Текст книги "Его безумная часть души (СИ)"

Утро понедельника встретило семикурсников сплошными разочарованиями: шел противный, мелкий дождь, висел густой туман, а на улице было довольно зябко, ко всему прочему, первым уроком стоял уход за магическими существами, который нужно было провести в лесу.

За шесть лет в Хогвартсе, Белла отработала неплохую схему распределения времени: подъем, душ, выбор одежды, обязательный ритуал – уход за волосами, которыми она очень гордилась, сбор учебников, Большой зал, завтрак и уроки. Всегда пунктуальная, обязательная и исполнительная, наверное, поэтому ей прислали значок старосты, а не отдали глупой Керроу или плаксе Забини.

Сидя за длинным слизеринским столом, оторваться от ароматного кофе ее заставил взволнованный голос Рудольфуса, довольно громко говоря шепотом, он без конца жестикулировал и иногда брызгал слюной. Немного напрягшись, девушка смогла уловить обрывки фраз.

– …да это будет на Хэллоуин… нет, родители еще не рассылали приглашения… наш Лорд будет там, это он решает, кто приглашен…

«Волан-де-Морт будет на празднике в Лестрейндж-холле? Интересно, ее родителей пригласят? Хотя, что за чушь, конечно, пригласят, они же все-таки Блэки».

В половине девятого, к хижине Хагрида, все подошли уже изрядно промокшие и нахохлившиеся, как воробьи. Молодой лесничий, в жилах которого явно текла кровь великанов, встретил их добродушной улыбкой и пожелал успехов в новом учебном году. Тема занятий тянулась еще с шестого курса – «Правила обращения с гиппогрифами», которые явно забыли учеников за лето, зато сами изрядно подросли и приняли вид почти взрослых особей.

– Ну значит… как говорится… э, кто мне назовет главный принцип знакомства с гиппогрифами?

– Подойти на почтительное расстояние и поклониться, если животное ответило тем же, можно приблизиться или погладить, – отчеканила Беллатриса, не поднимая руки, она всегда любила выделяться, были то уроки или домашний вечер с семьей.

– Правильно, пять очков мисс Блэк.

Одноклассники дружно зааплодировали, первые баллы, в первый учебный день, на первом же уроке – недурно.

Хагрид еще долго распинался о том, как ему трудно было одному присматривать за всеми существами летом, склоняя учеников на свой факультатив и кто-то даже согласился – это не имело большого значения, всем поскорее хотелось покинуть промозглый, холодный лес, переодеться в сухую одежду и вальяжно раскинуться у огня на широких диванах гостиной, но впереди были еще две пары трансфигурации и одно занятии по нумерологии, на котором можно было пофилонить.

Класс трансфигурации был большой, хорошо проветренный и тщательно убранный эльфами, парты стояли на почтительном расстоянии друг от друга, не давая возможности списывать на контрольных и зачетах, так же, как и Дамболдор, неустанно следящий за всеми зоркими глазами из – под половинок очков.

– Рад приветствовать вас на первом уроке, друзья мои, – с этими словами профессор вошел в аудиторию, – этот год мы посвятим трансформации тела и, возможно, некоторые из вас, в конце откроют для себя выдающийся талант анимага, присущий лишь избранным. Повторюсь, что ЖАБА по моему предмету является обязательной, а подготовку к итоговой аттестации лучше не откладывать в долгий ящик. Сегодняшняя тема – метаморфозы лицевых мышц. Вы постараетесь преобразить нос и мимику своего соседа до подобия выбранного животного. Подсказка, поросячий пяточек – самый простой вариант из многих, поэтому он будет оцениваться, лишь баллом «посредственно».

Согревшись после улицы, ученики мгновенно оживились, подбирая себе пару. Лестрейндж со злорадной улыбкой уже приближался к парте Малфоя, задумав что-то воистину проказное. Белле, как обычно пары не хватило, поэтому она перекинула свои вещи на единственный свободный стол к Блэйк Забини, представляя, как было бы здорово превратить размалеванное личико тупоголовой курицы в острый клюв наседки.

Через час практики редкие смешки сменились бурным весельем, даже Альбус не всегда сдерживался, чтобы скромно не хихикнуть. Люциус Малфой, фыркающий утиным носом, пытался ущипнуть лошадиную морду Рудольфуса. Керроу с двумя большими бивнями и длинными усами, походил на старого моржа, а Кребб и Гойл решили особо не утруждаться и в такт друг другу изредка похрюкивали розовыми пяточками на толстых лицах. Как и хотелось Блэк, физиономия Забини стала полным отражением ее внутреннего мира, пустая, примитивная и тупая. Многие получили хорошие оценки, а Малфой в придачу еще и десять баллов – за мастерски созданного жеребца.

С наступлением перемены, в Большой зал ученики спешили намного быстрее, чем в выходные. Приятный запах еды, растекаясь по замку, заставлял животы предательски урчать. Беллатриса заняла свое привычное место за столом напротив Люциуса и жадно накинулась на куриные крылышки, обильно поливая их соусом.

– Почта, – констатировал уже всеми увиденных сов Кребб.

Мало к кому сегодня опустились загнанные птицы, ведь прошло всего три дня с момента их отъезда из дома, а в аристократических семьях высшего света считалось плохим тоном проявление излишней заботы и опеки, хотя Нарцисса все же словила небольшой конвертик с письмом, быстро пряча его в сумку.

– Нарси, это от мамы? – удивилась Белла.

– Нет, – коротко и как-то нервозно ответила сестра, – это… от моих друзей, ешь.

«Друзей? С каких это пор у Нарциссы Блэк появились друзья, живущие не в Хогвартсе?»

После обеда дождь закончился и выглянуло прозрачное, холодное солнце. Большая перемена позволяла тридцать минут посвятить любой безделице и все дружно, толкаясь в дверях, высыпали на задний двор, где редко появлялись учителя. Здесь можно было беспрепятственно курить, целоваться, списывать домашние задания и просто валять дурака, не боясь быть замеченными. Нарси сидела на гладком камне, спиной к остальным, низко склонив голову, плечи ее изредка подрагивали, а поза в целом указывала на напряженность.

– Тебе прислали приглашение на Хэллоуин? – послышался сзади ледяной голос старшей Блэк, тут же осознавая всю абсурдность сказанного. Станет Темный Лорд звать на праздник пятнадцатилетнюю девицу, да еще и присылать приглашение.

– Какой Хэллоуин, Беллс? О чем ты? Это просто… просто письмо…от…неважно.

– Нет, важно! Дай мне его посмотреть, – с этими словами, она выхватила пергамент из рук замявшейся девушки и пустилась бегом по двору, на ходу вчитываясь в строчки.

«Милая сестра, благодарю за то, что хотя бы вы с Сириусом не считаете меня предателем крови. У нас все прекрасно, в конце лета мы с Тедом поженились и теперь живем в доме его родителей… (от быстрого бега строчки прыгали перед глазами) … не пиши мне часто, ведь почту в королевстве повсеместно перехватывают. Я скучаю по тебе…»

– Отдай! Это мое! – вопила запыхавшаяся Нарцисса, приближаясь со стороны.

– Твое? – яростно прошипела староста,– а мне с матушкой Меда не передавала привет? И пригласительного на свадьбу я тоже не получала. Что ты делаешь, Цисси? Хорошо, что это письмо попало ко мне, а не к кому-то другому. Ты хочешь лишиться будущего? Ты хочешь тоже опозорить нашу семью?

– Но она ведь там, совсем одна, – слезы противно застилали глаза, – я ничего не… я просто писала… просто хотела…

Этот разговор стал пределом в вымученном терпении Беллатрисы, и хлесткая пощечина, прорезав воздух опустилась на щеку рыдающей девушки, оставив на ней красный отпечаток.

– Конфундус, – стремительно прилетевшее заклятие повергло взбешенную слизеринку в ступор, не давая ей возможности пошевелиться.

Спрыгнув на землю с одной из арок, к ним уверенным коршуном несся Рабастан, плотно сжав челюсти, что не предвещало ничего хорошего.

– Белла, ты спятила? Что на тебя нашло?

– Когда чары спадут, ты сильно пожалеешь о сделанном, Раба, ощутив на собственной шкуре мой Круциатус. Не лезь не в свое дело. Мы семья, а кто ты? Возомнил себя защитником? Может пора перейти в гриффиндор, пока не поздно?

Странная троица своим видом привлекала все больше зрителей и нежелательного внимания, поэтому подхватив Нарциссу под руку, Лестрейндж поспешил ретироваться, чтобы ненароком не лишиться баллов или не схлопотать наказание, а зачарованная, медленно приходя в себя, все больше закипала от гнева.

Большая перемена стала слишком насыщена событиями, и подобрав слетевшую от бега сумку, мисс Блэк нехотя двинулась на нумерологию, мысленно проклиная значок старосты, который мешал прогуливать уроки.

Поравнявшись с парнями у класса, она сделала недвусмысленный жест рукой, напоминающий отсечение головы и процедила.

– Сегодня я убью твоего брата, Руди! Клянусь. Вот этими голыми руками, без палочки, я просто задушу его.

Как всегда, в хорошем настроении Рудольфус весело добавил:

– Только меня позвать не забудь, никогда не прощу себе, если кто – то надерет этому засранцу задницу без моего ведома. Может быть я даже подержу ему ноги, когда они будут конвульсивно дергаться от нехватки воздуха.

– Идет, – отрезала она, никак не показывая, что внутреннее самочувствие значительно улучшилось, а настроение поднялось. Руди, что тут еще сказать?

Нумерология проходила совместно с гриффиндорцами, что не могло не огорчать. Зайдя в класс, Люциус манерно сморщил нос, как от неприятного запаха, но все поняли, что ему якобы доставляла дискомфорт вонь, исходившая от грязнокровок.

Бросив вещи на парту рядом с Лестрейджем, Беллатриса подошла к столу Сириуса, который яростно что – то переписывал на первом занятии.

– Что, строчишь Андромеде письмо, маглолюб? – бросила она.

– Нет, прошение в Министерство, чтобы тебя побыстрее упекли в Азкабан, – не отрываясь от пергамента, пошутил он.

– Хватит придуриваться, я знаю о вашей переписке и будь уверен, в самое ближайшее время Вальбурга о ней тоже узнает.

– Да мне плевать, о чем она там узнает, хоть Волан-де-Морту расскажи или самому Мерлину. Я не сижу на поводке у матушки, это твоя прерогатива, Беллс. Уходи и не порти мне настроение, оно так сильно поднялось после большой перемены, – он вопросительно поднял одну бровь, – ну ты понимаешь?

Если бы не звонок, начинающегося урока, Сириус наверняка бы схлопотал какое-нибудь неприятное заклятие, но в класс вошла преподаватель Грин и все нехотя разбрелись по своим местам, теша себя тем, что это последнее занятие на сегодня.

Весь урок Белла была погружена в свои мысли, голос учителя отдаленно слышался где-то на заднем плане, создавая вторичный шум. Конечно она не собиралась сдавать Нарциссу или Блэка, но и совершенно не понимала, что могло подвигнуться их на общение с изгнанной предательницей крови. Еще в тот день, на несостоявшейся свадьбе, Друэлла строго настрого запретила произносить имя – Андромеда даже вслух, навсегда убрав ее из семейного древа, что являлось высшей степенью позора. Почему они так безрассудно навлекают на себя беду? А если об этом кто-нибудь узнает, их род будет вовлечен в скандал и другие знатные дома посчитают недостойным связать узами брака своих наследников с оставшимися дочерями.

Понемногу гнев Беллатрисы сходил, а на смену ему пришло совсем крошечное чувство сожаления. Она любила младшую сестру, искренне любила и может не стоило так публично демонстрировать свое негодование на людях.

«С Нарси нужно помириться», – под конец урока, твердо решила девушка. Только вот просить прощения, она не собиралась, надеясь на то, что та сама сгладит конфликт, осознав всю глупость своего поступка.

Прилежно записав домашнее задание, Блэк прямиком направилась в подземелье, чтобы уже до ужина расставить все точки над “и”. У сестры в первый день было меньше занятий, поэтому она наверняка находилась в своей комнате или гостиной, в любом случае, разыскать Нарциссу никогда не составляло труда.

В общей комнате слизерина было людно, еще не растерявшие пыл ученики с добровольным рвением садились за уроки, продолжая делиться событиями минувшего лета, изредка опасливо кидая взгляды на нового, строгого старосту: девушки – томные, парни – почтительные.

Найдя в суматохе Регулуса, она без предисловий уточнила:

– Ты видел Нарциссу?

– Видел. Она сказала, что неважно себя чувствует, и ушла в спальню, попросив соседок ее не тревожить.

– Чудесно,– бесцветным голосом отозвалась та, предвкушая, что в расстроенном состоянии помириться будет еще проще, ведь ей сейчас наверняка так нужна поддержка и жилетка.

Несколько минут помявшись у двери, она тихо толкнула ее внутрь. В комнате была угольная чернота, свечи не горели, и лампы не зажигались, но то, что предстало ее взору, можно было разглядеть даже в кромешной темноте. У кровати Нарциссы, плотно вжавшись в толстый полог бессвязно копошились две фигуры. Широкие плечи Рабастана были голыми, впрочем, как и его спина, наглые руки беспрепятственно гуляли по нежному телу сестры, заставляя ее судорожно хватать ртом воздух.

– Раба, перестань, пожалуйста, сюда могут зайти, девочки скоро вернуться… Раба, что ты…

Его губы перекрыли дорогу словам, запечатав рот, а она даже не пыталась сопротивляться, послушно отвечая на поцелуй.

Самым бесстыдным образом парень задрал ее школьную юбку, обнажая красивые длинные ноги в чулках, и двинулся к кружевным трусикам, поддевая их пальцами. Из горла Нарциссы вырвался благодарный стон, когда его большой палец опустился на чувствительную и набухшую от желания точку и стал интенсивно двигаться, а девушка жадно впилась острыми ногтями в смуглую кожу предплечья, давая выход эмоциям.

– Вот так, моя девочка. Тебе хорошо? Хорошо? – шептал он на ухо, одновременно покусывая его, в ответ получая лишь благодарное мычание в разгоряченную шею, – я хочу тебя, милая. Так хочу, что мне плевать, кто сюда может зайти: Слизнорт, директор Эверард, да хоть твоя чокнутая Беллатрикс с целым отрядом Пожирателей.

– Люмос, – послышался тихий, с небольшой хрипотцой голос, – я думаю, Лестрейндж у Пожирателей смерти есть дела поважнее, чем смотреть на то, как ты трахаешь мою сестру, хотя не сомневаюсь, что зрелище это довольно захватывающее и стоящее внимания.

Сконфуженная пара так и оставалась стоять в интимной позе, а загорелая рука по-прежнему находилась в трусах.

– Я хотела поговорить, моя маленькая, – копируя голос Рабастана, продолжала она, – но вижу, ты сейчас занята, не стоит прерываться, ведь завтра вас могут настолько загрузить уроками, что на эту паршивую случку не останется времени. Удачи.

Староста погасила палочку, развернулась на высоких каблуках на манер матери и стремительно вышла из комнаты, громко хлопнув за собою дверью, оставляя влюбленных в темноте, краснея от неловкости. Спустилась в главную гостиную, по-прежнему густо полыхая щеками от ярости, и села за круглый стол, который занимал один Малфой, нервно постукивая по нему пальцами.

– У тебя осталась выпивка? – только эта фраза заставила его оторваться от домашнего задания, – Давай напьемся, или дай я напьюсь одна, если ты продолжишь сидеть с такой кислой рожей.

Люциус обвел ее взглядом, оценивая, насколько неудачно прошел разговор с сестрой, захлопнул толстую книгу по трансфигурации и наконец изрек.

– Вдвоем пойдем или позовем наших?

– Только близких, не хочу подбирать слова, не рассчитанные для чужих ушей. Я всегда знала, что на тебя можно положиться, белобрысая задница.

– Полегче, ведьма! Я ведь могу и обидеться, смотри сколько домашней работы, а ты зовешь меня заниматься вещами, которые мы с тобой, как старосты, всячески должны пресекать, – (наконец – то улыбнулся).

Комната второго старосты полностью копировала ее собственную: много места, холод, темнота и единственное спасение – камин. «Своих» оказалось не так – то уж много: Рудольфус, молчаливый и верный Август Роквуд, Амикус Керроу без своей похабной сестры и дерганный, но толковый Мальсибер, всегда готовый поддержать шалость, в чем бы она не заключалась.

– Инсендио, – из палочки хозяина спальни вырвалась струя огня и, тут же охватив поленья в очаге, стала наплясывать, обнимая их со всех сторон.

– Акцио огневиски, – прозвучала вторая команда, и на письменный стол аккуратно приземлились три бутылки, запрещенного в школе алкоголя.

– По какому поводу пьянка? – уже открывая одну из бутылок бросил Руди.

– Что не видишь, у Беллатрисы плохое настроение, – доставая форменные бокалы, ответил Люциус.

– Да? А вы когда-нибудь видели ее в хорошем настроении? – парни переговаривались так, как – будто тема их обсуждения среди них не присутствовала.

– Моя семья – меня добьет, – выдохнула Белла, – все, считайте, что я обо всем рассказала, вы поняли, переварили и плавно перешли на что-то более приятное. Конец.

Август рассеялся, шепча на ухо Мальсиберу, что-то отдаленно напоминающее «девчонки», все разобрали стаканы, Рудольфус их щедро наполнил и под дружный крик: «Белла, улыбнись!» – первый опрокинули залпом.

Вскоре Блэк действительно улыбалась и недолго даже смеялась над глупыми шутками парней. Алкоголь приятно притушил чувства, а близкие друзья, так быстро отозвавшиеся на помощь – приятно грели сердце.

Пластинка с магловскими песнями громко разрывала воздух. В конце третьей бутылки все еще сильнее сблизились, обнимались и клялись в вечной дружбе и верности Темному Лорду. Подолгу рассматривая черную метку Малфоя, пока его рука не затекла и собирались отправиться в «Кабанью голову» за добавкой.

Беллатриса нашла Лестрейнджа в тугом кресле у камина, допивающего последние остатки огневиски, подсев в соседнее, она забрала у него стакан и проглотила оставшиеся капли.

– Знаешь, я сегодня заходила к Нарциссе, чтобы помириться…

– Знаю, Раба рассказал, что ты их видела.

– Так ты был в курсе? Почему ничего не сказал? Я думала, мы друзья.

– А ты бы рассказала мне, если бы твоя сестра попросила держать все в секрете?.. Друзья… Белла, я уже говорил тебе, что не хочу быть просто другом, я устал скрывать свои чувства. Почему ты такая жестокая?

Несколько секунд парень всматривался в ее лицо, а затем резко оторвался с насиженного места и припал к розовым губам. Девушка инстинктивно ответила на поцелуй, ведь он был такой теплый, мягкий, с приятно покалывающей, двухдневной щетиной, но когда он попытался протолкнуть в нее свой язык – отстранилась.

– Лестрейнджи, у вас что, сегодня день любви? – безо всякой злобы прошептала она и покинула веселую компанию.

Комментарий к Глава 3. Жизнь полная сюрпризов или Рабастан и Нарцисса.

Оставляйте комментарии, ведь только ваша поддержка поможет мне продолжать начатое.

========== Глава 4. Хэллоуин. ==========

Глава, в которой жизнь Беллатрисы приобретает особый смысл.

Время летело с такой быстротой, что можно было подумать, будто и на него наложили заклятие. Деревья постепенно теряли свою одежду, гола красуясь в отражении Черного озера, даже Гремучая ива нехотя прощалась с листьями, недовольно качая мощными ветвями. Осень не жалела никого. Ветры задували, принося холод, дожди лили сильнее, а ночи становились все промозглее. Жители подземелья первыми почувствовали приближение морозов, кутаясь в шерстяные мантии и не туша огня в каминах. Эльфы перед сном раздавали согревающие зелья, утепляли трещины и углы, борясь с непосильным врагом – природой.

Учителя будто сорвались с цепи, нагружая таким объемом домашнего задания, что времени хватало лишь на душ и смену одежды. Несколько эссе в день, самостоятельные тренировки по защите от темных искусств, факультативы и отработка наказаний, без которых, конечно же, не обходилось, особенно у парней.

Ежедневно Белла кружилась в таком водовороте знаний, что напрочь забыла о письмах Андромеды, Нарциссе и даже поцелуе Лестрейнджа. Постоянно хотелось одного – спать. Быстро закидывая ужин, они с Малфоем неслись в библиотеку, читали, писали и изможденные с синяками под глазами к девяти часам расходились по комнатам, с единственным желанием – больше не проснуться.

20 октября. Понедельник.

Открыв глаза в своей сырой комнате, Беллатриса поняла, что за те два часа в выходные, которые она провела в общей гостиной без книг и пергаментов, отдохнуть ей не удалось. Бесконечные недели тянулись чередой контрольных и сочинений.

– Мерлин, за что мне все это? – простонала она, поднимаясь с кровати и ступая на мягкий пушистый ковер.

Аккуратно сложив учебники, прилежно одевшись, она закинула на плечо тяжелую сумку и двинулась в Большой зал. Все, как ни странно, оказались намного проворнее и уже наполовину справились с завтраком.

– Блэк, как нельзя вовремя, – с набитым ртом поприветствовал ее Лестрейндж.

– Ага, точно, – поддержал Роквуд.

– Я не для того весь вечер писала доклад по ЗОТИ, чтобы вы сейчас его быстренько скатали.

Парни состроили умаляющие лица, сложив руки перед собой, как в молитве.

«Ну как тут откажешь?»

Достав увесистый пергамент, она бросила его на стол поближе к горе-ученикам и принялась за тосты, поглядывая на Малфоя.

– А ты чего им списать не дал?

– У меня никто и не спрашивал.

– А если бы попросили?

– Ну ,конечно, бы я им… не дал, – оба рассмеялись, в упорном труде тоже были свои плюсы.

– Вас с Нарциссой уже отпросили на Хэллоуин?

– Нет еще, маменька наверняка сообщит в самый последний момент.

«Так значит приглашения разосланы. Прекрасно».

Как по волшебству, настроение резко поползло вверх, завтрак стал вкуснее, а примитивные высказывания Кребба – смешнее.

Громкий колокол оповестил зал о завершении трапезы. Первым уроком стояло зельеварение и всем в обязательном пришлось вернуться в подземелье. Слизнорт, видимо, уже получивший приглашение на Вечер, пребывал в превосходном настроении, пытался шутить и несколько раз сделал вид, что не замечает отвратительного поведения Рудольфуса и Яксли.

– Тема сегодняшнего занятия «Зелье сна без сновидений». Описание и рецепт вы найдете в учебнике на двадцать шестой странице, а все необходимые ингредиенты в шкафу. Кто сумеет приготовить зелье достойного вида, уйдет с урока без домашнего задания. Желаю удачи.

Учебники зашуршали, загремели потертые котлы, всем страшно хотелось избавиться хотя бы от одной работы и провести час в праздном ничегонеделании. Белла прекрасно знала, что снадобья не ее сильная сторона, поэтому со второго курса предпочитала выбирать себе в напарники угрюмого Северуса Снейпа, разбирающегося во всей этой мешанине не хуже Горация.

– Блэк, – послышался его глухой голос, – давай не будем нарушать традиций, я готовлю, а ты смотришь и подаешь. Идет?

– Идет, – высокомерно отозвалась та, до сих пор питая к парню странное чувство неприязни из-за сословного неравенства.

Как и ожидалось, в конце урока, именно они ушли без домашней работы, сорвав хвалебные отзывы преподавателя и недовольные протесты одноклассников о том, что Снейпом нужно хоть иногда «делиться».

Вторым уроком стояла трансгрессия, являясь обязательной дисциплиной на седьмом курсе. Минерва Макгонагалл – высокая, сухая женщина с каменным лицом и одинаковым отношением ко всем факультетам, встретила всех сдержанным приветствием. Их соседи из когтеврана уже заняли лучшие места, поэтому слизеринцы рассаживаясь, где придется, умудряясь и там устраивать дебоши.

– Профессор Макгонагалл, – послышался хриплый голос Уолдена, – сколько еще времени мы будем заниматься теорией?

– Столько, мистер Макнейр, сколько того требует одобренная Министерством программа, а если вы чем-то недовольны, напишите официальную жалобу в отдел образования, думаю отец мистера Мальсибера рассмотрит ее вне очереди.

– Непременно этим и займусь после урока, профессор, – откровенно дерзил парень.

– Не сомневаюсь.

От занятия прошло двадцать минут, а большинство учеников по-прежнему занимались своими делами: Лестрейндж и Яксли под партой играли в волшебные фишки, Паркинсон с абсолютно скучающим видом подпиливала ядовито-красные ногти, а Малфой, как это было ни странно, смотрел на нее и ждал, когда же она закончит и вернет ему инструмент. Знания никак не хотели лезть в голову, даже когтевранцы, поддавшись общей апатии лениво смотрели по сторонам, ожидая спасительного колокола, как будто назло не собирающегося звонить.

Устав призывать учеников к порядку, профессор отпустила всех на пятнадцать минут раньше, но игроки в фишки все же не избежали двухчасовой отработки после уроков за то, что Рудольфус, проиграв одну из редких, на весь класс прокричал нецензурное слово в адрес Корбана.

В Большой зал они зашли естественно первыми, хотя это не имело огромного значения, кроме избежания толкотни. Обед был уже подан, и у них появилась прекрасная возможность выбрать лучшие куски съестного.

– Почта, – пробубнил не сменный глашатай Кребб.

Вихрь мокрых после дождя птиц пронесся по залу, раскидывая по столам приветы от родителей, газеты и еще какие-то вещи, лично заказанные учениками. Рядом с тарелкой Беллатрисы также опустился небольшой конверт, запечатанный семейным гербом Блэков, девушка спешно его открыла и жадно впилась в написанные отцом строчки.

«Дорогая Беллатрикс, передай своей сестре, что вечером тридцатого октября, вы отпрошены из школы на празднование Хэллоуина в поместье Лестрейндж-холл, все необходимые вещи ждут вас дома. С наилучшими пожеланиями, Сигнус».

Коротко, сухо и по делу, в их семье не было места нежности и ласкам, не имели права на существование сентиментальность и слабости. Они чистокровные, гордые и независимые – этим все сказано.

Письма с подобным содержанием получили все ее друзья и некоторые ученики курсом младше, в каждом родители просили быть пунктуальными, сдержанными и удачно блеснуть на Вечере перед Темным Лордом, если получится.

Люциус с равнодушным видом пробежал по строчкам от Эдвин и убрал конверт в сумку, давая всем понять, что для него это обычный прием, не сулящий ничего интересного, а личное знакомство с Повелителем, состоявшееся летом, не сможет перекрыть всю волну эмоций от простого его лицезрения.

Белла, следуя его примеру, изобразила смертельную скуку, хотя все внутри нее разрывалось от чувства радости и ликования. Она была счастлива, и здесь уже не играли роли ни уроки с многочисленными заданиями, ни обязанности старосты, ни даже десять дней ожидания. Она подождет, ведь ее пригласили!

В коридоре третьего этажа поравнявшись с пятым курсом, девушка разыскала светлые пряди сестры.

– Нарцисса, подожди, нам нужно поговорить.

Младшая Блэк не умела долго обижаться и уже давно забыла унизительную, публичную пощечину, которая, к слову, не являлась в их отношениях первой.

Отослав подружек, она вопросительно посмотрела на окликнувшую.

– Отец на Хэллоуин отпросил нас из школы, мы едем к Лестрейнджам. Тридцатого в полдень, на главном дворе будут раздавать порталы, не опаздывай.

– Хорошо, -это все, что ответила Цисси. По ее лицу было заметно, что она единственная, кто действительно не испытывает восторга или трепета от предстоящего мероприятия.

*