Текст книги "Секрет на страницах (СИ)"

Автор книги: Mad__sel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Я говорю вам, что Малфой подкинул Кэти, это ожерелье, – Поттер был возбужден и его глаза лихорадочно блестели. Они всё сидели в Большом зале за ужином. – Я просто не понимаю, почему вы мне не верите?

– Гарри, ну кому нужен этот придурок? Сам посуди: на него девчонки вешались только из-за его папаши, а сейчас тот в тюрьме и хорёк нахрен никому не сдался, – Рон положил себе в тарелку картофельное пюре и принялся есть.

– В этом-то и дело. Малфой-старший в тюрьме, а младший, как раз заменит его место, всё логично, – Гарри снял очки и протер их о свой свитер, в котором сидел. – Это всё объясняет, и то что мы видели в «Горбине и Бэркес», и его странное поведение, и вид. Всё.

– Не знаю, вот правда, – Уизли отпил из кубка тыквенного сока и посмотрел на друга. – Может так и есть, но я в этом сомневаюсь. Мне на эту семейку плевать, пусть хоть все окажутся в Азкабане, я только счастлив буду.

– Я наелась, пойду в гостиную, – Гермиона сказала это резко и, вскочив из-за стола, пошла на выход из Большого зала, не видя переглядки мальчиков и их молчаливый диалог.

Гриффиндорка вышла в коридор и постаралась успокоить ту волну злости, что стала нормой во время разговоров ребят о Драко.

– Эй, Грейнджер. На пару слов, – Блейз незаметно приблизился к девушке, отчего она вздрогнула.

– Чего тебе, Забини? – она не хотела разговаривать с плохо знакомым парнем, ещё и со слизеринцем, наедине. Из всей змеиной норы, Гермиона доверяла только Драко, и то начала это делать не сразу.

– Ты можешь выключить суку и послушать? Это важно. Это касается Малфоя, – как только мулат это произнес, шатенка сразу напряглась, в голову полезли страшные мысли.

– Что с ним? Он жив? – паника отчетливо слышалась в её голосе и сердце ускорило свой бег.

– Почти, – Забини нервно дернул плечом и отвел взгляд.

– Что значит “почти”? – Гермиона всматривалась в лицо юноши и пыталась успокоить свою фантазию, которая подсовывала самые страшные варианты.

– Он пытался… пытался покончить с собой. Я нашел его в туалете и еле откачал, – Блейз сложил руки на груди и посмотрел девушке в глаза. – Он говорил, что вы вместе, мне насрать, что там у вас и как, но, если он тебе дорог, сейчас самое время показать.

Грейнджер заторможено кивнула и даже не заметила, как Забини обогнул её и пошёл в сторону слизеринских подземелий. Она приложила руку к сердцу и ей казалось, что оно не бьётся. Как в тумане, дойдя до гриффиндорской башни, девушка поднялась к себе в комнату и села на край кровати.

Боже…

Только оставшись наедине с собой, она в полной мере поняла смысл слов Забини.

Драко, он…

Хотел убить себя, хотел расстаться с жизнью.

Гермиона не знала, что плачет, пока слёзы не стали забегать ей на губы. Ей было страшно, что Малфой решился на такое. Он смог сделать это однажды. Сможет и сейчас.

Вскочив с кровати, гриффиндорка бросилась в комнату мальчиков, к вещам Гарри. Достав карту из сундука, она вернулась к себе и принялась искать слизеринца.

– Пожалуйста, пожалуйста…

Шатенка молилась всем Богам, лишь бы только Драко был в порядке или в людном месте, но не видя его, она начинала паниковать.

– Слава Мерлину, – он был в своей спальне, в подземельях.

Вздох облегчения вырвался из груди. Слёзы всё также непрерывно текли по щекам, но Гермиона не обращала на это внимания. Он был в порядке.

Она опустилась на пол спальни и закрыла глаза.

Стало так стыдно, что она, ни разу не говорила ему о своих чувствах, о том, что любит его. Он мог умереть не узнав об этом. Даже Драко говорил ей это, а она не смогла побороть себя.

Грейнджер полезла в свой сундук с вещами и достала пиджак, что лежал на самом дне, надежно спрятанный. Она закуталась в него, позволяя запаху блондина проникать в неё. От этого стало немного легче. На одну секунду.

В груди было пусто. Сейчас Гермиона надеялась, что сможет успокоиться и не думать о плохом, но страх не отпускал её. Паника проникла в разум и не позволяла чувствовать хоть что-то, кроме ужаса.

Гриффиндорка раскачивалась из стороны в сторону, и, скинув обувь, забралась с ногами на кровать – легла на бок. Истерика приняла её в свои объятья и Гермиона позволила себе сдаться на какое-то время, чтобы потом снова стать сильной.

Комментарий к Самое время

Ну, вот и закончился этот небольшой марафон глав.)😊

Возвращаемся в привычный режим. 😉

Очень надеюсь, что нам удалось поднять вам настроение в эти праздничные дни)

Всех люблю💖

========== Я счастлив ==========

Когда Драко совершал свой идиотский поступок, он не думал. Его мозг просто вошёл в стадию забвения и покинул своего хозяина, и только сейчас соизволил вернуться. Малфоя лихорадило. Наверное, это можно было назваться отходняком.

Вернувшись в гостиную, под ручку с Блейзом, блондин поднялся в спальню и отрубился. И лёжа в постели во втором часу ночи, Драко мучился от агонии, состоящей из чувства вины, стыда, сожаления и разочарования в себе самом. Ему было страшно представить, что об этом могли узнать мать и Грейнджер. Единственный вариант был – рассыпаться в прах, в случае их осведомленности.

Малфоя на эту тему мучили кошмары.

Как только он провалился в сон, к нему в гости пожаловали картинки с лицами Нарциссы и Гермионы, которые отворачивались от него из-за того, что он сделал, или как они находили его в луже собственной крови, или как Лорд убивал их, а он не мог помочь, потому что был мёртв. По собственной глупости.

Драко просто пытался сбежать от проблем, но это сделать невозможно, потому что ты бежишь только от себя.

Нужно решать и бороться с неприятностями, иначе никак. Правда, эти неприятности тоже бывают разными и в случае слизеринца они не были выдуманными. Представьте подростка, который рос в не самой приятной обстановке и с расистскими наклонностями, в последствии которые он переборол, но столкнулся с монстром, у которого хобби убивать тех, кто, по его мнению, не достоин жить. И что мы получим?

Получим человека, который в шестнадцать лет столкнулся с тем, что не каждый взрослый выдержит. И Малфой не выдержал: сломался, дал слабину. Таким точно гордится не будешь и Драко было противно от самого себя, но это стало нормой.

Он не хотел бросать ни Грейнджер, ни маму, но в тот момент про них просто забылось и сейчас всё это возвращалось в десятикратном размере. Все попытки их защитить стали бы просто ничем. Его борьба не имела бы смысла.

Воспоминания атаковали его разум, пока он трясся под несколькими одеялами и согревающими чарами. Он думал о матери, что было бы с ней, когда она об этом узнала. Вряд ли Нарцисса дотянула бы до Рождества, зная, что муж в тюрьме, а сын порезал вены, как магл.

А Грейнджер была вообще кошмаром номер один. Он представлял её реакцию, как бы она жила с этим. Со знанием, что не смогла его спасти, хотя она и не была виновата, но её комплекс героя считал бы иначе. Возможно, это событие могло на неё так сильно повлиять, что жизнь была бы просто разрушена.

Из-за него.

Самобичевание не приносило облегчения, оно делало только хуже, но это было то, что нужно. Малфою нужно было всё вспомнить и осознать, чтобы впредь не повторять таких ошибок и не идти на поводу у страха и трусости. Он больше никогда ничего подобного не выкинет. Нет.

Драко костями ляжет, но не допустит в своей голове больше подобного бреда, и не даст другим, если потребуется.

Слизеринец клялся сам себе, что сделает всё, чтобы защитить самых дорогих ему людей. Пускай это значит, что ему нужно жить, когда он это не хочет. Драко всё сделает.

Так и не уснув на протяжении всей ночи, Малфой чувствовал себя отвратительно, он пошёл в ванну и принял душ.

Закончив процедуру, он вернулся в комнату, где ещё все спали, вытирая на ходу волосы полотенцем.

Драко сел на край кровати и достал из тайника в прикроватной тумбе дневник. Он не знал, что хотел увидеть там, но была надежда на что-то хорошее. Даже почерк Гермионы вызывал самые положительные эмоции. Эта мысль принесла за собой другую: их переписку на Чарах. Как же он любил её дразнить, словами не передать. Это было такой мощной зарядкой эндорфинов, что хватало на несколько дней.

Грейнджер была уникумом для него. Ему никогда не бывало с ней скучно и вряд ли это изменится.

Пролистав страницы с их последней перепиской, Драко увидел новую запись.

В нашем кабинете перед завтраком, срочно.

Малфой нахмурился и не совсем понимал, что это значило. Не могла же Гермиона узнать о том, что он натворил? Или что-то случилось именно с ней?

Последняя мысль заставила блондина судорожно вздохнуть и начать собираться в ускоренном режиме, чтобы прийти раньше и подготовиться к чему бы то ни было.

Надев свитер и брюки, накинув сверху школьную мантию, Драко спустился в гостиную и вышел в коридор. Было достаточно прохладно, уже декабрь. Через неделю начинались зимние каникулы.

Взбодрившись прохладой подземелий и поднявшись на четвертый этаж, Малфой вошел в заброшенный класс для занятий по трансфигурации. Они с Гермионой нашли его в том году, когда в библиотеке не было возможности нормально видеться, из-за придвигающихся экзаменов и студентов, неожиданно вспомнивших об учёбе. Да и это было гораздо удобнее – встречаться именно здесь.

Прислонившись к краю парты, Драко посмотрел на наручные часы и вздохнул. Слишком рано. Завтрак был в девять, а сейчас только половина восьмого. Чёрт.

Но не успел слизеринец расстроиться, что пришел слишком рано, как дверь открылась и вошла гриффиндорка. Она быстро закрыла дверь и повернулась к нему.

Взгляд у неё был… жуткий.

Гермиона смотрела на него, не отрываясь, неожиданно быстро преодолела расстояние между ними и врезала кулаком прямо ему в глаз.

– Ты козёл!

– Твою ж мать… Грейнджер, ты чего творишь? – Драко отошёл от неё на несколько метров, от греха подальше, и принялся баюкать свой глаз, который начал болеть.

– Что творю? Это у тебя надо спросить! – она глубоко и судорожно дышала, практически крича на него. Вид у неё был помятый. Юбка перекошена, свитер, гораздо больше нужного размера, а сверху мантия, которая болталась, волосы всклокочены, будто она забыла про существование расчески.

– У меня? Что я сделал? – Драко молился Мерлину и Салазару, лишь бы это было не то, о чём он подумал.

– Не пытайся увиливать, Драко Люциус Малфой, понял?! Я вчера разговаривала с Забини, и он всё мне рассказал, – гриффиндорка сложила руки на груди и угрожающе на него смотрела. Это был страшный взгляд, который лучше не видеть.

– Блять… – парень зарылся рукой в волосы и отвёл глаза. Было стыдно.

– Как ты… мог, я… Драко, что случилось? – Гермиона уже была не зла, она плакала и вытирала слёзы с щёк.

Малфой только сейчас заметил, что глаза у неё были опухшие с самого начала. И почувствовал себя мудаком и полным уёбищем.

– Малыш, прости, – слизеринец подошел к девушке и притянул её к себе, крепко обнимая. Её руки ещё пару раз стукнули его по спине и дрожь от истерики становилась сильнее. – Прости, пожалуйста, я козёл, мудак и гнида. Я не должен был так поступать, сам не знаю, почему это сделал.

Гриффиндорка дрожала и не пыталась ответить на его объятие. Она подняла заплаканное лицо и посмотрела прямо в глаза Драко:

– Почему? Что случилось? – голос хриплый от слёз.

– Я… Кэти, это я сделал. Она должна была просто отнести посылку и всё. Но ей приспичило посмотреть, что там, – Малфой боялся смотреть на Гермиону, он знал, что там увидит. Разочарование.

– Это был ты, – вот и всё, уже ясно, что она про него подумала, стало страшно.

– Грейнджер, клянусь тебе, это была случайность, – гриффиндорка замерла в его руках и смотрела ему куда-то в грудь, будто пыталась увидеть сердце.

Девушка отошла от него и его руки опустились, не только в прямом смысле. Она провела руками по волосам и закрыла глаза.

– Кого ты должен убить? – вопрос не самый приятный для него и ожидаемый от неё.

– Дамблдора, – резкий вздох и шокированный взгляд карих глаз.

– Это же самоубийство, Дамблдора ещё никто не мог победить, это бред! – Гермиона начала ходить из стороны в сторону и её гениальный мозг всё понимал сам. – Постой… это значит, что Кэти должна была отнести ожерелье Дамблдору и он бы умер.

– Да, так задумывались, – Драко смотрел на неё не отрываясь, и ждал свой приговор, внезапно, шрамы, которые остались на запястьях, начали покалывать.

– Почему ты и почему его?

– Помнишь наш разговор в том году? – девушка кивнула, и он продолжил. – Это сбылось, я пытаюсь отбелить репутацию нашей семьи в глазах Тёмного Лорда, иначе он сочтет нас не достойными звания его соратников.

Малфой грустно ухмыльнулся и перевел взгляд на свои ботинки из драконьей кожи.

– Но это же глупость! – гриффиндорка не веря вглядывалась в его лицо, и её брови всё больше хмурились.

– Это ты ему скажи, Грейнджер, – он пожал плечами и решил уйти, ему больше нельзя говорить об этом и находиться здесь. Драко чувствовал, что не может дышать, он сам не знал, что с ним. Голова начала кружиться и разум уходил от него, он чувствовал только отчаяние. И страх.

– Драко, что с тобой? – в её голосе так сильно было слышно панику, что он сам за себя испугался. – Драко?

У Малфоя подогнулись колени, и он упал на мраморный пол, воздух застревал в легких и всё ощущалось, как в вакууме.

– Боже, у тебя паническая атака, – Гермиона опустилась рядом с ним и взяла его лицо в ладони. – Драко, смотри на меня, слышишь? Смотри на меня. Всё будет хорошо, я рядом. Всё хорошо. Дыши, пожалуйста, дыши, Драко.

Она опять плакала из-за него, вот глупая. Какой же он слабый, раз заставляет её постоянного из-за себя рыдать. Она не заслужила этого, Малфой должен был отпустить её, но проблема в том, что это стало почти невозможно. Они были оба больны, и сами подвергали себя на такие мучения находясь рядом и на расстоянии. Это были опасные отношения для них обоих. Но они были самыми правильными и необходимыми для них. Без них они задыхались.

– Драко, вот так, молодец, – он смотрел в карие глаза, которые стали меньше слезиться, и успокаивался, становилось легче. – Дыши, всё хорошо. Я рядом.

– Грейнджер, нельзя… не надо. Я не хочу, чтобы ты мучилась из-за меня и пыталась смириться с тем, что я могу стать убийцей. Я почти им стал, – блондин хотел оттолкнуть её руками, но она крепко вцепилась в его запястья и провела по шрамам.

– Я с тобой и никуда не уйду, ясно?! Я не стану оставлять тебя одного, – шатенка грозно смотрела на него и не собиралась отпускать.

– Не надо меня жалеть!

– Это не жалость, тупица! Я не собираюсь ссориться с тобой из-за этого, всё и так слишком сложно, я просто хочу быть с тобой пока есть такая возможность. Драко, я не могу без тебя… я… ты нужен мне.

Малфой тяжело дышал и не мог принять этого. Не мог мириться с тем, что Грейнджер позволяет забыть себе про его поступок, лишь бы быть с ним. Но в этом и была и сила, и ужас данного чувства – оно способно на всё. Оно меняет тебя, не всегда в хорошую сторону и ты становишься эгоистом. Единственное твоё желание: быть с человеком, которого любишь. Если подумать, то в какой-то степени – это страшно.

Человеку нужен человек. Грейнджер нужен Малфой. Малфою нужна Грейнджер.

Называете парадоксом, иронией, да хоть чем, это уже не изменить. Поздно.

И от этого, счастье в груди росло с бешеной скоростью.

Она с ним, а он с ней. Всё. Занавес.

Драко кивнул и притянул гриффиндорку в свои объятия, в этот раз, она так же крепко ответила ему на него жест.

***

Сегодня большинство студентов уезжало на Рождественские каникулы и Гермиона не была исключением.

Последнее, что она хотела сделать, это поговорить с Драко. Он тоже уезжал.

Когда Грейнджер узнала о его попытке (она боялась называть это суицидом), то не спала всю ночь, она держала карту и смотрела на точку, что вертелась у себя в кровати. После того, как девушка написала ему о просьбе встретиться и увидев, что он вышел из гостиной, она тут же побежала в заброшенный кабинет.

Конечно, ей было страшно от того, что она узнала от Малфоя, но видя насколько ему плохо от этого, кое-что для себя поняла. Гермиона действительно прощала ему всё. И это не было слепым поступком на фоне чувств. Нет.

Гриффиндорка видела, что у него просто нет выхода, его мать находится в Мэноре и неизвестно, что с ней может там произойти, а отец в Азкабане, куда проникнуть для Волдеморта не было проблемой. Также Гермиона знала, что слизеринец хотел и её защитить. Он пытался спасти всех, кроме себя. А она будет спасать его.

Это не было сложным решением или выбором, это было аксиомой, которую она признала и собиралась выполнить.

Она не бросит Драко. Он настолько уязвим, что было страшно подумать, как долго Малфой сможет продержаться.

Он даже дышал с трудом, его ломало.

Да, Гарри был прав, по сути во всём, кроме одного. Драко не негодяй, он просто ребёнок с отсутствием выбора и не имеющий даже простой поддержки друзей, как, например, Поттер. Малфой всегда был в этом плане одинок. И не было ничего удивительного, что у него не хватало сил на борьбу, как у Гарри.

Гермиона шла в тот же кабинет, чтобы встретиться с Малфоем. Пару часов назад она написала ему, хотела отдать подарок, перед тем, как он уедет.

Выбрать было сложно и не хотелось дарить какую-то безделушку, а учитывая то, что Драко мог купить почти всё, что хотел, подарок должен был быть особенным.

Открыв дверь, Грейнджер сразу его увидела, он, как обычно, облокачивался о парту. Сейчас, правда, блондин читал какой-то журнал.

– Грейнджер, представляешь, прекрасным подарком своей девушке будет путешествие в Париж, – Драко произнесло это с издевкой и сарказмом, отложив журнал.

– Ого, видимо, тебе не повезло, я была в Париже и не рвусь туда, – девушка пожала плечами и оставила сумку на полу.

– Вот чёрт, придется новую девушку искать, – Малфой ударил ладонями по бёдрам и сделал страдальческий вид. – За что ты так со мной?

– Ну не знаю, мне нравится тебя мучить, – гриффиндорка подошла к слизеринцу и обняла его за плечи.

– Я так и знал, что ты от этого кайфуешь, – он сделал большие глаза, будто разоблачил её во всех смертных грехах.

Гермиона рассмеялась и утонула в его руках. Драко обнял её за талию и положил подбородок ей на макушку.

Пару минут в тишине были раем. Вот бы взять и забыть всё, и действительно уехать, чтобы никто их не трогал, потому что встречи урывками казались пыткой, кнутом и пряником.

– Что-то случилось или ты просто соскучилась по моей великолепной персоне? – он улыбался, говоря это, и Гермиона подняв голову не выдержала и закатила глаза.

– Малфой, тебе кто-нибудь говорил, что ты чрезвычайно скромен?

– Мне все так говорят, – блондин произнес это с серьёзным и напыщенным видом. Девушка лишь фыркнула на это.

– Ну, кто бы сомневался.

– Ты не ответила на вопрос, – парень провел руками по её спине и посмотрел в глаза.

– Всё хорошо, просто хотела тебя увидеть перед каникулами, – Гермиона пожала плечами, а Малфой самодовольно ухмыльнулся.

– Значит, соскучилась.

– Да, надеюсь ты доволен, – это уже был их ритуал, вести диалог подобным образом. Вечно доставая друг друга.

Драко поиграл бровями и посмотрел на девушку заигрывающим взглядом, не успела она сказать хоть слово, он поцеловал её.

Боже…

Поцелуи с Малфоем были сродни наркотику, сколько ни получай – хочется ещё.

Он провел языком по верхнему ряду её зубов и углубил поцелуй. Грейнджер обняла его торс и постаралась сократить расстояние между ними до минимума. Драко вздохнул и поднял руку, чтобы провести ладонью по её щеке и зарыться в волосы. Он всегда так делал, оттягивал на корнях.

Гермиона не любила, когда трогали её волосы, но Малфою она позволяла всё.

Воздух в помещении испарялся и становилось нечем дышать.

Напряжение лопалось вместе с разумом. Оставалось только желание.

Она так хотела его.

Драко испытывал аналогичные чувства. Перевернув их, он приподнял девушку за талию и посадил на парту, встав между ног, при этом разорвав на секунду поцелуй.

Секунда показалась вечностью.

Гриффиндорка резко притянула его к себе и вторгалась языком в его рот. Блондин протяжно застонал и прижался бугром в брюках к её бедру. Мурашки пробежали по всему телу.

Она зарылась в шевелюру юноши и облизала его губы. Драко потянул её за волосы и обнажив шею, тут же к ней прижался поцелуем. Укусом, оставляя свои метки. Он редко так делал.

Но сейчас сил не было держаться.

Гермиона уже чувствовала, что теряет связь с реальностью и она сейчас была не против наконец сделать то, чего они оба хотели. Но делать это впопыхах не хотелось, она сама не понимала, почему подумала об этом, когда пожар в низу живота, кричал другое.

– Всё… нормально? – Драко оторвался от её шеи и тяжело дышал. Его зрачки полностью поглотили серую радужку глаза.

– Да… я просто, не знаю, – ей было стыдно, что она сама всё испортила, краска стала расползаться на её лице.

– Эй, посмотри на меня, – Малфой взял её за подбородок и заглянул в глаза. – Всё хорошо, правда.

– Угу, конечно, – девушка упорно прятала глаза и боялась увидеть его возбуждение.

– Грейнджер, я хочу тебя, и мы обязательно переспим, если ты так по этому поводу переживаешь, – Гермиона мучительно начала краснеть, выглядело всё так, будто он был девственником, а она пыталась его совратить. – Я просто хочу, что ты была на сто процентов уверена.

– Я уверена, я хочу тебя, но сама не знаю, что произошло, – она перевала взгляд на стену за спиной Драко и старалась не умереть со стыда.

– Я тебе сейчас изнасилую, если ты не успокоишься.

– Всё, я поняла, что всё хорошо.

– Вот и отлично, – Драко посмотрел на неё, красную, как помидор, и расхохотался.

Увидев, что Малфой издевается над ней, она не выдержала и тоже засмеялась.

Успокоившись, они встретились глазами и оба потянулись друг к другу. Поцелуй был нежный и требовательный одновременно. То, что нужно.

Оторвавшись от неё, Драко убрал волосы со лба и сказал:

– Так, мне нужно отдать подарок, – он подошел к соседней парте, на которой лежала его сумка и достал оттуда книгу. – Это тебе.

– Что это? – Гермиона приняла фолиант и посмотрела на слизеринца.

– Помнишь, ты спросила меня о том, какие чары были на дневнике, так вот, здесь все ответы, – блондин самодовольно улыбнулся и расположил руки по бокам от девушки.

– О Боже, Драко, спасибо, – гриффиндорка обняла его за шею и быстро поцеловала.

– Не за что, отдашь натурой, – Малфой был довольный и выглядел, как Чеширский кот.

– Во-первых, ты невыносимый пошляк, а во-вторых, у меня для тебя тоже есть подарок, – Гермиона отодвинула от себя юношу и спрыгнула с парты.

Взяв свою сумку и откопав там маленький сверток, она отдала его Драко.

– Держи, – он принял подарок и с интересом посмотрел сначала на вещь в своих руках, а потом на гриффиндорку, что была слишком возбуждена.

– Что это?

– Я хотела быть оригинальной и поэтому тебе стоит его сначала открыть, – блондин развернул подарочную бумагу и уставился на странную штуковину в своих руках.

– Это называется диктофон, ты нажимаешь на эту кнопку, – Гермиона показала на квадратную, синюю кнопку, – и твой голос записывается, это как кричалка, только ничего писать не надо, а если ты нажмешь эту, – девушка указала на красную, заправляя прядь волос за ухо, – то сможешь прослушать запись.

Малфой вертел диктофон в руках, кивнув, он посмотрел на Грейнджер.

– Вроде понятно, но зачем мне записывать свой голос? – он приподнял брови и выглядел озадаченно.

– Разные причины могут быть, но не только ты можешь это делать, вот смотри, – Гермиона взяла диктофон из его рук и нажала на синюю кнопку. – Драко Малфой, ты невыносимый мерзавец.

– Ну спасибо.

– Подожди, – девушка нажала на красную и её голос прозвучал из динамика аппаратуры. – «Драко Малфой, ты невыносимый мерзавец».

– Ну как? – спросила Гермиона и посмотрела на него. Юноша выглядел шокированным, будто до конца не верил, что такое возможно.

– Круто. Можно любые слова говорить?

– Конечно, он теперь твой, – Грейнджер вернула ему диктофон и увидела почти детскую радость на его лице. – Тебе нравится?

– Естественно, – Малфой улыбнулся и схватив её за талию, резко дернул на себя, отчего она упала в его объятия.

– Натурой отдашь.

– Да я только с радостью, – Драко закатил глаза, а Гермиона быстро преодолела сантиметры между их губами и поцеловала.

Малфой сразу взял инициативу на себя и обхватил руками её голову, которую и не переставало кружить от концентрата его запаха. Встав на носочки, она разорвала поцелуй и оставила свою метку у него на шее.

– Грейнджер, я не сдержусь, – голос был слишком натянутым и едва не рычащим.

– Но почему тебе нужно сдерживаться? – она не понимала, почему сейчас он сам её останавливает. – Я что-то не так сделала?

– Мерлин, нет. Просто сейчас не самое лучшее время, мне нужно концентрироваться на совершенно другом, а если мы с тобой… я просто ни о чём думать вообще не смогу, – слизеринец был возбужден и это чувствовалось в каждом прикосновении и взгляде.

– Хорошо, – Гермиона отошла от него на пару шагов и кивнула, во рту была пустыня и говорить не было сил.

– Постарайся не влезть в неприятности за время каникул, – Драко всегда давал ей это напутствие, но оно мало действовала. – Ты когда хочешь вернуться?

– На пару дней раньше всех, – девушка смотрела на него и непроизвольно закусила губу, взгляд Малфоя приковался к этому движению.

– Ладно, тогда…

– Пока, Драко, – Грейнджер быстро подняла сумку и выскочила за дверь.

Сердце делало сальто в груди и не собиралось останавливаться. Дышать так и не получалось нормально, только какими-то урывками. Голова кружилась от переизбытка эмоций и чувств. А внизу живота всё горело.

Боже…

Пусть каникулы закончатся быстро.

***

Он ненавидел занятия у Снейпа. Занятия окклюменцией.

Хуже пытки не придумаешь – это официальное заявление.

Зачем придумывать какие-то новые, изощренные методы добывания информации, если можно просто отправить бедолагу к Снейпу. Тот только одним взглядом заставит тебя расхотеть жить.

Идя по коридору, Драко вспоминал Рождество и старался не вздрагивать от ужаса. Эти картинки мелькали перед глазами постоянно. И вряд ли перестанут. Что обычно получают люди на этот праздник? Подарки, правильно.

А что получил Драко?

Новый труп на обеденном столе, который потом сожрала змея. Прекрасное начало праздника.

Все эти дни прошли в напряжении, но его, к счастью, не трогали. Никто. Малфой резко стал невидимкой и был этому рад, как никогда. Тёмный Лорд отсутствовал практически постоянно, но вот Пожиратели, просто поселились в его доме.

Нет. Не в его. Это место больше так не зовётся. Это временное пристанище для него.

Пожиратели, а особенно Беллатриса, отрывались на славу. Каждый день – новый труп. Новые крики, много новой крови. Чаще всего они убивали маглов и грязнокровок.

Первое Драко ещё мог постараться проигнорировать, что было очень не просто сделать. Он был таким же человеком, как и они.

Но вот второе вызывало дрожь, которую контролировать он был не в состоянии. Когда приводили маглорожденных, в его голове воскресал образ Грейнджер. То, что творили на его глазах было ужасом и безумием. Малфоя, однажды, стошнило прямо во время изнасилования одной девчонки, его тогда заставили смотреть на это, и все над ним посмеялись и позволили свалить. Но вот память ему никто не стёр, к сожалению.

Он видел в этих лицах только одно. Её. И ничем не мог помочь. Одна только мысль, что Гермиона может попасть в такую ситуацию, заставляла сжиматься сердце и отключаться мозг. Там появлялась только паника и желание грызть глотки, всем, кто решиться подойти к ней ближе, чем на километр.

Мама была плоха. Сильно.

Она стала худой, как палка, без преувеличений. И практически не спала, держалась в основном на различных зельях, которые готовил ей Северус. Без них Нарцисса давно была бы мертва.

Она перестала выходить на улицу и целыми днями сидела в комнате, и смотрела в окно. Взгляд был безжизненный. Такой обычно у мертвецов. Мать держалась только из-за него, пыталась, по крайней мере. Если бы Малфой тогда подох, она ушла бы вслед за ним. И это выворачивало.

Он мог подвергнуть её такому: похоронить собственного сына. Не от убийства, не от несчастного случая, не то болезни, а от самоубийства.

Испытать такой стыд к своему поступку, Драко думал, что никогда не сможет. Но нет, смог. И это было слишком паршивое чувство. Не делайте, как он.

Когда до него всё это дошло, стало омерзительно от собственной трусости. Он не боролся, не стал противостоять злу, как тот же чёртов Поттер, он не сделал ничего. Просто порезал вены и лёг отдохнуть, оставляя всё, что ему было дорого, и всё, что он хотел спасти.

Это не выход, никогда. Такое изменить нельзя. После сделанного, ты почувствуешь облегчение, но всего на секунду, потом ты захочешь отменить свои действия, но уже не сможешь. Это самое отвратительное.

Понять, что ты ошибался лишь в самом конце, без права исправить ситуацию.

Подойдя к кабинету профессора, Драко замер перед дверью.

Давно он его не посещал, с тех пор, как они с Грейнджер снова сошлись. На удивление, после этого ему стало проще концентрироваться, и он наоборот, смог достичь больших успехов. Малфой не совсем понимал, почему Снейп говорил оставить Гермиону в прошлом.

Да, это была защита, он не спорил, но причём здесь окклюменция?

Ответа на этот вопрос у него не было.

Постучав и услышав разрешения войти, слизеринец толкнул дверь от себя и закрыл её с обратной стороны.

– Здравствуйте, профессор, – Драко прошел в центр кабинета и посмотрел на крёстного.

– Мистер Малфой, как я рад, что вы соизволили почтить меня своим присутствием, – как всегда желчно, хлёстко и с максимальным пренебрежением, даже не поднимая головы от пергаментов.

Что он вечно пишет?

Блондин закатил глаза и постарался сдерживать моментально появившуюся злость в груди.

– Я хотел попросить вас проверить мои успехи, я занимался сам, – Драко произнес это уверенно, но Снейп поднял на него глаза, сбивая с него спесь.

– Сам, значит? – профессор поднялся из-за стола и обойдя его, встал напротив студента.

Неожиданно, без всякой подготовки, Малфой ощутил, что к нему в голову пытаюсь залезть и устроить там свою танцевальную площадку. В прямом смысле, по его мозгам прошлись в каком-то латинском танце, не иначе.

Приложив все силы, чтобы позорно не свалиться на колени, Драко выстроил стены и держал их со всей решимостью. Его защита блекла на фоне агрессии Снейпа, но позволить увидеть свои новые воспоминания о Гермионе, он не мог. Так что, стимул был у него мощный.

– Ну надо же, похвально, – крёстный сложил руки на груди, не спуская со слизеринца своих мрачных глаз.

– Если это комплимент, то спасибо, – Драко сел на парту, ноги его с трудом держали, нужно больше практики.