Текст книги "Вот мы влипли! (СИ)"
Автор книги: -Megan-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)
Та лишь неуверенно кивнула, на что девочка, назвавшаяся Люси, по-доброму засмеялась.
– Давай дружить? – Спросила она, протягивая Эльзе руку. Эльза, обратив взор своих карих глаз на Люси, неуверенно протянула той свою руку. В тот же момент крепкая детская ладошка Люси ухватилась за Эльзу.
Две четырнадцатилетние девочки сидели на разложенном диване, увлеченно о чем-то беседуя.
– Железная бой-баба? Он так сказал? Ух, ты, меня еще так не называли. Нужно запомнить. – Усмехнулась рыжеволосая девочка в пижамном костюме, состоявшем из шорт и майки. Ее рыжие волосы едва касались лопаток, еле-еле закрывая ключицы. Зимой Эльза спонтанно решила обрезать волосы коротко. Причем, сама.
– Эльза, тут нечему веселиться! Ты ведь действительно ведешь себя как… как…, в общем так, как он сказал. – Укоризненно говорила Люси.
– А мне нравится, – усмехнулась Эльза. – Быть железной бой-бабой классно!
– Эльза, – вдохнула Люси, – ты совершенно не женственная. Так же нельзя. Ты очень красивая, но твои бойцовские, назовем этот так, замашки и отвратительная одежда создают совершенно другое впечатление. Этот парень сказал, что ему нравится мои глаза, потому что они цвета молочного шоколада. Я понимала, что это лишь развод на секс, или, на что он там пытался меня развести, но когда я спросила у него, какой шоколад нравится конкретно ему, он ответил, что горький, темный. А это цвет твоих глаз.
– И что? – Флегматично спросила Эльза.
– А то, что ему могла бы понравиться ты, будь ты чуть женственнее. Вот зачем ты обрезала свои длинные красивые волосы? Причем, не в парикмахерской, а сама?
– Они мне надоели. Вечно болтаются, в глаза лезут, магнитятся.
– Это от того, что ты за ними не ухаживаешь.
– Люси, ты же знаешь, что мне это все не нужно. Давай, ты у нас будешь красавицей, а я чудовищем, зато верным, и добрым к тебе? Мм?
– Эх, Эльза.
– Да брось. И потом, брехня это все, что он тебе про глаза наплел. Все парни пялятся на губы и на сиськи!
– Эльза! Ну вот опять твои пацанские замашки!
– Ой, да ладно. Меня не переделать, Люси. Что поделать, если твоя подруга такая вот? – Риторический вопрос, заданный Эльзой, прекратил разговор на данную тему. Люси лишь тихонько вздохнула, и перевела тему.
– Ну вот, смотри, какая красавица смотрит на тебя в зеркале! – Гордо воскликнула Люси, поправляя прическу подруги. И правда, за три с половиной часа Люси успела превратить свою подругу из «железного гадкого утенка» в красавицу. Завитые алые волосы были уложены в красивый хвост на боку, что струился по груди и талии, доходя до тазовых костей. Волосы в хвост были затянуты специально не туго, чтобы создать впечатление воздушности и объема волос. Хвост падал на левое плечо, и левая сторона прически была увенчана цветком. Искусственная белая лилия. Это, на взгляд Люси, придало образу романтизма и нежности. А челка была уложена на левый глаз, что придавало образу Эльзы некой оригинальности, ведь она всегда носила челку на правом глазу.
Макияж был естественным. Губы, накрашенные алым блеском, выглядели эффектно на бледном лице, подчеркнутым легким бледно-розоватым румянцем. Глаза выделялись за счет объемной черной туши, которая к тому же увеличивала ресницы. Пастельного коричневого цвета легкие тени были нанесены и растушеваны на глаза. Их было практически невидно, всю основную работу выполняла тушь и подводка, что была нанесена не на веки, а на «ступеньку» отделяющую нижние ресницы от оболочки глазного яблока (нижнее веко).
Бордовое платье с вырезом, подчеркивающим грудь, очень шло Эльзе.
Сама Люси была одета в синее шифоновое платье, которое ей необычайно шло. Ее светлые волосы, закрывающие ключицы, нарастили в парикмахерской за день до выпускного. В результате процедуры, волосы доходили до середины спины. Теперь они были уложены в крупные, объемные кудри. Макияж был по тональности холодным. Помада пастельного розовово оттека хорошо смотрелась на бледном лице, выделяемом ели заметными румянами. Глаза были подведены черной жидкой подводкой и накрашены холодными сиреневыми тенями, что при растушевке, очень красиво смотрелись. Ресницы были удлинены черной тушью.
– Теперь главное сохранить эту красоту до завтрашнего утра и не проснуться с таким красивым лицом в салате.– Сухо прокомментировала Эльза.
– Да брось.
– Ой, Люси, мне что-то плохо…
– Еще бы, не надо было так напиваться. – Укоризненно проворчала блондинка, помогающая идти, а точнее кое-как переставлять ноги, своей подруге.
– Но мы же поступили в университет. Разве это не хорошо? – Заплетающемся языком, спросила Эльза.
– Эх, ты, алкоголик. Пошли уже, – бурчала Люси, продолжая тащить на себе Эльзу.
Две девушки, одетые в простую, ничем не приметную одежду, скрылись в повороте за углом дома, освещаемого ночным фонарем.
Воспоминания о школе, выпускном, институте, мгновенно сменяли друг друга, пока не перешли на ход событий, что произошел после перемещения в семнадцатый век. С того самого момента, как в воспоминаниях Эльзы они с Люси переместились во времени, картинки в ее сознании стали сменять друг друга со скоростью света. Голова закружилась от переизбытка информации, хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть огромного количество непонятных, сменяющих друг друга, кадров, каждый из которых показывал какой-то определенный момент ее жизни, и уши, чтобы не слышать множества голосов, которые буквально разрывали голову пополам.
Не выдержав такого потока информации, как визуальной, так и звуковой, Эльза просто закричала. Громко, что есть сил.
Осознав, что она кричит, девушка замолчала и прислушалась к своим ощущениям. Еще недавно она тонула, не могла пошевелиться, вдохнула в легкие воду, а теперь кричит. Вода больше не давит на нее, она, кажется, вообще не под водой.
Эльза попыталась осмотреться, но ничего не увидела. Было вновь темно. Вновь холодно. И вновь страшно.
– …ну Кана и предложила подмешать яд в вино Жерара, аргументируя это тем, что мы все равно сможем дать ему противоядие, если он поймет нас. Тогда мне показалось это гуманным. Но Кана не сказала, что собирается увеличить дозу яда и вовсе не давать Жерару противоядие. Возможно, это все неприязнь к французам… А Эльза, она… она выпила отравленное вино, а свое обычное подсунула Жерару. – Закончил повествование Макаров.
– Вот как. А Кана, как я заметила, с характером. Слишком уж она эгоцентрична. Если не преподать ей урок, она так и не изменится. – Сказала Полюшка и откинулась на спинку стула.
– Урок? – Не понял Макаров.
– Верно. Смерти Жерара она бы не страшилась. Как она сама говорит, одним больше – одним меньше. Но это не так. Она должна понять цену человеческой жизни. На Жераре бы не вышло. Но вот Эльза. Если она умрет, Кана в корне изменит свое мнение, будет винить себя, совесть проснется. Думать о других начнет.
– Полюшка, я не понимаю, о чем ты. Ты что, хочешь убить Эльзу?!
– Старый маразматик. Разумеется, нет. Я тебе больше скажу. Весь этот переполох – лишь игра для Каны. Спектакль. Чтобы образумить, как выразилась Люси, «строптивую эгоистку». А для этого не нужно никого убивать. – Полюшка хитро прищурила глаза.
– Не понимаю.
– Все просто. Мои яды все имеют противоядия, которые незамедлительно действуют, вступая в химические реакции с пораженными клетками и вылечивая их, прекращая действие яда.
– То есть…
– Эльза очнется через пару часов.
– Но, ты же сказала, что у нее шансов…
– Сорок на шестьдесят не в ее пользу? Это информация была предназначена для Каны. Пусть подумает над своим поведением.
– Полюшка, скажи, не подоспей ты вовремя, Эльза могла бы умереть? – Сухо спросил Макаров.
С минуту в кабинете стояла тишина. Сидящая напротив Макарова женщина как будто обдумывала, что сказать.
– Да. – Вымолвила она, после небольшого молчания.
– Сколько у нас было времени на самом деле, до твоего прихода?
– Пять минут. Не подоспей я вовремя, вы бы уже хоронили вашу Эльзу. Печально, не правда ли? Ведь по иронии судьбы, она действительно умрет здесь.
– О чем ты?
– А то ты не знаешь. Я ведь тоже обладаю даром видеть будущее. И я знаю, для того, чтобы остановить войну, им придется уничтожить магию мощным заклятием. А без магии, будь у них хоть сто ключей от тринадцатого знака зодиака, они не откроют врата, и не вернуться в будущее. Они умрут здесь. Может, замуж выйдут, детишек нарожают, а может, и не смирятся никогда с тем, что остались в семнадцатом веке. Так же нельзя отвергать и самый худший вариант. Они могут погибнуть в войне.
– Я… я это знаю. Но возможно есть какой-то другой выход вернуться…
– Не знаю. Но факт в том, что Эльза и Люси были зачаты здесь – в конце шестнадцатого века. А значит, они принадлежат этой эпохе.
– Ты необыкновенно умная женщина. Придумай что-нибудь. Может, есть что-то…
– Почему я должна искать это самое что-то? Может, этого «что-то» нет на самом деле.
– Потому что я тебя прошу.
– А когда твое мнение, впрочем, как и твои просьбы, для меня хоть что-то значили?
– Хах, ты верно забыла, так я тебе напомню. Когда мы были молоды…
– Рот закрой! – Вспылила целительница ни с того ни с сего.
– Так значит, поможешь.
– Хрен с тобой, – сдалась Полюшка, соглашаясь, – но при одном условии, – ее глаза тут же приобрели хитрый блеск.
Чистое небо заволокли небольшие тучи, но, вроде как, не предвещающие дождь. Прохладный ветерок приятно обдавал троих личностей, устроившихся на веранде заднего входа гостиницы. Два молодых мужчины и одна девушка приятной наружности с серьезными лицами.
Кана собиралась с мыслями, подбирала слова в голове, формулировку предложений, но она понимала, что ни одно предложение, составленное грамотно, не в состоянии скрыть смысл того, что она собирается сказать. Ни один, правильно сформулированный рассказ о произошедших событиях, не скроет ее вины.
Наконец, собравшись с мыслями, Кана наплевала на все свои страхи и решила рассказать все, как есть. В конце концов, как говорится, «перед смертью не надышишься».
– В общем, эта история берет начало давно. С тех пор, как восемнадцать с половиной лет назад из тюрьмы Святой Инквизиции сбежали две самые могущественные ведьмы того времени. Катарина Скарлет и Лейла Хартфалия. За ними была погоня, но все стражники, что их преследовали, погибли в ту ночь. А Катарина с Лейлой исчезли.
– Это общеизвестный факт, – кивнул Жерар.
– Однако, мало кто знает, что они бежали не одни. – Продолжила Кана, – вы с Гажилом и Лексасом обсуждали эту тему. Гажил сделал тогда предположение на счет Люси и Эльзы, помнишь?
– Откуда ты…
– Сейчас не важно, откуда я знаю. Но тогда Гажил посчитал, что Люси и Эльза и есть Катарина с Лейлой. Однако ты выдвинул другое мнение. Что Люси и Эльза являются дочерьми сбежавших легендарных ведьм.
– Да, это так. Но у меня не было доказательств.
– Ты оказался прав. – Выдохнула Кана, – ты прав. Лейла была беременна на момент побега, а Катарина уже родила. С дочерью и беременной подругой она убежала из тюрьмы. В лесу, Катарина призвала волшебство оружия, пока Лейла открывала портал в будущее. После их исчезновения, трупы стражей были обнаружены с колотыми ранениями. Но их мечи были в ножнах, а те, что были обнажены, не были заляпаны кровью. Другого оружия, которым могли убить стражей, не было. Оно исчезло. Катарина и Лейла переместились во времени на четыреста лет вперед. А в двадцать первом веке нет магии, она исчезла за долго до этого времени. Люси и Эльза выросли в двадцать первом веке. Веке науки, развитых компьютерных технологий, машин, развитой медицины. Там есть такие слова, о смысле которых нам остается лишь догадываться. Но это сейчас не столь важная информация. Гостиница, в которой мы сейчас находимся, в будущем будет учебным заведением. Одним, из лучших университетов страны. Здесь Люси и Эльза учатся на первом курсе факультета архитектуры. Да, устои общества в будущем совершенно другие. И у женщин точно такие же права, как и у мужчин. Они могут учиться в высших учебных учреждениях, работать, преподавать. Женщины могут в своей жизни не выйти замуж, ведь это они решают. В будущем люди вольны решать свою судьбу самостоятельно. Но это я отвлеклась. Преподавательница физики из-за какой-то ссоры Люси и Эльзы с их однокурсницей, в наказание отправила троих убираться в библиотеке. Там Эльза нашла книгу. Люси прочла руническую надпись на форзаце, и они переместились сюда. В нашу эпоху. Однако, таким же методом вернуться не получилось. Никто не знает, почему. Мать Люси, Лейла, была заклинательницей духов. Она могла призывать духов при помощи специальных ключей. Среди них были и все тринадцать знаков зодиака. При помощи тринадцатого, Лейла и открыла портал в будущее. Но Люси не нашла тринадцатый ключ. У нее их всего двенадцать. И чтобы вернуться обратно, им нужно найти тринадцатый ключ. Но это еще не все. Магия исчезла в нашем, семнадцатом веке. В его начале. Всё дело в войне. Озлобившиеся на людей и инквизицию волшебники решили объединить свои силы и выступить против обычных людей. Стереть их с лица земли, оставив лишь прислугу. Разумеется, не все так решили. Есть и те волшебники, кто против подобного решения. Ведь волшебные силы даются не дьяволом, а Господом Богом с какой-то определенной целью. И цель эта уж никак не нанесения вреда людям. Столкновение двух противоположных взглядов и привело к войне. Сейчас она не официальна. Но совсем скоро, коалиция темных волшебников выступит против людей, с целью уничтожить все. Светлые волшебники тоже создали коалицию. Но нас значительно меньше. Однако, среди нас есть сильнейшие, способные остановить войну. Это Эльза, Люси и Мира. Во многих книгах о волшебстве и пророчествах говорится о четвертой ведьме. Одной, из элементов. Несущей чистоту, и олицетворяющей течение времени. Думаю, что речь была о стихии воды. Но среди нас нет ведьмы, обладающей столь могущественным даром. Поэтому, Мира, Эльза и Люси единственные, кто способен прекратить войну. Конфликт взглядов произошел из-за магии, следственно, если убрать причину, иссякнет и конфликт. Я по картам могу видеть будущее, и я видела, что случится с нашей страной и Европой, если магию не уничтожить. Думаю, только так можно объяснить, почему сейчас магия существует, а через четыреста лет люди и верить-то в нее не будут. Однако, как уничтожить магию, никто не знает. – Закончила Кана, и подняла взгляд на Жерара. Фернандес, уже слышавший эту историю за ужином, внимательно посмотрел на Кану.
– Я уже слышал эту историю, вы же сами мне ее рассказали за ужином. Только это не объясняет того, что случилось с Эльзой. – Пристальный взгляд прожигал в Кане дыру насквозь.
– Да, как раз об этом я и хотела поговорить. Видишь ли, Нацу, Гажил и Лексас адекватно восприняли эту историю, которая, для тебя, возможно, похожа на бред. Мы… – Кана запнулась, но продолжила уже более твердо – я. Я боялась, что ты можешь не понять. Можешь отправить нас всех на костер, как эти чертовы фанатики из инквизиции. Поэтому я подумала, что от тебя необходимо избавиться. Одним инквизитором больше, другим меньше, какая разница? Так я думала. Однако, Лексас и мастер Макаров настояли на том, что это не гуманно, неправильно, отвратительно. Поэтому я решила пойти на компромисс. Дать тебе бокал отравленного вина, яд в котором должен был подействовать через три часа. За это время ты бы уж точно принял бы решение. И, в зависимости от этого решения, я бы дала тебе противоядие, или же не дала. Все согласились со мной, хоть и с трудом. Макаров, Лексас и Гажил с Нацу надеялись на твою лояльность. Однако, я не поверила, что ты можешь понять нас. Поэтому, никому не сказав, я увеличила дозу яда. Он должен был подействовать через полчаса, с учетом того, что ты мужчина. И я дала кубок отравленного вина Эльзе для тебя. Она ведь села рядом с тобой. Однако Эльза, видимо, заменила твой кубок с отравленным вином, на свой. Ну, и Эльза ведь женщина, ее организм физически слабее твоего, поэтому яд подействовал за более короткое время. Я знаю, что поступила ужасно. И мне нет прощения, как и оправдания.
– Эта история и впрямь похожа на бред сумасшедшего, но с этим я разберусь позже. Так значит это ты отравила Эльзу, пусть и непреднамеренно. Тебе следовало бы извиниться перед ней, когда она очнется.
– Если она вообще очнется, – сухо молвил, до этого молчавший, Лексас.
– Тебя вообще не спрашивали! – Шикнула Кана, – я извинюсь. Я обязательно извинюсь! – Пообещала гадалка, – вот только не факт, что она меня простит.
– Может, стоит показать ее врачам?
– Жерар, Полюшка была в будущем. В двадцать первом веке, где медицина стоит на таком уровне, что нам и не снилось. Если уж она сказала, что у Скарлет шансов выжить сорок на шестьдесят, значит это действительно так. – Опроверг его точку зрения Лексас.
– Ты прав. Но от того, что мы бездействуем, как-то не по себе. – Хмуро сказал Жерар.
– Да уж, – согласился Лексас.
Так они и просидели на веранде еще около получаса. В полной тишине. Не о чем было разговаривать, каждый обдумывал что-то. Было слышно лишь небольшой ветерок.
Солнце спряталось. Тучи, находящиеся на довольно таки низком расстоянии от земли, что свидетельствовало о скором дожде, все хмурились. Похолодало. Ветер, что безобидно трепал распущенные каштановые волосы Каны, усилился. В небе сверкнула первая молния. А внезапный раскат грома заставил троицу съежиться и вздрогнуть, хотя никто не подал вида, что на мгновение испугался.
Кана, Лексас и Жерар продолжали пить чай, не покидая веранду. Не хотелось разрушать обстановку.
Вот, с неба сорвались первые дождевые капли. С каждой минутой капли падали все быстрее и быстрее, увеличиваясь и в числе. За несколько минут дождик из мелкого моросящего превратился в настоящий ливень.
Мокрые капли, гонимые ветром, ударялись и о край стола, за которым сидели троя молодых людей. Однако даже это не заставило их шелохнуться.
Вода попала Кане на платье и волосы, на что она лишь поежилась от холода и неожиданности и отодвинулась поближе к Лексасу, что сидел рядом с ней. Жерар устремил свой взгляд на стену воды, создаваемой дождем.
И вновь тишина, нарушаемая лишь звуками воды, ударяющейся о траву и листья деревьев.
– Кана! Лексас! Жерар! – Тишина была так внезапно прервана звонким голосом, что все троя слегка вздрогнули от неожиданности и устремили свои взоры на, буквально влетевшую на веранду, Лисанну. Из-за дождя и непонимания ситуации, никто не заметил, что глаза девчонки были заплаканы, а по щекам до сих пор текли слезы, – Эльза, – молвила Лисанна, от чего ее голос дрогнул, а слезы брызнули из глаз, – Эльза… – вновь повторила она, содрогаясь в рыданиях, что заставило напрячься Жерара, Лексаса и, в первую очередь, Кану, – умерла, – шепотом произнесла Штраус младшая и зарыдала в голос.
Жерар сорвался с места и вбежал в здание, Лексас впал в ступор, Лисанна рухнула на колени, продолжая рыдать не прекращая, а Кана… а сердце Каны пропустило удар. С пониманием того, что она натворила, пришли и слезы, так внезапно накатившие на глаза.
Кана впервые осознала, что совершила страшный, непростительный поступок.
Убийство. Такое, казалось бы простое, что на словах страшно не было, но чувства противоречили прошлым ее словам.
Убийство невиновного. Пусть и непреднамеренное, а все же убийство.
Убийство. Грех перед Богом, и перед самой собой.
Подкатившая к горлу ком заставил ее рефлекторно взглотнуть.
Осознание того, что она – убийца, никак не укладывалось в голове, эта мысль заставляла ее трепетать от ужаса и отчаяния, что ничего уже нельзя вернуть.
В этот момент Кана осознала, каким чудовищем она является.
И переступить через это у нее не получится.
Никогда.
Истошный крик вырвался из ее горла.
Истерика и ужас охватили с ног до головы.
Комментарий к Глава 20. «Все тайное рано или поздно становится явным» Простите меня за совершенно ненужные, на мой взгляд, описания воспоминаний Эльзы, просто что-то захотелось.
Вот образы Эльзы и Люси на выпускной. Не зря же я потратила кучу времени на их поиски и создание.
Прическа Эльзы: https://pp.vk.me/c625122/v625122341/45a7/8WkH0boiWB8.jpg
Прическа и макияж Люси: https://pp.vk.me/c625122/v625122341/458a/2jJHsktgIS0.jpg
Платье Эльзы + макияж, с одним лишь исключением – у Эльзы губы были накрашены красным блеском: https://pp.vk.me/c625122/v625122341/45a0/xnB68azeQJw.jpg
Платье Люси: https://pp.vk.me/c625122/v625122341/4599/gqNzZAFvmWM.jpg
Как и обещала, глава вышла довольно таки быстро, на мой взгляд. В эти выходные там, где я живу, будут отмечать день города. Так что эта глава – мой вам подарок в честь этого праздника)))
====== Глава 21 ======
После принесенного Лисанной известия о смерти Эльзы, все дальнейшее для Каны происходило словно в тумане. Она даже не сразу поняла, что кричит. Боже, как странно и страшно звучит ее голос со стороны. Как страшно стало от осознания, что она убила невиновного человека. Как странно. Почему раньше лишить жизни человека казалось так просто, так... Легко. А сейчас. Одна мысль о том, что она, Кана, стала убийцей, устрашала. Заставляла сердце стучать с бешеной силой в груди. Тяготила.
Кана не сразу поняла, почувствовала, что кто-то трясёт ее за плечи. Так почему же стало так тяжко, мерзко и страшно от осознания того, что она убила человека? Жерара ведь она была готова убить не задумываясь, а пострадала Эльза. Так может плохо от того, что она убила именно знакомого невиновного человека? Ведь если умер бы Жерар, ей бы не было так отвратительно плохо. Так справедливо ли утверждение, что лишить жизни может только жестокий, лишенный всякого морального воспитания, всякой морали, человек, или сумасшедший? Возможно, но не совсем. Решительности Кане было не занимать, это правда, вот только она испарилась куда-то. Наверное, лишить незнакомого, но виновного на твой взгляд, человека жизни намного проще, чем знакомого и невиновного. Но это не меняет того факта, что вы стали убийцей. Тем, кого Кана презирала. Ведь какой-то ублюдок просто так забрал жизнь у матери Каны. А теперь она сама стала такой же. Но Жерар ведь жестокий инквизитор. Он не щадил никого, на сколько она знала. Хотя, у него ведь тоже, наверное, есть семья, которая принимает его таким, какой он есть. И тут вмешивается какая-то Кана. Получается, она ничуть не лучше того жалкого убийцы ее матери. И от того, что она уподобилась этому ужасному человеку, Кане стало еще хуже. Ведь у Эльзы, которая спасла Жерара, была мать, пусть и в далеком двадцать первом веке, была подруга, которая любила ее. Господи, Кана только сейчас поняла, кем она стала.
– Кана, перестань. Кана! – Громкий, немного рычащий голос Лексаса, раздался где-то рядом с ней.
– Альберона, хватит!
– Я, – дрожащим голосом вымолвила, сидя на коленях на веранде, – я... – Голос вновь сорвался на рыдания.
– Что?! Что ты?! Убила невиновного человека?! Да! Да, это так! Идея уже не кажется такой правильной, как прежде? Или Эльза чем-то отличается от Жерара?! Зачем ты подлила большую дозу яда в бокал? Мы договаривались на пару капель, которые подействуют медленно, а ты решила убить его по собственной воле, никому ничего не сказав! И ты, конечно, не ожидала, что яд может выпить Эльза, готовая умереть ради такого жестокого человека, как Жерар. Чего же ты плачешь?! Подумаешь, жизнь. Жерар, Эльза, какая разница? – Он силой заставил ее встать с колен.
– Перестань, – взмолилась она дрожащим голосом.
– А что, перестань? Из-за твоих амбиций пострадал человек. Нет, умер человек! – Лексас силой развернул ее к себе, но Кана не поднимая головы, продолжала плакать.
– Хватит! – Крикнула она, – разница есть, – тихо добавила. – И большая.
– Да ну? И какая же?
– Эльза. Она… она никогда никого не убивала. А Жерар…
– Жерар. Да, он отправлял людей на смерть, я не спорю с этим. Да, он присутствовал на ужасающих пытках людей в тюрьмах Святой Инквизиции, да, он жесток. Но не тебе решать, как распоряжаться его жизнью! Ты – не Господь Бог!
– А вы значит да?! Вы можете убивать, а я нет? Да если бы он умер, в мире на одного жестокого ублюдка стало бы меньше, и… – она не успела договорить, как звонкая пощечина настигла ее лицо. Щека пылала. Кана понимала, что Лексас несильно ударил ее, но от этого легче не становилось.
– Мы не убиваем людей, мы отправляем их на суд.
– Хах, это так называется?
– Альберона… – Голос приобрел нотки стали и злости.
– Лексас, – прошептала она, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Только его руки удерживали ее от падения. Ее шепот разом остудил его пыл. Лексас всегда удивлялся, как девчонкам удается играть на эмоциях мужчин. Секунду назад ты был на нее зол, а теперь она плачется у тебя на плече, и вся злость мигом куда-то испарилась. – Убей меня, – прошептала Кана, смотря ему прямо в глаза.
Смысл сказанных только что дошел до него не сразу, а как только он понял, о чем попросила его эта девушка…
– Ты с ума сошла?!
– Я виновата, – сквозь слезы выдавила из себя Кана.
– Виновата. Но своей смертью ты ничего не изменишь. Идем, может Лисанна что-то не так поняла, и Эльза на самом деле жива. – Лексас понимал всю абсурдность его предположения, но оно было сказано лишь в утешение Кане, которая продолжала сотрясаться в рыданиях. – Пойдем, – спокойно произнес он, придерживая Кану за талию и подталкивая ее тем самым к двери. Девушка неуверенно зашагала в нужном направлении.
Коридор был пугающе пуст. Лишь тихие всхлипы темноволосой девушки нарушали тишину. Кане было страшно. Очень страшно. Где-то на задворках сознания она понимала, что Лисанна все правильно услышала, и Эльза действительно была мертва, но продолжала верить в слова Лексаса. Надеяться, что все будет хорошо.
В комнате на первом этаже было тихо. Присутствующие, в лице Гажила и Леви молчали. МакГарден сидела около окна, время от времени поглядывая на укрытую одеялом девушку, мирно лежащую на кровати. Гажил о чем-то думал, сидя на стуле, опустив взгляд в пол.
Леви не решалась начать разговор. Да и с чего начинать? «Привет, сегодня чудный день, за исключением лишь того, что на месте Эльзы должен был быть Жерар, вот не задача, правда?» Бред какой-то. Леви бросила еще один взгляд на Эльзу. Она, казалось, стала еще бледнее. Мертвенно-бледной. Кожа, как показалось на первый взгляд, посинела. Подойдя к ней, Леви дрожащей рукой хотела дотронуться до шеи, проверить пульс, гоня плохие мысли прочь, как дверь бесцеремонно распахнулась.
– Отойди от нее, – приказным тоном заявила Полюшка, подходя к Эльзе. Макаров встал у дверного косяка и окинул взглядом, в котором читалось «уходите», Леви и Гажила. МакГарден все поняла без слов и вышла из комнаты. Гажил, посмотрев на мастера, тоже удалился.
– Пусть позовут Лисанну и Кинану. – Заявила Полюшка, прощупав пульс и осмотрев Эльзу.
Через какое-то время в комнату вошли две девушки. Лисанна, увидев накрытое обездвиженное тело Эльзы, ахнула, прикрыв рот ладонью.
– Лисанна, сообщи всем в этой гостинице, что Эльза мертва. Всем, кроме Люси и Нацу.
– Мертва? Как? Она же… Вы же…
– Быстро!
– Н-но я не понимаю, почему Люси и Нацу…
– Хочешь, чтоб Хартфалию инфаркт хватил?!
– Нет! – Воскликнула Лисанна.
– Нацу находится сейчас с ней, как интересно ты сообщишь ему эту новость так, чтобы Люси не узнала? Никак. Потом им скажем. Иди. – Приказала Полюшка и под ее взглядом, Лисанна выбежала вся в слезах их комнаты.
– Кинана, – уже спокойнее сказала Полюшка, откидывая одеяло с бледного лица Эльзы, – иди к Люси и Нацу и скажи им, что…
Подойдя к комнате на первом этаже, где находилась Эльза, Кана и Лексас остановились. Все стояли у этой комнаты. И практически все плакали. Не было только Люси и Нацу. И Жерара. Но Лексас предположил, что он внутри, вместе с Полюшкой и мастером. Возможно, Люси с Нацу тоже были внутри.
Лексас было хотел толкнуть дверь, чтобы войти в комнату, но тихий голос Миры его остановил:
– Туда нельзя. Мастер сказал не входить, – утирая слезы, говорила она.
– Жерар там? – Поинтересовался Лексас. Мира кивнула. На вопросительный взгляд Лексаса, ответил Гажил:
– Он не спрашивал разрешения, просто ворвался туда, и все. Но, если его до сих пор не выгнали оттуда, значит, он там нужен. – Гажил был на удивление спокойным. Может, в этом была виновата Леви, которая тихо плакала возле него.
– А Люси и Нацу?
– Они не спускались. Если Лисанне хватило ума не говорить Люси о смерти ее подруги, то Хартфалия не догадывается о случившемся, поэтому ее тут нет. А если не хватило, то, скорей всего, у нее истерика, и Драгнил не выпускает ее из комнаты.
– Деда ничего не говорил по поводу нас? Нам тоже нельзя входить?
– Не знаю, никто ничего по поводу вас не говорил.
– А ты чего рыдаешь, Кана? Тебе же вроде как было плевать! – Заплакала Лисанна, вырываясь из объятий сестры.
– Лисанна! – Одернула сестру Мира.
– Информация по поводу смерти Эльзы точная? – Спросил Лексас, обращаясь ко всем.
– Полюшка так сказала, – ответила Штраус-младшая, вновь утыкаясь в плечо сестре.
Лексас на это промолчал, продолжая прижимать к себе дрожащую от слез Кану. Дрейар младший постучал в дверь и приоткрыл ее, заглядывая в комнату.
– Деда, можно? – Спросил он.
– Входи, и Кану с собой прихвати, – ответил Макаров, сидя на стуле у окна.
Лексас вместе с Каной вошли в комнату, закрыв за собой дверь. Кана обвела заплаканными глазами комнату, пока не наткнулась на Эльзу. Однако увидеть ее полностью не давал Жерар, сидящий радом с ней, и загораживающий вид.
– Кана, – подала голос Полюшка. Альберона тут же перевела взгляд с аловолосой девушки на женщину, сидящую на другой кровати, – ты осознаешь то, что ты натворила? – Строго спросила Полюшка, – осознаешь, что из-за твоих амбиций человек умер?
– Простите, – Тихо сказала Кана, упав на колени. Слезы с неистовой силой покатились из глаз, плечи сотрясались от рыданий. Лексас остался стоять, смотря на темноволосую девушку.
– Тебе не передо мной извиняться нужно.
– Неужели нельзя ничего сделать? – Дрожащим голосом, захлебываясь собственными слезами, спросила Кана, подняв красные глаза на Полюшку. Кана напоминала сейчас бедную осужденную жалкую воровку, которая предстала перед неприступной грозной судьей.
– А что можно сделать с человеком, который принял большую, смертельную для его организма, дозу яда? – Полюшка выглядела слишком сурово. Кане казалось, что лишь Лексас отнесся к ней как-то по-особенному. Снисходительно. Хотя, может ей это только показалось? Ведь сейчас он стоял и смотрел на нее с презрением. Она не видела, но чувствовала этот прожигающий спину взгляд.
– Она… – Язык заплетался, губы дрожали. Кане понадобилось все свое самообладание, чтобы сдержать слезы и выговорить из себя окончание фразы – умерла? – Посмотрев в холодные глаза Полюшки, Кана почувствовала, как из ее глаз вновь потекли слезы. Она опустила голову, не сразу понимая, что начинает сотрясаться в рыданиях – простите, – вырвалось у нее сквозь поток слез, дрожащим, срывающимся голосом. Комната наполнилась звуками горьких рыданий. Кана повторяла это слово, как мантру.
