Текст книги "Апогей (СИ)"

Автор книги: Мари Явь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Его пальцы впиваются в мое бедро, удерживая на месте, тогда как другая ладонь стальной хваткой сковывает мои руки. Он такой тяжелый и горячий на мне, а его движения сильные, разрывающие, на грани жестокости… с ужасом понимаю, что нуждалась именно в этом, и что его дикость возбуждает меня сильнее нежности. Аман в своей стихии, не сдерживающий себя, присваивающий, наказывающий. Такой, каким его создала природа.

Я едва могу соображать и говорить, и все же одна мысль не дает мне покоя.

– Пей… – Я смотрю в его глаза. – Возьми… мою…

Аман наклоняется и затыкает мне рот грубым поцелуем, явно приказывая замолчать. Думает, что я сама не знаю, чего хочу. Но это не просто желание, это потребность. Мне нужно стать его жизнью, слиться с ним. Сейчас тот факт, согласно которому он все это время питался от других, приносит нестерпимую боль. Я ревную даже к ним, тем, кого он, возможно, даже в лицо не видел.

Закусив губу, я вздрагиваю и выгибаюсь, прижимаясь к мужчине плотнее, когда очередное его движение доводит меня до грани.

– Мой господин… – Очередной поцелуй, лишающий возможности сопротивляться. – Моя кровь… – Чтоб его. Когда Аман отклоняется в следующий раз, я выпаливаю: – Ты не хочешь ее? Меня?

Мой шепот заставляет его замереть. Мужчина, нависающий надо мной тяжело дышит и смотрит прямо в душу. Я никогда не замечала, что его самые синие на свете глаза могут быть настолько яркими, буквально искрящимися.

И я знаю, о чем он сейчас думает. О том, что я уже становилась однажды жертвой подобного насилия со стороны его матери. Точнее, это было просто неудавшейся попыткой, которая, однако, довела меня до больничной койки. Но как он не понимает, что сейчас все иначе.

– Ты говорил… тебе нравится мой вкус. – Напоминаю я тихо и сбивчиво, зная, что он сдастся. Вспомнит вкус моей крови, силу, которая она дает, поймет, что я искренне хочу подарить ему это наслаждение, и сдастся. – Я… твоя?

Аман втягивает воздух с шипением. Кажется, я нашла нужный рычаг. И чтобы усилить действие слов, я сжимаю его внутри себя, двигая бедрами.

– Ты только моя. – Рычит тихо мужчина, наклоняясь ко мне. Я чувствую, как горячее дыхание скользит по щеке, скуле, шее…

– Тогда чего ты ждешь? – Одними губами спрашиваю я, после чего захожусь в стоне от его нового резкого движения. – Пожалуйста…

Отпуская мои запястья, Аман убирает волосы с моей шеи, после чего проводит языком по коже, под которой пульсирует вена. Я замираю в ожидании укуса, сжимаюсь, когда его клыки царапают шею. Мои руки ложатся на мужские плечи в поощряющем жесте.

Секунда и я закусываю губу от клеймящей боли. Какой-то внезапно проснувшийся инстинкт, заставляет меня дернуться в сторону, но чужие руки лишь сильнее прижимают меня к мужчине. Сквозь звон в ушах до меня доносится его горловой стон, никогда еще не слышала ничего подобного Амана. Звук полный наслаждения, утоленной жажды, благодарности. Как будто он, скитающийся по пустыне веками, наконец нашел свой персональный оазис.

И я… счастлива. Проклятье, кажется я действительно сумасшедшая, раз получаю удовольствие от боли, которую несет его безжалостная жажда.

– Мейа! Вернись ко мне! Дьявол!

Я разлепляю веки, пытаясь вернуть зрению четкость.

– Аман…

– Будь я проклят. – Я слышу неистовое рычание, просто не в состоянии поверить, что он мог дойти до такой степени ярости.

– Аман… я в порядке. – Отвечаю я хрипло, приподнимаясь на локтях.

Его уже нет рядом со мной, очевидно, я ненадолго выпала из реальности. Мужчина, избавившись о остатков рваной рубашки и застегнув брюки, кому-то звонит, не сводя с меня взгляда.

– Что ты делаешь… вернись… – Недовольно бормочу я.

Но стоит мне тряхнуть головой, чтобы немного прояснить мысли, я морщусь от боли. И коснувшись шеи, обнаруживаю под пальцами кровоточащую рану. Ну… за что боролись.

– Мне плевать. Он нужен здесь немедленно.

Кажется, я проморгала тот момент, когда мир перевернулся вверх дном. Аман не скрывает свою злость? Я никогда не видела его таким и это… пугает. Дико.

– Не шевелись. – Приказывает он мне, набирая новый номер: – Ты должна быть у меня через минуту.

Гадая над тем, кому предназначалась эта команда, я узнаю ответ через эту самую минуту, когда, после предварительного стука, в гостиную проходит Франси. И, что за день сюрпризов, ее глаза шокировано округляются, стоит хранительнице меня увидеть.

– Одень ее. – Бросает отрывисто Аман, намерено сохраняя дистанцию между нами.

Какого дьявола?! Шарахается от меня, словно от чумной.

– Я в порядке… – Недовольно ворчу я, когда Франси берет меня на руки. – Аман, что ты…

– Я ухожу. – Глава отводит взгляд, направляясь прочь из комнаты. А если судить по стремительности его шага, то и из дома в том числе. – Через пару минут здесь будет Мелчиоре.

– Мне не нужен Мелчиоре!

Мне нужен ты, мать твою! Не бросай…

Двери закрываются за ним с хлопком резким и громким, как ругательство.

Поникнув головой, я смотрю на пол, который быстро двигается. Оказавшись на кровати, я сажусь, следя за тем, как Франси отходит к гардеробу, начиная перебирать одежду. И когда она поворачивается, держа в руках шорты и футболку, я осмеливаюсь спросить:

– Неужели все настолько плохо?

Девушка медленно качает головой, кидая взгляд на мою шею.

Вероятно, это означает «еще хуже»

28 глава

– Вы потеряли не так уж и много крови. Было время, когда мы брали у вас за раз гораздо больше. – Ударился в разъяснения док, бродя по палате и изучая бумажки в руках. – Тошнит?

– Нет. – Бросаю я, следя с больничной кровати за его траекторией «из угла в угол».

– Возможно, вас беспокоят головные боли?

– Немного. – Признаюсь я, надеясь, что мой голос поправится уже к завтрашнему утру.

– Пониженное давление. Ничего серьезного. – Он кидает взгляд на меня поверх золотой оправы своих очков, после чего вновь опускает глаза. – Если честно, результаты ваших анализов на данный момент можно назвать превосходными. Я еще не видел такую палитру гормонов.

– Превосходными для кого? – Уточняю я, получая в ответ виноватую улыбку.

– От вас ничего не утаишь. Конечно, для моих светлейших господ. Все-то я о работе, прошу меня простить. – Док Мелчиоре делает новый круг по палате. – В самом деле, кровь с таким набором… говорить так с моей стороны грубо, но вы хоть можете себе представить, сколько заплатит любой другой клан за такой образец? – Я недоуменно морщусь, и мужчина взмахивает руками. – Не смотрите на меня так, я бы никогда не стал заниматься контрабандой. Я слишком привязан к этому месту и дорожу своей работой. А еще больше жизнью. Просто пытаюсь объяснить на пальцах вашу ценность.

– Такой состав можно получить химическим путем. – Хриплю я, беря с тумбочки бокал с водой.

– О, генетика за это время безусловно продвинулась, но никогда и ни при каких условиях наука не добьется того, чего добился бог. Вы… все мы – неповторимы. И в этом суть. Стандарты в данном случае не есть хорошо, синьора.

Верующий ученый. Просто оксюморон какой-то.

– А сейчас с вашего позволения, я бы хотел позвонить моему боссу. – Мелчиоре достает телефон из большого кармана больничного халата, однако, не спешит набирать номер, смотря на меня.

При упоминании о муже, я вновь поникла.

– Возможно, вы первая хотите поговорить с ним?

Я испытывала много двойственных эмоций, желающих, чтобы Аман появился прямо здесь и сейчас. Я хотела говорить с ним и смотреть в его глаза, телефон не подходил под критерии нашего будущего разговора, потому я покачала головой. Но док все равно не спешил меня оставлять.

– Вы напуганы и это нормально. Я поговорю…

– Я не напугана. – Перебила я Мелчиоре, поднимая голову. Боже, неужели он думает, что ложную тревогу забила именно я? – Если быть откровенной…

– Пожалуйста. – Настоятельно произнес доктор, подходя ближе к моей кровати.

– Я хотела этого. – Я краснею, отводя взгляд в сторону. Но мое смущение можно вполне принять за злость. – В отличие от Амана. Именно он настоял на моей госпитализации, хотя в этом и нет никакого смысла. Я чувствую себя отлично.

– О, вот оно… как. – Док вздохнул, замкнув новый круг. – Его можно понять. Все-таки обычные люди, не любители… экзотики, всячески противятся такой близости.

– Я обычный человек. – Раздраженно проговорила я. – Что необычного вы находите в том, что я хочу удовлетворять своего мужчину «от» и «до»?

– Это никоим образом не камень в ваш огород, синьора. – Взмахнул рукой Мелчиоре. – Понимаете, шея – наше самое уязвимое место. Человек не подпустит к своей шее абы кого, особенно обладателя такого внушительного набора клыков.

– Он мне не абы кто.

– Дело не в ваших чувствах. Дело в физиологии. Во-первых, вы боитесь его, даже если пытается убедить себя и его в обратном. Это страх-инстинкт, а не страх, как реакция разума на неблагоприятную ситуацию. Вы можете говорить ему, что без него жизни не мыслите, но кровь будет утверждать обратное. И угадайте, кому он поверит, при условии, что кровь никогда не лжет.

Что ж, я сама напросилась на откровенность, потому приходилось терпеть прямоту дока стиснув зубы.

– Во-вторых, ваша честность или сомнение в ней со стороны нашего главы не основная причина, по которой он не повторит этот ваш миленький эксперимент. – Прикусив губу от досады, я следила за тем, как Мелчиоре расхаживает по палате, шаря по карманам костюма и халата руками. Отыскав портсигар, мужчина в итоге зажал в зубах сигарету. Очевидно, так он чувствовал себя более уютно, даже если никотин не попадал в кровь. – Возможно, помимо сомнения в вашей честности, господин Аман в куда большей степени сомневается в себе. Я не берусь анализировать его поведение, но в одном я уверен: человеческая кровь для них – наркотик, который к тому же делает их сильнее. За такое любой бы душу продал, да? Так вот, остановиться и не перейти грань для них весьма непросто, при условии, что в руках находиться первоисточник. – Покусывая сигарету, мужчина остановился и уставился на меня. – Вспомните инцидент с мадам Бланш.

– Вы о том, что… кровь прямо из вены не идет ни в какое сравнение с «мертвой» кровью?

– М-да, именно. – И он возобновил свое беспокойное движение. – А если учесть уровень серотонина и адреналина на тот момент… говоря доступным языком, от такого сорвало крышу бы кому угодно.

– И что… – Я поджимаю губы, скрещивая руки на груди. – И что теперь? Я могу снова сдавать кровь в пробирку, если это…

– Господин Аман наложил на это вето. Ваш контракт с Вимур аннулирован, мы не имеем прав…

– Я хочу, чтобы это была моя кровь. – Шепчу я, чувствуя себя при этом капризной девчонкой.

– Вам лучше поговорить об этом непосредственно с главой, синьора.

Так и сделаю.

– Скажите… – Я остановила его, когда док был уже в дверях. – Насколько это рискованно… для меня?

Не смотри на меня так! Да, я неуемная, представь каково моему мужу.

– Если вы по поводу травм, которые неизбежны при… назовем это «контактом», то они заживут уже через несколько дней. Они не смертельны, главная опасность – кровопотеря. То есть ваша жизнь исключительно в руках вашего супруга.

– Спасибо. – Кивнула я, сползая на подушках.

– Не стоит. Я волен отпустить вас немедленно, если вы желаете вернуться в более привычную обстановку.

– Нет. – Я отвернулась, накрываясь простыней. – Я переночую здесь.

– В таком случае, вас больше не потревожат.

С этими словами док выключил свет и вышел, закрыв за собой дверь. Оставляя меня наедине с темнотой прокручивать из раза в раз ставший ненавистным момент. Аман отвернулся от меня…

* * *

Независимый и гордый, он поворачивается ко мне спиной. На его красивом лице нет и следа эмоции. Опять. В глазах пугающая пустота, которою не в силах заполнить ласки сотен женщин. Что говорить о крошечной мне.

– Аман? – Я хочу подняться из-за старого стола, что стоит в доме моего отца, но на мое колено опускается рука, впиваясь холодными пальцами в кожу.

– Решила оставить нас? – Джерри улыбается окровавленными губами. – Мы скучаем.

– Демон осквернил тебя. – Хрипит белый как скатерть отец, сидящий во главе стола.

– А я всегда говорила, красивый мужчина – не твой…

– Мой господин, ваша машина готова. – Я перевожу взгляд с Марты на возникшую в дверях Лизу.

Мисс Крениган одета в черный фрак дворецкого, отчего я недоуменно мотаю головой. Она склоняется и вытягивает руку в сторону, и Аман без раздумий покидает мой дом, мою жизнь.

– Нет… – Я смотрю на свои руки, пытаясь отыскать на них кольцо. – Мой муж… мой господин…

– Он теперь мой господин. – Рявкает Лиза, оказываясь напротив меня и с грохотом опуская руки на стол. – Незаменимых не бывает.

– Да. Да не бывает. – Хихикает мой младший брат, а я опускаю свой взгляд с лица Лизы на ее руки.

– Аман часто одаривает тех, кого находит полезным и нужным ему. – Повторяет женщина сексуально растягивая слова, после чего демонстрирует на своей руке мое кольцо.

Распахивая глаза, я сталкиваюсь с темнотой. Ох, черт нет, только не снова.

Глотаю воздух рывками, пытаясь справиться с приступом паники, уставившись в пустоту.

Он бросил меня. А как же… я не умею дышать без него. Теперь он не моя жизнь, не мой воздух. Аман заменил меня Лизой.

– Мейа. – Я замираю, насторожено прислушиваясь. – Я зажгу свет.

Зажмуриваюсь, когда Аман включает лампу рядом со мной. Но вопреки рези в глазах, я уже в следующую секунду пытаюсь отыскать его взглядом. Обнаруживая главу сидящим на стуле, возле моей кровати, я облегченно вздыхаю.

– Просто глупый сон… – Я накрываю лицо ладонями, чувствуя влагу под пальцами.

Всего лишь кошмар, но с явной моралью. Неужели я правда не смогу постоять за свое счастье, когда наступит переломный момент? Не смогу подняться и обойти стол – огромное препятствие, вставшее на пути. Не смогу сказать даже слова против?

Шмыгнув носом, я кидаю на мужчину новый взгляд, отмечая расстояние, на котором он находится от меня. Метр, не меньше. А еще… не помню, чтобы видела его таким мрачным и угнетенным, как теперь. И это несмотря на то, что Аман выглядит просто великолепно, благодаря моим вчерашним стараниям, которые он, тем не менее, не оценил.

– Уже утро? – Тихо спрашиваю я, замечая, как мужчина кивает.

Ты обещал не бросать меня больше. Ты сказал, что не оставишь…

– Мейа, я был вынужден уйти в тот раз. – Начинает Аман напряженно, и это начало ясно дает понять, разговор будет долгим и неприятным.

Обними меня. Мне нужно почувствовать тебя сейчас, примитивно доказать себе, что ты рядом и никуда не собираешься.

– Я хочу, чтобы ты знала, что этого больше не повторится…

Я бледнею, пропуская его дальнейшие слова мимо ушей.

– Погоди минутку… – Улыбаюсь я неуклюже. – Не… повторится? Ты не… ты меня больше не хочешь?

Выругавшись, Аман встает со стула, начиная беспокойно расхаживать по комнате. Словно тигр в клетке.

– Я больше не могу себе доверять, Мейа. Вчера я… – С ума сойти, Аман делает паузы, словно не может подобрать слова. – Я готов был убить тебя вчера.

– Чушь.

– Я почти убил тебя! – Рычит глава, бросая на меня острый взгляд. – И уж лучше тебе в это поверить, я знаю природу своих желаний. – Запустив руку в свои волосы, мужчина долго молчит, смотря себе под ноги. – Мне всегда мало, Мейа, особенно, когда дело касается тебя. Один со своей жаждой я справиться в состоянии. Но после тех твоих слов… ты не можешь этого хотеть на самом деле.

– Прости? – Хмурюсь я, подтягиваясь на подушках. Мои мысли все еще не собраны в кучу, но я очнулась достаточно, чтобы понять: он собирается кинуть меня. Сон был вещим? – Как ты и сказал, я знаю природу своих желаний.

– Нет. – Он покачал головой. – Ты просто не понимаешь, что эти игры заведут тебя в могилу.

– Игры? Да ты похоже ни черта не понял, мой господин.

– Так объясни мне. – Аман подошел к изножью кровати, смотря на меня сверху. Его лицо было скрыто тенью, отчего вкупе со злостью он, казалось, источал неприкрытую угрозу. – Расскажи, откуда взялась эта тяга к самоуничтожению?

– Я устала от фальши. – Раздраженно бросаю я. – Так достаточно ясно?

– Нет. Поясни.

– Ты ведь не считаешь меня своей женой, не так ли? Все это – просто фикция.

– Проклятье, Мейа, я не думал, что наш разговор зайдет так далеко…

– Обращаешься со мной, как с фарфоровой куклой, которую боишься разбить. Так вот я не фарфоровая. И мне нужно, чтобы мой мужчина был со мной честным.

– И в чем же я не честен? – Он злится, но все равно терпеливо пытается понять суть моих мыслей.

– Во всем. Ты ведешь себя со мной… как с остальными.

– Серьезно?

– Я не о сексе. – Бросаю я, отворачиваясь. – В остальном… посмотри, ты ведь держишь себя так же отстранено со мной, как и с другими. Когда я только приехала в Италию, сюда… ты был таким же. Я помню тебя холодным и непоколебимым, ты смотрел на меня как на пустое место. Так это или нет – уже другой разговор. В любом случае, я еще не видела тебя настоящего, без фальши, без этого костюмчика идеального существа. Лишь вчера ты себя не сдерживал, и мне было хорошо, пока…

– Да ты смеешься надо мной. – Мучительно закрыл глаза Аман, заставляя меня растеряно умолкнуть. – Было хорошо, правда? Значит, с некоторых пор тебя заводит боль.

Неужели это прозвучало именно так?

– Тебе кажется, что с тобой настоящим может быть только мазохистка? – Ну или женщина, вроде Адель или Лизы. – Что ж, если тебе легче считать меня извращенкой – вперед.

– Мейя, мне казалось, я дал тебе все, что может желать женщина. – Еще бы. Богатство. Власть. Нежного и заботливого себя. – Тебе этого мало?

– Ты же знаешь, я люблю тебя таким какой ты есть. – Ох, он так смотрит… но разве мои чувства раньше не были очевидны, даже если дело не доходило до признаний? Не в силах выносить его взгляд, я опускаю голову. – Твоя бережность и осторожность дороги мне, но это лишь одна сторона медали. А есть еще и вторая, о которой я никогда не забывала и которую не считаю олицетворением зла. Я знаю кто ты, я знаю твои потребности. И я хочу удовлетворять их. Единолично.

Я поднимаю голову, следя за тем, как Аман приближается, обходя кровать. Когда он наклоняется, я замираю в ожидании, но все что он делает – берет мою руку, поднося ее к моему лицу. Синяки на запястьях. Ерунда какая.

Взгляд синих глаз соскальзывает с моего лица на забинтованную шею.

– Так что ты там говорила про другую сторону медали?

– Аман, я просто хочу…

– Кажется, я начинаю понимать, чего ты хочешь. – Его голос едва удерживал равновесие между спокойствием и злостью. – Ты слишком многое пережила в последнее время…

– О, умоляю, только не надо приплетать сюда мое прошлое.

– Знаешь, почему ты на самом деле хочешь грубости, Мейа? – Пробормотал Аман, отходя от меня в угол. – Это называется комплексом вины. Ты чувствуешь себя виноватой до сих пор, и потому ищешь наказание, ищешь жестокости. Но твоя боль – табу.

– Мне казалось, речь шла о безопасности.

– Безопасность как раз характеризуется отсутствием риска и физических страданий.

– Меня больше беспокоят моральные! Что ты на это скажешь? Представь себя на моем месте. Если бы моя жизнь зависела от других людей, от других мужчин, ты оставался бы в стороне такой же спокойный как сейчас?

– Неудачная рокировка, моя госпожа. Ты не на моем месте, а я – не на твоем. И ты должна запомнить раз и навсегда, я никогда больше не буду пить из тебя.

Его слова словно удары хлыста по освежеванной душе.

– Я могу сдавать…

– Нет. Я уже однажды подверг тебя этому и не собираюсь повторять свою ошибку.

Как холодно.

Натягиваю простынь до плеч, рассеянным взглядом рассматривая складки ткани.

– Моя госпожа, ты свободна в остальном. – Его голос несколько смягчился. – Проси что угодно, но не боль. Этого я не могу тебе дать.

– Ты не можешь мне дать себя. – Мой слабый голос дрожит. – Никогда не сможешь.

– С каких пор ты решила, что я и боль неразделимы? – Аман проходит ко мне, присаживаясь перед кроватью. – И я сейчас с тобой.

Словно в подтверждение своих слов, его рука ныряет под простыню, достигая моего бедра. А на мне сейчас только задранная до пояса сорочка и никакого нижнего белья. Секс на завтрак? Как тост в честь нашего примирения? Чин-чин?

– Так не пойдет. – Шепчу я, находя его глаза своими. – Либо я буду с тобой, с таким, какой ты есть, либо я не буду с тобой вообще.

Аман замирает, а его глаза чуть прищуриваются, словно он пытается понять, что на этот раз зародилось в моей голове.

– То, что ты требуешь от меня…

– Ты вполне можешь мне дать. Если это для тебя что-то значит… – я демонстрирую руку с кольцом, – …ты должен принять решение. Я не прошу у тебя невозможного. Я знаю, что никогда не смогу назваться твоей истинной парой, я не подарю тебе наследника и не смогу сопровождать тебя в вечность, я даже не требую у тебя верности по гроб жизни. Просто прекрати терпеть меня.

Он молчит с минуту, но в его глазах, которые вновь смотрят на меня, как на чужака, я не вижу колебаний. Он даже не задумывается над моими словами.

– Я уже принял решение. – Подтверждая мои мысли произносит Аман, выпрямляясь. – Что угодно, но не боль.

– Ты так и не понял, что я прошу у тебя не этого. – Усмехаюсь я горько, рассматривая свои руки. – Что ж, в таком случае, мне нужна отдельная спальня. Ты не прикоснешься ко мне до тех пор, пока не передумаешь.

– Или до тех пор, пока ты первая ко мне не прикоснешься. – Аман наклоняется к моему лицу, и я замираю – Хочешь поиграть со мной?

– Это не…

– Идет. Но ты должна понимать, что твой переезд ничего не изменит. Я всегда буду рядом.

Когда он выходит, я падаю на кровать, пытаясь отдышаться. Аман, неприкрыто соблазняющий и предвкушающий мое поражение… это что-то новенькое.