Текст книги "Его безумная часть души (СИ)"

Автор книги: natalistory

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Тень в окне ветхого домика задвигалась, содрогаясь в болезненных конвульсиях ломающихся костей, и оттуда послышался душераздирающий вопль, не то крик, не то звериный вой, разобрать было невозможно.

– Нет, не поняла, слизеринская стерва, – с абсолютно осмысленным видом ответила Лили, и сильно пихнув девушку в грудь побежала в сторону замка.

Немного растерявшись, Беллатриса бросилась за ней, пробираясь через высокую, замерзшую траву и цепкие ветки кустарников. Горячее дыхание вырывалось изо рта клубами слепящего пара, нащупав в кармане волшебную палочку, она направила ее в сторону беглянки, прокричав:

– Остолбеней! – но это оказалось не ее оружие, чужая деревяшка, практически, не слушала команды, лишь на мгновение затормозив Эванс, что, абсолютно, не помешало ей продолжать отдаляться в спасительные пенаты здания, где она вскоре и скрылась из виду.

– Черт! Черт! – злобно выкрикивала Беллатриса в пустоту холодной ночи, а в ответ до нее доносился лишь утробный рык зверя, в жалкой лачуге за ивой.

В полном беспамятстве, она бросилась к подземельям, глупо рассчитывая найти там спасение. О каком спасении вообще могла идти речь, если имело место быть одно из непростительных проклятий, карающееся высшей мерой наказания – пожизненным сроком в Азкабане.

Испуганная студентка бежала и бежала, боясь оглянуться назад, чувствуя, как будто ее уже преследует толпа голодных дементоров, желающих поскорее высосать из растерзанной души единственное светлое пятно – любовь к Темному Лорду.

Ноги сами привели ее к комнате второго старосты, со сбившемся дыханием, она барабанила в дверь, ничуть не заботясь о том, что от пронзительных звуков проснется не только Малфой, но и вся школа.

Дверь медленно отворилась и на пороге во всей красе и дорогом, шелковом халате, появился Люциус. Лицо его было заспанным, а всегда идеально уложенные волосы растрепанными, как только он увидел, кто пожаловал к нему среди ночи, то сразу скинул с себя пелену сновидений и напрягся.

– У тебя не получилось, да?

Девушка чувствовала, как к глазам подступают непрошеные, соленые слезы и отрицательно покачала головой.

– Надеюсь, ты избавилась от нее после?

И снова отрицательный ответ, сопровождающийся уже потоком из прозрачных кристалликов воды.

– Зачем ты тогда пришла? Хочешь и меня втянуть в свое необдуманное безумство? Отправляйся в свою комнату и молись, чтобы по дороге в башню, Эванс неожиданно потеряла память или свернула шею, в противном случае – тебе конец.

– Что мне делать, Люциус? Она наверняка все расскажет… – закончить ей не удалось, так как на лестнице послышались многочисленные шаги, а затем, одетые в уличные мантии поверх спальных пижам, подоспели преподаватели.

– Мисс Блэк, – начал директор, за спиной которого возвышался Дамболдор в компании смертельно напуганного Слизнорта, – настоятельно просим вас пройти в мой кабинет, дабы детально рассмотреть обстоятельства одного жуткого происшествия, совершенного в стенах Хогвартса. Вас, мистер Малфой, как старосту, я попрошу присоединиться к нам, и оставаться до выяснения истины.

– Разумеется, директор, – отрешенным тоном согласился тот, приглаживая длинные волосы.

Скорбная процессия, из пяти человек, бесшумно двигалась по замку туда, где в сдержанных объятиях Минервы Макгонагалл, навзрыд плакала другая перепуганная особа – Лили Эванс.

– Мисс Блэк, – подойдя ближе, дружеским тоном спросил профессор трансфигурации, – вы были сегодня ночь за пределами школы, рядом с Визжащей хижиной?

– Нет, – неуверенно ответила слизеринка.

– А вот мисс Эванс утверждает обратное, она поведала нам ужасающую историю о том, что находясь под чарами «Империо», была заставлена одна дожидаться Римуса Люпина, который, как вы знаете, в ночь полнолуния превращается в оборотня, существо опасное и неконтролируемое. Я вынужден попросить твою палочку, Беллатриса, дабы выявить последнее заклинание, совершенное ею.

– Если все было так, как рассказывает нам Лили, то это станет абсолютно вопиющим событием в пределах учебного заведения, – подала голос Минерва, – скрыть которое, вряд ли получится, будучи задействованными авроры, ведь именно в их полномочиях разбирать все темномагические чары, кем бы они не были совершены, а уж у Ежедневного пророка и вовсе повсюду шпионы.

Белла послушно отдала свою палочку, с ужасом наблюдая, как Дамболдор несколько секунд покрутив ее в руках, подверг невербальной, природной магии, прошептав:

– Приори Инкантатем, – затем долго всматривался в красноватое свечение на ее конце, красиво переливающееся всеми оттенками, собирающихся в причудливые фигуры и наконец констатировал:

– К моему глубокому сожалению, коллеги, последнее выпущенное заклинание из данной палочки, принадлежащей Беллатрисе Блэк было действительно – «Империо».

Слизнорт театрально ахнул, прикрывая рот рукой, и судорожно схватился за сердце, как будто ему стало плохо. Эверард поспешно пришелся на помощь, усаживая его на свое удобное место, и поднося стакан воды, который он, впрочем, осушил полностью.

– Это неслыханно! Это скандал! – голосил директор, размахивая широкими рукавами своей мантии, – вы отдаете себе отчет, юная леди, что за такое преступление, вас немедленно исключат из школы и конвоируют прямиком в Азкабан, не посмотрев, кем являются ваши родители? Альбус, проводите свою студентку обратно в башню, вдруг кому-то еще захочется пошутить непростительными, сегодняшняя ночь просто полна сюрпризов.

Съежившись в широком кресле, обвиняемая уже чувствовала на себе пристальные взгляды семьи, которая если и не откажется от нее, то по крайней мере сделает вид о странной пропаже средней дочери.

Декан гриффиндора вышел, уводя с собой заплаканную студентку, а директор продолжал неистовствовать.

– Оставайтесь в моем кабинете до тех пор, пока утром я не отошлю сов членам попечительского совета. Прибыв на место, они постараются крайне корректно решить вашу судьбу, мисс Блэк. Профессор Слизнорт, профессор Макгонагалл, мистер Малфой – можете быть свободны. Желаю всем доброй ночи, если ее, конечно, можно назвать доброй.

Расцепив сложенные в замок руки, Люциус прошел к выходу, лишь на секунду задержавшись около Беллы, и еле слышно прошептал:

– Ты произвела впечатление… Помнишь? Воспользуйся этим.

Следом за ним ушли преподаватели, а затем и сам директор, запечатав дверь сложными чарами замков.

«Какое впечатление? Он смеет еще издеваться надо мною?» – несся в голове бешенный поток мыслей. И зачем она только спорила, наивно полагая, что сложные проклятия осваиваются так же быстро, как школьная программа.

Какая унизительная участь: чистокровную ведьму заперли, как опасного зверя, чтобы потом кучка из двенадцати недоумков приняла решение заточить ее в тюрьму. Если бы директором школы был Волан-де-Морт, он вряд ли бы стал спасать шкуру никчемной грязнокровки, потому что выродки, подобные ей, вовсе не допускались бы до волшебного наследия, оскверняя своим присутствием многовековые традиции.

Мало – помалу в голове девушке зародилась единственная здравая идея – попросить о помощи, но кого она могла попросить? Друэллу? Всегда жалко пресмыкающуюся перед волшебниками богаче или сильнее ее. Сигнуса? Живущего в густой тени жены, и не принимающего участия в воспитании дочерей. Что вообще у них можно было просить, кроме знатной фамилии и чистой крови?

Ответ пришелся сам собою. Кого боятся и уважают? Кто вселяет страх в души и сердца людей? Имя какого волшебника заставляет нервничать даже таких искусных чародеев, как Альбус Дамболдор? Конечно это был Он – Темный Лорд. Но уделит ли волшебник хотя бы крупицу своего драгоценного времени на жалкую и безрассудную девицу, так бездарно загубившую свою жизнь?

Сорвавшись с места, она подбежала к столу Эверарда, достав оттуда небольшой пергамент, перо и чернильницу, некоторое время гипнотизировала их взглядом, а затем написала всего три простых слова: «Помогите мне. Белла».

Как нельзя кстати, палочка Эванс до сих пор находилась в ее кармане, открыв одно из окон и морщась от обжигающего, ледяного ветра, она прокричала в промозглую пустоту:

– Акцио Моргана!

Несколько минут спустя, на широкий подоконник директорской, опустилась большая, пушистая и темная, как ночь птица, зорко поглядывающая по сторонам черными бусинами глаз.

– Привет, старушка, – почесала ее девушка, – сегодня твоя задача не из легких. Найди Того-Кого-Нельзя-Называть, найди нашего Повелителя и передай ему это.

На лапку птицы приклеился невесомый листок, та взмахнула размашистыми крыльями и исчезла во мраке, а Белла осталась опять одна, теперь уже гордо смотря в будущее.

Около пяти часов утра дверь кабинета отворилась и на пороге появился сонный директор, одетый в свою повседневную мантию. Успевшая уснуть в его кресле Беллатриса вздрогнула и распахнула глаза. Следом за Эверардом, комната стала заполняться нескончаемым потоком людей, проходивших в нее по одному.

Рассевшись за столом переговоров, они подозвали растерянную студентку ближе и осмотрели ее с ног до головы.

– Эта мисс обвиняется в применении «Империуса»? – спросила пожилая дама.

– Да, миледи, – рвано хватая воздух, отозвался директор, – но как вы узнали, я планировал сообщить об инциденте только утром?

– Такое происшествие не может ждать до утра, – отрезал глава попечительского совета и начальник отдела образования мистер Мальсибер, – на то мы и совет, чтобы первыми узнавать о случившемся, или вы полагаете, было бы лучше, прочитай мы об этом в Ежедневном пророке?

– Я не… конечно, нет… – мямлил директор.

– Мы провели собственное расследование и нашли интересное обстоятельство, которое вы преступно упустили. Мисс Блэк, во время отбоя проникнув за территорию школы, сама находилась под действием этих чар, абсолютно этого не осознавая, – деловым тоном начал Абраксас Малфой, – поэтому не вижу никаких причин задерживать ее здесь.

– Но позвольте… – не сдавался старик, – кто же тогда истинный виновник случившегося?

– Настоящий виновник найден и передан аврорам, им оказался ученик шестого курса когтеврана – Грегори Моррис, тест палочки которого, подтвердил применение непростительного проклятия, – сурово закончила миссис Забини, мать Блэйк, – дальнейшую судьбу юноши, во внеочередном заседании рассмотрит Визенгамот.

Белла совершенно не понимала, что происходит. Почему знатные господа и леди обвиняют в ее преступлении тихого и незаметного Морриса? Почему никто не ругает ее и не угрожает Азкабаном? Но расстроена этим ничуть не была.

– Я думаю мы должны отпустить бедную девушку, не спавшую всю ночь, в свою комнату, – снова вмешался Мальсибер, – а с вами директор, нам предстоит долгий разговор о целесообразности занимаемой должности.

– Благодарю, – вежливо ответила студентка и поспешно вышла из кабинета, пока странная пелена лояльности не спала с глаз попечительского совета, и они не начали обвинять ее в содеянном.

В звенящей тишине спящего Хогвартса, она добралась до свой комнаты, открыла входную дверь и прижавшись к ней спиной с обратной стороны, медленно сползла вниз, разрываясь в рыданиях счастья. Затем заставив себя подняться, подошла к постели, с единственным желанием броситься на мягкую перину, но ее взгляд поймал белый отблеск, лежащего на прикроватной тумбочке письма, которое она там явно не оставляла. Поспешно развернув его, Беллатриса пробежала по одинокому слову, написанному замысловатым почерком : «Пожалуйста» и провалилась в глубокий сон.

Комментарий к Глава 5. Я спорю на империус.

Читайте, указывайте на ошибки, ведь эта глава писалась в спешке и умоляю, оставляйте комментарии, они как летнее солнце греют мне душу 20 февраля))))

========== Глава 6. Открытая книга мыслей. ==========

Глава, в которой сплетаются все тайны в две жизни

А если там, под сердцем, лед,

То почему так больно жжет?

Не потому ли, что у льда

Сестра – кипящая вода,

Которой полон небосвод?

(Мельница – “Любовь во время зимы”)

Ее утро началось перед ужином, биологические часы торопливо подсказывали, что она проспала заунывную часть дня, и раз уж занятия все равно пропущены, нет никакого смысла спешить с подъемом.

«Что вообще произошло ночью?» – немой вопрос первым всплыл в голове, которая и без раздумий сильно болела. Как старая птица так быстро смогла найти Повелителя, когда, в свою очередь, отряды опытных авроров тратят на это почти все свое время? А может он сам хотел быть найденным? Осознание того, что ради нее, семнадцатилетней девчонки, еще школьницы, самый могущественный Темный маг столетия, вызвал среди ночи своих главных Пожирателей и направил их на помощь – сама мысль об этом уже была бесценна. Неужто и правда, он видит в ней столько потенциала и какую-то редкую особенность, что все двенадцать членов попечительского совета без зазрения совести оговорили и представили перед судом Визенгамота совершенно неповинного человека.

Грегори Моррис. Что она вообще о нем знала? Высокий, немного полноватый парень, с бесцветными серыми волосами, сальными прядями, спадающими на лицо, студент когтеврана, посредственный ученик и тихоня, вот и вся скудная характеристика, какую удалось составить.

А может быть дело не в древности Блэковского рода и природной магии, вырывающейся изнутри? Может она привлекла его как женщина? Этот вариант Белла никогда не рассматривала, считая самым абсурдным и далеким от правды, но сейчас он почему-то не казался таким глупым. Кем бы он ни был: Волан-де-Мортом, злодеем, идейным и глубоко убежденным человеком – он навеки, прежде всего, останется мужчиной, с их присущими слабостями и предпочтениями.

Мысленно помолившись, чтобы это было действительно так, девушка наконец поднялась с кровати. Уроки пропущены, но домашние задания еще никто не отменял, и вряд ли на следующем занятии успешно пройдет ее отговорка о том, что она якобы спала в кабинете директора, в перерывах обсуждая проблемы школы со спонсорами, которые и помешали ей написать эссе по астрономии. Хотя пятничный вечер тянул за собой шлейф двух выходных, за которые вполне можно было успеть написать и свою работу и помочь кому-то из нуждающихся, таких как Руквуд или Яксли.

В общей гостиной было людно, все свободные места заняли студенты, торопливо строчащие заветные слова ради хорошей оценки, а может даже и дополнительных баллов факультету.

– Ты выпила на ночь сонное зелье, Беллатрикс? – расталкивая третьекурсников в стороны и освобождая ей место, рассмеялся Рудольфус.

– Не твое дело, – коротко отрезала девушка, значительно грубее, чем того требовалось.

– Поможешь мне с заданием по древним рунам, красавица? – ничуть не обиделся парень, – я битый час сижу над этими книгами и единственное что понял, так это то, что мне совершенно ничего не понятно в этих каракулях.

– Ладно, показывай, какая там тема, но не рассчитывай, что я буду писать его за тебя.

– О, переписать я и сам могу, за этим проблема не встанет, – обрадовался ученик.

– Никто и не сомневался, – уже добрее добавила староста, опускаясь лицом к трем увесистым книгам и не замечая, что все это время на нее пристально смотрит с противоположного дивана Люциус Малфой, искренне удивляясь тому, что она делает в пределах школы, в тот момент, когда давным-давно должна находиться в Азкабане.

– Как дела, Блэк? – наконец, он привлек ее внимание двусмысленным вопросом, понятным лишь им двоим.

– Намного лучше, чем тебе хотелось бы, Люциус. Спасибо за резонный совет, он оказался, как нельзя кстати. Письма ведь всегда находят своих адресатов, ну ты и так знаешь это.

Глаза юноши немного округлились, но ничем другим своего удивления он не выдал, что к лучшему, ведь директор явно не станет делиться с учениками, как ночью в его замке было зафиксировано сразу два инцидента применения проклятия «Империус».

– Мисс Блэк, уделите мне немного времени… наедине, – высокий, скрипучий голос профессора Слизнорта заставил оторваться от сложной книги.

Он стоял прямо перед ней, елейно улыбаясь и сжимая в объятиях старую, потертую музыкальную пластинку, края которой местами были загнуты от времени, и вряд ли стоило рассчитывать, что она когда-нибудь запоет.

Девушка переложила тяжелый талмуд на колени Рудольфуса, встала с дивана и проследовала за деканом к самому выходу из подземелья.

– Профессор, на все вопросы я уже ответила вчера и повторю вам снова: я ничего не делала, по крайней мере этого не помню, совет решил, что…

– Дорогая Беллатриса, я пришел не обвинять вас в той странной ереси, что была озвучена у директора в кабинете, мне пришло письмо от вашей матери, она выражает желание немедленно видеть вас дома и даже прислала мне личный портал, через который вы без проблем доберетесь в нужное место.

– Но Друэлла не говорила мне, что ждет на выходные.

– Белла, я не вправе вмешиваться в семейные дела, меня лишь попросили передать вам просьбу и эту пластинку, – с проворной быстротой портал перекачивал из одних рук в другие, а Гораций снова улыбнулся, – передавайте мой пламенный привет и наилучшие пожелания чете Блэк, увидимся в понедельник, – невесомо похлопав по плечу, пожилой мужчина развернулся и ушел, оставляя ее в абсолютном неведении, зачем она так срочно понадобилась дома.

Постояв еще немного на прежнем месте, девушка приложила ладонь к гладкой поверхности пластинки и сосредоточилась. Как всегда, тело слегка помотало, появился и тут же исчез неприятный привкус тошноты, а она неуклюже приземлилась на пол в совершенно темной и сырой комнате, которая не являлась частью ее родового поместья.

Помещение было полностью пустым и мрачным: одно окно, четыре стены и одинокая дверь, к которой она и направилась, едва глаза успели различить ее в сумраке, но потянув за ручку та нисколько не поддалась, видимо запечатанная каким-то заклинанием.

– Это что, шутка? – злобно прошипела Беллатриса, – Алохомора, – выкрикнула уже громче она, наставляя конец палочки на неподатливую деревяшку.

И снова никакого результата, комната по-прежнему оставалась закрытой, насильно удерживая в себе пленницу.

Сумасшедшая ярость, закипающая в крови, отозвалась диким рычанием.

– Бомбарда максима! – против этих чар мало что оставалось запертым, ведь в конечном итоге, запирать было уже нечего.

С оглушительным шумом и треском, дверь разлетелась на сотни кусочков, оставляя после себя неприглядную, рваную дыру в самом центре стены.

– Люмос, – приятный, маленький огонек осветил ее путь.

Аккуратно переступая через обломки хорошей, мастерской работы, она покинула странное место и очутилась в своеобразном кабинете, больше напоминающем библиотеку, совмещенную со складом магических артефактов в министерском отделе тайн. Здесь было тепло, что уже стало весомым дополнением, да и свет исходивший от камина, давал больший обзор зрению, чем ее наколдованный светлячок.

Не оставалось ничего другого, как оглядеться, ведь неспроста погнутый винил перенес ее в это, Мерлином забытое кладбище старины.

– Здравствуй, Беллс, – из сжимающей голову тишины, послышался знакомый и такой приятный голос, который она одновременно страстно желала и боялась услышать.

На дрожащих от страха ногах, она повернулась в сторону приветствия и замерла.

Всего в нескольких шагах от нее, в такой же неприметной и простой мантии, как и на Хэллоуине, стоял высоко подняв подбородок Он – ее Темный Лорд. Поза его была крайне расслабленной, что свидетельствовало о неформальной стороне их встречи, а на губах улавливалась едва заметная усмешка, делая черты лица еще красивее, что было практически невозможно.

– Добрый вечер, Милорд, – пересохшими от волнения губами протянула девушка, – спасибо, что помогли мне тогда, я не забуду этого.

– Ты импульсивна и крайне неосмотрительна, – проговорил он, подходя ближе, – твой поступок был лишен стратегии и ума. О чем ты вообще думала, применяя такое серьезное проклятие, как «Империус»?

– Мне хотелось произвести на Вас впечатление, – стараясь не расплакаться, выдавила Беллатриса.

– Что ж, я впечатлен… – почти вплотную приблизившись к ней, подытожил он, а затем убрав с лица черную прядку волос, заточил его в ладони, которые оказались намного больше самого овала, – …а еще я приятно удивлен… – наклоняясь настолько низко, что студентка почувствовала вкус обжигающе-ледяного дыхания, – …и покорен, – его губы нежно накрыли ее, в совершенно невероятном, сказочном и фантастическом поцелуе, начинался который, достаточно целомудренно, но тут же перерос в сладостную истому.

Она быстро копировала каждое движение, подчинялась, отдавала и взрывалась изнутри. Встретившись, их языки уже не уступали друг другу в напоре, толкались, сплетались, облизывали и ласкали, проходясь по зубам и возвращаясь обратно.

Мужчина с жадностью сжимал хрупкую талию своей дамы, не упуская возможности добраться до любого открытого участка кожи, смакуя его на ощупь.

Когда воздуха катастрофически стало не хватать, любовники расцепились и тяжело дыша прижались разгоряченными щеками. Зарываясь носом в широкую, надежную, сильную грудь, Белла отчетливо чувствовала, как бьется его сердце, готовое вырваться изнутри, а место ниже пояса стало настолько твердым, что одно прикосновение к нему, заставляло хозяина дергаться.

– Мне хотелось сделать это еще на Вечере у Лестрейнджей, – хриплым голосом проговорил маг, утыкаясь лицом в ее густые волосы, – чтобы весь зал смотрел, как я целую женщину, которая этого дико желает, но я не настолько легкомыслен, как ты и умею себя сдерживать, когда это нужно.

– Не сомневаюсь, мой Лорд, что это был бы не менее восхитительный поцелуй, чем тот, который вы мне подарили, – и она не лгала, единственный раз, когда ей «посчастливилось» ощутить прикосновение мужских губ, был принудительный и по-детски смешной поцелуй с Рудольфусом, во время пьяной вечеринки, не доставивший ей и сотой доли наслаждения, которую она получила сейчас.

Волшебник еще крепче прижал ее к себе, как будто боясь, что она исчезнет, обернувшись туманом или облаком, а затем напомнил:

– Ты здесь не для того, чтобы путать мои мысли, а для умения совершенно беспрепятственно читать чужие, а также для помощи в одном воистину важном деле.

– Я готова, – решительно отозвалась девушка, отстранившись, каких бы ей это трудов не стоило.

– Прекрасно. Помнится мне, в таком месте, как Хогвартс, на защите от темных искусств преподают весьма полезный урок, как окклюменция, но вот далеко не все с ним справляются. Отойди подальше, Белла, мне хочется проверить твое умение закрывать свой разум.

Девушка отступила на несколько шагов, готовясь к весьма болезненным ощущениям и вытянула руку вперед с зажатой в ней палочкой.

– Раз, два, три. Леггилеменс, – вскрикнул Темный Лорд, стремительно вторгаясь в ее мысли, и сдавливая голову крепким железным обручем.

«Ранее утро. Лето в самом разгаре, щедро балует теплом и пением птиц. Небольшой водоем, над которым раскинулись широкие деревья, будто стражи, охраняющие его от посторонних глаз и приятная атмосфера таинственности, в которой хочется и не страшно потеряться.

Двое детей: мальчик и девочка, крепко держась за руки подбегают к девственно-уединенному месту.

– Ты первый, – смеется черноволосая малышка, подталкивая своего спутника к краю заросшего пруда.

– Почему это я первый? – не соглашается смуглый, довольно выше нее паренек, в панике отступая от берега.

– Потому что это ты предложил купаться в Русалочьем озере. Забыл?

– Давай тогда вместе, Беллатриса, один я туда не полезу, даже за все припасы «Сладкого королевства».

– Трус. Только и можешь бахвалиться перед Рабастаном, который и говорить – то недавно научился. Ладно, вместе так вместе.

Сбросив легкие одежды, малыши с криками бросились в воду, обдавая друг друга брызгами и окунаясь с головой» …

Боль постепенно стала стихать, а на смену ей пришел ледяной голос Повелителя.

– Ты даже не пыталась сопротивляться. Белла, ты хоть понимаешь, чем мы сейчас занимаемся?

– Да, Милорд, простите. Я буду более внимательной.

Не успев перевести дыхание, девушка почувствовала новый приступ мучений, к которому на этот раз ее даже не подготовили.

– Леггилеменс.

«Сырая и темная комната старосты слизерина, годами не меняющая своего облика. Возле камина, в удобных креслах сидит пара взрослых учеников, размеренно беседуя между собой.

– … Друзья. Белла, я уже говорил тебе, что не хочу быть твоим просто другом, я устал скрывать свои чувства. Почему ты такая жестокая?

Все тот же юноша с оливковой кожей, который так весело резвился в мутной воде, только на десять лет старше, привстает со своего места, наклоняется ниже и ласково припадает к полуоткрытым губам девушки, подминая их себе навстречу. Та всего мгновение отвечает на поцелуй, а затем отстраняется и быстро уходит, оставив парня в растерянных чувствах неудовлетворенного желания и неудачи» …

Ощущение наполненности мозга до краев резко пропало и придя в себя, сидя на грязном, каменном полу, Белла виновато посмотрела на своего учителя.

– Я вижу вы очень близки с мистером Лестрейнджем, – ядовитым тоном бросил Волан-де-Морт, – наверняка из вас получилась бы неплохая пара, учитывая вашу взаимную любовь.

«Он что ревнует? Он действительно ее ревнует? Кошмар и ужас волшебной Британии ревнует ученицу школы к ее однокласснику и даже не пытается это скрыть»?

– Руди просто друг, Повелитель, не более. Не знаю кого хочет он, но я хочу абсолютно другого.

– Руди… – перекатывал он слова, сладко смакуя их на языке, – Руди… Давайте попробуем последний раз, мисс Блэк, дабы окончательно убедиться в несостоятельности и непригодности ваших способностей.

«Несостоятельности и непригодности…» – слова больно полоснули в лицо, как хлесткая, сухая пощечина, вызывая приступ слепой ярости и гнева. Кем-кем, а ни на что не годной Беллатриса Блэк себя уж точно не считала, с детства гордясь своей уникальностью и природными талантами.

– Леггилеменс.

– Протего, – что есть мочи, в отчаянии закричала девушка, зажмурив глаза и сильно сжав челюсти, готовясь к новому приступу боли, но время шло, а она все не наступала, затем и вовсе послышались звуки, отдаленно напоминающие хлопки ладоней.

– Браво, Беллс! Браво! – искренне радуясь за свою ученицу, поздравил Волан-де-Морт, – теперь я вижу, в чем заключается твоя сильная сторона, а именно в безумии, в порывах злости и ненависти. Не знаю какой ты была раньше, но с легкой ноткой сумасшествия, в тебе открываются новые грани и возможности.

– Я запомню это, Повелитель, – зардевшись от потока похвалы ответила ведьма, – ведь все, что вы говорите, для меня чрезвычайно бесценно.

– Раз уж первый урок, не сразу, но все же увенчался успехом, предлагаю перейти к следующему этапу наших занятий, а точнее поменяться местами. Мои мысли прочесть тебе не удастся, но этого и не требуется. Я намерен немного поразвлечься, следуй за мной.

Манящим жестом он подозвал ее к себе и двинулся вперед, открывая небольшую, потаенную дверь кабинета.

– Прошу мисс, думаю сегодня нас ждет много интересного.

Они пересекали бескрайние залы и лестницы, спускались вниз, поворачивали в стороны и снова шли. Казалось, огромному строению, куда попала слизеринка, никогда не будет конца.

– Что это за место, мой Лорд? Здесь кто-нибудь живет?

– Живут, души непокорных мне глупцов и осквернителей крови, наглых всезнаек и отчаянных борцов за свободу маглов. Здесь временно находится наша штаб-квартира, а мои Пожиратели смерти тренируются на пленных, перед важными рейдами. Как раз сегодня, к нам попал весьма интересный экземпляр, – движения его замедлились и Беллатриса огляделась.

Холодный подвал, до которого они добрались, сильно походил на тюремные камеры, разделенные многочисленными ржавыми клетками. Сейчас здесь было тихо, но не оставалось сомнений, что порою это место пронизывают душераздирающие вопли боли и страдания. Подойдя к одной из клеток, Темный Лорд официальным тоном, как будто находился в суде, представил.

– Знакомьтесь, Белла. Это давний министерский служащий, глава отдела по защите и регулирования популяций волшебных существ, а также абсолютно несговорчивый человек – Роберт Броуди. Около года, я вел с ним тесные переговоры, вежливо прося выдать мне разрешение, контролирующее популяции великанов, но каждый раз получал категорический отказ. Посмотрим, что мы теперь имеем в итоге? Собственными силами и без значительных потерь, я склонил на свою сторону более десяти кланов, а упрямый мистер Броуди угодил в мало завидное положение, которое вскоре значительно ухудшится. Мне больше ничего не нужно от вас, Роберт, поэтому и вы мне не нужны.

Все это время Волан-де-Морт с важным видом расхаживал вдоль камеры и в тот миг, когда приближался к девушке, чьи глаза горели страстным огнем азарта, как бы невзначай касался ее руки.

– Оттачивайте свое мастерство, мисс Блэк, думаю наш защитник природы не станет возражать.

Циничным взглядом окинув человека, который посмел столь наглым образом отказать ее Господину, слизеринка отошла от клетки и вскинула волшебную палочку. Ей хотелось всю ночь напролет, до самого утра, пытать его круциатусом, резать, колоть и топить, но хозяин ждал от нее другого – совершенного умения проникать в головы людей и читать чужие мысли.

Нападать оказалось проще, чем обороняться, как бы силен не был пожилой волшебник, без палочки, его попытки отразить атаки в мозг практически сводились к нулю и вскоре он сдался.

Снова и снова девушка выкрикивала заветное слово, все больше погружаясь в эпоху жизни человека, знакомясь с его пристрастиями и любовью, работой и домом. Время полностью потеряло свой счет, а грязный подвал отошел на второй план.

– Довольно, Беллатрикс. Я без сомнений убежден, что твои старания не напрасны и очень доволен проделанной работой. Мы больше не потратим ни единого мгновения на этого жалкого и бесполезного чародея, но прежде, чем я убью его, мне хотелось бы тебе кое-что показать.

Сунув изящную руку с красивыми, тонкими пальцами в карман мантии, Темный Лорд извлек из него старый, почерневший от времени, круглый медальон, украшенный длинной серебряной цепью, достававшей носившему до живота.

– Этот медальон принадлежал моему предку по материнской линии и самому здравому магу из всех основателей школы чародейства и волшебства Хогвартс – Салазару Слизерину. Вот уже несколько лет я странствую по свету собирая ценнейшие артефакты прошлого, дабы использовать их в одном важном для меня ритуале, о котором я узнал, будучи еще учеником – заклятии крестражей. Этот темный обряд вечной жизни нераздельно связан со смертью, позволяя делить свою душу, с каждым кусочком делая меня все более неподвластным природе и уничтожению.