Текст книги "Секрет на страницах (СИ)"

Автор книги: Mad__sel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Привет, – она ответила тихо и будто боялась его, что не было удивительным. Стало стыдно, что он такая сволочь.

– Я думаю, нам нужно поговорить, – блондин вдохнул и опёрся локтями о колени. – Знаешь, мы знакомы с детства и раньше были друзьями, до того, как я превратился в придурка.

Паркинсон усмехнулась и ответила:

– Ты им всегда был.

– Да, действительно. Но… понимаешь, я постоянно делаю ошибки, мне это не нравится. И мне часто за них стыдно, как, например, с тобой, – Драко посмотрел на девушку и увидел соль в её голубых глазах. – Я должен был сразу всё обозначить, а не просто посылать тебя. Я даже и не догадывался, что такое считается флиртом.

Они засмеялись и напряжение ушло, но не боль от его слов, и не осознание собственных ошибок.

– Я не хотел делать тебе больно, понимаешь?

Слизеринка кивнула и заговорила сквозь слёзы:

– Знаешь, ты мне казался принцем из сказки. Ещё мама постоянно говорила, что ты мой жених. Я была маленькой и не могла отличить настоящие чувства от выдуманных. И… я просто… думаю, что я была влюблена все эти годы в образ, что сама создала у себя в голове. Мы по сути и не знали друг друга, так, какие-то отрывки, – Пэнси остановилась и вытерла слёзы ладонью, пожалуй, немного агрессивно. – Так что, я тоже виновата, мне нужно было хоть что-то сделать, а не пускать по тебе слюни. Лучше чёткое «нет», чем неизвестность.

– Не стану спорить, – Драко задумчиво кивнул и посмотрел на девушку перед собой. – Мне жаль, Пэнс. Я козёл. Я тоже виноват, нужно было сказать и всё бы нормально разрешилось.

– Не думаю, я бы устроила истерику. И возможно, потребовала помолвки, – Паркинсон улыбнулась и сморгнула солёные капли с ресниц. – Я рада, что мы разобрались во всём, именно сейчас. Я созрела для этого разговора.

– Я отпускаю тебя,Пэнси, – Малфой почувствовал облегчение от своих слов и ему стало проще дышать.

– Я тоже отпускаю тебя, – девчонка была вся в слезах и произнести для неё это было испытанием. В последний раз посмотрев друг на друга, Драко поднялся с кресла и вышёл из гостиной.

***

Идя по коридору в сторону Большого зала, он чувствовал, что летит. Стало легко на душе. Наверное, если бы люди чаще говорили друг с другом и слушали, то проблем было бы гораздо меньше.

Малфой не хотел есть, но войдя в помещение и почувствовав приятные запахи, быстро забыл об этом. Внезапно, на него накатил страшный голод. Заняв место за слизеринским столом, рядом с Тео, Драко оглядел зал, что делал за последние два месяца не часто.

Блондин положил к себе в тарелку пюре с мясом и решил посмотреть один, всего один, раз на гриффиндорский стол.

Вот она.

Как обычно что-то увлеченно читает и попутно отчитывает своих дебилов. Она немного похудела и скулы на лице стали чуть острее.

Драко не позволял себе смотреть на неё больше одной секунды, но сегодня было исключение из правил.

Боже, как он по ней скучал.

Человечество ещё не придумало таких слов, чтобы это описать. Эта тоска сжирала его изнутри, отпускала только, когда глаза натыкались на его Грейнджер.

Через миллисекунду его сердце остановилось и перестало биться, как минимум на минуту. Гермиона почувствовала его взгляд и посмотрела прямо на него, заглядывая в его не самую приятную душу. Её глаза были необыкновенными. Горячий шоколад после поцелуев с ним, виски из-за злости на него. Когда она радовалась, то были видны золотые крапинки, поистине завораживающие зрелище. Одно из лучших, что он видел. Сейчас там было карее море из противоречивых чувств.

Грейнджер всё смотрела и не смела оторваться. Весь Большой зал с его обитателями исчез для них. Были только они.

Драко знал, что это значит. Знала Гермиона. Они так хорошо друг друга понимали, что объяснить такое не всегда удавалось даже им самим. Но эти взгляды значили только одно.

Отпускать друг друга они не намерены.

========== Самое время ==========

Гермиона стала очень много времени проводить в библиотеке. В принципе, так было всегда, но сейчас она занималась небольшим внеурочным исследованием о чёрной метке. Этот вопрос не давал ей спать по ночам, как и мысли об одном паразите.

Ей хотелось понять, как действует метка, какие у неё есть особенности. В общем, всё, что только можно было узнать об этой кляксе, она пыталась достать. Для Грейнджер это было важно – хоть что-то делать.

В последние дни Гарри стал всё чаще стал пропадать у Дамблдора и возвращаться по поздним вечерам, а Рон посвящал всё время тренировкам по квиддичу вместе с Джинни. В итоге, Гермиона была предоставлена сама себе и своим мыслям. Но это был плохой сценарий, так как в её голове не было спокойствия и уж точно, свободного места. Всё занимал Малфой. И это не было новостью.

Тот его взгляд в Большом зале, будто окрылил её, и она вспомнила, что всё ещё может дышать. Она не смогла оторваться от этих серых очей, пока Рон случайся не задел её локтем и не вернул в реальность. Самую ужасную реальность. Она потом злилась на него весь вечер, за что было стыдно после.

Сегодня был понедельник и домашних заданий было хоть отбавляй. Особенно, по защите от тёмных искусств. Снейп сошёл с ума, определённо. И с этим была согласна даже Гермиона. Ей было тяжело понять и всё сделать в таком объеме, каком задавал профессор. И это при том, что в учебе у неё никогда не было проблем, не считая третьего курса. Не то, чтобы они есть сейчас, просто только на один предмет, а именно защиту, уходили порядком трёх часов. Учитывая, что ЗоТИ был у них три раза в пять дней.

И сейчас Грейнджер хотела поскорее дописать этот чёртов доклад для Снейпа, чтобы забыть о нём до среды. Она была уже на финишной прямой, когда её прервали.

– Гермиона, привет, – Лаванда Браун, собственной персоной. Не самая приятная личность, но и не самая ужасная тоже. Скорее неприязнь Гермионы чувствовалась, и Лаванда платила тем же взамен, или наоборот.

– Привет, Лаванда, – шатенка не понимала, что могло понадобиться от неё этой девице. Хоть они и были соседками в спальне, но у них и разговора нормального никогда не было. Так, необходимая вежливость сквозь зубы, ради всеобщего спокойствия.

– Уроки делаешь, здорово. Представляешь, я даже не начинала. Можешь сказать, сложное там задание или нет? – она всё говорила и говорила, не понятно о чём и Гермиона не выдержала, спросив прямо.

– Лаванда, что тебе нужно? –гриффиндорка сдерживала разрастающееся раздражение в груди и хотела, чтобы от неё наконец отстали.

– Ты не знаешь, у Рона есть девушка? – блондинка закусила губу и выжидающе уставилась на Грейнджер.

– Эм, вроде, нет. Я думаю, что нет, – девушка пребывала в лёгком ступоре от неожиданности вопроса. Весь этот разговор был странным.

– Ох, как хорошо. Спасибо, ну я побегу. Пока, – Лаванда отправила ей воздушный поцелуй с неприятным звуком и исчезла, почти моментально, из поля зрения Гермионы.

Пребывая в недоумении, Грейнджер покачала головой, пытаясь вернуть себе хоть какую-то концентрацию, но и эта попытка не увенчалась успехом. Она увидела краем глаза, у дальних стеллажей, причину своей бессонницы и, бросив перо, пошла в его сторону.

Гермиона испугалась, когда белобрысая макушка скрылась и она больше её не видела. Девушка развернулась и врезалась в кого-то и уже начала заваливаться на бок, но её резко притянули к мужской груди.

– Грейнджер, следишь за мной? – хитрый прищур и самодовольная ухмылка, от которой она сходила с ума.

Гриффиндорка растерялась и невольно сказала правду:

– Да.

Малфой приподнял бровь и ухмылка превратилась в улыбку не менее наглую. Гермиона вдыхала его запах и теряла связь с реальностью. Они так долго держались на расстоянии, что такой, казалось бы, минимальный контакт, вызывал заторможенную реакцию, не только сознания, но и организма.

Она сама себе сейчас напоминала желе. Драко всё также держал её за талию левой рукой и не собирался отпускать. Они соприкасались грудью, настолько плотно, насколько это было возможно. Гриффиндорка макушкой утыкалась ему в подбородок и дышала в шею, где от её дыхания появлялись мурашки на бледной коже.

Малфой сделал глубокий вдох и попытался убрать руку.

– Нет! Не уходи, – такая реакция удивила даже саму Гермиону, но она ничего не могла с собой поделать. – Пожалуйста.

Слизеринец посмотрел ей в глаза и кивнул. Зрачки почти заполнили радужку, и он был слишком серьёзным. Грейнджер потянулась к его губам и замерла в миллиметре.

– Не надо, – голос хриплый и умоляющий.

– Почему? – как они ещё не рассыпались от напряжения, она не знала. Воздух вокруг них, будто сгустился и было нечем дышать.

– Будет сложнее… – Драко перевел взгляд на губы девушки и облизал свои. – Мы… я не смогу вернуться обратно.

Наверное, понять это выражение было сложно, но Гермиона догадалась, о чём шла речь. Они больше не смогут держаться друг от друга подальше. Сейчас было искушение, поддаваться которому нельзя.

Но, чёрт возьми, она так скучала по нему.

Несправедливо.

– Хорошо, – гриффиндорка сама отодвинулась, и юноша убрал руку, что мешала циркулировать воздуху в легких.

– Хорошо, – он отошёл и всё также не отрывал взгляда от её губ.

– Хорошо, – сколько они это повторили было без разницы, главное, что расстояние их обоих убивало, а они говорили непонятно, что.

Грейнджер смотрела в его глаза и понимала, что не может сдерживаться, что может подвести их обоих, что будет потом сложно. Она всегда была правильной, насколько могла и сейчас должна была поступить также. Должна.

Но пошло всё к чёрту.

Девушка резко преодолела разделяющие их метры и врезалась в его губы. Драко будто только этого и ждал, его руки тут же схватили её голову и наклонили так, как ему было удобнее целовать шатенку.

Как только Малфой углубил поцелуй они оба застонали, как сумасшедшие. Он вертел её голову и зарывался рукой в волосы, оттягивая их на корнях. Было ощущение, что у него было желание снять с неё скальп, но пусть, лишь бы не прекращал этот поцелуй, с привкусом безумия.

Гермиона встала на носочки, чтобы быть ближе к нему и зарылась пальцами в его шевелюру, как он любил. Драко резко толкнул девушку к книжным полкам и не успела она понять, что произошло, как блондин снова припал к её припухшим губам.

Боже.

Что он творил?

Его язык делал какие-то невообразимые вещи с ней, она чувствовала, как внизу живота зарождался пожар и отключал все здравые мысли в голове. Малфой прижался к ней ближе и оперся руками о стеллажи возле макушки Гермионы. Он прикусил её нижнюю губу и, легко поцеловав место укуса, оторвался от Грейнджер.

Она никак не могла восстановить дыхание и сердце выскакивало из груди с желанием пробить ребра. Слизеринец был в таком же состоянии. Оглядев его, гриффиндорка поняла, что он возбужден. Покраснев и отведя взгляд от бугра на брюках, Гермиона посмотрела на потолок библиотеки. Уловив смешок возле своей ушной раковины, она задрожала.

– Грейнджер, приятно знать, что ты так на меня реагируешь, но я люблю с тобой разговаривать, когда ты смотришь мне прямо в глаза, – тон издевательский и чересчур довольный.

– Малфой, только не загордись, – она закатила глаза и постаралась не сильно плавится от ощущения его тела рядом.

Драко усмехнулся и прислонился к её лбу своим. Гермиона закрыла глаза и её самым главным желанием было раствориться в этом моменте или замедлить время, что угодно, лишь бы побыть с ним побольше.

– Меня не должно здесь быть. Это тоже было не согласно плану, – блондин сглотнул и облизал губы, выглядел он не довольным собой.

– А что было согласно плану? – гриффиндорка провела рукой по его волосам и убрала чёлку со лба.

– Следить за тобой, как можно незаметней.

– Ты прав, план провалился.

Они засмеялись и прижались друг к другу ещё крепче. Отойти сейчас, было всё равно, что вырвать сердце из груди, которое и так было слишком уязвимым.

– Я пойду, – сказал Драко и не сдвинулся с места.

– Давай будем переписываться через дневники, я так больше не могу, Драко, – Гермионы сдерживалась, чтобы не зарыдать, в очередной раз. Так много плакать было не в её характере и посмотрите, одно слово – и она в слезах.

Малфой смотрел на неё и провел по её щеке убирая влагу, что упала с ресниц.

– Хорошо, – это звучало, как обещание и как проигрыш одновременно. – Хорошо.

Они оба оказались слишком слабы.

***

С тех пор, как они договорились с Драко общаться через дневники, с которых всё началось, она постоянно таскала его с собой. Пару раз Гермиона порывалась сама написать ему, но были опасения, что это получится не вовремя и она его подставит. Подозрения эти были связаны, в первую очередь, со Снейпом. Грейнджер боялась, что профессор узнает об этом и Малфой вообще не сможет с ней контактировать.

Но если вспомнить, что было в библиотеке, то небольшая записка, покажется детской шуткой. Вот после их страстного примирения был возможен разный сценарий. Радовало, что всё было, относительно, хорошо.

Заняв свое место в первом ряду, в кабинете чар, девушка оглядела класс, по привычке выискивая белоснежную макушку. Драко сидел в последнем ряду, на самом верхнем месте. Парты в этом классе располагались напротив друг друга и были длинными, как в аудиториях университета.

Класс заполнил гомон из разговоров учеников. Флитвик опаздывал на урок, что случалось крайне редко.

Гриффиндорка решила повторить прошлую тему и открыла ветхий том. Внезапно, к ней на стол опустился журавлик, который мог быть только от одного человека. Развернув пергамент, она увидела карикатуру на себя, где девушка с взрывом макаронной фабрики на голове, открывала дневник. Гермиона подняла глаза на Малфоя и увидела, что тот нагло ухмылялся и показательно открывает свой. Она закатила глаза и достала предмет их обсуждения из своей сумки. Только гриффиндорка открыла его, а там уже начала появляться запись.

Грейнджер, почему у тебя такой недовольный вид?

Девушка посмотрела на Драко и приподняла бровь, спрашивая, что за дурацкий вопрос. Слизеринец в ответ лишь пожал плечами, не спуская с лица ухмылку. Посмотрев на свой ряд и убедившись, что никто за ней не наблюдает, даже мальчики, она написала ответ.

А я о тебе думала, Малфой.

Издав смешок себе под нос, от своей детской забавы, Гермиона взглянула на блондина. Тот был слегка довольным и удивленным её ответом, о чём говорили приподнятые брови. Ответив на её взгляд, он быстро написал свою реплику.

Ох, Грейнджер, как приятно знать, что ты так часто обо мне думаешь. Даже во время уроков, а для тебя это – святое.

У Драко был талант выводить шатенку из себя, вроде бы, совсем не обидными, но раздражающими и глупыми словами.

Не волнуйся, Драко, у меня есть более важные дела, чем мысли о тебе.

Почему они вечно препирались? Было ощущение, что нормальные разговоры – не про них. В их случае, либо ярость, либо счастье. Постоянные крайности, от которых они вряд ли уже избавятся. Они срослись с ними.

Дверь кабинета открылась и вбежал запыхавшийся профессор Флитвик, на ходу говоря:

– Прощу прощения, студенты, за опоздание, – он поднялся на трибуну, с которой обычно вёл свои занятия, и продолжил. – Так, достаем пергаменты и перья, сегодня у нас теория, а после проверочная работа.

Сразу со всех концов класса раздалось недовольное мычание, типичное для учеников, когда им сообщали о необходимости напрягать свои мозги. Гермиона отложила и закрыла дневник, и достав принадлежности, приготовилась слушать лекцию и всё внимательно записывать. Но её планам, в который раз, не удалось осуществиться.

Драко определённо не был доволен тем, что про него забыли и сейчас сообщения появлялись с бешеной скоростью.

Открыв дневник, она увидела его возмущение.

Грейнджер, будь так добра, не прерывай нашу дискуссию о том, как часто ты обо мне думаешь.

Хотя постой, тут даже спорить не надо, я и так знаю ответ.

Веришь или нет, но в твоих глазах всё было предельно понятно написано, тогда, в библиотеке.

Ох, библиотека.

Знаешь, я теперь понимаю, почему ты так любишь это место. Там очень много укромных местечек.

Девушка начала злится в геометрической прогрессией от такой наглости с его стороны. Чёртов пошляк. Вечно пытается её смутить и заставить забыть напрочь всё на свете. Но в этот раз она в долгу не останется.

Драко, мне показалось, ты бы очень рад меня видеть в тот раз. Это было заметно.

Покраснев от собственной смелости, Гермиона посмотрела на слизеринца. О, он был в шоке и восторге одновременно. Подняв на неё свои глаза, Малфой ухмыльнулся и облизнул губы, от этого Грейнджер потерялась где-то…где-то.

Какие мы смелые, я тобой горжусь, дорогая.

Не надо так меня называть, это ужасно звучит.

Пытаясь сосредоточится на материале, что вещал профессор, гриффиндорка начала писать услышанное краем уха в конспект, но чёртов Малфой ей, в очередной раз, не дал учится.

Хорошо, не буду. Мне тоже не нравится. У меня есть идеи, но их нужно реализовать в более приватной обстановке, так сказать. Надеюсь, моя скромная заучка, понимает, о чём идёт речь.

Это уже было чересчур. Они был на уроке. А Драко позволял писать себе такие вещи. Гермиона к своему стыду почувствовала горячую волну, что ударила в низ живота.

Ты просто самовлюбленный, наглый, невыносимый, пошлый говнюк, Малфой.

Ты это обожаешь во мне, Грейнджер.

Вовсе нет.

Да.

Нет.

Мы может так долго пререкаться, но ты знаешь, что это правда. И я знаю. Хочу сказать, что я в тот день с большим трудом остановился.

Гриффиндорка надеялась, что никто не обращал на неё внимания и не видел её красного лица, что напоминало спелый помидор. Ей было ужасно душно, хотелось на воздух или сразу в морозильную камеру. Отвлечься от переписки с Драко у неё теперь точно не получится.

Ты кошмарный человек, Малфой.

Я тоже тебя хочу, Грейнджер.

Вот как, как, он это делал? Одной фразой переворачивал все её внутренности и оборачивал все её слова против неё. Это был фееричный проигрыш. Больше даже не стоит пытаться соревноваться с ним на эту тему. А он, гадёныш, ведь прекрасно знает, что она профан в этом вопросе и нагло пользуется. Козёл.

Зло посмотрев на него, очень довольного и хамоватого, она показала ему язык и отвернулась. Драко лишь тихо засмеялся. Гермиона, только сделав своё глупое действо, подумала, что это могли заметить, но нет. И это было фантастичным, все писали, и никто не смел отрываться от пергаментов, никому не было дела до смущения девушки. Облегченно выдохнув, она начала писать какие-то отрывочные слова из лекции, но мысли были далеко за пределами аудитории.

Где-то в объятиях слизеринца.

***

Он несся по коридору, не зная куда. Ему нужно было попасть в любое уединённое место. Это было жизненно необходимо.

Драко залетел в туалет для мальчиков, на шестом этаже, в достаточно редко посещаемое место. То, что нужно. Открыв кран, он брызнул холодной водой себе в лицо, но это не помогло. Малфоя трясло, будто под электрошоком. А ещё ему было страшно, до жути.

Он чуть не убил человека. Невиновного. Девчонку, которую знал, хоть и мельком.

Драко чуть не стал убийцей, настоящим, как и остальные Пожиратели. Он почти присоединился к ним. К чудовищам с больной психикой. Его ломало изнутри. Хотелось одного – умереть. Так, чтобы насовсем и никогда больше не видеть этого кошмара, который окружал его с четырнадцати лет.

Малфой ничего из этого не хотел. Нет. Его проблемы должны состоять из школьных оценок и девчонок, а не из того, что он проклинает невинных людей ради убийства другого невинного человека, который ничего ему не сделал. Однажды, находясь в стрессовой ситуации, мозг может не выдержать того перенапряжения, с которым он столкнулся и просто отключится. Уходят мысли и разум тоже тебя покидает, его место занимает кое-что другое. Очень страшное явление. Называется суицидальные наклонности.

Многие подростки с ним сталкиваются, ведь психика ещё не окрепла, и ты много чего не знаешь и не понимаешь в этой жизни. Тебе кажется, что всё паршиво, что жизнь – сплошное дерьмо и разочарование, и в некоторых моментах так и бывает. Но не всегда и это – самое главное. На это стоит обратить своё внимание.

Но получается так, что ты зацикливаешься на плохом, на том, на чём не должен, и всё. Наступает момент, когда ты смотришь на острый предмет или вниз из окна, и кажется, вот он – выход. Всё наконец-то закончится. Мне больше не нужно будет притворяться, что всё хорошо, ничего не нужно будет терпеть, придет конец всему. Ты сможешь вздохнуть спокойно.

Но нет. Выдохнуть ты уже не сможешь, никогда.

Люди по своей природе эгоисты, кто-то больше, кто-то меньше. Это нормально.

Есть такая фраза: когда мы страдаем и болеем, хуже всего не нам, а нашим близким. И так, и есть. Ведь самоубийцы не думает о боли, которую причиняет другим людям, потому что мозг уже не работает. Тебе настолько больно и страшно, что действительно кажется, что иного пути нет. Но это ошибка, которую, к сожалению, потом уже не исправить.

Человека нельзя воскресить, он живет после смерти только в воспоминаниях своих близких, только так. Вот почему многие люди хотят оставить какой-то след в истории. Чтобы жить вечно. И у некоторых получается. Но Драко не был таким. Он считал себя трусом, ведь следующий его поступок таким и был, трусливым. И это сказано не для красивого словца, так и есть. Тот, кто решается на эту глупость, во многом трус.

Малфой не мог смотреть на своё отражение, его выворачивало от самого себя. Резкий удар кулаком по стеклянной поверхности и отражения больше нет. Зато есть осколки.

Ему ничего не хотелось, слизеринец чувствовал себя шестидесятилетним стариком, не подростом. Его психика убегала от него, а он не мог догнать, потому что ходил кругами. Были улучшения, были рецидивы, и сейчас момент был не самый удачный, чтобы оставаться одному. Но так получилось.

Нельзя человеку быть одному, особенно, в стрессовом состоянии, или в депрессии, или, когда тебе настолько страшно от всего и самого себя.

Но Драко сейчас был один и страх сыграл с ним отвратительно шутку.

Взяв самый крупный осколок, Малфой со всей силы резанул вены на запястьях: сначала на правом, а потом на левом. Надрезы получились огромными и времени оставалось немного, его чистая кровь, которой так гордился его отец, выбежит из него за пару минут, если повезёт. Ему даже не будет больно, он просто уснёт. Найдут его утром или, когда тело начнет издавать характерный запах, но это будет неважно, уже ничего неважно.

Драко ничего не чувствовал, ни боли, ни страха, впервые за долгое время. Ему было спокойно и всё равно. Сев на пол туалета, он прислонился к одной из кабинок и начал считать разводы перед глазами. Это была очень веселая игра.

Сознание покидало его и всё было хорошо. Никакого страха, ничего. Впервые в жизни, Малфой ощущал свободу. Если бы он знал, что нужно умереть, чтобы стать свободным, блондин давно бы это сделал. Не задумываясь.

Было так приятно ни о чём не думать. Это самое приятное, что только может быть.

Драко не мог больше держать голову ровно, она норовила соскользнуть с плеча и не выдержав своего собственного веса, он упал в лужу крови. Форменная рубашка и брюки тут же стали окрашиваться в бордовый оттенок.

Жаль конечно, что его найдут не в презентабельном виде. Хотелось умереть красиво и изысканно.

Это были его последние мысли.

А потом пришла тьма и ничего больше.

***

Блейз не знал, почему его потянуло прогуляться по Хогвартсу. Просто захотелось и всё тут. Но настроение у него было отменное. Пару дней назад они с Дафной, как обычно, поругались, а сегодня жарко помирились в одном из заброшенных кабинетов. Это было очень горячо и отойти от этого Забини ещё не мог.

Возможно, он был немного перевозбужден от своих мыслей, и поэтому ему приспичило побродить по прохладным коридорам школы – он не знал. Но позже, точно мог сказать, что это было чёртово шестое чувство, которое есть у всех людей, но чаще всего, его просто игнорируют.

Поднимаясь на шестой этаж и думая о своей девушке, он решил зайти в туалет по своим делам, но только открыв дверь в помещение, он сразу перехотел всё на свете.

Малфой весь в крови, даже его платиновые волосы, всё. Не дышал.

Он не дышал, мать вашу.

Забини действовал на автомате, вообще ничего не соображая. Вытащив палочку и кармана брюк, он призвал крововосстанавливающее зелье, что у него всегда было, чёрт знает зачем. Но сейчас это было очень кстати.

Подлетев к Малфою и упав на колени рядом с ним, Блейз начал искать место кровотечения и нашел. Мысли пришедшие в голову он оставил на потом. Мулат начал колдовать над порезами и сначала ничего не получалось и его захлестывала паника, но, взяв себя в руки, ему удалось правильно произнести заклинание.

Как только раны затянулись, Блейз поднял голову Драко и влил ему в глотку зелье. У того почти не было пульса. Малфой был слишком бледен, почти прозрачен. Пару секунд ничего не происходило. Забини подумал, что опоздал, но блондин начал кашлять и дрожать в его руках.

– Твою мать, слава Богу…

Слизеринца затопила такая волна облегчения, что казалось ещё минута и он будет рыдать, как девчонка.

– Ты ебанутый, Малфой?! Какого хрена?! – отпустив этого подонка, мулат вскочил и зарылся рукой в короткие волосы.

Ещё бы секунда…

– Забини, что ты наделал? – Драко с трудом дышал и почти ничего не видел, было тяжело открывать рот, поэтому говорить получалось только шепотом.

– Ты охренел совсем?! Я тебе, блять, жизнь спас, а ты ещё и недоволен?! – вот теперь паника и злость перекрыли шок, в котором он действовал, и эмоции начали выходить наружу.

– Я не просто так это сделал, ясно?! – блондин попытался подняться из лежачего положения на руках, но ничего не вышло. Сил абсолютно не было. Он лежал в своей же лужи крови. Это заставило его рассмеяться, как безумца.

Он хохотал, как сумасшедший, пока слёзы не хлынули из глаз сплошным потоком, заливая всё лицо. Стыда не было, ничего не было.

– Успокоился? – Блейз не ждал ответа, единственное, чего он хотел – расквасить лицо этого придурка по всему туалету, чтоб не собрал потом. – Дебил, ты Малфой? Что, какая-то девчонка не дала, раз ты так убиваешься, в прямом смысле?

Ярость не давала думать рационально и вырывались лишь обидные и неправильные слова. Но его тоже можно понять, не каждый день он труп с того света вытаскивал.

– Пошел ты…

Драко не собирался слышать слова, никакие. Они начинали играться с его мозгом, приводя в отчаянье и будили совесть, и разум. А этого он хотел меньше всего.

– Нет уж. Я тебя откачал, так будь добор объясни, на хрен это вообще, блять, понадобилось, – Забини уже орал, не мог контролировать бешенство, что рвалось из него.

– Я – Пожиратель. Я проклял Кэти Белл. По случайности, но это сделал я, потому что мне нужно убить Дамблдора – это моё задание, доказать преданность и убедить Темного Лорда, что наша семья хочет искупить свои грехи. Грехи главы нашего семейства, – смешок и ещё одна слеза вырвались из него. В ответ тишина. – Ещё мне нужно пустить других Пожирателей в школу, чтобы они проверили, как я выполнил своё задание. А ещё у меня мать одна в поместье, потихоньку сходит с ума. Она там одна и постоянно под прицелом. Её могут убить, а я и не узнаю. Ах, ну да, ещё я встречаюсь с Грейнджер, мы с ней с первого курса друг по другу сохнем, представляешь?! Я беру уроки по окклюменции у Снейпа, чтобы защитить её, но мало, что получается. Мы то вместе, то хрен пойми что, и я не отпускаю её, тем самым подвергая опасности. И чёртов Исчезательный шкаф, которой мне никак не удается починить. Так что, да, ты прав, просто не дала девчонка.

В помещении была жуткая тишина. Драко подумал, что говорил сам с собой, ведь не было слышно даже дыхания Забини. Но тот был в ужасе. От ситуации, в которой Малфой оказался. Ему самому захотелось разрыдаться от осознания всей этой жути.

– Можно что-нибудь сделать? – очень тихо и неуверенно, блондин даже сначала не понял, что сказал Блейз.

– Ты мог помочь, не спасая меня, – Драко сглотнул и почувствовал, что может шевелить конечностями, встал опираясь о стены. Его всё ещё немного шатало.

– Малфой, не говори херни, – мулат провел ладонью по лицу и впервые посмотрел на однокурсника по-другому.

– Я серьёзно, я больше не могу, я в этом дерьме уже два года, я устал, – Драко опёрся ладонями о раковину, в которой валялись осколки разбитого им зеркала.

– А Грейнджер? Ты сказал, что вы вместе, что охренеть, как неожиданно, но…

– Ничего про неё не говори, не имеешь права. Вообще никаким образом не касайся её, – Малфой пристально посмотрел на мулата и взглядом говорил тому заткнуться. К счастью, тот понял.

– Ладно. Тебе помочь добраться до гостиной?

– Иди нахрен, ты не моя мамочка, сам разберусь.

– Ага, я уйду, а ты опять начнешь играться с острыми предметами. Пошли, – Забини направил палочку сначала на себя, а затем на Драко, и прошептал очищающее заклинание, и они приняли относительно нормальный вид.

Драко закатил глаза и слегка пошатываясь вышел из туалета. Блейз очистил пол и раковину, что были в крови и вышел вслед за блондином.

***

У Гермионы было смешанное настроение. Гарри её уже начал порядком раздражать своими бесконечными высказываниями о том, что Малфой – Пожиратель смерти. И о том, что тот проклял Кэти.

С первым спорить было бесполезно, ведь она знала правду, но всё равно пыталась показать Поттеру его предвзятые взгляды. Вообще, чаще всего, она не лезла в полемику на эту тему, только в крайней необходимости. Но вот второе, было уже чересчур.

Гарри не имел никаких доказательств, что именно Драко причастен к этому случаю. Все знали про их «внеземную любовь» к друг другу, и поэтому такие обвинения звучали, как очередная попытка насолить врагу.

Гермиону особенно сильно задевали слова друга о Малфое. Она знала, какой он, каким может быть и нелестные слова о нём, отзывались болью в сердце и сильной обидой на друзей. Но проблема в том, что защитить или объяснить, чтобы то ни было по поводу поступков Малфоя, или его самого, было невозможно, не вызывая подозрений.

Она так устала жить во лжи, что иногда возникало желание закричать о своих чувствах на весь мир, лишь бы избавиться от чувства вины, что висело на шее с одиннадцати лет.

Сейчас она лишь делала вид, что слушает доводы Гарри касательно Драко. Её хотелось только одного – запереться с блондином в комнате и никуда оттуда не выходить, никогда. Но её беспокоило, что Малфоя не было видно уже второй день и в дневнике он ничего ей не отвечал. Она понимала, что могло произойти разное и слизеринец обычно предупреждал Грейнджер, когда такое бывало, но он мог просто не успеть. Вдруг его вызвали домой? Драко говорил, что такое бывало пару раз. Снейп выписывал ему разрешение и так он покидал школу.