожирательница смерти, учителя старались спихнуть в их головы все то, что не успели рассказать за семь лет, доводя последних до нервного срыва.
Девушки громко плакали в туалете, размазывая по лицу нанесенный утром макияж, парни все сильнее психовали, заливая свой стресс запрещенными порциями огневиски и выкуривая многочисленные пачки магловских сигарет, попадаясь на этой шалости Филчу гораздо чаще, чем в течение всего года.
Первый и, похоже, самый сложный экзамен по трансфигурации, был назначен на начало мая, доведя этой новостью всех до бессонницы.
Нервный и озлобленный Рудольфус, потерявший способность мыслить здраво после того, как его команда не смогла одержать победу над гриффиндором и кубок победителя, вместо него, достался болтливому и заносчивому Поттеру, находился в состоянии близком к истерике и не давал покоя невесте.
Он то и дело забегал к ней в комнату, принося за собой клубы табачного дыма, иногда жаловался и размахивал руками, объясняя свое поведение тем, что ни за что не сдаст ни единой дисциплины и родители убьют его за напрасно потраченный деньги, иногда напротив, молча подходил к девушке, вцепившись тонкими пальцами в ноги, клал голову ей на колени и подолгу сидел.
Когда Беллатриса, напрочь, уставала от этих метаний, она обнимала парня, крепко и настойчиво целуя в губы, если же и этот прием не давал желаемого результата, в ход шел старый и добрый секс, вышибающий из молодого человека все силы и лишая способности двигаться.
Одна сторона души юной Пожирательницы страстно хотела обладать и чувствовать в себе каждую ночь своего жениха – горячего и нежного Руди, другая напротив, всячески отрицала даже его близкое присутствие, страшно тоскуя по Господину, и не находя себе места, в моменты долгой разлуки.
Вот так, умещая в себе две, по натуре, разные личности, девушка пыталась подавить их обе, но не могла, каждая из сторон старалась вылезти вперед и доминировать, перекрыв собою все остальные чувства. Когда же сразу две сущности противоборствовали между собой, Беллатриса чувствовала то, что обычные маглы часто называют – раздвоение личности, или легкой степенью шизофрении, но этих понятий она не знала, а стало быть и больной себя не считала.
Утро перед экзаменом выдалось солнечное и погожее, что уже само было хорошим предзнаменованием начала нового дня.
Пробудившись, староста обнаружила рядом с собой только пустоту, обычно заполненную широким телом Рудольфуса и немного запаниковала, решив, что жених тихо сбежал в последний момент, совсем отчаявшись по поводу страхов перед Альбусом Дамболдором, но это оказалось не так.
Сидя в кресле за ее письменным столом, парень перелистывал многочисленные конспекты составленные за год и что-то тихо бубнил себе под нос.
– Во сколько ты проснулся? – окликнула его девушка, стараясь отвлечь от грустных мыслей.
– Около трех, – машинально ответил он, продолжая читать.
– Перестань, у тебя все получится. Знаешь, еще никому не ставили оценку ниже “посредственно”, а это вполне приемлемо, чтобы получить аттестат.
– Значит я буду первым. Представляешь, Рудольфус Лестрейндж – первый ученик школы чародейства и волшебства Хогвартс, выпущенный без аттестата. Класс! Родители сошлют меня в Египет на съедение драконам, а семейное наследство достанется Рабастану.
– Ну конечно, – засмеялась невеста, – а когда ты вернешься без рук, я выйду замуж за твоего брата и мы будем дружно смеяться над тем, что твоя жизнь не удалась потому что ты завалил трансфигурацию. Остынь.
– Ты права, я слишком перенервничал накануне, да еще это позорное поражение Поттеру, будь он не ладен. Скорей бы все это закончилось, я устал пытаться оправдывать чьи-то надежды…
Экзамен профессора Дамболдора проходил в Большом зале, где все кардинально изменилось. Вместо обеденных столов четырех факультетов были расставлены школьные парты, находясь на приличном расстоянии друг от друга, дабы исключить возможность списывания. Рассаживаясь по одному, ученики получили билеты, состоящие из трех вопросов: двух письменных и последнего – практического, выполнение которого, нужно было показать при всем потоке и на глазах у аттестационной комиссии.
По прошествии трех часов, один за одним, студенты стали подходить к профессору, сдавая работы и демонстрируя умения, приобретенные за год. Выбрав в лице Филча подопытного для превращений, преподаватель от души порадовал этим учеников, мечтающих еще с первого курса превратить противного смотрителя в помет горного тролля, но задания были другими.
Люциус Малфой отлично справился с превращением человеческого лица в морду горделивого льва, получив за это балл “превосходно”. Беллатриссе Блэк досталась весьма символичная процедура, с которой она тут же справилась на ура и вместо зловредной физиономии старика, на нее смотрели два зеленоватых глаза, вызывающе высовывающей язык, рептилии.
Казалось, что раздача билетов производилась таким образом, чтобы у каждого студента появился шанс сдать его без труда. Неразлучные друзья Кребб и Гойл, получившие задания, как на давно прошедшем занятии, весело похрюкивали свиными пяточками, так как вызваны к комиссии были вместе, и отрабатывали “умения” друг на друге.
Одним из последних в списке экзаменаторов оказался Рудольфус, давно написавший ответ, но по прежнему сидевший на своем месте, из-за крайней нервозности, разыгравшейся еще ночью. На свое великое удивление, он без проблем смог трансформировать человеческое тело в, сносного вида, орла, и получив в аттестат “хорошо”, не веря своему счастью, весело помчался к подземелью, прощаясь с мыслью об откушенных руках и Египетских драконах.
– Если так пойдет и дальше, у меня есть отличные шансы не завалить все на корню, – хвастался он вечером друзьям, отмечающим завершение первого серьезного испытания.
С того самого дня, как Сириус Блэк рассказал ей новости про Андромеду, девушку не покидали тревожные мысли о том, что она просто обязана увидеть свою племянницу, дабы окончательно убедиться в ее полном неприятии. Совершенно утвердившись в правильности принятого решения, рано утром, седьмого мая, Беллатриса Блэк покинула пределы замка, крепко сжимая в кулаке письмо старшей сестры к Нарциссе, на котором значился обратный адрес, и которое она стащила со стола в общей комнате девочек пятого курса, смело отправляясь на встречу, неизвестно что сулившую ей. Трансгрессировать в незнакомое место не представлялось возможным, поэтому, дойдя до автобусной остановки в Хогсмиде, Белла натянула поглубже капюшон мантии, и присев на скамейку, стала дожидаться “Ночного рыцаря”. Бешенно раскачиваясь из стороны в сторону, призрачный транспорт подбирал по пути одиноких пассажиров, щедро предоставляя им места, по комфорту не соответствующие оплаченным билетам. Добираться таким способом было до безобразия долго, но куда более приятно, чем сжимать потрепанную метлу с которой, к слову, Белла абсолютно не дружила, с высока вглядываясь в дома и опускаясь каждый раз вниз, чтобы прочитать название населенного пункта. Спустя два с половиной часа бесконечной тряски, качки, резкого торможения, а иногда и расплющивания, кондуктор сообщил о нужной остановке и на радостях, что это безумие наконец то кончилось, девушка, даже, вежливо с ним попрощалась, пожелав всего доброго, но не от чистого сердца. Место, в которое ее доставили, было, по истине, храмом спокойствия и семейной идиллии. Если бы из головы Беллатрисы разом стерлись все предрассудки, ей, наверняка, бы понравилось здесь, возможно, захотелось поселиться и жить, ведь кроме мрачных поместий: Блэкой, Малфоев, Лестрейнджей и других подобных, студентке не приходилось видеть ничего иного. Миновать затяжную стадию усердного поиска нужного дома ей помогло счастливое стечение обстоятельств. По дороге наткнувшись на небольшую, магловскую детскую площадку, она без труда узнала на ней фигуру некогда родного человека, и притаившись в тени раскидистых деревьев парка, стала терпеливо наблюдать. Молодая, красивая, а главное счастливая Андромеда сидела на голубой скамейке и внимательно вчитывалась в строчки толстой книги, свободной рукой покачивая аккуратную, розовую колясочку. Через несколько минут ребенок зашевелился и заботливая мама, отложив увесистое чтиво, тут же потянулась к нему, поднимая на руки. На вид девочка оказалась совсем крошечная, пухленькая, в желтом стеганном костюмчике и с редким пушком на голове, который время от времени менял цвет. – Сколько еще ты намерена прятаться? – громко спросила Андромеда, явно не у своей дочери. Приняв тот факт, что ее раскрыли, Беллатриса покинула укрытие и приблизилась к сестре, все же оставаясь на приличном расстоянии. – Ты видела меня? – удивилась юная Пожирательница. – И тебе привет, Беллс. Нет, не видела, но не забывай, что я тоже волшебница и весьма выдающаяся, какой ты меня никогда не считала, – отозвалась Меда. – Так значит это правда? Ты не только опозорила нас перед всем высшим светом, но еще и предательски смешала чистую кровь десятков поколений Блэков с чернью, протекающей в жилах грязнокровки. – Я никогда не оправдывалась перед матерью и уж точно не стану делать это перед тобой. Можешь рассказать зачем пришла, а потом уходи, в моем мире нет места служителям Темному Лорду. От сказанных слов Беллатриса почувствовала себя несколько глупо. Ведь в самом деле, зачем она пришла? Что хотела увидеть или доказать? Для чего вообще проделала весь этот путь, не подготовив даже вступительной речи? – Твой муж работает аврором? – наконец выдавила девушка. – Да, – беззаботно согласилась сестра, – и когда-нибудь он поймает тебя и Вашего Лорда, посадит в Азкабан приговоренных к поцелую Дементора, а мир станет светлее. – Если только я не убью его первая. – Беллс, послушай, посмотри на меня, ты можешь ненавидеть Теда, грязнокровок и прочих других людей, но это же я – Меда, твоя старшая сестра, я ничуть не изменилась, в душе я все еще Блэк, только вот убеждения стали иными. Дай нам шанс начать все сначала, снова стать семьей, уверена, Нимфадора тебя тоже полюбит, ведь ты ее родная тетя. На секунду Андромеде показалось, что в глазах собеседницы мелькнули крупицы сожаления, но в следующее мгновение ей в лицо ударились острые и такие болезненные слова. – Я лучше умру, чем воссоединюсь с вами, моя старшая сестра погибла, а настоящие племянники еще не родились. Рано или поздно, но я доберусь до твоего мужа, ведь это самое меньшее, чего ты заслуживаешь. Больше никогда, слышишь, никогда не пиши письма Нарциссе, если желаешь ей счастья и добра. Ты изгой, позор и страшное проклятие нашей семьи, и будет лучше твоей дочери не знать про меня, ибо видит Мерлин – грязнокровки все на одно лицо… – злобно прошипела студентка, поднимая рукав левой руки и немного обнажая метку, не целиком, но достаточно, чтобы глаза молодой мамы округлились и доверху наполнились слезами,– Прощай навсегда, Меда… Беллатриса не помнила, как сели в автобус, как пролетели, почти, три часа пути до родного Хогсмида. В ее глазах намертво застыла Андромеда, крепко прижимая к груди маленький, невинный комочек. Еще каких-то десять лет назад все было идеально и безоблачно: она, Меда и Цисси, молодая и веселая Друэлла и сильный, а главное живой Сигнус. Дружная и образцовая семья треснула и раскололась в одночасье, больно пронзая острыми осколками стекла искалеченные души своих подопечных. Андромеда ушла, плотно закрыв за собою дверь, мама в считанные годы растеряла весь запас жизненной энергии и шарма, очень быстро превратившись в жалкую развалину, отец умер, так и не оставив после себя последнего слова, а любимица родителей Беллс стала Пожирателем смерти и частой головной болью младшей сестры, отравляя ее существование на корню. Единственной связующей стороной трех сестер Блэк – была семья, но ее больше нет, а главное, нет даже надежды на то, что когда-нибудь все встанет на свои места и закрутиться снова. Вечером, когда совсем стемнело, староста брела по ровной, притоптанной дорожке в гору, над которой, огромной тенью, возвышался замок Хогвартса. Ей хотелось одного, уткнуться в сильное и такое любимое плечо своего Господина, вдохнуть его запах, почувствовать крепкие руки, по-хозяйски прохаживающиеся по ровной спине, но это было невозможно. Поэтому, дойдя до своей комнаты, она скромно пристроилась под бок лежащего на кровати Рудольфуса и заглянув ему в глаза, прошептала: – Я должна помириться с Нарциссой! ========== Глава 14. Королева Пожирателей. Часть 1. Взрослая жизнь. ========== Просыпайся, королевна, Надевай-ка оперение, Полетим с тобой в ненастье - Тонок лед твоих запястий. Шелком – твои рукава, королевна, Ясным золотом – вышиты перья Я смеюсь и взмываю в небо, Я и сам в себя не верю… (Мельница “Королевна”) Глава о том, как легко жить, узнай все кто ты, между делом. Темная, без единого окна, комната подземелья, надежно сохраняла, на протяжении долгого времени, свою скромную обитательницу, скрывая ее от зоркого, всевидящего ока слизеринской старосты девочек, но сегодня судьба распорядилась иначе. Лежа на мягкой кровати, задвинув тяжелый, мятного цвета полог, Нарцисса Блэк позволила себе немного расслабиться. Позади остался первый из трех обязательных экзаменов, который она сдала на “превосходно”, а переживать по поводу оставшихся не было смысла, ведь ей не грозили оценки кроме той, которую уже получила. Быстро надвигающееся лето сулило массу приятных перспектив, открывая горизонты новых возможностей, одной из которых стало приглашение Эдвин Малфой погостить на просторах щедрого Малфой-мэнора, в качестве будущей невестки и жены ее сына. Этот подарок судьбы, даже в сотой доле, не мог сравниться со скучным и унылым пребыванием в родовом поместье, а желание не видеть мать и вовсе подстегивало время вперед. Углубившись в свои раздумья, девушка не сразу обратила внимание, что дверь приоткрыта, пропуская в комнату желтую полоску света из коридора и до боли знакомый голос окликнул ее: – Цисси, ты здесь? Ей страшно захотелось прокричать: “Нет. Ее здесь нет и никогда не будет”, но боязнь перед новой вспышкой гнева сестры, заставила лишь робко ответить: – Да. Полог кровати осторожно отодвинулся и на постель опустилась стройная фигура Беллатрисы, с зажженной палочкой в руке.
