Текст книги "Половинка с характером (СИ)"

Автор книги: Мадам Марципан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 54 страниц)

– Пап…

– Иди спать, Ён. Мы поговорим обо всем завтра.

Развернувшись, Бек медленно направляется в спальню. У него просто не укладывается в голове, что его ребёнок мог так о них с Чанёлем думать и столько всего им наговорить. Сейчас слова Ёна слишком сильно ранили его, чтобы он мог спокойно вести себя, к тому же его сердце сжимается в тревоге за мужа. Но он решает довериться альфе. Ведь Чан в отличие от ТеЁна может поехать к своим или его родителям, или Ву. А окажись на улице мальчишка, он бы так и остался ночевать под открытым небом, под дождем.

Заходя в свою комнату и закрывая дверь, парень несколько раз дергает головой назад, ударяясь о деревянную поверхность. Закрыв глаза, подросток до боли сжимает руки в кулаки и кусает нижнюю губу.

Простояв так с минуту, мальчишка отталкивается от своей опоры, проходит в комнату, стягивая мокрые вещи, отбрасывая их на стул.

Когда пелена ярости опала, он понимает, что незаслуженно сорвался на родителях из-за слов Чжэхёна о нем. Может, они тоже не всегда правы, и иногда они не понимают друг друга, но не стоило говорить те грубые слова Чанёлю и папе. Наверняка Бекхён сейчас плачет у себя в комнате и звонит мужу узнать, всё ли с ним в порядке.

Натянув поверх футболки пижаму, Ён проходит к кровати, но прежде чем лечь, замечает на подушке надорванный конверт. Недоуменно хмурясь, усаживаясь на край постели, подросток берет его в руки, включая лампу на тумбе. Письмо адресовано Чанёлю и мальчишка всё сильнее теряется, пока не читает имя отправителя: Органы опеки Японии. Внутри все напрягается, и парень торопится вынуть дрожащими, не слушающимися руками письмо. Взгляд скользит по тексту и под конец он бессильно роняет руки на колени, пустым взглядом смотря в пол.

В таком состоянии его застает зашедший в комнату Бекхён. В руках у него поднос с горячим чаем и парой бутербродов.

– Уже прочел?

ТеЁн сглатывает комок в горле, виновато поднимая затравленный взгляд на папу, шепотом спрашивая:

– Чанёль поэтому запретил мне ездить в Японию? Из-за того что их семья переехала заграницу?

Опустив поднос возле кровати, Бекхён с тяжелым вздохом сел рядом с сыном.

– Он давно об этом думал, когда пытался найти Джехёна. Просто ждал подтверждение.

Мальчишка сминает письмо, когда сжимает кулаки, опуская голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

– Пап, прости. Я не знал. Я не должен был грубить вам. Прости, пожалуйста. Я совсем так не думаю. Ни о тебе, ни о Чанёле.

Бекхён притягивает сына за голову, обнимая и укачивая, как делал, когда он был маленьким.

– Глупый ребёнок, – омега недолго молчит, – Это из-за Чжэхёна?

Ён заметно вздрагивает, безмолвно подтверждая родительские слова.

– Мне звонил господин Ан. К тому же я видел, как он привозил тебя. Но видно его жизнь так ничему и не научила. Забудь всё, что он говорил, Ён. Просто забудь! Чжэхён думает всегда только о себе, поэтому не принимай близко к сердцу его слова и поступки.

– Я ему поверил. Он сказал, что хочет, чтобы мы поладили. Но оказывается, он просто хочет, чтобы я переписал на него компанию дедушки, так как он хочет отдать её мне, а не ему.

– Но ты хочешь совсем другого, я прав?

– Скажешь, это глупо?

– Ён, никто не будет навязывать тебе заниматься тем, чем ты не хочешь. Мы с Чанёлем хотим, чтобы ты нашел свое дело, то, что будет тебе по душе. Чтобы ты посвятил себя ему, стал достойным альфой. В конце концов, когда вы встретитесь с Джехёном, ему будет нужна надежная опора.

– Ты веришь, что мы встретимся?

– Верю. К тому же Чанёль постоянно повторяет, что раз вы истинные, судьба сведет вас вместе, как сделала это в детстве.

ТеЁн молчит думая над словами папы, понимая, что он всё это время ошибался. Бесконечно злясь на них, он даже не стремился понять, что они пытаются до него донести.

– Пап, скажи, Чанёль простит меня, если я попрошу у него прощение?

– Простит. Он тебя очень любит.

Мальчишка готов сгореть от стыда и чувства вины. Чанёль столько всего для него сделал, а он так неблагодарно и по-хамски повел себя с ним, практически выгнав из дома.

Подросток шмыгает носом, отстраняясь, глядя покрасневшими глазами на грустного Бекхёна.

– Я извинюсь. Я обязательно завтра извинюсь перед ним. И ты, прости, пожалуйста, пап.

Потянувшись вперед, Бек поцеловал мальчишку, а затем поднялся с постели.

– Я не злюсь. Поешь перед сном, – омега кивнул в сторону тарелки на тумбе, – ты ведь после школы не ел.

Когда за пожелавшим ему доброй ночи папой закрывается дверь, альфа заваливается на постель, закрывая лицо рукой, утыкаясь лбом в сгиб локтя. Он понимает, что, несмотря на прощение, внутри Бекхёна всё ещё остался неприятный, горьки осадок от грубых слов. И папа, и Чанёль всегда стремились дать ему все, что только могли, а он неблагодарно обвинил их в эгоизме. А в итоге, главным эгоистом оказался он сам. На секунду он ловит себя на мысли, что думая только о себе, походит этим на своего настоящего отца и от этого невольно вздрагивает. Он совсем не хочет быть таким, как Чжэхён, тот, на кого он действительно хотел бы быть похожим – это Чанёль.

Поскольку папа прав и у него с обеда в школе не было во рту ни крошки, ТеЁн уплетает легкий перекус, а затем забирается в кровать. Завтра он обязательно попросит прощения у Чана, а пока ему следует отдохнуть.

По привычке, парень запускает руку за ворот, чтобы вытащит кулон с именем Джехёна, который часто сжимает в руке, когда о чем-то тревожится, но его там нет. Мальчишка подскакивает на постели, встревоженно ощупывая шею, обыскивая кровать и спрыгнув на пол, осматривает одежду и сумку, но кулона нигде нет. Застывая, ТеЁн с отчаяньем понимает, что такой ужасный день остается таковым до самого конца. Хуже всего то, что он даже не знает, где он мог потерять кулон: на физкультуре, в драке с Хансолем, сбегая из дома Анов или где-то ещё.

Возвращаясь в кровать и забираясь под одеяло, мальчишка натягивает его по самые уши, сворачиваясь в позу эмбриона. Он ошибается раз за разом, но хочет надеяться, что хоть в чем-то сможет поступить верно, чтобы родители могли им гордиться, и чтобы Джехён тоже мог. Ещё не зная как, ТеЁн обязательно постарается стать для него достойным альфой, таким, каким его хотел видеть Чанёль.

*

Звонок Чанёля разбудил уже заснувшего Ифаня. Все ещё пребывающий в полудреме Ву не сразу понял, что от него нужно лучшему другу, но разобравшись, что Чан просится переночевать у него, сразу дал своё согласие и уже через минуту в дверь постучали.

– Мог бы сразу сказать, что стоишь у меня на пороге.

Пропуская Пака в коридор, Крис зевнул.

– Я просто сомневался дома ты или нет.

– А где же я ещё могу быть?

– Так ты порой у себя в мастерской ночуешь.

– Не тогда, когда у тебя пропадает муж.

Раздевшись и разувшись, Чанёль выжидающе взглянул на подавленного Ифаня.

– Тао с детьми до сих пор не вернулись?

– Пока нет, – развернувшись, Крис направился вглубь дома и Чан зашагал следом, – Но завтра-послезавтра должен вернуться. А что у тебя случилось? Бекхён из дому выгнал? На него это не похоже.

Зайдя на кухню, Ву зажег свет, проходя к чайнику и включая его. Опустившись на стул, Пак сложил руки на стол.

– Нет, – Чанёль уныло усмехнулся, – у ТеЁна переходный возраст. И он обижен, что я не хочу отпускать его в Японию.

Ифань опустился за стол, задумавшись.

– Ну, его отчасти можно понять. Я бы тоже сорвался на другой конец света, если Тао туда уехал.

– Но ты сидишь и ждешь его дома.

– Просто потому, что знаю, что ему нужно время, и он сам вернется. Хотя бы для того, чтобы сказать, что я его достал, и он меня бросает.

– А вы что в этот раз не поделили?

Ифань сел за стол напротив друга, тяжело вздыхая и уныло спрашивая:

– Как думаешь, Тао со мной счастлив?

– Не понял?

Ву принялся постукивать пальцами по столу.

– У него отличная деловая хватка, помнишь же как он радел за свою работу в «Тигровой лилии», ему же ничего другого не нужно было. А потом я у него всё это забрал и компанию, и всё свободное время. В смысле, он постоянно дома. Сначала беременность двойняшками, почти через три года родилась НиНи, а потом ещё через три Лин. Он любит детей, но я вижу, что ему скучно. У него столько идей и нерастраченной энергии. Он хочет открыть свою студию дизайна. И я с радостью ему помогу с этим, но…

Замолчав, Крис нахмурился. Встав к закипевшему чайнику, Ву налил им по чашке чая и вернулся за стол. Чанёль ждет, когда друг продолжит, но тот слишком ушел в собственные мысли, и скоро ждать его возвращения не приходилось, отчего Пак напомнил ему о своем существовании.

– И что не так? Ты поможешь ему со студией, он будет занят любимым делом, ты тоже. Да и дети у вас уже подрастают.

Ифань скривился, сделав небольшой глоток, расстроено сказав:

– А то, что он опять беременный.

Чан пристально глядит на друга, в итоге выдав:

– Я даже не знаю, восхищаться мне твоей плодовитостью или прочитать лекцию о контрацепции.

– Ой, хоть ты мозг мне не выноси. Я уже от Гэн Синя наслушался нравоучений. Это было даже не в течку, и обычно я осторожен. К тому же это трудно – сохранять рассудок рядом с Тао.

– Ладно, я понял. И так, Тао беременный, но всё равно, в чем проблема? Уж ещё одного вы воспитать сможете.

Крис уткнулся носом в кружку, что-то тихо в неё невнятно пробулькав. Вздернув брови, Пак сердито проворчал:

– Говори, пожалуйста, нормально, я водный язык не понимаю.

– Я говорю, что будь ребёнок один, я бы так не напрягался.

– У вас опять двойня?!

Чанёль ошалевши смотрел на друга, который мягко, но тревожно улыбнулся.

– Если бы. Тройня. Омега и два альфы.

– С ума сойти.

– Вот в этом и дело! Мы с двойняшками не всегда сладить можем, а тут ещё трое. Я боюсь, Тао сделает аборт, если узнает. Всё из-за этой гребаной особенности, что я сразу чувствую запахи наших детей. Для меня они уже как взрослые и состоявшиеся люди, со своими запахами, характерами. Если он убьет их, я не представляю, как с этим жить. Но и тот факт, что ему опять придется отказываться от своей мечты, давит.

Пак всё ещё находился в шоке.

– Погоди. Я ещё перевариваю тот факт, что у вас будет семеро детей. Не грузи всем сразу.

Ифань тяжело вздохнул, пока Чанёль, ещё немного подумав, нервно усмехнулся.

– Знаешь, ты прямо как Дарт Вейдр с армией маленьких клонов.

Ву поперхнулся чаем. Прокашлявшись, он негодующе выругался.

– Это ты у нас Йода, детей моих не вмешивай в свои чокнутые фантазии!

Посмеиваясь, Чанёль хмыкнул.

– А что, их трое, назовешь как раз Люк, Лея, ну, и за компанию будет у вас Хан Соло!

– Ага, а после Тао прикопает меня ночью на заднем дворе. И тебя рядом за компанию!

Улыбаясь, Пак сделал ещё один глоток, но понемногу улыбка у него погрустнела.

– Я думаю, Тао отреагирует нормально на эту новость. Бек говорит, он думает, что ты его вообще с детьми хочешь бросить, потому что у тебя роман с какой-то моделью.

– Эх, сам виноват. Надо было сразу всё рассказать ему. Но вначале я сам не мог в это поверить и сомневался, а потом просто не нашел подходящих слов. В общем, в итоге он себе нафантазировал не пойми что и уехал.

Чанёль залпом допил чай.

– Как говорится, утро вечера мудренее. Давай спать. Как только Тао вернется, вы всё обсудите и со всем разберетесь.

– А ты завтра будешь разговаривать с ТеЁном?

Пак нахмурился.

– Придется. Но я просто не ожидал, что однажды он может сказать мне, что я для него никто.

– Скорее всего, он уже раскаивается.

– Может быть. …Ну, где могу лечь?

Допив свой чай и убрав их кружки в посудомоечную машину, Крис направился к дверям.

– Пойдем, покажу. Заодно чистое белье дам.

*

С утра ТеЁн хочет поехать с папой на работу, чтобы поговорить с Чанёлем, но Бекхён непреклонен, говоря, что его сын не должен пропускать школу. Не согласный с таким решением, подросток всё-таки отправляется на занятия, понимая, что с него хватит «поступков». Да и сам Чан вряд ли будет в восторге, если узнает, что Ён прогуливает уроки.

Мальчишка с трудом дожидается конца занятий. Сегодня он даже ни разу не поцапался с Хансолем, который изредка поглядывает на Пака, но не лезет его донимать, думая о чем-то своем.

Стоит отзвучать последнему звонку и учителю дать разрешение уйти ученикам, как ТеЁн срывается с места, спеша покинуть кабинет. По пути на остановку он останавливается на месте, где накануне они с Джи затеяли драку. Оглядываясь вокруг, он высматривает кулон, надеясь, что если он потерял его где-то здесь, то сможет найти.

– Эй! Пак! Потерял что-то?

Стараясь сдерживаться, парень оборачивается, хмуро глядя на стоявшего чуть в стороне Хансоля, с задумчивым видом рассматривавшего одноклассника.

– Джи, слушай, я не настроен ругаться. У меня и без тебя хватает проблем, поэтому просто пройди мимо.

– Может я помочь хотел. Так что потерял?

ТеЁн сомневается. Проще было бы послать парня, но он знает, что, несмотря на то, что они не ладят, Хансоль не плохой парень. У него хорошие оценки и с остальными он неплохо общается. Просто именно им трудно найти общий язык между собой. И всё-таки, если Джи поможет ему найти кулон, это было бы действительно хорошо. Все его разногласия с одноклассником не стоят потери самой важной для него вещи.

Опуская взгляд, оглядываясь вокруг, Ён нехотя с недоверием произносит:

– Кулон в виде половинки сердца, как часть паззла.

– Парная вещица?

– Да, – Пак всё ещё сомневается, что Джи ему поможет, но заталкивает гордость, куда подальше, рискуя принять чужую помощь.

Хансоль и правда принимается оглядываться вокруг, помогая искать. Сам не зная зачем, ТеЁн растерянно добавляет:

– На нем ещё есть имя. Джехён.

Джи останавливается, растерянно оглядываясь на Пака, потому что голос Ёна впервые наполнен таким теплом и заботой.

– Особенная вещь? Подарок от возлюбленного?

ТеЁну не очень нравится такой ход разговора, но он всё-таки отвечает, мало задумываясь над тем, что говорит, так как куда сильнее его заботит, найдется кулон или нет:

– Не совсем. Это единственная вещь, которая у меня осталась от истинного.

Хансоль глядит на Пака с неприкрытым интересом. Это, пожалуй, первый раз, когда они нормально спокойно разговаривают не ссорясь.

– И что с ним стало? С твоим истинным?

ТеЁн замирает, оборачиваясь, и Джи поспешно делает вид, что смотрит на землю. Возвращаясь к поискам, Пак молчит, но через какое-то время всё ж неуверенно отвечает:

– Он был из детского дома. А потом его усыновили, и новая семья увезла его за границу. С тех пор я его не видел и сколько бы не искал, всё оказалось безнадежно. Теперь вот и кулон потерял.

Усмехаясь, Ён думает, зачем он вообще это рассказывает кому-то вроде Хансоля. Джи оглядывает его с головы до ног, а затем запускает руку в карман вытаскивая сжатый кулак и наклоняется, делая вид, будто что-то поднимает с земли.

– О! Этот?

Хансоль ещё не до конца успевает выпрямиться, как ТеЁн уже оказывается стоящим рядом, во все глаза глядя на находку. Теряясь от такой реакции, Джи отдает Паку кулон, на всякий случай делая шаг назад, но это не помогает. Ён, улыбнувшись, восклицает: «Он! Спасибо, Хансоль!», – а затем крепко обнимает своего спасителя, но быстро спохватывается, отстраняясь и пытаясь сделать невозмутимый вид, но губы расплываются в улыбке, выдавая охватившую парня радость.

Хмыкая, Джи потирает шею.

– Не за что. Хотя я удивлен, что ты оказывается не такой, как я о тебе думал.

Пак незамедлительно мрачнеет, и не потому, что Хансоль считает его богатеньким мальчиком с обеспеченными родителями, а потому, что одноклассник воспринимает его человеком со мнимой вседозволенностью, каким является Чжэхён и каким ТеЁн едва не стал сам общаясь с отцом.

– Чтобы ты знал, мои родители не всегда были обеспеченными. Когда мой папа был беременным мной, у него не всегда было что есть, не говоря уже об остальном. И чтобы добиться того, что есть сейчас, им пришлось долго и упорно работать. Поэтому прекрати говорить о нашей семье с таким пренебрежением.

Понимая, что больше им говорить не о чем, Ён, подумав, добавил:

– За кулон, спасибо. Я постараюсь отблагодарить тебя за помощь. Не люблю быть должным. Пока!

– Пока!

Джи усмехается.

ТеЁн вышагивает в сторону автобусной остановки, потому что теперь ему нужно поговорить с Чанёлем. Кулон приятно греет ладонь, придавая сил и добавляя уверенности.

*

Машина приехала ближе к обеду. Услышав шум двигателя, затихший перед домом, Ифань подобрался, готовясь встречать мужа и детей. Первыми в гостиную, где он сидел, ворвались Сян и НиНи, сразу бросившиеся к отцу, наперебой рассказывая о том, как они видели море, строили замки из песка и даже привезли ему в подарок несколько красивых ракушек.

Следом в комнату вошел СяоТун, ведущий за руку Лин. Поочередно обняв и поцеловав сыновей и дочерей, Крис спросил, где они потеряли папу, который, как оказалось, заносил продукты, купленные по дороге.

По окончании их рассказа, в коридоре, проходя мимо гостиной, показался и сам омега с двумя объемными пакетами. Заметив супруга, он остановился, нахмурившись. Поднявшись с пола, куда он присел общаться с детворой, Ифань слегка улыбнулся. Даже по истечении стольких лет, просто наблюдая со стороны за супругом, он всегда любовался им. Тао был во всех смыслах прекрасен.

– Ребята, что я сказал вам? Бегом разбирать вещи. И поиграйте пока в комнате, нам с отцом нужно поговорить наедине.

– Ладно, – дети нехотя потащились наверх, слишком суровый и серьезный вид был у их папы, чтобы они решили его ослушаться.

Собираясь с мыслями и пытаясь успокоиться, Тао направился на кухню. Крис догнал его по пути, забирая пакеты. Омега не сопротивлялся, но упрямо молчал.

– Тао, я соскучился. Не уезжайте без предупреждения больше, ладно?

Фыркнув, Тао усмехнулся.

– Твои пассии отказались тебя навещать? Я думал, вы будете в восторге, если вам никто не будет мешать!

Закатив глаза, альфа подошел к истинному, расставлявшему продукты в холодильник, и обнял.

– Опять ерунду городишь. У меня самый лучший муж на свете. Мне кроме тебя никто не нужен.

Наклонившись, Ифань принялся покрывать поцелуями шею супруга. Закусив губу, Тао вырвался, оборачиваясь, обиженно и зло глядя на Криса.

– Сколько можно! Если хочешь развестись, скажи об этом сразу! Прекрати ходить вокруг да около! Мы с детьми уйдем и не будем вам мешать! Но не смей говорить мне, что любишь, а потом сутками пропадать на работе со своими моделями и смотреть на меня этим непонятным взглядом, будто я в чем-то провинился!

– Тао, но я, правда, люблю тебя! Только тебя! И ты ни в чем не виноват. Милый, успокойся. Давай ты сядешь за стол, и мы спокойно всё обсудим.

Сделав глубокий вдох и медленный выдох, омега опустился на стул. Сев рядом, альфа взял мужа за руки.

– Пойми, Тао, я просто хочу, чтобы ты воспринял это спокойно. Ты же знаешь, я чувствовал всех наших малышей с самого начала. И этот раз не исключение. В начале у меня были сомнения по этому поводу, а потом я не знал, как ты воспримешь эту новость.

Омега сдвинул брови к переносице.

– Хочешь сказать, я жду ребёнка?

– Любимый мой, на самом деле всё не так просто.

– В каком смысле? Перестань говорить загадками.

Крис замялся, но все же сказал:

– Дело в том, что их трое.

Тао распахнул глаза, смотря широко раскрытыми глазами на супруга.

– Трое?!

– Тао, послушай…

– И ты всё это время молчал?!

– Милый, я вижу, что тебе тяжело находиться одному дома с детьми. И я полагал, что ты не сможешь принять это и сделаешь аборт, потому что это не один ребёнок, а сразу трое.

– Не решай такие важные вещи за нас обоих! И что значит тяжело находиться с детьми? Хочешь сказать, я не справляюсь со своими обязанностями? Что я плохой родитель?

– Нет, Тао! Я вовсе не это имел в виду. Ты отличный папа, но ты ведь хотел открыть студию. Я думал, что выбирая между работой и детьми, ты…

– Замолчи, Ифань! – высвободив руки, омега отстранился, встав со своего места и отходя ближе к окну, глядя на улицу.

Крис сцепил руки в замок, давая мужу возможность привести мысли в порядок. Промолчав с минуту, что-то обдумывая, Тао с досадой произнес:

– Все это время мне казалось, что я наскучил тебе. Всё ждал, когда ты скажешь, что нашел для себя кого-то другого. Ведь рядом с тобой постоянно столько красивых омег, на фоне которых я выгляжу совершенно невзрачным. Я думал открыть студию, чтобы содержать себя и детей, когда нам придется уйти. И ты говоришь, что я не справляюсь с ролью папы! Разве я дал хоть повод усомниться во мне?

Поднявшись, альфа прошел к омеге, вновь обнимая, но так, чтобы он не смог высвободиться. Поцеловав Тао в макушку, Ифань усмехнулся.

– Прости, мне следовало с самого начала обо всем рассказать. Но как в такую светлую голову могла прийти мысль, что я оставлю тебя? Тао, я бы не променял тебя на всех омег в мире вместе взятых. Я просыпаюсь каждое утро и заново влюбляюсь в своего потрясающего мужа. Единственного и неповторимого. Никто и никогда не сможет заменить тебя.

Обернувшись, Тао заглянул супругу в глаза, вздыхая.

– Не собираюсь я делать ни какой аборт. Семеро детей, конечно, многовато, но я постараюсь.

– Я буду помогать. И я уже разговаривал с Гэн Синем.

Представив реакцию друга, Тао с улыбкой спросил:

– И как он отреагировал?

– Сказал, что я больной на всю голову.

Омега вздохнул, расслабляясь, но пробыл в покое не долго, вновь становясь напряженным.

– Как-то слишком тихо. Надо проверить детей, а то мало ли что они устроят в этот раз.

Прислушавшись к тишине в доме, альфа кивнул.

– И правда. Надеюсь, они не готовят опять собак и кота в космонавты, пытаясь затолкать их в стиральную машинку.

– И скоро их станет на троих больше. Боже, дай нам сил окончательно не сойти с ума.

Ифань тихо засмеялся и поспешил следом за Тао, едва не бегущим проверять, не устроили ли их малыши очередной мини апокалипсис.

*

Из-за короткого сна Чанёль чувствует себя уставшим и разбитым, но старается улыбаться своим клиентам, обсуждая подготовку к свадьбе, заодно мимоходом рекламируя школу танцев Чонина, которую он открыл не без их поддержки.

Он с самого утра старается всем угодить, и у него нет даже минутки, чтобы навестить супруга. А он так тревожится в порядке ли его Бекки после вчерашнего, но приходится держать марку и сохранять профессионализм.

Когда за клиентами закрывается дверь, Пак переводит дыхание, потирая глаза и, встав из-за стола, направляется к выходу, намереваясь дойти-таки до кабинета супруга. Открыв дверь, альфа остается стоять на месте, не делая шаг ни вперед, ни назад. Он только смотрит на стоявшего перед ним ТеЁна, который видно собирался постучаться, но его опередили, открыв дверь до этого. Подросток неловко мнется, не зная с чего начать, да и разговаривать при Джунмёне совсем не хочется. Отходя в сторону, Чанёль коротко бросает:

– Проходи, – и, обращаясь к секретарю, добавляет, – Мён, сделай мне кофе, пожалуйста. Ты будешь чай?

Усаживающийся на стул для посетителей, мальчишка вздрагивает, когда к нему вновь обращаются, но отрицательно качает головой. Чан вздыхает, закрывая дверь, возвращаясь к столу, но садясь не по другую сторону от ТеЁна, а на стул стоящий рядом с подростком. Несмотря на то, что он старше и мудрее, Чанёль и сам чувствует неловкость между ними, потому что до сих пор помнит: «Ты мне даже не отец! Ты им никогда не был и не станешь! Ты мне вообще никто!». Если парень и, правда, не воспринимает его как свою семью, имеет ли он вообще какое-то право что-то ему советовать или говорить. Тишина затягивается и, прокашлявшись, старший альфа всё-таки произносит, отходя на более нейтральную тему.

– Надеюсь, ты прочитал письмо. Я думал ответ придет раньше, но видно у них были какие-то задержки и…

– Прости меня.

Чанёль сжимает подлокотник, а ТеЁн решается поднять опущенный прежде в пол взгляд, повторяя.

– Пожалуйста, прости меня. Я был не прав. Мне не следовало говорить вчера те вещи, – видя хмурый и сосредоточенный взгляд отчима, мальчишка вновь виновато опускает глаза, – Я просто запутался.

Старший альфа хочет придвинуться ближе, но замирает, когда подросток продолжает, пока на глазах выступают слёзы.

– Чанёль, я лишь хотел найти его. Я уверен, ты лишь пару часов не видел папу, но скучаешь по нему. А я не видел Джехёна уже восемь лет! Я не знаю, где он, что с ним. Да, мы были детьми, но хуже всего, что я сознавал нашу связь, а он был слишком мал. Я для него был просто хёном с которым интересно играть. И он может забыть об этом, а я – нет! Если что-то случится, если он встретит кого-то, с кем ему будет лучше, я даже не узнаю об этом. Я боюсь, что окажусь ему не нужен. Мне кажется, что я тону. Пытаясь вдохнуть воздух, но только захлёбываюсь во всем этом. Дурацкая истинность.

Мальчишка трет глаза, стараясь смахнуть нежелательную влагу, ведь он альфа, но разревелся как омега.

– Мне стыдно, что я сорвался на тебе, когда ты хотел мне помочь. Я не заслуживаю твоего хорошего отношения, наверное, я ужасный человек, такой же как мой настоящий отец.

Пододвинув свой стул, Чанёль обнял плачущего мальчишку, мягко произнося:

– Разве я такой плохой отец? И мой сын самый лучший. Не говори о себе так.

ТеЁн не знал, что было хуже: то, что он наговорил Чану или то, что он так легко готов его простить и до сих пор считает своим ребёнком.

– Чанёль, ты, правда, меня простил? Я могу, как раньше звать тебя своим отцом?

Старший альфа улыбнулся, поглаживая ребёнка.

– Конечно, Ённи. Ты ведь наш с Бекки мальчик. И я очень хорошо понимаю, что невозможно всегда поступать хорошо и правильно, всем случается ошибаться. Главное уметь делать верные выводы из жизненных уроков. Я рад, что ты понял это сейчас. Просто не допускай этих ошибок в будущем.

– Хорошо, отец. Обещаю, я сделаю всё, чтобы ты мог мной гордиться.

– Я уже горжусь тобой, Ён.

Обнимая Чанёля в ответ, мальчишка решил окончательно выбросить из головы всё, что связывало его с Ан Чжэхёном. В конце концов, он – Пак и у него лучшие родители на свете. Впредь он постарается больше никогда не причинять им вред и не заставит переживать и испытывать ту боль, через которую им пришлось пройти по его вине за минувшее время.

*

– Держи!

ТеЁн перевел растерянный взгляд с поставленной перед ним коробочки с соком на стоявшего рядом Хансоля, попивавшего через трубочку точно такой же. Всё ещё пребывая в растерянности, Пак удивленно спросил:

– Спасибо, но разве это не я должен был благодарить тебя за помощь?

– Ничего особенного, просто автомат вместо одной коробки выдал две, а я не очень люблю яблочный.

Развернувшись, Джи направился к своей парте под полным недоумения взглядом Ёна. Уже отойдя, Хансоль обернулся.

– Эй, ТеЁн, ты уже решил свои проблемы?

Теперь Пак пребывал в полном шоке, потому что он никак не ожидал, что его нервозное состояние, в котором он был последние несколько недель, кто-то заметит. И совсем сложно было предположить, что этим кем-то окажется его одноклассник.

Хмыкнув своим мыслям, ТеЁн улыбнулся.

– Теперь всё в порядке. Спасибо!

Кивнув вероятно самому себе и удовлетворившись таким ответом, Хансоль вернулся на свое место.

Глядя на коробочку сока перед собой, Пак понимал, что он знает крайне мало о Джи, как и он о нем, а потому слишком часто неверно судил о его словах и поступках. Втыкая трубочку в коробку, Ён принял решение, что, пожалуй, это стоит исправить. Быть может они ещё смогут поладить.

*

Сян, СяоТун, Сонкён и Нини носятся на заднем дворе дома Ву. Чуть в стороне в манеже возятся Лин и Тэхён. На скамье-качелях, вызвавшись добровольцем, за ними наблюдал ТеЁн, слушающий в наушниках музыку.

Пока главы семейств разговаривали в гостиной, их мужья занимались готовкой на кухне.

Вскинув голову, Чанёль удивленно посмотрел на Криса, когда по дому разнеслась трель дверного звонка.

– Вы кого-то ждете?

– Нет. Хотя это вероятно Гэн Синь, он хотел приехать осмотреть Тао.

Поднявшись, Ифань поспешил в коридор. Чан вышел следом.

На пороге действительно стоял Линь с суровым видом, держа в руках коробку средних размеров.

– Привет, Гэн Синь. Проходи!

– Здравствуй.

– Ифань, кто пришел? – из кухни выглянули омеги, при виде друга приветливо улыбнувшиеся.

– Привет, Тао. Решил проверить, как ты, а это, – врач передал коробку Крису, – подарок твоему мужу.

– Что это?

– Откроешь потом.

Не успел Линь закончит фразу, как любопытный Ифань уже распахнул коробку, растерявшись, но сразу обижено насупившись. Заглянувший внутрь Чанёль разразился смехом, приваливаясь к стене. Бекхён разглядев содержимое коробки, постарался не захохотать как супруг, но улыбку сдержать не смог. Тао же тоже улыбнулся, но при этом заметно покраснел, потому как презент Гэн Синя состоял из сложенных рядами пачек с презервативами, забивших коробку доверху.

Не сдержав сарказма, Крис надуто проворчал:

– Спасибо, Гэн Синь, за заботу!

Вздохнув, Ифань развернулся, потопав убирать подарок. Улыбнувшись, Линь посмотрел на Тао.

– Где сможем с тобой поговорить?

– Пошли в гостевую тогда уж, там никто не помешает. Осматривать будешь?

– Буду. А то уверен, что на прием тебя ждать придется не скоро.

– Бекхён, закончишь с готовкой?

– Конечно.

Тао вместе с Линем скрылись на лестнице, под продолжавший звучать смех Чанёля.

*

Убедившись, что с Тао всё в порядке Гэн Синь надолго не задержался, вскоре уехав восвояси.

Быстро перекусив, дети вновь сбежали на улицу, правда, родители Ву заметно напряглись, когда двойняшки прокрадывались наверх.

– Сян! СяоТун! Что вы опять задумали?

– Ничего, папа! Честно! Мы просто хотели взять игрушки. Можно?

– Только игрушки? – Тао недоверчиво сощурился, ему ли было не знать этих двух шкодников.

– Да. Только их.

– Ну, смотрите у меня. Иначе никаких мультфильмов на неделю!

– Хорошо, папа.

Проводив скрывшихся детей взглядом, Ифань переглянулся с мужем. Бекхён же поспешил их успокоить.

– Да ладно вам, если что, ТеЁн присмотрит за ними.

– Бекки, как будто ты не знаешь моих сыновей. Даже если оставить их под суточным наблюдением, они все равно умудрятся что-нибудь устроить. Надеюсь, со временем это пройдет.

– Пап! – из-за угла лестницы выглянула голова Сяна с кристально чистыми и честными глазами, – А можно мы шарики надуем? Больше мы ничего делать не будем.

Припоминая оставленные со дня рождения НиНи воздушные шары, Тао кивнул, возвращаясь к беседе. Вскоре в коридоре промелькнули две тени, спешащие в сторону двора.

*

ТеЁн проснулся от прохладного вечернего ветерка. Парень и сам не заметил, как задремал. Потянувшись он осмотрелся и нахмурился. Детвора носилась кругами по двору среди прозрачно белых и разноцветных воздушных шаров. И даже несколько из них были закинуты в манеж младших, только было с ними что-то странное. Наклонившись, взяв ближайший в руки, Ён тут же его выронил, вскакивая на ноги.