Текст книги "Половинка с характером (СИ)"

Автор книги: Мадам Марципан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 54 страниц)

– Я уже могу снять шарф?

Омега чувствует, как его берут за руку и аккуратно ведут вперед.

– Пожалуйста, подожди ещё немного.

Тао хмурится, но молчит, набираясь терпения. Он слышит, как они видимо проходят через вход, так как ненадолго останавливаются и рядом слышатся голоса, но из-за шума разобрать что-то сложно. Вот только с каждым мгновением есть то, что не дает Хуану покоя – запах. До боли знакомый, до ужаса пугающий.

– Ифань, можно я сниму шарф?

– Осталось совсем немного, потерпи.

Омега кусает тыльную сторону щеки, ему уже совсем не нравится эта затея. Шум, шипение, толчея, гомон толпы, запахи. Тао идет следом за Крисом, хотя чувствует, что терпение на исходе, потому что… ему просто страшно.

– Ифань, пожалуйста, прошу… давай уйдем отсюда. Пожалуйста…

– Всё в порядке, мы уже пришли.

Хуан делает ещё несколько неровных шагов, потому что ноги подкашиваются, и он наверное отдал бы всё на свете лишь бы не находится здесь.

– Можно снимать, – Тао чувствует легкое касание, когда Ву развязывает шарф, снимая и отходя на пару шагов назад, – Правда здесь здорово?

Ифань улыбается, оглядываясь вокруг, пока не заглядывает в лицо омеги, мгновенно вскидывая брови в недоумении, а Тао, кажется, что у него сердце вот-вот выскочит через горло, колотясь вероятно со скоростью взмаха крыльев колибри.

Одна секунда и беглый взгляд вокруг, от которого Хуана затрясло как в лихорадке, и он закричал что было сил.

*

Когда Крис покупал билеты на огненный фестиваль, он был уверен, что Тао здесь понравится. Уже издали видя огненные всполохи, всевозможные конструкции колец и кубов, брызжущих золотистыми искрами он замирал в предвкушении выражения восторга и радости на лице истинного. Конечно, он понимал, что нечестно завязывать омеге глаза, но он так хотел сделать ему сюрприз. Вот только стоило зайти на огороженную территорию фестиваля, находившуюся за городом, как омега начал запинаться и упираться. Ифань искренне недоумевал, что могло послужить причиной такого поведения, полагая, что его паре просто некомфортно идти в толпе с завязанными глазами.

Ву аккуратно вывел его в самый центр площадки, откуда хорошо открывался обзор на всё окружающее великолепие. Люди в разноцветных костюмах жонглирующие факелами и огненными веерами, выдыхающие пламя. Снопы искр и фейерверков вокруг, от которых было светло как днем. Отовсюду лились звуки музыки, болтовня и смех.

– Всё в порядке, мы уже пришли.

Обернувшись, Крис с удивлением увидел, что Тао едва стоит на ногах. Рука, которой он буквально вцепился в альфу, взмокла от пота, второй же рукой парень нервно комкал свою одежду.

– Можно снимать, – Ифань приближается к истинному, развязывая шарф и отходя назад, чтобы Хуан смог увидеть, что его привезли не в чащобу, а потому не стоило так волноваться, – Правда здесь здорово?

Ву мог ожидать восторг, удивление, недоумение, всё что угодно, но не полный ужаса и паники взгляд, метавшийся из стороны в сторону. Зрачок омеги заполнил всю радужку, тело затрясло, а кровь отхлынула от лица делая его неестественно бледным. Словно теряя связь с реальностью, Тао вскинул руки к лицу, но так и не коснувшись его, закричал.

Говоря своей паре, что он сделает их свидание незабываемым, Крис не мог даже предположить, что незабываемым оно станет в столь неприятном контексте. Крик омеги был настолько пугающим и холодящим тело, что и сам альфа ощутил некий животный ужас, как если бы с Тао живьем сдирали кожу при этом всю сразу, точно пирамидоголовый из кошмара Сайлент Хилла решил развлечься с ним. От такого крика легко можно поседеть или умереть на месте от разрыва сердца. За мгновение ока крик разнесся над всей площадкой, перекрывая иные звуки, заставляя всех затихнуть. Фаерщики, сбиваясь, завершали представление. Окружающие в панике и недоумении оглядывались на них, но Ифаня это совершенно не заботило, потому что он не мог оторвать испуганного взгляда от Хуана. На выдохе с криком истратив весь воздух, Тао замолчал. Глаза, переполненные слёзами, были абсолютно безжизненны и пусты. Покачнувшись, омега рухнул на землю.

Бросившись вперед, Крис упал перед ним на колени.

– Тао?! Тао!

Стоит Ифаню приподнять его, как голова парня перекатывается, откидываясь назад. Ву самого охватывает паника, потому что он даже не понимает, что послужило причинной для произошедшего и что делать. Он слегка ударяет омегу по щекам, чтобы привести в чувства, но всё тщетно.

– Отойдите-ка!

Рядом опускается мужчина в форме врача. Вокруг собирается толпа, а Крис лишь сжимает руку своей пары и его пугает её неестественный холод.

Медик проверяет пульс и дыхание, задает альфе какие-то вопросы, на которые Ву отвечает, даже не сильно вдумываясь. В себя Ифань приходит, когда врач поднимается, кивая в сторону.

– Повреждений не вижу. Давайте его к нам, у нас дежурная машина рядом. Отвезем его в госпиталь.

Ву подхватывает омегу на руки, прижимая к себе, спеша следом за доктором.

Когда Хуана укладывают внутрь скорой, Крис забирается следом.

– Я поеду с вами.

– Хорошо, заодно поможете разобраться что с ним.

Двери с шумом захлопываются, и машина срывается с места.

– У него есть аллергические реакции на что-либо?

– Эм… нет, кажется. Не знаю.

– Заболевания?

– Я не в курсе.

От каждого вопроса, Ифань всё сильнее мрачнеет, потому что оказывается, что о Тао он не знает совершенно ничего. Понимая, что ничего толкового от альфы не добиться, врач завершает свой допрос.

Откинувшись к стене скорой, Ву с отчаяньем смотрит на Хуана, стараясь понять, что же именно произошло, ведь не было ничего, что могло привести к такому. Вспыхнувшая в голове мысль заставляет его вынуть телефон и быстро набрать номер Бекхёна. К удивлению Криса, Бён и сам мало что знает. Всё, что он может – посоветовать отвезти Тао в больницу к доктору Гу, потому как он, являясь лечащим врачом омеги, единственный, кто может дать ответы на интересующие вопросы. Бек и сам намеревается как можно скорее приехать в больницу.

Отключаясь, Ифань передает слова Бекхёна врачу. Кивнув, он приподнимается, обращаясь к водителю с указаниями о смене маршрута.

В приемном покое их уже ожидает Бён с Паком и доктор Гу, похожий на злую мрачную тучу. При виде Тао на каталке он чертыхается, подходя ближе, принимаясь о чем-то быстро переговариваться с коллегой, попутно проводя поверхностный осмотр. Бекхён с Чанёлем подходят к стоявшему в стороне Ву, который и сам выглядит бледным и уставшим.

– Крис, всё в порядке?

Альфа бросает на друзей красноречивый тяжелый взгляд, потому что их вопрос звучит как издевательство. В этот момент врач скорой прощается и уходит. Гу кивает санитарам, чтобы Хуана увезли в палату, и дает указания, что нужно сделать, а затем подходит к Ифаню и остальным, коротко и мрачно бросая:

– Идите со мной.

Крис опускает голову, первым двинувшись за размашисто зашагавшим прочь медиком.

Когда вся троица оказывается в кабинете врача, перед его суровыми очами, Гу прислоняется к столу, потирая переносицу.

– Вот честно, будь моя воля, всем бы всыпал! А этому мелкому интригану втройне. Давно по его жопе ремень плачет. Разведчик хренов! Чёртов любитель секретов!

Пока врач негодует, визитеры стоят опустив головы, снедаемые чувством вины. И если Бекхён и Чанёль смутно представляют себе, где именно, когда и как накосячили, Ифань винит себя во всех смертных грехах со дня создания мира.

Видя их потухшие лица, Гу вздыхает, выпрямляясь и скрещивая руки на груди.

– Хорошо, начнем издалека. Я не Тао, поэтому секреты не мой конек. Разумеется, врачебные тайны по своему статусу раскрывать права не имею, но подобные ситуации, угрожающие жизни моего пациента прояснить должен. И так, из вас хоть кто-нибудь в курсе, что у этого олуха пирофобия?

Три пары глаз полных недоумения наводят доктора на красноречивую нецензурную лексику, но он всё-таки умудряется сдержаться, цедя сквозь зубы.

– Почему-то я так и подумал. Хорошо, с Сяомином и Тао я поговорю потом отдельно, а пока, чтобы впредь не было недоразумений, проясним всё до конца. Вам хоть что-нибудь известно о гибели его родителей?

Крис и Чанёль вопросительно оборачиваются к Бекхёну, который сам был ни жив, ни мертв.

– Я знаю только, что это был несчастный случай и всё. Без подробностей.

Несколько секунд Гу глядит прямо перед собой в глубокой мрачной задумчивости, пока, наконец, не проходит за стол, опускаясь на стул и тяжело выдыхая.

– Понятно. Тогда скажу сразу, родители Тао погибли у него на глазах при пожаре, отсюда собственно и его пирофобия и прочие проблемы, – насупившись, врач сквозь зубы продолжил, уже будто сам себе, – но кое-кто слишком умный считает, что у него всё нормально и вечно забивает на собственное состояние. В общем, на будущее, надеюсь, вы будете осторожней и внимательней. Повезло, что у него разрыва сердца не случилось. Иначе пришлось вести его в морг вместо больницы.

Ифань побелел, глядя перед собой пустым взглядом. Подмечая это, Гу понял, что ляпнул, а потому поспешил исправиться.

– К счастью он просто потерял сознание, хотя на всякий случай я подержу его здесь до утра, а завтра посмотрим, каково будет его самочувствие.

– Его можно увидеть?

Ву с надеждой взглянул на врача. Медик нехотя поморщился.

– Будет лучше, если он побудет в тишине и покое.

– Я обещаю, что не стану ему мешать, просто побуду рядом. Хотя бы пару минут.

Гу намеревается отказать, но на него глядят такими щенячьими глазами, что он нехотя цедит сквозь зубы.

– Ладно. Но только кто-то один и ненадолго.

Бён вздыхает, оборачиваясь к Ифаню.

– Позвони потом, скажешь как он?

– Конечно.

Бекхён вздыхает, загруженный мыслями.

– Хорошо. Тогда мы поедем домой. И так пришлось оставить Ёна одного.

Ву кивает, Бек разворачивается уходить, но остановившись, серьёзно заглядывает в лицо Криса, повторяя:

– Я буду ждать звонка.

Развернувшись, омега выходит из кабинета врача, Пак кивает другу и спешит следом.

Ифань подходит к столу врача.

– В какой он палате?

Гу ещё сомневается, но называет этаж и номер палаты. Попрощавшись, альфа спешит к омеге.

*

Тихо приоткрыв дверь, Ифань заходит в палату. Тао в полной тишине лежит с закрытыми глазами на кровати. За время пребывания в больнице дыхание успевает выровняться, а кожа принять более здоровый оттенок. Подходя ближе, альфа усаживается на стул рядом, бросая взгляд в сторону капельницы с воткнутой в вену иглой. Крис бережно прикасается к чужой прохладной ладони, легонько сжимая пальцы. У Ву сжимает сердце при воспоминании о выражении ужаса на лице своей пары и громкий напуганный крик до сих пор звучащий в ушах. Сглатывая комок, Ифань виновато выдыхает:

– Прости. Я хотел сделать этот день незабываемым. Увидеть твою улыбку, услышать смех, сделать тебя счастливым, а в итоге всё испортил. Если честно я немного завидую Чанёлю. Они с Бекхёном не разлей вода, но у нас что-то постоянно встает меж нами.

Замолкнув Крис какое-то время молча глядит на омегу, надеясь, что вот-вот и он очнется, но ожидания оказываются напрасными, и когда Гу заглядывает в палату, Хуан всё так же пребывает в бессознательном состоянии.

– Вам пора.

– Да, сейчас.

Поднимаясь, Ифань наклоняется к лицу Тао, запечатляя на его губах легкий поцелуй.

– Я люблю тебя.

Отстраняясь, альфа уходит, поблагодарив врача за разрешение побыть с омегой, и оставляет ему свою визитку с просьбой сообщить завтра о состоянии Хуана.

Когда Ву удаляется, доктор подходит ближе к кровати пациента, оглядывая его с головы до ног, прикасаясь ладонью ко лбу, проверяя, нет ли температуры, а затем устало опускает голову, упираясь руками в край постели.

– Когда же ты перестанешь всех так пугать, Тао? Неужели ты не видишь, сколько людей волнуется и переживает за тебя? Научись уже доверять и отпусти прошлое.

Покачав головой, Гу отстраняется, покидая палату.

*

– Тао, ты опять намерен играть допоздна?

Сидевший перед камином в пижаме мальчишка вскидывает голову от плюшевых игрушек, оглядываясь на стоявшего в проходе в гостиную папу, прислонившегося плечом к косяку и глядевший на сына с улыбкой.

– Папа, можно я ещё чуть-чуть поиграю, совсем маленечко?

– Вот маленький хитрюга, – посмеиваясь, омега проходит вперед, подхватывая мальчишку на руки.

– Ну, пап! Можно я тогда подожду, пока огонек догорит?

– Нет-нет и не проси, тебе давно пора в кроватку. А огонь я всё равно погашу, как только уложу тебя.

– Ну, можно тогда хотя бы на ёлочку посмотрю, она у нас такая большая и красивая, и пахнет так вкусно.

– Эй, Хуан Цзытао, хватит заговаривать мне зубы. Или ты не хочешь, чтобы я почитал тебе перед сном?

– Сказку про панду-омежку и принца дракона со звёздочки?

– Боже мой, тебе она хоть когда-нибудь надоест?

– Нет. Они такие хорошие. Вот мой альфа точно будет такой же храбрый и сильный, как принц дракон!

Мужчина лишь закатывает глаза, потому что его сынишка ни о чем другом не думает, кроме как о своем альфе и их свадьбе. Тао уже давно присматривает парные колечки для своего истинного и себя, и обожает белые костюмы, в которых постоянно вертится перед зеркалом, едва не повизгивая от восторга, твердя, что он будет самый красивенький жених и его альфе, ну, просто Очень повезёт и все ему обзавидуются.

Выслушивая в очередной раз то, какой замечательной будет его пара, старший омега улыбается, неся ребёнка на руках. Зайдя в детскую и уложив мальчика в кроватку, мужчина лёгонько щелкает его по носу.

– Для начала тебе надо вырасти, Тао, а потом уже говорить о свадьбе. А как же ты вырастешь, если не будешь спать?

Ребёнок вздыхает, удобнее устраиваясь в постельке.

– Хорошо. Но ты же мне почитаешь, да?

– Почитаю. Двигайся.

Тао придвигается ближе к стенке, освобождая больше места. Устраиваясь рядом с сыном, мужчина берет с тумбочки книгу, зажигает лампу и берется за чтение.

Мальчишка с восторгом слушает любимую историю, под которую понемногу засыпает. Тао уверен, что у него будет самый лучший и красивый альфа. И не важно, что взрослые над ним посмеиваются, потому что больше всего на свете он ждет встречи со своим единственным.

Тао просыпается от резкого неприятного запаха и ужасной жажды. Сев на кровати, омежка трет глаза кулачками, оглядываясь. Папа, зачитавшись, уснул рядом. Отец давно спит в родительской спальне, которая дальше по коридору, потому как после ужина он, расцеловав своих любимых омежек, отправился отдыхать, так как рабочая неделя выдалась непростой.

Кряхтя, перебиравшись через папу, Тао подбегает к двери, распахивая её и выглядывая в коридор, намереваясь спустится вниз на кухню. Сделав лишь шаг вперед, ребёнок испуганно замирает, а затем забегает обратно, захлопывая дверь и подбегает к спящему мужчине, принимаясь его трясти.

– Папа, папочка!

– Тао, ещё рано. Ложись спать.

– Папочка, там огонёк внизу. Папочка!

Сев на постели, омега старается проснуться, но едва ощутив запах гари, который он умудрился не заметить, резко распахивает глаза, подскакивая и бросаясь к дверям. Огонь внизу полыхает уже явно давно и чудо, что они умудрились проснуться не задохнувшись. Метнувшись к сыну, мужчина подхватывает его на руки, бросаясь к лестнице, сбегая на первый этаж. Тао жмется к папе, потому что вокруг раздается треск полыхавшего пламени, а от окружающего жара глаза слезятся. Дышать из-за дыма тяжело, как и разглядеть окружающую обстановку. Ступив на первый этаж, старший омега застывает, оглядываясь назад, кусая губы. Выбегая в коридор, он останавливается, опуская сына на пол и подталкивая к выходу.

– Беги на улицу, Тао. Скорее! Беги отсюда!

Развернувшись, мужчина бросается обратно, потому что его спящий муж даже не подозревает об опасности.

Оставшись в одиночестве, Тао испугано бросается к двери, но когда до неё остается несколько шагов останавливается, оглядываясь. Ему страшно идти без папы, потому что прежде он никогда не выходил куда-то один. Мальчик делает ещё один шаг вперед, но сразу разворачивается, направляясь обратно, утирая выступающие слёзы. Ему страшно идти на улицу, так же как и назад, ведь огонь с каждым мгновением разгорается всё сильнее, подступая все ближе. Тао задыхается от дыма и кашляет. Из-за слёз в глазах всё расплывется.

– Папа… Папочка. Вернись, пожалуйста. Я боюсь оставаться один…

Пламя подбирается практически вплотную, кусая детское тельце, заставляя мальчика плакать ещё сильнее от боли, которую он старается терпеть, но это оказывается с каждым мгновением всё труднее. Всё чего он хочет, чтобы его папа вернулся к нему.

Его родители поспешно сбегают вниз, но верхний пролёт обрушивается прямо за ними, падая на нижние ступени, преграждая им путь вниз и наверх.

Вокруг нарастает грохот и шум. В отчаянье Тао кричит:

– Папочка!

Омежка вскидывает голову, видя, как его отец обнимает папу, прижимая к себе, а затем поднимает за личико, вытирая слёзы и целуя, чтобы хоть на миг спрятать любимого от отчаянья и безысходности.

Огонь поднимается все выше. Пламя ревёт подобно сорвавшемуся с цепи чудовищному монстру.

Тао теряется в боли, страхе, панике и отчаянье, он уже не понимает ни где выход, ни где родители, потому что огонь скрывает их от него, хотя он слышит их отчаянный крик. Все растворяется в ярких всполохах, а затем омежка чувствует удар в спину и боль накрывает его с головой.

*

Открыв глаза, Хуан несколько раз моргает и оглядывается. Видя белые стены и знакомую обстановку он тяжело вздыхает, вновь прикрывая глаза. Больницы для него – дом родной. Здесь он провел почти половину своей сознательной жизни.

– Доброе утро, уже проснулся?

Обернувшись к дверям, Тао видит заходящего доктора Гу.

– Доброе утро. Как я здесь оказался?

– Хах! И, правда, как? Будь моя воля, я бы тебя ремнем выпорол! – подойдя к кровати, альфа усаживается на стул, – Сяомина я уже отчитал, что он пошел у тебя на поводу. Не считаешь, что о таких важных вещах, как твоя пирофобия, стоит предупреждать окружающих заранее?

– Точно… Ифань же отвез меня на фестиваль.

Подняв руку, омега касается лба рукой, а затем хмурится, убирая её, с тревогой смотря на врача.

– Вы рассказали ему?!

– И ему, и твоему брату и ещё какому-то ушастому парню.

– Нет! Зачем вы это сделали?! Я же так долго всё скрывал!

– Вот именно что скрывал! – врач едва не рычит от злости, – А если бы твой истинный тебе ужин при свечах организовал?

– Я бы постарался держать себя в руках.

– Да неужели? Когда ты увидел на прогулке, как у нас санитары на перерыве прикуривают на заднем дворе сигареты, ты их чуть огнетушителем не прикончил. До сих пор поражаюсь, как ты его до туда дотащил. Плюс пришлось тебе вколоть успокоительное, чтобы ты успокоился и не плакал.

Насупившись, Хуан хмурится.

– Мне было двенадцать, сейчас я уже взрослый. Но как много вы рассказали им?

Нервно ожидая ответа, Тао комкает одеяло. Врач глядит на него устало и, вздохнув, откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди.

– Только про пожар и гибель твоих родителей.

– Значит, про меня не сказали?

– Думаю, они сами догадались, что если ты был в том пожаре, тебе тоже досталось.

– Чёрт.

– Объясни мне, пожалуйста. Почему ты так боишься, что они узнают про твои ожоги и последствия ожоговой болезни. Мы свели её последствия к минимуму, а из шрамов, остался только тот, что на спине. Повторюсь, мы можем провести пластику и свести его окончательно. Может не сразу, но всё же! Сейчас медицина куда более продвинута, нежели в те времена, когда ты поступил к нам в начале.

Тао опускает взгляд вниз, с минуту помолчав, он понимает, что альфа не успокоится не получив ответа, а потому омега тихо произносит:

– Я уже говорил, что у меня нет времени на себя. А рассказывать я не хотел, потому что окружающие и так смотрят на меня с неприязнью. А так будут смотреть ещё и с жалостью. Мне хватило этих взглядов раньше.

Губы омеги кривятся в горькой усмешке. Врач вздыхает, поднимаясь.

– Это лишь твое мнение, уверен, что остальные думают иначе. А пока дай я тебя осмотрю. Хотя если ты уже такой живчик, раз столь рьяно возмущаешься, значит, всё обошлось и тебя можно отпустить домой.

Усаживаясь на кровати, чтобы было удобнее проводить осмотр, Тао заглядывает в глаза доктора.

– Пожалуй. Можете вызвать мне такси?

Мужчина усмехается, кивая.

– Конечно. Для начала измерим пульс.

Выдыхая, Хуан протягивает мужчине руку.

*

Выйдя из больницы на порог, Тао оглядывается в поисках такси, но видя, что в его сторону направляется Крис, испугано вздрагивает, делая шаг назад.

– Ифань?

– Привет!

Альфа выглядит невыспавшимся и уставшим.

– Что ты здесь делаешь?

– Приехал забрать тебя.

– Меня? – складывая в уме 2+2, Хуан тихо ворчит под нос, – Доктор Гу…

– Он позвонил, сказав, что тебя выписывают и ты уже в порядке.

– Понятно.

– Тао, – Ву виновато опускает голову, – Прости меня. Мне не следовало везти тебя туда.

– Да, всё нормально, – омега натянуто смеется, проходя мимо, оглядывая стоянку, – ты же не знал. Поехали домой. Где твоя машина?

Крис перехватывает ладонь Тао, сжимая в своей.

– Не скрывай от меня такие важные вещи.

Сжимая губы, Хуан оборачивается, серьезно глядя в виноватые глаза истинного.

– Не надо меня жалеть, ладно? Я не инвалид, у меня есть руки и ноги, достойная работа, семья! Поэтому не нужно относиться ко мне как к кому-то с дефектами, потому что со мной всё в порядке!

Тао говорит разгорячено и даже свирепо, пока Ифань смотрит на него, а перед глазами стоит картина вчерашнего дня. Едва омега завершает свою тираду, как Ву крепче сжимает его руку, заключая в своей.

– Дело совсем не в жалости, Тао. Я просто испугался, что могу потерять тебя. Мне страшно подумать, что могло произойти при ином развитии событий. Уже поздно идти назад, Тао, я уже влюбился в тебя настолько, что не могу представить без тебя своей жизни. А до тебя это всё никак не дойдет. Ты – часть моей жизни, но меня ты никак не хочешь сделать частью своей. И я не представляю, как мне донести это до тебя, чтобы ты перестал сопротивляться и убегать.

Омега опускает голову и молчит, а затем робко делает шаг веред, утыкаясь лбом в плечо альфы, убирая ладонь из захвата и обхватывая Криса руками за талию.

– Прости… Прости, Ифань. Я понимаю. Я, правда, понимаю, но… мне так трудно привыкнуть, что со мной рядом есть кто-то ещё. Я… так долго был один и справлялся со всем сам. Поэтому… давай, просто попробуем ещё раз?

Альфа невесело смеется.

– Будем пытаться до тех пор, пока ты не привыкнешь. Не надейся даже, что я тебя отпущу. Хотя надо подумать, куда пойти на следующее свидание, чтобы оно опять не закончилось в больнице, иначе так я поседею раньше времени.

Тао фыркает, поднимая голову.

– И какие есть варианты?

– Парк аттракционов? Кажется безобидным, нет?

– Если только не в комнату страха. Я боюсь привидений.

– Хм, тогда поездка за город?

– Только если там не будем много насекомых. Ненавижу их.

– Хорошо. Тогда какие варианты есть у тебя?

Хуан ненадолго задумывается, а после улыбается.

– У тебя ведь есть студия, где ты рисуешь?

– Эм, да. Но при чем здесь это?

– Тогда пойдем туда на экскурсию. Как в музей.

– Оу, но там царит ужасный беспорядок, предупреждаю сразу. И когда ты успел стать фанатом моих художеств? Кажется, кто-то говорил, что это рисунки «криворукого бездаря».

– Нашел, что запомнить. Они мне всегда очень нравились, на самом деле.

Смущаясь, Тао хочет опустить голову, но Ифань опережает его, наклоняясь и целуя. В мгновение ока забывая обо всем на свете, омега льнет к нему, прижимаясь ближе, отвечая со всей искренностью и трепетом. Крис прижимает его ближе к себе, всё ещё до конца не отойдя от мысли, что его ошибка едва не стоила жизни его любимому.

Самую малость успокоив и утолив свою жажду, альфа и омега размыкают губы.

– Если хочешь, можем поехать ко мне хоть сейчас.

– Как двусмысленно звучит, – Тао улыбается от серьезного вида истинного, – Но боюсь, не в этот раз. Уверен, что Бекхён очень волнуется. Отвези меня домой.

Весь вид Ву выражает неудовольствие, но он послушно кивает.

– Домой, так домой.

*

Доктор Гу стоит у окна, попивая кофе и наблюдая через окно за стоявшей сбоку от входа парой, которая, воркуя между собой, не замечает проходящих мимо людей, поглядывающих в их сторону.

Мужчина улыбается, когда альфа и омега, держась за руки, направляются к одной из машин на стоянке перед больницей.

Сделав очередной глоток, врач провожает взглядом отъезжающее авто, а затем произносит в пустоту:

– Может я и поторопился, но думаю, это пойдет ему на пользу. Против природы не пойдешь, Тао.

Комментарий к Глава 28. Мотылёк Чон Юнхо (адвокат) – https://vk.com/photo-118252700_456239019

Пирофо́бия (др.-греч. πῦρ – огонь, жар; и φόβος – страх) – специфическая фобия, заключающаяся в постоянном, иррациональном, навязчивом, паническом страхе перед огнём, пожарами; навязчивая боязнь заживо сгореть, получить ожоги, либо лишиться имущества в результате пожара. Широко распространена у людей, переживших войны, стихийные бедствия, техногенные катастрофы, у получавших ожоги, у свидетелей пожаров, однако такая фобия может возникнуть и под впечатлениями после просмотра фильма, либо от сообщений о пожарах в СМИ. Иногда пирофобия развивается из детских страхов. (википедия)

====== Глава 29. Противостояние невозможно ======

Я так люблю, когда ты проделываешь со мной этот фокус,

Ты исцеляешь меня своими прикосновениями,

И то, как ты смотришь на меня, этот твой взгляд…

В это почти невозможно поверить… Это почти нереально…

Мир вокруг нас безумен и жесток, но мы вместе, и остальное не важно…

И я верю, что наша молитва сегодня ночью будет услышана.

(Roxette – Almost Unreal)

Дома Бекхён встречает Тао с предсказуемым волнением. Хуан успокаивает брата, объясняя, что с ним всё в порядке и не нужно так волноваться. Бён, кажется, даже успокаивается, но вскользь бросает:

– Знаешь, Тао. Я делился с тобой всеми своими секретами, рассказывал обо всех переживаниях и тревогах. Всегда думал, что мы действительно близки и можем положиться друг на друга. Но, похоже, так думал только я.

Хуан поджимает губы, понимая, что, в общем-то, Бек прав, но даже так, молчит не находя нужных слов.

Несмотря на свои слова, Бён не лезет к нему с расспросами, не донимает «душевным разговорами» и делает вид, что всё как всегда. Единственное, он просит брата присмотреть за ТеЁном, так как беготня с документами отнимает практически всё его время. Да и адвокат Чон внезапно предлагает им с Чанёлем провести свадебную церемонию на следующей неделе. И это с учетом того, что на той же неделе свадьба Лухана с Сехуном.

Переварив полученную информацию, Тао дает свое согласие, что сам займется всеми делами, а Пак и Бён пусть сосредоточатся на решении своих проблем.

В итоге Чанёль и Бекхён погружаются в дела, к тому же в четверг Бёну приносят повестку в суд и пусть это ожидаемо, он все равно заметно нервничает и при виде документа его заметно потряхивает. Справляясь с первым потрясением, Бек первым делом звонит Юнхо, который недовольно цокает, потому что Ан по своим связям ускорил процесс так, что до него остается пара недель.

Занятый на работе, а после нее мчавшийся за ТеЁном в школу, проводя с племянником вечера, Тао даже не может увидеться с Крисом. У Ифаня и самого хватает забот, так как Лухан, вернувшись с очередных съемок, наведывается к другу, выбирая дизайн наряда, который им надо сшить за неделю.

Поэтому всё, что есть у Ву и Хуана, это телефонные звонки по вечерам и смс письма на протяжении дня.

В общей суматохе приходится работать и в субботу. Хотя Тао это скорее радует, потому что с утра их ждет семейство Лу для подведения итогов, а ТеЁн проведет выходные со своим папой. Поэтому, после работы у него есть шанс побыть с Ифанем. Из-за этого он даже добирается к дому мэра на такси, оставляя свою машину на стоянке.

СынХён и ДжиЁн встречают их весьма радушно, хотя, несмотря на то, что Сехун и Лухан рассказали им о том, что Хуан и Ву истинные, в это им верится с трудом. Впрочем, их сомнения развеиваются быстро при виде того, как Крис и Тао как будто случайно стараются коснуться друг друга или бросают в сторону своей пары теплые взгляды и нежные улыбки. К тому же работа идет гораздо быстрее, потому что больше нет споров и ссор, а работая в тандеме, они будто опережают желания клиента и взаимно дополняют мысли и идеи. За пару часов решив все вопросы, альфа и омега поспешно собираются, наскоро прощаются и буквально сбегают, спеша прочь. Уже в машине Ифань притягивает Тао к себе, целуя и довольно произнося:

– Наконец-то. Я уж думал, мы никогда не закончим. Так по тебе соскучился.

Хуан улыбается, счастливо щурясь.

– Зато теперь у нас весь вечер впереди.

– Куда поедем?

– Я думал, мы договаривались – на экскурсию в твою студию.

Ву застывает, а затем виновато выдыхает:

– Тао, у меня совсем не было времени навести там порядок. Может в другой раз?

Омега насупился.

– Я хочу посмотреть твои картины, а не порядок.

Крис вздыхает, заводя машину и отъезжая от дома Лу. Спустя несколько минут Ифань усмехается, бросая на свою пару лукавый взгляд.

– И не боишься ехать в одиночку к альфе домой?

Тао хмыкает.

– Ну, если альфа хочет испортить наши отношения, он может попытаться сделать что-то не благоразумное. Да и не впервые ведь.

– Логично.

Хуан улыбается.

– Я всегда логичен. …Ну, или почти всегда.

Ифань смеется, качая головой.

– О да, ты был особенно логичен в начале нашего общения. И в дальнейшем.

– Ты всегда будешь это вспоминать?

– Хорошо, больше не буду.

– Так-то лучше!

Расслабившись, омега удобней устраивается на сиденье. Немного помолчав, Крис задумчиво произносит:

– На самом деле, я просто боюсь, что ты можешь вновь дать мне от ворот поворот. Иногда мне кажется, что я словно хожу по тонкому льду, который может в любой миг треснуть и окунуть меня в ледяную воду.

Тао горько усмехается, а затем задумчиво хмурится.

– В таком случае себя я могу сравнить с мотыльком, который летит на огонь. Я всё время жду момента, когда мне опалят крылья.

– Этого не будет. Поэтому можешь не волноваться.

– В любом случае я решил рискнуть.

Крис задумчиво улыбается и решает сменить тему на что-то более мирное, всё-таки дорога до его квартиры через весь город с учетом вечерних пробок может затянуться надолго. Мысленно Хуан благодарен Ифаню за это, хотя предпочитает не озвучивать то, что вертится у него в голове.

Подъезжая к дому, Ву всё сильнее нервничает. Когда они выходят из машины, заходя в подъезд, Тао начинает подозрительно поглядывать на истинного. Уже в лифте он не выдерживает и, нервно посмеиваясь, спрашивает:

– Ифань, у тебя что, в студии картины с эротикой или ню, что ты так нервничаешь?

– Что? Нет! Ничего такого.