Текст книги "Алые стены в Хогвартсе (СИ)"
Автор книги: Митриллина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Высокий худой парень был надёжно привязан волшебными верёвками к грубому каменному стулу посреди комнаты, ножки стула, казалось, составляли с полом одно целое. На голову парня был намотан плащ. Эвергрин, неслышно ступая на кожаных подошвах с убранными, пока ещё, шипами, обошёл вокруг связанного, на мгновение замер – и наотмашь ударил по голове. Парень задёргался и замычал.
– Отлично, а то я испугался, что ты умер раньше времени, – прошипел Эвергрин и сдёрнул с жертвы свой плащ.
– Это ты?! – вскрикнул Рон Уизли, и в его голубых глазах заметался страх.
– Квайтус! – с усмешкой добавил Эйнар, махнув палочкой на горло связанного.
«До чего же приятно видеть это выражение на лице жертвы!» – в который раз подумал семикурсник, а вслух промолвил:
– Вот, теперь можешь сколько угодно звать на помощь. Кроме меня, тебя здесь никто не услышит.
Рыжий староста задёргал надёжно связанными руками. Эвергрин улыбнулся и помахал перед его носом его, Рона, волшебной палочкой:
– Ты не это, случайно, ищешь?
– Ты убьёшь меня? – прошептал Уизли и побледнел.
– Конечно, убью. Или похоже, что я шучу? Для чего же ещё стал бы я заморачиваться со всеми этими сложностями? – Эйнар засмеялся и выпустил шипы на перчатках и сапогах.
– Это я за тобой гнался? Ты специально заманил меня сюда?
– Ты несказанно проницателен. Поздновато, правда… Не находишь?
– За что ты хочешь меня убить? – прошептал Рон, – Что плохого я тебе сделал?
– За что… – эхом повторил Эйнар, расхаживая перед стулом. Теперь сапоги зловеще цокали, высекая искры. – Думаешь потянуть время? Сейчас я, как традиционный злодей, буду распинаться, объясняя свои намерения и мотивы, а тем временем либо ты, как истинный герой, сумеешь освободиться и начнёшь «финальную битву Добра со Злом», либо твои друзья-с-шилом-в-заднице каким-то чудом сумеют ворваться сюда и тебя спасти? Разочарую тебя. Никто сюда не ворвётся. А ты не сможешь ничего сделать без ЭТОГО, – он опять покачал палочкой Рона. – Ты сейчас умрёшь, и это столь же верно, как и то, что завтра встанет солнце.
– Но раз уж у меня никакой надежды нет, то почему бы тебе всё-таки не ответить? – вымолвил Уизли и стиснул зубы от бессилья.
Эвергрин расхохотался, весело, как часто смеялся раньше вместе с этими обречёнными.
– Отлично, Рональд Уизли! Пять баллов Гриффиндору!
Рон побелел ещё больше, вглядываясь в веселящегося старосту Эвергрина. Неужели он столько лет прикидывался их другом, а сам был опасным сумасшедшим? Или он только что помешался? Сейчас он убьёт его. А потом? Фреда и Джорджа? Гермиону? Гарри? Джинни? …Что же делать? Разве он может хоть что-то сделать?!
Эйнар усмехнулся, словно прочитав его мысли:
– Сюрпра-айз! Примерно такие же лица были и у тех, кто попал сюда до тебя, Ронни. Только ты, так же как они, уже никому… ничего… не расскажешь!
Каждое последнее слово сопровождалось пинком шипованной подошвы в голень жертвы и судорожным вскриком-всхлипом парня. Мантия жертвы мгновенно напиталась кровью, но на чёрном её не было видно, тогда Эйнар, ещё раз впечатав сапог в ногу Рона, резко опустил его к полу, разрывая ткань. Показавшаяся в разрезах бледная кожа мгновенно стала алой. Эвергрин улыбнулся: «Наконец-то!» Рон шипел и кривился, с каждым его движением кровь текла сильнее. Убийца опять стал расхаживать перед стулом, потом заходил кругами.
– Ты понял, умник, что живёшь до тех пор, пока я говорю с тобой. Даже такой тупица, как ты, догадался: пока я говорю – ты жив. Ладно, я поговорю с тобой ещё немного… Если ты в состоянии будешь говорить. Виртус Виолатио! – Эвергрин почти пропел своё любимое проклятие, ломающее кости, разрывающее мышцы, направляя палочку Рона на всё ту же ногу парня, тот заорал и опять забился в путах, но крик, ослабленный заклинанием, звучал едва ли громче обычного разговора. И всё же Эйнар подумал, что заклинание подействовало не полностью.
– Виртус Виолатио! – произнёс он так же нараспев, но жёстче, направив палочку на другую ногу. Зияющий разрез, но кость опять не сломалась. Ну, пусть. Кровь идёт, вот и ладно…
– …Так что ты там спросил? За что я тебя хочу убить? – спокойно вымолвил палач, любуясь, как стекает кровь, образуя на полу такие красивые блестящие лужицы. – Ну, ты-то мне не особо нужен. Моя главная цель – твой лучший друг Гарри Поттер, поэтому он умрёт последним, пережив всех своих друзей. Вот ему-то я и расскажу, за что. А ты и те, кто будет после тебя – всего лишь ступеньки к нему, не больше. Так же, как те, кто умер до тебя. Тем не менее, мне доставит удовольствие рассказывать последующему посетителю этой комнаты о предыдущих… гостях. Только профессор Снейп, которому была оказана честь стать первым, был избавлен от этого. Конечно, смерть этого «всеми любимого» учителя никого особо не огорчила в Хогвартсе, «отъезд» мадам Хембридж – тем более, а смерть главного врага Гарри, Драко Малфоя, окончательно убедила вас, недоумков, что таинственным образом исчезают недруги Поттера. Крэбб и Гойл погибли – и «три героя» вообще вздохнули спокойно, не так ли?
– Так это ты ...? Их всех ...? – прохрипел Рон. – ...Гарри поймёт, что убийца охотится за ним.
– Конечно, поймёт, – по-прежнему весело рассмеялся Эвергрин, – когда окажется на этом стуле. Не раньше. Добрый мальчик, верящий в лучшее в людях, как его мать, сначала делающий что-то, а думающий только потом, да и то не всегда, как его отец… Одержимый спасательством всех и вся… Без своих верных друзей, готовых загородить его собой – что он сможет сделать, а? Даже не с Тёмным Лордом, а всего лишь со мной?
– Т-ты служишь Тому-кого-нельзя-называть?
Эйнар нахмурился и крикнул «Диффиндо!» разрезав как мечом стягивавшие Рона путы вместе с мантией. Рыжий вскочил – но израненные ноги не удержали его, и парень упал.
– Флагелло! Флагелло! – вырывающийся из палочки луч стегал словно бичом. Уизли рычал, кусал губы и катался по полу, осыпаемый беспощадными ударами. Краем ослеплённого болью разума Рон сумел удивиться, что ждал больше боли… Встать он не мог, а руки скользили по залитому кровью полу. Перестав выкрикивать заклинание, Эйнар подошёл к парню, пинком шипованного сапога перевернул его лицом вверх, наклонился и внятно сказал:
– Я не слуга Воландеморта. Я сам по себе. Ты и верно тупой, Уизли, раз твои полторы извилины не способны предположить, что кто-то ещё, кроме Воландеморта, может желать смерти Гарри Поттера. Причём, как можно более мучительной смерти, – и всем весом Эвергрин наступил на запястье парня.
Рон взвыл. Его мучитель рассмеялся. Из разорванной артерии фонтаном взметнулась кровь, оросив фартук.
– Ну, что ты хочешь ещё узнать перед смертью, а, Рональд Трижды Тупой Уизли? Рассказать тебе подробно, как умер Снейп? Его смерть была самой быстрой. Да-да, он погиб вовсе не от несчастного случая, его кровь вон на той стене. И Хембридж никуда не уехала, она тоже сидела на этом стуле. Её кровь на полу. Или тебе будет более интересно, каким образом Драко свалился с башни? Он не гостил в моей комнате, ему я не оказал такой чести, и его крови тут нет, не ищи. А может, тебе рассказать не о прошлом, а о будущем? Например, как твой лучший друг Гарри завтра будет тебя искать, а я с опечаленной миной – ему помогать и утешать, а потом займу твоё место возле него, на очень короткое время став ему Лучшим Другом?
Рон дёргался на спине, завывая от боли, не в силах перевернуться и встать. Кровь из руки взлетала толчками.
– Лацеро! Лацеро! – рваные раны возникли на обеих руках парня, неглубокие, но зияли отвратительно. – Или тебе поподробнее рассказать, что я вскорости сделаю со «звездой Святочного Бала» мисс Грэнджер?
Тут Уизли зарычал и мощнейшим усилием рванулся, уцепившись относительно целой рукой за стул, и встал на ноги. Эвергрин стоял напротив, поигрывая палочкой Рона, и ждал с явным интересом, что рыжий сможет предпринять. Парень шатался, теряя силы, но, если бы взгляд мог убивать, Эйнар бы уже валялся на залитом кровью полу. Если бы…
– Не смей, – прохрипел Рональд.
– А то – что? – улыбнулся Эйнар. – Поверь, скоро, совсем скоро тебе будет уже всё равно, что произойдёт с твоими друзьями. Только знай: они тоже УМРУТ, и вовсе не от старости. И они выслушают всё, что я решу им поведать, особенно Гарри. Поэтому им будет ещё хуже, чем тебе, обещаю. А я держу своё слово, ты знаешь.
Эвергрин прошёлся туда-сюда перед шатающимся, уже смертельно бледным Уизли. Направил на него палочку, но вдруг опустил её. Подошёл поближе и кивнул:
– Ты отлично держишься, Рон. Не ожидал, что ты всё-таки встанешь. Героический напарник Мальчика-который-никак-не-сдохнет. Может, тебя всё-таки отпустить за твой героизм, а? И, кстати… Твоя палочка ведь с волосом единорога? Хм, жаль, я не учёл этого с самого начала. Она плохо исполняет мою волю, не хочет колдовать против своего хозяина. Но я могу не только ранить. Два-три целительских заклинания, она выполнит их превосходно – и ты здоровёхонький поскачешь наверх…
Рональд понимал, что Эвергрин издевается, но не смог сдержать сумасшедшей надежды во взоре, вспыхнувшей вопреки всему. Он тут же прикрыл глаза, но Эйнар заметил эту безумную вспышку.
– …Не смею равнять себя с Тёмным Лордом, но, между нами, ты ведь после этого тоже будешь иметь право на этот титул, Мальчик-который-выжил… Ты же всегда мечтал о нём, не так ли? Ну? Что же ты дашь мне, если я не стану забирать твою, в общем-то, не нужную мне жизнь?
Рон почувствовал, как крепкая рука подхватила его под локоть и помогла сесть на стул.
– А что ты хочешь? – очень тихо сказал он. В голове странно шумело, рыжий открыл глаза, но всё вокруг было словно в тумане.
– Во-первых, само собой, молчание о том, что ты тут узнал.
Рон с трудом кивнул, ему неодолимо хотелось спать.
– Во-вторых, будешь со мной вести себя как обычно. И даже не пытайся намекнуть своим друзьям или кому-то ещё о моём плане.
Опять слабый кивок.
– Ну, и в-третьих, ты поможешь мне убить Поттера.
Рональд вздрогнул и качнул головой:
– Я не…
– Не можешь? Поттер тебе дороже собственной жизни? Хм… Ладно, а если я, в придачу к твоей, сохраню жизнь и Грэнджер?
– Не тро…
– Не трогать её? Ладно, когда я тебе скажу, ты просто приведёшь сюда Поттера. Придумай какой-нибудь предлог, ну, он же твой лучший друг, ты знаешь, чем его можно заманить. Какой-нибудь тайной… Или в очередной раз спасти кого-нибудь… Потом ты уйдёшь и оставишь Поттера мне.
– А если он..?
– …Если он убьёт меня? – Эвергрин рассмеялся. – А ты будешь горевать по мне? Ну, значит, будете жить долго и счастливо, что за вопрос…
– Я со…
– Что ты сказал?
Рональд не видел уже своего мучителя, а тот склонился над парнем, в одной руке палочка, а в другой – маленький хрустальный флакон. Собрав остатки сил, Уизли простонал:
– Я сог… ла… сен. Спа… си ме… ня…
Эйнар слегка коснулся кончиком палочки виска парня, вынул серебристое невесомое воспоминание, из которого получится, с совсем крошечными исправлениями, хорошенькое свидетельство предательства Рона, и собрал во флакон. Потом отшвырнул ронову палочку, достал свою, улыбнулся и сказал:
– Ты заслужил только это, Рональд Уизли. Авада Кедавра!
Свист, зелёный слепящий луч. Тело сползло на пол.
– Я был не совсем честен с тобой, Ронни. Жизнь твоя мне и правда не нужна, а вот кровь – нужна, даже очень. Но, к твоему сожалению, одно от другого неотделимо, – Эйнар Эвергрин пинками отогнал труп к стене и точными разрезами выплеснул оставшуюся кровь на стену.
====== Рифма к слову «любовь» ======
Эвергрин не стал относить тело Рональда в Лес, он на самом деле хотел, чтобы старосту-пятикурсника сначала поискали. Точнее, кое-кто поискал. Поэтому в воскресенье он хорошенько выспался и пришёл на завтрак, когда уже все сидели за столами. Деловито усевшись неподалёку от Гарри, рядом с которым не без удовольствия отметил пустое место, он принялся намазывать тосты джемом. Поттер был явно не в себе, часто глядел по сторонам, почти не ел и вздрагивал, когда к нему обращались. Постепенно столы пустели, ученики расходились кто куда, Гарри же оставался на месте. Он сначала подозвал к себе братьев Уизли, что-то спросил у них, на это они переглянулись и помотали головами. И все трое посмотрели на Эйнара, который невозмутимо ел ложкой шоколадную пасту.
– Привет, Йенссон, – плюхнулся рядом с ним Фред. Джордж и Гарри стояли около.
Староста кивнул, улыбнувшись приятелям, и продолжил облизывать ложку.
– Слушай, ты не видел часом одного рыжего придурка?
– Да я целых двух вижу, прямо сейчас, – ухмыльнулся Эвергрин.
– Я серьёзно. Рона не видел?
– Не видел. Когда я встал, в спальне уже никого не было. А что такое?
– Да нет его… – промямлил Гарри. – Когда такое было, чтобы он пропустил воскресный завтрак?.. Гермиона даже побежала в больничное крыло. А, вот она…
К парням подошла Грэнджер, на вопросительные взгляды она помотала головой.
…Весь день старшекурсники Гриффиндора по двое-трое рыскали по Замку в поисках старосты Уизли. Эйнар ходил вместе с Гарри и Гермионой, и сохранять озабоченность на лице ему удавалось лишь мощным усилием воли. Обыскав весь Хогвартс, от башен до подвалов, они, конечно же, Рона не нашли, ведь его тело всё ещё лежало в «Уюте», трансфигурированное в камень. Гарри и сам теперь сидел, словно каменный, у себя в спальне, он просто не мог находиться в гостиной, под сочувственными (но, как ему казалось, по большей части любопытствующими) взглядами гриффиндорцев. Фред и Джордж так же молча уселись на бывшей кровати брата. Грэнджер, бледная и с покрасневшими глазами, стояла неприкаянно посреди комнаты, Эвергрин возвышался позади неё и, как все, не сводил взгляда с Поттера.
– Я не понимаю… Куда он мог деться? С ним точно что-то случилось, – вымолвил Гарри, ни к кому не обращаясь.
– Может, надо сказать МакГонаголл? Или сразу Дамблдору? – негромко сказал Эйнар.
– И что они сделают? Обыщут Замок? Так мы только что его обыскали!
– Гарри… Сегодня занятие «ОД»… – тихо, словно между прочим, сказала девушка.
– И что? – хмуро отозвался Поттер.
– Ну… Ты пойдешь?
– Гермиона, КАК я могу пойти? Пусть Эйнар проведёт. И вообще, вы можете хоть раз без меня обойтись?!
– Гарри… Между прочим, он мой друг ТОЖЕ. И я не меньше тебя переживаю. Только если ты не пойдёшь, я тебя тут одного не оставлю. Давай тогда сообщим всем, что занятие отменяется.
– Ну, ладно, ладно… Я пойду. Но вести сегодня не буду. Эйнар, проведи занятие.
– Хорошо, – согласился Эвергрин, пожав плечами. – Чему учить?
– Мне всё равно, – вздохнул Гарри.
– Может, устроить что-то вроде контрольного занятия? Посмотрим, кто чему уже научился…
– Мне всё равно.
…Собрание «Отряда Дамблдора», несмотря на подавленное состояние Гарри и Гермионы, прошло довольно успешно. Эйнар с помощью близнецов, которые просто рвались что-то делать, чтобы отвлечься от беспокойства о брате, действительно устроил «контрольную» и проверил, как юные волшебники справляются хотя бы с ожидаемым нападением. В конце занятия все ребята согласились, что надо продолжать самообучение, и большинство даже захотело пересдать в конце года ЗоТС на более высокую оценку.
Вечером Эвергрин ушёл на дежурство. Бродя по пустынным коридорам, он думал, что же ему предпринять дальше. Нести Рона в Лес было нельзя, снег моментально показал бы следы. Он решил через недельку просто вынести тело за входную дверь и театрально положить на лестнице. Но планы Эйнара были нарушены.
Через пару дней Хагрид вернулся после долгого отсутствия и следующим же утром нашёл в лесу несколько обломков костей, череп и пару окровавленных клочков форменной мантии. Только Эвергрин знал, что это останки бедняги Невилла, но «расследование» учителей привело к выводу, что они принадлежат старосте Уизли, об исчезновении которого всё-таки стало известно. И на этот раз тоже все решили, что произошла трагическая случайность.
Известие о смерти Рональда сильно повлияла на гриффиндорцев. Оставшиеся Уизли притихли и стали всё чаще держаться вместе. Фред и Джордж свернули свои испытания сластей-с-сюрпризом, забросили розыгрыши, стали больше заниматься учёбой, тем более, что выпускные экзамены надвигались неотвратимо. Особенно отчаянно они стали заниматься с «ОД». Джинни почти перестала кокетничать и прогуливаться по коридорам со своими поклонниками, чаще всего она сидела теперь в гостиной возле братьев. Гермиона прекратила поучать всех подряд, да и, казалось, вообще разговаривать, и глаза её были почти всегда «на мокром месте». Эйнар взял на себя дежурства Рона, а когда не патрулировал, то находился неподалёку от Поттера. Гарри отчаянно нуждался в друге и, похоже, только сейчас осознал, чтó для него значил Рональд Уизли… Поэтому с каждым днём он всё больше испытывал благодарность, когда в любой миг в гостиной, подняв глаза, мог встретить серьёзный, внимательный взгляд Эйнара, такого надёжного и внушающего спокойствие. Настоящего старшего товарища.
В последний вечер перед пасхальными каникулами школьная сова принесла Гермионе записку: «Ничего не говори Гарри, приходи в холл в 22.00. Это очень важно. Труп не мой. Рон». Сказать, что девушка была удивлена – значило, ничего не сказать. Столько времени прошло! «ТРУП НЕ МОЙ»?! Но как же так? О Мерлин, ЧТО натворил Рональд?! Что вообще происходит?! Изумлённая и напуганная, она смотрела на клочок грязной бумаги. Размашистый корявый почерк был очень похож на ронов… И девушка слишком хотела поверить, что Рон Уизли жив. Не говорить Гарри? Да разве можно такой вестью не поделиться хоть с кем-то? И тогда Гермиона вспомнила о Джинни. Бросив растерянный взгляд на уже упакованный к завтрашнему отъезду сундук, Грэнджер сначала подумала, что надо его распаковать, ведь если (Небеса всемогущие! ЕСЛИ!!!) Рон действительно жив, то она конечно же никуда завтра не поедет. Но посмотрев на наручные часики, она увидела, что уже половина десятого. «Ладно, – подумала она, – распаковать успею! Надо сказать Джинни!» Староста-пятикурсница опрометью бросилась в спальню четвёртого курса.
…– Джинни! Джинни! Проснись! – над ухом спящей рыжеволосой девушки шёпот гремел как гром.
– Ге… Гер-миона? Какого Мордреда? – сонно бормотала Уизли, отмахиваясь. – Чтó там, пожар? Нашествие троллей?
– Да вставай же! Быстро одевайся и идём со мной! По дороге объясню.
Джинни на ощупь нашла свою мантию и туфли, всё ещё не размыкая глаз, оделась, пару раз приложилась ногой к стоящему у кровати собранному сундуку и выругалась громким шёпотом. Гермиона шипела на неё и волокла вон из спальни.
– Иду я, иду… Да не тяни меня, я щас упаду с лестницы! Гермиона, тебя, что, бешеная мантикора укусила? – ворчала рыжая, спотыкаясь, но староста тащила её за собой, как хозяин упирающуюся собачонку.
– Н-ну? – сердито уставилась она на Гермиону, когда та отпустила её в пустой и полуосвещённой гостиной.
– Баранки гну! – рявкнула, потеряв терпение, Грэнджер. – Проснулась?! – Джинни обалдела от такой экспрессии и кивнула. – Тогда ЧИТАЙ!
Уизли поднесла к свету от камина записку и прочла. И снова прочла. И ещё раз. Потом, совершенно бледная, воззрилась на Гермиону.
– Эт-то, что… ПРАВДА?! РОН ЖИВ?! ...Сколько сейчас времени?
Обе машинально посмотрели на часы над дверью: без трёх минут десять. Девушки не сговариваясь бросились вон из гостиной и помчались в холл. Едва касаясь ногами пола, мчались они по коридорам. В холле возле двери уже прохаживался высокий худой парень и нервно оглядывался по сторонам. Заслышав бегущих, он замер, прямо возле факела. Джинни и Гермиона на мгновение остановились на половине последнего пролёта, всматриваясь в того человека, но разглядели рыжие волосы Рона и с радостным визгом ринулись к нему.
Выкрикивая его имя, обе девушки, вне себя от радости, повисли у него на шее и принялись осыпать его поцелуями, причём, если Джинни целовала куда придётся, то Гермиона норовила попасть губами в губы. Такой реакции Эвергрин под оборотным зельем, куда он добавил кровь Рона, никак не ожидал. Он вообще полагал, что Грэнджер будет одна. «Хорошо хоть, что послушалась и не притащила Поттера! – думал он, отбиваясь от обезумевших от счастья девчонок. – Ладно, придётся расправляться с обеими».
– Ну, хватит, хватит меня облизывать! – гаркнул он громким шёпотом. Девушки опомнились и отцепились, но всё ещё не сводили с него сияющих глаз. Парень повёл плечами, избавляясь от только что испытанных ощущений, которые ему – чтó уж скрывать! – всё-таки не были неприятны…
…И тут Гермиона вдруг опять набросилась на него, но уже не с поцелуями, а с кулаками:
– РОН! Идиота кусок! Ты ЧТО нам всем устроил?! Мы уже чуть с ума не сошли! Чей был труп?! И вообще, ГДЕ ты прятался всё это время?! Отвечай!!!
– Тихо! Тихо! Гермиона!.. – длинными руками Рона было легче удерживать её на расстоянии, и почти все удары маленьких, но твёрдых кулачков пролетали мимо. Джинни безмятежно улыбалась.
– …Что «Гермиона»?! Шестнадцать лет, как Гермиона!..
– ДА УЙМИСЬ ТЫ! – рявкнул «Рон», и она смолкла, воззрившись на него полными слёз глазами. – Пошли со мной. Покажу кое-что… Там всё расскажу, и про труп, и где прятался, и зачем…
Эйнар торопливо пошёл к своему «Уюту», спешить же приходилось ещё и потому, что, как он и подозревал, оборотное зелье с частичкой умершего человека действовало не так долго, и парень чувствовал, что эффект уже пропадает. Гермиона и Джинни бежали за ним. Парень открыл стену и кивнул девушкам, чтобы они вошли. Внутри они принялись осматриваться, сначала с любопытством, а потом…
– Рон! Что тут про…?! – Гермиона обернулась с удивлением и испугом на лице и увидела, что у закрывшейся стены стоит совсем другой парень: – …Эйнар?!
– Он самый.
– А где..? – растерянно прошептала Джинни, также обернувшись и уставившись на него.
– Ну, леди, – усмехнулся Эвергрин, – мне придётся говорить с вами по очереди… Петрификус Тоталус!
Он махнул волшебной палочкой в сторону Уизли, и та рухнула на пол без движения. Гермиона с ужасом осознала, что так торопилась увидеть Рона, что не взяла свою палочку… «Инкарцеро! Квайтус!» – магические верёвки туго связали её, а голос стал едва слышным.
– Ну, вот, теперь ещё пара штрихов – и моё внимание будет полностью принадлежать тебе, Гермиона, – Эйнар широко улыбнулся, крепко схватил её за локти, отвёл на середину комнаты и усадил на стул. Потом он оттащил обездвиженную Джинни подальше, уложил лицом к стене и прошептал: «Смотри пока на эти кровавые потёки. Не самое лучшее развлечение, но это всё, что я могу тебе предложить. Пока. Потом я тебе объясню, что тут к чему. Будет веселее». И магией отключил ей слух. Затем он прошёл за ширму, переоделся в «рабочую» одежду и вернулся к Грэнджер.
– Итак. Сразу тебе скажу: найденные в Лесу останки были действительно НЕ Рональда Уизли.
– А чьи? – растерянно шепнула всё ещё ничего не понимающая девушка. – И где тогда Рон?
– Здесь. Будешь хорошо себя вести – увидишь его.
– Да что вообще тут происходит, Эйнар?!
– Ну, наконец-то, – усмехнулся он, – я уж думал, ты не спросишь. В этой комнате происходят убийства.
– Что за глупые шутки?!
Эвергрин нахмурился и сердито раздув ноздри, шагнул к связанной Гермионе, она вздрогнула.
– По-твоему, я похож на шутника?! А на стенах и на полу тут клубничный джем? Это кровь, Грэнджер, самая настоящая кровь. Все трупы, которые были найдены на территории Хогвартса – это моих рук дело. А сейчас твоя очередь пришла. Не веришь? Ну, ладно. Лацеро! – её плечо словно обожгла боль, девушка вскрикнула, чувствуя, как по руке побежала кровь, впитываясь в ткань мантии.
– Ну? Всё ещё думаешь, что я шучу?
– Зачем, Эйнар? Что я тебе сделала плохого? И где Рон?!
Эвергрин скривил губы, помахивая волшебной палочкой у неё перед глазами:
– Вот я просто поражаюсь вам… Насколько же вы себя пупом Земли-то считаете. Что ты, что наш общий приятель Ронни… Скажу тебе то же, что и ему: ни-че-го вы мне не сделали плохого. Вы всего лишь ступеньки. Ты – предпоследняя, Джинни – последняя ступенька на моём пути к «великому» Гарри Поттеру. Моя цель – убить его. Но просто убить – этого мне мало. Сначала я лишу его всех, кто ему дорог.
– З-зачем?
– Зачем? – переспросил парень и горько улыбнулся. Потом заходил перед стулом от стены к стене. – Вообще-то, я мог бы рассказать тебе, зачем. Более того, я уверен, что ты, как очень умная девушка, сможешь меня понять. …Но я не стану тебе ничего рассказывать.
– М-может, всё-таки попробуешь? Если я смогу понять… Я же твой друг, Эйнар. Тебе нужна дружба, тебе всегда были нужны друзья…
Он вздрогнул и остановился.
– Хм, не находишь, что несколько поздновато предлагать дружбу тому, кто вот-вот тебя убьёт?
– Я хочу достучаться до того Эйнара, которого я знала на первом курсе! Который помогал нам, малышам, который не навязывался, но всегда поддерживал, всегда был рядом!
– Четыре года прошло. На первом курсе вы смотрели на меня как на старшего друга, а потом – куда что делось? Вы срослись втроём, вечно шептались с загадочным видом, то исчезали, то появлялись с физиономиями посвящённых в тайну мироздания… Тот Эйнар был вам больше не нужен. Почему же ты удивляешься, что он исчез?
– Он не мог исчезнуть, ты же так поддерживал Гарри …и меня! Когда мы переживали смерть Рона!
– А я за последние два года уже привык изображать то, что от меня ждут. Хотите сочувствие и поддержку? Получите, распишитесь! Желаете спокойных уверений, что всё будет хорошо? Кушайте, не обляпайтесь…
– То есть, это всё притворное?! Тогда почему ты до сих пор не убил меня?
– А мне интересно, что ещё ты скажешь, чтобы отсрочить свою смерть. Что ты мне предложишь взамен, чтобы я тебя не убивал. Например, Рональд предложил предательство.
– Нет, Рон не мог!
– В обычных условиях, конечно, не мог. Когда на равных с противником. Но когда смерть смотрит вот так, глаза в глаза, – он резким движением схватил её сзади за волосы и запрокинул её голову. Затем, презрительно кривя губы, уставился сверху вниз. Девушка не сдержалась и всхлипнула. – И ты понимаешь, что спасения не будет… Ты поневоле меняешь приоритеты. Дружба, любовь, даже родственные узы – всё отступает перед жаждой собственной жизни.
– К-кого же он предал? – прошептала она, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
– Не тебя, не волнуйся, – он усмехнулся, а потом сказал очень чётко: – Своего лучшего друга Гарри Поттера. Но, правда, мне пришлось поторговаться. На одного себя он не согласился. И я предложил тебя. В смысле, твою и его жизнь – в обмен на Поттера. Так что, гордись, Гермиона, тебя он любил всё-таки больше, чем Гарри.
– Л-любил?
– Ну, разумеется! Я даже сохранил это его воспоминание, как он соглашается предать своего лучшего друга… Хочешь посмотреть? – девушке удалось лишь чуть-чуть качнуть головой, рука Эвергрина очень крепко и больно держала её за волосы. – Не хочешь? Да, ты права, это воспоминание будет больше интересно Гарри, чем тебе.
– За-зачем тебе это всё?..
– Нравится! Нравится видеть страх в глазах тех, кто перестал обращать на меня внимание. Кто стал думать, ах, этот Эвергрин, он, конечно, хороший, но такой скучный… Верно? Вы ведь так думали обо мне? Говори правду! – он резко дёрнул за волосы. У Гермионы брызнули слёзы.
– Н-нет…
– Врёшь! – рука в перчатке, пока ещё без шипов, ударила её по щеке, которая мгновенно покраснела.
– Н-не вру… Я так не думала… – с трудом сглотнув, прошептала девушка, – Никогда…
– А кáк же ты думала? – карие глаза Эйнара, почти чёрные из-за расширившихся зрачков, смотрели прямо ей в глаза. – Отвечай правдиво. Или придумай что-нибудь такое, что я смогу принять за правду. Ну, умненькая мисс Грэнджер? Я слушаю тебя.
– Я… я не буду ничего придумывать. Я скажу правду, – из глаз Гермионы потоками струились слёзы боли и обиды. – Т-ты… ты всегда мне нравился, Эйнар. Только я думала, что ты никогда не обратишь на меня внимание. Ты был каким-то слишком… Слишком хорошим. Добрым. Понимающим. Заботливым. Со всеми нами. Не делал никаких различий. Одинаково относился как ко мне, так и к Гарри, Рону, Невиллу. Был ненавязчивым, показывал уважение к нам, малышам, как к равным. Словом, был просто идеальным. Конечно, я не могла себе позволить даже мечтать о тебе, как… как о своём парне. Только в прошлом году, когда был Святочный Бал… Крум почему-то обратил на меня внимание, и тут Рон взялся ревновать. А ты ведь раньше всех подошёл и пригласил меня пойти с тобой… И я вдруг подумала, а что, если и ты… Но нет, ты больше не смотрел на меня. Смотрел на Чжо, на кого угодно, даже на Джинни! ...Да что ж вы, парни, находите в этой пустышке-то?! – она всхлипнула. – Ладно, если бы она хоть красивая была… Неужели, чтобы вам нравиться, надо быть легкодоступной?!
Ещё одна пощёчина наотмашь заставила её замолчать.
– Никудышная ты врушка, Гермиона, – усмехнулся Эйнар, отпустил её, выпрямился и сложил руки на груди. – Вообще-то, ход хороший, примешивать ко лжи капельку правды, но не в данном случае. Правду ты сказала только когда заговорила о Джинни. Правильно я сделал, что она ничего не слышит! А в том, что я тебе нравился – ты соврала. Думала, я поверю в эту сказку о твоей «любви» и отпущу тебя? На самом деле, мне всё равно, даже если бы ты действительно меня любила. …Хотя, нет. Теперь Я вру. Я же действительно не просто так тебя приглашал… Если бы ты любила меня, мне было бы НЕ всё равно. Ты совершенно верно тогда догадалась, Чжан я пригласил на Бал только потому, что ты мне любезно подсказала, что она нравится Поттеру. Хотя я потом успешно переубедил тебя. А касательно малышки Уизли, так мне просто стало интересно, что она из себя представляет. Насколько – как бы выразиться? – лёгкое у неё поведение. И – о, чудо! мне пришлось здóрово потрудиться, привлекая её внимание! – голос Эйнара был полон язвительности. – Целых два раза посмотреть на неё дольше пяти секунд, чтобы она бросила бедолагу Невилла, с которым пошла на Святочный Бал! О да, девочка действительно ОЧЕНЬ хотела попасть на этот праздник, и ей решительно было без разницы, с кем! И стóило мне пригласить её на танец, как она тут же стала делать какие-то намёки на отношения, выходящие за рамки пары для танцев, особенно, если рядом – конечно же, совершенно случайно! – оказывался Поттер. Да и не только намёки. То руку мою на своей талии поправит, то пальчиками по щеке проведёт… Хм, сначала было забавно, но потом от её назойливости меня затошнило. Так что, опять мимо, мисс Грэнджер, мисс Уизли мне ни на волос не нравится. Вторую попытку убедить меня не желаете?
Гермиона резко выдохнула и прикрыла глаза.
– Ну, нет так нет, – усмехнулся Эвергрин и выпустил шипы на перчатках. – В сторону любовь, займёмся тем, что с нею рифмуется.
