Текст книги "Аккорды безумия (СИ)"

Автор книги: Marianna Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

========== Высокий Хротгар ==========

Воздух на такой высоте становится разряженным, но я упрямо поднимался по каменным ступеням, опираясь на свой самодельный шест.

Чтобы отвлечь разум от усталости, я считал ступени – их меньше, чем семь тысяч, но от этого мне не становилось легче. Местами подъем давался тяжело, приходилось отбиваться только от волков и даже однажды убить снежного тролля, а дышать с каждым шагом становилось всё сложнее. Сейчас здесь нет паломников, а охотники не рискуют взбираться так далеко. В конце концов, им просто незачем лезть сюда – внизу добычи больше, и безопаснее её добывать. Да и мне самому очень повезло, что драконы будто забыли о существовании Глотки Мира. Чтение надписей на табличках внушало какое-то умиротворение, а открывавшийся с такой высоты вид просто завораживал. Скайрим всё же прекрасен. Лишь недавно я начал ловить себя на мысли, что люблю виды северных краёв – а ведь раньше они вгоняли меня в уныние, даже навевали мысли о смерти. Холодов же я давно перестал бояться, да и голодным не останусь. Жизнь слишком многому научила меня, чтобы бесславно умереть от холода или голода в этих краях.

Громада горной обители уже показалась передо мной. Удивительно, как норды возвели её здесь, на такой высоте? Воистину, в стародавние времена они были превосходными архитекторами. Да, Высокий Хротгар лишён изящества, присущего айлейдским или двемерским строениям, но иным он быть и не должен. Строгий, лишённый лишних деталей и величественный – северный стиль, вызывающий немой восторг. А мысли о том, что внутри меня ждёт хоть какое-то тепло и хоть какая-то передышка, неожиданно прибавили мне сил. Последняя резная табличка. Последние шаги. Последние ступени перед порогом.

Двери открылись со скрипом, пришлось приложить немало усилий, чтобы сдвинуть их – но, возможно, я просто устал, и потому это показалось мне такой тяжелой задачей. Внутри было темно, зал освещался каменными жаровнями, но их было недостаточно, чтобы разогнать тьму. Я набрался смелости и прошёл вглубь, позволил себе приблизиться к жаровне и наконец-то снять капюшон. Хотелось просто стоять у этого огня, отогреваться, а затем сползти по стене на пол и лежать, пока силы не восстановятся.

– Высокий эльф? Что ты здесь делаешь?

Моё появление, разумеется, сразу же привлекло внимание Седобородых. Такого гостя, как я, они не ждали бы никогда. Да, я – чистокровный альтмер, из тех, которых люди считают высокомерными ублюдками и изнеженными аристократами. Когда-то я и был таким изнеженным аристократом, сейчас же… я прошёл пешком много лиг, прячась от малейшего шороха, ночуя, где придётся, и питаясь всем, что смогу добыть. На мне не было ни изысканных украшений, ни изящных нарядов – драгоценности всё равно пришлось бы или продать, или их бы у меня попросту украли, а изящные наряды так непрактичны, я с огромным удовольствием сменил их на грубую одежду из кожи и меха. Да, сейчас я наверняка выгляжу, как бандит – но позволить себе приличный внешний вид я уже очень давно не могу.

– Я тот, кого вы ждёте. Но кого не призывали.

В глазах старика мелькнуло недоумение. Он понимал всё, знал, что я сейчас скажу, но не мог поверить. Не хотел поверить.

– Ты можешь доказать это? – голос норда едва заметно дрожал, звучал неуверенно, но в то же время с какой-то надеждой. Надеждой на то, что происходящее – какое-то недоразумение.

Конечно, им нужны доказательства, одних слов в таком вопросе будет недостаточно. А что может быть лучше, чем демонстрация собственных умений, собственных сил и знаний?

– FO!

Слово вызвало небольшую вьюгу, заставило стоявшие возле стены горшки покрыться легкой изморозью.

– Этого достаточно?

Всеми силами я прогонял из голоса выработавшееся за годы высокомерие, пытался быть дружелюбным, постарался натянуть на лицо приятную улыбку. Эти старики должны стать моими союзниками. Чем лучшие отношения мне удастся выстроить, тем больше ответов я получу. Я шёл сюда за этим, рисковал всем, что имею, ради этого. Ради ответов на вопросы.

– Это… определённо Крик, – старик обескуражен, не хочет верить в то, что увидел, это слышно по его голосу, видно по его взгляду и неуверенной, закрытой позе. – Где ты выучил его?

– На какой-то древней стене недалеко от Рощи Кин.

Седобородые переглянулись. Их молчание пугало меня, а взгляды словно пронизывали насквозь. Мои мысли путались, я не мог объяснить им ничего, не знал, как описать те странные чувства, когда выкрикивал эти забытые заклинания.

– Мы тебя поняли, – голос старика, наконец-то, стал более дружелюбным. – Но, мне кажется, ты хочешь нам кое-то рассказать.

Да. Всё верно. Для начала мне придётся рассказать им всё, что со мной произошло за последний год с небольшим. Я боялся, что мой рассказ выйдет нестройным, что я покажусь им глупцом, не умеющим и двух слов связать. Возможно, в какой-то мере я и есть глупец, медленно сходящий с ума?

– У меня очень долгая история.

– Мы никуда не спешим. После ужина тебе будет легче рассказывать, а нам – легче тебя понимать.

Старики пригласили меня следовать за собой, по тёмным коридорам. Разгонявшие тьму факелы коптили, неприятно обжигали лицо. Наши шаги отдавали по коридорам громким эхом. Жутковатое место. Такое холодное. Такое тёмное. Будто могильник. И остальные старики – молчаливые, с пронзительными взглядами, обрамленными бледной кожей, точно ожившие мертвецы.

Их столовая выглядела несколько более уютной – зажженный в центре комнаты очаг лучше разгонял темноту, в чашках дымилось что-то ароматное, что даже заложенный от холода нос смог почувствовать. Я почти набросился на еду, которую мне предложили, разрывал мясо руками, растирал сочившийся жир по коже. Я давно забыл, что такое этикет, не обращал даже внимание на косые взгляды Седобородых.

– А теперь, я думаю, самое время тебе начать рассказ, а нам – слушать.

========== Начало моего конца ==========

Как тебе будет угодно, Мастер. Слушай мою историю. Я знаю, она покажется тебе глупой, совсем не такой, что ты желаешь услышать. Но это – моя история. Я поступал именно так, к худу это, или к добру.

Странный голос в голове неустанно повторял какие-то бредни о конце света. Казалось, я вторил ему. Я не знал, зачем по ночам мы строим что-то вокруг древнего менгира, зачем уходим так далеко от нашего лагеря, но это определённо было связано с голосом в моей голове. С голосом в наших головах: мои подчинённые в тайне от меня перешёптывались между собой об этом же, точно так же не понимали, что происходит.

Затем я очнулся. Как это бывало и раньше, с первыми лучами солнца моё сознание вернулось ко мне, я всё так же не понимал, как я оказался возле этого камня, зачем взял в руки зубило и долото.

– Он очнулся!

Чужой, незнакомый мне голос – принадлежащий, очевидно, данмеру в рыжей робе, скрывавшему лицо за несуразной белой маской. Я надеялся, что мои солдаты скоро придут в себя, помогут мне схватить этого наглеца, чтобы затем расспросить обо всём, даже если придётся пытать его. Но нет – на их помощь мне рассчитывать не пришлось.

Данмер оказался неплохим магом, бой с ним затянулся. Он отражал все мои атаки, ухитрялся отвечать мне огненным стрелами, от которых мне то и дело приходилось уворачиваться. Его напарник попытался воспользоваться этим, вонзил кинжал мне в плечо. Он думал, это даст им преимущество – но он ошибался. Глупец. Если хочешь напасть на мага со спины, вооружись булавой или хотя бы крепкой дубинкой и бей по голове, рёбрам или почкам. Даже простенькое заклинание каменной плоти защитило меня, я отобрал кинжал, перехватил тело этого глупца и ухитрился использовать в качестве щита, об которую разбилась огненная стрела данмера. Норд метался из стороны в сторону, пытался сбить огонь со своей одежды, и пока он догадался упасть на землю, пламя уже почти полностью охватило его. Данмера же я убил броском кинжала, точно в его шею. Теперь нужно будить моих солдат. Я изо всех сил тряс их за плечи, в отчаянии даже наградил одного из них крепкой оплеухой. Но всё без толку.

Я прислонился к скале, пытался обдумать, что делать. Сходить к старику Телванни опять? В прошлый раз разговоры с этим сварливым данмером ни к чему хорошему не привели, он смеялся надо мной, издевался, как мог, а когда я попытался напомнить ему, с кем он разговаривает, рассмеялся ещё больше. И всё равно он не знает ничего, да и бороться с этим явно не собирается. К скаалам? Опускаться до того, чтобы просить помощи у этих дикарей? Нет. К такому я ещё не готов. В Вороньей Скале учёных в принципе нет, редоранцы слишком набожны и слишком глупы, чтобы ценить тонкие искусства.

От мыслей меня отвлекла массивная тень, загородившая солнце. Я поднял голову и подумал, что глаза обманывают меня. Огромная крылатая фигура зависла над Камнем, и её золотые глаза смотрели на меня с презрением, с желанием убить. Да, то был дракон, более крупный и крепкий, чем статуя в Имперском Городе. За мгновение до того, как тварь извергла столб пламени, я успел отскочить подальше и, укрепив тело магической бронёй, вступил в схватку за собственную жизнь. Мне не на кого рассчитывать, кроме как на самого себя, я должен убить его. Молниями я изрешечу ему крылья. Затем выжгу глаза. И перережу горло.

Я не знал, сколько времени продолжался этот бой. Я бил молниями и прятался за камнями. Дракон пытался сжечь меня, пытался ухватить зубами или сбить своим хвостом. Наконец, крылья больше не могли удерживать его в воздухе, и ящер рухнул на землю, подняв столб пыли. Падение явно не прошло ему даром, дракон будто не мог сообразить, что происходит вокруг него, замешательство дало мне возможность вонзить призванный клинок ему в горло. Мои руки обагрила его кровь – настолько тёплая, что это чувствовалось даже через форменные перчатки, на меня устремился взгляд этого зверя – никто и никогда не смотрел на меня так. Дракон словно читал все мои мысли, узнавал всё моё прошлое, все мои тайны. Его челюсть зашевелилась, до меня донеслось странное слово – FahLIL, полное ненависти, словно оно было ругательным, грязным. Тяжелые веки сомкнулись, и массивная туша без движений распласталась на камнях. Я думал, что могу перевести дыхание, могу обдумать всё, что произошло за столь короткое время. Но внутри меня будто бы вспыхнула какая-то странная сила. Тело дракона загоралось, чешуя растворялась, словно сгнивала на моих глазах, оставляя от ящера лишь скелет. Странная сила во мне вспыхивала всё ярче, пока в меня, выжигая тело изнутри, не вошли лучи золотистого света. В голове зазвучало ещё одно слово, о значении которого я даже не знал. GOL. Я мог ощутить его, прочувствовать, оно растекалось ржавыми, вязкими потоками в моих мыслях. Я не знал, что оно обозначает, не знал, откуда оно вообще взялось. Но одно мне было известно точно: оно не было порождением моего собственного разума.

Не знаю, сколько продолжалось это краткое помутнение рассудка, но когда я вновь пришёл в себя, то увидел лишь кровь на своих руках, драконьи кости на камнях и обожжённые трупы возле монолита. Трое из моего отряда заживо сгорели, так и не придя в сознание, ещё четверо всё так же самозабвенно перетаскивали каменные блоки или самозабвенно колотили о них долотом, словно не было вокруг них всего этого ужаса. Так же не пришли в себя и выжившие торговцы, чей корабль стоял здесь на рейде.

Я не разберусь со всем этим один. Я должен забыть о своей альтмерской гордости. Должен забыть обо всех обидах и разногласиях. Должен найти союзников и помощников, и первое место, куда я отправлюсь – это Тель-Митрин. Путь неблизкий, опасный, мне придётся перебиваться подножным кормом, идти целый день, а затем ночевать где попало, вздрагивая от каждого шороха. Я должен сделать это всё ради одной цели: разобраться, что здесь происходит. И вернуть своих подчинённых в чувство.

Я не боялся всех физических трудностей, что предстояли мне, мне уже приходилось пешком проходить большие расстояния и питаться тем, что найду. Делать крюк через Воронью Скалу, где можно было бы передохнуть и набрать припасов я посчитал лишней тратой времени – лучше срезать через перевал, ведущий на пепельные пустоши.

***

– Почему мне кажется, что ты не хочешь нам рассказывать чего-то?

Старик хитёр и проницателен. Пытается быть добрым, хочет казаться мудрым старцем, наставником – но его взгляд проникает в самое нутро, заставляет пробежаться мурашкам по спине. Мне начинает казаться, будто я – преступник, а Седобородые – мои дознаватели.

Стыдливо опустил голову.

– Ты до сих пор считаешь, что сходишь с ума. Ты пытаешься свыкнуться с этой мыслью уже давно.

Крепко, почти до боли, сжал наполненную горячим травяным чаем кружку. Своим взглядом старик будто копается в моём разуме, вытаскивает из него всё, что может причинить мне боль. Изо всех сил успокоил себя. Этот старик не будет причинять мне вред. Он должен учить меня, должен наставлять и оберегать. И он понимает, что для этого ему необходимо наладить со мной хотя бы видимость доверительных отношений.

– Для своей расы я в любом случае перестал быть нормальным.

Мой ответ казался мне самому обтекаемым и нейтральным, хоть сколько-то правдивым, но в тоже время и лицемерным одновременно.

– Для какой же её части?

Я оказался близок к раскрытию своей небольшой тайны, которую успешно сохранял с тех пор, как прибыл в Скайрим. Тайны, которая отпугнёт почти каждого, что встретился бы мне. И которая ради моей собственной безопасности должна была оставаться тайной.

– Просто скажи мне, Мастер, что ты хочешь услышать от меня.

Из-под седых усов показались белоснежные зубы, делавшие улыбку норда какой-то зловещей, а игра света и теней на его лице пугала меня ещё больше.

– Я думаю, ты знаешь.

Седобородые, если верить рассказам, живут замкнутой жизнью, их словно не интересует внешний мир. И порог Высокого Хротгара наш разговор никогда не переступит. Никто не узнает, кого Ауриэль одарил своим благословлением, для всех я всё так же буду обычным авантюристом, странствующим магом. Так будет лучше в первую очередь для меня.

– Я был отправлен на Солстхейм, как офицер армии Альдмерского Доминиона, и наша миссия там была… не совсем научной.

Я ожидал чего угодно: гневных взглядов, глупых упрёков, попытки совершить глупые поступки. Но старикам было словно наплевать на мои слова, будь я хоть офицером армии самого Мерунеса Дагона. Да, сейчас я ушёл в самоволку, я должен был причалить не в Виндхельме, а в Солитьюде, и направиться не на Высокий Хротгар, до этого расспрашивая местных о нордских легендах, а в Мрачный Замок, к служившему там юстициару, и затем – к Эленвен, сдавать отчёты, прослушать выговор и писать объяснительные. И лишь после этого, возможно, дожидаться отправки на Алинор для дальнейших разбирательств. Я понимал, что лишь оттягивал неминуемое, а моё наказание будет куда строже выговоров, узнай начальство о том, какой крюк я сделал по пути в посольство. Получится ли представить это, как легкое душевное расстройство и заслужить пометку «смягчающее обстоятельство», я не знал, хоть и надеялся на это. Многие перегорают на службе, и у каждого это проявлялось по-своему: кто-то позволял себе чрезмерную жестокость с арестованными, вместо полезного допроса с пристрастием просто вымещая на них гнев, кого-то вытаскивали из запоев, а кого-то замечали в постели с прислугой, порой даже с представителями «низших рас».

– Интересная деталь. Я догадывался об этом, когда ты снял капюшон. У тебя слишком породистое лицо, и держишься ты не как простой авантюрист или даже странствующий маг.

Породистое лицо, он сказал. Да, на внешность я никогда не жаловался – что говорить, любые признаки нечистокровности не позволили бы мне вообще занять хоть сколько-то достойное место в обществе. Что же, старый отшельник указал на недостатки моей маскировки, и, надеюсь, он даст мне немного времени, чтобы научиться их исправлять.

– Возможно, тебя ещё заинтересует кое-какая деталь о моих снах. В них я не только слышал голос, я видел его обладателя ещё до того, как убил своего первого дракона. Мне казалось, он будто смотрит на меня, пытается… изучить.

***

Ночь застала меня на пепельных пустошах. Больше идти я не мог, пришлось останавливаться на ночлег. Звериных троп рядом не было, бандитских лагерей – тоже. Не знаю, как я ухитрился повалить сухостой и дотащить его до своего лагеря.

Знаешь, Мастер, хороший костёр и плотный ужин могут спасти жизнь. Нет, это не поэтическая метафора, я давно не использую их в своей речи. Хороший костёр отгонит зверьё и защитит от холода, пока ты будешь отсыпаться. А плотный ужин… когда ты долго идёшь по холодной гористой местности, ты чувствуешь себя не лучшим образом, хуже только, если тебе приходится весь день то и дело вздрагивать от малейшего шороха. Такая дорога выматывает ещё сильнее, особенно если тебе не на кого положиться. Скаалы знают, как надо ночевать вдали от своей деревни – и, сами того не зная, они научили меня этому. Ты спрашиваешь, почему я не использовал магию – и я отвечу, что не желал так расточительно относиться к собственным силам. Днём они мне будут нужны больше.

Тепло костра разморило, и я провалился в сон. В голове снова зазвучал этот голос, и я увидел перед собой лицо в золотой маске. Я не первый раз видел этого человека во сне – да, я был уверен, что передо мной стоит человек, норд, если быть точным. Я сидел перед ним на коленях, будто бы связанный, мои силы – магические и физические, были словно выпиты досуха, а он просто смотрел на меня. Я не видел его глаз, не знал, какая гримаса застыла на его лице, но отчего-то меня насквозь прошибал холодный пот, затем бросило в жар. Норд продолжал сверлить меня взглядом, а я ничего не мог поделать, не мог вымолвить ни слова, а он лишь грустно покачал головой и исчез.

Что-то начало душить меня, и в холодном поту я подскочил со своей лежанки. Мой костёр всё так же тлел, вокруг не было ни единой души, лишь где-то вдалеке завыли волки. Усталось была сильнее меня, и я снова погрузился в сон, надеясь, что от раздавшегося в опасной от меня близости шороха я всё-таки проснусь. Я хотел лишь одного: выспаться, не видя никаких сновидений.

Сновидения. Когда-нибудь они добьют меня, сведут с ума. С самых первых дней, как мы прибыли на Солстхейм, мне снился голос этого норда. Затем мне стал сниться берег моря. Но вместо песка или камней я стоял на металлических решётках, вода была тёмной и вязкой, при попытке прикоснуться она обжигала хуже огня; небо надо мной висело зелёное – но не того приятного оттенка, что ободряет и вселяет надежду, а ядовитого, давящего на разум. Воды поглощали меня, что-то выжигало меня изнутри, я хотел всплыть на поверхность, но силы покинули меня, я захлёбывался, хотел проснуться – но что-то не отпускало меня. Я думал, что всё это из-за вечного недосыпа и наступающих холодов, но теперь я сомневаюсь в этом. Впрочем, сомневаюсь я теперь во всём, и единственное, чего я хочу – это ответы на рождающиеся вновь и вновь вопросы. Даст ли мне их этот сумасбродный Телванни? Возможно, и нет – но он должен хотя бы направить меня, иначе он не достоин будет кичиться своим почти всемогуществом и опытом, обретённым за века жизни.

***

Старик решил прервать мой рассказ – возможно, он просто устал слушать. Я не буду на него обижаться за это – я и сам устал говорить.

– Как мне называть тебя, Мастер?

– Зови меня Арнгейр. И ты, эльф, назови своё имя в ответ.

– Анкарион.

========== Сила ==========

Кровать, которую Седобородые мне выделили, нельзя было назвать удобной – но после моих странствий я рад и такой. Сегодня меня хорошо накормили, дали мне крышу над головой, этой ночью я могу не беспокоиться, что меня ограбят и перережут мне горло, или что мною решат поужинать дикие звери. И я был счастлив уже поэтому.

Старики разбудили меня рано утром – и за завтраком рассказали мне о моих обязанностях. В обмен на то, что я буду жить и обучаться на Высоком Хротгаре, придётся помогать этим четверым по хозяйству. Год назад я бы возмущался, не позволил ни одному человеку заставлять меня выполнять какую-либо работу, но сейчас я знаю, что не должен роптать, да и обмен, в общем-то, справедлив. После еды началось и моё обучение. Арнгейр подозвал меня к себе и велел сесть рядом, на расстеленный по полу коврик.

– Ты уже понял, что можешь поглощать знания и силу убитых тобой драконов, и можешь превращать свой голос в ту’ум.

– Расскажи мне о ту’уме.

– Ту’ум, или Крик – это древняя драконья магия, которую мы, смертные, смогли постигнуть по милости матери нашей Кин. Возможно, ты знаешь её как Кинарет. Чтобы постичь Крик, ты должен услышать Слово внутри себя, понять и почувствовать его – и тогда, возможно, тебе не понадобится постоянно убивать драконов для изучения новых Криков. Давай начнём с простого, со слова FUS. В переводе с драконьего оно значит «Сила». Ты же знаешь, что это такое – Сила?

Вопрос старика на первый взгляд казался мне глупым, но когда я попытался ответить хотя бы для себя, то обнаружил, что не мог объяснить значения этого слова.

– Я не могу объяснить, – признался я.

Арнгейр усмехнулся – но так, словно мой ответ не удивил его.

– Закрой глаза.

Я подчинился.

– Теперь скажи FUS в своей голове. Слушай его. Слушай внимательно.

FUS. Короткое, режущее, словно кинжал. Могучее, словно дыхание ветра, сбивающее с ног. Слово разливалось в моем сознании синими потоками, будто я стоял посреди горной реки, борясь с её бурными водами. Я чувствовал эту силу, знание исходило из самых глубин моего сознания, но я не знал, как дать ей выход.

– FUS – это лишь «сила» на нашем языке. Но в тоже время это – ветер, который может сбить с ног или приятно обдувать. Подумай об этом, Анкарион. Сможешь ли ты применить силу так, что ураган не причинит вреда, а легкий бриз собьёт с ног?

Синие потоки Слова бурлили, разрывали изнутри, я больше не мог терпеть или сдерживаться, хотелось закричать в надежде, что это принесёт облегчение…

– FUS!

Крик всколыхнул воздух, чуть не погасил огонь в каменной чаше и разбросал горшки, стоящие возле стены. Горло невероятно разболелось, словно я до этого провёл много времени на морозе в слишком лёгкой одежде или произносил долгую речь перед толпой.

– Хорошо. Очень хорошо, – похвалил Арнгейр. – Твоё горло скоро привыкнет к Крикам, и тебе будет не так больно. Продолжай размышлять над FUS, подчини его себе.

Я хотел задать вопросы – но сильная боль остановила меня.

– Пойдем.

Старик проводил меня в столовую, принялся хлопотать над котелком, и через некоторое время поставил передо мной кружку с чем-то дымящимся и ароматным.

– Пей. Станет легче. На Солстхейме ты, наверное, не так часто пользовался Криками?

После нескольких мелких глотков мне действительно стало легче – я не чувствовал прежней боли и снова мог говорить.

– Да. Всю зиму они не были мне нужны. Но почему когда я показал вам свою силу, мне не было так больно?

– Возможно, из-за того, что ты не использовал драконью душу для изучения этого слова. Или ты применил слишком большое усердие, когда Кричал.

Я попытался изобразить жалостливый взгляд, пытался посмотреть на этого старика, как смотрят дети на своих родителей.

– Арнгейр, почему именно я?

Седобородый по-доброму улыбнулся – скорее всего, у меня получилось.

– Возможно, Акатош посчитал тебя достойным своего дара.

– Но моя партия не питает любви к человеческим расам, все считают, что мы хотим поработить тех, кто не мер, а несогласных и полукровок – уничтожить, и нельзя сказать, что они так уж заблуждаются. Когда-то Ауриэль одарил человеческую женщину своей кровью, и она возглавила восстание против айлейдов. Да, большинство айлейдов не признавало Восьмерых, а к своему падению они погрязли в разврате и ослабли. Но почти все остальные, кого касалось благословение Ауриэля, не имели в своей родословной ни капли крови меров. Я никогда не был религиозен, моя семья тоже не отличалась праведностью. Я – юстициар, но не настолько высокопоставленный, не настолько амбициозный и не настолько уважаемый, чтобы получить хоть немного больше власти, чем у меня есть сейчас. Мои алинорские коллеги уничтожат меня, если почувствуют, что я как-то начну угрожать их благополучию, по сравнению с ними я – ребёнок, я никогда не плел интриг и не шёл по головам, а если попытаюсь – то сам же и пострадаю.

Моя собственная речь вызвала отвращение к себе же, я чувствовал себя побитой собакой, что идёт искать ласки у добрых детей, но отчего-то на душе мне стало немного легче, когда я выговорился старику.

– Мне почему-то кажется, что ты перестал быть талморским юстициаром. По крайней мере, в чём-то ты лучше и чище большинства своих коллег. Акатош, думаю, это видит.

Я хотел возразить ему, сказать, что не бывает бывших юстициаров. Те, кто выбирает этот путь, должен разделять все идеи Талмора, делать всё для возвышения нашей расы. Учебка завершает дело, превращает обычного чистокровного альтмера в часть элиты общества, в деталь одного огромного механизма. Но я и сам чувствовал, что прежний Анкарион умер где-то там, в заснеженных горах Солстхейма, а в Скайрим прибыл кто-то другой.

– Возможно, ты прав.

Но захочешь ли ты узнать, как я становился «лучше и чище» большинства моих коллег?

***

Скажи, Мастер, ты много слышал о Доме Телванни? Нет-нет, не подумай, что я решил пустословить или просто похвастаться перед тобой. Поверь, сейчас это важная деталь. Знаешь, до Кризиса Обливиона Дом были воистину Великим, их, а лорды являлись самыми могущественными волшебниками. Для меня, к сожалению, это тоже лишь слухи и рассказы стариков, заставших те времена – всё же по меркам моей расы я достаточно молод. Говорят, из спор особых грибов с помощью магии они могли выращивать целые города – но Тель-Митрин был лишь тенью прежнего величия. Но даже несмотря на это, он всё же прекрасен и так же внушает какой-то трепет и почти детский восторг. Представь только: посреди пепельной пустоши, по соседству с умирающими деревьями раскинулся грибной лес, а почти возле кромки воды на базальтовых скалах стоит замок, выращенный из грибов. Это место поражает и днём, но ночью, когда вокруг летают лунные мотыльки и светлячки, оно воистину прекрасно.

Управительница бормотала нечто невнятное о том, что её господин может быть занят и просто не в духе принимать посетителей, но я пропустил её речи мимо ушей и просто шёл к главной башне. Не для того я тащился сюда через весь остров, чтобы выслушивать лепет какой-то прислуги.

– О, высшая раса, – с неприкрытой насмешкой в голосе заметил Нелот. – Ты за милостыней, или как?

Под «милостыней» этот сумасбродный старик наверняка подразумевал какое-нибудь поручение, за выполнение которого он был готов заплатить. В первый раз, когда я связался с этим данмером, он потребовал принести ему прах порождения пепла, этих мерзких тварей, непонятно откуда взявшихся, и лишь когда я принёс ему кучку золотистого пепла, он снизошёл до того, чтобы ответить на пару моих вопросов. Кого-нибудь другого за такую наглость я бы уже давно собственноручно убил – медленно и мучительно, заставил бы умолять о пощаде и прощении перед смертью, но волшебник Телванни слишком могущественен, и первое же моё движение, которое можно будет счесть как атаку, станет смертельным для меня.

– У меня есть вопросы, и мне нужны на них ответы.

Нелот всё так же презрительно усмехнулся.

– Вопросы есть и у меня. Очень много вопросов. Например, почему моя управительница никогда ничего не успевает вовремя, почему в ученики мне достался такой болван. Хотя, нет, сейчас я хочу знать, почему ты беспокоишь меня всякими глупостями и не проявляешь ко мне никакого почтения. Хотя бы из уважения к моему возрасту.

Пусть этот данмер кичится своим возрастом сколько угодно. Я не опущусь до того, чтобы заискивать перед ним и чуть ли не на коленях ползать, не получит он такого удовольствия.

– Вчера утром я убил дракона.

Старик фыркнул.

– И что дальше? Велишь памятник себе поставить, или сразу в боги возвести? Если хочешь похвастаться своими воинскими подвигами – иди в Воронью Скалу, такие рассказы там по вкусу придутся. Может, тебя даже запишут в редоранскую братию, если попросишь.

Издевается, хочет вывести меня из себя, чтобы затем испытать на мне какое-нибудь своё заклинание. Но нет. Я не допущу той неосмотрительности, как в прошлый раз. Пусть ехидничает, пусть издевается – я буду оставаться спокойным и хладнокровным.

– Когда это произошло, ко мне от него перешла какая-то сила, и в моей голове зазвучало слово на незнакомом мне языке.

Презрительная усмешка, перечёркивавшая лицо старого колдуна, усилилась.

– Это уже интереснее. И почему такой могущественный бог, как этот ваш Ауриэль наделил своим даром такого н’ваха, как ты?

Я не мог сдержать недоумения. Что хотел сказать этот старый богохульник?

– Я не совсем понимаю вас… мастер Нелот, – я сделал вид, что не обратил внимание на последние слова данмера.

– Скажи, ты же ещё помнишь, кто такой Тайбер Септим и чем он был знаменит? Конечно, ты помнишь. Вам, альтмерам, только упомяни это имя – сразу в какой-то нездоровый экстаз впадаете. Кстати, никогда не понимал всей этой возни с запретом поклонения Талосу. Не нравится он вам – не поклоняйтесь, нет же, вы взяли, да капризничать, как дети малые начали. Знаешь, по мне это как-то… нездорово смотрится, вон, даже эти идиоты из Храма с мертвыми АльмСиВи оказались помягче.

Всё же старик знает, на что нужно надавить, как вывести из себя. Он провоцирует меня ради собственной же забавы, хочет посмотреть, когда я всё же сдамся и сорвусь. Нет, не дождёшься. Я не доставлю тебе такого удовольствия.

Решаю перевести тему.

– Хорошо, как со всем этим может быть связан человек в золотой маске, и почему он мне снится. И кто он такой.

Нелот недовольно вздохнул.

– И почему все, кто решает надоедать честным и не очень людям и мерам через сны, так любят маски из золота? – недовольно поинтересовался он. О чём говорил этот старик, я понятия не имел, но уточнять – значило лишний раз провоцировать его на очередную глупую остроту. – Боюсь, больше ничем я тебе помочь не могу. Скаальский шаман в этом наверняка разбирается лучше.

Скаалы. Дикари, у которых я зачем-то должен выведать секрет обработки сталгрима. Наполовину животные, отрицающие блага цивилизации и живущие в каком-то своём мирке. Язычники, не знающие света Ауриэля. Не готов я просить у них помощи. Может, пока что стоит попробовать разобраться со всем самому? Только что ещё спросить у этого данмера? Кажется, те двое, кого я убил сегодня, перед смертью упоминали некоего Мирака. Что старик может знать о нём?