Текст книги "Половинка с характером (СИ)"

Автор книги: Мадам Марципан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 54 страниц)

Цыкнув, Чен склонился в шутливом поклоне.

– Благодарствую тебя, о великий и несравненный Ким Минсок! Может мне ещё на колени встать?!

– Хм, такое обращение нравится мне больше, но так уж и быть, разрешаю штаны не пачкать! И пора это заканчивать! Лухан! Пойдем, я отвезу тебя домой…

Развернувшись, Мин нахмурился. Пока они пререкались, женихи уже ушли. Психуя топнув ногой, Сюмин досадливо прорычал:

– Этот О забирает у меня единственного друга!

Чонде растерянно оглядел Минсока.

– Ты серьезно ревнуешь Лухана к Сехуну?

Сжав руки в кулаки, омега одарил Чена злым взглядом и молча прошел к своей машине, поспешно уезжая.

Сюмин понимал, что это глупо, но он привык быть центром всеобщего внимания и тот факт, что его игнорирует лучший друг, задевал за живое. В конце концов, он желал провести вместе с Ханем хотя бы один вечер, но Лу всегда отдавал предпочтение обществу жениха, а не друга. Можно подумать, что они видятся с Мином так уж часто. С О их ждет ещё вся совместная жизнь, а Сюмин скоро вновь уедет и неизвестно, когда они увидятся вновь, но видно, провести один вечер с Минсоком для Лухана слишком много.

А впрочем, плевать! Теперь у Сюмина есть тот, кто его определенно никогда не оставит.

Останавливаясь у дома, Мин поглаживает собственный живот, улыбаясь.

– Твои папа ещё та заноза в заднице, малыш, но ведь в отличие от остальных, ты же будешь любить меня несмотря ни на что, правда? Я вот уже обожаю тебя до безумия. Интересно, кем ты будешь? Альфой или омегой? Мне уже не терпеться придумать тебе имя. Хотя, думаю, пока я буду называть тебя – Моё Счастье.

Выбираясь из машины, Сюмин поднимается в квартиру. Его настроение переключается из плохого в хорошее и обратно за доли секунды, но мысли о ребёнке прогоняют прочь дурное настроение и любые переживания.

*

Чтобы понять то, насколько сильно на самом деле он влюблен в Минсока, Чену хватает одного взгляда на омегу в день свадьбы. Подтянутый, в модном брендовом костюме, с аккуратной укладкой и пленительным макияжем, Сюмин притягивает взгляд истинного, раз за разом заставляя его забывать как дышать.

Наверняка другие альфы, видя своих возлюбленных в праздничных нарядах, думают так же, потом что Чанёль постоянно ошивается возле Бекхёна. А Ифань, то и дело выискивает взглядом Тао, взирая на него с нежностью и лаской. Что уж говорить о женихах, которые во время церемонии не отрывают друг от друга взгляды, напрочь забывая обо всех гостях.

Чонде точно так же не может отвести взгляда от Сюмина, с сожалением думая, что у них не было нормальной церемонии, чтобы его омега так же сиял в дорогом наряде, заставляя окружающих восхищенно задерживать дыхание от восторга во время свадьбы. И ещё, Чену обидно, что большинство гостей глядят на Минсока с опаской и явной неприязнью. Старшие поколения этого даже не скрывают, кривя губы и неодобрительно цокая языками, когда омега проходит мимо, разве что в спину не плюют.

Сюмину давно это всё безразлично. За столько лет для него чужая ненависть стала обыденностью. Он знает, что единственные люди, кто всегда готов встать на его сторону, помочь и поддержать это «Семья». Для остальных он точно черное пятно на белоснежном полотне. По их мнению, быть таким как он постыдно. Но омега хотя бы честен в своих действиях и поступках, в отличие от тех, кто выбеливает себя, нанося удары исподтишка и лицемеря на каждом шагу. Именно поэтому, Минсок всегда держит голову высоко поднятой. За свои ошибки, если будет нужно, он ответит сполна, ни разу не увильнув и отвернувшись, но приписывать себе те грехи, которые додумывают для него окружающие – увольте. Не его вина в чьей-то разошедшейся буйной фантазии.

Чонде же отношение окружающих к своему истинному задевает. Может быть омега избалован и своенравен, но разве он так уж ужасен, чтобы относится к нему как к прокаженному? Правда сегодня у их друзей свадьба и поэтому Чен лишний раз старается не приближаться к Сюмину. Ругаться с Минсоком совершенно не хочется и приходится любоваться издалека, хотя когда им приходится контактировать, они все равно умудряются немного повздорить.

Хотя один момент пробирает Чонде почти до дрожи.

Когда Лухан кидает букет, Сюмин принципиально отходит подальше, высматривая официанта с напитками. Но поскольку Хань то ли криво бросает, то ли делает это нарочно, что более вероятно, цветы летят в сторону шафера. Минсок ловит их на автомате, потому что когда тебе в лицо что-то падает, руки тянутся предотвратить столкновение. Со стороны не поймавших букет омег слышится разочарованный вздох, а Сюмин теряется, особенно видя расцветающую улыбку на губах Чена. Насупливаясь, омега принципиально не глядя бросает цветы в сторону. Поспешно рванувшись вперед, Чонде успевает их поймать и, посмотрев на природную пару, многозначительно подвигал бровями. Омега окончательно теряется, впервые на памяти окружающих становясь потерянным и озадаченным. Длится это недолго и Минсок скрывает свои эмоции за привычной усмешкой.

Очень скоро в общем гомоне и веселье инцидент с цветами забылся, особенно, когда молодожены, взявшись за руки, вышли в центр танцевальной площадки. Стоило музыкантом заиграть тихую лирическую мелодию, как женихи закружились в танце. Чуть позднее к ним присоединились новоявленная чета Пак и Ву с Хуаном, хотя последний заметно смущался и вначале пытался отнекиваться, но Ифань смог его уговорить.

Заметив приближавшегося к нему Чонде, Минсок едва не закатил глаза. Остановившись перед омегой, альфа протянул ему руку.

– Могу я пригласить тебя на танец?

– Боюсь не сегодня.

– Тогда мне придется на этом настоять, ведь этого хотели Хань и Сехун. Почему бы не сделать им приятное?

Хмыкнув, Сюмин кивнул в сторону женихов.

– Они заняты только собой, им дела нет до того, что твориться вокруг.

– Всего один танец, Минсок.

Решая, что согласиться будет проще, чем продолжать спорить, Сюмин нехотя двигается на площадку.

Их танец отличается от остальных. В нем нет той грации и нежности, что присутствует у других пар. В каждом движении чувствуется напряжение. Альфа не скрывает удовольствия от близости, довольно улыбаясь, но не переходит грани дозволенного. Омега же старательно держит серьезное и спокойное лицо, хотя заметно насторожен, а потому, стоит музыке прерваться, как Сюмин мгновенно отстраняется, поспешно уходя с танцевальной площадки. Чонде разочарованно вздыхает, наблюдая за удалявшимся истинным, так же отходя в сторону, беря у проходившего мимо официанта бокал с шампанским. Совершенно внезапно из толпы выныривает мальчишка, один из немногих детей на празднике. Едва не врезавшись в Минсока, ребёнок замирает, вскидывая голову, что-то поспешно произнося, вероятно извиняясь. Омега мгновенно смягчается, чуть склоняясь и что-то говоря улыбнувшемуся в ответ мальчику. Они обмениваются ещё парой фраз, после чего ребёнок скрывается в толпе. Сюмин с теплотой смотрит ему вслед, на автомате прикасаясь к собственному животу, слегка поглаживая. Чен недоуменно хмурится, подумав, что вероятно у омеги от обилия закусок разболелся желудок. Однако очень скоро Минсок отдергивает руку, вновь ныряя в толпу, продолжая действовать окружающим на нервы одним своим присутствием. Сюмин совершенно не заметил растерянного Чонде, как и задумчиво проследившего за ним Ханя.

Лухан отзывает Минсока поговорить спустя почти полчаса, когда внимание к ним с Сехуном ослабевает и начинаются общие танцы. Ким немного недоумевает, отходя следом за женихом к озеру, подальше от торжества.

Оглянувшись, убеждаясь, что они в одиночестве, Хань обращается к Сюмину, наблюдавшему за рябью на воде.

– Прости, что уделял тебе так мало внимания всё это время.

Удивление отразившееся на лице Минсока сменилось насмешкой.

– Что на тебя нашло, Ханни? Ты привел меня сюда извиняться?

– Вроде того. Мы давно не виделись, да и не разговаривали толком. У тебя ведь всё хорошо? Как ты жил эти годы?

Сюмин хотел отшутиться, но в памяти всплыли наркотики, алкоголь, истерика, разрушенная квартира, мертвый ребёнок. Тяжело выдохнув, Ким посмотрел на друга, натянуто улыбнувшись.

– Бывало и лучше. Но теперь всё отлично, можешь не переживать.

– Умини-хён, – Лухан замялся, – Ты последнее время вел себя странно. И сегодня, в общем, мне могло показаться, но…

Модель поджал губы, отчего Ким спросил:

– Но что?

– Ты беременный?

Глаза Сюмина медленно распахнулись, и он крайне нервозно наигранно засмеялся.

– Я? Серьезно? – Минсок нервно оглянулся назад, проверяя, одни ли они и, за секунду став серьезным, тихо рыкнул, – Как ты узнал?

Не пугаясь даже такого жуткого вида друга, Хань потрясенно выдохнул:

– Значит правда?! Но кто отец?

Сюмин простонал, отвернувшись к озеру.

– Чёрт! Мог бы догадаться, что это было только предположение.

– Ты не ответил на вопрос! Кто отец ребёнка? Я надеюсь, ты знаешь это? Или ты как раньше спишь с кем попало?

– Успокойся, Ханни. Это давно в прошлом, – помявшись, Ким спрятал руки в карманы брюк, – Отец – Чонде. Но не вздумай ему рассказать об этом!

– Он не в курсе? Но почему?

– Это его плата за развод. Равноценный обмен.

Взгляд жениха забегал, пока он судорожно подбирал слова, стараясь не разразиться негодующей речью.

– Мне кажется, он должен знать! Он же любит тебя!

– Это моё решение, Хань! Ты можешь считать его неправильным, но, как мой друг, пожалуйста, хотя бы сделай вид, что принимаешь его.

Взгляд Минсока был уверенным и непоколебимым, доказывая, что это решение было не сиюминутным, а значит, менять его омега не станет. Вздохнув, следом за другом пряча руки в карманы, Лухан поджал губы. Пытаться переубедить Сюмина было бесполезно, а ссориться совершенно не хотелось, ведь тогда Ким запросто может прекратить с ним общаться.

С минуту они стояли в молчании, глядя на водную гладь. Первым вновь заговорил жених, тихо и неуверенно спросив:

– И что теперь? Что ты будешь делать дальше?

– Для начала закончу дела в Корее, следует разобраться с судом Бёна, а потом уеду. Поищу нам с малышом место, где сможем осесть. В любом случае, что хотел, получил, – Минсок провел рукой по волосам, – Я бы сделал это раньше, но планы немного поменялись. Поэтому всё отсрочилось на несколько недель.

– Думаешь, ты не пожалеешь?

– Всему своя цена. Не волнуйся, Хань. Я большой мальчик и уверен в своих действиях.

– Если что, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

Сюмин легко засмеялся.

– Бог мой, Лу! Говоришь так, будто мы в сюжете какой-то трагедии. Я не проигрываю. Никогда. И всегда добиваюсь желаемого. Поверь мне, это ещё не конец, только начало.

Хань лишь закатил глаза от пафосной речи друга.

– Лухан! – вздрогнув, омеги обернулись к бесшумно подошедшему к ним Тао, – ваш с Сехуном автомобиль готов.

– Всё! – Минсок шутливо вскинул руки, – я его не задерживаю.

Улыбнувшись, Сюмин поспешил к танцующей толпе, всем сердцем надеясь, что Хуан не услышал ничего лишнего.

*

Закрывшись в собственном кабинете, Минсок вспоминает законодательство Кореи, перечитывая кодексы и законы. День за днем он готовится к судебному заседанию, хотя не забывает делать перерывы, так как переутомляться им с малышом не стоит.

Чонде, явно догадываясь о том, что Сюмин намерен самостоятельно защищать Бекхёна в суде, не беспокоит омегу, хотя иногда отправляет с курьером цветы и любимые угощения парня. Минсок только закатывает глаза, отдавая всё сотрудникам своей конторы. Он старается не обращать внимания на подобные подарки, как и на внутренний голос, шепчущий, что возможно стоит дать Чену ещё один шанс? Но гордость, граничащая с гордыней, не позволяет ему признаться во все ещё живых чувствах и пойти на уступки.

*

Утро в день суда начинается у Сюмина с тошноты. Ощущения безусловно неприятные, но Минсок чувствует некоторое удовлетворение, потому что это служит ещё одним подтверждением того, что у него будет ребёнок. Невзирая на собственное недомогание, омега приводит себя в порядок и едет в суд. С Чоном они заранее обсуждают последние вопросы, а затем Юнхо идет встречать Паков.

Известие о смене адвоката Бекхён и Чанёль встречают с ожидаемой настороженностью. И хотя они стараются выглядеть спокойными, в каждом их жесте и движении чувствуется нервозность. Кима это ничуть не смущает, он привычно держится уверенно и властно, чувствуя себя полноправным хозяином положения. Его даже забавляет та дерзость, с которой их перед заседанием приветствует Чжэхён. Мысленно Минсок посмеивается, злорадствуя: «Наивный, глупый парень, ты ещё не знаешь, что мы тебе приготовили!».

Ана и, правда, неприятно шокируют вываливаемые на стол судьи факты о нем, которые он явно надеялся скрыть. Разумеется, в обычном случае суд мог не слушать всё это, но разве кто-то рискнет выступить против Ким Минсока? Даже Джун Су – адвокат Чжэхёна, в своих выступлениях ведет себя сдержанно, потому что знает, что их дело было проиграно ещё в тот момент, когда Паки умудрились взять себе в помощники кого-то настолько влиятельного. Мужчина даже с тоской думает, что Ану стоило просто заниматься своими делами и не связываться с этими людьми, да и он сам, если бы знал, кто будет защищать интересы Бекхёна, ни за что бы не согласился браться за это дело.

Решение суда не удивляет никого в зале, исключая разве что самого Чжэхёна. Сюмин привычно испытывает триумф победителя, мысленно аплодируя самому себе. Длится его окрылённость к несчастью не долго. Стоит им с Чоном забрать документы и переговорить с судьей, направившись следом за Паками, как они становятся свидетелями ужасной сцены. Юнхо в одно мгновение умудряется побелеть при виде лежащего на полу Джеджуна. Да и сам Минсок испытывает пробирающий изнутри холод. Он миллион раз видел кровь и ранения в семье, жуткие травмы, подчас несовместимые с жизнью, но вид беременного омеги в крови пугает его почти до ужаса, впервые ему приходится приложить силы, чтобы скрыть собственные страхи. Сюмина заполняет ненависть к Чжэхёну, посмевшему причинить вред очередному невиновному. Ким разгоняет толпу зевак, когда Юнхо уезжает вместе с Джеджуном на скорой, за которой спешат Паки.

Минсок касается своего живота, глядя на пятно крови на полу, но поспешно вновь себя отдергивает. Его ребёнок, его слабость. А омега на своей шкуре знает, что для окружающих слабость сильного человека, лучший способ для манипуляций. Сюмин будет защищать свое дитя любой ценой и не даст никому причинить ему вред, он никому не позволит управлять собой через малыша. Никогда и ни за что! Омега сделает всё возможное, чтобы его кроха не прошел через те вещи, с которыми пришлось столкнуться в детстве ему.

*

Домой Минсок заваливается уже вечером, абсолютно вымотанным и уставшим. Его вновь тошнит, и он звонит Сонмину, так как его брат отец двух детей, ухаживающий во время каждой беременности за своей любимой парой. К тому же больше ему все равно не у кого спросить совета. Ли к несчастью оказывается занят на встрече, но обещает скоро перезвонить и ответить на все вопросы омеги. Киму остается только смириться и ждать. Едва телефон оповещает о входящем звонке, Минсок, не глядя, спешит ответить, опережая собеседника.

– Наконец-то! Сонмин, мне нужна твоя помощь! Чем ты поил Кю от токсикоза, м?

После небольшой паузы слышится не верящий потрясенный ответ:

– Минсок? Ты беременный?

Зрачки Сюмина в ужасе расширяются, когда он узнает прозвучавший в трубке голос, коротко выражая в одном слове все возникшие за мгновение в голове мысли:

– Ф*к!

Резко отстранив от себя гаджет, омега в панике смотрит на имя звонившего, где вместо брата значится короткое «Чонде». Быстро сбросив звонок, Минсок вцепляется пальцами в волосы.

– Бл*ть! Так спалиться…

Телефон вновь звонит, добавляя омеге нервотрепки. В этот раз Ким настороженно смотрит на имя, с некоторым облегчением видя, что в этот раз звонок действительно от Ли. На всякий случай уточняя: «Сонмин?», – Минсок настороженно ждет ответа, получая недоуменное:

– А ты ждал кого-то другого?

– Нет. Но только что я, кажется, невольно рассказал Чену о своей беременности.

Альфа задумчиво хмыкает.

– Может оно и к лучшему? Он ведь отец, имеет право знать.

– Нет! Это не входило в мои планы! И… Боже! Он же сейчас заявится сюда!

– Минсок, попробуй с ним для начала хотя бы просто поговорить, так будет лучше и для тебя, и для…

– Я прилечу ближайшим рейсом! Встретишь меня?

– Минсок!

– Я сообщу номер рейса позднее!

Сюмин едва успевает отсоединиться, как телефон вновь оглушает его звонком, в этот раз уже точно от Чонде. Выматерившись, омега вырубает телефон, начиная метаться по квартире. Он не собирает вещи, беря только самое необходимое. Если что, он всегда сможет купить новое взамен старому, а сейчас ему нужно срочно бежать, пока Чен не явился по его душу.

Не будь Минсок так встревожен, он мог бы посмеяться над самим собой и своей паникой. В конце концов, он мог бы соврать Чонде или перевести всё в шутку, но в этот момент он был слишком ведом эмоциями, чтобы трезво мыслить, а потому, поспешно выбежав из квартиры, Сюмин устремился в аэропорт, покупая билет на ближайший рейс, впопыхах покидая Корею.

Позднее, взвесив всё холодной головой, он, разумеется, отчитает сам себя за глупость, но пока им двигал неясный страх. Страх того, что он расколется, если Чен прижмет его к стенке, а вместе с тем, что он может не найти в себе сил отказать ему и будет вынужден склонить перед ним голову, поддавшись истинности.

*

Рыкнув, Чен ударил кулаком в стену, глядя на ночной двор.

Консьерж, недавно сказавший ему, что господин Ким поспешно уехал, оставив ключи, любопытно выглядывал из-за своей стойки, наблюдая за стоявшим на улице альфой через стеклянные двери.

Чонде хотелось заорать во всё горло из-за того, что этот мошенник опять сбежал! И он даже ни словом не обмолвился о своей беременности! Можно было предположить, что отец ребёнка был кто-то другой, но когда омега только приехал, его запах был достаточно чистым, да и уже в Сеуле он был близок только с Ченом, что опять-таки подтверждалось отпечатавшимся на Сюмине запахом грозы.

Опустив руку, Чен тяжело выдохнул. Если в прошлый раз он смог отпустить Минсока, то в этот раз он не собирался сидеть сложа руки. Да, омега мог умчаться в любую точку земного шара, но Чонде точно знал одно место, где ему смогут помочь найти истинного, пусть и с угрозой для жизни альфы.

Кипя от негодования, Ким направился домой. В отличие от Минсока у него не было такого огромного банковского счета, а потому придется закончить с делами и собрать вещи, чтобы уже потом с чистой совестью отправляться на поиски сбежавшего папы своего будущего ребёнка.

====== BONUS: I.3. Restart ======

Ты так мне нравишься, что я почти не могу дышать,

Всё, чего я хочу – это упасть в эту пропасть,

Но просто близости недостаточно,

Пока мы не перейдем границы, милый.

Так скажи в какую игру мы будем играть,

И я брошу монетку, эй!

(Ariana Grande – Into You)

Появившийся у него на пути парень стал для Сонмина слишком неожиданным гостем. Спрашивать, зачем он приехал в Гонконг, Ли смысла не видел. Взгляд Чонде красноречиво высказывал все его мысли, чувства и эмоции. По этой причине, подняв руку, останавливая шагнувшего к парню напрягшегося телохранителя, Сонмин обратился к Киму.

– Если ищешь Минсока, то боюсь я тебе с этим помочь не смогу.

– Я знаю, что он не желает меня видеть, поэтому я тут кое-что обдумал и решил пойти другим путем.

Чен криво усмехается, заставляя Сонмина подумать, что его брат со своим альфой стоят друг друга постоянно строя какие-то планы. Хмурясь, Ли раздумывает помогать ему Киму или нет, ведь если об этой помощи станет известно Минсоку, то альфе придется встретиться со злопамятностью омеги. Подмечая чужие сомнения, Чонде, став серьезней, тихо произнес:

– Ты же его брат и знаешь его лучше других. Он бы не сделал это, если бы охладел ко мне. Я признаю, что поступил как идиот, не выслушав его в прошлом, но он нужен мне. Он и наш ребёнок. И я уверен, что я тоже нужен им. Но с его характером он будет избегать меня, поэтому я прошу твоей помощи. Обещаю, что постараюсь сделать всё так, чтобы он не узнал о ней.

Хмуро вздохнув, Сонмин потер подбородок, нехотя в итоге выдыхая:

– Хорошо. Но у меня сейчас деловая встреча, которая займет пару часов, поэтому если не против, обсудим всё в машине.

– Конечно! Я согласен.

– Тогда садись.

Продолжив прерванный путь к своему авто, Ли открыл дверь, садясь на заднее сиденье. Чен поспешил занять место рядом. Захлопнув за альфами дверь, телохранитель с мрачным видом уместился возле водителя. Дождавшись, когда они тронутся вперед, Чонде набрал полную грудь воздуха и, развернувшись к Сонмину, принялся рассказывать свой план. С первых же слов Ли вскинул брови, разрываясь между желанием сказать: «Парень! Ты совсем рехнулся?», – и осознанием простого факта: истинные пары действительно похожи между собой и Чен столь же безумен, как Минсок.

Ким тараторил, спеша высказать всё до того, как они доберутся до места назначения, понимая, что потом его могут выставить прочь. Пару раз из-за этого он сбивался, поспешно восстанавливая дыхание и вновь говорил, говорил и говорил. Когда же он, наконец, закончил, машина всё ещё продолжала путь, поэтому Сонмин, невнятно вздохнув и простонав, хмуро погрузился в раздумья. Чен терпеливо ждал, не сводя с брата истинного взгляда. Чтобы закончить с делами и найти Сонмина ему пришлось потратить чуть более недели, и сейчас это была единственная ниточка, что могла его привести к Минсоку. Безусловно, если этот план провалится, Чонде придумает что-то иное, он будет искать свою пару до тех пор, пока не настигнет его и не вернет. Но альфе хотелось надеяться, что он сможет удержать этот шанс и не упустит его.

Спустя несколько минут размышлений, Ли серьезно взглянул на Кима.

– Не уверен, что ты понимаешь то, на что подписываешься. Хотя если ты хочешь пойти таким путем, так и быть, я устрою вам встречу. Правда, чтобы все прошло как можно лучше, буду присутствовать там сам.

– Это будет нормально?

– Во всяком случае, это убережет тебя от пули в голову в первые две минуты.

Машина остановилась перед дорогим рестораном. Прежде чем выйти из машины, Сонмин произнес:

– Водитель отвезет тебя к твоему отелю и заберет от него в шесть вечера. Будь готов. Не будем откладывать всё в долгий ящик, – обратившись к водителю, Ли добавил, – господин Цен, надеюсь на вас.

Распахнув дверь, Сонмин выбрался из автомобиля, выпрямляясь рядом с осматривавшем улицу телохранителем. Откинув с лица челку, Ли зашагал ко входу в ресторан. Чувствуя напряжение из-за последних слов старшего, Чен слегка вздрогнул, когда водитель, обернувшись, спросил у него название отеля. Нервно улыбнувшись, Чонде поспешно выдохнул ответ и постарался расслабиться.

Тронувшись с места, машина заскользила по улицам.

Ким оттянул ворот, чтобы чувствовать себя спокойней и уверенней. Вечер обещал быть непростым.

*

Слуги и члены клана приветственно кланялись Сюмину, вышагивавшему по коридорам их особняка, сделанного в традиционном стиле. Обычно дедушка редко вызывал его к себе. Чаще они виделись во время совместных ужинов, когда их пребывание в доме совпадало, либо в те редкие моменты, когда глава клана не был занят разборками и решением вопросов и находил время для общения с внуком. Такое же деловое требование немедленно явиться в кабинет говорило о том, что семья нуждается в юридической помощи, и Минсоку придется хорошенько попотеть, находя лазейки, чтобы вывести сухими из воды тех, кто в очередной раз засветился перед служителями закона.

Добравшись до входа в кабинет, Сюмин прокручивал в голове возможные варианты произошедшего. Во дворе он заметил машину Сонмина, а значит, дело было действительно серьезным. Просто так их с братом одновременно звать не станут.

Открыв дверь и войдя внутрь, Минсок прошел вперед, склоняясь в приветственном поклоне перед сидевшим за массивным столом из красного дерева дедом. В кабинете было минимум мебели: стол, кресла, шкаф. Впрочем, это компенсировалось обилием тайников, скрытых в стенах.

– Доброго дня, дедушка.

– Здравствуй, Минсок. Присаживайся.

Старик в дорогом костюме расслабленно сидел в глубоком кресле, но цепко следил за каждым малейшим движением любого входившего в его святая святых.

Послушно повиновавшись, Сюмин опустился в кресло напротив, держа спину прямо и покорно сложив руки на коленях. Несмотря на их статус деда и любимого внука, явное и открытое проявление этого было сложно заметить, особенно в последние годы. И не из-за отсутствия привязанности, а потому что каждый из них носил свою маску и играл соответствующую роль.

Как только омега занял свое место, старик выпрямился. Кожаное кресло тихо скрипнуло. Темные глаза альфы были полны холодной уверенности.

– Ван Джи решил продвигать своих людей в политику.

Минсок выгнул бровь. Ван был главным конкурентом деда и его формальным другом. Хотя в их мире «дружба» представляла собой улыбки на встречах и попытки воткнуть в спину нож при любом возможном случае.

Сложив руки в замок, глава семьи нахмурился. Сюмин терпеливо слушал, ожидая момента, когда ему разрешат говорить. Перебивать старших он никогда бы не рискнул.

– Сейчас он залег на дно со своими делами, хотя, разумеется, продолжает их проворачивать по-тихому. Для того чтобы повысить рейтинг своего кандидата на ближайших выборах ему не хватает только публичного наказания кого-нибудь из мафии. Своих людей он для этого использовать не станет, поэтому скорее устроит какую-нибудь ловушку остальным. Мы постараемся быть осторожней и бдительней, но он может не погнушаться любыми способами, чтобы достичь желаемого. Я хочу, чтобы ты был осторожней. Он знает, как мы дорожим тобой, как юристом, поэтому может постараться либо избавиться от тебя, либо подковырнуть что-нибудь из твоих дел. В общем, мне нужно, чтобы ты немного попутешествовал. Но мне будет спокойней, если ты будешь под бдительным присмотром. Очередной кражи или попытки избавиться от тебя исключать не стоит. Твои братья нужны мне сейчас здесь, поэтому охранять тебя будут не они.

Минсок нахмурился. Старик поднял руку, махнув ей. Шкаф сдвинулся в сторону, открывая проход в другую комнату, из которой вышло четыре человека в черных костюмах. Омега скользнул по их лицам взглядом. Все они были членами клана, но являлись охраной дома, и было странно, что дедушка решил отправить их охранять внука. Но выйдя вперед, четверка разошлась в стороны, выпуская пятого человека, от вида которого Минсок вытаращил глаза.

– Это твой новый телохранитель, Минсок. Ким Чонде. Отныне он будет твоей тенью, отвечающей за твою безопасность своей головой.

Старик многозначительно посмотрел на альфу, который оставался спокойным и собранным. Дедушка ещё что-то говорил о билетах и какой-то поездке, но Сюмин уже мало что слышал, смотря на истинного как на парящего в воздухе призрака.

В голове омеги разом проносились десятки вопросов: «Как? Почему? Зачем? Он рехнулся? Дедушка знает, кто Чонде такой? Конечно, знает, он бы не стал так просто доверять охрану внука человеку с улицы! Тогда какого черта?».

– Минсок?

Вздрогнув, Сюмин обратил, наконец, всё свое внимание на старика.

– Я надеюсь тебе всё понятно?

– Да. Конечно.

Омега нахмурился, признаться, что он всё прослушал, он не рискнул, впрочем, глава и без того всё понял, устремив тяжелый взгляд на Чонде.

– Думаю, если что, господин Ким обо всем позаботится.

Чен склонил голову в легком поклоне.

– Разумеется, Господин Ли.

Старик сощурился, пробуравив альфу мрачным взглядом, а затем окинул им же остальных охранников.

– Оставьте нас с Минсоком одних. Подождите снаружи.

Последний раз взглянув на сосредоточенного, серьезного Сюмина, Чен вместе с остальными покинул кабинет. Как только их шаги затихли, старик, вновь откинувшись в кресле, уже мягче, спокойно произнес:

– Я знаю, кто он такой, Минсок. Как и о твоем положении, – сухие губы сложились в легкую улыбку, редко появлявшуюся на губах главы клана, – Поздравляю.

Сюмин опустил взгляд, сдвигая брови. Одной этой фразы было достаточно, чтобы сложить в уме все недостающие факты. Сонмин единственный кому Минсок об этом говорил и он единственный, кого Чен знал из клана, а значит, без него здесь точно не обошлось.

– Спасибо, – омега сжал губы, – Но мы официально развелись.

Старик усмехнулся.

– Об этом я так же в курсе. Я знаю о твоей жизни больше, чем ты думаешь, Минсок.

– Тогда почему именно он?

– Потому что я уверен, что хотя бы ради своего ребёнка, он не даст даже волосу упасть с твоей головы.

Скривившись, Сюмин предпочел промолчать. Поднявшись, старик обошел стол и, подойдя к омеге, легонько потрепал Минсока по плечу.

– Тебе стоит отойти от наших дел, Минсок, – вскинув голову, Сюмин не смог сдержать удивления, – Ты отличный юрист, но я не хочу, чтобы вам с моим правнуком или правнучкой пришлось жить в постоянном напряжении. Я уверен, что и ты не хочешь, чтобы твой ребёнок прошел через всё то, с чем пришлось столкнуться тебе. Разумеется, мы всегда будем готовы помочь тебе в трудную минуту, но пора делать выбор в пользу будущего, а не прошлого, – отняв ладонь от плеча внука, старик вернулся за стол, – Пока можешь идти. Тебе есть о чем подумать. Впрочем, как и мне.

Находясь в растерянности, Минсок поднялся, вновь поклонившись. Когда он уже двинулся к двери, глава добавил:

– Если он посмеет тебя обидеть, мы разберемся.

Понимая, кого дедушка подразумевает под «он», Сюмин сжал губы и, коротко кивнув, вышел из кабинета.

Чен вместе с охранниками стоял в паре метров от двери. Сердито глянув на него, Минсок направился к выходу из дома, недовольно произнеся, проходя мимо Чонде: «За мной!». Альфа послушно двинулся следом, не отставая ни на шаг.

Во дворе Сюмин заметил Сонмина, стоявшего возле своей машины. Одарив брата суровым взглядом, омега прошел к собственному авто, с недовольным видом садясь за руль. Чен, семенивший следом за Минсоком обещанной дедом тенью, не смел и слова сказать, молча скользнув на пассажирское сиденье.

Выехав с территории особняка и двигаясь по улицам города, Сюмин молчал, размышляя над сложившейся ситуацией. Первым желанием было остановится где-нибудь и высадить Чонде, послав его куда подальше. Вот только его дедушка вряд ли станет разбираться в причинах и следствиях их расхождения и далеко уйти альфа не сможет. Семья избавится от него в мгновение ока. Попытаться оспорить решения деда так же невозможно, ибо для всего клана его слово – Закон! Именно поэтому сейчас омега и мог только что буравить взглядом дорогу перед собой, стараясь игнорировать внутренний трепет и волнение.