Текст книги "Половинка с характером (СИ)"

Автор книги: Мадам Марципан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 54 страниц)

Встав с кровати, Чанёль оглядывается, находя свои вещи сложенными на стуле. Вытащив из кармана позабытый смартфон, Пак проверяет, не разбился ли он, потому что накануне вещи они раскидывали во всех направлениях, не задумываясь, куда и как они улетят. К счастью техника не повреждена и исправно работает. На экране высвечивается начало восьмого. Зайдя в список контактов, альфа находит нужный ему и быстро набирает сообщение.

«Доброе утро, Бекки! Где ты? Ушел, даже не разбудив».

Чанёль с минуту ждет ответа, но когда его не приходит, угрюмо начинает собираться: одеваться, чистить зубы, готовить завтрак. Все это время он таскает смартфон везде за собой, то и дело бросая на него пристальные взгляды, либо проводя по экрану пальцем, чтобы убедиться, что нет пропущенных или новых сообщений, которые каким-нибудь мистическим образом могли проскользнуть мимо его бдительного взора.

Смартфон пиликает входящим сообщением, когда Пак наливает себе кофе. Едва не расплескав кипяток, Чанёль спешит к столу за гаджетом, прочитать ответ, забивая на все на свете.

«Доброе! Ты слишком сладко спал, поэтому я решил тебя не будить. А у меня просто есть некоторые нерешенные дела, поэтому я поехал домой».

Альфа хмыкает, набирая новый текст:

«Мы ведь увидимся сегодня?»

«Уже соскучился?»

«Безумно»

Пальцы скользят и отправляют сообщение быстрее, чем он может его обдумать, впрочем, говоря это, он ничуть не слукавил. Ему действительно хочется, чтобы Бек был сейчас рядом, и он мог прижать его к себе, уткнуться в темную макушку, вдыхая любимый аромат, и поцеловать сладкие пухлые губки.

«Тогда увидимся у нас в офисе, когда вы поедете туда с Крисом. Там и встретимся!»

Чанёль смотрит на текст перед ним и улыбается. Ему уже не терпится поскорее увидеть своего Бекки. За одну ночь в нем что-то меняется, и омега полностью заполняет его мысли, вытесняя все лишнее и ненужное.

Наскоро проглатывая завтрак, Пак спешит вниз на парковку. Уже заводя машину, он думает, что вполне может заехать за Бёном и отвезти его на работу и так провести с ним еще хотя бы полчаса.

Радуясь своей задумке, альфа нетерпеливо несется по улицам, чтобы уже через пару минут въехать во двор Бека. Чанёль уже намеревается достать телефон и позвонить ему, как дверь подъезда открывается и на пороге появляется его омега. Пак улыбается, выходят из машины. Сейчас Бекхён заметит его и, несомненно, поцелует, а после они вместе поедут на работу.

Придерживая дверь подъезда, омега смотрит в коридор, упираясь свободной рукой в бок.

– ТеЁн, не спи на ходу! Я из-за тебя на работу опоздаю!

Альфа застывает, наблюдая за Бекхёном, которому что-то отвечают, отчего он более суровым тоном добавляет.

– Эй! Бён ТеЁн, ты хочешь, чтобы я рассердился?

Из подъезда выбегает мальчишка лет семи в темных брючках, кедах и джинсовой куртке.

Внутри Чанёля все леденеет и обрывается.

– Ну, пап! Можно я не пойду сегодня на занятия?!

– Скажи это лучше дяде Тао. Посмотрим, что он ответит тебе на это.

Мальчишка обреченно вздыхает, поправляя на плече лямку рюкзака.

– Ладно. Иду я!

Бекхён вздыхает, присаживаясь возле ребенка, поглаживая по голове и с нежностью заглядывая в глаза.

– ТеЁн, ты же знаешь, что ты мой главный альфа. Самый любимый и единственный! Разве я могу надеяться на помощь кого-то кроме моего драгоценного сына?

Мальчишка улыбается, обнимая папу за шею, прижимаясь к нему щекой.

– Люблю тебя, папуля. Прости. Я больше не буду тебя расстраивать.

– Я тоже люблю тебя, мое солнышко. Пойдем!

Выпрямляясь, омега берет ребенка за руку, направляясь к своей машине.

– Кстати, дядя Тао сильно ругался, что ты ночевал у него?

– Нет, он же знает, что ты иногда на работе на ночь задерживаешься, поэтому не ругался.

Бекхён грустно улыбается, но почувствовав на себе чужой взгляд, оглядывается, резко дергаясь и застывая как вкопанный, широко распахивая глаза. Чанёль стоит от них метрах в десяти.

– Папа? – ТеЁн выглядывает из-за родителя, непонимающе смотря на незнакомого мужчину.

Пак несколько секунд смотрит омеге в глаза темным и мрачным взглядом, а после молча садится в автомобиль, разворачиваясь и уезжая.

Мальчишка поднимает взгляд, серьезно спрашивая родителя.

– Папа, кто это?

Бекхён смаргивает подступающие слезы и, вымученно выдавливая из себя улыбку, лохматит волосы сына.

– Никто, солнышко. Я обознался.

– Ну, папа! – ТеЁн приглаживает волосы, обиженно сопя носом.

– Идем, а то и, правда, опоздаем.

Бён спешит к машине, стараясь не показывать ребенку своего уныния и потерянности.

Не так он хотел рассказать Чанёлю о своем сыне, совсем не так.

*

– Чанёль! Где бумаги по мероприятию для дня рождения Хван Ёнхуна?

Крис заходит в кабинет к другу, недоуменно выгибая бровь. Пак застыв с листом в руках смотрит куда-то в стену.

– Чанёль?

– Что? Ты что-то сказал?

– Я спросил про бумаги Хван Ёнхуна.

– Они у Ли Гина.

– Что-то случилось?

– Все нормально.

Ифань слегка улыбнулся, не почувствовать исходящий от Пака запах гардении было сложно. Ву был рад за друга, который похоже, наконец, полностью полюбил свою пару, а значит в их споре с Тао он победил.

– Ладно. Если что, через два часа поедем в «Тигровую лилию», будь готов!

Развернувшись, Крис вышел из кабинета, не увидев, как Чан бросил бумаги на стол, сжав руки в кулаки, и помрачнел.

*

– Да что с тобой такое? – Тао непонимающе смотрел на Бекхёна, наливавшего воду в стакан, пока она не перелилась через край.

– Ой, прости. Задумался, – Бён улыбнулся, – Думал о подарке ко дню рождения Ёна.

– Бек, это, конечно, чудесно. Но сейчас лучше думать о работе.

– Ты прав.

– Вы поругались с Паком?

Бекхён застыл с наигранной улыбкой. Вопрос Хуана прозвучал слишком неожиданно.

– Нет. С чего ты взял? – Тао молча смотрел на брата пристальным взглядом. Сдаваясь, Бён со вздохом оперся руками на стол, не глядя на второго омегу, – Он видел нас с ТеЁном.

– И?

– И всё. После он уехал, – Бек горько улыбнулся, – Finita la comedia.

– Бекхён…

– Я в порядке. Фух… Это было ожидаемо. Ты же знаешь. Кому нужен омега со взрослым ребенком?

Встав из-за стола, Тао поспешил подойти к брату, обнимая его.

– Все будет в порядке, Бекки. Мы справимся. Не впервые ведь. И что-нибудь придумаем, чтобы отделаться от твоего отца и Ана.

Закусив губу, чтобы не заплакать, Бён похлопал Хуана по плечу, натужно говоря:

– Знаю. Мне пора работать. Я буду у себя.

Бекхён освободился, двинувшись к дверям, но остановился на пороге, обернувшись. С грустью смотря на него, Тао опережая его просьбу, ответил:

– Я позабочусь, чтобы вы не пересеклись.

– Спасибо.

Губы Бёна дрогнули в подобии кривой улыбки, и он вышел в приемную. Хуан задумчиво смотрел ему вслед.

*

– Добрый день, Тао!

– Здравствуйте, господин Ву, господин Пак!

Ифань подошел ближе к столу Хуана, наклоняясь вперед.

– Тао, я был не прав вчера, заставляя тебя рассказать о прошлом. Я…

– Ифань, – омега прервал речь альфы, подняв вверх руку. Крис удивленно замер, впервые на него смотрели без холодности и неприязни, но при этом с непередаваемой грустью, – не нужно ничего говорить. Планировка проекта завершена. Вам не обязательно больше приезжать сюда. Как только начнется работа над реализацией, мы сможем разделить обязанности, и каждый будет выполнять свою часть. Нам не обязательно будет пересекаться.

– Чанёль, выйди в приемную, пожалуйста.

Пак переступил с ноги на ногу, но подчинившись другу, покинул кабинет. Ифань неотрывно смотрел в лицо Тао, играя желваками.

– Объяснишь, что подтолкнуло тебя к этому?

– Просто нам нет необходимости больше работать вместе.

– Пытаешься избавиться от нас? Но не поступай так эгоистично, хотя бы позволь Бекхёну видеться с Чанёлем.

Хуан усмехнулся.

– Именно поэтому я и принял это решение. Я хочу обезопасить Бекки от еще больших неприятностей. Ты проспорил, Ифань. Они расстались.

Ву показалось, что пол под его ногами обвалился.

– Это невозможно. Они ведь были сегодня вместе.

– Спроси об остальном у Пака. Видно, он не рассказал тебе об этом.

– Но так нельзя, Тао.

Крис сам не знает, что именно следует сказать, но он категорически против того, чтобы перестать видеться со своей парой.

– Это не смертельно, Ифань. А я должен заботиться о покое Бекки. У него и без того хватает проблем.

– А как же мы?

– Никаких нас нет, поэтому…

Внутри альфы с громким хрустом что-то ломается, и он подается вперед, упираясь одной рукой в сиденье кресла Тао, а второй притягивая омегу к себе за шею, целуя. Плевать на все «можно», «нельзя», «нужно», «споры». Всё не важно!

Поцелуй получается грубым и жестким. Тао упирается ладонями в грудь альфы, сминающим своими губами его. Но с каждой секундой омега сопротивляется все более вяло, пока неуверенно не отвечает на поцелуй, не рискуя все же размыкать губ. Отстраняясь, спустя некоторое время, Крис тяжело дышит, глядя в глаза Хуана, испуганно и потерянно смотрящего на Ву, сознавая случившееся.

– Не думай, что это конец, Тао. К черту глупые споры. Уж прости, но сдаваться и отступать я не буду!

Поднимаясь, Ифань еще раз оглядывает краснеющего омегу и выходит из кабинета, под руку хватая друга и волоком уводя его в сторону лифта, уже в кабине вопрошающе глядя на Пака.

– А теперь объясни, что произошло у вас с Бекхёном?

– Может хотя бы не здесь? – Чанёль устало лохматит себе волосы.

Крис хмурится, но не настаивает.

Выйдя из здания, парни спускаются по небольшой лестнице перед входом. На встречу им поднимается мальчишка, который поравнявшись с альфами, останавливается, оборачиваясь. Пак невольно затормаживает, тем самым заставляя сбавить шаг и Ву.

Ребенок оглядывает их пристальным взглядом с ног до головы, будто сканируя, и поджимая губы, хмурит брови. Чанёль незаметно сжимает руки в кулаки и продолжает идти вперед. Крис еще недоуменно смотрит на мальчишку, а после спешит за другом, тихо произнося:

 – И что это было?

Пак кривится, раздраженно бросая:

– А это сын Бекхёна!

Ифань тормозит, оглядываясь назад и встречаясь с отнюдь не детским взглядом мрачно сощуренных глаз, от которого становится не по себе. Отвернувшись, мальчишка забегает в здание.

Крис глядит на уже закрывшиеся двери и невольно задумывается о том, сколько же еще всего они не знают о своих половинках.

*

СынХён с ужасом взирает на сына, как и ДжиЁн, глядящий на Лухана широко распахнутыми глазами.

– Хань, я уверен, что ты сможешь выбрать кого-нибудь другого из своих друзей на роль шафера.

Младший Лу упрямо топает ногой.

– Я уже выбрал! И своего решения менять не собираюсь!

– Милый, не вредничай, – мэр пытается успокоить разупрямившегося сына, – Это не тот выбор, который стоит сделать. К тому же он ведь сейчас на другом конце света.

– Он намерен вернуться, поэтому это не вызовет проблем.

– Да, но все-таки может подумаешь о ком-то другом? Просто если он будет на свадьбе, я боюсь… он может её сорвать.

– Я. Сказал. Что. Он. Будет. Моим. Шафером. Точка!

Хань упрямо кивнул и, еще раз топнув ногой, вышел из комнаты.

СынХён схватился за голову, оттягивая пряди волос.

– Я точно схлопочу с этой свадьбой инфаркт!

– Ну, может, все обойдется.

– Обойдется? Обойдется?! Да этот омега в десять тысяч раз хлеще Хуана! Курит как дымоход! Пьет из горла «Дэниэлс»! Бутылками! Ты помнишь, что было в их квартире, когда они учились с Ханем?

ДжиЁн скривился от неприятных воспоминаний, пока СынХёна понесло.

– Презервативы на люстре! Три голых альфы на балконе! И это чудовище в корсете с плеткой, вышедшее нас встречать! Я уже молчу про прочий разгром и кошмар от его оргий! Хорошо хоть трупов в ванной не было!

– Может он изменился за эти годы.

– Ты в это веришь?

Омега нервно выдохнул, пока альфа, сдернув с шеи галстук, криво усмехнулся.

– Ну да! Люцифер за два года стал ангелочком! Боюсь, нимб меж рогов застрянет!

ДжиЁн упал на стул, закрывая лицо руками.

– Что же делать. Хань явно не отступится от своего намерения.

– Может приказать связать его в аэропорту? И посадить в тюрьму до окончания свадьбы?

– И лишиться сына?

СынХён простонал, воздевая руки к потолку.

– Боже! Если ты существуешь, не дай этому демону принести в нашу жизнь хаос и разруху!

*

США. Лас-Вегас.

– Полегче, мальчики. Полегче! Вы же все-таки с омегой обращаетесь.

Омега с хитрой улыбкой дергает плечом, освобождаясь из рук широкоплечего альфы охранника, по-деловому складывая в сумку снятый джекпот в пару миллионов, едва не разоривший всё казино.

Стоявший в стороне хозяин этого заведения глядел на омегу полным ненависти взглядом. Будь его воля, он бы пристрелил его, вот только зная о его связях, своей жизнью рисковать не хотелось.

Едва за омегой закрылись двери, мужчина кивнул ему вслед.

– И чтобы больше ноги его здесь не было! Не пускать! Никогда!

– Да, сэр!

– Чертов мошенник!

Выйдя на улицу, омега довольно потянулся, разминаясь, после чего счастливо похлопал по объемной сумке оттягивающей плечо. Насвистывая, он прошел к стоявшему на парковке поршу и, небрежно закинув на пассажирское сидение свою ношу, устроился на место водителя.

Вынув из внутреннего кармана кожаной куртки билет на самолет, он с ухмылкой взглянул на надпись «Лас-Вегас – Сеул». Тихо засмеявшись, омега ехидно пропел:

– Ох, и повеселимся мы с тобой, Лу! Держись, Сеул, скоро я приеду!

====== Глава 13. Ссадины на сердце ======

Бекхён едва не упал в обморок, когда увидел на пороге своего кабинета сына. Подорвавшись с места, Бён бросился к ребенку.

– Ённи, что случилось? Что ты здесь делаешь? Ты один?

– Папа, не волнуйся. Я просто тебя навестить пришел. Ты сегодня утром грустный был, поэтому вот.

Мальчишка неуверенно вытащил из кармана помятые цветы, явно вырванные из какой-то клумбы.

Омега только и мог, что вздохнуть, принимая подарок, и улыбнуться, погладив сына по голове.

– Спасибо, ТеЁн. Но впредь не срывай цветы с клумбы. И не ходи один. Я бы забрал тебя после занятий. Кстати, неужели вас сегодня отпустили раньше?

Мальчишка опустил взгляд.

– Так, молодой человек, только не говорите, что вы сбежали из школы?

– Ну, папа. Я и дома могу уроки сделать. Я же тебя порадовать хотел.

– Ты порадуешь меня, если не будешь прогуливать уроки и сбегать с дополнительных занятий.

ТеЁн скривился, но кивнул. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился растерянный Хуан.

– Бекхён, я хотел сказать, что… Ой! ТеЁн, а ты здесь что делаешь? Тебя кто-то из школы привез?

– Нет, – мальчишка слегка втянул голову в плечи, – Я сам.

Тао уперся руками в бока, многозначительно посмотрев на ребенка, правда его пронять этим оказалось сложно, и он сразу возмутился.

– Но я же о вас волновался! И я видел тех альф, когда заходил!

– Каких еще альф? – Хуан нахмурился.

– Один приходил к тебе домой, а запах второго был у папочки!

Бён вспыхнул, кусая губы. Тао сохранял хладнокровие.

– Это конечно чудесно, что у тебя настолько хорошее чутье, но мы уже говорили, что просто вместе работаем. Поэтому это не повод покидать школу!

– Ну, папа Тао! – ТеЁн жалобно смотрел на непреклонного омегу, – Папочка был грустный, и я должен был его защитить!

Хуан вздохнул, наклоняясь вперед.

– Ён, я ведь обещал тебе, что я присмотрю за твоим папой, пока тебя не будет рядом, и я никому не дам его обидеть. Ты же должен вырасти достойным альфой, чтобы заботиться о тех, кто тебе дорог. Разве Сяомин не говорил тебе об этом?

– Говорил, – мальчишка нехотя кивнул, – Но ты тоже омега и тебя тоже надо защищать.

Тао притянул к себе племянника, обнимая и посмеиваясь.

– Защитник ты наш. Не переживай, если что мы позовем Чонде. Ему-то ты доверяешь?

– Доверяю.

– И ты больше не будешь сбегать с занятий?

– Ладно, – ТеЁн угрюмо насупился, но еще раз кивнул.

– Ловлю тебя на слове. И не расстраивай папу, он будет еще сильнее волноваться, если ты будешь в одиночку гулять по городу.

Ребенок промолчал. Тао переглянулся с Бекхёном. Бён поджал губы, но сразу взял себя в руки.

– Ладно, Ённи. Раз ты пропустил продленку, то будешь делать уроки здесь. Я проверю!

– Хорошо, папа.

Потопав к столу, ТеЁн придвинул к нему два стула и, закинув на один рюкзак, забрался на второй, доставая тетрадки и книжки.

Глядя на него, Хуан тихо выдохнул, шепотом обращаясь к брату:

– Прости. Я опять перегнул палку.

– Все нормально. Это только моя вина, ведь я заставил его волноваться. Как дурак бросился за альфой, оставив сына. Я ужасный родитель.

– Бек, он твой истинный.

– Но ты ведь не бросаешься на Ифаня, а я… черт, пошли, выйдем.

Бён быстро вытолкнул Тао из кабинета, смаргивая слезы. Еще не хватало, чтобы ТеЁн увидел, что его папа плачет.

Хуан обнимает брата, поглаживая по спине.

– Ты не виноват, Бек.

– Я же, правда, ему поверил. И опять на те же грабли. На что я надеялся? Идиот.

– Злись тогда уж на Пака, а не на себя. Твоей вины в этом уж точно нет. Я знаю, что ты хочешь для Ёна нормального отца.

– Мне стыдно, ведь ты предупреждал меня.

– В любом случае, что случилось, то случилось. Не вздумай раскисать! У тебя есть ТеЁн, я, Сяомин, Джун и Тей. Мы тебя не оставим.

Хуан наклоняется, заглядывая брату в глаза и аккуратно вытирая большими пальцами слезы.

– Ну же, улыбнись, Бекки! У тебя такая красивая улыбка.

Бён шмыгает носом, тихо смеясь.

– Тебе надо было родиться альфой. Я бы вышел за тебя замуж.

– С удовольствием! – Тао тоже смеется, – Ладно, мне нужно будет уехать по делам, можете с Ёном уйти пораньше. Он явно соскучился по тебе.

– А работа?

– Пф! А на что нам наш Чудо-Альфа?!

Бекхён закрыл лицо руками, засмеявшись. Хуан облегчено вздохнул, глядя на Бёна. Если ему нужно говорить или делать странные вещи и это поднимет настроение его брату, он готов хоть в костюме клоуна ходить, хоть передвигаться на одноколесном велосипеде. Все что угодно, лишь бы его Бекки никогда не грустил.

– Спасибо! – отняв руки от лица, Бек с улыбкой посмотрел в лицо Тао, – Мне уже лучше.

– Рад это слышать. В таком случае, детки, ведите себя хорошо, а главе семейства пора по делам.

– Мы приготовим тебе ужин.

– Договорились. До вечера.

– До вечера!

Бён возвращается в кабинет, часто моргая, чтобы убрать покраснение с глаз, а Тао спускается на этаж ниже. Проходя в дальний конец, он кивает секретарю – солидному парню бете, и без стука толкает дверь в противоположном конце помещения.

За столом, что-то усердно вписывая в ежедневник, сидит альфа в голубой рубашке, клетчатых темно-серых твидовых жилете и брюках.

– Чем обязан?

– Такое чувство, будто ты начальник.

Проходя к столу, Тао устало садится на стул.

– Я и сам себя почти так чувствую. Вы полностью сосредоточены на проекте мэру, поэтому с остальным приходится разбираться мне.

– Могу повысить зарплату.

Поднимая голову, альфа улыбается, но спустя пять секунд серьезно спрашивает:

– А теперь колись, что тебе нужно?

– Вот в такие моменты я начинаю думать, а стоило ли брать тебя на работу, Чен?

– И как? Стоило?

– К сожалению, да. И ты прав, нужно присмотреть за офисом. Бек с ТеЁном, а у меня дела.

Альфа вздыхает.

– Похоже, я, правда, заслужил прибавку. Ладно, Тао. Присмотрю.

– Это не на долго. Потом все вернется в привычную колею.

Чонде усмехается.

– Ой, ли?

– Что?

– Ну, а как иначе. Уже всем известно, что Пак и Ву ваши истинные. Не удивлюсь, если через год-два придется кого-то из вас везти в роддом.

– Ким Чонде, вот сейчас ты сказал самую глупую вещь за все время, что мы знакомы.

Чен посмеивается, откидываясь на спинку кресла и постукивая указательным пальцем по подбородку будто о чем-то думая.

– Хм… все-таки через полтора. И готов делать ставку, что это будешь ты. А Бекхён разве что чуть позднее.

Хуан недовольно хмурится, пальцем постучав по виску и встав с места.

– Завязывай нести бред.

Ким пожимает плечами.

– Могу даже спорить на это и то, что первый ребенок у вас будет альфой!

– Ой, точно нет! Всё, я ушел.

Разворачиваясь, Тао поспешно покидает кабинет, спеша к лифту и слыша за спиной смех. Едва двери кабины закрываются, омега приваливается к стене, еле сдерживаясь, чтобы не съехать по ней вниз. С Чонде лучше никогда и ни о чем не спорить, потому что он точно обладает паранормальными способностями и каждый раз выигрывает любой спор. Хуан невольно касается рукой живота, вспоминая свой сон, а после дотрагивается до губ, но сразу трясет головой, прогоняя лишние мысли. Нет, ему нельзя об этом даже думать. Они с Ифанем определенно не пара и следует сохранять дистанцию между ними. Убеждая в том себя снова и снова, Тао покидает здание компании.

*

Ифань хмурится, буравя пустым мрачным взглядом открытую на компьютере таблицу. Со стороны может показаться, что он крайне недоволен имеющимися в ней данными. На деле же сейчас ему совсем не до них, ибо мысли его далеки от работы.

Впервые в жизни он настолько зол на Чанёля, потому как абсолютно не одобряет действия лучшего друга. Он не может понять причины, по которым Пак так резко похолодел к Бекхёну, узнав, что у омеги есть сын. Пусть они и дружат достаточно давно у них совершенно разные взгляды на отношения. И то, что для Ву не имеет значения для Чана достаточно веский довод прекратить общение. Из-за того, что в детстве его все время заставляли быть крайне ответственным и заботиться о других, став старше он обрел почти панический страх перед возможностью лишиться обретенной после совершеннолетия свободы. Крис до сих пор помнил, как Чанёль в день своего совершеннолетия, после их гулянки, повез его на окраину города встречать рассвет, и с первыми лучами солнца, расставив руки в стороны, со смехом закричал: «Наконец-то я свободен!!! Теперь я никому и никогда не позволю вернуть меня в этот ад!». Ифань мог лишь поддержать друга, пусть с его точки зрения это и было несколько утрированно. Но Пак всегда был излишне эмоциональным и чувствительным, пусть и старался это не показывать, а потому любую мелочь принимал близко к сердцу.

И все равно Крис чувствовал досаду, потому что из-за ошибки друга он лишился возможности видеть свою пару. Теперь и без того избегавший его Тао не подпустит альфу даже на порог их компании. От одной этой мысли хоть волком вой.

Но возвращаясь мыслями к омеге, Ифань вспоминал и их спонтанный поцелуй. Одной мысли об этом достаточно, чтобы альфа со стоном опустил голову на сложенные на столе руки. Он ведь вырвал его у Хуана практически силой. И сейчас ему даже немного противно от самого себя, потому как он бы предпочел исправить произошедшее. Тао заслуживает другого первого поцелуя, а учитывая неуклюжесть и робость омеги, в том, что для Хуана подобное впервые, сомневаться не приходится. Альфа бы предпочел, чтобы их первый поцелуй был более нежный и мягкий, а не грубый и властный, за счет которого Ифань старался продемонстрировать собственное превосходство и доминирование над хрупким созданием. Ведь насколько бы сильным Тао не пытался казаться, Крис верит, что его пара невинна и хрупка. Правда, тот факт, что Хуан все-таки отвечал ему, вселяет надежду, что все не так безнадежно и в будущем, если он не отступится, ему удастся сокрушить возведенные омегой вокруг собственного сердца стены.

Теперь стоит лишь придумать, как этого добиться.

Но согласится ли Тао быть с ним, несмотря на то, что Крис друг Чанёля? Все-таки даже учитывая собственные слова, сказанные в прошлом о том, что выбирая между парой и другом, он предпочтет Хуана, Крис не может бросить Пака одного. Они оба дороги ему. С Чаном их связывает крепкая многолетняя дружба, когда они не единожды заступались друг за друга и выручали в трудные и тяжелые моменты. В Тао же он видит свое будущее, как бы громко это не звучало. И ему совсем не хочется выбирать между ними.

Ифаня раздирают мысли и сомнения, что делать и как быть, а потому о работе совсем не получается думать. Ву вспоминает их разговор с Чанёлем, когда они вернулись в офис:

– Разве это такая большая проблема, что у Бекхёна есть ребенок? Вы нравитесь друг другу, вы истинные, и это несущественная преграда.

У Пака настолько мрачный вид, что он похож на грозовую тучу.

– Знаешь, Крис, иногда меня злит это твое постоянное «истинный то», «истинный это». Такое чувство, что если это твоя природная пара, то всё сразу должно сложиться удачно, и все непременно должны быть счастливы. Но это реальная жизнь, и в ней всё сложнее. Разве общаясь с Тао, ты не осознал этого? Да, мне нравится Бекхён, и сегодня я понял, что гораздо сильнее, чем я думал. И дело не в «истинности». Запах играет свою роль, это правда, но он нравится мне, потому что с ним интересно. Я всегда искал не только пару, но и друга, и Бек подходит для этого лучше всего. У нас общие интересы, он может поддержать любую тему. Но, чёрт! У него ребенок. Ребёнок! И не надо говорить, что это все так просто. Я смотрю на его сына и думаю о том, что он спал с кем-то кроме меня, что вероятнее всего любил этого своего жениха.

– Ты так-то тоже не хранил обет безбрачия до встречи с ним, Чанёль.

– Да не в этом дело! Это чужой ребенок, понимаешь, чужой! И нравится мне это или нет, но он важен Беку. Ему, а не мне! Омеги всегда выбирая между парой и ребенком, делают выбор в пользу второго.

– Ты ревнуешь Бёна к его сыну?

Пак зарычал, стукнув кулаками по столу.

– Не ревную! Просто поясняю, что я не смогу принять его как своего. Даже если представить, что мы будем с Бекхёном, я буду смотреть на его сына и все время думать о том, кто его отец. Что их связывало. Да и это ведь ответственность! А я не готов брать ответственность за детей, в которых нет моей крови. Чёрт! – Чан закрывает лицо руками, – ты все равно не поймешь. Я и сам запутался, если честно. Мозг будто вот-вот взорвется. Еще вчера я просто не думал, что наши отношения надолго. Месяц-год. Не могу я долго жить с кем-то. Это как поводок на шею, – отняв руки от лица, Пак негодующе продолжил, – А утром впервые подумал, что, может, стоит попробовать? Не сразу, конечно, понемногу. И тут выясняется, что у него есть сын. По-твоему, я должен был подойти к нему и сказать: «Все нормально, Бек, у тебя есть сын, о котором ты за весь месяц даже не заикнулся! Ах да, еще у тебя был жених и тебя отец выгнал из дома, но кто я такой, чтобы мне хоть что-то рассказывать! Все в порядке, сделаем вид, что ничего не произошло. Продолжай вешать мне лапшу на уши, они же для этого идеально подходят!».

– Ты изменял ему, понятное дело, что он не хотел тебе обо всем рассказывать.

– Понятное дело? Понятное дело, Крис? Всё что понятно мне, что для него это вообще серьезным никогда не было. Он ничего не рассказывал мне о себе, к тому же напрямую заявлял, что его не заботят эти отношения и сам говорил, что я могу себе найти кого-нибудь для брака. И если это долбанная омежья логика, то извини, я не понимаю её.

Внутри Ифаня, как и Чанёля все бушевало и кипело, и пока Пак, сорвавшись, перешел на крик, Ву старался держать себя в руках. Пока же его друг, тяжело дыша, восстанавливал дыхание, Крис поднялся со своего места.

– Поезжай домой и приведи мысли в порядок. В таком состоянии ты вряд ли сможешь работать. И не езди в клуб. Напившись и переспав с кем попало, лучше ты себе не сделаешь. Может ты и прав в чем-то, но одно могу сказать точно. Вы оба умолчали о многом. Он о своем прошлом, ты о своей семье. Ты же тоже ему о себе ничего не рассказывал. Я в этом уверен. Поэтому прежде чем кричать о том, что он тебя обманул, подумай, а много ли ты сделал для того, чтобы он хотя бы приобрел желание тебе открыться. Не мне тебя судить, ты мой друг, но сейчас, я больше на стороне Бёна. Потому что, несмотря на трудности, о которых ты рассказал, он не бросил своего ребенка, не сделал аборт и не отдал его в детский дом. Он любит своего сына и видно, что он на все готов ради него. Ты лучше других понимаешь, насколько это важно и дорого.

Кадык Чанёля дернулся, когда он сглотнул стоявший в горле комок.

– Выходит я здесь главный злодей, так?

– Чан, дело не в этом. В тебе говорят эмоции.

Пак опустил голову, застывая так на несколько минут. Крис сжал в руках спинку кресла. Наконец Чанёль тихо произнес:

– Ты прав, я поеду домой и возьму себя в руки, а завтра вернусь к работе. Но… не поднимай при мне, пожалуйста, больше разговоров об истинности и Бекхёне.

– Хорошо.

Собравшись, Чанёль уехал домой, а Ву занялся бесполезными попытками сосредоточиться на работе.

*

Пак лежит на кровати в позе звезды и думает, что он мазохист, у которого: «Лох – кредо жизни». Альфа далеко не дурак и понимает, что в сложившейся ситуации его вины больше, чем у кого-либо. Ему скорее жаль, что Бекхёну достался такой бестолковый альфа, как он. Он разрывается меж желанием попсиховать и закатить какую-нибудь истерику, чтобы его пожалели, что он бедненький и несчастненький, и желанием, чтобы ему хорошенько врезали и встряхнули, потому что сложно закрывать глаза на собственное поведение.

В комнате до сих пор стоит смешение их с омегой запахов. Стоит лишь закрыть глаза, чтобы перед внутренним взором предстал вид обнаженного Бёна, покрытого испариной, с прилипшими от пота к вискам волосами, усталым, но таким теплым взглядом и нежной улыбкой.

Чанёль скрипит зубами. Ему нравится Бекхён, даже больше чем просто нравится. Альфа не уверен любовь это или нет, но любые мысли и попытки представить их вместе, запинаются о булыжник на дороге – ребенок. Пак не то чтобы имел что-то против детей, но он думал, что женится этак через пару лет, а детей можно будет завести, еще годков через пять. И в его жизненные планы совсем не вписывается уже взрослый ребенок. Если бы у Бекхёна не было сына, Чанёль даже мог представить, что они действительно начнут встречаться и дойдут до брака, но потом, а не так сразу – Оп! И стать отцом! Да и судя по взгляду, которым мальчишка смерил его, сердито сощурившись, сразу заметно, что большая и крепкая любовь меж ними вряд ли будет.

Слишком не детский у сына Бёна взгляд, серьезный, понимающий. Да и как не догадаться о том, что у них с Беком что-то было, когда от них обоих пахнет парой.

Уткнувшись носом в подушку, Пак невнятно мычит и садится на постели. Что бы ни произошло, им следует поговорить с омегой и расставить все точки над «i», вот только сейчас для этого не самый подходящий момент. Эмоции внутри слишком бурлят, чтобы заводить разговор и рубить с плеча. Прежде всего нужно собраться с мыслями и только после этого делать какие-либо окончательные выводы и принимать решения.

Плохо только одно – Чанёль уже скучает по Бекхёну.

*

Крепкая ладонь альфы скользит по смуглой коже, касаясь живота, груди. Тао держит глаза закрытыми, жмурясь.

– Расслабься. Я не причиню тебе боли.

– Прости, – голос Хуана звучит тихо и неуверенно.

Рядом слышится смешок.

– Не извиняйся. Перевернись на живот.

Омега слегка дрожит, сглатывая, но со вздохом выполняет указание.