Текст книги "Апогей (СИ)"

Автор книги: Мари Явь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

12 глава

– Мы же никому ничего не расскажем, да? – Допытывалась я уже несколько минут кряду, смотря то на Франси, то на водителя, то на мужика, сидящего рядом с ним. – Никому не нужно знать о нашем небольшом приключении. Правда?

Судя по молчанию, которое воцарилось после моих слов, каждый из троих имел свое мнение на этот счет. Отличное от моего, естественно.

– Особенно господину. Ему тем более не надо быть в курсе деталей нашей прогулки. Верно?

Франси, скрестив руки на груди, смотрела за окно. И мысли ее были так тяжелы, что казались материальными, давя на каждого находящегося в салоне. Призванная беречь и защищать, она совершенно точно думает, что снова оплошала, подставив мою жизнь под угрозу. Правда была иной: я сама ее туда подставила, а от глупости никто не в состоянии защитить.

Именно это я намеревалась сказать доку Мелчиоре, брату Лукасу или его maman… любому, кого встречу, и кто поинтересуется причинами моего эффектного вида.

Однако я переоценила свои силы, потому что, как только машина остановилась, Франси, подхватив меня на руки, словно я была смертельно ранена и требовала немедленной госпитализации, доставила в кабинет дока.

– Да ничего такого… – Пыталась я начать запланированный разговор, но док так пронзительно на меня посмотрел, что я поспешила умолкнуть и все оставшееся время молча выполняла указания.

Я даже ничего не сказала против, когда он настоятельно порекомендовал мне остаться в больничной палате, под его наблюдением. Может дело в повисшем угнетающем молчании или в чуть ли не осязаемой тревоге, но я тоже заразилась этим настроением. Судя по лицам Франси и Мелчиоре, им было совершенно не до шуток, потому я притихла, как нашкодивший котенок, ожидая развязки ситуации и надеясь, что она будет благополучной.

Лежа в больничной кровати на чистых, холодных простынях, я бессовестно пялилась на хранительницу, сидящую на стуле в углу комнаты. И мне очень хотелось, чтобы она вновь убедительно заявила, что мне «не стоит беспокоиться». Эти слова были необходимы мне, но Франси не привыкла лгать.

Когда с результатами анализов в палату зашел док, мы обе уставились на него как на судью, выносящего приговор. Но с моей кровью все было в полном порядке, никаких следов заражения.

– Я же говорила! – Воскликнула я, понимая, что кризис миновал. – Ну, это же очевидно было…

Однако выражение лица Мелчиоре вновь заставило меня поубавить пыл. Почему-то он мою радость не разделял. И, наклонившись к Франси, что-то шепнул, кивая на дверь.

– Я вынуждена вас оставить. – Бросила хранительница и, не дожидаясь моего ответа, вышла из комнаты.

– Что…

– Вам нужен отдых. Стресс иногда полезен, но не в вашем случае. – Проговорил док, подходя ко мне и улыбаясь. Неискренне, а чисто для вежливости. – Постарайтесь заснуть, и, если будете выглядеть молодцом, вечером я вас отпущу. Договорились?

Я не ответила, а лишь перевела свой нахмуренный взгляд с мужчины на дверь. Почему-то создалось дурацкое впечатление, что Франси не скоро переступит этот порог. Она никогда не оставляла меня надолго, но это, кажется, не тот случай.

Полчаса.

Час.

Я даже не старалась заснуть, безбожно игнорируя просьбу Мелчиоре. Я ждала, когда дверь откроется, появится Франси и скажет, что молодой господин знает мою неугомонность, потому не раздувал скандал из-за пары царапин. Или, в конце концов, что мы отделались всего лишь предупреждением. Ладно, я даже согласна на домашний арест… на неделю.

И все же моя усталость играла на стороне доктора, потому, так и не дождавшись хранительницы, я провалилась в болезненный сон без сновидений. Не думаю, что мое бессознательное состояние длилось долго, – час, может, чуть больше. Проснулась я с той же тревогой, с которой и засыпала, потому стоило мне открыть глаза, я тут же выдала:

– Франси?

Моя привязанность к ней могла показаться глупой и необоснованной, но эта девушка была той, с кем я делала первые шаги в совершенно незнакомом, чужом мне мире. И пусть хранительница меня своим другом не считала, я не могла утверждать, что она для меня просто хранительница.

– Добрый вечер, госпожа. – Совершенно незнакомый голос заставил меня настороженно приподняться на подушке. Со стула встала женщина на вид лет тридцати в брючном костюме и с идеальным пучком темных волос. – Меня зовут Банди, и я ваша новая хранительница.

Славно, что я не стояла на ногах, потому что от такой новости они бы у меня отнялись. Я бы расшибла себе голову и все снова начали бы надо мной кудахтать.

– Новая… хранительница? – Повторила я, словно пыталась проверить, правильно ли я ее расслышала.

Когда женщина ответила, я с ужасом поняла, что все-таки правильно.

– Скоро наступит время ужина. Доктор Мелчиоре позволил вам покинуть медицинский центр, потому вы можете собираться. Я оставила одежду рядом с… – Она подняла взгляд от своих наручных часов, смотря на то, как я скидываю больничную сорочку, натягивая принесенные ей джинсы и джемпер. – У вас есть какие-нибудь предпочтения по поводу меню?

– Нет. – Бросила я, выходя за дверь быстрым, решительным шагом.

И мой ответ, показавшийся ей непритязательностью к еде, на деле был просто несогласием со всем, что здесь происходит. Потому, покинув медицинский центр, я пошла к выходу из малого особняка.

– Госпожа, я настоятельно прошу вас подняться в вашу комнату. – Раздался голос новой хранительницы, имя которой я даже не запомнила. – Я буду вынуждена применить силу, если вы…

Она оказалась передо мной в считанные секунды, но произнести до конца свою угрозу не смогла.

– Пожалуйста, отойдите. – Перебила ее я, в бессильной злобе стискивая руки в кулаки. – Я хочу поговорить с молодым господином. Думаю, тут какая-то ошибка.

– Поверьте, никакой ошибки нет. – Не терпящим возражений тоном объявила женщина. – Я была у господина полчаса назад, и он сам повелел мне следить за вами. С того самого момента я являюсь вашей…

– Моя хранительница – Франси. Ничего личного, но мне не нужен…

– Ваше желание здесь роли не играет. – Холодно оборвала она меня, беря за предплечье и начиная тянуть за собой. – Франси показала себя как некомпетентный подчиненный. Она слишком много позволяет своим подопечным, что и доводит их до безрассудных поступков. Но со мной вы будете в полной безопасности, я не допущу…

– А ну-ка отпустила меня!

Эти слова просто не могли принадлежать мне. Произнесенные яростным рычанием, напоенные требованием, не оставляющим альтернативы.

Лицо женщины вытянулось, выражая крайнюю степень ужаса… от такой неприкрытой наглости.

– Хочешь проверить, играют ли мои желания здесь роль? Просто дотронься до меня еще раз без разрешения.

Крики собрали в коридоре любопытствующих, наш разговор уже нельзя было назвать приватным, но мне тогда было наплевать. Спорю, ей тоже.

– Не хотите, чтобы я вас трогала? Тогда немедленно. Вернитесь. В свою. Комнату. – Отделяя каждое слово, прошипела хранительница.

– С тобой я вернусь в свою комнату лишь затем, чтобы выкинуться из окна и выжить. Любопытно узнать, что сделает с тобой господин Каин за подобную промашку. – Ответила я дерзко, разворачиваясь. И когда женщина пошла за мной, я бросила через плечо: – Даже не думай!

Да, это было бунтом. А бунт означал нарушение контракта. Волновало ли меня это тогда? Едва ли. Меня не отправят домой, как это было с той несчастной, высылку которой я однажды наблюдала. Клан Вимур ни за что не расстанется со столь ценным экземпляром раньше времени. Это развязывало мне руки.

Не помню, как я оказалась в покоях молодого господина. Прошли считанные минуты, а я уже стояла за порогом сугубо его территории, отыскивая взглядом готовившегося к предстоящему семейному ужину мужчину.

– Верни ее. – Выдала я вместо приветствия.

Перейти на «ты» меня вынудила злость. Скандалить и уважительно «выкать» при этом было выше моих сил.

Кажется, мой визит не стал для хозяина сих чертогов сюрпризом.

– Даже не подумаю. – Бросил Каин, застегивая пуговицы на рубашке.

Его холодность и отстраненность пугали, я очень редко видела его таким серьезным. И он на самом деле не хотел думать о возвращении Франси статуса моей хранительницы.

– Придется подумать. – Не собиралась сдаваться я, подходя ближе. Мужчина стоял перед зеркалом и я, обойдя его, встала напротив. – За что?

– Не прикидывайся, пожалуйста, дурой, ладно? – Устало протянул Каин, отходя от меня, чтобы пройти к гардеробу и выбрать галстук. – Ты могла погибнуть там. У Франси был второй шанс. Она не оправдала оказанное доверие.

– Посмотри на меня. – Потребовала я, вновь подходя вплотную. Весь страх сгорел в пламени праведного гнева. – Посмотри! Со мной все в порядке! Это просто царапины! Не было никакой опасности, она просто толкнула меня…

– Чтобы убрать с линии огня. – Закончил за меня господин Каин, колеблясь между алым и бордовым.

Святые угодники, я же просила ее ничего не рассказывать! Неужели было так трудно солгать во благо? Да даже не лгать! Утаить ненужные подробности? Сказать, что я просто упала!

– Ладно… а для себя ты придумал наказание?

– Прошу прощения?

– В «великой греческой трагедии», которая со мной произошла, виноват и ты! Это же ты разрешил мне отправиться в город!

Представляю, как смешно это звучало. Не хватало еще рыданий и топанья ногой для полного погружения в атмосферу детской истерики, которая стремительно набирала обороты.

– Я виноват? – Хохотнул Каин, выбирая все же алый. – Завяжешь?

– Ты знал, что там небезопасно, так чего тогда позволил? – Проигнорировала его просьбу я.

Мужчина вновь подошел к зеркалу, а я проследовала за ним, решая довести его до белого каления, если потребуется.

– Потому что… потому что нельзя быть такой милой, Мейа.

– Чего?

– Тебе трудно отказать. Даже мне. Понимаешь?

– Нет! Нет, это просто отговорки… пытаешься уйти от ответа!

– Ты так просила. Я подумал, что вернувшись, ты будешь еще больше мне благодарна и тогда…

– Либо верни ее, либо я… – Нужно придумать что-то, что заденет даже такого непрошибаемого монстра вроде него. Нащупать что-то действенное, серьезное, важное. – Не буду больше с тобой разговаривать. Никогда.

Полный. Провал.

Я видела, как сжались его губы, мужчина едва сдерживал себя от смеха.

О да, это чувство… как давно я не выставляла себя полной дурой.

– Знаешь, как бы меня ни пугала твоя угроза, я не могу этого сделать. – Пробормотал Каин, давая интонацией понять, насколько «пугающей» он ее находит.

– Что? Почему не можешь? – Растерялась я, находя в зеркале его взгляд своим.

– Потому что не я принимал это решение. – Он затянул узел, разглаживая красную ленту галстука. – Хотя, что скрывать, я поступил бы точно так же.

– Не ты? – Я растерянно следила за тем, как он достает пиджак. – В смысле? Ты – господин, достаточно одного твоего слова…

– Мне непомерно льстит мысль, что ты считаешь меня владыкой всех и вся, но я бы на твоем месте не забывал, что в этом доме есть тот, в чьих руках сосредоточена реальная власть. Хотя погоди… ты же по уши в него втрескалась. Спорю, ты не забываешь о нем даже ночью. Особенно ночью, я прав?

Иди ты.

– Причем тут твой брат?

Каин посмотрел на свои наручные золотые часы, пробормотав что-то по поводу того, что он опять заявится раньше всех.

– Причем? В каком смысле «причем»? Ты заключила с ним контракт, который, исходя из твоих же слов, ты читаешь каждый день. Так что твое удивление… как бы сказать… неуместно?

– Бред! Договор был заключен с тобой! Ты же сам говорил…

– Ты не правильно меня поняла. Я просто вводил тебя в курс дела, объяснял, что от тебя требуется. – Беспечно бормотал Каин, проходя к комоду, чтобы, пока есть время, поменять запонки. – De facto ответственность за тебя несу я, потому что ты была выбрана мной. Но de jure ты принадлежишь моему брату, потому что договор ты заключала с кланом Вимур. То есть с ним – нашим главой. – Заметив изменения в выражении моего лица, мужчина добавил: – Тебя не должно это так пугать, ведь ему нет никакого дела до…

Не знаю почему, но меня это очень… о-о-очень сильно пугало. Потому что моей смелости не хватит на то, чтобы попытаться провернуть с Аманом тот же фокус, что и с его младшим братом: ворваться в комнату и попробовать качать права. Думаю, этот серьезный парень не станет меня слушать и спишет со счетов так же быстро как и Франси.

Франси…

– Значит, это решение принимал господин Аман?

– Да. – Вздохнул Каин, выбирая крупные рубины. – Но я думаю, ты достаточно благоразумна, чтобы не пытаться… Куда ты?

– К господину Аману.

– Слушай, он сегодня в на удивление отвратительном настроении. Не советую испытывать его терпение. Подожди хотя бы до завтра. – Крикнул мне вслед брат Лукас.

Остановившись на пороге, я обернулась, пафосно выдав:

– Я в беде друзей не бросаю.

Просто попытка самовнушения.

Моя совесть не позволит пустить все на самотек, я должна была хотя бы попытаться помочь ей. В конце концов, Франси не виновата, она исправно выполняла свои обязанности, в ее увольнении только лишь моя вина. И с моей стороны будет настоящим свинством смириться с положением вещей. Конечно, мной двигало не только благородство, но и эгоизм: я не хотела другую хранительницу, тем более ту мегеру.

Просто попытка, чтобы знать, что сделала все возможное. Если он скажет «нет»… если даже просто не посмотрит в мою сторону, я не буду настаивать. Настаивать, боже, речь идет о главе клана чистокровных. Опасное словечко вроде «настаивать» не может применяться мной по отношению к кому-то вроде него.

И останавливаться перед дверью в его покои было опасно: остановка повлекла бы за собой сомнения, которые растянулись бы на час, под конец заставляя меня развернуться и, поджав хвост, убраться восвояси.

Просто несколько слов, успокаивала я себя, всего лишь несколько минут.

Я постучалась, решая вести себя уравновешено и вежливо… да, как и подобает подчиненной. Пусть считает, что просто проявляет милость, ведь в его руках наши судьбы. Ему же это ничего не стоит…

– Прошу прощения за вторжение. – Прошептала я, внезапно понимая, что мой голос сел.

Святые угодники, я еще никогда не испытывала такой паники.

Быстро оглядевшись и поняв, что в первой комнате пусто, я дала шанс дыхательным упражнениям.

Попытка – не пытка. Отказ – не обух. Всего несколько минут… дьявол, я не могу!

Выругавшись так, что услышь меня отец, и не избежать мне анафемы, я развернулась, собираясь позорно капитулировать, даже не начав битву.

Именно этот момент выбрал господин Аман чтобы показаться из-за соседней двери, которая по всей вероятности вела в спальню. Думаю, на этом месте по сценарию следовало мое «простите-за-беспокойство-выслушайте-недостойную», но страх совершенно меня парализовал. Я поняла, что еще никогда не находилась так близко к хозяину этого дома. Всего какие-то три метра без преград в виде столов, стен, других людей.

Вероятно, глава тоже готовился к семейному ужину, потому его темные убранные назад волосы были влажными. Только из душа…

Резко отведя взгляд, я вспомнила, что он слышал мое нелепое признание и может сейчас подумать, что я на него пялюсь. Что я вообще пришла, чтобы сказать, что жить без него не могу. Надо поскорее положить конец этим недопониманиям.

– Идем. – Бросил своим извечно холодным тоном господин Аман, уходя в свой рабочий кабинет.

Либо он умеет читать мысли, либо это я была открытой книгой.

Проследовав на своих непослушных ногах за главой, я в итоге оказалась в sanctum sanctorum клана. О, святая обитель возвышенных мыслей и взвешенных решений, здесь пахло деревом, чистотой и… мужчиной.

Может дело в том, что выглядел сейчас господин Аман весьма неофициально (футболка и джинсы), постепенно страх перед ним сошел на нет. Точнее, он спрятался за уверенность в правильности своих действий. Дрожь ушла, ритм сердца выровнялся, появилась трезвость мысли.

Пройдя к картотеке, глава пробежал пальцами по папкам, доставая определенную. Еще несколько секунд он ее листал, после чего извлек нужную ему бумагу, проходя за стол.

И все это в убийственном молчании!

– Я пришла, чтобы…

– Я знаю. – Лед его голоса действовал на меня эффективнее крика. Думаю, он мог бы заткнуть любого и заставить пожалеть о своем рождении одним лишь взглядом. Сев за стол, Аман начал читать: – «Ознакомлена и согласна с необходимостью присутствия в моей жизни на протяжении установленного срока хранителя, в чью обязанность входит мое приобщение к порядкам дома и охрана моих жизни и здоровья. Выбор хранителя осуществляется кланом в соответствии с характеристикой подчиненного. Клан имеет право менять хранителя на протяжении всего срока, установленного контрактом». Далее. – Мужчина неторопливо перелистнул страницу. – «Угроза моей жизни является поводом для…»

– Я знаю контракт, как свои пять пальцев. Вы теряете свое драгоценное время даром, зачитывая то, что мне и так известно. Я пришла не потому, что не знаю причину такого решения, а потому что знаю ее отлично и вопреки этому хочу просить вас изменить его. – На одном дыхании выпалила я, смотря куда-то в угол.

Спорить и смотреть в эти синие глаза было работенкой из разряда подвигов Геракла, а я была и вполовину не так крута, как сынок Зевса.

– Вы подписали это.

И долго еще он будет озвучивать очевидные вещи? Понимаю, глава намекал на то, что я пустозвон и, подписываясь под «согласна», на деле рассчитывала на поблажки с его стороны. Точнее, я рассчитывала на них со стороны Каина. С ним было легче договориться, чем с его старшим братом…

– Да, это так. И я исправно выполняю каждый из пунктов. – Начала уверенно я, но его тихое «неужели» сбило с толку. – Во всяком случае… основные из них.

– Как бы то ни было, речь не о вас. – Проговорил господин Аман, переводя свой равнодушный взгляд с меня на контракт. – Франси не справилась со своими обязанностями и полностью признала свою вину.

– Но в этом была лишь моя вина! Если так хочется справедливости, наказывайте меня! – Горячо произнесла я, отчего его взгляд вновь вернулся ко мне. И я пожалела о своих словах. – Она… п-просто защищала меня. Это всего лишь царапины. Ничего серьезного.

– Понимаю. – Я шокировано следила за тем, как приподнимается уголок его губ. Глава улыбается? Хуже не придумаешь. – Люди привыкли разбрасываться словами, для вас ничего не стоит произнести клятву, которую вы заранее собираетесь нарушить. Как снисходительно к себе. Именно для таких как вы придумали договоры, чтобы потом было трудно отвертеться.

Я прищурилась, пытаясь унять бурю, поднимающуюся в моей душе.

– Тыкаете договором? А что насчет инцидента с вашей матушкой? Исходя из контракта, именно вы, глава клана, обещали мне безопасность. Так может сами возьмете на себя эту нелегкую ношу, а?! Ой… – Я закрыла рот рукой, словно все это вырвалось против моей воли. Но на трюк с одержимостью он, конечно, не повелся. Ясно-синий взгляд потемнел, становясь откровенно угрожающим. – Просто… пожалуйста, просто верните мне Франси. Вам же ничего не стоит.

– Я не меняю своих решений.

– Все бывает в первый раз.

– В случае с людьми, возможно. Выход найдете сами, Мейа Арье.

Я не двигалась с места, поджав от досады губы. Пусть я и сделала все возможное, этого оказалось недостаточно.

– Если все дело в контракте…

– Да, именно в нем. – Перебил меня мужчина, явно недовольный тем, что я все еще отнимаю у него время.

Порывисто подойдя к столу, я сделала то, что так давно хотела сделать, но что являлось непозволительным, даже больше – самоубийственным.

Когда я потянулась к контракту, глава не шелохнулся. Думаю, он понял, что я собираюсь сделать, но все равно позволил этому случиться. Потому я с превеликим удовольствием забрала из его рук бумагу и порвала ее.

Просто очередной гвоздь в мой гроб.

Глупо, конечно, дразнить его таким образом. Но дело в том, что Аман был самым сдержанным и сильным из всех людей и нелюдей, которых я знала. И сорвать с его лица эту раздражающую непроницаемую маску идеального существа стало не просто соблазном, а необходимостью. Жаль, тогда я еще не знала, что заранее выбрала неверный путь.

– Проблема решена?

– Это была всего лишь копия, оригинал я храню в своем столе. – Бесстрастно объявил глава, кивая на дверь. – Думаю, квота проблем на сегодня перевыполнена вами.

И когда в моих глазах стали блестеть слезы обиды и злости, господин Аман отвел свой безразличный взгляд, посмотрев на часы. Опаздывал на ужин, поняла я, разворачиваясь и топая к двери.

Я не собиралась рыдать перед ним, доказывая тем самым его победу и, соответственно, свое поражение. Хотя все и без моих слез было очевидно.

Шмыгая носом и вытирая щеки, как обиженный ребенок, я дошла до своей комнаты, игнорируя удивленные взгляды, которые успела собрать по дороге. Заперев за собой дверь, я повалилась на кровать и еще долго рыдала, думая о несправедливости и собственном одиночестве. Жалела себя и сетовала на то, что в мире нет чудовища сильнее Амана. Я бы посвятила свою жизнь приручению монстра, чтобы потом посмотреть на то, как он отомстит за все мои обиды.

Да, тогда, оплакивая свою оскорбленную гордость, я не знала, что проснувшись на следующее утро, обнаружу Франси, как и прежде сидящую в кресле и читающую Шекспира.