Текст книги "Его безумная часть души (СИ)"
Автор книги: natalistory
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Несколько секунд в воздухе, тряска, тошнотворное мотание из стороны в сторону, и они уже на пороге поместья Блэквуд, встречаемые лишь домашним эльфом.
– Приехали мисс, наши мисс приехали домой, – суетился старый, морщинистый Уолли, дольше других служивший хозяевам.
Родителей девочки нашли в гостиной, как и Вальбургу с дядей Орионом, а также хмурого Регулуса, умудрившегося прибыть из школы раньше них. На столе дымился ароматный чай, но никто к нему даже не притрагивался.
– Это просто неслыханно, – в ярости шипел Сигнус, – твой щенок снова решил нас опозорить, – слова явно предназначались для брата, – сколько еще мы будем терпеть его безрассудные выходки и что сегодня скажем Повелителю? Ведь все дети, достигшие семнадцатилетнего возраста, должны быть представлены ему на Вечере.
– Успокойся, – Вальбурга приятельски похлопала его ладонью по плечу, – в конце концом сошлемся на болезнь, соврем, что он лежит дома и не в силах подняться с кровати, такое ведь уже бывало у вас с Беллатрикс.
– Хорошо, хорошо, – немного стих мужчина, – просто нервы расшалились, ни к черту, как подумаю, что этому лоботрясу продолжать наш род.
– Ну почему же этому, – не сдавалась женщина, – чем тебе не угодил Регулус, Орион уже давно подготовил все бумаги…
– Девочки! – прерывая щепетильный разговор вмешалась Друэлла, – я рада, что вы приехали. На нашей семье, наверное, лежит проклятие, связанное с позором старших их детей.
Она сухо, по очереди обняла дочерей и отослала Нарциссу в свою комнату готовиться к празднику.
– Белла, – голос матери остановил ее на выходе их гостиной, – как ты могла слышать, все потомки с семнадцати лет лично представляются Лорду, надеюсь, ты не опозоришь нас, как твой кузен, и будешь выглядеть соответствующим образом.
– Конечно, мама, – покорно ответила девушка, – я бы никогда не посмела вас подвести.
Казалось, этот вечер никогда не настанет. Беллатриса выбрала лучшее платье из огромного количества имеющихся в гардеробе. Черное, как ночь, с металлическими переливами на корсете, тонко стягивающим талию и поднимающим красивую грудь. Голые плечи и половина спины, изящная шнуровка и длинные перчатки из дорогой парчи, сложная, многослойная, пышная юбка, украшенная тафтой, узорные чулки, белье и элегантные лодочки на высоком каблуке – мама останется довольна. Эльфам пришлось изрядно потрудиться, чтобы из огромной копны волос, непослушно выбивающихся из расчески, получилась поистине прекрасная и достойная высшего света прическа. Перед самым выходом, образ дочерей Друэлла дополнила лучшими бриллиантами из личной коллекции, делая на этот праздник большие ставки. Ведь непременно кому-то из молодых людей они приглянуться, а те в свою очередь донимая родителей, будут настаивать на скорой помолвке.
К восьми часам вечера, все спустились в гостиную, где нервно выкуривал одну за одной толстые сигары Орион. Уолли проворно подоспел с горшком летающего пороха, все понемногу набрали его в руку и по очереди вступая в идеально – вычищенный камин, называли желаемое место. Лестрейндж – холл.
Не раньше и не позже, а именно в назначенное время, семейство Блэков прибыло в поместье. Зал приема был превосходно украшен безобразными головами тыкв, летучими мышами и прочей атрибутикой наступающего праздника. Кругом расхаживали разодетые в дорогие наряды и украшения дамы, именитые отцы семейств и холеные щеголи. На главной лестнице, ведущей на второй этаж, приветствовали всех приглашенных хозяева дома – мистер и миссис Лестрейндж с сыновьями, воплощая само великодушие и гостеприимство. Без сомнения, Руди стал яркой звездой этого Вечера: аккуратно причесанные черные волосы спокойно лежали на плечах, строгий костюм, блестящие туфли, снежная белизна рубашки оттеняла оливковую кожу и сногсшибательная улыбка, заставившая краснеть всех приглашенных девушек.
Собрав родных вокруг себя, Сигнус провел их вперед, дабы засвидетельствовать свое почтение богатой паре, имеющей не последний голос в Министерстве.
Затем последовали приветствия с Малфоями, Мальсиберами, Керроу и Розье. Семьи, как одна были блистательны, приветливо вежливы и учтивы настолько, что Белле тут же захотелось наплевать всем в лицо и остаться наедине с Темным Лордом, чтобы он из себя не представлял, но вместо этого, она мило улыбалась, раздавая реверансы, и была само очарование, не уступая Нарциссе.
– Дочка, – привлек ее внимание отец, – ты уже совершеннолетняя, поэтому можешь позволить себе без зазрения совести бокал шампанского, но не стоит увлекаться, он нужен лишь для того, чтобы не чувствовать скованности.
Девушка послушно приняла бокал и сделала добротный глоток, как и все вокруг, напиток был дорогой и изысканный, приятно пощипывающий язык, облизав верхнюю губу, она приложилась снова.
Озорные пузырьки, выпрыгивая наружу, быстро ударили в голову, по телу разлилось приятное тепло, а волнение исчезло, забирая с собой панический страх.
– Белла, соберись, пришло время представить тебя Повелителю, – в голосе отца больше не было нежности, а сам он стал серьезный и официальный, как на работе.
Поправив абсолютно безупречную юбку и убрав за ухо выбившийся локон, она в сопровождении Сигнуса двинулась через весь зал, под одобрительные взгляды окружающих.
В слабо освещенном углу, одетый в простую и невзрачную мантию спиной к ним, стоял Волан-де-Морт, тихо беседуя с пожилым господином.
– Мой Лорд, – промямлил отец, – разрешите представить Вам мою старшую дочь – Беллатрису Друэллу Блэк, ученицу Хогвартса и старосту слизерина.
Мужчина оторвался от собеседника, медленно повернулся и поднял на нее серые, как два бездонных океана, глаза.
В эту самую секунду в голове Беллы что-то щелкнуло, разлетелось, взорвалось и снова встало на место, с большим усилием, она взяла себя в руки и, приседая в глубоком реверансе, прошептала.
– Господин.
– Счастлив знакомству, мисс Блэк, – дернув уголками губ, ответил волшебник, пару мгновений задержался на ее лице, а затем снова вернулся к беседе.
В любой, самой страшной фантазии, она не могла представить, что великий и ужасный маг окажется ТАКИМ. На вид не больше тридцати, короткие, темные волосы, умные глаза, прямой, красивый профиль, четкие контуры губ и стройная фигура. Максимум, что ожидала увидеть слизеринка – это лохматый старик, соединивший в себе образ директора Эверарда и сумасшедшего Гриндевальда, но только не это.
Воздух стремительно выходил из легких, не возвращаясь назад, колени тряслись, а руки дрожали, она отпросилась у Сигнуса под предлогом уборной и, схватив бокал с проплывающего мимо подноса, бросилась на широкий пустой балкон, закрытый толстыми шторами. Морозный воздух остудил сознание, а октябрьский холод наконец позволил дышать.
«Что происходит?» – задавалась она немым вопросом, скрестив голые руки, обнимая себя. Маленькое, твердое сердце, не пускающее внутрь даже родителей, увеличилось вдвое, а непрошеные слезы подступили к глазам.
– Если вы простоите здесь еще немного, то непременно заболеете и угодите в больницу святого Мунго, – уверенный, приятный баритон заставил ее вздрогнуть.
Несколько раз моргнув смахивая слезы, Беллатриса повернулась, опуская глаза и уже увереннее проговорила.
– Вы право очень добры, мой Повелитель, мне действительно не стоит здесь находиться.
– Ну почему же не стоит? Просто ваш прелестный наряд не совсем подходит для сегодняшней погоды.
С этими словами, он расстегнул змеевидную застежку своей мантии и, стянув ее с плеч, опустил на продрогшую девушку.
– Красивая ночь, не находите?
– Воистину, Милорд.
– Мисс Блэк, вижу от моей мантии мало прока, но я догадываюсь, что может вас согреть… Подарите мне один танец?
– Как прикажите.
– О нет, нет, – засмеялся мужчина, – вы не мой Пожиратель, и я не приказываю. Я прошу станцевать со мною, Белла.
Вернув теплую накидку хозяину, она скромно протянула руку в знак принятого приглашения и наконец заставила себя посмотреть на него. Он оставался по-прежнему обворожительным и чертовски красивым, а разум не мешкая прокручивал в памяти пророческие слова Нарциссы: «Даже ты, Белла, когда –нибудь полюбишь и это будет настолько сильное чувство, среди которого смогут раствориться все твои принципы и убеждения…»
Под изумленные взгляды собравшихся, ученица седьмого курса Хогвартса прошла под руку с самим Волан-де-Мортом в центр зала и приготовилась к танцу. Проворные эльфы притушили свет, а нанятый оркестр заиграл спокойную музыку вальса. Ее дико переполняло сладостное чувство эйфории, не сравнимое ни с одни доступным наслаждением. Закрыв глаза, она полностью отдалась на волю судьбы и своего хозяина, уверенно ведущего в такт нотам, абсолютно не замечая печальное лицо Рудольфуса Лестрейнджа, стоящего во мраке колонны и с грустью наблюдающего за ней.
В этот вечер Беллатриса Блэк наконец поняла, для чего действительно родилась и живет, все оказалось до абсурдности просто – чтобы служить своему Господину.
Музыка стихла, пары поклонились друг другу, а Темный Лорд не спешил отпускать ее руки, подведя девушку к одному из панорамных окон, он без предисловия начал.
– Я вижу в вас огромный потенциал и жизненную силу, Беллатриса, именно таких людей я собираю подле себя, мне было бы приятно знать, что свое свободное время вы посвящаете действительно полезным вещам.
– Я староста факультета и хорошо учусь, – растерялась девушка, не понимая к чему, он клонит, – меня хвалит декан и остальные учителя тоже.
– Речь идет не о глупых балладах Дамболдора, а о исключительно важных вещах, о практике темной магии и ее непосредственного применения. Наверняка вы знакомы с Люциусом Малфоем.
– Конечно, он наш второй староста и друг детства.
– Превосходно. По возвращении в школу, он будет уделять вам некоторое время после отбоя и научит простейшим боевым чарам, а также редким сильным проклятиям. Как вы думаете, Белла, что самое главное между воюющими сторонами?
– Чтобы противник не узнал твоих истинных планов?
– Именно, но любой уважающий себя волшебник в превосходной степени владеет как легиллименцией, так и окклюменцией. Это древняя и сложная магия, ученику она не по силам, поэтому я удостою тебя чести и лично буду преподавать эти важные уроки.
В душе Беллатрисы второй раз за вечер все умерло и, как феникс, возродилось снова.
– Это большая честь, Милорд. Я буду ценить каждое мгновение, потраченное вами.
– Не сомневаюсь, что будете. Абсолютно не сомневаюсь.
Темный Лорд отошел от окна и удалился, он больше не смотрел на нее этой ночью и не разговаривал, но место под корсетом, где несколько минут назад задержалась его рука, горело адским огнем, как будто она по -прежнему лежала там.
Это стала лучшая ночь Хэллоуина во всем мире!
Комментарий к Глава 4. Хэллоуин.
Как и всегда прошу оставлять комментарии, указывать на замеченные ошибки и недочеты и просто делиться впечатлениями. Мне было бы приятно знать, что кто-то заинтересован в моей работе.
========== Глава 5. Я спорю на империус. ==========
Глава о том, как чувства маленькой девочки оказались взаимными
Любая чудесная сказка когда-нибудь заканчивается, на смену ей приходят обычные серые будни со своими проблемами и сложностями. Человеку же в это время остается лишь подчиниться обстоятельствам и отдаться на волю происходящего, иногда смакуя в памяти нотки сладкого послевкусия прошлого.
Как показывает практика, сказки вообще долго не длятся, часы бьют двенадцать, кареты превращаются в тыквы, а прекрасные принцессы в домработниц, такова жестокая правда жизни и от этого никуда не уйти.
Волшебная ночь Беллы тоже закончилась, она вернулась в школу, окунулась в уроки и обязанности, в повседневную рутину замка, но не на миг не забывала о данном Лордом обещании – заниматься с ней лично.
Через два пасмурных дня, сидя в общей гостиной слизерина, она лениво наблюдала, как снующие повсюду первокурсники радуются успешному овладению чарами “Вингардио Левиоса», поднимая в воздух книги, стулья, сумки и даже друзей, ее апатия настолько разрослась внутри, что было абсолютно плевать, что через час от комнаты останутся одни руины с лежащими на верху маленькими телами. Ей хотелось покинуть подземелье, школу, отрастить огромные крылья и лететь, встречая лицом непогоду, пока смертельная усталость не свергнет ее с небес на землю в сильные объятия Господина.
Беллатриса влюбилась и это было настолько очевидно, насколько тот факт, что Дамболдор – заядлый маглолюб, а Минерва Макгонагалл – анимаг, но эта любовь не была спасительной, она сумасшедшим ураганом стремительно уничтожала все внутри, собирая вокруг себя крупицы разума и превращая их в навязчивое безумие и зависимую потребность.
– Всем живо разойтись! – раздался за спиной злобный голос Малфоя, – а не то я свяжу вас вместе, отведу в запретный лес и буду смотреть, как гигантские акромантулы высасывают из вас жизнь.
В считанные секунды гостиная опустела, а староста, переступая через раскиданные вещи, приблизился к девушке.
– Что, лень поднять с дивана свой прелестный зад и угомонить коротышек? Пока нам еще есть, где учиться.
– Думаю не тебе оценивать прелести моего зада, – даже не поднимая глаз проговорила она.
– Мы считаем, что ты произвела впечатление на Темного Лорда, это хороший знак, уверен, твою задницу вскоре все-таки оценят по достоинству.
Имя человека, ни на секунду не покидающее голову, больно полоснуло по сердцу тупым, ржавым ножом, захотелось заткнуть уши, спрятаться под одеяло, желательно растворяясь в чем-то большом, не привлекая к себе лишнего внимание, но вместо этого она ледяным тоном уточнила.
– Ты обращаешься к себе на Вы, Люциус? Кто эти – Мы? Истинные ценители попок учениц Хогвартса?
Парень усмехнулся, демонстрируя идеально белые зубы и понимая, что разговор сильно накалился, решил немного уступить девушке, которую всегда слегка побаивался.
– Мы – это я и мой отец, Белла. Перестань видеть вокруг врагов, в этой гостиной, ты их точно не найдешь. Абраксас считает, что у тебя хорошие перспективы на будущее, да это все заметили. Кстати, ты думаешь, я не ложусь спать из праздного интереса твоих оскорблений?
– Понятия не имею.
– Пойдем, я покажу тебе некоторые трюки, которым обучают в лагере Пожирателей смерти, думаю ты найдешь это весьма занимательным.
– Интересно, где ты собираешься мне их показывать, в спальне Горация?
– Как часто говорит Дамболдор: «В Хогвартсе, кто ищет помощи, всегда ее получает», поднимайся, я знаю одно удивительное место, тебе понравится, – потянув злючку за рукав, он уже веселее добавил, – а в спальню Слизнорта ты потом заскочишь, наверняка он не сможет уснуть без твоей колыбельной.
Девушка шуточно, но весомо стукнула его кулаком в плечо, поднялась, поправляя мантию и покорно поплелась за парнем, полностью ему доверяя.
Выбравшись из подземелья, они свернули к перемещающимся лестницам, углубляясь все выше, но куда именно, пока не известно.
– Хорошо, что мы старосты, – напомнила Беллатриса, – никому и в голову не придет отправлять нас обратно, полагая, что мы ответственно патрулируем школу от нарушителей.
– В этом то все и дело, Блэк, очень важно иметь власть, с помощью нее решаются почти все проблемы.
– Тебе ли не знать…
Поднявшись на восьмой этаж, выше которого была только Астрономическая башня, заговорщики остановились у широкой, ровной стены и замерли.
– Это и есть твое удивительное место? Да здесь нас в первые же пять минут заметит Пивз, поднимет шум, на него прибежит Филч и нам придется его убить. Какая-то паршивая перспектива.
– Помолчи! Я пытаюсь сосредоточиться. Свои планы, как убить Филча, будешь разрабатывать позже, если Поттер не сделает это первым, у них отношения еще нежнее ваших,– прошипел Люциус.
– Комната для тренировок, комната для тренировок, – повторял он как мантру, расхаживая из стороны в сторону.
И вот, через несколько секунд, на совершенно гладкой стене стал проступать замысловатый узор входной двери, сначала приобретая очертания, а затем и вовсе материализовавшись.
– Великий Мерлин! И правда удивительно!
– А я что говорил, дамы вперед.
Беллатриса толкнула тяжелую створку двери, та со скрипом поддалась, и их взору предстал огромный зал, освещенный сотнями свечей и лимонным лунным светом из окон.
– Что это за место?
– В книге «История Хогвартса» написано, что изначально ему дали название «Выручай-комната».
– Этот простор для нас двоих?
– Только для нас двоих.
Помещение было выполнено так, что любой из нужных предметов уже находился там: многочисленные деревянные исполины для атаки, мягкие маты для падений и высокие зеркала, чтобы не пропустить ничего важного.
– Что мы будем делать?
– Я буду показывать, ты – смотреть и учиться, а затем повторять. Не знаю зачем, но Темный Лорд хотел этого, поэтому мы здесь. Начнем, пожалуй, с простых проклятий. Внимание… – его палочка взметнулась в вверх, стремительно рассекая воздух, – … Колоратум!
Столб красных искр вырвался из ее конца и полетел к ближайшему манекену. В долю секунды немое, безглазое чучело почернело и высохло, став абсолютно плоским, а затем снова приняло первоначальный вид.
– Колоратум – это проклятие иссушения, всякий, кто ему подвергается, лишается любой жидкости находящейся в организме и соответственно умирает. Оно не самое сильное, имеет массу минусов и легко отражается «Протего». Начинай.
Белла выбрала понравившуюся мишень, сосредоточилась на его безликой голове, подняла руку и произнесла:
– Колоратум, – эффект от чар полностью повторился, а она от радости даже прихлопнула в ладоши, как маленькая.
– Очень хорошо, еще раз, пожалуйста.
Несколько раз иссушив деревяшки, девушка поняла, что полностью освоила проклятие, потеряв к нему интерес, но взяв на заметку.
– Знаешь, не всегда следует убивать своих противников, иногда намного выгоднее сохранить им жизнь, лишь немного выведя из строя. «Диффиндо» прекрасно справляется с этой задачей, нанося многочисленные порезы на тело врагов, – умничал Малфой.
Слизеринка знала это заклинание, ведь не раз видела в детстве, как в порыве гнева ее отец применял его к домашним эльфам, после чего те покрытые мелкими ранками, поджав уши убирались прочь с глаз.
– Диффиндо, – результат ничуть не уступил работе Сигнуса, видимо, она и правда талантлива, как подметил Волан-де-Морт, а он не мог ошибиться.
Малфой продемонстрировал еще несколько вариантов темных проклятий, с которыми так же успешно справилась его ученица, и оценив, который сейчас час, предложил вернуться в подземелье.
На обратном пути они шли молча, и только на четвертом этаже Белла замерла, остановила его за руку и, вопросительно заглянув в глаза, прошептала.
– Люциус, а ты когда-нибудь использовал непростительные?
Лицо юноши не выражало ровным счетом ничего, но серые глаза холодными льдинками бегали по ней озадаченно. Наклонившись к самому уху, он одними губами еле слышно выдохнул:
– Да.
– Ты научишь меня Им? – так же прижавшись к нему, выдыхала она. Со стороны, они наверняка выглядели влюбленной парой, нежно обнимающие друг друга, что совершенно не соответствовало действительности.
– Я по-твоему самоубийца? Чтобы выкрикивать «Авада Кедавра» в стенах школы. Тем более эти проклятия весьма сложны, на освоение потребуются месяцы и если твоего Блэковского безумия и жажды крови хватит на «Круциатус», то «Империо», без помощи опытного мага ты никак не освоишь, будь уверена.
– Поспорим? – сильнее сжимая рукав парня острыми когтями, процедила она.
– Поспорим, о чем?
– О том, что за две недели я освою «Империо» и применю его к какой-нибудь паршивой грязнокровке гриффиндора.
– Да? А что ты будешь делать, когда чары спадут, а она прямиком побежит в кабинет директора Эверарда? Или ты намерена целый год потчевать ее повиновением.
– Никто никуда не побежит! Все прекрасно знают, что Люпин – оборотень, Руквуд и Макнейр сами видели его в Визжащей хижине в ночь полнолуния. Я отведу это магловское отродье к Гремучей иве и заставлю дожидаться волка. Думаю, ты понимаешь, что с наступлением рассвета, некому будет сообщать обо мне директору.
– Ты не сделаешь этого, – скривился парень, на что тут же получил протянутую к нему раскрытую ладонь, – ну допустим, а какие условия?
– Я хочу, чтобы ты один, в течение двух месяцев, выполнял все обязанности старост.
– Согласен. Мне все равно не придется этого делать, у тебя ничего не получится.
Скромно пожав руки, «влюбленные» расцепились и на почтительном расстоянии друг от друга направились в подземелье, каждый занятый своими мыслями.
В гостиной было темно, сухие поленья потрескивали в очаге, эльфы, давно убравшие беспорядок, безмятежно спали в своих кроватках. Пожелав спокойной ночи, староста мальчиков удалился в свою комнату, а Белла подошла к камину и подставила холодные руки к огню, приятно обнимающему их теплом.
– Значит ты выбрала Малфоя? – послышался тихий голос, где-то в стороне.
На одном из диванов, сжимая початую бутылку сливочного пива, сидел Рудольфус, пристально наблюдая за ней.
– Я никого не выбирала, Руди, – устало ответила девушка, – и совершенно не обязана перед тобой отчитываться. Если ты не заметил – мы не пара.
– Это я как раз заметил, как и то, что ты среди ночи пропадаешь где-то с этим напыщенным болваном.
В первое мгновение захотелось наслать на настойчивого Лестрейнджа летучемышиный сглаз, расцарапать лицо и бить, бить пока его глупая влюбленность не вылетит из головы, но потом она представила, а что, если он тоже страдает, страдает от избытка безответных чувств и фанатичного помешательства, что если он так же одинок и несчастен, а сердце его не находит покоя?
Еще немного постояв у тепла, она подошла к собеседнику, обняла мягкими ладонями небритое лицо и нежно, по-отечески поцеловала в лоб.
– Если мне кто-то и нужен, то это точно не Люциус… – затем приложилась губами к колючей щеке и быстро покинула место, где ей не дали остаться наедине с собой.
Большая спальня встретила ее немой тишиной, болезненно защемившей грудь. Приняв согревающее зелье и постояв под горячими струями воды, смелая слизеринка улеглась на кровать, детально обдумывая свой непростительный план.
Всего через две недели ей будет нужно выманить живого человека ночью за пределы школы, подвергнуть страшным чарам и оставить на растерзание дикому оборотню – не самая радужная перспектива. Но что бы сказал Повелитель, узнав, что юная леди, без посторонней помощи овладела одним из трех губительных проклятий? Стал бы он злиться или наказывать ее? Ответа она не знала и вряд ли узнает, ведь об этом наверняка никогда не зайдет разговор, что, собственно, и к лучшему.
Глубоко проваливаясь в сон, тело покорно немело, а разум переставал оценивать действительность. Ей снова снилась большая змея, только теперь она не давила, а приветливо лежала возле ног, изредка высовывая тонкий, раздвоенный язык и поднимая голову. Не оставалось сомнений, что она так же умна, как люди, и с радостью вступила бы в диалог, владей ее спутница парселтангом. Зеленоватые чешуйки кожи, красиво переливались в солнечных лучах и казались перламутровыми. Это был не просто сон, а некое предзнаменование чего-то великого и важного, жизни, судьбы. Души, которая навеки будет связана со слизерином, пожертвовав всем ради него.
*
Новое, бесцветное утро, новые уроки и новые задания, все смешалось в нелепом «дне сурка» и извечном дежавю.
На историю магии семикурсники двигались подобно инферналам, медленно переставляя ноги, с полуприкрытыми глазами, рассаживаясь по последним партам и ловя возможность немного вздремнуть в укрытии.
Профессор Картер, похоже единственный бодрый человек в аудитории, поприветствовал факультеты, занял свое место за трибуной и начал:
– Парселтанг и его место в истории. Парселтанг или магический язык – редкий и вероятно врожденный дар. Самым известным волшебником, обладающим им, был Салазар Слизерин. Окружающие, не понимая разговора змееуста с рептилией, слышат лишь звуки, напоминающие шипение. Обычно он передается по наследству или вместе с магической силой. Как правило, змееязычие связывают с темными искусствами, но известно, что и некоторые светлые волшебники владели им…
Слушая монотонную лекцию преподавателя, Белла, как будто обратно попала в свой сон, вспоминая, как змея пыталась заговорить с нею, осмысленно всматриваясь в лицо. Чтобы отвлечься от посторонних мыслей, она меланхолично стала оглядывать присутствующие совместно факультеты и наткнулась на странную картину, ступенькой ниже. За общей партой восседали: Сириус Блэк и Джеймс Поттер в компании своей рыжеволосой грязнокровки, она поспешно что-то рисовала на пергаменте, а парни смотрели и давились от судорожного смеха.
Заинтригованная рисунком девушка перегнулась через стол и заглянула за плечо кузена. Быстрые каракули складывались в вполне красивую карикатуру, если бы на ней был изображен кто-то другой. В центре листа стояла тощая фигура в корсете, с копной кудрявых черных волос и нежно тянула губы к безобразной змее, а та в свою очередь дружелюбно помахивала хвостом, как пес и высовывала язык.
Если сказать, что Беллатрисе захотелось их убить – ничего не сказать. Ей хотелось пытать, мучить, проклинать, чтобы они, как чучела в тренировочном зале приходили в себя, а затем начинать все сначала, но тут в голове появилась идея получше, оторвав маленький кусочек пергамента, она написала лишь четыре слова и четко отлевитировала огрызок. Стол, на который он приземлился, занимал Люциус Малфой, тот не раздумывая развернул бумагу и прочел: «Это будет Лили Эванс», затем небрежно скомкал его и убрал в карман, послав адресату одобрительный кивок в знак согласия. Значит решено, поганка Эванс пойдет на убой, по великой иронии, к лучшему из друзей своего парня. Се-ля-ви!
Но полнолуние еще не скоро, а эта дрянь так бесстыдно разрисовывает ее портрет, все же не унималась слизеринка. Сломав старое перо на шесть частей, она успешно трансфигурировала их в маленьких Пикси и крепко зажала в руке, чтобы ловкие проказники не визжали, затем достав волшебную палочку прошептала:
– Апунье, – и разжала кулак.
Озорные существа угодили прямиком на голову Лили, наводя там свои порядки, а точнее вселенский хаос. Гриффиндорка закричала и подпрыгнула на месте, стараясь побыстрее избавиться от нежеланного соседства. Быстро вычислив, кто автор шалости, Поттер рыча потянулся за палочкой, но был остановлен железной хваткой Лестрейнджа, прохрипевшего:
– Только попробуй!
Не прибегая к помощи оружия, они сцепились в рукопашной схватке, сталкивая массивные парты и катаясь по классу.
– Джеймс, Рудольфус, прекратите немедленно! – послышался злобный голос профессора Картера, – займите свои места и достойно закончите урок. Кстати вас, как и мисс Блэк, ждет недельное наказание в моем кабинете и минус по пятьдесят очков с гриффиндора и слизерина.
Прекратив драку, тяжело дыша, дебоширы уселись за столы, продолжая метать друг в друга убийственные взгляды, а Белла привлекая внимание заступника одними губами прошептала «спасибо».
На выходе, преподаватель лично следил за спокойствием и отсутствием новых стычек, а староста девочек, проходя по коридору, благодарно взяла Руди под руку, что сделало его намного счастливее, чем кулак, опущенный на лицо Поттера.
Время снова неумолимо летело, стремительно приближаясь к судьбоносному полнолунию. Вечером, в канун страшной ночи, студенты, как всегда собрались в гостиной, обложенные книгами и заданиями.
Люциус подсел к Беллатрисе вплотную, делая вид, что списывает ее текст, хотя собственное, готовое решение уже лежало в сумке и спросил.
– Не передумала? – его голос был не издевательский, как всегда, а скорее встревоженный.
– Я не из тех, кто прячет голову в кусты, Малфой, – храбрилась та, хотя все внутренности сжались в крошечный комок и затвердели, как мрамор.
– Тогда удачи… – парень вышел из-за стола и больше с ней не разговаривал.
К десяти часам, общая комната слизерина совсем опустела, а Белла нехотя поднялась с насиженного места и вышла в коридоры замка.
До башни гриффиндора она кралась, как мышь, боясь быть замеченной кем-то из учителей, но похоже те не спешили заступать на свои посты и дорога оказалась свободной. Но тут встала задача посложнее, чем поимка преподавателями. Как выманить грязнокровку Эванс наружу, если портрет Большой Дамы закрыт, а пароль, естественно, не известен? Фортуна судьбы, в этот вечер, снова была на ее стороне, за дверью что-то зашуршало, преступница только и успела нырнуть в ближайшую, темную нишу, проем открылся и на пороге, собственной персоной, появились виновники торжества: Римус и Лили.
– С тобой точно все будет в порядке? – беспокоилась подруга, поправляя его мантию.
– Лилс, брось, я делаю это так давно и часто, а ты каждый раз беспокоишься, как в первый, – в руках Люпин сжимал раздутый рюкзак, явно наполненный одеждой или сложенным одеялом.
– Я знаю, знаю, просто ты там совсем один и мы все очень переживаем за…
– Мне пора, – напомнил оборотень, – если ты, конечно, не хочешь, чтобы я остался с вами?
Рыжая весело рассмеялась и подтолкнула его к лестнице, провожая взглядом.
Это был идеальный момент.
Вскинув палочку, в своем надежном укрытии, Блэк прошептала:
– Империо, – наставляя оружие на жертву, в тот же момент, ее глаза стали далекими и отрешенными от мира, а на губах появилась слегка уловимая, глуповатая улыбка.
Покинув убежище, она подошла к зачарованной вплотную и приказала:
– Ты будешь молчать и слушать только меня, если поняла – кивни головой.
Староста гриффиндора покорно склонила голову.
– Чудесно. Отдай свою палочку и следуй за мной.
Потайные ходы и лазейки старого Хогвартса, были известны не только знаменитым мародерам, слизеринцы так же были не прочь побродить ночами по замку, раскрывая его секреты и дразня сумасшедшего Филча своими выходками. Беллатриса на младших курсах всегда сопровождала мальчишек и поддерживала любое их безумие, ведя себя очень храбро, для маленькой девочки, за что, наверное, и заработала уважительное отношение и безоговорочное доверие всего мужского коллектива факультета.
Миновав несколько закрытых арок и пройдя через один пожелтевший портрет, принадлежащий какому-то древнему директору, девушки выбрались на улицу, прямо под каменные стены школы и устремили свой путь к спящей, Гремучей иве, откуда совсем недалеко до Визжащей хижины, в которой уже горел тусклый огонек свечи, приготовившегося к перерождению Люпина.
Подведя Эванс к самым ветвям дерева, Белла остановилась, повернула ее лицо к себе, и чтобы не разбудить нервное дерево прошептала:
– Оставайся здесь и жди, когда ты услышишь крики своего меняющегося приятеля, подойди, как можно ближе к хижине и постарайся привлечь внимание. Ты меня поняла?
