Текст книги "Дом пяти (СИ)"

Автор книги: Makallan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Дочь Агнарра и вправду коснулась нездоровая худоба. Местами выглядывавший кости, даже когда-то едва заметный шрам выделялся на бледной коже в нижней зоне живота. Но в целом, здоровый вид придавал румянец сытости.

– Вам стоит следить за своим рационом. Вы, конечно, обладаете эталонными размерами, но все же ныне мода на упитанных дам. Они залог вкусной крови, – звонкий хохот скользнул по комнате Эльзы. В ответ она слабо улыбнулась не смешной фразе Розы и стала снова натягивать рубашку с брюками. – Есть предпочтения в цветах?

– Поменьше пестроты, не люблю, когда оттенки намешаны. И поменьше вульгарности. Было бы хорошо, если наряд будет однотонным, – скоромно изъявила свои желания Эльза.

– Учту. А так положитесь на мой вкус, все-таки не спроста я работаю при дворе короля Джека вот уже пятое столетие.

Возраст Розы вогнал Эльзу в думы. Каких бы поданных короля она не встречала, всем переваливало за сотню лет. Даже кузену Иккинга – Смэллу, насчитывалось второе столетие. От этого в дочери Агнарра создавалось ощущение, будто она с Иккингом самые молодые вампиры здесь.

– Все будет готово очень скоро, до скорой встречи! – Роза выпорхнула из покоев, шумя своими высокими каблуками и оставив Эльзу наедине со служанкой.

– Владыка приказал ещё что-то? – тихо вымолвила Эльза в адрес служанке, которая не спешила уходить.

– Меня назначили вашей личной служанкой, я не покину вас, пока вы сами не отдадите приказ, – все прозвучало с таким профессионализмом, что Эльза посчитала, будто это не первая ее госпожа.

– Раз так, то как тебя зовут?

– Кая, госпожа, – Кая стояла смиренно склонив голову, ее янтарно-золотые глаза смотрели в пол, а хрупкие пальцы скрещены впереди в замок.

– Кая… – протянула Эльза, – я очень голодна, отведи меня на кухню.

– Не могу, госпожа. Король Джек приказал, что вы сегодня должны отобедать вместе с ним в главной столовой.

Эльза ожидала подобного ответа. Теперь она принадлежит ему, она его диковинная вещица, которой запрещается даже шаг сделать без его ведома.

– Может он ещё составил для меня расписание принятия ванны? И уже решил какой наполнитель будет?

– Ты в праве сама это решать, – грудной голос Владыки быстро выбил из Эльзы недовольство. Джек подошёл чуть ближе к девушке, преодолевая дверь. И одним небрежным махом пальцев заставил выйти Каю вон. Служанка пулей вылетела из комнаты.

– Не отпускай головы, Эльза. Тебе совсем не идёт пресмыкаться перед другими, – Разенграффе послушно подняла голову, но смотрела в сторону. Теперь в присутствии короля ее язык был связан. Как бы она не хотела выпятить клыки, договор, заключённый совсем недавно, сдерживал ее мощными силами. – Только сегодня я решил, что ты отобедаешь со мной, так как прибудут гости. А потом можешь делать что хочешь. Но в пределах замка. Захочешь отправиться в город, то тебе придётся взять сопровождение. Если так хочешь принять ванну, то Кая отведёт тебя туда. И наполнитель сможешь выбрать сама.

Эльзу кольнуло чувство вины и стыда. Она почувствовала себя лицемерной, говоря грубым тоном о короле в его отсутствие.

– Простите меня, – Джек уже повернулся, чтобы уйти, больше не видя смысла оставаться наедине с трудно усмиряемой Эльзой, как ее нежный голос его остановил на полпути: – Могу… ли я увидеться с Иккингом?

Джек скрыл, какая буря злобы от подобной просьбы нарушила его равновесие, качнувшееся ещё с приходом в покои Эльзы. Но он сохранял лицо истинного правителя. Непоколебимый, властный, но все же уступчивый.

– Если бы я хотел, чтобы ты никогда с ним не виделась, то сына Стоика давно бы здесь не было.

Слова послышались Эльзе тугими, еле озвученными. Но они все равно очень обрадовали ее. Расслабленная улыбка отразилась на ее румяном лице в момент уважительного поклона королю. Джек не мог не обернуться, чтобы изучить ее. И так неблагосклонный взор помрачнел ещё больше при виде столь радостной Эльзы. Хватало одного упоминания имени сына Стоика, как Разенграффе начинала светиться. Джека ненароком это задевало…

***

Каменное помещение теряло свои очертания в плотном паре. Неровный рельеф тёплого пола из дикой породы приятно массировал ступни, пока элегантная походка несла хозяйку к не совсем глубокому резервуару с горячей водой. Шаг за шагом обладательница пшеничных волос все глубже погружалась в воду, пропитанную белыми розами.

Водные процедуры всегда расслабляли Астрид. Позволяли забыть о плохом и просто размякнуть в приятном неведении.

Как только линия воды достигла талии, Астрид присела, окунув часть волос. Вдыхая сладкий аромат роз, она медленно закрыла глаза. И ни о чем не думала бы, если в самом деле осталась наедине.

– Расслабляет, не правда ли? – звон украшений шёл откуда-то издалека. Босые ноги Прация огромного размера ступали с грацией хищника.

– Праций, – ворчливо выплюнула Астрид, неохотно размыкая глаза.

– Вход был открыт и снаружи никого, вот и подумал, почему бы не войти, – радостно продолжал колдун, глядя в спину вампирши.

– На службе короля ты не так уж и давно. Никогда не задумывался, что случилось с прошлым колдуном? – вопрос Хофферсон вогнал в ступор. О прошлом колдуне даже грязных слухов не ходило.

– Забрала доблестная смерть в бою за добро? – предположил Праций.

– Увидел фаворитку короля во время купания, – на полном серьезе раскрыла правду Астрид.

– Как же мне повезло, что ты не его фаворитка. Будь ты Эльзой, то не сносить головы мне, – неосторожно ляпнул Праций. Астрид вопросительно взглянула на него.

– При чем тут Эльза?

– Разве она не фаворитка короля Джека? Триста лет брожу по земле и впервые вижу, чтобы столь близкую комнату к покоям короля занимала девушка-вампир. Вот и появилась мысля, что тут такого? Ни для кого не секрет, что Владыка жаждет наследника, а для этого нужна подходящая жена. Мисс Разенграффе подходит на эту роль куда больше, чем Туффиана Рой.

– Что за балбес ты такой? – гаркнула Астрид, шлепая воду, – Ещё каких вредных слухов понабрался? Ведёшь себя совсем как ребёнок.

– Зато я умею отличать белое от чёрного. Видеть то, чего не видят многие. Знаешь что ещё я вижу? – любопытство заиграло на фарфоровом личике Астрид. – Твоё сердце, наконец, наполнилось любовью. Но сейчас я почему-то вижу лишь гадкую ревность, неужели у господина Иккинга уже кто-то есть?

Разговоры о делах сердечных всегда превращали Астрид в неопытную девицу, которую так легко разозлить, смутить, просто застать врасплох, прямо как сейчас. Хофферсон застыла, словно статуя, не зная, какой сделать следующий шаг, чтобы не загубить своего шахматного короля. Она мельком взглянула на ехидно улыбающегося Прация, скрествишего на груди мощные руки.

– А-а, маленькая Астрид, не надо лишних слов. От меня правды не скрыть. Я не скажу о твоих чувствах Иккингу, не скажу, что ты ревнуешь его к Эльзе, но…

Хофферсон передернуло. Горячая вода не спасла от окутавшего холода странного предчувствия.

– Чего ты хочешь, Праций? – недовольно спросила Астрид, утихомиривая внутренний трепет. Колдун выглядел так, будто озвучит сейчас что-то немыслимое.

– Джин… Достань хотя бы одну бутылку для меня! – умолял Праций, став чуть ли не на колени.

– Проклятый алкаш! – Астрид свободно вздохнула, боясь услышать что-либо хуже.

– Ну пожалуйста!

– Король запретил тебе пить! Ты хоть помнишь, что произошло в прошлый раз?

– Никто в деревне же не пострадал тогда. Просто пару духов разгулялось и все! – пожимал плечами Праций.

– Пару?! Орава духов разрушила целую деревню, треклятый ты чернокнижник. Тебе повезло, что король Джек не оторвал твою несчастную голову на месте. И ты хочешь, чтобы я достала тебе целую бутылку джина? Тебе опасно делать даже глоток.

– Тогда мне придётся рассказать о твоих чувствах, Астрид. Будет весело наблюдать, как великая воительница с морских земель окрасится в пунцовый со стыда.

– Не расскажешь, если я перережу тебе язык, – пригрозила вампир.

– Да хоть голову. Меня это не убьёт. Тем более ты не подымешь руку на того, кому покровительствует король Джек. Так что, Астрид, решай. Буду ждать у себя.

С этими словами Праций покинул удручённую девушку. Астрид теперь не могла спокойно наслаждаться горячей водой, потому вылезла в ту же секунду, как только колдун исчез из виду.

В сотый раз проклиная мага, она укуталась в легкие одеяния белесого оттенка и отправилась к себе.

Астрид не признавалась самой себе в заинтересованности к Иккингу. Потому не могло быть и речи о том, чтобы Праций исполнил задуманное. Неважно, будет это намёк или прямая фраза от него. Но и налакаться колдуну было непозволительно, ведь последствия могут быть плачевными. Но одна затея всё же спасла положение…

***

Зелёный ковёр без дешевых излишеств вёл Эльзу прямо по коридору в сопровождении позолоченных картин с портретами неизвестных. Так дама с чёрной вуалью встретила Разенграффе горюющим взглядом, статный вампир в алых одеяниях уверенно глядел в её любопытные глаза, а мальчишка с детской улыбкой наполнил сердце теплотой.

Дверная щель пропускала тусклый свет. Эльза глухо постучала в неё, набравшись духа. Медленно и очень тихо она отворилась. Иккинг резко сменился в лице. Серьёзность и некая скукота уступили удивлению.

– Привет, – неуверенно начала разговор Эльза. Хэддок продолжал держать дверь чуть закрытой, преграждая путь в свои ещё неосвоенные покои.

– Привет, – ещё тише подхватил он. – Как себя чувствуешь? – впервые слова Иккинга звучали столь неуверенно и опасливо, словно это не он вырвал жизнь из рук смерти совсем недавно.

– Лучше. Я… ты ведь не…

– Нет, Эльза, я не злюсь на тебя и не обижаюсь, – жилистая рука слетела с дверного косяка и притянула девушку к груди парня.

Послышался шумный вдох, Иккинг вдыхал цветной запах подруги с особой жадностью, будто его не хватало, как кислорода. Эльза с удовольствием утонула в его широких объятиях.

– Что бы не произошло, ты всё ещё моя душа, – волнующие сердце слова выбили из Эльзы слезы, непослушно впитавшиеся в шёлковую рубашку Иккинга.

– Прости, я только все усложняю для тебя.

– Не думай так. Ты никогда не будешь для меня обузой, милая. Та ночь ничего не изменила и не изменит, ты просто нуждалась в крови, и только. Не плачь, пожалуйста.

Иккинг был осведомлён о соглашении Владыки и Эльзы. Джек никогда ничего не скрывал от сына Стоика, видел в нем достойного вампира. Тем более он имел право знать подробности того, как ценой собственной свободы Эльза избавила его от тяжелого наказания.

И он отчетливо понимал, что не сможет его разорвать, как бы сильно этого не хотел. Все было бы по-другому, заметь он тогда свидетелей той ночи…

– Со мной постоянные проблемы, – сквозь горький смех добавила Эльза, крепче прижимаясь к другу. – Из-за меня у тебя их ещё больше, чем было.

– Какие ещё проблемы? – по-настоящему недопонимал Хэддок. – Это у тебя сейчас будут проблемы, если сейчас же не прекратишь плакать. Скоро обед, прибудут гости. Так что ступай, приведи себя в порядок.

Иккинг осторожно отлепил от себя Эльзу. Мягко стёр с ее лица следы слез. И снова одарил ласковым взглядом.

– Та девушка со светлыми волосами. Как ее зовут? – Иккинг не ожидал подобного вопроса.

– Астрид, а что такое?

– Точно, Астрид. Она так злобно поглядывала на тебя в Сакарьи. Неужели, пока меня не было, ты успел разбить ее сердце? – домыслы Эльзы вдоволь развеселили Иккинга.

– Будь она такой же простушкой, как многие ученицы академии, то это было бы правдой. Но она куда сложней и интересней, а еще она хорошо орудует лезвием.

Поведение Астрид не служило для Иккинга загадкой. Играть с её сердце, а затем быть пойманным за предоставлением удовольствия Эльзе – сущее скотство. Предстоял ещё один разговор, полный объяснений…

========== XIX глава: “Фантомы” ==========

Три полные луны отделяли вампиров от скорбной битвы в когда-то переполненной столице. Та неминуемая ночь преисполнялась тягостной духотой, что облепляла тела храбрых воинов. Сейчас же город обдувал приятный холодок, несущийся с востока, здорово оживлял жителей города, помогая восполниться силами. Постепенно вампиры осваивались, привыкали к новому дома, добавляя к нему ещё больше уюта. И пока народ пускал новые корни, обвивая старые, их Повелитель разрешал отложенные дела…

Смерть Агнарра отобрала у двух прелестниц не только любящего отца, но и образцового советника Ночной Империи. Бывший глава семейства Разенграффе обладал расчетливым умом, бескорыстным сердцем и весьма добрым характером. Данные черты и многочисленные доблестные поступки помогли ему стать не просто угодливым аристократом, а вторым значимым лицом в Ночной Империи после Джексона Фроста. И теперь, когда его не стало… Место советника короля до сих пор оставалось свободным.

Сегодняшний гость как раз метил туда.

Король Джек в сером сюртуке, украшенным белыми нитями, осанисто стоял в стороне от длинного стола. Огненный свет от золотых канделябров окутывал густыми тенями его точенную фигуру, подчеркивая королевские черты лица. Твердые руки свободно свисали вдоль тела, и ни одна его часть, ни одно движение не выдавало истинные чувства Владыки. Ни дискомфорта, ни расслабленности. Эльза видела в Джеке неоспоримого короля, которому было подвластно всё, подобному абсолютному контролю эмоций позавидовал бы каждый.

Девушка стояла позади него, мельком поглядывая в его сторону, жадно изучая его, боясь забыть мельчайшие детали. И замечала новые куда больше в присутствии других вампиров, чем когда оставалась с ним наедине. Так не ускользнул от внимательного взора слабый след чернил на ребре правой руки, дорогой перстень с нефритом и ухоженные ногти.

Исключительная элегантность Владыки, не смотря на его непослушные волосы, заставила Эльзу смутиться при виде своих запущенных ногтей, благо, без облезшего лака, но всё устранялось одной деталью – тонким браслетом, подаренным Джеком. Бесценное украшение привлекало на себя все внимание. Перелив цветов нежно-белого камня завораживал в отличии от белого платья летнего сезона.

Новая волна неловкости окатила Эльзу, когда она заметила, как до боли знакомое лицо оценивающе изучила её короткий наряд. Атали… Разенграффе не удержала удивление. Округлое личико исказилось, миндалевидные глаза в разы увеличились. Но приступ ошеломления удалось мигом остановить и снова надеть маску безучастности. Иккинг, стоящий рядом, испытывал те же самые чувства.

Долговязый отец Атали с трудом нагонял Джека в росте. Обладатель черных кудрей в тусклом, зеленом костюме глубоко склонился, пропустив далее единственную дочь. Её шикарное платье цвета красных роз красиво расплылось по кафельному полу во время изящного реверанса. И когда она протянула тоненькую руку для того, чтобы Владыка поцеловал её, Эльза внутренне усмехнулась, уже представляя, как Джек проигнорирует жест.

Земля под ногами Разенграффе перевернулась в момент, когда хозяин замка вальяжно склонился перед дочерью богатого аристократа и без отвращения преподнёс к своим сжатым губам её руку. На гладком лице Атали скользнула безгрешная улыбка, так уродующая её истинную сущность. Уж Эльза это отчетливо видела, так как была близко знакома с её темной стороной.

– Прошу за стол, – последовало от Джека.

Дочь Агнарра взглянула на него, словно он ошибся с выбором. Атали Финк ни коем образом не подходила на роль будущей жены бесспорного правителя вампиров. Того же мнения придерживался и Иккинг, севший по правую руку от Джека, рядом с подругой. Он-то подробнее знал все её любовные похождения. Подружка его кузена точно играла с огнем, пассивно флиртуя за обедом.

– Для меня и моей дочери большая честь отобедать с вами, Повелитель, – мистер Финк держался безупречно, ни смазливого тона, ни льстивых слов. Всё как подобает возможно будущему советнику короля.

– Да, большая честь, – вплелась в разговор Атали, совершенно игнорируя присутствие Иккинга и Эльзы, покуда это было возможно. Джек молча принимал их слова, пока слуги подавали шикарные блюда.

– Знаю, что не место и не время, но, пожалуйста, примите мои соболезнования, мисс Разенграффе. Агнарр был также и моим близким другом. Его уход меня сильно огорчил, – густые брови мистера Финк жалобно изогнулись, выпуклый лоб покрылся короткими морщинками. От этого его лоснящееся лицо стало для Эльзы в разы отвратительным.

– Спасибо, – тихо ответила она, поспешно схватившись за бокал кровяного вина. Владыка внимательно следил за её порывистыми движениями, от этого нервозность девушки лишь усиливалась.

Пока сочное мясо разрезалось плавными движениями гостей, разговор Джека и мистера Финка касался исключительно деловых вопросов, обговаривались неинтересные женским ушам имперские вопросы, в которые Эльза пыталась вникнуть, но удавалось крайне тяжело, ведь она отвлекалась на то, как Джек украдкой поглядывал на Атали, и дочь Агнарра снова сбивалась с мысли.

С бокалом вина разговор принял совершенно другие обороты. Мистер Финк будто бы осмелел, стал говорить громче, но всё же не терял лица. Наверняка на него подействовало еще доброжелательное отношение Владыки. Так ему хватило наглости похвалить дочь в присутствии Джека. А Атали скромно отнекивалась от врожденного таланта к танцам и ведению хозяйства, как и у её матери.

Медленно и незаметно трапезная сменилась просторной гостиной, в которой красовался рояль. Вид богатого инструмента напомнил мистеру Финку, что его дочь также прекрасно музицирует.

– Мы словно в восемнадцатом веке, – прошептала Эльза на ухо Иккингу, глядя как с разрешением Джека, Атали садится за черный рояль.

Через секунду заунывная мелодия в сопровождении не самого прекрасного голоса залилась по комнате. Джек не сводил глаз с златовласой музыкантши, расслабившись на бархатной софе. Иккинг с Эльзой наблюдали далеко в стороне, около темного окна, пропитанного лунным светом. Но в основном Разенграффе изучала лицо Повелителя и все никак не могла понять, что за умиротворенность поселилась в нем. Неужели так действовала музыка или вино? Может красота Атали?

Усыпляющая мелодия близилась к концу. Атали, не получив больше просьбы продолжить, слегка огорченно отошла от инструмента. Но более уныло выглядела Эльза, ведь обед, обещавший быть недолгим, затягивался на довольно большое время. И как девушка внутренне радовалась, когда Джек вместе с семейством Финк постепенно передвигались в другую комнату для личного разговора. Все происходило довольно плавно, как по маслу.

Наедине с Иккингом Эльзе стало намного спокойней.

– Помнишь ту песню из нашего детства? – вампирша улыбнулась светлой улыбкой, вспоминая далекие ночи прошлого, где только она, Иккинг и фортепиано его покойной матери.

– Как забыть? Мы пели ее даже, когда засыпали вместе, – Иккинг мягко потянул подругу за руку к массивному роялю, удобно сел за него и положил длинные пальцы на нужные клавиши.

– Конечно, невозможно забыть шедевр, который создал именно я, – самовлюбленно произнес вампир и начал нажимать на клавиши в темпе andantino (не спеша).

Приятная слуху мелодия заполонила бордовую гостиную. Эльза прильнула к инструменту сбоку, беззаботно глядя за виртуозностью рук парня. Прелюдия закончилась, и вампирша шелковистым голосом пропела первые строки:

Ты стоишь молча, наверняка, о чем-то думаешь. Ты стоишь скромно, наверняка, о чем-то думаешь.

Сопрано Эльзы украсило мотив ещё больше. Мягкий перелив нот трогал за душу, беспокоя отдаленные частички света надломленной души. И хоть смысловая глубина строк была понятна лишь Эльзе и Иккингу, постороннему все равно нравилось их раскрывать со своей стороны. Песня далекого детства сближала вампиров ещё больше, напоминало о том беспечном времени в окружении родных и заставляло по нему скучать.

За столь коротким куплетом снова следовал пролог ко второй части. Но не успел глубокий голос Эльзы продолжить его, как в гостиную в некой спешке ворвался Владыка с легкой взволнованностью на лице. Гости сегодняшнего обеда второпях появились сзади.

Иккинг рвано прервал мелодию, озадаченно оглядев недавно ушедших вампиров. Пристальный взгляд Джека прожигал смущенную Эльзу. Она ещё никогда и никому, кроме близких, не позволяла слышать свой голос. В воздухе повисла молчаливая неловкость, которую мистер Финк с радостью смёл своим низким смехом:

– Как только ваш прекрасный голос достиг нас, мисс Разенграффе, ни о каком разговоре не могло быть и речи, – взрывной смех отца подхватила Атали, заметно удрученная ситуацией. Ведь ещё минуту назад Владыка хотел поделиться с ними чем-то важным.

– И вправду прекрасный голос… – Туманно подметил Джек, но просьбы продолжить не последовало, к счастью Эльзы.

Это был единственный раз, когда Разенграффе была рада присутствию своей зловредной одноклассницы Атали, ведь именно она нарушила воцарившуюся тишину и сбила короля с неизвестных дум:

– Простите меня за мою нескромность, но, Повелитель, вы хотели нам что-то сказать, – вся галантность мира были вложены в произнесённые слова.

Владыка будто бы слегка вздрогнул, прежде чем ответить. Придержал на Эльзе проницательный взор и только затем тяжело перевел внимание на семейство Финк.

– Абадая Финк, отныне вы будете служить в качестве моего личного советника на благо вампирского народа, – довольно просто провозгласил Джек, без единой эмоции или гордого тона.

В ту же секунду длинная фигура Абадаи Финка припала на одно колено, вытянутая голова низко опустилась, что густые кудри упали вперед. Позади красным пятном в затемненной гостиной мелькала Атали, также вставшая на одно колено.

Полное счастье из всех присутствующих испытывало лишь семейство Финк, Эльза искусно скрыла недоумение и легкое негодование. Но кто она такая, чтобы указывать Джеку? Потому она просто проглотила комментарий, который так и просился наружу. Иккинг же не сводил серьезного взгляда с Атали, словно посылая ей предупреждение: статус отца не смоет её грязное поведение.

***

Всё предрассветное время Эльза думала только об одном: скоро Владыка найдет себе жену. Лежа на высокой кровати, приятно хрустящей под телом, она уже представляла, как Атали под руку с Джеком прогуливается по дворцовому саду и любезно беседует на повседневные темы. На фоне надвигающейся угрозы в лице Валенсии всё это выглядело смешно. Потому ещё одна версия предстоящей жизни Атали маячила в голове у Эльзы: Владыка занят устранением сестры, а его несчастная скучающая по мужу жена вскоре должна родить. Но увы, война отберёт у неё счастливые роды, ребенок родится на свет без участия отца. Одно утихомиривало ребяческую ревность Эльзы – освобождение после всего предстоящего ужаса.

Разенграффе снова бессонно чертыхнулась в кровати, никак не найдя удобную позу для сна. Глаза гуляли по комнате. Хватило доли секунды, чтобы внимание завоевали плотно закрытые от солнца окна. Эльза мигом выбралась из белоснежной постели, подлетев к ставням. Не имелось ни единой щели, которая бы пропустила жаркий луч солнца. И тут, без какой-либо робости тонкие руки девушки аккуратно сняли первую доску. Толстая полоса света пронзила комнату, и Эльза молниеносно отошла в сторонку, пока колкая боль не превратилась в испепеляющую силу.

Рассеянные лучи приятно щекотали кожу, а красота за тонкой преградой в виде окна завлекала, словно запретный плод. Макушка солнца медленно выбиралась из густого леса меж скалами. Оно заставляло сиять влажные глаза Эльзы, которые не позволяли себе даже моргнуть, как бы всё это не исчезло также быстро, как и появилось.

Но девушку отвлекла необъяснимая стужа, окутавшая босые ноги. Природа неприятного холодка настораживала. И внезапно почувствовалось приближение темной энергии. Эльза хмуро взглянула в сторону закрытой двери. Её слегка трясло от дюжих ударов неизвестного потока воздуха.

Секундная тишина зазвенела в ушах, и страх приближения чего-то опасного прошелся по Эльзе колющей дрожью. Толстенная дверь слетела с петель, разрушив ставни вдребезги. Туча бесформенных фантомом в сопровождении адского мороза ввалились в комнату, словно бешеные псы, жаждущие крови. Сталкиваясь со всем подряд, они свалили дочь Агнарра на пол и не позволяли ей даже поднять головы.

В покоях разбушевалась настоящая буря. Всё вокруг покрывалось тонким слоем инея. И все бы ничего… Только дощатая преграда от солнца не выдержала натиска призрачного неистовства и разрушилась вместе с окном. Перевернутые апартаменты Эльзы вспыхнули золотым светом.

Душераздирающие крики вырвались наружу. Обжигающие лучи солнца вынудили Эльзу свернуться калачиком. Невозможно было даже открыть глаза. И вдруг все прекратилось…

– Прочь! – прокричал грузный голос.

Вседозволенность фантомов прекратилась в тот же момент, как последовал приказ. Яркий свет исчез. Эльзу накрыли мягкой тканью. И чьи-то руки бережно приподняли с пола, уложив на колени.

– Сейчас все пройдет, потерпи, – ласковый тон слегка успокоил девушку, но был ей не знаком. Она с трудом разомкнула глаза. Испуг, смешанный с изумлением от увиденного, застыл на обожженном лице Разенграффе.

Нежные пальцы Повелителя стали осторожно касаться её красных щёк, скул, носа, оставляя после себя приятную прохладу. Следы безжалостного солнца стали исчезать. Постепенно шоковое состояние Эльзы уменьшалось. Через долю мгновения она и вовсе расслабилась на руках Джека, без стеснения изучая его прекрасное лицо. Голубые глаза Повелителя отвечали ей тем же. Казалось момент их переглядываний застыл в бесконечности, но и её можно прервать…

В комнату вбежал Иккинг, позади него Астрид. Оба вампира задержались у самого входа, быстро оглянув разрушенную комнату. Повсюду валялись перья из разорванной подушки, мелкие камни и стекла из разбитого окна. Огромную дыру теперь прикрывала плотной текстуры пелена вампирской магии. Черная субстанция, больше похожая на звездное небо, защищала вампиров от солнца.

Свирепый взгляд Джека не позволил даже на сантиметр приблизиться Иккингу к раненной Эльзе.

– В моем замке фантомы. Где Праций? – Джек еле сдерживался, чтобы не перейти на крик.

Астрид заметно побледнела, воздух в её легких пропал. Но устрашающий взор Владыки привел её в чувства:

– Колдун в темнице, – пропищала вампир, Иккинг озадачено взглянул на неё, как и Джек. Затем Хофферсон неожиданно упала на колени. – Я достала для него алкоголь и связала волшебными цепями в темнице. Простите, Владыка, я не знала, что он все равно сможет вызвать фантомов.

Джек разочарованно вздохнул, встал на ноги и с Эльзой на руках направился к выходу. Иккинг и Астрид поспешили расступиться.

Уничтожающий взгляд, который Владыка бросил напоследок в Астрид, подействовал на неё, словно конец всего. Девушка почувствовала, как нить смысла её жизни оборвалась в ту же секунду. Ведь только что она открыто созналась в предательстве, ослушалась давнего приказа Повелителя ради своей выгоды. Невольно слезы горести вырвались наружу. Астрид никак не могла их сдерживать. Впервые за долгое время она так сокрушенно рыдала.

========== XX глава: «Предрассветное время» ==========

Сутулая фигура на холодном полу в окружении полной разрухи старалась сдерживать слёзы, но у неё плохо получалось.

– Что я наделала? Зачем я это сделала? – звучали вопросы, на которые Иккинг, державшийся от Астрид на почтительном расстоянии, не мог ответить.

После внезапного буйства фантомов светлая комната Эльзы превратилась почти в руины. Единственное, что освещало окружающую разруху из перевёрнутых вещей и груды камней – полуразбитая лампада, изживающая свои последние минуты.

Иккинг тихонько присел рядом с девушкой. Стеклянные обломки под тонкой подошвой тапочек издали хрустящий звук из-за тяжести мужского тела. Хэддок не торопился вторгаться в личное пространство Астрид. Он просто изучающе наблюдал.

До селе ему много раз приходилось видеть женские слезы, и никогда чужие переживания не вызывали в нем даже толики презрения, что уж говорить о жалости. Но отчаянный вид Астрид выбил из его сердца первый удар сопереживания. Раньше такое удавалось лишь Эльзе.

– Владыка теперь потерял доверие ко мне. И все из-за моего эгоизма, – песнь собственных порицаний заунывно лилась. С каждой её строкой Иккингу становилось не по себе, будто это он натворил делов. Сильная рука несмело легла на изящную спину Астрид.

С непривычки к чужим прикосновениям девушка дернулась, мышцы по всему телу затвердели, а в горле застрял непонятный ком. Чужое тепло, просачивающееся сквозь хлопковую сорочку, как и воспоминание о том поцелуе в щеку, постепенно смягчали Астрид.

– Ты сразу же созналась. Благородный поступок. Повелитель ценит правду превыше всего. Не думаю, что после этого он проявит к тебе особую жестокость. С его-то мудростью… Преподаст тебе урок и затем ты снова сможешь служить ему, – незамысловатые слова успокоения сами вырывались из уст. Иккинг впервые кого-то утешал, кроме Эльзы. Отчего испытывал незнакомые и непривычные чувства.

Лучезарные глаза Астрид неуверенно взглянули сквозь влажные ресницы. Миловидное личико с покрасневшим носиком нанесло последний нокаутирующий удар парню.

Невольно его цепкие руки потянулись к существу, позволившему себе, наконец, разбить ледяную стену и показать истинные эмоции.

Тонкая завеса сердечной нежности окутывала Астрид, подобно мягкому лоскуту на теле новорожденного. Ей нравилось находиться в этом несокрушимом щите объятий и слышать отдалённое биение того самого жаркого органа в груди вампира, о котором неугомонно говорят героини её любимых книг.

Хотелось задержать время и вдоволь насладиться чувствами, порождаемыми соприкосновением тел.

– Всё будет хорошо, – прошептал Иккинг, прижимаясь подбородком к макушке Астрид. Искристые глаза цвета густого леса глядели в пустоту, а сознание не верило, что слова, исходящие от отдаленных и сокровенных мест души адресуются не Эльзе. Разве так ощущается любовь к другому?

***

Сплетники замка больше поверили бы в угасание солнца, чем в то, что Владыка принёс на руках женщину прямиком в свои покои.

Эльза ни на минуту не сводила сапфировых глаз от сосредоточенного лица Джека. Она все ещё сомневалась, не сон ли это. Даже коснулась кончиками замёрзших пальцев оголенной груди. Почувствовав ответный жар мужского тела, резко отдернула их и снова убедилась в трезвости ума.

Портреты неизвестных особ в неприлично богатых одеяниях и их сощуренные взгляды, с которыми Эльза познакомилась совсем недавно, вдруг сменились. Отталкивающие взоры необъяснимым образом поменялись на уважительные. Было ли все дело в присутствии Джека или нет, Эльза не знала, но она точно видела заметные отличия. Даже портреты вампиров, унесённых ветром, выказывали своё почтение нынешнему правителю вампиров. Для Разенграффе было чему поучиться у них…