Текст книги "Его безумная часть души (СИ)"
Автор книги: natalistory
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
– Мы можем поговорить?
– О чем? Что еще я сделала такого, что могло заставить тебя обратить на меня внимание?
– Брось, Нарси, я пришла не ругаться, – погасив огонек “Люмоса”, девушка залезла на кровать с ногами и накрыла их одеялом, – я хочу извиниться…
– Что же, это очень разумно, учитывая то, что я чуть не умерла от, сильнейшего по мощи, непростительного проклятия, произнесенного тобою.
– Что ты хочешь от меня услышать? Я не права! Я раскаиваюсь! Я сожалею! Но и ты была не права в равной степени.
– Я навещала сестру и познакомилась с племянницей, не думаю, что это так же страшно, как убить человека, поэтому на счет “равной степени”, думаю, ты погорячилась.
– Хорошо, я со всем согласна, но подозреваю, что Люциус уже проводил с тобой подобные беседы после случившегося.
– Он все время говорит о Лорде, о его целях, о том, что ему понравится или нет, как ему услужить и не навлечь на себя беду. Я смертельно устала от этого. Почему я не могу жить нормальной жизнью? В которой буду только я решать, что приемлемо, а что нет.
– Потому что идет война! Мы нуждаемся в Темном Лорде, как в воздухе, без него мы не сможем победить и будем вечно прятаться, как крысы.
– Ты любишь его, Люциус любит его, все наше окружение поклоняется ему, но не Я! Он пугает и страшит меня, приносит одни разрушения, из-за него умер отец, и боюсь, что и вас я скоро потеряю, – на глазах девушки навернулись крупные алмазы слез, готовые в любую секунду покинуть свое скромное прибежище.
– Дорогая, перестань, – нежные руки оплели ее шею, а Белла устраиваясь рядом, крепко прижала хрупкое тело к груди, – мы все любим тебя: я, Малфой, Друэлла, даже придурок Сириус Блэк и тот хорошо о тебе отзывается. Ты никого из нас не потеряешь, мы всегда будем рядом, скоро война закончится, вы поженитесь, нарожаете кучу детишек и забудете весь этот кошмар. Эй, прошу не плачь, прости меня, Нарси, пожалуйста, прости.
– Конечно, Беллс, – давясь и захлебываясь слезами, прошептала Нарцисса, – ты ведь моя семья!
– Хочешь я расскажу тебе кое что? – пытаясь прервать неприятную тему, спросила Беллатриса.
– Хочу, – по – прежнему всхлипывая, согласилась студентка.
– Отец Рудольфуса назначил дату нашей свадьбы, она состоится двадцать первого июля, вскоре после моего дня рождения.
– Это так чудесно, – немного успокоившись, обрадовалась сестра, – ты выйдешь замуж, переедешь к Руди и станешь совершенно взрослой и независимой женщиной.
– Ни за что на свете я не оставлю тебя на растерзание Друэлле, школа – твой дом, а на каникулы я буду забирать тебя к себе в Лестрейндж-холл и мы будем веселиться от души до тех пор, пока нам это не надоест.
– Правда?
– Конечно правда, ведь как ты сказала: ты – моя семья.
Девушки крепко обнялись под одеялом, согревая друг друга и делясь теплом. В их сердцах больше не осталось обид и ненависти, все прошло. Все прошло.
*
Один за одним пролетали сложные экзамены, приближая все четыре факультета семикурсников к долгожданному выпускному балу, готовому, затем, подтолкнуть их во взрослою, ответственную жизнь.
Девушки на перебой обсуждали будущие наряды, а парни хвастались рабочими местами, “выбитыми” для них влиятельными родителями. Оказалось, что многие из них уже были помолвлены, а большая часть, после школы, отправится прямиком в Министерство магии, строить из себя важных персон и подписывать серьезные законы и нововведения.
Жизнь в любом случае удастся, если ты богат, знатен, а твои родители и друзья верные подданные великого реформатора и священного освободителя Лорда Волан-де-Морта.
Последним экзаменом, выпавшем в процессе жеребьевки, для змеиного факультета стала ЗОТИ. Для чего им вообще изучать защиту от темных искусств, если кроме них самих, это искусство никто более не применял? Но школьные правила оставались не преклонные, и лишь после сдачи всех обязательных дисциплин для студента начинали готовить долгожданный и такой необходимый во взрослой жизни выпускной диплом.
Вечером, на кануне важного события, ученики плотно столпившись в гостиной, делились навыками борьбы, освоенными заклинаниями и огневиски. Руди, который за эти несколько месяцев успел побывать уже почти в пятидесяти боевых рейдах, спокойно сидел на диване, потягивая из квадратного бокала запрещенный алкоголь.
Для себя он решил, что раз многочисленным аврорам не удалось поразить его ни одним древним проклятием, то уж с последним экзаменом он справиться без труда и покажет всем кто здесь кто.
Беллатриса сидела рядом. Вдыхая сладковатый табачный дым, она слушала бесконечную болтовню Нарциссы с ее подругами, рассказывающими ей, какие наряды они успели приобрести к предстоящему торжеству, и тонула в спокойствии. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы этот вечер не заканчивался, близкие люди оставались рядом, а Темный Лорд наконец-то объявился.
Ее душа безумно жаждала свободы: свободы действий, мыслей, поступков, свободы от правил и гнета, установленных рамок и вынужденных тайн, свободы и раскрепощения тела, свободы желаний, свободы любви…
Уснув около одиннадцати, девушка не видела сновидений, эта ночь оказалась одной из тех, которая просто дарила целебный и восстановительный отдых, не отнимая дополнительных сил на прокручивание в памяти несуществующих моментов.
Утро встретило ее еще более приятным сюрпризом, медленно пробуждаясь от сладостного и тянущего чувства внизу живота, она открыла заспанные глаза и обнаружила перед собой лицо улыбающегося и хитро прищурившегося Рудольфуса, который нагло и по-хозяйски копошился свободной рукой у нее в трусах.
– Вижу у тебя прекрасное настроение, – хриплым ото сна голосом поинтересовалась девушка.
– Просто превосходное, – все так же улыбаясь, промурлыкал Руди, – одной ногой я уже выпускник, но имею не меньшее желание оказаться в еще некотором месте… где столь же приятно находиться, как и на свободе.
– Я думала мы займемся повторением билетов? – не сдавалась Беллатриса, начиная освобождаться от ночной сорочки.
– Обязательно займемся, но после того, как я напомню тебе, что хорош не только, как капитан спортивной команды… – прижимаясь к нежному телу голым торсом, он быстро стянул пижамные штаны, и уперся в мокрое кружево твердым, давно ноющим от желание членом.
Легким касанием губ, Рудольфус чуть тронул уголки ее рта, как бы дразня и одновременно издеваясь, затем еще раз и еще, каждый раз, когда она пыталась проникнуть в него языком, он тут же отстранялся, заставляя девушку нервничать. Затем и вовсе покинул зону лица и аккуратно откинув вьющиеся волосы, припал к бархатной, чувствительной груди, которая вздымалась в такт его дыхания. Он целовал, одновременно втягивая в себя ровную, гладкую кожу ложбинки между упругих полушарий, в которой так четко слышалось биение маленького, ледяного сердца, а далее перешел к одному из набухших сосков, облизывая его языком и покрывая поцелуями.
Беллатриса не рассчитывала на столь откровенное начало нового дня, поэтому просто лежала с закрытыми глазами и изредка издавала тихие, протяжные стоны.
Перемещаясь от одной затвердевшей горошины к другой, Руди скользнул рукой ниже, обводя изгибы стройного тела и плоского живота, а добравшись, наконец, до трусиков, не громко зарычал, поддевая их пальцами.
Она была восхитительна: мокрая, горячая, такая возбужденная, нетерпеливо ерзающая под натиском его рук и такая родная. Скоро Белла станет его женой и он будет проделывать ЭТО каждый день, на законных основаниях верного супруга.
Шелковые складочки ее промежности слегка припухли от ожидания страстного полового акта, а розовый клитор, густо налитый кровью, безудержно пульсировал, моля о желаемой разрядке.
Вернувшись к губам, Рудольфус продолжал ласкать изголодавшуюся по любви нетерпеливую девушку, то и дело норовившую опуститься на его твердую плоть.
– Хватит, Руди, пожалуйста… – простонала она, стараясь покрепче обхватить талию жениха ногами.
– Ну, даже не знаю… У нас же сегодня экзамен, столько еще нужно повторить… – закончить ему не удалось, так как легкий подзатыльник и резко поднятые к верху бедра невесты сами нашли его мужское достоинство, и умело направляя, впустили в себя на всю длину.
– О, Мерлин, какая же ты тесная, – прошептал парень, толкаясь все глубже и глубже в мокрое от возбуждения лоно, – какая горячая.
Беллатриса еще сильнее сжала поясницу лодыжками, приподнимаясь и выгибая спину, она то ловила его губы, впиваясь в них страстным поцелуем и проникая языком, то просто томно дышала в сильную шею, шепча на ухо слова благодарности и похвалы, а он все входил и входил, вбивался, вдалбливался, вторгался и растягивал, пока не почувствовал, как узкие стенки обхватывающие его член стали конвульсивно сокращаться и девушка издала особо громкий и протяжный стон.
Сделав еще несколько крайне глубоких и рваных толчков, парень резко вышел из нее и на живот, тяжело вздымающийся от сбившегося дыхания, брызнуло вязкое, теплое семя, заполнив собою пупок и испачкав простынь.
– Теперь я точно сдам экзамен на “превосходно”, – лениво потягиваясь, улыбнулся Лестрейндж.
– Смотри, как бы профессор Стивенс не принял твою перевозбужденную радость за пренебрежение его предметом. Я в душ и весьма надеюсь, что не увижу твоей наглой физиономии хотя бы до вечера, – поднявшись с кровати, девушка чувствовала, что получила полную, желанную разрядку для тела, но душа по-прежнему оставалась опустошенной, находясь далеко за пределами каменного замка, мысленно обнимая своего Господина.
Экзамен по защите от темных искусств проходил в привычном им классе, только вместо столов и скамеек в центре комнаты разместилось диковинное сооружение, отдаленно напоминающее боксерский ринг маглов, с краю от него, черной глыбой, возвышался огромный шкаф, старинный и изрядно потрепанный.
Учеников вызывали по списку, поэтому Белла оказалась одной из первых, кому предстояло продемонстрировать навыки, полученные в течение всего учебного периода.
– Мисс Беллатрикс Друэлла Блэк, – прошамкала беззубая старушка, специально приглашенная из министерства для ведения аттестационной бюллетени, и зорко смотрящая за порядком прохождения важной процедуры.
С виду, абсолютно, уверенная староста девочек слизерина старалась поскорее унять нарастающую дрожь в коленях и подбадривала себя тем, что десять раз повторила пройденный материал, выучив его как стихотворение, двинулась в кабинет, крепко сжимая в руке свою изогнутую палочку.
У самого края “ринга” ее ждал профессор по ЗОТИ, облаченный в удобный костюм не сопутствующий стеснению движений. Он дружелюбно улыбнулся явно испуганной студентке, давая понять, что не имеет ни малейшего желания “завалить” ее или испортить аттестат.
– Здравствуйте, мисс Беллатриса, – весело поприветствовал учитель.
– Добрый день, – кротко отозвалась девушка.
– У меня сегодня, знаете ли, отменное настроение, – ни у тебя одного, подумала Белла, вспоминая выкрутасы Рудольфуса минувшим утром, – поэтому всецело пользуйтесь этим и надеюсь, что в итоге, вы выйдите от сюда унося оценку “превосходно” и мои искренние комплименты.
– Смею на это надеяться, профессор.
– Вот и отлично. Давайте приступим, прошу, проходите в центр нашей скромной арены, соберитесь с мыслями… и поехали… Остолбеней! – без всякого предупреждения, мужчина вскинул волшебную палочку, желтый луч, противного кислотного цвета вырвался из самых ее недр и стремительно метнулся к оцепеневшей студентке, молниеносно сокращая расстояние.
Одна часть мыслей Беллатрисы была полностью парализована, стерта и унижена, находясь в доселе неизвестном рода трансе, другая же наоборот, приняла происходящее, как вызов, жадно смакуя дальнейшие действия.
– Протего! – машинально проговорила ученица, отмахивая от себя назойливое заклинание, сама не понимая, как у нее это получилось.
Казалось, что доминирующая сейчас частичка Волан-де-Морта зажила своей жизнью, бросив на спасение своего “сосуда” все силы.
– Не плохо! Далее… Конфун…
– Экспелиармус! – крикнула Белла прежде, чем противник успел завершить заклинание.
Сила, с которой волшебная палочка вырвалась из рук преподавателя оказалась настолько мощной, что его самого дернуло вперед и не имея возможности устоять на ногах, он упал на одно колено.
– Я обезоружила Вас, – усмехнулась успокоившаяся студентка, – и ставлю “неуд”.
– Во истину так, – поднимаясь с пола, удивился Стивенс, – сколько экзаменов мне пришлось принять, но вы первая, кому это удалось сделать с такой легкостью.
– Спасибо, – коротко хихикнула девушка.
– Вы вернете мне палочку? Ведь теперь она принадлежит вам на законных основаниях выигравшего дуэлянта.
– Конечно, держите, – Белла протянула учителю честно отнятое оружие и снова встала в позу, готовясь к следующей атаке.
– О, нет, нет. Думаю на сегодня достаточно, миссис Дорнтан, – обратился он к старухе, которая, похоже, успела уснуть, не впечатлённая происходящим, – поставьте мисс Блэк оценку “превосходно” за первое задание.
– Разумеется, сэр, – проскрипела женщина, перекладывая белый пергамент.
– Как вы уже, наверное, поняли, второе испытание заключается в преодолении своих страхов, – повернувшись обратно к студентке, продолжил мистер Стивенс, – подчинении и избавлении от них. В этом шкафу находится всеми не любимый, но достаточно известный Боггарт – безобидная тварь, принимающая личины потаенных ужасов, скрывающихся в наших сердцах. На счет три, я открою дверцу этой развалины, вы, надеюсь, так же блестяще примените Риддикулус, чудовище растворится в воздухе, а затем мы распрощаемся вплоть до выпускного бала, на котором я обязательно приглашу вас на танец, выражая восхищение достойному противнику. Не представляю, что от туда сейчас выйдет, но змей и крыс я насмотрелся за свою жизнь вдоволь. Раз. Два. Три.
Дверь со скрипом распахнулась, из нее вырвался черный дымок, а затем медленно ступая на холодный пол и укоризненно вглядываясь в глаза девушки, появился Том Реддл – ее Темный Лорд.
Съежившись в маленький комочек, Беллатриса забыла обо всем, что говорил ей профессор, она лишь пристально смотрела на своего Господина и в страхе скованно отступала назад.
– Ты подвела меня, Беллс, – тихо, но грозно промолвил он, – я подарил тебе свободу, любовь, частицу себя и как ты отплатила мне за это? Разделяя постель с Лестрейнджем?
– Беллатрикс, соберитесь, это не… Этот человек не настоящий, помните об этом, – кричал со стороны Стивенс.
– Я много раз предупреждал, что не намерен делить тебя с кем-либо.
– Простите меня, Милорд, – впадая в истерику, прошептала студентка, – я не понимала что делаю…
– Риддикулус! Риддикулус! – продолжал подсказывать обеспокоенный мужчина.
– Твой жених мертв и никогда больше не встанет между нами, а ты заслуживаешь лишь одного. Круц…
– Риддукулус! – громко произнес за нее заклинание профессор, тем самым растворив в воздухе лжеВолан-де-Морта.
Сотрясаясь в глубоких рыданиях, Белла опустилась на каменный пол и закрыла лицо руками.
– Руди мертв, он убил его.
– Никто никого не убивал, – успокаивал ее преподаватель, – это все Боггарт, иллюзия. Кто бы вам не привиделся, на самом деле его здесь не было. Мистер Лестрейндж живой и здоровый ожидает своей очереди за дверью.
– Правда? – недоверчиво переспросила девушка, давясь солеными слезами.
– Ну конечно! Я не стану портить ваш день еще больше. Миссис Дорнтан, впишите в табель мисс Блэк следующую оценку “превосходно”, – и погладив старосту по спине добавил, – Успокойтесь. Всего этого не было. До скорой встречи.
Подхватив свою сумку, Беллатриса выбежала в коридор, попутно обводя каждое лицо тревожным взглядом. Позади всех учащихся, в укромной нише колонн, она разглядела широкую спину Рудольфуса, благодарно принимающего у Розье сигарету и устремилась к нему.
– О, Мерлин, Руди, с тобой все в порядке, – поднимаясь на цыпочки и обвивая его шею руками, прошептала невеста, – Мне так страшно. Я так испугалась, что… Что тебя больше нет.
Удивленный нежданным порывом нежности, парень крепко обнял ее за талию и упершись подбородком в душистые волосы, сказал:
– Я всегда буду рядом, Беллс!
*
Выпускной бал и долгожданное вручение дипломов совпали с еще одним немаловажным событием года – началом прекрасного, знойного лета. Во всех общих гостиных четырех факультетов с утра стояла такая суматоха, что оставшиеся ученики не спешили покидать свои комнаты, чтобы ненароком не нарваться на обезумевших от суеты девушек и слегка пьяных, уже в обед, парней.
В двенадцать часов дня Белла по-прежнему лежала на кровати, намереваясь провести в ней столько времени, сколько может себе позволить. Ее не волновали выборы наряда и украшений, танцы, развлечения и торжественная часть, она хотела лишь одного, чтобы все это поскорее закончилось, а неугомонный день остался позади, иногда сверкая в памяти яркими моментами.
– Беллс, я принесла твое платье, – легко впорхнув в комнату, прощебетала Нарцисса, – это так здорово, что остальным курсам, начиная с четвертого, разрешено присутствовать на балу.
– А по-моему ничего хорошего: толкотня, давка и нашкодившие юнцы, которых потом пачками будет отлавливать Филч, – недовольно простонала сестра.
– Да брось, это же твой день. Такое больше не повториться. Завтра мы вдвоем уедем из Хогвартса с одним лишь отличием – ты сюда никогда не вернешься.
– Я буду приезжать и навещать тебя.
– Это уже не то, – грустно подытожила Цисси.
– Ладно, уговорила. Где мое платье? Должна же я знать в чем ты хочешь отправить меня на праздник.
Ну вот и славно, Руди сказал, что зайдет за тобою без четверти три и проводит в Большой зал.
– Спасибо ему, конечно, большое, а то я уже боялась, что сама не дойду, – пошутила выпускница, нехотя поднимаясь с кровати.
– Отправляйся-ка ты прямиком в душ, а то при виде твоих волос, мне представляется только воронье гнездо, из которого я вряд ли смогу сделать прическу сносного вида, – скомандовала Нарцисса.
– Слушаюсь, мадам, – состроив зловредную гримасу, опустилась в поклоне староста, – еще указания будут?
– Будут, не сомневайся, но это самое важное.
К двум часам дня младшей сестре Блэк удалось превзойти, как казалось невозможное: не броский, но выразительный макияж сделал лицо выпускницы еще красивее и свежее, выделяя на общем фоне пухлые и чувствительные губы. Непослушную копну волос она собрала в элегантную прическу, высоко поднятую к верху и выпустила из нее несколько тонких, вьющихся кудрей, делая образ значительно мягче и женственнее.
Красное, шелковое платье, подобранное тоже ею, идеально село по фигуре и казалось, что было сшито на заказ. Глубокий вырез на спине может и не очень подходил для официальной школьной вечеринки, но как неоднократно повторяла сама Цисси: “Скрывать красоту – серьезное преступление”. Легкая текстура нежно струилась по стройным бедрам и плоскому животу, а длинный подол уходил в пол.
– Это великолепно! – в конечном итоге воскликнула сестра, любуясь проделанной работой. Хотя было не совсем ясно о чем она говорила, то ли о природной красоте старосты, то ли о своем безупречном вкусе.
В половине третьего в дверь скромно постучали и на пороге возник совершенно незнакомый, как по началу показалось, человек.
Черный, строгий смокинг Рудольфуса, в сочетании с белой рубашкой и лакированными туфлями, делали его совершенно непохожим на себя. Вечно растрепанные волосы, доходившие ему до плеч, были аккуратно причесаны, приглажены и собраны небольшим бантом в хвост.
Нервно теребя в руках маленькую коробочку обшитую синим бархатом, он не мог отвести зачарованного взгляда от невесты и просто глупо улыбался.
– Ты прекрасна, – это единственное, что смог произнести Руди, протягивая ей принесенную шкатулку.
– Я сказала тоже самое, – обрадовалась Нарси.
– Нет, не то же самое, – возразила Белла, принимая из рук жениха неизвестный сюрприз, – что это?
– Это подарок от моей матери на выпускной, – смущаясь промямлил парень, – фамильное колье Лестрейнджей, украшенное бриллиантами и рубинами. Оно передавалось в нашей семье по женской линии много веков и теперь принадлежит тебе. Мама хотела преподнести его на свадьбе, но потом передумала и решила, что оно может понадобиться немного раньше.
Открыв тугую коробку, Беллатриса невольно ахнула, восхищаясь тонкой, изысканной работой кропотливого мастера. Украшение оказалось настолько красивым, насколько, наверное, и дорогим, значительно превышая десятилетний годовой бюджет среднестатистической волшебной семьи.
– Великие небеса, Руди, спасибо! – крепко обнимая жениха, расчувствовалась девушка.
– Я то что, – покраснел слизеринский капитан, – это все матушка, она очень любит тебя и рада, что мы скоро поженимся.
– Если твои родители дарят такие подарки, бери и меня в жены, – засмеялась Нарцисса, помогая застегнуть на тонкой шее красивое украшение.
– Я думаю ты удивишься, какие сюрпризы умеют преподносить Малфои, так что не прогадай, – ответил Лестрейндж, искоса поглядывая на часы, – Белла, нам пора, церемония вручения дипломов вот-вот начнется.
Уверенно ступая на высоких каблуках, Беллатриса подхватила под руку Руди и направилась в Большой зал, где должно было состояться одно из важнейших событий в ее жизни.
Директор Эверард, деканы и все преподаватели без исключения были одеты в парадные мантии и выглядели солидно, или по меньшей мере презентабельно. У входа в зал каждого прибывшего ученика встречала профессор Грин, доставая из огромной плетеной корзины небольшие браслетики с кричащей надписью “выпускник” и надевала их на запястье.
В воздухе под потолком парило множество воздушных шаров и гирлянд, которые периодически взрывались немым, но ослепительным фейерверком – и это была сказка.
Рассаживаясь на мягкие скамейки строго под своими флагами, факультеты семикурсников шумно переговаривались, нетерпеливо поглядывая на возведенную сцену, ожидая прощальных слов директора. Как только последняя группка студентов заняла свои места, Эверард повелительно поднял руку вверх в знак того, чтобы воцарилась тишина и сделав свой голос особенного громким начал:
– Дорогие выпускники, позвольте в этот день поздравить Вас с серьезным и важным событием – окончанием школы. Каждый из вас, на протяжении семи лет, проведенных под защитой Хогвартса рос, взрослел и учился, умнел и приобретал навыки необходимые в дальнейшей, взрослой жизни. Хочу от чистого сердца пожелать вам вступить в безоблачное будущее последующих долгих лет, стать выдающимися волшебниками и чародеями, счастливо создать семьи и, в дальнейшем, привести в наши пенаты еще ни одно поколение талантливых потомков. Разрешите первыми пригласить на сцену учеников, добившихся не малых высот в освоении предметов и завершивших свой путь получив все оценки “превосходно” – свидетельство высшей похвалы и отменного труда.
– Римус Люпин – гриффиндор.
– Лилиан Эванс – гриффиндор.
– Беллатрикс Блэк – слизерин.
– Виктория Робинс – когтевран, – поднимаясь со своих мест, “особенные” студенты проталкивались между рядами, поспешно поднимаясь на высокий постамент.
– Люциус Малфой – слизерин.
– Алисия Джонсон – гриффиндор.
Выстроившись стройной шеренгой, они стояли в лучах бушующей славы, обнимаемые сотнями завистливых глаз и сияли от счастья.
Пользуясь безпалочковой магией, директор Эверард левитировал к себе один диплом за другим, и вручая их обладателям, крепко пожимал каждому руку.
Следом, за “золотыми” учениками на сцену стали вызывать всех остальных, кому не довелось блеснуть перед преподавателями и чьи оценки не состояли из сплошных “превосходно”.
– И последними, – пошутил директор, – хочу пригласить сюда студентов, чей уход не особо опечалит коллектив школы, хотя многие из них в равной степени ярки в спорте, как и в количестве отнятых у меня нервов.
– Рудольфус Лестрейндж – слизерин.
– Сириус Блэк – гриффиндор.
– Амикус Кэрроу – слизерин.
– Джеймс Поттер – гриффиндор.
Хотя сейчас парни и выглядели как джентльмены, все прекрасно знали, что еще вчера они устраивали такие дебоши, о многих из которых не знал даже школьный завхоз, а если бы и узнал, то, наверное, тут же уволился, распихав по чемоданам чучела всех своих кошек.
– На этой замечательной, позитивной ноте, – продолжал вещать Эверард, – хочу закончить официальную часть нашего праздника и пригласить присутствующих в банкетный зал, где мной и моими коллегами была подготовлена отличная программа торжества.
Банкетный зал, помещением для которого послужила Выручай-комната, стал полной противоположностью того, что происходило на улице: ворохи пушистого снега, высокие сугробы, расположившиеся по периметру, дабы не мешать движениям танцующих. Несколько идеально залитых катков светящихся серебристыми зеркалами и тысячи тысяч великолепны снежинок, редким потоком падающих с потолка, принявшего вид звездного неба.
В этом волшебном слиянии двух стихий, двух сезонов, двух времен года ученики тонули безвозвратно, тут же отдаваясь ритмам очаровательной музыки.
– Теперь ты совсем взрослая, – подойдя от куда-то со стороны, поздравила Нарцисса. Вид ее был просто изумителен, чего и следовало ожидать от невесты лучшего выпускника.
– Мы все теперь взрослые, – меланхолично ответила Беллатриса, поднимая высокий фужер с шампанским к губам.
– Поздравляю, Блэк, мы славно потрудились в этом году, надеюсь, что жизнь еще когда-нибудь сделает нас напарниками, – дружелюбно отозвался Малфой, обнимая за талию свою невесту.
– Не скажу, что страстно желаю этого, но и противиться определенно не стала бы.
– Потанцуй со мной, – прошептал ей на ухо Рудольфус, осушая до дна уже третий бокал и совершенно не понимая, как можно смаковать этот кислый напиток, давно привыкнув к обжигающему вкусу огневиски.
– Сегодня я буду танцевать только с тобой, – нежно поглаживая его по щеке, так же спокойно ответила Белла, – а еще я напьюсь и никто меня в этом не остановит, – хмыкнула она хрипловатым голосом, отставляя такой же пустой бокал, как и у жениха, – сильно напьюсь.
В одно мгновение все свечи в зале разом погасли, оставляя в качестве освещения лишь яркие звезды, приветливо глядящие на волшебников с высоты и заиграла размеренная, красивая мелодия вальса, приглашая стесняющиеся пары выйти на паркет.
Обхватив широкой, смуглой рукою маленькую, нежную ладошку, Рудольфус крепко переплел с нею пальцы и потянул за собой, увлекая в центр зала, где, как грациозная бабочка, в объятиях Люциуса порхала счастливая Нарцисса.
Подарив несколько незабываемых танцев жениху, Беллатриса присела на один из многочисленных диванчиков, чтобы перевести дух и освежить горло покалывающей прохладой шампанского. Наверное, еще никогда в жизни она не видела скопления стольких счастливых лиц перед собою это не могло не тронуть.
Искренне удивляясь тому, как весело отплясывал директор Эверард, учитывая, что его биологический возраст давно перевалил за сотню, девушка невольно улыбнулась, ведь когда-то и Том Реддл, еще совсем юный и обычный мальчишка, так же праздновал свой последний проведенный день в школе… а теперь шла война. Из глубоких философских размышлений о прошлом ее вырвал приветливый голос профессора Стивенса, вежливо протягивающего руку.
– Я обещал пригласить вас на танец, мисс Блэк. Помните?
– Такое не возможно забыть, сэр, – игриво отозвалась Беллатриса, – учитывая, что потом вы буквально спасли меня от помешательства.
– Думаю, вы немного преувеличиваете мои заслуги, – все так же с протянутой рукой, рассмеялся учитель, – Окажите ли мне честь?
– Разумеется.
Легко закружив свою даму под музыку, профессор продемонстрировал небывалое умение в таком изящном и тонком деле, но смущаясь сложившейся давящей тишины, решил внести нотки сладковатой ностальгии.
– Когда-то я тоже здесь учился, мисс Беллатрикс.
– И вероятнее всего очень не плохо, если директор предоставил вам должность преподавателя.
– Верно, но потом моя жизнь стремительно покатилась под откос. Если вы понимаете о чем я?
– Могу предположить.
– Кто был тем человеком из шкафа, облик которого принял Боггарт?
Пропустив мимо ушей неуместный вопрос, девушка продолжила ранее начатую тему:
– В какой же момент ваша судьба снова пошла в гору?
– Когда я получил это, – резко убрав с талии руку, он совсем немного приподнял рукав черного смокинга, чтобы показать нечто, не рассчитанное для чужих глаз, и оголив край метки, одернул ткань на место.
– Так вы все знали? – округляя глаза, изумилась студентка.
– С самого начала, – подтвердил мужчина, – и заклинание произнес за вас, чтобы избежать неуместных сплетен и разговоров, ведь миссис Дорнтан лишь с виду кажется спящей и безучастной, на самом же деле, она внимательно следит за всеми, стараясь найти как можно больше нарушений. Кстати, у вас, как я вижу “ее” нет? – многозначительно спросил он, приподнимая бровь.
– Конечно же есть, – гордо отозвалась Беллатриса, – она спрятана скрывающими чарами, но я надеюсь очень скоро наступит время, когда мы с гордостью сможем носить ее на всеобщее обозрение.
– Золотые слова, мисс Блэк, золотые слова, – подытожил Стивенс, завершая танец.
Партнеры галантно поклонились друг другу, и развернувшись спиной, Белла собиралась уже покинуть, как ей показалось, нового друга, но его теплая рука обхватив тонкое запястье, остановила ее на половине пути.
– Постойте, я должен кое что вам передать, это от нашего… не важно.
Быстро спрятав записку в лиф платья, девушка поблагодарила мистера профессора за верное служение Господину и поспешила ретироваться, сгорая от предвкушения прочтения долгожданного послания.
Оставив за массивными дверьми своего жениха, веселящихся студентов и преподавателей, а так же сам праздник, бывшая староста удобно устроилась на широком подоконнике одного из дюжины полукруглых окон и распечатала конверт:
“Дорогая Беллс, я поздравляю тебя с окончанием школы, ты показала мне мир, где волшебникам можно доверять и рассчитывать и я благодарен тебе за это. Отныне во всей моей жизни и делах ты будешь принимать самое непосредственное участие, а чародеи и сквибы, не говоря уже о грязнокровках, станут страшиться твоего имени, заслышав его лишь из далека. В знак моей благосклонности и щедрого подарка на выпускной, назначаю тебя своей “правой рукой”, своим советником и доверенным лицом. Мы многого достигнем вместе, поднимая эту страну со дна, столетиями опускающуюся туда. Беллатриса Друэлла Блэк – моя верная слуга и частичка добровольно отданной души, отныне и навсегда я назначаю тебя Королевой Пожирателей смерти и да будет так.
Л. ВдМ”
Крупные слезы, до этого густо стоящие в глазах, стремительной лавиной хлынули на лицо, уничтожая часовые труды проделанные Нарциссой. Сердце, доселе бешено стучавшее, пропустило пару ударов снова пошло, а голова закружилась от счастья.
