Текст книги "Секрет на страницах (СИ)"

Автор книги: Mad__sel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Драко, что такое? – он отошёл от неё вглубь класса и прислонился к парте, всё также не смотря на неё.

– Отец в Азкабане, и он облажался со своим заданием, – начало Грейнджер уже не нравилось, – я могу занять его место.

– Что?! Нет! Тебе ещё шестнадцать не исполнилось, ты школьник, это невозможно!

– Думаешь, Его это волнует? – голос слишком тихий и поломанный.

– Мы можем что-нибудь придумать! Пойдем к Дамблдору – ты всё объяснишь, или в Орден – тебя примут, и всё будет хорошо!

– Ты такая наивная. Думаешь, Дамблдору есть до меня дело? Я не Поттер. Или Орден, нужен им сын Пожирателя смерти? – Драко вздохнул и впервые за это время посмотрел на неё. – Нет, Грейнджер. Я ничего не стану менять, пока моя мать не будет в безопасности. У меня таких гарантий нет. Значит, придётся…

– Драко, чем я могу помочь? – Гермиона говорила очень тихо.

– Постарайся забыть всё это.

– Что?!

– Я ходил к Снейпу, я ему доверяю. Он будет меня тренировать в окклюменции, и нельзя порождать новые воспоминания, которые я хочу спрятать. У меня ещё нет в этом опыта, думаю, всё связано с этим. И чтобы ты была в безопасности.

– Драко, не пытайся спасти всех, я могу сама за себя постоять, – Грейнджер не хотела ничего прекращать, но понимала, что, возможно, это необходимо.

– Не всех. Только тебя и маму. До остальных мне дела нет, я же не Поттер, – блондин скривился на фамилии её лучшего друга и подошел к ней вплотную.

Девушка прижалась к нему со всей силы и спрятала лицо у него на груди. Слёзы капали на его рубашку.

– Грейнджер, только не реви, – он зарылся рукой ей в волосы, а другой обнял ещё крепче.

– Я не плачу, это так, что-то в глаз попало, соринка или бревно, не знаю, – Драко издал смешок и поцеловал её в лоб, оставаясь там дольше необходимого.

– Будь осторожна, ладно? Я знаю, что это будут только слова, но пообещай.

– Я буду осторожна,– она кивнула и вытерла слёзы с щёк, но уже через секунду покатились новые.

– Хорошо, – Малфой отпустил её и, не оглядываясь, вышел из кабинета.

Гермиона села на парту и пыталась не дать истерике завладеть ею. Что давалось с трудом.

Всё изменилось. И что их ждало – было непонятно.

========== Отпускаю ==========

Гермиона была раздражена. Гарри никак не мог успокоиться по поводу того, что они увидели в Косом переулке.

Малфой.

Всё лето они не общались, да и в конце того года тоже. Это была мука. Знать, что вроде у вас всё хорошо, но при этом не иметь возможности коснуться. Теперь Гермиона понимала тяжесть расстояния, пусть оно и обусловлено лишь мыслями.

Она впервые сомневалась, стоит ли приезжать в Хогвартс. Волдеморт себя раскрыл, и все газеты трубили об опасности, что маггловские, что магические. Но потом, поняв, что своим страхом она сделает плохо лишь себе, Грейнджер решила поехать. Не только ради себя или мальчиков, но и Драко.

Одна мысль, что с ним могло происходить на каникулах, бросала в дрожь. Он не просто так этого боялся. И предчувствие подсказывало, что всё ещё хуже, чем кажется на первый взгляд.

Увидев Малфоя на платформе, девушка на секунду растерялась от его внешнего вида. Он стал выше и плечи выросли вширь, но в остальном он выглядел больным. Слишком бледный, даже для себя. Тёмные круги под глазами и болезненная худоба. Его сейчас можно было описать только этим словом – болезненный. Даже Симус, что шел рядом с ними, спросил, всё ли нормально с хорьком.

Нет, не нормально. Ничего не может быть нормального, когда с тобой по-соседству живёт убийца и, возможно, не один.

– Как вы не понимаете, он теперь…один из них.

– Из кого?

– Гарри думает, что Драко Малфой отныне Пожиратель смерти, – Гермиона произнесла это максимально непринуждённо и скептически, но в душе она прекрасно знала правду, и Поттер был относительно прав.

– Да ты сбрендил!? Кому нужен этот жлоб Малфой? – Рональд вообще не понимал, откуда Гарри взял это.

– А что Драко делал в “Горбин и Бэркес”, мебель подыскивал? – Гарри опёрся сложенными руками на колени и наклонился вперед. Тон его голоса был саркастичный.

– Хотел купить что-нибудь зловещее, – Рон в этом году очень сильно вырос, наверное, был даже выше Малфоя, но говорил он неуверенно.

– Его отец – Пожиратель смерти, всё одно к одному. Гермиона своими глазами всё видела…

– Я уже сказала, что не знаю, что я видела, – Грейнджер старалась вести себя максимально спокойно и естественно. Но это было легко только на словах.

Поттер посмотрел на них с Роном недовольным взглядом и, взяв мантию-невидимку с верхней полки, сказал:

– Пойду прогуляюсь.

Оглушительно хлопнула дверь и наступила тишина. В последнее время они с Уизли были не так близки, как раньше. Наверное, четвертый курс всё изменил. Ещё Гермионе не нравилось чувство недосказанности между ними. Было ощущение, что они оба что-то скрывают друг от друга. Гриффиндорка знала, что она скрывала, а вот секрет Рона так и оставался загадкой.

Родители Гермионы были относительно в курсе того, что происходило. Хоть с ней ни Джин, ни Генри ничего не обсуждали, было понятно без слов, что они не хотят, чтоб их единственная дочь ехала в школу, в мир, где её могут убить.

Но девушка сомневалась не из-за себя, а из-за родителей. Она близка с Гарри, вполне возможно, что через её родителей кто-то мог бы шантажировать Поттера. Хотя проще было бы поймать его опекунов, но они были надежно скрыты. И хоть в этих мыслях было больше страха, чем логики, она боялась. Это был парализующий страх, когда ты даже дышать не можешь.

Сейчас Грейнджер держала себя в руках и не позволяла себе расклеиваться. Ей было нельзя это делать. Нельзя.

– Гермиона, у тебя всё хорошо? Ты последние пару лет, наверное, вечно в своих мыслях. Нет, ты, конечно, не подумай, что… – Рон сделал глубокий вдох и продолжил. – В смысле, ты задумчива по-другому, вот.

Рыжий смотрел на неё так неуверенно и был на грани бегства, только почему, Грейнджер не понимала.

– Конечно, всё хорошо, Рон. Просто, я переживаю за родителей, за вас с Гарри и за всех остальных, – она посмотрела в окно и старалась сдержать эмоции, которые прятала вместе с переживаниями за ещё одного человека.

– Я имел в виду не только сейчас, ты как-то отдалилась. От меня, – гриффиндорка резко перевела взгляд на своего друга.

– Рон, с чего ты взял?

– Гермиона, я вижу это. Но Гарри это не коснулось, и я подумал, что вы… – Уизли посмотрел в пол и зарылся рукой в волосы.

– Что мы с Гарри что? – она правда не понимала, что рыжий имел в виду, но его вид подсказывал, что что-то малоприятное.

– Что вы с ним встречаетесь.

Это было неожиданно. Очень. Чересчур.

Как такие мысли вообще могли прийти в его голову. Она и Гарри – это же бред!

– Рон, между мной и Гарри никогда ничего не было и не будет, он мне как брат, – парень внимательно посмотрел ей в глаза и облегченно выдохнул.

– Фух, слава Мерлину. Я боялся, что вы сошлись, а мне боялись сказать, – Гермиона лишь улыбнулась такой глупости и постаралась расслабиться от напряжения, что сковало её тело.

– Гермиона?

– Да?

– Но всё же, что у вас за секреты с Гарри, о которых я не знаю? – Уизли переживал, что они отдаляются, и его страхи не были беспочвенны. Она точно отдалилась от своих мальчишек.

– Понимаешь, мне нравился один парень, и там всё очень сложно, а Гарри – он был рядом и помог мне, – она старалась всеми силами говорить лишь полуправду.

Правда, большая проблема была в том, что она постоянно врала. Постоянно.

Это душило её уже столько лет. Но если мальчики узнают, они отвернутся от неё, возможно, навсегда, а это было одним из её главных страхов. И реализоваться ему она не позволит.

– Ооо, понятно. А вы с ним вместе? – казалось, что Рона сейчас стошнит. Он определённо не был готов к такому ответу.

– Нет, мы толком и не были, – главное не поддаваться эмоциям, и всё будет хорошо.

Слёзы не давали ей жить всё лето, и сейчас мало что изменилось, но становиться такой плаксой не было мечтой Гермионы. Уизли, сам того не зная, поднял очень щепетильную тему, больную. И самое обидное было то, что она никому не могла рассказать правду. По сути, она всегда была по-настоящему честна только с Драко. Как только эта мысль проскочила в голову, слёзы хлынули ручьём.

– О, Мерлин, Гермиона! Ты чего? Не плачь, пожалуйста, – парень был в панике, девчонка в слезах – зрелище не для слабонервных.

– Всё хорошо, Рон. Я сейчас успокоюсь, – Грейнджер глубоко дышала и пыталась взять себя в руки, но истерика, что так долго сдерживалась, решила прийти прямо сейчас.

– Ну, всё, не плачь. Прости, больше не буду ничего говорить, – рыжий притянул её к себе и обнял.

Стало и лучше, и хуже одновременно. Объятия были приятными, но не теми. Не было её любимого запаха, который можно узнать где угодно. Не было тех рук, что на обожала. Эти мысли по новой заставили её зарыдать.

Она так скучала, что сил нет. И самое паршивое в том, что сделать что-то не представлялось возможным. Беспомощность убивала.

Она так хотела к нему.

***

– Ты не стараешься, Драко, – Снейп был недоволен, и это мягко сказано.

– Я пытаюсь изо всех сил.

– Я этого не вижу! – профессор зельеварения развернулся к нему спиной и принялся искать что-то у себя на столе.

Малфой был истощен. До невозможности.

Если прошлогоднее лето было наполнено Грейнджер, то сейчас были тьма и ужас. И больше ничего.

У него был выбор: либо он принимает метку, либо всю его семью убивают. Выбор есть, но варианты не радуют. Несложно догадаться, что предпочёл Драко.

Отец все ещё в Азкабане, а мать понемногу сходит с ума от беспокойства и страха за своего сына. Все его каникулы она практически не прекращала плакать по ночам. Он знал об этом, потому что подслушивал под дверью, чтобы если что войти, когда Нарцисса начнёт кричать из-за кошмаров. И от этого всё сворачивалось в узел из ненависти, боли и страха. Казалось, что ничего не изменится. Но началась школа, и Драко подумал, что станет немного легче. Но нет, стало хуже.

Грейнджер.

Когда они расставались, было не так сложно сказать то, что он должен был. Правда, после этого пришло осознание, что обратной дороги нет, что Малфой не имеет никакого права тащить гриффиндорку за собой в этот кошмар под названием его жизнь.

Видеть её и не иметь возможности коснуться, зная, что можешь это сделать, – невыносимо. Хуже делало и то, что она не выглядела счастливой или хотя бы обычной. Нет, её это тоже мучило.

Иногда Драко думал, может, было лучше, если бы он тогда не сбежал от Нарциссы и не столкнулся с Грейнджер. Всё было бы иначе: они так не страдали, и это их не ломало бы. Но после этих мыслей приходили другие. Он остался бы тем, кем был: мерзостным гадёнышем, и никогда бы не узнал о своих заблуждениях. Возможно, и метке был бы рад.

В общем, слизеринец приходил к неутешительным выводам. Не помогала и легилименция с окклюменцией. Они со Снейпом занимались пару недель перед каникулами, у него дома немного, когда выпадала такая возможность, и сейчас целый месяц – и всё бестолку. Ничего не помогало хоть немного добиться успеха.

Грейнджер было в его голове так много, что это поражало. Каждая мысль, почти каждое воспоминание так или иначе было связано с ней, и это пугало. Драко боялся, что на очередном собрании Пожирателей Тёмный Лорд проникнет в его сознание и всё узнает. Сначала на глазах Малфоя убьют мать, потом, когда он вернётся в Хогвартс, ему подадут на блюдечке голову Гермионы.

Эти кошмары преследовали его всё лето и не собирались уходить.

– Ты должен концентрироваться! У тебя природный талант к окклюменции, но ты его просто спускаешь в унитаз из-за своих мыслей о грязнокровке! – Снейп развернулся к нему лицом и теперь смотрел прямо ему в глаза.

– Не смей её так называть! – Драко проорал это на весь кабинет, в котором они занимались, и только потом понял, что это была проверка.

– Я ставлю вам тролль, мистер Малфой. Неправильная реакция, – Северус приподнял одну бровь и, не отрываясь, наблюдал за крестником. – Ты должен был фыркнуть и сказать, что да, так и есть. И желательно добавить ещё какой-нибудь комментарий. Помнится мне, ты раньше это дело любил. Или я ошибаюсь?

Блондин молчал. Он знал, что сам себя сейчас подвёл, что всё испортил. Драко не должен так реагировать, Снейп прав. Но внутри всё горело огнём от мысли, что Грейнджер могут сказать слова и похуже, а его не будет рядом, чтобы защитить. Его не будет рядом в принципе.

Малфой сам был не подарком, как и сейчас. И говорил он Гермионе это слово не раз. Он так начал её называть. Но это было так давно, что казалось, происходило в другой жизни. Не только слизеринец рос, но и его сверстники. И у них в головах было мало чего хорошего относительно девчонок. И только одна мысль, что гриффиндорке кто-то может причинить вред физического характера, заставляла его звереть по-настоящему. Только от такой мысли Драко понимал, что может убить за неё, если это понадобится.

Но убить просто так…

– Я знаю, – голос хриплый от крика и усталости.

– Ты сделал выбор, Драко. Ты выбрал защиту женщин, которые дороги тебе. Но это защита разного характера. Нарциссу ты оберегаешь от страшной участи, а мисс Грейнджер ты отталкиваешь, чтобы она оставалась в безопасности, и не тащишь её за собой. Ты сделал выбор, так почему ищешь лазейки? – Снейп прислонился к своему столу, не спуская своего немного жуткого взгляда, что пробирался в самые недра души.

– Я ничего не ищу.

– Не врать, – это было сказано очень тихо и зловеще, такой тон всегда означал, что профессор в бешенстве. – Я был в твоей голове. Я слышал, о чём ты думал и чего ты хочешь. Ты, Драко, мечтаешь усидеть на двух стульях, но у тебя ничего не получится, – Снейп замолчал, подбирая слова, что удивительно, такое он делал редко. – Их могут убить обеих. Я не хочу тебе рассказывать сказки, что всё закончится хорошо, потому что это не так. Это жизнь, здесь нет никаких гарантий. Либо ты их спасешь, либо нет.

– Вы не понимаете, каково это, – Драко знал, что звучал, как ребенок, но отказаться от человека, по которому с ума сходишь, очень тяжело. Такое можно понять, только испытав на себе.

– Веришь или нет, но я понимаю.

Профессор сделал глубокий вздох и как-то странно напрягся. Прошло пару минут, прежде чем он заговорил:

– Я учился с одной девушкой, как ты. И тоже был к ней неравнодушен, но она была магглорождённой… Можно сказать, что из-за меня её убили.

Малфой замер в напряженной тишине и пытался переварить услышанное. Получалось плохо. Лишь на одну секунду он представил себя на месте Снейпа. Что, если бы из-за него умерла Грейнджер. От такого сравнения ему стало плохо, и он физически не мог дышать. У него началась паническая атака.

Встав с парты, на которой он сидел, Драко принялся глубоко дышать и ходить по кабинету. Его нервная система была расшатана до ужаса. Там, наверное, ничего не осталось, кроме страха. И он завладевал слизеринцем всё чаще и чаще. Снейп не сдвинулся со своего места и просто равнодушно смотрел на подростка.

Сколько прошло времени, Малфой не знал, – десять минут или час, но он смог успокоиться и собраться. Начал концентрироваться на том, что гриффиндорка жива и, наверняка, сейчас что-нибудь читает у себя в комнате. Когда спокойствие проникло в его сознание, Драко нашёл силы посмотреть на профессора.

– Надеюсь, мистер Малфой, сейчас вы понимаете, насколько всё серьёзно, и что вам необходимо сделать? – Снейп вертел в руках палочку, приготовившись к прыжку в его разум.

Блондин кивнул и начал строить стену у себя в сознании, пряча Грейнджер.

– Отлично. Легилименс.

***

Сегодняшний день был отстойным. Как часто он такое повторяет?

Чёртов Снейп выжал из него все соки. Драко был слишком наивным, полагая, что в это воскресенье сможет хоть немного поспать днем, потому что тело уже начало умирать без сна. Его максимум был три часа за сутки, и это – подарок. Но нет, именно сегодня, когда настроение Малфоя быть чуть выше отметки «сдохнуть», нужно было назначить встречу в одиннадцать дня.

Слизеринец понимал, что у мужиков критические дни невозможны, но смотря на профессора, начал сомневаться в этом. Тот орал на него, опуская свои желчные комментарии, и Драко никак не мог понять, какого хрена происходит. Только вернувшись в родную гостиную, он осознал, что сегодня будет собрание. Вот от чего Снейп был вне себя. Малфой так и не продвинулся в защите разума.

Разумеется, сдвиги были, но настолько ничтожные, что говорить о них было смешно. Драко сам до конца не понимал, почему у него всё через задницу.

Не мог понять до определённого момента.

Малфой пялился на Грейнджер в библиотеке, в Большом зале, на занятиях, везде, только в туалет с ней не ходил. Это было смешно, потому что когда-то Гермиона вела себя так же. Они ходили по кругу, повторяя ошибки и действия друг друга.

Такой бред, честное слово.

Он смотрел на неё, и становилось легче. Не только морально, но и физически. Грейнджер будто одним своим присутствием могла сказать то, что ему хотелось услышать. Это был какой-то феноменальный уровень общения. Драко действительно казалось, что он слышит её мысли, что знает, о чём она думает, при этом он не пытался проникнуть к ней в голову.

Это было очень необычно. И странно. Малфой не был Трелони и не был девчонкой, которая верит во все эти бредни про связывание душ, но ментальную связь он не отрицал. Поэтому в лучших традициях своей любимой заучки, пошел в библиотеку.

Это была связь на ментальном уровне, как он и думал. Только легче от этого не стало.

Слизеринец мог физически ощущать её присутствие, настолько его чувства к ней были сильны и от того пугающие. В книге говорилось, что такое возможно, и ничего сверхъестественного в этом нет. Но сама мысль, что из-за своих чувств он не сможет отпустить Гермиону даже ради её безопасности, не была прекрасной.

Ещё у таких пар часто патронусы были либо одинаковыми, либо одного вида. Драко знал, что у Грейнджер выдра, и у него вполне могла быть такая же. Или мужского пола. Но проверять было страшно. Пожиратели не могут вызывать патронус. А он им был.

Но не это было самым отталкивающим: ему было страшно получить подтверждение своей причастности к убийцам. Так же, как и подтверждение того, что отпустить гриффиндорку почти невозможно.

Кто-то назовет это красивым и романтичным. Драко скажет, что это омерзительно и ужасно, – обрекать дорогого тебе человека на смерть.

Поняв, что подсознательно он ищет возможность посмотреть, поговорить или встретиться с ней, он решил заниматься самостоятельно. Брал книги из библиотеки. Прочитывал их от корки до корки, чтобы хоть что-то новое узнать и наконец скрыть девушку в своей голове.

Стало получаться, но результаты были не такими выдающимися на данным момент. Ещё и это поганое задание. Кто в здравом уме поверит, что шестнадцатилетний парень в состоянии убить старика, которому хрен знает сколько лет?

Но Волдеморту было насрать на это. Наказание он получил и должен был играть по правилам. Исход всем известен. И все знали, что бывает, когда идешь против Него.

Сейчас он поднялся к себе в комнату и упал на кровать. Усталость стала его постоянной подружкой так же, как и истощение. За лето Малфой много сбросил в весе, при этом не худея специально. Это был стресс, который сжирал все его внутренности, не оставляя ничего. Драко находясь в Хогвартсе, пытался наесть то, что потерял, но получалось с трудом. Нервы умирали и забирали всё подчистую.

Тренировки, которые он сам себе устраивал, немного помогали не превратиться в скелет окончательно – мышцы ещё сохранились. Но это дело времени, до Рождества Драко точно догонит призраков по бледности и прозрачности и будет бесплатно пугать детишек.

Валяясь на кровати, Малфой думал о том, что сделает, если выживет и весь этот кошмар закончится. Такое помогало и одновременно уничтожало, но без этих мыслей существовать было невозможно. Одиночество и страх настолько его поглощали, что просто открыть глаза стало подвигом.

Наверное, его бы судили, может, блондин даже оказался бы в Азкабане. А может, всё бы обошлось, и Драко смог стать свободным человек, рядом с которым оказались здоровая и счастливая мать и Грейнджер. Рядом с ним, навсегда.

Малфой клялся себе, что если они и будут вместе, то по максимуму. Его никто не остановит, тем более отец.

Внезапно дверь отворилась, и вошла Дафна.

– Привет, – она стояла на пороге и переминалась с ноги на ногу, явно нервничая.

– Ну, привет, – Драко поднял туловище с матраца и развернулся к ней корпусом, приподняв бровь.

– Я хотела поговорить. Знаешь, я должна была это сделать ещё в том году, но мне не хватало смелости, а сейчас ты такой грустный, и я подумала, что это из-за меня, из-за того, что я натворила и… – она тараторила, как заведённая, и Малфой, не выдержав, остановил её.

– Дафна, успокойся, с чего ты решила, что ты что-то сделала? – он старался говорить с ней спокойнее и не раздражаться по поводу и без.

– Я говорила с Блейзом, и он сказал, что из-за меня у тебя были проблемы с девушкой, – она так быстро это произнесла, что Драко не сразу понял, о чём речь.

– Понятно, – до него наконец дошло, и ему захотелось оторвать голову Забини, потому что он трепло. – Ну, ты не переживай, всё нормально.

– Я просто… прости, пожалуйста. За ту мою выходку. Мы с Блейзом поссорились, очень сильно, я даже не помню из-за чего, настолько была зла, а потом эта вечеринка. И я знала, что ты не нравишься Блейзу, и решила отомстить, не знаю зачем. Лишь утром я поняла, что натворила. Было ужасно стыдно. Злость и алкоголь нельзя смешивать.

– Поверь, я понимаю, о чём ты говоришь, – Малфой посмотрел на прикроватную тумбу, где хранил дневник под кучей заклинаний и вспомнил о гриффиндорке. Так всегда происходило, непроизвольно.

– Блейз тогда долго со мной не разговаривал, но он смог понять меня, и я ему за это благодарна. Знаешь, это такой стереотип, что только парни изменяют. Такая глупость, вот правда. Я, наверное, в ту ночь могла и не такое сделать, – Гринграсс опустила глаза в пол и пыталась сдержать слёзы.

Драко не хотел видеть плачущую девчонку. На это всегда невыносимо смотреть, да и ассоциации у него были с одной шатенкой с кучерявыми волосами.

– Знаю, Даф. Я сам в ту ночь натворил глупость, о которой не перестану жалеть, – девушка подняла на него слезящиеся глаза и посмотрела в упор.

– Пэнси, верно? – слизеринец кивнул, и она продолжила. – Значит, вы тогда правда переспали?

– Нет, слава Мерлину! Я смог остановиться. Но моя… та девушка, я рассказал ей из-за слухов о нас с тобой, и какое-то время мы были в подвешенном состоянии.

Гринграсс задумчиво кивнула и через пару минут снова заговорила:

– Вы из-за этого расстались?

– Нет, мы помирились после, но сейчас не вместе.

Дафна внимательно смотрела на него и будто пыталась залезть к нему в душу. Но ей бы это не удалось, только карие глаза могли это сделать, голубым такое не удавалось.

– Когда всё это произошло, и Блейз потом смог простить меня, я поняла, что это человек, которого я никогда больше не предам, и что я всегда могу на него положиться. Я думаю, та девушка сделала то же самое с тобой, думаю, ты можешь на неё положиться в любом случае.

– Думаю, ты права, – Малфой ухмыльнулся и увидев, что девушка собирается уходить, задал ещё один вопрос. – Не могла бы ты поговорить с Паркинсон? Пускай она отпустит меня.

– Драко, дело не в ней, а в тебе. Ты её не отпускаешь и держишь возле себя.

– Это бред! Я всегда говорил, что между нами ничего не будет, а она…

– Но ты не говорил почему. И не объяснял ничего, ей казалось, что ты так проявляешь свою симпатию, или что ты ещё не готов к отношениям, – Дафна пожала плечами и внимательно посмотрела на него. – Ты оставлял ей надежду, вот она и надеялась. Пэнси не плохая, она просто хочет любви. Твоя ошибка в том, что ты не отпустил её вовремя. Поговори с ней, уверена, тебе самому станет легче.

Гринграсс развернулась к выходу и ушла. А Малфой переваривал то, что услышал и не был в восторге от этого. Вот почему всё так сложно в этой жизни?

***

Ужас стал его постоянной опорой. Было ощущение, что без него и не существовало Малфоя. Грустно было от того, что это чувство вызывал его дом, когда-то самое родное место на свете. Сейчас он напоминал склеп, который время от времени пополнялся новыми трупами. Или место экзекуции с разновидными методами пыток. Каждый мог принять участие в этом конкурсе, самые жестокие идеи были популярнее всего.

Войдя в большую столовую, Драко занял свое место за огромным, когда-то семейным, столом в самом конце. Там обычно сидели не самые важные фигуры и Малфой-младший был одной из них. Рядом с Лордом всегда сидела Беллатриса и, конечно, Снейп. Эти два человека пользовались большим почтением, если можно употребить такое слово в данном контексте, среди Пожирателей. Правда, умалчивалось, что почти каждый хотел занять их места.

Такие собрания, как правило, были очень скучными и напряженными, никто не знал, выйдет ли он отсюда живым. Для Драко это собрание было вторым. И как бы выразиться, чтобы описать, что он чувствовал. Наверное, хорошо подойдет, «обделаться от ужаса». Что было для него сейчас нормальным состоянием.

Его настолько бесило и расстраивало одновременно, что некогда величественное поместье Малфоев стало таким предвестником страха. Сплошной тьмой. Цветы Нарциссы, что она до последнего пыталась спасти, не успевали распускаться и сразу вяли. Животные тоже погибали от такого сгустка и концентрации тёмной магии.

Этот дом был его крепостью. Был самым защищенным местом на свете и сейчас его отобрали. Малфои жили теперь здесь, по сути, на птичьих правах. Все понимали, что отныне это пристанище Темного Лорда. А семья, что подвела его, пользуется милосердием их господина.

К сожалению, всё было примерно так. Драко решил, что если у него будет когда-нибудь такая возможность, то он спалит этот чёртов дом к чёртовой матери. Он не мог в нём дышать, воздух стал спёртым. Не мог в нём спать, слыша по ночам крики прошлых и новых жертв. Не мог смотреть на стены, что не отмывались от запёкшейся крови. Ничего не мог.

Малфой физически почувствовал изменение в помещении. Так было всегда, когда Он входил.

Все Пожиратели мигом замолкли и склонили головы в пол, несмотря на то, что сидели. Драко не стал исключением, вся гордость и спесь остались за порогом, как только он вошёл. Сейчас он должен был лишь пережить этот вечер.

– Что ж, друзья мои, надеюсь у вас есть, чем меня порадовать? – шелестение змеи, не иначе. Возле ног Тома свернулась огромная, склизкая змея, что предпочитала человечинку на завтрак. На этом месте раньше сидел отец. – Антонин, как продвигается поиск союзников среди оборотней, от Фернира есть новости?

– Да, мой Лорд. Всё идет согласно плану. У нас есть подозрения, что в одной из стай может присутствовать член Ордена. Мы выясняем, кто это и где находится, – Долохов сглотнул и хотел продолжить, но ему не позволила поднятая вверх рука.

– Да, Беллатриса, – Реддл обратил свой взгляд на красивую, но безумную женщину.

– Мой Лорд, позвольте помочь с этим заданием. Я могу с точностью предположить, что этот член Ордена – оборотень Люпин. С ним путается предательница крови, – Белла скривилась на последних словах, не отрывая своего влюбленного взгляда от Повелителя.

– Ах, ты это о своей племяннице, Беллатриса, – Том попытался ухмыльнуться, но у него плохо получилось. Зато в комнате раздались многочисленные смешки.

– Хозяин, для моей семьи, что с почтением служит вам, это мерзость родниться с ними. Как только у меня будет возможность, я перебью их всех, – у неё был сумасшедший взгляд и она едва не подпрыгивала на стуле, от желания убийства.

– Я в этом не сомневаюсь, Белла. Но данное задание было поручено не тебе. Больше не встревай в разговор, пока я не обращусь к тебе, – Лестрейндж лишь кивнула и опустила голову вниз, у неё был вид расстроенной собачонки.

– Что с Ферниром?

– Из последних новостей: ему удалось убедить примкнуть к вам, мой Лорд, северо-восточную стаю, в полном составе. Сейчас он направляется для переговоров в следующий пункт, согласно плану, – закончив говорить, Долохов склонил голову в почтительном жесте.

– Хорошо, всё идет так, как я планировал, – Том оглядел каждого из присутствующим и остановился на слизеринце.

– Драко, как продвигается твоё задание? – шипящий голос прорвался сквозь его защиту и Малфой чуть было не утратил спокойствие и концентрацию.

– Всё идет хорошо, мой Лорд. Я уже имею алгоритм своих действий и понимаю, как позволить вашим людям проникнуть в замок, – тщательно отрепетированный ответ перед зеркалом. Каждая буква звучала так, как он планировал.

– Отлично, Драко. Продолжай, надеюсь, ты меня не разочаруешь, в отличии от своего отца, – попытка сделать тон голоса не похожим на змеиный провалилась с треском. Эта снисходительность была игрой, не более.

Что повлияло на Его решение, не просматривать воспоминания Малфоя, он не знал. Может у Реддла поднялось настроение из-за хороших новостей. Блондин не собирался гадать, но одно он понимал точно. У него есть время, есть шанс. У него ещё может получиться.

***

У Драко появилась новая привычка. Как только он возвращался из родового гнезда, то сразу бежал к унитазу, проблеваться. Это определённо ненормально, когда единственной твоей мыслью, по приезде из дома, становится избавление от тошноты, что подбиралась к глотке на протяжении всего отсутствия. Именно этим он и занимался. Обнимался с белым другом. Была надежда, что станет легче. Но эта надежда всегда была ложной и не оправдывала себя. Всё становилось только хуже.

Сегодня ему повезло, но больше нельзя уповать на удачу и ждать, что так будет всегда.

Видимо, высшие силы пощадили его и дали ещё одну попытку не проебать свою жизнь. Этим Драко воспользуется, всенепременно.

Проспав пару часов без кошмаров, Малфой почувствовал себя лучше, насколько это было возможно. Ему не хотелось ничего делать, даже есть, хотя он сегодня только завтракал. Да, место среди призраков школы слизеринцу обеспеченно.

Заставив себя подняться с кровати, Драко пошёл в ванну и ещё раз почистил зубы, изо рта несло невообразимо. Спустившись в гостиную, он увидел только одного человека и удивился, но потом понял, что большинство сейчас в Хогсмиде, отрываются по полной. Ну или на ужине, время как раз то.

На диване слизеринской расцветки сидела Паркинсон.

Малфой вышел из тени и сел на соседнее кресло, напротив неё. Он увидел, что она листала какой-то журнал. Пэнси при виде него напряглась и вся скукожилась.

– Привет, Пэнси, – Драко уже наперед знал, что скажет. Только нужно было оставаться спокойным, это было мантра, которую он повторял себе каждое утро.