Текст книги "Половинка с характером (СИ)"

Автор книги: Мадам Марципан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 54 страниц)

Остаток ночи омега проводит в нервном ожидании, страхе и тревоге. Он снова становится маленьким ребенком, не имеющим в жизни опоры и надежды. В голове от безысходности мелькает мысль, что Чен зря удержал его на мосту не дав покончить с жизнью.

*

Дверной звонок прерывает спокойный завтрак в доме старших Хуанов. Джун, кормивший малыша Тея, растерянно обернулся к Сяомину, пьющему свой утренний кофе. Альфа выглядел не менее растерянным и удивленным, нежели его муж.

– Я открою.

Поднявшись, мужчина направился в прихожую, откуда доносился повторный звонок. Распахнув дверь, альфа приподнял в недоумении брови, видя перед собой племянника. Тао, белый, как смерть, с красными припухшими глазами, под которыми темнеют синяки, тенью застыл перед ним. Несмотря на теплое летнее утро, парень кутается в кашемировое пальто и выглядит чудовищно больным. Удивление сменяется испугом, но до того, как Сяомин успевает что-то сказать, омега бросается вперед, крепко обнимая его, дрожащим голосом нервно тараторя:

– Прости, что пришел так внезапно. Просто я не знал, к кому ещё могу пойти. А моя квартира внезапно стала такой большой и пустой. Я думал, что сойду с ума в этой тишине! Я боюсь, что могу что-нибудь с собой сделать. Мне так страшно, Сяомин! Страшно, как никогда!

Альфа встревоженно обнимает дрожащее тело. Поток слов прерывается всхлипом, и Сяомин испугано выдыхает:

– Тао, объясни, что случилось? Тебя кто-то обидел? У тебя проблемы?

– Он ушел. Он просто взял и ушел. Я ему больше не нужен! – стараясь совладать с эмоциями, омега отстраняется, но губы все равно дрожат, а из глаз текут слезы. Шмыгая носом, парень шепотом заканчивает, – Ифань… бросил меня.

Сгорбившись, точно увядая, Тао зажимает себе рот. Альфа настолько ошеломлен, что просто не знает что сказать, но вид буквально раздавленного племянника подстегивает его приобнять омегу за плечи и аккуратно направить в сторону кухни.

– Для начала тебе стоит успокоиться. Идем.

Стоит им войти на кухню, как Джун, увидев в каком состоянии его названный сын, испуганно вскакивает на ноги.

– Что произошло?

– Пока не уверен. Ему нужно что-нибудь успокоительное.

Старший омега бросается к шкафчикам, поспешно вынимая ромашковый чай и заваривая в чашке один из пакетиков. Опустившийся на стул Тао, получив в руки кружку, крепко сжимает её ладонями. Отпивая маленькими глоточками, он старается справиться со своим отчаяньем, но – не выходит, и тишина кухни периодически прерывается нервными вздохами и тихими всхлипами.

Сяомин присаживается рядом с племянником, а Джун садится напротив парня, около притихнувшего Тея.

Младший омега хочет что-нибудь сказать, но язык точно отнялся, и поэтому парень только плачет, вливая в себя ромашковый чай. По истечении почти десяти минут, он поднимает голову с опухшими глазами, убито спрашивая:

– Можно я поживу у вас? Я не хочу возвращаться в свою квартиру.

– Боже, Тао, почему ты спрашиваешь? Это такой же твой дом, как и наш! – Джун подсаживается ближе к парню, поглаживая его по голове, – Хороший мой, расскажешь, что случилось?

Младший омега жалобно посмотрел на старшего и опустил голову, вновь заплакав. С тревогой переглянувшись с Сяомином, Джун успокаивающе забормотал.

– Ничего. Поговорим позднее, правда? Давай я отведу тебя наверх. Ты отдохнешь, наберешься сил, и мы все решим, вместе. Договорились?

Тао поджимает губы, нервно дергая головой, а затем поднимается и, в сопровождении обнимающего его за плечи Джуна, покидает кухню. Сяомин, хмурясь, смотрит ему вслед, но захныкавший Тей требует внимания, и альфе приходится остаться с малышом.

Джун поспешно расстилает Тао постель, помогает ему умыться и раздеться, укладывает в кровать. Он готов засыпать парня вопросами, но младший явно не в состоянии на них ответить. Подоткнув парню одеяло, Джун присаживается рядом. Поглаживая Тао по волосам, он убеждает его, что они обязательно решат все проблемы и разберутся со всеми заботами, что все непременно наладится и будет в порядке. Почти не спавший ночью и проплакавший несколько часов кряду омега ещё некоторое время тихо всхлипывает, пока обессилев не засыпает.

Просидев несколько минут возле Тао, Джун задумчиво глядит на него, а затем кончиками пальцев касается блеклого покрасневшего пятна на щеке. За ночь след от удара немного сошел и в полумраке прихожей Сяомин его не заметил, да и в кухне альфа не обратил на него внимания, сидя с другой стороны, но в светлой комнате парня его уже трудно не увидеть.

Встав с кровати, старший омега, стараясь не шуметь, вышел из комнаты, спустившись на первый этаж. Укачивавший Тея Сяомин с тревогой посмотрел на мужа.

– Как Тао?

– Уснул. Он что-нибудь сказал о том, что произошло?

Альфа тяжело вздохнул.

– Сказал, что Ифань его бросил.

– Что? Но разве он не хотел, чтобы они поженились?!

– Сам не понимаю. Когда они были у нас, все было в порядке.

– Может просто повздорили? Они молоды и вполне могли поругаться из-за какой-то мелочи.

– Поругаться так, что Тао боится остаться один, чтобы не наложить на себя руки?

Джун ахнул, прижав ладонь ко рту.

– Он, правда, такое сказал?

Сяомин нахмурился и, немного помолчав, угрюмо произнес:

– Сейчас мне надо ехать на работу. Заодно загляну к Ифаню. Уверен, нам есть о чем поговорить. Присмотри за Тао, чтобы он чего-нибудь не натворил. Я его давно таким не видел. Последний раз такое с ним было, когда он учился в школе. Думал, подобное осталось в прошлом, а оказалось – ошибся.

– Конечно. Можешь не беспокоиться. Я буду рядом.

Со вздохом альфа посмотрел в сторону выхода, еле слышно добавив:

– Если бы только Мин и Цзин Сян были живы. Я так и не смог ему их заменить. Тао всегда в одиночку справлялся со всеми трудностями, пока я пропадал на работе.

Джун приблизился к мужу, обнимая его и сына.

– Теперь у вас есть мы с Бекхёном. Мы обязательно со всем справимся.

Посмотрев на омегу, альфа улыбнулся, поцеловав супруга.

– Спасибо! Пойду собираться.

Забрав у мужа Тея, Джун направился следом за ним в спальню, где Сяомин сменил домашнюю одежду на рабочий костюм и, ещё раз поцеловав омегу на прощание, поспешил на работу.

Остаток дня Джун занимался домашними делами: готовил, играл с Теем, наводил порядок, периодически заглядывая в комнату Тао, но парень спал крепким непробудным сном.

Вернувшийся вечером Сяомин был хмур и задумчив. Раздеваясь и разуваясь, альфа поинтересовался о состоянии племянника и ещё сильнее помрачнел, услышав, что младший омега до сих пор не проснулся.

– Может он хотя бы к ужину встанет?

– Не знаю, Сяомин. Не стоит его будить, если он так хочет спать, – Джун вместе с мужем прошел в кухню, – В конце концов, он пережил сильный стресс, поэтому ему пойдет на пользу восполнить потраченные силы. Лучше скажи, ты разговаривал с Ифанем?

Потерев шею, альфа присел за стол. Омега, хлопоча, накрывал ужин.

– Дома его нет. На работе он тоже не появлялся. Я везде заезжал утром и вечером. Консьерж сказал, что он уехал куда-то с чемоданом и сумкой.

Поставив последнюю тарелку, Джун с встревоженным видом сел за стол.

– Что же между ними произошло?

– Не знаю. Я сказал у них на работе, что Тао заболел. Хотя как у них будет продвигаться работа без руководителя, не знаю. Придется звонить Бекхёну и Чанёлю, все-таки это и их компания. Тао в таком состоянии туда идти нельзя, а если Ву и, правда, уехал, то других вариантов я не вижу.

– Не нужно.

Вздрогнув Джун и Сяомин обернулись. В дверях стоял заспанный, потрепанный Тао в растянутой футболке и просторных спортивных штанах.

– Тао? Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Завтра я вернусь на работу.

– Прости, Тао, но будет лучше, если ты останешься дома, – Сяомин нахмурился, глядя на парня, – Пока ты в таком состоянии, тебе лучше взять перерыв. А ещё лучше съездите завтра с Джуном к врачу.

Альфа ждал спора, недовольства или возмущения, как обычно омега реагировал на его заботу, но Тао тяжело вздохнул, тихо, смиренно произнеся:

– Хорошо.

Спохватившись, Джун поспешно вскочил, накладывая Тао рис с карри и ставя перед ним тарелку.

– Вот, поешь. Тебе нужно набираться сил.

– Спасибо.

Парень говорил так тихо, что окружающим приходилось прислушиваться, чтобы не пропустить его слова. Плечи омеги были низко опущены, а голова понурена. Ел он нехотя и точно сквозь силу, больше просто водя ложкой по тарелке. Съев чуть больше половины, Тао отодвинул от себя тарелку.

– Спасибо.

– Тао, – Сяомин смотрел на парня с нескрываемой тревогой и беспокойством, – Я понимаю, может это не наше дело, но что всё-таки произошло между тобой и Ифанем?

За весь вечер Тао впервые посмотрел на Сяомина, а затем на Джуна. Взгляд у него был полным тоски и отчаянья, отчего сердца старших болезненно сжались.

– Я не знаю. Наверное, я ему просто надоел, – омега опустил голову, пряча наворачивающиеся на глаза слёзы, – Он… он обвинил меня в измене. Но я не был ни с кем кроме него! – парень приподнял голову, глядя с надеждой, – Разве я пахну кем-то ещё? Сяомин, скажи, на мне есть запахи других альф?

На пару секунд мужчина растерялся, но после вдохнул и отрицательно покачал головой.

– Нет. Даже запах Ифаня ощущается слабо. Только твой природный – цветы персика.

Тао поджал губы и понурил голову. В кухне воцарилась тишина, нарушаемая только сидевшем на детском стульчике Теем, собиравшем пирамидку и игравшем в кубики.

Со скрипом отодвинув стул, Тао поднялся из-за стола и молча вышел. Сяомин хотел его окликнуть, но Джун опустил ладонь на его руку и, когда альфа обернулся, отрицательно покачал головой.

– Я сам поговорю с ним. Искупаешь Тея и уложишь спать, хорошо?

Сяомин нехотя кивнул. Поднявшись из-за стола, Джун направился следом за Тао.

Младший омега нашелся в своей комнате. Забравшись обратно на кровать, он лежал, завернувшись в одеяло, как в кокон. Присев на пол возле кровати, Джун аккуратно стер со щеки парня влажный след. Помолчав некоторое время, мужчина тихо спросил:

– Тао, это Ифань ударил тебя?

Омега вздрогнул и закрыл глаза, заставив Джуна сердито нахмурится. Старшему захотелось вытащить Ву хоть из-под земли, чтобы поколотить за своего ребёнка, а Тао для него давно был такой же сын, как и Бекхён. Но внезапно Тао тихо заговорил, удивив Джуна и заставив внимательно прислушаться.

– Наверное, это моя вина. Я не уделял ему должного внимания. Последний месяц мы и вовсе виделись один-два раза в неделю. Максимум три. И то не долго. Я… – голос парня дрогнул, но выровняв его, он робко продолжил, – Мне уже давно нездоровится. Я слишком загнал себя с этой работой. Все время хотел спать, пропал нормальный аппетит и я стал слишком чувствителен к запахам, – омега всхлипнул, – Я не хотел никого беспокоить. Вначале Ифань был тоже занят работой, а затем его видно стали злить наши редкие встречи. Он все чаще смотрел на меня так холодно и сердито. А вчера, когда я был в свадебном салоне, помогая со свадьбой своим хорошим знакомым, он внезапно примчался и был так неимоверно зол. Я никогда не видел его таким пугающим, Джун. Он… – Тао сбился, заплакав сильнее и, срываясь на рыдания, закончил, – Он сказал что сожалеет, что я его пара и заявил, что я ему изменил, а когда я вспылил и решил ему ответить, он влепил мне пощечину.

Джуну самому на глаза навернулись слёзы. Забравшись на постель, он притянул плачущего парня к себе, крепко обнимая.

– Маленький мой…

– Джун, я ведь, правда, люблю его. За что он со мной так? Из-за того, что я просил отложить свадьбу? Но я хотел, чтобы перед этим он познакомился с человеком, спасшим меня из пожара, и съездил со мной к родителям на кладбище. Но не успел ему сказать это, потому что он был слишком занят слиянием компаний! И я боялся, что он не поймет, как это для меня важно, и что он узнает о моём состоянии и разочаруется во мне! Боже, я такой трус, Джун. Такой трус…

Джун обнимает парня, который, выплакавшись, вновь засыпает. Садясь на постели, старший омега поглаживает младшего по плечу, думая, отчего его мальчикам так не везёт. Бекхёна бросили у алтаря, хотя после он встретил Чанёля и смог вновь полюбить – это, несомненно, согревало родительское сердце. Но что делать с Тао, Джун не знал. Бросивший Тао Ифань уже был его истинным и омега любил его всем сердцем, а значит, вряд ли сможет забыть так легко.

К тому же старшего омегу встревожили слова Тао о том, что он болен. Никто из них ведь был не в курсе. Такое уже было, когда они с Бекхёном только переехали, и Тао помогал им, не желая никого беспокоить, он молчал о своем состоянии, пока у него не поднималась температура, или он не падал в обморок. Джун надеялся, что это осталось в прошлом, и теперь парень научился им доверять, но оказалось, он ошибся. Оставалось успокаивать себя тем, что завтра они поедут в больницу и смогут со всем разобраться.

Сяомин ждал Джуна в спальне. Стоило омеге переступить порог, как альфа выжидающе посмотрел на него.

– Он устал и вновь спит.

– Он же не так давно проснулся.

– Ему это пойдет на пользу. Пусть набирается сил. Хотя меня тоже тревожит его состояние.

– Я уже звонил доктору Гу. Он будет ждать вас к полдвенадцатому.

– Хорошо. Тогда я позвоню няне, предупрежу, что оставлю у неё завтра Тея. Завезу его по пути в больницу.

Ещё немного поговорив, готовясь ко сну, Сяомин и Джун забрались в кровать. Альфа заснул практически сразу, а омега ещё долго ворочался охваченный неясным чувствами тревоги и беспокойства за приемного сына.

*

Джун привычно встал первым, спускаясь на первый этаж готовить завтрак. Следом за мужем проснулся и Сяомин, собираясь на работу. Закончив с готовкой, Джун будит Тея, одевая, умывая и спускаясь вниз, кормит малыша кашей, после чего относит в детскую, опуская играть в манеже.

После завтрака Сяомин напоминает мужу, чтобы он свозил Тао к врачу и, поцеловав на прощание, спешит к себе в контору.

Пока Тей занят играми, Джун достает поднос, составляя на него завтрак, и направляется в комнату Тао. Открыв дверь, омега проходит к столу, опуская на него поднос, а затем, раздвинув тюль, впускает больше солнечного света. Разворачиваясь, мужчина приближается к кровати.

Парень, как и накануне, спит завернувшись в одеяло. На лице даже во сне подавленное выражение.

Наклонившись к нему, Джун положил руку на плечо и легонько потряс.

– Тао! Просыпайся, солнышко! Пора завтракать!

Нехотя открыв глаза, парень заспанно глядит на папу.

– Джун?

– Доброе утро, малыш, – развернувшись, старший омега поспешил забрать поднос с завтраком, – Специально для тебя приготовил бифштекс и…

Спрыгнув с кровати, Тао выбежал из комнаты, заставив Джуна опешив замолчать на полуслове и вернуть поднос на место, поспешив за парнем.

Склонившись над унитазом, Тао сплевывал горькую слюну. Растерянность на лице Джуна сменилась озадаченностью, потом недоверием и сомнением. Прислонившись к косяку, старший задумчиво, осторожно, спросил:

– И давно это у тебя?

Пройдя к раковине и включив воду, Тао прополоскал рот. Подняв голову, он встретился с крайне серьезным взглядом папы в отражении зеркала.

– Недели полторы, наверное.

Сощурившись, Джун вышел из ванной. Оглянувшись ему вслед, Тао недоуменно приподнял брови, но, не акцентируя на этом внимание, вновь посмотрел на свое отражение. Несмотря на продолжительный сон, вид у него все равно был, как у побитой собаки, хотя след от пощечины почти сошел. Стянув футболку и трусы, парень забрался в ванну, включив душ. За шумом воды он не заметил, как в ванну вернулся Джун, оглядев парня серьезным взглядом, он произнес:

– Тао!

Вздрогнув, младший омега развернулся, прижимаясь спиной к стене.

– Джун? Я думал, ты вернулся на кухню!

– Я тебе принес кое-что. Сделаешь его, когда закончишь.

Ничего больше не говоря, старший вышел из ванной, оставляя Тао в недоумении.

Закончив мыться, омега выбрался из душа, вытащив из шкафчика в углу полотенце и халат. Одевшись, он обернулся посмотреть, о чем же говорил Джун и тут же мрачно нахмурился, разозлившись. Выбежав из ванной на поиски мужчины, Тао тут же остановился, так как Джун ждал его за дверью.

– И?

– Это не смешно, Джун! – Тао сурово глядел на папу.

– Я и не шутил.

– Я не беременный, поэтому забери свой тест обратно!

– Тао, послушай…!

– Ты меня этим добить хочешь? Я не могу иметь детей!

– С чего ты это взял? Сяомин разговаривал с доктором Гу и твое здоровье…

– Не желаю ничего слушать! Забери его!

Тао раздраженно протянул старшему руку, в которой сжимал тест на беременность. Посмотрев ему на ладонь, Джун со вздохом тихо произнес:

– Тебе не станет хуже, если ты просто его сделаешь. Тао, просто проверь. Я не прошу тебя о большем. Ладно?

Несколько секунд младший угрюмо глядит на папу, в итоге все-таки недовольно отвечая:

– Хорошо. Но только для того, чтобы ты убедился, что ошибся!

Джун смиренно ждет под дверью ванны, за которой вновь скрывается рассерженный парень.

Несмотря на то, что времени проходит не много, мужчине кажется, что он так стоит уже с час. Тао выходит ещё более мрачным и, проходя мимо папы, не глядя на него, тихо бросает:

– Что и требовалось доказать. Отрицательный.

Джун опускает голову, но после все-таки идет следом за парнем, захлопнувшим дверь в комнату. Остановившись перед ней, Джун со вздохом произносит:

– Тао, прости. Давай собираться к врачу. Сяомин договорился с доктором Гу на полдвенадцатого.

– Хорошо. Я буду готов через полчаса.

Виновато посмотрев на двери, старший омега двинулся в детскую, одевать Тея и собираться самому.

Прислонившись спиной к двери, Тао потерянно глядит перед собой пустым взглядом. Ему кажется, что по его телу вместо крови течет ледяная вода горной реки. Ему не просто страшно, он цепенеет от ужаса, потому что перед глазами стоят две полоски. Парень убеждает себя, что это ошибка, потому что если это окажется правдой… Тело пробирает дрожью. Про это он даже не хочет думать. Он уверен, что его плохое самочувствие из-за переутомления. Что-то другое он даже не хочет допускать в свою голову и любые иные мысли упрямо гонит прочь.

*

При появлении Тао и Джуна доктор Гу поднимается из-за стола, приветливо улыбаясь.

– Добрый день. Тао, мне говорили, что ты меня искал несколько дней назад. Жаль не смог принять тебя, пришлось взять небольшой отпуск. Но почему сам не перезвонил после?

– Не до того было.

Парень кусает губы, опуская голову. Врач бросает вопросительный взгляд в сторону мужчины, но тот лишь отвечает ему расстроенным взглядом. Решая разбираться со всем последовательно, доктор опускается в кресло, кивая на стулья для посетителей.

– Ладно. Присаживайтесь и рассказывайте, что случилось.

Младший омега неловко мнется, но все-таки, присаживаясь, неуверенно начинает говорить о своих симптомах и времени появления. Альфа слушает его с задумчивым серьезным видом, а затем зовет за ширму на осмотр.

Каждый раз приходя к Гу, Тао нервничает и волнуется. Но в этот раз его потряхивает как лихорадочного, отчего врач хмурится, но в итоге решает его долго не мучить и со вздохом тихо произносит, так чтобы его слышал только парень:

– Уже понял?

– Нет, – омега опускает в пол взгляд, продолжая упрямиться, – …Это невозможно.

Доктор наклоняется ниже, заглядывая ему в бледное лицо.

– Тао, я знаю тебя как никто другой. Я давно тебя лечу. И физически, ты абсолютно здоров, что не скажешь о твоем психологическом состоянии. Почему ты так категорично это отрицаешь? Может, скажешь, что ты скрываешь?

– Никогда.

В глазах парня отражается неимоверный ужас, и он жмурится, словно стараясь спрятаться от посещавших его неприятных воспоминаний.

Недовольно цокнув языком, альфа выпрямляется, выходя из-за ширмы.

– Можешь одеваться.

Усаживаясь за стол, врач принимается заполнять бумаги. Джун встревоженно переводит взгляд с ширмы на медика.

– С ним все будет в порядке?

– Да. Хотя придется сдать ряд анализов. Надо полагать, он опять работал как сумасшедший, что вместе со стрессом ухудшило его состояние. Так что никакой работы, пока состояние не стабилизируется, иначе я буду настаивать на госпитализации.

Пока доктор Гу корпит над бумагами, Тао выходит из-за ширмы глядя на него как на врага народа. Подойдя к столу, он собирается сесть, но мужчина резко прерывается, поднимаясь со своего места.

– Можешь не садиться. Нам ещё нужно кое-что сделать, чтобы ты понял серьезность своего положения.

Джун подрывается следом. Его слова альфы заставляют паниковать все сильнее, потому что не имея конкретного представления о состоянии здоровья сына, он готов уже устраивать допрос с пристрастием, но врач оборачивается к нему, опережая любые вопросы, протягивая исписанные бумаги.

– Здесь рекомендации и все остальное. А теперь идемте.

Нахмурившись, старший омега буравит Гу взглядом, пока доктор проходит к дверям, распахивая их. Оглянувшись, он пристально глядит на Тао, у которого такой вид, будто он вновь намерен заплакать. Видя это, Джун берет его под руку, кидая на альфу угрюмый взгляд, однако он совершенно его не впечатляет. Доктор, кажется, забывает о мужчине, смотря только на парня.

– Пора повзрослеть, Тао. Даже если так страшно.

Прикусывая губу, омега направляется к врачу и следом за ним выходит в коридор. Он старается не смотреть на идущего рядом Джуна, видя перед собой только спину в белом халате.

Останавливаясь у очередной двери, альфа толкает её, произнося:

– Нам сюда.

На дрожащих ногах Тао боязливо проходит в кабинет, с переполненными страхом и отчаяньем глазами, при виде которых даже сидящей за столом пожилой женщине омеге становится не по себе. Поворачиваясь к коллеге, она растерянно спрашивает:

– Доктор Гу, вы что-то хотели?

– Да, доктор Ю, сделайте УЗИ. Подозрение на беременность.

Джун останавливается, во все глаза смотря на Тао, который опускает голову как можно ниже, при этом готовясь то ли упасть в обморок, распластавшись на полу, то ли выбежать за дверь и бежать до тех пор, пока не окажется на другом конце земного шара.

Женщина ободряюще обращается к парню, кивая на боковую дверь, где находится само оборудование.

– Проходи, милый, раздевайся. Уверяю, это абсолютно не больно.

Поскольку Хуан вероятно склоняется к варианту с обмороком, Джуну приходится под локоть отвести его в соседнюю комнату. Оказываясь за закрытой дверью, омега спохватывается, цепляется за папу руками, испугано бормоча.

– Это точно ошибка, Джун. Это просто переутомление. Мы предохранялись с Ифанем. Это было всего раз.

– Тао. Не бойся так. Если ты и, правда, ждешь малыша, это ведь замечательно. Не волнуйся, если что, мы поможем тебе. Мы ведь воспитали ТеЁна и поможем тебе воспитать твоего кроху. Ты не один.

Парень еще с полминуты смотрит в глаза старшего омеги, а затем, нервно выдыхая, отходит в сторону, принимаясь раздеваться. В отличие от Бекхёна, Джун в курсе травм и шрамов Тао, но, даже зная об этом, младший чувствует дискомфорт и старается не поворачиваться к папе спиной. Опускаясь на кушетку, он сжимает руки в кулаки и закрывает глаза. Слишком много всего навалилось на него за один раз и для беременности сейчас точно не подходящий момент.

Женщина входит в комнату, тихо цокая каблучками. Она пытается ободрить парня, но он все равно крайне напряжен и вздрагивает, когда на живот наносят гель. Открыв глаза, Тао смотрит на неё и не может поверить, что это все происходит с ним на самом деле. От напряжения, он даже дышит через раз. Подмечая это, врач тихо посмеивается, поворачивая монитор так, чтобы он лучше был ему виден.

– Не на меня смотри, а сюда лучше. Уверена, это будут очень красивые малыши. Двойняшки.

Широко распахивая глаза, Тао поворачивает голову, с полным шоком смотря на монитор с двумя темными пятнышками.

– 6 недель. Пока они ещё совсем крошки, с рисовые зернышки, – что-то регулируя на мониторе, она добавляет, когда слышится частый стук, – А это наши сердечки бьются.

Врач продолжает говорить, но парень выпадает из реальности, только теперь понимая свое положение и оттого теряясь ещё сильнее. Тао не может отвести взгляда от их с Ифанем детей и не замечает, как по виску скользят капельки слёз. Он должен радоваться? Или расстроиться? Все происходит слишком быстро, сбивая с толку, и оттого он даже не знает, как ему реагировать.

Убрав датчик, женщина вытирает остатки геля и Тао только сейчас приходит в себя, неуверенно, робко переспрашивая, стараясь уложить все в голове.

– Я… жду двойню?

Поднимаясь, женщина кивает, улыбаясь.

– Да. Правда, пол сможем определить позднее. А пока тебе нужно будет встать на учет и сдать ряд анализов, чтобы убедиться, что все в порядке. Пока можешь одеваться.

Развернувшись, врач уходит во вторую часть кабинета. Сев на кушетке, парень устремляет взгляд в пол. Тихо приблизившись к нему, Джун опускается рядом, обнимая, опуская его голову на своё плечо.

– Всё образуется, Тао. Ты у нас такой молодец. Мы не оставим тебя одного. Не волнуйся.

Приподняв голову, младший омега тихо произносит, то ли спрашивая, то ли утверждая.

– Я буду папой.

– Да, милый. Самым лучшим.

– Мне нужно время. Это слишком… неожиданно.

Поднявшись, Тао одевается и вместе с мужчиной выходит из смотровой. Бумаги и рекомендации забирает Джун, потому что парень уходит глубоко в себя. Он не слышит ни разговоров Джуна с доктором Ю, ни то, что говорит доктор Гу. Тао на автомате идет следом за папой, выходя из больницы и возвращаясь домой.

Переступая порог и разуваясь, парень молчаливо уходит наверх. Заглянув через пару минут в его комнату, Джун находит младшего на кровати вновь завернувшимся в одеяло.

– Тао, может, поговорим?

По комнате разносится тяжелый вздох.

– Дай мне некоторое время, пожалуйста. Я хочу побыть один.

Прикрыв за собой дверь, мужчина вышел из комнаты. Он знает, это будет не просто, но что поделать, если на долю их семьи всегда выпадают тяжелые испытания. Хотя не впервые, а значит – они справятся!

*

У всего всегда есть свой край. Свой предел. И сейчас Тао чувствует, что находится у черты своей собственной грани. Даже желая детей, он всегда боялся этого момента и для этого слишком много причин – состояние его здоровья, хроническое невезение, одиночество, страхи и ещё множество всего с большим возом. При других обстоятельствах он, вероятно, был бы более рад подобной новости, но сейчас, он чувствует себя потерянным, а на раздумья времени нет и нужно принимать решения, двигаться вперед и брать ответственность в полной мере не только за себя, но и за двух малышей – крох с рисовые зернышки.

Сев на постели, омега прикасается к животу, который едва заметно только начинает округляться, так словно он немного поправился. Он на это совершенно не обращал внимание. Страх затмил ему глаза, как Ифаню – ревность. Тао даже становится обидно за детей, что у них настолько беспечные родители. В вечных своих заботах и тревогах, дав новую жизнь, они не смогли ничего им дать. И теперь по сути уже даже не важно, виноват ли Крис в их разрыве или он сам. Ему все ещё нестерпимо больно, но зацикливаться на этой боли, значит быть эгоистом, наплевав на тех, кто нуждается в нем сильнее и больше кого-либо другого в целом мире. Доктор Гу прав, говоря, что ему нужно повзрослеть, даже если до ужаса страшно. Сильнее всего ему хочется забиться в какой-нибудь угол и плакать бесконечно долго, но тогда он потеряет свой внезапный прощальный подарок от Ву. И тогда он вряд ли сможет оправиться от этой потери. Тао не настолько силен, чтобы потерять последнюю ниточку, так внезапно упавшую ему в руки. Ему нужно измениться, стать сильнее, забыв о собственных слабостях. Это определенно будет тяжело и потребует множество сил. Невозможно все время надеяться на других, потому что он сам теперь надежда для двух малышей.

Прежде всего, ему стоит решить, что делать дальше и как жить. Дороги назад для него нет. Он не сможет вынести эту ношу, если окажется в месте, постоянно напоминающем о прошлом, о Ифане, о том, через что ему пришлось пройти.

За своими мыслями Тао не замечает ход времени, и только бурчание желудка возвращает его в реальность. Несмотря на отсутствие аппетита, морить голодом малышей, которым за последние дни и без того пришлось пережить не слабый стресс, плохая идея и парень, встав с кровати, спускается на первый этаж.

Оказывается, Сяомин уже вернулся с работы и они с Джуном пьют на кухне чай, обсуждая его беременность. Видя их серьезность и волнение, Тао становится чуточку спокойней. Без них, ему было бы гораздо тяжелей и кто знает, во что могла вылиться его истерика. Хорошо хоть мудрый организм, чтобы сберечь детей от эмоций папы заставлял его постоянно спать, восполняя силы.

– Тао! – услышав за спиной шаги, альфа вскакивает, и омега охнуть не успевает, как оказывается в крепких объятиях, – Главное не переживай. Если что потребуется, мы все сделаем, купим. Я понимаю, что это для тебя слишком внезапно, но не стоит делать глупости. Поэтому, я надеюсь, ты их оставишь.

– Сяомин. Ты меня сейчас задушишь.

Спохватившись, мужчина отстранился. Устало и невесело изобразив кривое подобие улыбки, парень опустился за стол.

– Про аборт я даже не думал. Так что успокойтесь.

По кухне разносятся два облегченных вздоха, и Тао становится стыдно, что он заставил их так напрячься и понервничать. Посмотрев на папу, парень тихо произносит:

– Джун, я есть хочу.

Дважды старшего омегу просить не приходится и за пару минут перед младшим оказывается накрыт стол со всем возможным, отчего Тао даже теряется.

– Я столько не съем.

– Пока может, нет, но теперь тебе надо питаться за троих, поэтому не мори наших внуков голодом.

Парню не остается ничего, кроме того, чтобы послушно взяться за еду. Под конец Джун придвигает чашку чая с имбирем и лимоном.

– Это поможет от тошноты. Если будет нужно, я приготовлю ещё.

– Спасибо, – сделав небольшой глоток, Тао хмурится, оглядывая старших взглядом, – вообще-то я хотел кое о чем с вами поговорить.

– Конечно. О чем именно? – альфа подается вперед, а омега придвигается ближе.

С полминуты младший омега подбирает слова, понемногу начиная.

– Я хочу попросить вас не рассказывать о моем положении Бекхёну и Чанёлю.

– Но, Тао…

– Пожалуйста, дослушайте меня до конца, – несмотря на недовольные выражения на лицах, Джун и Сяомин терпеливо замолкают, и парень продолжает, – Я взвесил все и понял, что не смогу вернуться к работе. Там все будет напоминать мне… о Ифане. Я думаю, Чану и Беку будет достаточно знать о нашем… о нас.

Несмотря на то, что в голове он уже все обдумал, произносить все вслух оказывается крайне трудно. Особенно говорить об их с Ву разрыве.

– Чанёль друг Криса и боюсь, это и так может негативно повлиять на их отношения, а если Бекхён узнает и о моей беременности, это может все усугубить. Я расскажу им, когда все утихнет.