Текст книги "Ржавый рассвет (СИ)"

Автор книги: Майский День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Меня не тревожили знакомые прелести богемной жизни, к которым я привык, охотясь в этих местах. Когда несколько человек торопливо выскочили из какого-то кабака, я поначалу принял их за обычных искателей удачи. Проблем с такими людьми не возникало, стоило показать им клыки, как они сами тихо убирались с дороги, но девочка вскрикнула и метнулась под ближайший навес, затаилась среди ящиков, словно напугали её всерьёз. Я присмотрелся к нападавшим и согласился с её интуицией.

Эти люди были вооружены, хотя старались пушками не светить, и похоже интерес их не сосредотачивался на моём кошельке. У меня даже сложилось впечатление, что и жизнь моя их не слишком интересует, а вот это уже выглядело обидным. Я не стал притворяться случайным прохожим, как уже говорил, я не лицедей, я сразу в морду даю и пришла пора пустить в дело этот весьма похвальный и действенный алгоритм.

Глава 12 Борис

Грейс приготовила обед, и мы поели. Голод и тошнота так странно переплелись в организме, что я вновь не сразу решился поднести ко рту ложку, но всё обошлось. Обезболивающее, которое нашлось в аптечке миссис Хилл, помогло унять спазмы в мышцах и челюстью двигать без охов и стонов. Я никогда не был особо стоек, не рвался к подвигам и славе, хотел просто тихо жить с любимой женщиной, работать, растить детей, но судьба повернулась иначе. Наверное, есть места во вселенной, где мирная жизнь людям просто недоступна. Должно быть, встречаются более благополучные миры, но эмиграция стоит дорого.

После еды мы вплотную занялись инструкцией, и я пожалел, что не сделал этого сразу, тогда действительно ведь мог и жену внутрь втащить и не пустить захватчиков. Если честно, я просто не предполагал, что в обычном жилище кто-то додумается поставить до такой степени продвинутую оборону. Система защиты оказалась не только всеобъемлющей, но и весьма коварной. Вполне возможно, что Джеральд и дом приобрёл, восхитившись этим чудом техники. Вряд ли вампир нуждался в бережении, но мог оценить его совершенство. Люди ведь часто приобретают вещи, которые им нравятся, хотя и не слишком нужны.

Лишь разобравшись с самым главным, мы позволили себе принять душ и переодеться. Мои вещи не пришлись бы Грейс впору, я рискнул позаимствовать штаны и футболку из гардероба Джеральда, вряд ли он стал бы сердиться по этому поводу. Сколько я успел заметить, над барахлом он не трясся. Брюки пришлось подвернуть снизу, а так получилось нормально.

Когда позвонил Джеральд, а потом мы увидели на экране коммуникатора свою дочь, растрёпанную, изменившуюся почти до неузнаваемости, но вне всяких сомнений нашу девочку, мы едва не рехнулись от счастья. Грейс плакала и говорила с Мышью, а я мог лишь сидеть рядом и стискивать кулаки. Сейчас, едва появилась надежда на то, что спасёмся все трое, тревога пробудилась с особенной силой. Когда связь разорвалась, мы некоторое время просто метались по комнате, наталкиваясь друг на друга и пытаясь прийти в себя.

– Он её нашёл, я и поверить не могла, что займётся этим сразу! Он замечательный, твой Джеральд.

– Или Мышь сама на него вышла, я уже ничему не удивлюсь!

Мы ещё немного побродили по дому, стараясь верить, что совсем скоро наша дочь будет с нами и заглушить невольные сомнения. Я видел, как лицо Грейс то хмурится, то светится надеждой, во мне самом боролись те же два чувства, выматывали сильнее любой работы.

Несмотря на тревогу и неуверенность, усталость всё же давала о себе знать.

– Мы ничем никому не поможем, если будем сидеть и расстраиваться или метаться по дому, давай отдохнём, силы могут понадобиться в любой момент.

Грейс со мной сразу согласилась, и мы поднялись в одну из пустых спален наверху и легли, обнявшись, на кровать. Странное ощущение возникало, словно мы едва познакомились, вообще не супруги, а лишь намечаем дорожки друг к другу. Не появлялось во мне собственнических чувств, возможно, потому что сам теперь себе не принадлежал, а значит и на жену претендовать не мог. Наверное, я ещё не смирился по-настоящему со своим положение, не проникся им до конца. Джеральд, в целом, обращался со мной как с равным, но надежда на милость господина всегда достаточно призрачна.

– Не думай об этом, – сказал Грейс. Она всегда легко угадывала мои затруднения. – Сейчас кажется, что всё у нас плохо и шансы на лучшее невелики, но совсем недавно положение было ещё хуже. Не исключено, что твоё решение продать себя именно Джеральду оказалось самым удачным из всех, что мы принимали. Он и нас соединил и дочку нашёл и вряд ли будет возражать, когда ты захочешь вернуть себе свободу. Деньги почти все целы, подкопим ещё немного и выкупим тебя на волю.

– Наверное, ты права, я ещё просто не осознал всего до конца, – сказал я, сам стараясь поверить своим словам.

Хотелось тихо лежать, наслаждаясь покоем, голос Грейс действовал так умиротворяюще, что я слушал его, даже если слова и не слишком уверенно проникали в сознание, хотя она говорила стоящие вещи:

– Самое главное, что ряд обстоятельств, которые близко коснулся нас, разозлил его, и ещё важно, что причина его гнева не мы.

– Да, всё верно. Поначалу я думал, что он лишь тихий пьяница, но теперь мне кажется, что его неразумные собратья столкнули камень, который лежал на вершине горы, а не где-то рядом с подножием, как им казалось, и устремляясь вниз, он может развить такую кинетическую энергию, что мало недругам не покажется.

– Наши враги – враги Джеральда, и маленькой птичке надежнее всего селиться рядом с гнездом орла.

Мы утешали себя этими сентенциями недолго, заснули почти сразу, и кажется, спали довольно долго. Когда по дому разнёсся мелодичный перезвон дверного сигнала, за окном уже царила ночь. Мы испуганно замерли на мгновение, ещё теснее друг к другу прижавшись, а потом начали одновременно выбираться из кровати, мешая один другому и путаясь в покрывале, легли-то поверх него и не раздеваясь.

Когда оказались на ногах, я машинально хотел включить свет, но тут же спохватился и отдёрнул руку от клавиши, Грейс одобрительно сжала мои пальцы. Мы наощупь выбрались из комнаты и спустились по лестнице. Снаружи проникало достаточно света, чтобы не спотыкаться, потому дальше дело пошло увереннее. Мы добрались до пульта, и Грейс включила изображение с камер. Большой экран она зажигать не стала, ограничилась маленьким, наверное, ей, как и мне, казалось, что так безопаснее.

На крыльце, нетерпеливо постукивая каблучком по плиткам, стояла красотка, обтянутая блестящей тканью так плотно, что не лопалась она, скорее всего, чудом. Никогда не наблюдал до такой степени подчёркнутых прелестей, у меня даже челюсть отвисала, и я этого не замечал, пока Грейс аккуратно не прихлопнула её на место.

– Надеюсь, это не к тебе?

– Я её не знаю!

Дамочка вновь нажала на кнопку дверного звонка и по дому пошли гулять ноты сигнала. Мы не пошевелились. Кто эта особа и что ей надо здесь посреди ночи – вот вопрос, который следовало прояснить, но как это сделать, я не знал. Вдруг она знакомая Джеральда и пришла по важному делу, а мы, не пустив её, причиним вред нашему покровителю или лишимся существенных сведений?

– Она либо проститутка, либо вампирша, – прошептала Грейс. – Никто другой не рискнул бы в таком виде разгуливать ночью по улицам.

– Джерри говорил про какую-то девицу Миранду, он встречался с ней в клубе.

– Не думала, что у него такой примитивный вкус, – произнесла моя жена с оттенком осуждения.

Хотя у меня сложилось впечатление, что Джерри ищет развлечения и не готов прямо завтра жениться, возражать не рискнул. Слишком мало знал.

Красотка возмущённо прошлась по крыльцу, потом оглянулась, словно её окликнули со стороны улицы.

– Там ещё одна!

Я вгляделся и точно различил силуэт возле калитки. На крыльце горели лишь два дежурных фонаря, вампирам, наверное, казалось, что светло как днём, хотя я различал окружающее не без усилий. К дому действительно, стремительно и ровно шагала ещё одна женщина, но лишь когда она поднялась по ступеням, аккуратно ставя ноги, я смог достаточно уверенно её разглядеть. Она тоже была хороша, но поскольку одежда на ней не лопалась по швам, то удавалось различить всю её прелесть обстоятельно и не спеша, отчего эта дама показалась мне гораздо привлекательнее первой, не оставившей воображению никакой работы. Мне захотелось, чтобы именно вторая оказалась подругой нашего вампира. Рядом с ней он смотрелся бы классно, а вот первая его просто не заслуживала.

Я поделился соображениями с Грейс, и она чуть усмехнулась.

– Ревнуешь уже своего вампира?

– Желаю ему добра. Мы все уйдём, а он-то останется.

Грейс махнула рукой, чтобы я замолчал, потому что дамы начали беседу. Говорили они очень тихо, но микрофоны поддавались настройке, и Грейс моментально отрегулировала силу звука.

– Вряд ли он дома, – сказал вторая. – Везде темно и тихо.

– Ив, не мели чепухи! – раздражённо откликнулась первая, вероятно, она и была к моему разочарованию Мирандой. – Куда ему ещё было идти? Дверь заперта, значит, хозяин вернулся – Ребята Роджера оставили её только притворённой.

– Любой здравомыслящий человек начинает понимать, что не худо бы спрятаться, когда с ним так бесцеремонно обращаются, – хмуро сказала другая вампирша.

Миранда пренебрежительно дёрнула плечом:

– Только не Джерри! Он давно пропил мозги, а последняя доза должна была подсадить его окончательно, ты же знаешь, что эта дрянь делает с вампирами.

– Теперь знаю.

В голосе Ив послышалась угроза, но возможно всего лишь воображение у меня разыгралось, её подруга явно ничего такого не заметила. Она позвонила ещё раз, настойчивее и дольше, а потом отступила немного, чтобы разглядеть дверь. Не вламываться же собралась? Как видно Ив сделала те же выводы, беспокойно шевельнулась.

– Миранда, ты ведь не намерена врываться в дом?

– Почему нет? Этот дурачок прочно сидит на крючке и простит мне всё, что угодно. Скажу, что мне наскучило дожидаться его снаружи.

Она ещё и захихикала как капризная девочка. Я брезгливо поморщился, Грейс возмущённо зашипела. В голове не укладывалось, как Джеральд мог запасть вот на это вот, желать даже ради преходящего удовольствия, разве что барышня при нём вела себя иначе?

– Если ты полагаешь, что Джеральд прочно подсел на сваш, незачем было сюда являться, достаточно ждать в клубе, куда он непременно придёт за своей дозой.

– Он может потащиться в другое место. Заведений много и подпольных в том числе.

– То есть, и в своих чарах ты на сто процентов не уверена? – невозмутимо уточнила Ив.

Миранда разъярилась так, что казалось, сейчас вцепится подруге в глотку. Даже в полумраке я рассмотрел, как раздуваются её ноздри, сверкают глаза, а пальцы мнут ремешок крошечной сумочки. Обе дамы выглядели готовыми к схватке, они словно ждали, которая первой даст слабину.

– Девочки, успокойтесь!

Мы с Грейс одновременно вздрогнули и потому, что не сразу заметили появление на сцене ещё одного действующего лица, и потому что слишком хорошо знали этот голос и самого красавчика, лениво ступавшего по дорожке. Долиш! Вот только его не хватало для полного комплекта неприятностей.

Вампир всегда выглядел так, словно отлично сознаёт выигрышность своей внешности и не стесняется этим пользоваться. Умные люди, как правило, ведут себя иначе, но при упорстве в достижении цели ума ему и не требовалось. Я полагал, что Долиш разрушил ради своих планов не только нашу жизнь, наверняка другие несчастные тоже поплатились за нежелание отдавать своих детей в рабство. Откуда-то ведь взялись и малыши, подброшенные Джеральду. Непонятным оставалось только, почему их доверили именно ему.

– Надо позвонить, – предложил я. – Возможно нашему вампиру сейчас некогда, но обстоятельства слишком серьёзны и следует поставить его в известность о них.

– Я уже пробовала. Несколько раз, – тихо ответила Грейс. – Никто не отвечает.

– Может быть, он выключил устройство, потому что слишком занят?

Я боялся произнести вслух, что Джеральд давно должен быть здесь. Пусть Горки – это не ближнего света район, но даже на медленном автоматическом такси уже можно было добраться до дома. Что его задержало? Почему не ответил на звонки? Почему сам ничего не сообщил? Где он?

Слова Миранды тем боле бодрости духа не добавляли. Я понял, что совершенно ничего не знаю о том, как привыкание к наркотику может сказаться на психике и жизнедеятельности вампира. В состоянии он терпеть ломку, или она накрывает так, что полностью теряется связь с окружающим миром? Люди вели себя страшно, мне приходилось наблюдать, как воля и добро буквально исчезают, смытые грязным потоком нездорового вожделения. Человек мог обокрасть, убить, отнять последнее у собственного ребёнка или супруга. Влечение владело им, и он переставал владеть собой.

Вампиры ведь тоже когда-то были людьми, и раз нашлось средство, вызывающее у них опьянение, то следовало задуматься и о последствиях. Почему никто не сделал этого? Кто огрёб выгоду?

– Если он потеряет голову или уже потерял, Мышь окажется в ещё большей опасности, чем была! – сказала Грейс. – А я сама велела ей доверять вампиру!

– Он справится! – возразил я не знаю кого больше стремясь успокоить: жену или себя. – Бывших приватиров не бывает, он сам так сказал.

– Только прежде не пробовал этой дряни, потому что не водилось её в мире. Когда он обычно отправлялся в клуб?

Я точно не знал, Джеральд иногда уезжал и рано, да и знакомы мы были слишком мало, чтобы я успел изучить его привычки.

– После захода солнца.

Мы синхронно поглядели в окно, на часы.

– Время ещё не слишком позднее.

– Да, только эти две вампирши потому и притащились сюда, что Джеральд не явился в привычные часы в их клуб, – возразила Грейс. – Значит, он уже должен находиться там!

Мы спохватились, что не прислушиваемся к происходящему на крыльце и, хотя велась запись, знать суть беседы хотелось здесь и сейчас.

Там спорили. Миранда и Долиш всерьёз намеревались взломать дверь, вампирам это, наверное, было по силам, Ив возражала, считая подобный шаг не только ненужным, но и опасным. Как я понял, они до сих пор не воспринимали Джеральда всерьёз, полагая, что обрести свободу ему помогла глупость зазевавшихся охранников. Вампиры и мысли не допускали, что тихий алкоголик способен был не только справится с замками, но и в достаточной степени сосредоточиться на этом. По их прогнозам, он вообще должен был проспать до заката. Они ведь не предполагали, что я решусь бесцеремонно разбудить собственного хозяина, чтобы тут же стать кормом. Благо, что я тогда не рассуждал, а действовал импульсивно.

На крыльце между тем, победило зло.

– Эти сенсорные замки хлипкие! – самоуверенно заявил Долиш. – Даже человеческий воришка сломает. Пусть Джеральд потом думает, что к нему вломились люди.

Он как видно так разозлился, не получив вожделенных денег, что забыл о запахе, который старому вампиру нетрудно будет расшифровать. Ив его не удерживала, лишь демонстративно отступила в сторону, а Миранда энергично кивнула.

Удар показался мне страшным, хотя Долиш скорее всего просто пнул дверь для начала. Она содрогнулась, гулко запел многослойный пластик, который теперь ставят вместо стекла. Взяться за дело как следует наглец уже не успел. Мы с Грейс впопыхах не сразу нашли нужную последовательность действий на пульте, но и не потребовалось. Защитный комплекс включился автоматически.

Вспыхнул свет, яркий, безжалостный, я и не подозревал, что здесь имеются такие мощные лампы. Не сработай фильтр экрана, мы с Грейс, наверное, бы на какое-то время ослепли, даже отблеск со стороны окна, выходившего в сад, и то ударил по нервам. Вампиры просто присели, как видно для них эта атака вообще явилась мучительной.

Секунда паузы, наверное, злоумышленникам давалось время на паническое бегство, а потом из двух декоративных колонн по обе стороны крыльца ударили распылители. Не знаю, что за жидкость содержалась в баллонах, но на вампиров она произвела сокрушительное действие. Мы услышали вой.

Первой опомнилась Ив, да и стояла она дальше на свою удачу. Она бросилась к калитке, а вот Миранде и Долишу повезло меньше, они, похоже совсем потеряли ориентацию в пространстве, потому что сначала дружно ткнулись в дверь, потом налетели на перила, друг на друга и только крик Ив помог, как видно, им опомниться и побежать в нужном направлении. Правда, они забыли о ступенях и с трудом сохранили равновесие там, где люди полетели бы кувырком.

Едва беглецы скрылись за оградой, как распылители замерли, а потом и свет начал медленно гаснуть. Система довольно сворачивала самоё себя. На чём убрались прочь ошпаренные вампиры, мы так и не поняли.

– Этого они нам всем никогда не простят, – сказал Грейс.

Я мысленно с ней согласился.

Глава 13 Джеральд

Если кто-то говорит, что он любит драться – не верьте ему. Драться никто не любит, все любят бить. Я не исключение, потому никогда не жду первого выпада, явных признаков агрессии и прочей чепухи. Ребёнок испугался – чем не повод?

Я прыгнул вперёд, разорвал дистанцию, сбил с ног одного и вмазал другому так, что он волчком укрутился вдоль улицы. Эти двое так и не успели хоть что-то предпринять. Затем самый дальний выстрелил, пуля куда-то попала, а нечаянные свидетели происходящего поспешили убраться с глаз долой. Люди здесь привычны к потасовкам, так что выбегают полюбоваться зрелищем, если обе стороны ограничиваются кулаками, или исчезают мгновенно и качественно, когда в ход идёт огнестрел, я не боялся стороннего вмешательства. И не донесёт никто, потому что: а зачем?

Я сшиб третьего человека, попутно что-то ему сломав, а потом банда получила серьёзную поддержку. Несмотря на то, что последние лучи заходящего светила ещё золотили романтический пейзаж, на сцене появился вампир. Я успел заметить размытую тень справа и уклонился, хотя и на пределе возможностей, отскочил в сторону от новой пули, а то и нескольких, потому что всё тот же человек продолжал палить, заодно и отступать, что вряд ли приводило к улучшению меткости.

Неизвестный вампир атаковал вновь. Он двигался проворно и неумолимо, стремясь убивать, а не победить, и эта летящая на меня беспощадность подняла боевой дух до старых высот. Мой боевой дух, если я сейчас непонятно выразился.

Я вновь уклонился, парировал коварный выпад его загребущей ручонки, ударил без разворота ногой. Мой пинок едва достиг цели, но заставил противника отпрянуть. Кто-то из нас двоих между делом вынес прочь ещё стоявшего на ногах, но зазевавшегося человека, что наверняка не пошло тому на пользу. Впрочем, кого и когда волновала судьба павших, когда оставались в строю годные к бою?

Мы теперь дрались под вопящее сопровождение двух или трёх глоток, но не позволили себе отвлекаться. Он двигался быстро, но я успевал на перехват, короткие выпады, рыки, обманки следовали один за другим. Идиот с пистолетом продолжал палить, патроны у него всё не кончались, и я выдернул из своего тайника очередной змей-стилет и отправил в цель не глядя.

Больше нас никто не отвлекал. Солнце село, но вместо того, чтобы ускориться, мы стали двигаться медленнее, потому что успели оценить силу друг друга. Я пытался разглядеть лицо, но его скрывала повязка, да и манеры вампира ставили в тупик. Он явно ожидал встретить более слабого противника, а поняв ошибку старался не допускать других.

Мы кружили, примериваясь к решающему броску. Я мог послать змейку, но не хотел отвлекаться, и всё же это оружие в большей степени рассчитывалось на людей, а против наших почти не работало. Поговорить? Болтовня всем мозг выносит, независимо от расы.

– Кто ты и чего хочешь?

Он не ответил и вновь атаковал. Я отступил на шаг, на два, словно давая слабину, развёл его всё-таки на страх, а потом прыгнул наперехват и вынес ему пальцами часть шеи. Он взвыл от боли, я от радости, и мы сцепились намертво, ломая друг другу рёбра и прочие кости, которые только попадали под раздачу. Я был сильнее, он проигрывал в ближнем бою и тогда отчаянным рывком я добрался до горла и запустил в него зубы, раз руки были заняты.

Челюсти сомкнулись, вгрызлись в плоть, я чуть не захлебнулся хлынувшей в горло кровью, но жертву не выпустил. Вампир бился в моих руках, его пальцы рвали одежду, пытаясь добраться до моего тела, но с каждым движением он слабел, а я висел на нём как бульдог и лишь жмурился от забытого удовольствия смертельной битвы.

Нормальный хищник, наверное, долго бы ещё наслаждался конвульсиями жертвы, но во мне моментально утихла злость и взыграл трезвый разум. Здесь могли оказаться другие вампиры, даже почти наверняка они были неподалёку, только ещё не успели вмешаться в драку. Не каждый из нас мог себе позволить бегать под солнцем. Ждать, когда побоище станет массовым, причём не с моей стороны, никак не следовало. Кто же знал, что они тут такие мотивированные, следовало взять подмогу и не хвататься за всё самому. Я обругал себя мысленно последними словами и вскочил на ноги, бросив агонизирующее тело.

Вокруг пока что продолжала царить тишина (стоны раненых людей я не считаю), потому я быстро свернул вампиру башку и открутил её от туловища для надёжности упокоения. Двое людей ещё подавали признаки жизни, но это меня уже не касалось, я только поднял свою змейку и сунул в карман. Так. Следовало ещё прибрать тело обращённого, как велели правила и здравый смысл, но я спешил и был уверен, что им займутся его же подельники, а прискачут они через считанные минуты.

Пришла пора делать ноги, и я рванул прочь, когда вспомнил о малявке, ради которой сюда явился. Логично казалось предположить, что она давно удрала дворами и канавами, но она так и сидела в нише среди ящиков, я выдернул её из хлама как морковку с грядки.

Расшаркиваться было решительно некогда, потому просто сгрёб добычу в охапку и пустился бежать, мысленно прикидывая, как правильно рассчитывать усилие, когда она начнёт вырываться, но всё на удивление обошлось. Девчонка позволила утащить себя в неизвестном направлении и не сопротивлялась, а наоборот держалась за меня, ещё и съёжилась в комок, чтобы как я понял не мешать кулакам и обзору. Ну молодец, доберёмся до дому, объявлю родителям благодарность за хоть местами, да правильное воспитание.

Я проскочил несколько улочек, сунулся в карман за коммуникатором и ничего не обнаружил. Впрочем, я же отдал его девочке.

– Эй, – сказал осторожно. Вдруг всё-таки в шоке. – Мне надо такси вызвать, верни телефон.

– Я его уронила там, в нише, – виновато ответила малышка.

Надо же, она из-за этого переживает! Гора трупов и кровожадный вампир и то столько эмоций не вызвали.

– Разорит меня ваше семейство! – сказал я сурово, но погладил при этом лохматые волосёнки, чтобы не приняла всерьёз.

Она хмыкнула что-то и плотнее уткнулась носом мне в плечо. Не нализалась бы случаем едва успевшей подсохнуть вампирьей крови.

– Ну тогда держись!

Всё что мне теперь оставалось, так это размяться и добежать своими двоими до более цивилизованных мест, где такси являлись вниманию публики доброй волей, а не после волшебного звонка и мата. Я пустился под гору, прыгая иногда, чтобы не снашивать даром подошвы. Мы чудно неслись, свистел ветер, и я снова вспомнил славные былые времена. Как долго я бродил вдали от своей натуры. Зря.

Одну из улочек, не знаю уж за какой надобностью, перегораживали бетонные блоки, и я воспользовался случаем прыгнуть повыше. Расстелился над преградой как спортсмен, выпивая душой волшебное ощущение полёта, с сожалением коснулся ступнями банальной земли. Девчонка не то застонала, не пискнула.

– Эй, ты в порядке?

– Здорово! Лучше, чем на парковых аттракционах.

Странные теперь пошли дети.

Я сбежал под гору, пересёк запущенный парк, куда вечерами не решались забредать даже вампиры и вскоре выбрался на окраину респектабельного мира. На стоянке поблёскивали огоньками машины, но пришлось подождать, пока разъедутся управляемые водителями. Из автоматических такси катафалков на стоянке не осталось, только пузыри, но я решил, что ночью это без разницы.

Открытое пространство пришлось преодолеть быстро, хотя теперь мы с девочкой уже не выглядели людьми разного круга, оба были лохматы, чумазы, а я ещё оборван и в крови, которая на тёмной ткани не слишком бросалась в глаза, ну я на это надеялся.

Усевшись в салон, я быстро набрал адрес и сбросил обузу с рук на мягкое сиденье рядом с собой. Сразу стало хорошо. Вытянув ноги, я блаженствовал несколько минут, а потом подумал, что зрелище, которое я устроил там, в переулке, могло оказаться слишком суровым для ранимой детской психики и покосился на маленькое существо, притихшее в уютном пространстве кресла. Усталый сосредоточенный взгляд Бориной дочки, направленный куда-то в пространство, царапнул противоударную и огнеупорную вампирскую совесть.

– Ты в порядке? – спросил я, не зная толком как подступиться к малопонятному делу.

Девочка повернулась и посмотрела уже на меня, да так, что захотелось поёжиться, а то и извиниться.

– Ты их всех убил.

Строго говоря, не всех, но легче от этого не становилось. Соврать, что я гуманно усыпил мерзавцев? Слабо верилось, что прокатит. Процесс отрывания головы от извивающегося туловища вряд ли следовало счесть легко забываемым зрелищем.

– Они были плохие, – сказал я неуверенно.

– Да! – ответил ребёнок.

Я не особенно въехал, одобряют меня или осуждают, потому счёл за лучшее заткнуться.

Возбуждение проходило, оставляя после себя незнакомые ощущения послевкусия. По мышцам и нервам гуляла боль, внутри что-то неудержимо вздрагивало, словно я был голоден, но я ведь недавно наелся досыта, да ещё вампирской крови походя хлебнул, а она хоть и невкусная, но довольно сытна.

Дивясь собственному нервическому возбуждению, я попытался удобнее усесться, но мне ничуть не полегчало. В затылке зародилась тягучая мука и поползла к вискам, в горле пересохло. Я попытался убедить себя, что это всего лишь утомление, достаточно принять ванну и выспаться, как всё пройдёт, вампиры ведь не болеют, вот и мне незачем хворать. Получалось плохо. Не знаю, насколько удачно мне удавалось скрывать моё состояние, я боялся, что девочка примет его за голод и начнёт опасаться за свою жизнь, но к счастью, вскоре мы доехали.

Я по старой привычке расплатился и вышел из машины за несколько домов до своего собственного, но уже отсюда уловил едкий запах нитрата серебра и не на шутку встревожился. Распылители просто так не включаются, значит, произошло что-то плохое. Потребовалось сделать над собой усилие, чтобы идти ровным шагом, а не бежать сломя голову, я хотел разобраться в чём дело раньше, чем доберусь до дома и не стремился привлекать внимание.

Девочка надо отдать ей должное, сообразила всё без подсказки. Она всунула чумазую лапку мне в ладонь и беспечно зашагала рядом, прискакивая иногда как делают маленькие дети. Теперь мы выглядели словно заботливый папаша и его милое чадо, что возвращаются с пикничка в аду. Жутковатое зрелище вряд ли подходило для респектабельно квартала, ну да здесь мало кто смотрел дальше своего забора.

Возле калитки пахло почти нестерпимо – прощай мой газон, бедный мой садовник – но я всё же различил следы присутствия сразу трёх знакомых вампиров и невольно оскалился. Гнев не остыл и жаждал новой пищи. Хорошо, что они убрались. Царила тишина, а она не могла царить, если бы вампиры находились ещё здесь. Я знал, как действует на нашего брата крепкий раствор нитрата серебра, потому и закачивал его в наполнители.

Ступая как по тонкому льду над бездной преисподней, я прошёл к родным ступеням и поднялся на крыльцо. Сенсорная панель тоже попала под струю, потому я оторвал клок от всё равно безнадёжно испорченной рубашки и осторожно вытер прямоугольник доступа. Девочка наблюдала за мной с любопытством. Ей остерегаться не было нужды, людям эта жидкость вреда не причиняет.

Затаив дыхание, я прижал ладонь. Щёлкнул замок. Я едва не подпрыгнул, хотя ожидал именно этого. Взгляд мелкой говорил, что она считает меня слишком нервным для вампира, но хоть вслух ничего не сказала. Местами её всё же учили уважать старших.

Мы переступили порог. Я сразу учуял обоих людей, и Грейс тут же кинулась обнимать девчонку. Борис насторожённо держался сзади.

– Дверь запри! – сказал я ему. – Крыльцо утром отмоем, я что-то устал.

Скинув ботинки, чтобы не растаскивать по дому яд, я прошлёпал мимо человека, который смотрел на меня всё так же встревоженно. Интересно бы знать – почему.

– Что-то случилось? – спросил я на всякий случай.

– Кроме того, что твои приятели пытались выломать дверь, но убежали ошпаренные?

– Да.

– Ничего.

– Тогда я в душ. Ребёнка тоже советую помыть, правда, за один раз вряд ли всё ототрётся.

Он ничего не сказал, да я и не прислушивался. В доме пахло безопасно, я не видел причин волноваться. Поднявшись к себе, я выкинул без жалости всё, что было на мне надето и стал под душ, а как следует отмывшись, набрал ванну, чтобы понежиться ещё немного. Борис робко постучал в дверь и спросил, можно ли взять моей одежды для девочки и жены, и я ответил, что он волен брать всё что угодно. Он пошуршал тряпками в гардеробной и исчез.

Купание немного успокоило, боль вроде как притихла, правда, принялась терзать с новой силой, когда я вылез и взялся за полотенца. Что за напасть ко мне привязалась я понять не мог.

Я прислушался. Люди копошились внизу, на кухне, оттуда тянуло слабым мерзким запахом готовящейся пищи. Меня затошнило, но возмущаться я причин не видел. Грейс честно затворила дверь, чтобы по возможности удержать вонь в пределах одного помещения, просто у вампиров очень уж чуткий нос.

Я спустился проверить защиту, убедился, что Борис включил всё что требуется, да, впрочем, не слишком и сомневался в этом, после чего опять поднялся наверх в спальню. Казалось, стоит лечь и всё наладится, уйдёт непонятная боль, успокоится внутренняя дрожь, которая донимала уже не на шутку. Я отправлюсь в страну Морфея, и вернусь из неё здоровым и сильным.

Иллюзия продержалась совсем недолго. Я лёг, и лучше не стало, хуже тоже, но утешение оказалось на удивление слабым. Я беспокойно ворочался, пытаясь найти удобную позу, но у меня не получалось. Помимо всего прочего в горле завелась нестерпимая сухость, как и у голодного не бывает. Я несколько раз вставал, пил прямо из-под крана воду, но она давала лишь временное облегчение.

Сообразив, что уснуть всё равно не удастся, я забрался с ногами в кресло, сжался в комок и попытался понять, где и какого наглотался яду.

По облитой нитратом серебра дорожке я шёл осторожно и совсем не дышал, от обуви и одежды избавился, да и накрывать меня стало много раньше, ещё в такси.