Текст книги "Половинка с характером (СИ)"

Автор книги: Мадам Марципан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 54 страниц)

В царящем вокруг смехе и веселье, юный альфа думал о том, что когда-нибудь и он встретит свою пару, своего истинного. Они будут такими же счастливыми и радостными, он будет обнимать своего омегу, прижимая к себе, целуя и наслаждаясь его ароматом. Тогда вероятно он и ощутит то безграничное умиротворение и счастье, которое переполняло его родителей. Но пока он стоял в стороне, натянуто улыбавшийся и всеми позабытый.

Когда-нибудь он будет счастливым, найдя того, кто предназначен ему. И вместе с тем единственным они построят свою семью, создавая из двух половинок единое целое, неразделимое.

Зажегшийся в груди огонь желания найти предначертанного ему омегу, неутомимо заставлял Ифаня искать свою пару, но всякий раз его ожидали неудачи и разочарования. Ни один омега не был тем самым, которого искал альфа. Понемногу его надежда истончалась и исчезала. Образ желанной пары казался всё более нереальным и недостижимым.

Но так было лишь до тех пор, пока судьба не свела его с упрямым и своенравным парнем. Одного взгляда на Тао оказалось достаточно, чтобы понять, что именно его он искал и ждал все эти годы. И только с ним Ифань сможет обрести то, к чему стремился – семью, любовь, сердечное тепло. Хотя впоследствии выяснилось, что прежде чем достичь этого, альфе придется потратить немало сил. Его пара оказался крепким орешком.

*

Вопреки желаниям Тао, Ифань проснулся первым.

Ещё не открыв глаза, он сделал глубокий вдох и расплылся в улыбке. Смешавшиеся их запахи создавали приятное сочетание, будоражащее и волнующее.

Приподнявшись на локтях, Ву взглянул на спавшего омегу. Чуть отросшие волосы Хуана разметались по подушке. Одну руку парень подложил себе под голову, а вторую прижимал к груди, комкая в ладони край натянутого до горла покрывала. Омега безмятежно посапывал, улыбаясь уголками губ. В этот раз кошмары не тревожили его, а сны были умиротворяющими и светлыми.

Подавшись вперед, альфа коснулся губ возлюбленного невесомым поцелуем. Однако вблизи запах Тао был гуще и сильнее, течка всё ещё давала о себе знать, и Крис, не сдержавшись, принялся целовать омегу более настойчиво.

Нахмурившись, Хуан фыркнул во сне и постарался натянуть на голову покрывало, вызвав смешок у отстранившегося Ву.

– Соблазняет меня и даже носом не ведет. Соня.

Альфа легонько щелкнул омегу по выглядывавшему из-под покрывала носу, получив в ответ недовольное бурчание. Стараясь отодвинуться подальше, Тао перевернулся и уткнулся носом в подушку.

Улыбка медленно сползла с лица Ифаня, а глаза ошеломленно и растерянно распахнулись. Отстранившись, он нахмурился, прикрыв рот ладонью.

Уместившись на животе, омега подмял покрывало под себя, оставаясь полностью обнаженным и открывая взору альфы себя во всей красе. Бледная кожа и выделявшиеся на ней, как алые разводы, шрамы.

Сказать по правде, зрелище действительно было не из приятных. Вздохнув, Крис опустил голову, потирая лоб.

Точно почувствовав неладное, Хуан завозился, приподнимаясь на кровати и оборачиваясь назад.

Спросонок Тао не сразу понял, что произошло, но когда Ифань поднял на него потемневший взгляд, внутри у омеги всё оборвалось, застывая, точно покрываясь ледяной коркой. Подхватывая покрывало, он подтянул его к подбородку, сжимая ткань в кулачках.

Ву молчит несколько секунд, а после отводит взгляд в сторону, не зная, что сказать.

Чувствуя, как у него начинают дрожать губы, а глаза щиплет от подступающих слез, омега прикусывает изнутри щеку, спрыгивая с кровати и пробегая к своим вещам, понурив голову, стараясь не смотреть на истинного. Ноги дрожат, как и все тело, которое ко всему прочему ноет и болит после недавней ночи. Стараясь не расплакаться, Тао принимается нервно одеваться, натягивая брюки и рубашку, но из-за трясущихся рук он только путается в одежде, запинаясь и падая на пол, вытягиваясь в полный рост. Ещё никогда в жизни он не чувствовал себя настолько униженным и раздавленным, хотя вытерпеть и пережить ему довелось не мало.

Садясь, Хуан стирает рукавом стекающие слезы, шмыгая носом.

Приходя, наконец, в себя, Ифань спрыгивает с кровати, подбегая к омеге, присаживаясь рядом с ним.

Вздрагивая, Тао вскидывает руки вверх, закрывая голову и судорожно выдыхает, срываясь на рыдания.

– Пожалуйста, только не бей меня.

Крис застывает в растерянности. Он не знает, можно ли ему дотронутся до парня, который рыдает навзрыд и трясется так, что это заметно невооруженным взглядом. Кажется, дотронься до него и он рассыплется. Можно подумать, что перед Ву совершенно незнакомый человек. От прежнего уверенного, холодного, сдержанного и целеустремленного Хуана нет абсолютно ничего. Чуть отодвигаясь, альфа старается говорить как можно спокойней.

– Я не собирался причинять тебе вред. Тао, неужели ты боишься меня?

Неуверенно опуская руки, омега со страхом глядит на альфу, стараясь успокоится, но выходит это у него плохо. Стоит стереть слезы, как на их месте тут же появляются другие. Всхлипывая и проглатывая вставший в горле комок, Хуан опускает голову, виноватым тоном произнося сквозь всхлипы.

– Прости. Мне так жаль, Ифань. Я хотел уйти до того, как ты… увидишь это. Обещаю, я уйду и больше не потревожу тебя. Прости. Мне жаль, что тебе достался такой уродливый омега.

Растерянно распахнув глаза, Ву выдыхает, осторожно придвигаясь вперед, обнимая парня, прижимая к груди. Тао настороженно напрягается, впиваясь зубами в губы, а Крис бережно пересаживает его себе на колени и, чуть покачивая, поглаживает плечи.

– Ты у меня самый красивый. И самый замечательный. Это мне стоит извиниться, что так себя повел. Я просто не ожидал.

Омега опускает голову, пряча лицо в ладонях.

– Ничего. Я понимаю, что ты разочарован.

– Глупости, – Ифань легонько целует омегу в макушку, – Тао, посмотри на меня.

– Нет. Мне стыдно.

Цокнув языком, Ву поднимается, потянув растерянного Хуана за собой, вместе с ним пересаживаясь на кровать. Омега сидит опустив голову, всё ещё напряженный и расстроенный. Приподняв его личико, альфа стирает остатки слез, серьезно заглядывая ему в глаза.

– Тао, ты же понимаешь, что нам нужно поговорить. Прошу, расскажи мне всё от начала и до конца.

Парень глядит так жалобно, что Крису становится стыдно, но он отлично понимает, что если они не разберутся со всем до конца, то нет смысла продолжать такие отношения.

– Ты меня возненавидишь, – Хуан говорит это таким тихим шепотом, что если бы Ифань не напрягал слух, запросто мог прослушать.

– Этого не произойдет.

Омега робко приподнимает голову, заглядывая в глаза альфы, который ободряюще улыбается, а затем нежно целует губы пары. Тао краснеет, точно они целуются впервые, опуская голову, сцепляя руки в замок. Ву не торопит его, давая время все обдумать и уложить в голове, он позволяет себе лишь легкие поглаживания по плечу, чтобы Хуан чувствовал его поддержку. Сейчас, глядя на парня, Крис не может отделаться от ощущения, что перед ним человек, которого он совсем не знает. И не то, что это плохо, просто немного странно видеть свою пару таким… уязвимым. Ифань и прежде видел, как омега плачет или переживает, но сейчас он словно олицетворяет саму хрупкость.

– Мои родители, – услышав зазвучавший тихий голос, Ву мгновенно подобрался, – рано вступили в брак. Они познакомились в университете и уж после первого курса поженились. К концу второго, у них родился я. Они всегда были вместе. Никогда не ссорились, несмотря на трудности. Только став старше я понял, как нелегко им было. Им пришлось перевестись на заочное обучение, папа сидел дома со мной. Отец работал. Он всегда прикладывал максимум усилий, чтобы мы ни в чем не нуждались. И хотя мы жили в маленькой квартирке, мы были счастливы, – Тао рассказывал с перерывами, потому как воспоминания о прошлом давались ему болезненно и нелегко, – Однажды, придя с работы, отец сказал, что у него для нас особый подарок к Рождеству. Он купил нам новый дом. Двухэтажный, с просторными комнатами и всеми удобствами. О таком можно только мечтать, – парень горько усмехнулся, – Первой обставили мою комнату и спальню родителей. Поставили в гостиной елку – огромную, настоящую. Мы даже не успели перевести все вещи. Я упросил папу разжечь камин, – омега сглотнул, до боли сжимая руки, – он хотел погасить его позднее вечером, но когда укладывал меня спать, задремал в моей комнате, – Хуан замолчал, а затем закрыл лицо руками, – Когда я проснулся, всё уже было в огне. Это походило на ад. Пламя – оно было везде. Я разбудил папу, потому что не знал, что делать. Он схватил меня и бросился на улицу, но уже внизу сказал мне бежать одному, а сам вернулся за отцом. Я был слишком напуган, чтобы просто пройти эти проклятые пару метров в коридоре. А потом… родители… они оказались заключены из-за обвалившихся балок между двумя пролетами на лестнице, – вскинув голову, парень отчаянно произнес, заглядывая в лицо Криса, – Они были обречены. Тогда, там. Отец… он до последнего закрывал папу собой, и он целовал его, прощаясь, – вскинув руки, парень зажал уши, – Я так хочу забыть их крики, мне казалось, что я сойду с ума от этого. Но я потерял сознание от боли из-за ожогов, к тому же, на меня упал развалившийся шкаф из прихожей. Я вообще не должен был выжить. Но меня вытащили пожарные, вызванные соседями. Сяомину тогда было всего 26, он только окончил университет и начал работать, а ему пришлось усыновлять меня и хоронить родителей. Хотя… – Тао снова заплакал, – от них практически ничего не осталось.

Ифань ещё сильнее прижал омегу к себе. Сейчас ему самому хотелось заплакать, чувствуя, насколько больно его паре. Переведя дыхание, Хуан продолжил говорить, хотя голос его дрожал и срывался.

– У меня было поражено более 40% тела. Врачи ждали, что я умру, но Сяомин настаивал на лечении и меня собирали по частям, пришивая заново кожу, обкалывая обезболивающими и различными препаратами, делая переливание крови. А из-за развившейся ожоговой болезни* у меня нарушилась работа внутренних органов. Я постоянно был без сознания, лишь изредка приходя в себя. Когда я смог окончательно прийти в себя, я ещё долго учился заново управлять своим телом. Ходить, есть самостоятельно, но… когда я увидел себя в зеркале…

Тао замолчал, потому что из-за слёз, как бы он не пытался говорить, у него выходили только всхлипы и рваные вздохи. У Криса из-за слов омеги в горле уже давно стоит ком, но он хранит молчание, понимая, что Хуан ещё не закончил и ему нужно выговориться, как бы тяжело и болезненно это не было. Альфа укачивает свою пару, точно ребёнка, потому что сейчас он выглядит как напуганный страдающий малыш. Ву бережно целует его в макушку и слегка теряется, когда парень поднимает на него опухшие покрасневшие глаза, и тянется к его щекам ладошками.

– Прости, Ифань. Прости меня. Я так долго терпел… всё это. Я знаю, ты хочешь нормальную семью, а я не могу её тебе дать. Из-за всего что было, из-за этих последствий. Ты заслуживаешь кого-то лучшего, чем я.

Перехватывая руки Хуана, Ву касается их губами, выдыхая севшим хриплым голосом.

– Не говори так. Главное, что мы есть друг у друга, правда? А остальное когда-нибудь наладится. Я люблю тебя несмотря ни на что. И ты лучшее, что было, есть и будет в моей жизни.

Тао опускает голову, наклоняясь вперед, прижимаясь ближе к альфе. Крис аккуратно перекладывает омегу на постель, ложась рядом и обнимая, поглаживая по голове.

– Не вини себя, хорошо?

– Я хочу дать тебе больше, но не могу.

– Ты и так даешь мне более того, о чем я мог мечтать.

Ифань некоторое время молчит, пока Хуан ещё всхлипывает, стараясь успокоиться окончательно. Чуть хмурясь, альфа осторожно произносит:

– Тао. Могу я кое-что у тебя спросить?

Омега неуверенно кивает головой. Тяжело вздыхая, Крис на одном дыхании выдыхает.

– Почему ты решил, что я могу тебя ударить?

Парень молчит, а затем слегка отодвигается, заглядывая в серьезные карие глаза.

– Просто… когда я после лечения пришел в школу… мои шрамы были заметней и… многим это не нравилось.

Ву пару секунд ошарашенно глядит на поджимающего губы Хуана, а затем садится на постели потрясенно спрашивая.

– Хочешь сказать, что они избивали тебя? – Тао отводит взгляд, который говорит красноречивее любого ответа. Закипая от злости, Ифань цедит сквозь зубы, – И часто?

Хуан вновь переходит на шепот, сжимая руки в кулаки.

– Каждый день.

Альфа закипает всё сильнее.

– Какого чёрта? И Сяомин ничего не сделал, чтобы прекратить это?

Подскакивая, Тао поспешно выпаливает.

– Нет, он просто не знал об этом. После моего лечения, он набрал много долгов и сутками работал, чтобы погасить их. Поэтому я никогда не рассказывал ему о своих проблемах, чтобы не волновать. Ты первый, кому я рассказал это. …Хотя ещё Чонде в курсе, потому что он и научил меня давать отпор. Я никогда никого не бил без причины. Я либо защищал себя, либо Бекхёна или ТеЁна.

Крис пребывает в полнейшем шоке. Запустив пальцы в волосы, он слегка их оттягивает, чтобы хотя бы болью привести себя в чувства и собраться с мыслями.

– Что ещё они тебе делали.

Искренне надеясь, что сейчас его пара, наконец, скажет: «Больше ничего», – Ифань злится, когда Тао молчит. Сурово глядя на истинного, альфа повторяет:

– Что они ещё сделали тебе, Тао?

Подтягивая колени к груди, омега опускает взгляд на простынь.

– Это было давно и уже не важно.

– Для меня важно.

Кусая губы, парень, сжимаясь, нехотя произносит:

– Они раздевали меня донага.

Хуан прячет лицо за коленями, пока Ву приходит в себя, под конец придвигаясь ближе, хватая Тао за руки, отводя их в стороны, заставляя парня посмотреть на себя.

– Где они тебя трогали?

– Нигде. Ифань, отпусти. Ты же знаешь, до тебя у меня никого не было. Я… для них был слишком уродливым. Да и Чен помешал им, хотя он и не понял, что они хотели сделать, – горько усмехаясь, парень добавляет, – Наверное, это единственный раз, когда я был благодарен за свои изъяны.

– Прикончу всех к чертям собачьим.

Вид негодующего злого альфы заставляет омегу немного расслабится.

– Не надо. Я им сам отомстил. Хотя они бы удивились, узнав, что ты меня защищаешь.

– Почему?

– Потому что меня они уверяли, что ты даже не взглянешь в мою сторону и, …увидев меня раздетым, будешь испытывать отвращение.

Вспоминая реакцию альфы после своего пробуждения, Тао отворачивается к окну. Испытывая холодную ярость, Крис смотрит на нахмурившегося омегу, а затем заваливает его на кровать, стаскивая с него одежду.

– Что ты делаешь? Иф…

Ву обрывает слова Хуана на полуслове, целуя его жестко и дико. Тао не знает, в не до конца прошедшей течке ли дело или чём-то ином, но Крис раздевает его, в мгновение ока оставляя обнаженным. Любые попытки что-то сказать прерываются поцелуями, пока омега не теряет голову под чужими ласками, лишаясь любых мыслей в голове. Парень сам разводит ноги, в нетерпении поддаваясь бедрами вверх. Только после этого альфа отстраняется, чтобы довольно выдохнуть, потираясь вставшим членом между ягодиц омеги, дразня, но не проникая внутрь:

– Отвращение, значит. Узнаю, что ещё хоть кто-то посмел тебя обидеть, прикончу на месте.

Возбужденному Хуану уже плевать на прошлое, потому что всё чего он хочет, это поскорее ощутить в себе истинного, поэтому он, негодуя, возмущается:

– Почему ты всегда решаешь болтать после того, как возбудишь меня? Дурацкая привычка. Хватит разговоров!

Ву ухмыляется.

– Такой настрой мне нравится больше. Хотя продолжим чуть иначе.

Тао заметно пугается, когда Крис переворачивает его на живот, а затем подтягивает к себе за бедра.

– Ифань! Не так!

Крис легонько шлепает паникующего парня по попе, а затем наклоняется к его спине, опаляя её дыханием произнося:

– Сам сказал меньше разговоров, так что не возмущайся.

Пока Хуан судорожно подбирает слова для ответа, альфа целует его лопатку, скользя ниже, легко и нежно губами и языком рисуя какие-то хаотичные узоры. Тао прогибается в позвоночнике от неожиданности, потому что кожа на месте шрама тоньше, отчего все прикосновения кажутся острее: сочетая остаточную боль и наслаждение. Омега и сам не ожидает, что спавшее было возбуждение так быстро вернется от столь внезапных манипуляций. Проведя кончиком языка по месту шва, Крис насмешливо выдыхает, слыша тихий стон.

– Похоже, кто-то скрывал от меня ещё одну эрогенную зону.

Краснея до кончиков ушей, Хуан пьянеет от удовольствия, поскольку Ифань не теряет время зря, левой рукой поглаживая его член, а правой пощипывая соски, но вскоре переводя её к анусу омеги, принимаясь понемногу разрабатывать. Тао упирается локтями в простынь, выгибаясь под чужим ласками точно кот и даже издает похожий на протяжный мяв звук, когда Крис входит в него.

Придерживая омегу за бедра, Ву толкается внутрь, сходя с ума от удовольствия. Повинуясь случайному порыву, когда его взгляд падает на спину истинного, альфа проводит по ней подушечками пальцев, попутно наклоняясь вперед, целуя плечо, вызывая томный стон переходящий после очередного толчка во вскрик.

Перед глазами Хуана скачут солнечные зайчики, ему до одури приятны эти внезапные касания, а когда толчки становятся резче и быстрее, он лишается остатков разума и сдержанности, поддаваясь крестцом назад, срывая голос криками, сплетающимися в пошлую мелодию вместе за звуком шлепков и стонами альфы. Кончая на простынь, Тао не соображает что происходит, по инерции двигаясь ещё несколько раз, пока разрядки не достигает Ифань, и вместе они не заваливаются на кровать. Ву заставляет Хуана чуть повернуть голову, чтобы лениво, пошло поцеловать.

Для Тао слишком много событий и волнений за одно утро, а потому, расслабляясь, он засыпает. Крис все ещё тяжело дышит, прижимаясь грудью к чужой спине, потому что узел связывает их в одно целое. Альфа и сам чувствует себя утомленным и, нашарив позади покрывало, накидывает его на них с Хуаном, а затем погружается в дрему.

*

Пробуждаясь повторно, Ву оглядывается в поисках омеги, но не находя его, начинает нервничать, поднимаясь, натягивая штаны и выходя из комнаты. Поведя носом, альфа понимает, что на верхнем этаже омеги точно нет, и спускается вниз. То, что Тао не ушел, становится понятно по доносившимся с кухни запахам еды и тихого бормотания:

– И где у него специи?

Останавливаясь в дверях, Крис оглядывает с головы до ног Хуана, на котором из одежды только рубашка самого Ву. Особенно это становится заметно, когда парень привстает на носочки, потянувшись к верхней полке, отчего края рубашки задираются, обнажая аппетитные ягодицы.

Усмехаясь, альфа проходит к омеге, обнимая со спины за талию, заставляя вздрогнуть.

– Мимо. Они в боковом ящике.

– Напугал.

Наклонив голову, Ифань целует пахнущую его гелем для душа шею истинного, который откидывает голову на плечо, прикрывая от удовольствия глаза, но быстро спохватывается.

– Стоп, подожди. У меня так всё подгорит, – отстраняясь, Тао спешит в указанном направлении за специями, продолжая, – Не знаю как ты, а я жутко голодный.

Отходя в сторону, садясь за стол, Крис с ухмылкой произносит:

– Ещё бы. После таких-то физических упражнений.

Омега оборачивается, с упреком бросая взгляд на свою пару, но краснея. Альфа от такого вида только умиляется.

– Как ты умудряешься смущаться, после того, что между нами было, при этом разгуливая в одной рубашке. Кстати, мне нравится, как она на тебе смотрится.

– Так и могу, – отворачиваясь, парень продолжает возиться с готовкой, – И я не виноват, что у меня на брюках порвана молния, а на рубашке не хватает пары пуговиц.

Поднимаясь, Крис подходит ближе к истинному, заглядывая через плечо в кастрюлю, в которой готовятся овощи и мясо.

– Хорошо. Подберем тебе что-нибудь из моих вещей. Хотя мне больше нравится то, как ты выглядишь без одежды.

Ифань опускает руки на чужую талию, медленно ведя до бедер. Оборачиваясь, Хуан усмехается.

– Вот уж не ожидал, что ты настолько озабоченный.

– Хм. Ну, во-первых, мне просто пришлось слишком долго ждать этого, а во-вторых, мне казалось, ты ничего не имеешь против занятия любовью. Даже сейчас.

Альфа улыбается, чувствуя, как сбивается дыхание омеги, когда он подходит ближе, вставая у него прямо за спиной, чуть подтягивая его бедра к своим.

– Мне начинает казаться, что меня взяли в сексуальное рабство.

– Есть что возразить?

Выключив плиту, Тао разворачивается, чуть ведя бедрами, дразня Ву.

– Ну, если мне дадут поесть, то я подумаю над продолжением.

Заключая свою пару в медвежьи объятия, Крис выдыхает ему в шею.

– Всё-таки твоя течка началась очень кстати.

– Наверное, хотя не расслабляйся слишком сильно. Надеюсь, ты отвезешь меня вечером домой.

– Можешь остаться ещё на одну ночь у меня.

– Завтра много работы. Ты же знаешь.

– Было бы проще, живи мы вместе. Давай, наконец, поженимся, м?!

Застыв, Хуан отстраняется, заглядывая в глаза Крису.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Я же уже давно говорил об этом.

Хмурясь, Тао задумывается. Ифань наклоняется вперед, заставляя омегу вновь посмотреть на себя.

– Ты не хочешь?

– Не в этом дело. Сейчас слишком много всего. Свадьбы Сехуна и Ханя, Чанёля и Бекхёна, суд с Аном, к тому же у родителей годовщина, которую уже и так из-за их командировок приходилось переносить несколько раз…

– А как же мы?

Вздыхая, Хуан тянется к смотрящему на него щенячьим взглядом альфе, трепетно целуя. Ву не удается полноценно насладится губами парня, который отстраняется, продолжая:

– Я не говорю, нет. Но давай вернемся к этому разговору позднее? Когда удастся решить все проблемы.

Нехотя Крис кивнул.

– Хорошо. Но надеюсь, это произойдет поскорее.

Улыбаясь, Тао довольно произносит:

– Я тоже на это надеюсь.

Хмыкая, Ву вновь целует омегу.

Комментарий к Глава 30. Что ты знаешь про меня? * Ожоговая болезнь – нарушения функции органов и систем, возникшие вследствие обширного и/или глубокого ожогового поражения.

При ожоговой болезни вследствие ответной реакции организма на появление поврежденных участков ткани и нарушения кровообращения происходит сгущение крови и сужение сосудов – централизация кровообращения. Из-за этого начинают страдать периферийные отделы тела, а затем внутренние органы. Происходит недостаток кровообращения и начинает развиваться гиповолемический шок.

Гиповолемический шок – состояние, возникающее вследствие быстрого уменьшения объема циркулирующей крови. При потере большого объема жидкости расстройства усугубляются, следствием гиповолемического шока становятся необратимые повреждения внутренних органов и смерть.

====== Глава 31. Loves all of you… ======

Откроем же карты и собственные сердца друг другу,

Рискуя всем, как бы ни было тяжело.

Потому что я всем своим существом

Люблю всё в тебе:

Люблю каждый изгиб твоего тела и каждую угловатость,

Все твои идеальные несовершенства.

Отдай мне всю себя,

И я отдам всего себя тебе.

Ты – мой конец и моё начало.

И, даже проигрывая, я побеждаю,

Потому что я отдаю тебе всего себя,

А ты отдаёшь мне всю себя.

EXO’s Chanyeol – All Of Me (John Legend Cover)

Понедельник и вторник пролетают как один день.

Тао и Крис с головой погружаются в подготовку к свадьбе Сехуна и Лухана, параллельно полностью взваливая на себя работу агентств, перехватывая проекты Бекхёна и Чанёля.

Сами Бён и Пак с раннего утра до поздней ночи готовятся к собственной свадьбе. Так, что ТеЁн совсем не видит в эти дни папу. Бек уезжает до того, как мальчишка просыпается, и возвращается уже после того, как он засыпает.

Зато в эти дни у них нет времени думать о чем-то кроме работы и на беспокойство не остается ни секунды, настолько они устают, полностью выматываясь.

Осознание же происходящего приходит к Бекхёну в среду, когда он уже стоит в церкви, в комнате жениха-омеги и Тао с Джуном помогают ему готовиться к церемонии. Вот так спонтанно и внезапно в его голове вспыхивает лампочка, что оказывается – у него сегодня свадьба! И не просто сегодня, а прямо сейчас!

– Бекхён? Всё в порядке?

Тао замер, увидев, как на лице брата внезапно появилось выражение полной растерянности и недоумения. Пару раз похлопав глазами, он, ошарашенно оглядев родственников, нервно выдохнул:

– Я замуж выхожу.

Произнесено это было таким тоном, что было не до конца понятно вопрос это или утверждение. Улыбнувшись, Хуан поправил лацканы пиджака брата.

– Выходишь. За Чанёля.

– А… охренеть… С ума сойти. Ужас.

Джун тихо фыркнул, погладив сына по руке.

– Как ребёнок. Растерялся?

– Кажется немного. Просто. Внезапно это происходит слишком неожиданно…

– Хочешь сказать, ты передумал?

Тао осторожно заглянул брату в глаза. Нахмурившись, Бекхён развернулся, окидывая себя в зеркале.

– Нет. Конечно, нет. Это ведь, чтобы защитить ТеЁна.

Джун переглянулся с Тао, но оба промолчали. В дверь легонько постучали, отвлекая троицу от неловких мыслей, и в комнату заглянул Ифань.

– Ребята, всё готово. Вы закончили? Можем начинать?

– Да. Мы тоже уже заканчиваем. Через десять минут можно начинать.

– Хорошо. Я передам остальным. Бекхён, потрясающе выглядишь!

– Спасибо!

Улыбнувшись, Ву скрылся за дверьми, а Тао посмотрел на побледневшего Бека.

– Не переживай. Все закончится раньше, чем ты думаешь. Все будет в порядке.

– Да. Я знаю.

Глядя на сына, Джун взглянул на Хуана.

– Тао, ты не мог бы оставить нас одних. Я хочу поговорить с Бекхёном наедине. Можешь идти к остальным.

Парень взглянул на мужчину, точно ища подтверждение каких-то своих мыслей, а затем кивнул, поспешно выходя. Приобняв сына за плечи, Джун слегка погладил Бека по ним.

– Бекки, я знаю о чем ты думаешь. Но в этот раз всё будет по-другому. Теперь всё совсем иначе. Сейчас тебя у алтаря ждет Чанёль. Такого красивого и прекрасного моего сыночка. Ты же знаешь, что они совсем не похожи. Чанёль любит тебя, и он очень ждет тебя, поэтому не бойся. Он не причинит тебе боли как Чжэхён, ты ведь и сам это знаешь.

Поджав губы, Бек кивнул.

– Да. Все будет в порядке. Я просто немного волнуюсь.

– Бекки, – положив ладошки на щечки парня, мужчина заставил его посмотреть себе в лицо, – Забудь, что было в прошлом. Сейчас твоя жизнь полностью меняется. Отныне, тебя ждет только светлое будущее полное любви и заботы. Он твой истинный и для него нет никого дороже тебя!

Бекхён улыбнулся. При воспоминаниях о своей паре на сердце становилось теплее, и тревоги отступали. Видя, как озарилось лицо его ребёнка, Джун вздохнул.

– И не говори, что это только для ТеЁна. Я понимаю твои страхи, но признайся хотя бы самому себе, что ты выбрал его потому, что хочешь быть с ним.

Омега тяжело вздохнул и кивнул. Улыбнувшись, мужчина отстранился.

– Вот и славно. А пока я пойду в часовню, скажу, чтобы начинали.

– Папа!

– Да, мой хороший?

– Спасибо.

– Не за что, Бекки. Мы тебя ждем.

Ободряюще улыбнувшись, старший омега вышел, оставляя сына одного. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Бекхён ещё раз посмотрел на свое отражение. Тревога не покинула его окончательно, но после слов папы он чувствовал себя лучше, хотя ощущение того, что он вернулся в свое прошлое, не покидало. Коснувшись рукой живота, Бён вспомнил, как волновался и радовался в тот день. Ему было неприятно вспоминать, но тогда он был влюблен в Чжэхёна и ждал их свадьбы с нетерпением. Он верил, что у них все будет хорошо и они будут замечательной парой, а вышло все совсем иначе.

Ещё раз вздохнув, прогоняя печальные мысли, Бекхён развернулся, спеша к дверям, будто сбегая от страхов и тревог. В конце концов, чем скорее они со всем этим закончат, тем скорее все останется позади.

*

– Мне кажется, я сейчас умру от волнения. Или из-за нервов меня стошнит.

Ифань вскинул брови, бросая взгляд в сторону шепчущего Чанёля, стоявшего у алтаря. Улыбнувшись, Ву иронично ответил таким же шепотом.

– Знаешь, это будет не самый лучший вариант закончить ваше с Бекхёном бракосочетание.

– У меня просто в голове не укладывается, что у нас свадьба.

– Ты же был более спокойный недавно. Откуда это волнение? Опять твой страх ответственности что ли?

– Что? Нет! Я просто так рад, что мы наконец-то будем супругами, что готов упасть в обморок. Вот прямо тут.

Скрыв смех за подобием кашля, Крис произнес:

– На моей практике, это будет первый случай, когда жених на радостях потеряет сознание.

– Да ну тебя. Я посмотрю, как ты себя будешь чувствовать, когда будешь так же ждать у алтаря Тао!

Посмотрев в сторону Хуана, стоявшего на другой стороне у алтаря, и поглядывавшего то на двери, то на сидящих в первом ряду Сяомина, ТеЁна и Тея, Ифань тепло улыбнулся.

– Думаю, это будет самый счастливый день в моей жизни и я уж точно не стану падать в обморок, чтобы запомнить его в мельчайших подробностях.

Пак хотел было ещё что-то ответить, но в этот момент в проходе показался Джун, кивнувший им и прошедший к музыкантам. Сказав им что-то, омега направился к родным, усаживаясь рядом с мужем, ободряюще улыбнувшись стоявшему у алтаря Чанёлю.

Раньше, когда Пак думал о браке, он видел его как некое рабство, в котором он должен угождать прихотям омеги, детей, семьи. Его тяготила перспектива отказаться от своего независимого «Я» попав в кандалы цепкого «Мы». Даже повстречав Бекхёна, он отказывался принимать их Связь, противясь ей всеми силами. И Бён не настаивал, он и сам был независимым и свободным. Улыбчивый, смеющийся, со своими секретами, тайнами, такой близкий, знакомый, родной… и такой неуловимый. С каждой встречей Чан испытывал всё больше симпатии и заинтересованности. Бек нравился ему, даже больше, чем он хотел. Альфе было сложно сказать, в какое мгновение произошло именно то, что он сам загорелся желанием оставить Бекхёна рядом с собой и самому остаться с ним. Эта зависимость просто вышла из-под контроля. Все мысли, чувства и желания сосредоточились на одном человеке. Это ли и есть истинность? Раньше Пак всегда с иронией и насмешкой относился к одержимости Ифанем подобным, но теперь он жил этим сам. Все прежние мысли, ценности, устои потеряли свою желанность, уступив пьедестал хрупкому парню с умопомрачительной улыбкой. Если бы Чанёль встретил себя из прошлого, то наверняка прошлый он сказал бы, что в будущем он спятил, если решил пожертвовать своей свободой, холостяцкой жизнью, вечеринками и толпами омег вешающихся на него, готовых сделать всё что угодно по щелчку пальцев. Пожалуй, теперешний Пак даже не стал спорить, просто не увидев в этом смысла, разве что сказал: «Увы, мой друг, но глуп здесь только ты, потому что ты просто не видел Бекхёна. А он настоящий ангел!». То, что раньше отталкивало, теперь стало смыслом жизни. Он хотел всегда видеть омегу, засыпать и просыпаться, чувствуя его под боком. Слушать его смех, болтать обо всем на свете, целовать, обнимать, просто дышать одним воздухом с ним. И его совсем не тяготило делать парню подарки, заботится о нем, об их детях, которых у них обязательно будет много.