Текст книги "Алые стены в Хогвартсе (СИ)"
Автор книги: Митриллина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Радость на лице Йена мгновенно стала смущением.
– Ну, дело вообще-то не в зелье… Это я виноват, сынок…
Сын вопросительно уставился на него.
– Когда мы с Холли тебя взяли, мы не знали, что ты волшебник, мы думали, что ты магл. И поэтому я не записал тебя в магический реестр. Когда же в пять лет ты проявил колдовские способности, я сразу же зарегистрировал тебя, но задним числом… И, понимаешь ли… В общем, тебе вместо 76-го года рождения написали 78-й… А я не проверил. Вот так и получилось, что ты пошёл в Школу на два года позже. Поэтому тебе уже есть 17. Прости…
«Вот ведь, как всё просто… – изумился про себя Эйнар. – У какой-то гоблинши-регистраторши перо в лапке дрогнуло… А я-то уже вообразил, что тут опять тайные тайны и загадочные загадки…»
– Да ладно, – сказал он вслух, – просто я иногда сильно удивлялся, почему я словно старше своих однокурсников… А я и на самом деле старше… Тогда это многое объясняет.
Йену на мгновение показалось, что с последними словами открытый взгляд его сына стал каким-то жёстким, колючим… очень неприятным и чужим. Но впечатление моментально исчезло: Эйнар смотрел на отца как всегда, искренне улыбаясь лучистыми карими глазами…
Заметив, что в бар заходят Ли, Фред и Джордж, Эйнар тут же потянул отца на улицу. А в дверях парень едва не столкнулся с Гермионой, хотя казалось, что места достаточно, чтобы пройти мимо. Девочка как-то странно не него взглянула, но Эйнару было не до неё.
Эвергрины ещё немного погуляли по деревне, беспечно болтая обо всём на свете, совсем как раньше. Потом Эйнар проводил отца на станцию и вернулся в Замок. «До открытия Турнира остаётся всего несколько дней, пора уже и начать готовиться, – подумал Эвергрин и вздохнул. – Смекалка… Вот бы знать, к чему придётся её приложить…» Он взял несколько книг, забрался на свою кровать, задёрнул полог и принялся повторять заклинания, все подряд. На следующий день Эйнар поплёлся в библиотеку. Бродя между полками, он неожиданно столкнулся нос к носу с Поттером и вздрогнул. Гарри с видом заговорщика прижал палец к губам и кивнул ему на самый дальний угол. Они отошли.
– Эйнар… Я хотел тебе кое-что сказать, – и он понизил голос до еле слышного шёпота, Эвергрин невольно огляделся: никого. – В первом туре надо справиться с драконом!
– Что?! Откуда ты знаешь?!
– Неважно. Знаю.
– П-почему ты мне сказал, Гарри? Мы же соперники.
– Во-первых, ты всегда мне помогал. А во-вторых, остальные тоже знают. Я подумал, будет несправедливо, если не знать будешь только ты.
– Спасибо, Гарри, – Эйнар чуть поколебался, но потом всё-таки протянул Поттеру руку. Они обменялись рукопожатием. На мгновение Эйнару захотелось вот прямо сию минуту рассказать Гарри всё, что он узнал от Петунии… Наверное, это желание отразилось на его лице, потому что Поттер как-то странно взглянул на него.
– Эвергрин, ты в порядке?
Тот мотнул головой:
– Не совсем. Но я справлюсь. Я должен справиться.
– Я могу тебе чем-то помочь?
– Нет, Гарри. Я сам.
– Ну, ладно… Удачи на первом туре.
– Спасибо. И тебе.
…И вот четверо участников Турнира в большом шатре готовятся «выбрать» своего дракона: мистер Бэгмен, глава Департамента магических игр и спорта Министерства магии, как всегда улыбаясь во всё младенчески пухлое розовое лицо, протягивает им мешок, где копошатся уменьшенные (и безобидные) копии грозных рептилий. Право первого выбора предоставили даме. Флёр вытащила валлийского зелёного, гладкого, глянцевитого, с длинным гибким телом и узкими крыльями. Очень вертлявый, он долго не давал снять с шеи цифру 3. Грозно глянув из-под нахмуренных бровей на хогвартсцев, Виктор достал из мешка номер 1, яркого нарядного китайского огнешара, блистающего красной и золотой бахромой на лапах и на очень коротких крыльях. Гарри вынул номер 2 и закусил губу: венгерский хвосторог, самый крупный, угольно-чёрный, с длинным мощным хвостом, усыпанным острыми шипами. А Эйнару остался коренастый сизо-голубой шведский тупорыл с цифрой 4 на шее. Хоть этот короткохвостый дракон и был самым маленьким из всех, но широкая пасть крупной головы с длинными изогнутыми рогами была заполнена таким количеством зубов, что, казалось, их у него больше, чем у всех остальных вместе взятых. Никто на свете не мог бы сказать, что кому-то из чемпионов достался лёгкий противник. Задача осложнялась ещё и тем, что все настоящие драконы были самками, а нужно было забрать из кладки золотое яйцо…
Чемпион Дурмштранга решительно выдохнул и вразвалку вышел из шатра, крепко сжав наизготовку свою волшебную палочку. Оставшиеся юные волшебники даже не смотрели друг на друга. Одинаково сосредоточенные и бледные, они стояли, уставившись в пол. Мистер Бэгмен покусывал толстый палец и нет-нет, да и поглядывал на Гарри, словно боясь, что самый младший участник рухнет в обморок. Как себя чувствовал Поттер, Эйнар, конечно, не знал, но сам он изо всех сил боролся с тошнотой от страха.
Выступление каждого участника занимало минут 20-30, всё это время снаружи доносились испуганные вопли зрителей, треск пламени, свист крыльев и рычанье драконов, восторженные аплодисменты – все эти звуки беспорядочно чередовались, и оставшиеся в шатре по ним никак не могли догадаться, насколько успешно проходит испытание очередной участник. Эвергрину было хуже всех, ведь он шёл последним.
…Но вот настал и его черёд. Эйнар вышел, и тотчас же зажмурился, оказавшись на ярком свете. Зрители замерли. Парень воззрился на дракониху, восседавшую в чашевидном гнезде на возвышении, а она уставилась на крошечного человечка с малюсенькой палочкой в руке. Эвергрин очень медленно пошёл вперёд. Дракониха не вела себя агрессивно, угрозы в маленьком человечке она не чувствовала, она просто хотела спокойно сидеть в гнезде со своим будущим выводком, её уже и так беспрестанно дёргали последние несколько дней: ловили, усыпляли, связывали, тащили то туда, то сюда… Хорошо, хоть все яйца были целы. Тем не менее, человек приближался, и вот-вот он переступит незримую безопасную для потомства границу. Зубастое существо оскалилось, предупреждающе зашипело, испустив струйки дыма из пасти и ноздрей, и встало на лапы. Эйнар остановился. Золотое яйцо лежало точно в середине кладки, ярко выделяясь среди остальных, серебристо-синих. «Надо отвлечь её. Увести от гнезда, – думал волшебник, – я смогу добежать… Мерлин, да ведь банальные Манящие чары сработают! И бежать не надо. Но как заставить её отойти? ...Да!»
– Экспекто Патронум! – и возле парня оказался большой серебристый медведь, он так ярко сверкал на солнце, что при взгляде на него глаза слезились. Все зрители ахнули и тут же смолкли. Эйнар тихо сказал: – Отвлеки её, пусть сойдёт с гнезда.
Медведь и его хозяин пошли в разные стороны. Дракониха озадаченно водила головой, смотря на обоих. Серебристый зверь показался ей опаснее, ведь он был намного крупнее человека, так неприятно блестел, да и двигался быстрее. Она встряхнулась, расправляя крылья, и сделала выпад в сторону Заступника. Тот остановился, но потом опять пошёл на неё. Дракониха переступила гнездо мощными лапами, чтобы не раздавить яйца, присела, посильнее упираясь в землю хвостом и окатила медведя мощным кислотным душем из пасти. Живое существо не имело бы ни шанса избежать гибели, Заступник же просто исчез. Этого короткого момента Эйнару вполне хватило: «Акцио, Золотое Яйцо!!!» – и вот он уже со всех ног мчится к судьям с большим яйцом в руке. Дракониха плеснула кислотой и в него, но струя была гораздо слабее и не долетела до парня, ведь бóльшая часть уже была израсходована. Наперерез кинулись драконьи служители… Зрители громко аплодировали Эвергрину за простое и изящное решение поставленной задачи.
Заклятье Флёр было сложнее и мощнее, она в одиночку сумела усыпить свою дракониху, – обычно требовалось усилие четырёх колдунов, – но та во сне дохнула огнём и сожгла почти весь подол мантии девушки, превратив строгий наряд в очень оригинальное мини. Виктор ослепил свою противницу и так же легко взял яйцо, но дракониха в ярости передавила почти всю кладку. Гарри тоже использовал Манящие чары, но вызвал свою метлу и в полёте забрал яйцо. При этом дракониха хвостовыми шипами распорола ему руку. Первый тур, таким образом, явного фаворита не выявил: Делакур и Поттер за эффектность заняли первое место, а Эвергрин с Крумом – второе, уступив всего один балл.
До второго тура было ещё три месяца, но задачу участники должны были выяснить сами, с помощью Золотого яйца. Оно легко открывалось, но при этом начинало так оглушительно выть, что уши закладывало. Оба гриффиндорских чемпиона не сговариваясь убрали золотой трофей в сундук и постарались о нём забыть, что им с лёгкостью и удалось. Гарри и Рон помирились, Эйнар тоже объяснил всё братьям Уизли – всё пошло по-прежнему. Ну, или почти по-прежнему. Отношение учеников к Поттеру после эффектного противостояния с драконом переменилось в лучшую сторону, а за Крумом и Эвергрином девочки начали прямо-таки охотиться. Правда, не за ними лично, а за их автографами. Не было ни дня, чтобы Эйнар не благодарил мысленно своего отца за подаренный плащ-невидимку, только этот предмет – о котором никто в Хогвартсе не знал, даже его друзья Уизли, – позволял ему оставаться в одиночестве и бродить по Замку. Что он и делал. Почти каждую ночь. А потом объявили о предстоящем Святочном Бале – и тут едва ли не все юные колдуньи словно разом с ума сошли.
…Эйнар растерянно перебирал с десяток туго скрученных маленьких кусочков бумаги. Почти одинаковых. Разворачивал, читал, сворачивал. Он решительно не мог понять, что же ему делать со всеми этими приглашениями на свидания, тем более, что назначены они были на почти одно время, но в разных местах Замка – от совятни до Астрономической башни. Случайно взглянув на близнецов Уизли, он заметил, что они оба наблюдают за ним и еле сдерживают хохот. Эвергрин сразу понял, почему. Он усмехнулся, ещё раз перебрал записочки, выбрал две и пошёл к приятелям.
– Ну, хотя бы от этих двух свиданий я избавлен, – сказал он, помахивая бумажками, подписанными «Ф» и «Д». – Вынужден вам отказать, мадам Фредерика, мадам Джорджина!
– Между прочим, Джорджиана!
– Между прочим, мадмазель!
Уизли, кривляясь, пропели это тоненькими голосами – и все трое расхохотались.
Смех смехом, но все старшекурсники должны были найти партнёра для танцев. А тем более чемпионы, ведь они по традиции открывали Бал, как сообщила декан МакГонаголл, буквально загнав в угол своих чемпионов. Гарри эта новость ввергла в шок, у него был такой вид, что Эйнару показалось, будто Поттер лучше сразится с драконом-двумя. «Ну, вот ещё забота, – раздражённо подумал сам Эвергрин. Менее всего ему сейчас хотелось заниматься поисками пары для танцев. – Интересно, а Фред с Джорджем с кем пойдут? Друг с другом?» На этот его вопрос близнецы отреагировали моментально. Сначала поржали, а потом, ничтоже сумняшеся, прямо у него на глазах пригласили своих товарищей по квиддичной команде, Анджелину Джонсон и Алисию Спиннет. И довольные-предовольные уставились на него. Эйнар растерянно обвёл взглядом гостиную Гриффиндора, ему показалось, что все девочки, ехидно ухмыляясь, воззрились на него в ожидании. Парень покраснел и, выдавив «А я ещё подумаю», сбежал в спальню. Но как бы стремительно он ни мчался, раскаты хохота позади всё-таки услышал… Эйнар пообещал сам себе, что завтра пригласит на Бал первую встречную девочку, будь это хоть подружка Малфоя Пэнси Паркинсон.
…Проснувшись раньше всех, он спустился в общую комнату. Разумеется, маловероятно было встретить там девочку с другого факультета. А вот Гермиону Грэнджер – запросто. Она собиралась на занятия и перекладывала в сумке книги с очень сосредоточенным для раннего утра видом. Эвергрин решительно выдохнул и подошёл к ней.
– Привет, Гермиона. Не спится или вообще не ложилась?
Девочка взглянула на него и хмыкнула:
– А ктó спрашивает-то…
– Слушай… Тут такое дело… Ты не могла бы кое-что для меня сделать?
– Конечно, – и тут же поправилась: – Э-ээ… Смотря что. Если ты про Золотое яйцо – я не знаю, почему оно воет.
– Да нет… Я про другое. Ты могла бы пойти со мной на бал?
По изумлённому взгляду Гермионы было понятно, что она ожидала чего угодно, но не этого.
– А… А ты уверен, что хочешь пойти именно со мной?
– Ну-у… Да. Уверен.
– Эйнар… Извини… Я, конечно, твоё предложение ценю и всё такое… Но… Понимаешь… Я хотела бы, чтобы меня пригласил другой парень. А он всё никак не додумается до этого.
– Ну, и дурак.
– Ага. На самом деле, тебе ведь всё равно, с кем идти. Тогда пригласи Джинни. Она мне все уши прожужжала, как она хочет на этот бал… Конечно, она по уши влюблена в Гарри, но ему и в голову не придёт её позвать, потому что он сам влюблён в Чжо Чжан.
– …Это такая маленькая, черноволосая… ловец Когтеврана, кажется?
– Ага. Извини ещё раз. Я всё-таки подожду, вдруг дурак поумнеет… Ты только не обижайся.
– Да ладно… – Эйнар отвернулся и, закусив губу, пошёл назад, в спальню за своей сумкой.
…Чжо Чжан в окружении своих подружек болтала на перемене возле кабинета – о Святочном Бале, разумеется, других тем у молодых волшебниц в последние дни и не было. Она сначала не поняла, почему остальные вдруг смолкли, и резко обернулась, её гладкие блестящие волосы качнулись как раскрывшийся веер. Оказалось, что позади неё стоит гриффиндорский Чемпион Эвергрин.
– Привет, девочки, – сказал он и улыбнулся. Сначала напряжённо, а потом его лицо словно осветилось. Когтевранки даже позабыли хихикать. – Привет, Чжо. Можно тебя на минутку?
Её удлинённые глаза стали совсем круглыми…
…Начались долгожданные каникулы, но по домам разъехались только младшие курсы, большинство старшекурсников и не думало уезжать. И вовсе не из-за многочисленных домашних заданий. В гриффиндорской гостиной, так же, как по всему Замку, царило веселье. Задания на каникулы были прочно позабыты почти всеми, даже Грэнджер. Только Эйнар, как всегда, стремился отделаться поскорее от обязанностей. Потом он присоединялся к близнецам Уизли, которые ни минуты не сидели без дела. Они то пытались подсунуть зазевавшимся однокашникам испытательные образцы изобретённых сластей с шуточными побочными эффектами, то с самым серьёзным видом принимались писать какие-то послания, то уносились во двор играть в снежки. Когда Эвергрин уставал от развлечений, он принимался как и раньше бродить по Замку. В последние дни его очень интересовали подземелья.
Рождественским утром все обитатели Хогвартса радовались чудесно возникшим в изножье кроватей подаркам, у кого горка была побольше, у кого – поменьше. У Эйнара подарков оказалось значительно больше, чем всегда, и он всё пытался понять, кто же, кроме родителей, мог его ещё поздравить. Писчие перья белого луня от мамы, широкий тиснёный кожаный пояс, отделанный серебром, с чехлом-«ножнами» для волшебной палочки – это, конечно, папа постарался. Такие чехлы-«ножны» только-только стали входить в моду в Британии, в Хогвартсе их ещё почти ни у кого не было, ученики носили палочки либо в карманах, либо за пазухой, либо в сумках – словом, это было очень неудобно. Остальные коробочки и свёртки содержали всевозможные сласти. Ярко-фиолетовые фантики канареечных карамелек от Фреда и Джорджа он, хмыкнув, узнал сразу и не собирался их пробовать. Догадавшись, что остальные угощения, среди которых оказались даже несколько коробочек магловских конфет, – все они были не подписаны –от поклонниц, Эйнар сложил их все в большую коробку и убрал в сундук. Правда, фрукты, которые очень любил, всё-таки оставил на тумбочке.
Вечером перед закрытыми дверями Большого Зала в ожидании восьми часов, когда должен был начаться Бал, столпились ученики всех трёх школ, сверху их разноцветные праздничные мантии напоминали оживший цветник. Многие суетились в толпе, разыскивая своего кавалера или даму. Чемпионы и их пары стояли на свободном пятачке возле дверей под надзором профессора МакГонаголл в мантии из красной шотландки. Флёр Делакур, как всегда, выглядела великолепно, в блестящей светлой мантии она казалась серебряной статуэткой. Рядом с ней переминался Роджер Дэвис, капитан когтевранской команды по квиддичу. Он не сводил глаз с Чемпионки и было понятно, что он сам не верит в своё счастье. Виктор Крум в чёрной мантии с красными широкими кантами нисколько не потерял своего обычного угрюмого вида. Он очень зорко следил, чтобы никто даже ненароком не толкнул его даму, стройную невысокую девушку, одетую в голубое, с красивым тяжёлым узлом гладких тёмно-каштановых волос. Она стояла спиной к остальным. Эвергрин увидел, как смуглая девочка с длинными косами, перевитыми золотом, наряженная в ярко-малиновую мантию с золотыми узорами буквально притащила за собой Поттера, на лице которого, казалось, навечно приклеилось растерянное выражение. Праздничный наряд Гарри был бутылочно-зелёного цвета. Сам Эйнар, в тёмно-фиолетовом бархатном наряде, всё ещё высматривал в толпе свою спутницу. В кулаке он комкал узкую ленту из золотого кружева: он не был уверен, но подозревал, что подарок, перевязанный этой лентой, прислала ему та, кого он сейчас ждал. Заметив её, он понял, что угадал правильно: прямая узкая сиреневая мантия Чжо была отделана точно таким же кружевом.
Парень отвернулся, быстро повязал ленту себе на рукав, выше локтя, и вновь повернулся, встречая свою даму ясной улыбкой. А вот Поттер, глядя, как Эйнар с достоинством подаёт руку миниатюрной когтевранке, чьи чёрные волосы блестели сегодня особенно ярко, замер как оглушённый заклятием. Когда пришло время Чемпионам войти в Зал, его партнёрше, Парвати Патил, пришлось не только толкнуть Поттера локтем, но и наступить на ногу, чтобы он ожил.
После ужина, по-хогвартсовски роскошного, начались танцы. На небольшом возвышении заиграл приглашённый модный ансамбль, «Ведьмочки», под плавную мелодию Чемпионы открыли Бал.
Танцевать красивее, чем Флёр, на четверть вейла, было конечно невозможно, но из парней, пожалуй, только Эйнар двигался лучше и не наступал поминутно на ноги партнёрше. После первого танца в пляс пустились и все остальные. Веселье постепенно захватило всех присутствующих, танцевали и ученики, и преподаватели. Эвергрин, привычный к длительной ходьбе, не устал, но сделал вид, и плюхнулся за столик подальше от музыкантов. Раскрасневшаяся и довольная Чжо сидела рядом, гордо посматривала вокруг и улыбалась, блестя глазами. Когда же её пригласил Седрик Диггори, она в смущении вопросительно глянула на Эйнара. Тот беспечно кивнул – и девушка мгновенно исчезла среди танцующих. Эвергрин с облегчением перевёл дух: сегодняшние заботы его покинули. Сейчас он ещё немного потанцует – и можно будет сбежать. Он церемонно покружился с Флёр, поплясал с Джинни Уизли, успев перекинуться шутками с Фредом и Джорджем, поддавшись приступу нахальства, выдернул Гермиону из рук Крума… Эйнар настолько разошёлся, что даже утащил Паркинсон из-под носа Малфоя. Блестя глазами и сверкая улыбкой, он еле сдержался, чтобы не расхохотаться от обалделого вида обоих.
Ни одна девочка не была расстроена, что обычно серьёзный Эвергрин озорничал сегодня таким образом. Но до него вовремя дошло, что не все парни довольны его выходками. Поэтому он с вежливым полупоклоном вернул очередную девушку её партнёру – и скользнул вон из зала. Мгновенно взлетев в башню Гриффиндора, он прихватил свою волшебную палочку – и так же стремительно унёсся вниз, в подземелья. Там его ждал ещё один подарок, который он сделал сам себе. В одном из боковых коридоров, в стороне от расположения факультета Слизерина, он обнаружил, что в неиспользуемом заброшенном классе за раздвижной стеной скрыта потайная комната.
====== Чем закончился Турнир ======
Веселье, каникулы, Бал, внимание девочек, даже Турнир – всё отступило для Эвергрина на задний план. Теперь у него было место, где его никто-никто не найдёт и не побеспокоит. Он ходил по пыльному полу, оставляя цепочки следов, и обдумывал, что ему нужно, чтобы устроить себе здесь настоящее убежище. «Это моя собственная Тайная Комната», – вдруг посетила его мысль. И Эйнар сразу же вспомнил свои чувства, которые охватывали его тогда, два года назад. Он даже подошёл к стене и написал на пыльных камнях эти слова: «ТАЙНАЯ КОМНАТА». Отошёл и уставился на надпись, словно ожидая, что она станет красной. Он передёрнулся и помотал головой, отгоняя эти воспоминания.
В глубокой задумчивости Эйнар вышел в холл.
– Мистер Эвергрин! – раздался за спиной окрик.
Парень обернулся и раздражённо подумал: «Ну, КАК этому преподу удаётся возникать возле меня в самый неподходящий момент?!»
– Да, профессор Снейп, – сказал он как мог спокойно.
– Что вы тут делаете?
– Иду в расположение своего факультета, сэр.
– Почему ваша мантия, которая подразумевается праздничной, вся в пыли?
– Это нарушение Правил? – как он ни сдерживался, всё-таки его раздражение прорвалось.
– Не дерзите мне, гриффиндорский староста! Вы должны быть примером для учеников Хогвартса и образцовым учеником Хогвартса для гостей. Тем более, что вы – участник Турнира. Минус пять баллов с Гриффиндора за неподобающий вид. Ступайте.
Эйнар угрюмо потопал вверх по лестнице, размышляя: «Надо либо что-то сделать с этой „пылью веков“, либо завести там сменную одежду…»
…Следующим утром весь Замок проснулся позже обычного. После завтрака все гриффиндорцы в гостиной продолжили восторженно делиться воспоминаниями о вчерашнем бале. Девочки то и дело косились на Эйнара и хихикали ещё больше, чем раньше, но теперь его такое отношение вообще не задевало. Вдруг из бреши в обычной стене учебников высунулась Гермиона и поманила его к себе. Сегодня она опять выглядела как всегда, ничего общего с той хорошенькой девушкой с красивой причёской, которая так поразила всех (ну, почти всех) на Балу.
– Хорошо выглядишь, Гермиона, – усмехнулся Эвергрин, когда подошёл.
– Да ну, – отмахнулась она, – столько возни с этой укладкой… Три часа вчера потратила! Ладно ещё, если для праздника, но каждый день так надрываться – благодарю покорно. Ты скажи лучше, зачем ты это сделал?
– Мерлин Великий… Что именно я сделал?
– Зачем ты пошёл на бал с Чжан?
Эйнар непонимающе пожал плечами:
– А почему бы мне и не пойти с ней… Она симпатичная девушка.
– Я же тебе сказала, что Гарри…
– Хм, что-то я не слышу, чтобы возмущался Гарри. Если бы он хотел её пригласить, он бы пригласил. Не я виноват, что он тянул до последнего. Я позвал Чжо, она согласилась. В чём проблема? Если бы она не хотела идти со мной – отказалась бы… как ты, я ж не тащил её на верёвке. И «империо» не накладывал. И, кстати, ТЕБЕ-то что за дело? Ты пошла на бал с дурмштрангским Чемпионом. Нормальный, кстати, парень. Дождалась, – и тут он вдруг остро глянул на девушку: – Оп-па… А ведь ты не его дожидалась… Хочешь, я угадаю, КТО тот дурак, который так и не позвал тебя на бал, а?
Гермиона покраснела и замотала копной волос:
– Ой, всё, иди уже, мне уроки надо делать!
Эйнар усмехнулся и ушёл.
С началом нового семестра Эвергрин вытащил из сундука Золотое яйцо и положил в сумку. Он таскал его с собой повсюду как немой укор. Впрочем, вовсе не немой. Трофей первого тура должен был напоминать, что задание на второй тур до сих пор не известно. Ни одной идеи, что бы могло значить воющее яйцо, у парня не возникало, хоть он и доставал его из сумки при каждой свободной минуте. Может, он и выглядел при этом полным придурком, но время-то шло, и надо было что-то предпринимать. Однажды Эйнар даже притащил Золотое яйцо с собой в ванную старост. Наполнив мраморный бассейн, он добавил розовую пену и пустил лиловые облачка, затем залез в воду, возложил трофей на бортик, улёгся на спину и уставился на него. Случайно взглянув на большую картину с русалкой, парень увидел, что она ему улыбается, машет руками и игриво бьёт хвостом, разбрасывая нарисованные брызги. Эвергрин отмахнулся от неё и перевернулся на бок. При этом он задел Яйцо – и оно плюхнулось в воду! Отчаянно выругавшись, Эйнар нырнул ко дну…
Золотое яйцо лежало там, раскрывшись, но вместо воя из него слышалась отчётливая тихая песня. Юноша вынырнул, помотал мокрой головой. Русалка на картине весело смеялась и хитро подмигивала. Он благодарно ей кивнул, набрал побольше воздуха – вновь нырнул и открыл Яйцо, слушая песню с начала:
«Иди искать нас там, где мы поём на воле,
Не на земле, где вместо песен – крики боли.
Ищи получше, помня: мы сумели взять
То, без чего ты будешь долго горевать.
Ищи быстрее, зная: есть лишь час
Чтобы украденное отобрать у нас,
Но если час прошёл, тогда тебе беда:
Свою пропажу не вернёшь ты никогда».
«Вот так, – Эйнар вынырнул и уставился на картину, – яйцо поёт в воде. Кто ещё поёт в воде?..На кого я смотрю сейчас? Ага. Русалки. Водный народ. Они что-то украли, без чего я буду горевать. За час надо их найти и отобрать украденное. Не успею – потеряю Это навсегда. Чтó бы это ни было. Что ж, понятно. Непонятно только одно: сказать ли об этом Поттеру?»
…И всё-таки он сказал, в благодарность за дракона. Теперь надо было решить очень серьёзную проблему: как ухитриться пробыть под водой в течение целого часа. Без похода на Диагон-аллею Эйнар никак не мог обойтись. Хорошо, что отец на последний день рождения подарил ему собственный ключ от их хранилища в банке Гринготтс. Во время очередного посещения Хогсмида он через камин в «Трёх Мётлах» отправился на волшебную торговую улицу в Лондоне… и ещё кое-куда. А вечером, как стемнело, Эвергрин в плаще-невидимке с покупками (заклинание уменьшения ему здорово пригодилось) отправился в свою Тайную комнату. Там первым делом он увеличил каменную плиту в середине пола и трансфигурировал её в стул с подлокотниками. Получился не самый удобный на свете, но он не собирался на нём сидеть. Парень установил на сиденье котелок, разжёг пламя и стал готовить зелье, рецепт и ингредиенты для которого он купил на торговой улице «тёмных магов», Дагон-аллее*. Также он расставил по углам канделябры со свечами, отгородил один угол ширмой, на стену укрепил книжные полки и поставил кое-какую мебель: кресло, столик и длинную лавку. На лавке обосновались два больших хрустальных ларца – они обошлись ему очень дёшево, похоже, были краденые, – в них Эвергрин собирался хранить «сменную» одежду. «Уютненько», – кивнул он, оглядывая своё «логово», и пошёл обратно в Башню.
Потом он ещё насколько раз приходил добавить ингредиенты в зелье, по его подсчётам, времени на приготовление хватало впритык. Вечером перед вторым туром он разлил готовое варево – получилось ровно пять порций – по склянкам, четыре оставил на полке, одну взял с собой, и довольный пошёл спать. Поттер сидел в гостиной и явно нервничал перед завтрашним испытанием. Интересно, что он придумал, чтобы пробыть под водой подольше?
…Февральский день жарой не баловал, хорошо хоть ветра не было. Трибуны с площадки для квиддича, где проходило первое испытание Турнира Трёх Волшебников – ну, да, не трёх, а четырёх, но официальное название-то не менялось! – были перемещены к озеру. С берега в воду шёл пологий широкий помост из золотистого дерева, где были установлены судейские кресла. Болельщики с яркими плакатами в поддержку чемпионов постепенно заполняли скамейки трибун. Сами же Чемпионы в купальных костюмах уже стояли на помосте, закутанные в огромные полотенца, возле глав своих Школ. Гарри примчался последним, члены жюри удивлённо переглянулись, но кое-кто вздохнул с облегчением. Лекарша Хогвартса, мадам Помфри, осмотрела всех четверых участников, убедившись, что они здоровы перед заплывом в зимнем озере. Эйнар с удивлением заметил, что сегодня вместо мистера Крауча на турнир прибыл Перси Уизли, его старый знакомый. Юноша приветственно помахал ему, Перси тоже помахал в ответ, но разговаривать было некогда. Людо Бэгмен усилил голос «сонорусом» и объявил:
– И вот наши Чемпионы готовы начать второе испытание! По моей команде они войдут в озеро. Через час они должны вернуться сюда, выполнив задание, о котором им известно из золотого яйца. Итак, один… два… три! – его голос разносился над водой и словно дрожал в холодном воздухе. Флёр и Виктор скинули полотенца и, ёжась, пошли в воду с палочками наизготовку. Гарри суетливо разувался и не глядел по сторонам. Эйнар быстро нагнулся к своей мантии, достал склянку, открыл её и что-то бросил внутрь. Взболтал и залпом выпил. Потом прямо с помоста прыгнул в воду, окатив всех, кто стоял поблизости, ледяной водой. Было так холодно, что Эйнар не мог дышать, но изо всех сил он толкал своё непослушное тело вглубь. Снадобье начало действовать. Стиснув зубы, чтобы не орать и экономить воздух, парень сжался в комок.
А когда резко распрямился, понял, что Полиморфное зелье сработало, и он стал русалом, одним из Водного народа. Короткие волосы колыхались как водоросли, ноги срослись в сильный рыбий хвост. От исконных обитателей озера его отличали только пояс с волшебной палочкой в чехле и кусок синей ткани там, где были плавки. Вода больше не казалась обжигающе-ледяной, было очень приятно прохладно и легко дышалось. Хвост и руки с перепонками между пальцев стремительно несли его сквозь толщу воды, он даже почти не прилагал усилий и с любопытством оглядывался в непривычном подводном мире. Кустистые заросли водорослей, причудливые затопленные деревья, большие и малые камни… Стайки разноцветных рыб… Кальмара, самого известного обитателя озера, нигде не было видно, слава Мерлину. Эйнар чуть не забыл, увлёкшись пейзажами, зачем он, собственно, оказался тут. Он повертел головой, прислушиваясь. Зрение у русалидов**, как оказалось, было неважное, видел он всего метров на десять, но слух обострился чрезвычайно, ему показалось, что он слышит, как рыбы, проплывая мимо, щебечут на разные голоса, и как шуршит, перекатываясь, песок далеко внизу на дне. Менялся также и вкус воды, но это вряд ли ему могло помочь найти, где поселение водного народа.
Прислушавшись, Эвергрин вдруг понял, что прямо под ним в густых водорослях притаились какие-то существа, и это вовсе не рыбы. Но и не русалки, это он почему-то знал точно. Он нырнул чуть пониже и пригляделся. Там прятались гриндилоу, тощие и очень цепкие водные демоны с острыми зубами. Они были опасны для людей, но не для русалок, поэтому Эйнар сначала вздрогнул, но потом усмехнулся: «Они тут явно не просто так сидят… Интересно, как остальные чемпионы будут с ними бороться?» Пара-другая рогатых голов высунулась из зарослей, но, посмотрев на «русала», снова спряталась. Он поплыл дальше, вспомнив, что гриндилоу часто живут на окраинах поселений русалидов, служа чем-то вроде охраны.
