Текст книги "Секрет на страницах (СИ)"

Автор книги: Mad__sel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

========== Пролог ==========

Гермиона была слишком возбуждена, чтобы спать.

Сегодня она с родителями и профессором МакГонагалл отправляется в Косой переулок.

Когда на пороге их дома появилась дама в остроконечной шляпе и сказала, что Грейнджер волшебница, она не поверила. Это был шок, но помимо этого к ней пришло понимание, что все те странности, что случались с ней, не были выдумкой, и она не была сумасшедшей. Просто была другой, но в хорошем смысле.

Девочка с нетерпением жаждала увидеть волшебный мир и свою новую школу. По старой скучать она точно не будет. Её никто там не любил. Зазнайка. Зануда. Бобриха. Это были лишь некоторые прозвища, которые ей давали недалёкие одноклассники.

То чувство, что жило в ней, наверное, на протяжении всей её жизни, наконец отпустило. Чувство одиночества, что она не одна такая. Когда шок прошёл, появились облегчение и надежда, что всё изменится, что теперь она сможет проявить себя по-настоящему. Будет в какой-то степени особенной.

Услышав шорохи на кухне, что обычно издавала мама, просыпаясь раньше всех, Гермиона вышла из своей комнаты и спустилась на первый этаж. Увидев Джин Грейнджер, что готовила завтрак, девочка пожелала ей доброго утра.

– Доброе утро, милая. – женщина делала классический английский завтрак и сейчас жарила бекон. – Как спалось?

– Я почти не спала, мам. Не смогла,– Гермиона опустилась на стул, который стоял возле их семейного стола.

– Ничего страшного, ты просто нервничаешь, не каждый день едешь за покупками в волшебный мир, – Джин вытерла руки кухонным полотенцем и переложила бекон на тарелку.

– Я просто боюсь, – для девочки всегда было сложностью признать свои страхи и неудачи, и именно сейчас эти вещи мучили её.

– Дорогая, всё будет хорошо. Главное, ничего не бойся, ты у нас с папой просто умница, – миссис Грейнджер подошла к дочери и взяла её за плечи, смотря в глаза. – Ты для нас всегда была и будешь особенной, ты знаешь? – девочка кивнула, и её мать продолжила. – Неважно, волшебница ты или нет, неважно, какие у тебя оценки, хорошо ли ты себя ведёшь, ты была и будешь нашей любимой доченькой.

Гермиона обняла маму, головой уткнувшись ей в живот. Они всегда были близки с родителями, и то, как её поддерживали в новом начинании, грело изнутри.

– Но, конечно, желательно хорошо учиться и не нарушать школьные правила, – сокровенно поделилась Джин, и они обе засмеялись – Ну, ладно, разбудишь папу?

– Хорошо, надеюсь, в этот раз он встанет быстрее, – девочка встала и поднялась по лестнице.

***

Драко был абсолютно спокоен, когда собирался на завтрак.

Приведя себя в порядок, он спустился в главную столовую в их доме, в которой семья Малфоев предпочитала проводить трапезы. Совершив свой утренний ритуал: поздоровавшись с родителями и поцеловав мать в щеку, – Малфой-младший сел на своё место по правую руку от отца.

Люциус и Нарцисса Малфои были очень статной парой. Аристократы. Чистокровные. Настоящий идеал.

К сожалению, это был лишь фасад, который тщательно создавался из года в год.

– Драко, не ёрзай, пожалуйста, – попросила Нарцисса и продолжила намазывать масло на хлеб изящным движением.

– Прости, мам.

Завтрак, да и другие приёмы пищи, всегда в их семье проходил в молчании. Редкостью было обсуждение последних новостей, ещё реже – интерес к делам домочадцев.

– Отец, ты сможешь сегодня купить мне метлу в Косом переулке, о которой мы говорили? – голос Драко был пропитан детской надеждой и нетерпеньем, а ещё небольшим страхом перед отцом.

– Нет, я передумал. Мне показалось это слишком легкой наградой за то, что ты ещё даже не сделал, – Люциус свернул газету, которую читал, раздраженным движением и продолжил. – Я посмотрю на твои успехи в учёбе и потом решу, стоит ли делать тебе такой подарок. Необходимо постараться заслужить некоторые вещи, Драко.

Люциус разрезал бекон и отправил небольшой кусочек к себе в рот, прожевав всё и вытерев губы салфеткой, он продолжил:

– Ты становишься взрослее, через месяц пойдешь в Хогвартс, пора понять, что, только трудясь, можно добиться многого.

Драко посмотрел в свою тарелку и просто кивнул. Все его планы и желания сейчас были разбиты высокомерным голосом отца. Взяв себя в руки, мальчик начал завтракать.

Нарцисса промолчала и просто смотрела на своего единственного сына. Ей хотелось, чтобы он подольше оставался ребёнком и чтобы детская непосредственность хоть немного в нём поприсутствовала перед взрослой жизнью.

Она его очень любила, но не всегда делала, что должна была делать мать. Их с Люциусом было сложно назвать любящими супругами и хорошими родителями, и иногда страдал от этого только их ребёнок.

Нарцисса хотела для сына всё самое лучшее, но не все элементарные вещи она смогла ему дать. Была надежда, что её сын восполнит сам этот пробел.

Пробел недостатка любви.

========== Конец всему ==========

Драко всегда нравилось в Косом переулке: вся эта суета, все куда-то торопятся. Ему казалось, что если и есть что-то неизменное, то это как раз здесь. Мимо пронеслась волшебница, которая локтем задела Нарциссу. Она, конечно, поспешила извиниться, но, увидев какой взгляд на неё бросили, решила удалиться. Люциус с ними не пошёл, у него появились срочные дела. Можно подумать, кто-то ожидал чего-то другого. Он часто так делал, Драко уже к этому привык.

– Драко, давай сначала мы купим форму, как ты думаешь?

Нарцисса посмотрела на сына мягким взглядом. Драко, услышав свое имя, просто кивнул. Настроение, которое было у него утром, исчезло. Все его детские планы были разрушены словами и взглядом Люциуса. Это у него всегда получалось на высшем уровне. Мальчик никогда не спорил с отцом и считал, что тот всегда прав. Но в этот момент он не думал о своем маленьком правиле, и его захлестнула обида. Это всё равно что потрясти мясом перед мордой собаки, а потом не дать ей его. Вот как Малфой себя чувствовал.

Как собака без мяса.

***

Гермиона в этот момент едва себя сдерживала, чтобы не оставлять раскрытым рот после каждого взгляда на что бы то ни было. Косой переулок был поистине волшебным. Что вполне логично, конечно. Но для маленькой девочки, которая всегда верила в магию, это было неописуемым восторгом. Сейчас, лишь сейчас, к ней приходило настоящее понимание того, что она волшебница. До этого она даже думать боялась о серьёзности всего происходящего. Гермиона не пережила бы, если всё это оказалось выдумкой её мозга, но видя, что родители в таком же шоке и восторге, как она, девочка больше не боялась. С ума не сходят всей семьёй, верно?

Они только вышли из потрясающего, по мнению Гермионы, магазина – «Флориш и Блоттс». Столько книг, и все про волшебство. Если бы она могла купить всё, что хотела, то магазину просто нечего было бы продавать.

Гермиона немного отстала от родителей и профессора МакГонагалл, она постоянно оборачивалась в попытках увидеть всё, что только может захватить её взгляд. Ей казалось, что пропусти она что-нибудь интересное, то больше не будет иметь возможности увидеть это. Когда к ней пришло понимание, что она отстала и не видит шляпы профессора, в грудь закрался страх. Одна, в незнакомом месте. Грейнджер начала оборачиваться по сторонам в надежде увидеть знакомых ей людей.

Никого.

Хоть она и была достаточно храброй, но сейчас чувствовала, как в душе зарождается паника.

Вдруг со всей силы в неё кто-то врезается, и она падает. Удар был несильным, и упала она скорее от неожиданности, приземлившись прямо на пятую точку. Подняв глаза, волшебница увидела мальчика с самыми удивительными волосами на свете. Белоснежные. Платиновые. Как чистый снег. Увиденное настолько потрясло её, что Гермиона не услышала, что он ей говорил. Лишь увидев протянутую руку, она поняла, что тот предлагал помощь.

– Извини, я не хотел, – Драко смотрел на девочку, очень необычную, и не понимал, почему она молчит. – Ты в порядке?

– Что? – Гермиона отошла от шока и поняла, что ей что-то говорят.

– Я говорю, что не хотел. Извини, – ему показалось, что он её напугал.

– Ох, нет, ничего. Я просто задумалась, ничего страшного.

Гермиона смотрела на него и не могла оторваться. Он был настолько непохож на хоть каких-то её знакомых. Она поняла, что пялится, только тогда, когда увидела его приподнятую бровь.

– Прости, у тебя просто…ты, – ей казалось неправильным говорить о том, что её потряс его цвет волос. Она поняла, что ей лучше замолчать.

Драко не мог понять, какие эмоции у него вызывает эта девчонка. Ему показалось, что она смущена. Возможно, он действительно напугал её своим резким тоном.

– Я не хотел тебя пугать.

– Нет, ты не испугал, я просто немного заблудилась.

– Ты здесь одна? – Драко понимал, что девочка, скорее всего, его возраста, вряд ли будет бродить одна по Косому переулку.

– Нет, конечно нет. Отстала от родителей.

Мальчик знал, что она не чистокровная, он её никогда не видел. Возможно, она полукровка. Но даже в таком случае ему нельзя с ней разговаривать, отец был бы в бешенстве. После этой мысли, пришедшей в голову, ему захотелось немного насолить Люциусу. Пусть тот ничего и не узнает.

– К Хогвартсу готовишься? – Драко произнес это с самодовольной ухмылкой.

– Да, если честно, я немного волнуюсь. А ты ждёшь, когда поедешь туда? – Грейнджер была рада тому, что у неё появится хоть один знакомый в этой школе. Может, они даже смогут стать друзьями.

– Нет, я уже обзавелся друзьями, да и я знаю, на какой факультет попаду. Я, кстати, Драко Малфой.

Драко протянул ладонь этой смешной девчонке, и она сразу пожала её. Ему было приятно, что она приняла его руку без раздумий.

А она милая.

Он редко считал девчонок милыми, чаще всего они были раздражающими занозами в заднице. Как, например, Пэнси Паркинсон. О, она определенно лидировала в этом списке. Более надоедливой особы за свои одиннадцать лет он не встречал. А на приемах он побывал немало.

– Я Гермиона Грейнджер, приятно познакомиться, Драко Малфой, – девочке он понравился.

Действительно, необычный мальчик и необычное имя.

Как Дракон.

– Гермиона, достаточно сложное имя, да? – Драко сказал это с легкой улыбкой на лице.

Ему показалось, что ей очень подходит это имя. И фамилия её ему была знакома, только он не мог вспомнить, откуда. Но это как раз подтверждало его теорию, что она полукровка.

Гермиона тоже улыбнулась этому замечанию. Ведь, действительно, её имя было не из лёгких. Ещё ей было очень приятно, что он смог выговорить его с первого раза. Такое удавалось не всем.

– Это точно, Гермиона, как у Шекспира, мои родители считают, что это удачный выбор. Но я не всегда была согласна с ними в этом вопросе.

Драко засмеялся – она так серьёзно это произнесла. Да и ему была знакома эта тема. Он тоже наслушался шуток по поводу своего имени. И он чувствовал, что и в школе будет такой же период.

– Ну, это ещё ничего. Тебя хотя бы назвали не в честь созвездия, – он почему-то решил поделиться с ней такой информацией.

Она определенно обладала способностью расположить к себе любого. Было в ней что-то притягивающее.

– Мне показалось твоё необычным, но и красивым тоже.

Грейнджер смущенно улыбнулась. Она редко могла нормально и спокойно поговорить с мальчиками. Чаще всего они её дразнили из-за больших передних зубов и вороньего гнезда на голове. Драко показался ей не таким, как другие. Он выглядел, как принц из сказки. Не то чтобы она читала сказки, Гермиона считала себя для этого слишком взрослой, но Малфой очень на него походил.

– Спасибо, у тебя тоже красивое имя, и тебе оно подходит, я думаю, – Драко действительно так и думал.

Его серые глаза смотрели на девочку с непонятной для него самого теплотой.

Он знал, что ему нужно возвращаться к матери, она будет волноваться и начнет искать его. Этого Малфой хотел сейчас меньше всего. Если его увидят болтающим с девчонкой-полукровкой, то дома ему несдобровать. Но она настолько ему понравилась за каких-то пять минут, что уходить совершенно не хотелось.

Его проблема решилась сама собой, когда они услышали, как молодая женщина с мужчиной под руку подбежала к Гермионе и обняла её.

– Милая, мы так перепугались. С тобой всё хорошо? – Джин едва не плакала.

Когда Генри обернулся и сказал, что не видит их дочь, она чуть не упала в обморок. Хорошо, что профессор МакГонагалл сразу предложила им вернуться назад, не допустив паники. Она сказала, что девочка просто отстала и должна быть недалеко. Так и оказалось.

– Да, мам. Со мной всё хорошо, я просто засмотрелась на витрины и не увидела, куда вы повернули.

Гермиона понимала, что испугала родителей, но она об этом ни секунды не жалела. Если бы она не потерялась, то не познакомилась с Драко, ей кажется, что это того стоило. Малфой стоял рядом и просто наблюдал эту сцену.

Внезапно он понял, что она никакая не полукровка, а магглорожденная. Только они ходили под ручку с профессором из Хогвартса. Он по-настоящему испугался, что Люциус об этом узнает, пропало чувство ему насолить хоть немного. Только сейчас до него дошло, что он натворил.

Предложил дружбу грязнокровке.

Так он ещё и прикоснулся к ней, и она ему понравилась, он с ней разговаривал и был милым. Нет, он не мог такого сделать, сейчас он закроет глаза и поймёт, что это были просто галлюцинации или страшный сон. Драко медленно опустил веки и также медленно их поднял. Нет. Нет, этого не может быть. Это всё реально. Ему было до дрожи в ногах страшно подумать, что с ним сделает отец, если об этом узнает. Малфой решил уходить отсюда как можно скорее. К счастью, ему это удалось.

Гермиона отвлеклась на своих родителей, и никто не обратил на него внимания, когда он развернулся и пошел к Нарциссе, которая и так ждала его достаточно долго.

Гермиона повернулась туда, где стоял Драко, чтобы познакомить его со своими родителями как своего нового друга, который тоже едет в Хогвартс. Но она увидела только проходящих мимо них волшебников.

Он ушел.

Эта мысль потрясла. Появилась обида. Они хорошо общались, может, она сказала что-то не то и обидела его?

У Грейнджер испортилось всё настроение, ей хотелось побыстрее попасть домой.

***

Драко был рад, что наконец-то едет в Хогвартс. Он ждал этого с нетерпеньем. Заходя в поезд, мальчик вспоминал прощание с родителями. Конечно, мама была очень расстроена и едва сдерживала слёзы. Люциус был в своем репертуаре: Драко должен вести себя так, должен общаться с теми, должен закончить учёбу так, чтобы получить то, что хочет. Его уже тошнило от этого слова.

Должен.

Каждый шаг должен быть продуман, каждая мысль. У него даже учебный год толком не начался, а этих«должен» уже выше крыши. Он готов официально заявить, что ненавидит это слово.

Зайдя в купе, которое они нашли вместе с Крэббом и Гойлом, Драко сел и стал смотреть на перрон. Видя за окном прощание некоторых детей с родителями, он пытался подавить возникшие противоречивые чувства. С одной стороны, ему нравилось быть Малфоем, нравилось, что все перед ним лебезили. Но с другой – Драко практически не чувствовал себя любимым.

Конечно, он знал, что родители его любят. Но любить – это глагол, но это значит, что нужно делать что-то. А кроме того, что ему говорили, каким Малфой-младший должен быть, ничего и не делалось по сути. Даже Нарцисса, которая была гораздо мягче Люциуса, не давала и половины той теплоты и любви, которые ему требовались.

Малфой за своими размышления и не заметил, что поезд тронулся и уже начал набирать скорость. Его однозначно радовало, что Винсент и Грегори не доставали своими дебильными разговорами и глупыми высказываниями.

В их купе была тишина, возможно, кому-то она показалась бы мучительной, но Драко это нравилось. Он устал от болтовни этих дегенератов ещё при входе в вагон, а это длилось всего несколько минут. Выбесить человека за несколько минут тоже надо постараться. Услышав открытие двери купе, Драко повернул голову.

– Тележка со сладостями. Не хотите, мальчики, чего-нибудь сладенького? – пожилая женщина по очереди оглядела каждого из ребят.

Малфой даже не стал ничего отвечать или проявлять интерес. Он терпеть не мог сладкое и не понимал, как можно его есть. Зато Крэбб с Гойлом моментально вскочили со своих мест и начали выворачивать карманы, чтобы отдать все деньги за эту гадость. Драко равнодушно оглядел их и повернулся к окну. Его настроение было испорчено отцом. Даже в такой день он был равнодушным. Та обида, которая закралась во время завтрака перед походом в Косой переулок, не собиралась уходить и сейчас лишь разрасталась.

Как только в голове проскочила эта мысль, за ней тут же увязался образ девочки с самыми удивительными карими глазами, которые он встречал. После того, как он осознал, что Гермиона оказалась грязнокровкой, и, сбежав, Драко нашел мать, они вернулись в Малфой-Мэнор. Лишь после ужина, поднявшись в свою комнату, он позволил себе вспомнить о ней. Для него это был ужас, умноженный втрое.

Он подумать не мог, что грязнокровки могут выглядеть так…привлекательно. Она не была первой красавицей, и они явно не общались долго, чтобы он смог узнать её внутренний мир, но было что-то, что притянуло его и до сих пор не хотело отпускать. Может, это было связано с тем, что Малфой знал – Грейнджер тоже едет в этом поезде. От этого в груди возникало волнение, которое объяснить даже для самого себя было невозможно.

Словно издеваясь, дверь купе отворилась, и вошла Гермиона. Драко показалось, что он сам, своими мыслями, притянул её. Ему опять стало страшно. Он начинал бояться своих мыслей.

А это даже ещё не учебный день, Мерлин.

– Привет, меня зовут Гермиона, я ищу жабу. Мальчик по имени Невилл потерял жабу, вы её не видели?

Гермиона произнесла это с улыбкой и мягким, хоть и звонким, голосом. Она посмотрела на мальчиков, что сидели в этом купе, и они показались ей не самыми приятными, пока взгляд не упал на знакомое лицо. Грейнджер моментально его узнала, иначе и быть не могло. Та обида, которая возникла в результате его ухода, была необоснованной, она это понимала.

Могло что угодно произойти. К тому же, вернувшись домой с горами книг, Гермиона прочитала о чистокровных волшебниках и сразу всё поняла.

Глупость никогда не была её чертой. Это многое объясняло. И то, что он ушел, как только увидел её родителей, говорило о том, что он понял, кто она такая. Грейнджер только надеялась, что он не окажется жестким магглоненавистником, о которых она прочитала в книге.

Мальчики после её вопроса замерли и как-то странно на неё глазели, будто она говорила на незнакомом им языке. Гермиона немного растерялась от такой реакции, и её взгляд, всё это время прикованный к Драко, начал опускаться, и в нём легко можно было увидеть мелькнувшую грусть. Внезапно самый крупный мальчик завопил:

– Фу, грязнокровка, уходи отсюда.

Гермиона посмотрела на этого незнакомого ей мальчика и не знала, что сказать. Она читала об этом, понимала, что это за слово. Девочка перевела взгляд на Драко, тот сидел как истукан и молчал. Он даже толком не смотрел на неё, а после произнесённой фразы своего друга просто отвернулся.

Ей показалось, что с ним что-то не так, но эта мысль быстро исчезла из её головы, когда он повернулся в другую сторону от неё. Выглядело это так, будто он отвернулся от неё. Глупо было, конечно, ждать, что он заступится за неё – они не были друзьями. Но ощущалось это, как предательство.

Гермиона молча развернулась и закрыла дверь их купе. Она решила, что не будет больше надеяться на то, что Драко Малфой будет её другом.

***

Перед распределением первокурсники всегда волновались, и Драко не был исключением. Хотя ему было немного проще. Каждый Малфой в их роду был выпускником Слизерина. Он сомневался, что на нём всё это прекратится, но абсолютно спокойным он, конечно же, не был. Его больше беспокоили мысли о другом. То, что произошло в поезде.

Грейнджер.

Он уже понимал, что эта девчонка проблемная. Потому что, как иначе объяснить то, что всего две чёртовы встречи с ней перевернули его мозги. Как ей это удалось, ему было не понять. После того, как Крэбб отличился, и Гермиона ушла от них едва не слезах, Малфой был в бешенстве. Не на Крэбба.

На самого себя.

Он едва сдержался, чтобы не сказать Винсенту пару ласковых. И лишь когда кудрявые волосы исчезли из его поля зрения, до него дошло. Он хотел заступиться за грязнокровку. Мерлин. Отец бы испепелил и его, и себя от такого позора. Как хорошо, что его мысли остались при нём. Две чёртовых встречи. Две. А он уже хотел её защитить, идиотизм. Он определенно стукнулся головой когда-то, иначе объяснить такое невозможно. Драко думал о ней, находясь дома, он думает о ней сейчас. Это ненормально. Одно дело, если бы это была чистокровная девчонка, но не грязнокровка.

Когда его вызвала МакГонагалл к этой уродской шляпе, Драко начал нервничать. А вдруг его мысли каким-то образом затронут распределение. Отец убьет его, если он попадет в Гриффиндор, или, упаси Мерлин, в Пуффендуй. Но этого не случилось, даже не надетая до конца шляпа крикнула на весь Большой зал:

– Слизерин!

Малфой был счастлив в этот момент, мысли о Грейнджер наконец его покинули, и голова стала лёгкой. Но он определенно рано расслабился. Сразу после него на этот корявый стул села Гермиона, и Драко надеялся, что её отправят в Когтевран, он не знал, почему подумал об этом. Но сердце упало в желудок, когда шляпа так же громко крикнула:

– Гриффиндор!

Гермиона радостная, с улыбкой до ушей, побежала к столу красно-золотых. Драко знал, что это конец. Грязнокровка и гриффиндорка. Только конец чему, он не собирался признавать.

========== Нельзя ==========

Учебный год начался совсем не так, как Гермиона себе представляла. Она никогда ещё не чувствовала себя такой одинокой. Да, конечно, её отношения с одноклассниками в маггловской школе тоже оставляли желать лучшего. Там её дразнили и мальчики, и девочки, она была тем ребёнком, на которого спускают всех собак. Грейнджер надеялась, что здесь всё будет по-другому. Но оказалось всё совсем наоборот.

Она не раз слышала, как в гостиной её пародирует тот или иной мальчик, а девочки вечно хихикали над этим и потом смеялись у неё за спиной, когда думали, что она не видит. Это было в гостиной её факультета, а что происходило в других – не хотелось даже думать. Гермиона пыталась быть не такой зазнайкой, какой её начали считать, но мало кто хотел иметь в друзьях зануду.

Один мальчик, Рон Уизли, как-то раз на всю Гриффиндорскую гостиную сказал, что более занудного и высокомерного человека в жизни не встречал, а его братом является Перси Уизли, между прочим.

Грейнджер надеялась, что про неё забудут. Сейчас ведь прошёл только первый месяц учёбы. Дальше должно, просто обязано, стать лучше. Девочка проводила всё своё время в библиотеке. Это было её самое любимое место в замке, что было очевидно. Она обожала запах книг и пергамента, и если бы ей не нужно было ходить на занятия, то она бы осталась здесь жить.

Сегодняшний день не стал исключением, сразу после занятий и обеда в Большом зале Гермиона пошла в святилище древних фолиантов. Её любимым местом был дальний угол, возле окна. Там было достаточно светло днём и, самое главное, туда редко кто заходил. А именно этого ей и хотелось: тишины и покоя. Полного погружения в книгу.

Поздоровавшись с Мадам Пинс, Грейнджер подошла к полкам и начала искать нужную ей книгу. Профессор МакГонагалл задала им большое эссе, тема была несложная, но тщательная проверка информации будет нелишней. Да и к тому же Гермиона привыкла полагаться только на книги.

Найдя необходимый материал, девочка поспешила к своему месту, но не пройдя и половины пути, остановилась как вкопанная. Прямо напротив неё сидел тот, о ком она запретила себе думать в любом случае. Драко Малфой.

Это было насмехательством.

Когда их распределили на разные факультеты, Гермиона решила, что всё. Гриффиндор и Слизерин всегда враждовали, ненавидели друг друга. Ко всему прочему, он чистокровный, она магглорождённая. Им вообще никак не по пути. Поэтому логичным решением было просто забыть этого мальчика. Но он будто специально засел в голове после того случая в купе.

Она пыталась его оправдать. Думала, как бы сама поступила в таком случае. Ей хотелось залезть к нему в голову и узнать, что он думает. Почему поступил именно так.

Эти мысли сводили с ума. В самом прямом смысле – от них некуда было деться. Гермиона решила, что пускай она думает о нём, но обращать внимание на него себе не позволит. У неё это получалось. Относительно.

И вот сейчас, когда она научилась худо-бедно себя контролировать, он сидел перед ней абсолютно спокойный. Даже не подозревая о её внутренней борьбе.

Грейнджер решила, что сейчас, в эту самую минуту, она подойдет к его столу и скажет всё, что думает о нём. О его отвратительном поведении. Об ужасных словах и издевках, которые он говорит другим ребятам. Причём эти дети были хорошими, Драко они никаким образом не обижали и не задевали. Для неё это было шоком. Такое отношение к окружающим.

Да, она так и сделает. Всё скажет. Ей надоело держать это в себе.

Как только эти мысли пришли в голову, Гермиона решительно зашагала к столу Малфоя, который даже не подозревал, что одним своим видом смог вывести человека из себя.

Грейнджер остановилась и кашлянула, привлекая внимание Драко. Тот как-то слишком резко поднял голову и посмотрел в глаза Гермионе. Она в ту же секунду забыла, что хотела сказать. Все слова, которые вертелись на языке, испарились. Гриффиндорка смотрела в его глаза и не понимала, как можно быть таким…красивым.

Да, Малфой действительно был слишком симпатичным, несмотря на свой юный возраст. Чего стоили только его потрясающие волосы. Внезапно к ней пришло понимание, что его глаза серого оттенка, причём весьма необычного. Их цвет был похож на чистое серебро. На небо после дождя. Было ощущение, что сам Драко ещё не определился, каким ему быть, и это очень сильно было видно по его глазам.

Гермиона чувствовала себя идиоткой, она снова на него пялилась, но сейчас ещё и стояла с открытым ртом, как рыба, выброшенная на берег. Слизеринец смотрел в ответ и ждал, когда до неё дойдет, что она ему мешает заниматься, об этом говорила его приподнятая бровь.

Грейнджер забыла все слова. Весь лексикон, который она регулярно пополняла, помахал ей ручкой, как бы говоря: «дальше без меня». Она знала, что ей просто необходимо что-то сказать, и ей больше ничего не пришло в голову, кроме как:

– Эм, привет, – после этого блеяния, что она издала, единственный выход был утопиться, без вариантов.

– Грейнджер, что тебе надо? – Драко определенно не был настроен дружелюбно. Ему вообще было непонятно, что ей может понадобиться от него. Они, чёрт возьми, успешно игнорировали друг друга месяц. Зачем это менять? Им обоим лучше, если всё останется так, как есть сейчас.

– Я просто хотела, что… – Гермиона прокашлялась, чтобы хоть как-то скрыть свою заминку. Не знала, что лучше сказать. – Мне было интересно, по какому предмету ты делаешь задание.

Малфой посмотрел на неё, как на дуру.

Хотя подождите, почему как?

– Трансфигурация, очевидно, именно по ней задали огромное эссе, – Драко хотел на неё разозлиться, правда хотел, но не получилось. Даже ответил он ей спокойно и расслабленно. А должен был как раз наоборот.

– О, правда? Это здорово, я тоже пришла делать трансфигурацию, может, вместе попробуем? – Гермиона снова заглянула Малфою в глаза и ждала ответа. Она хотела, чтобы он согласился. Сама не знала почему.

Слизеринец медленно закрыл глаза. Нельзя. Нельзя. Если сейчас он добровольно, со знанием, кто она такая, позволит ей заполнить пространство возле него, больше не будет

возможности оправдать себя. Не будет. Он знает, что Грейнджер – грязнокровка, гриффиндорка. Драко не может дать слабину. Он сам себе пообещал на распределении: больше никакой Грейнджер. Ни одной мысли о ней. Ни одной. И что в итоге? Обещание нарушено. Поэтому сейчас нужно сделать то, что правильно.

– Нет, – то, как Малфой произнес своё «нет», могло напугать.

– Почему? – Гермиона была в лёгком шоке, и в душе начала подниматься обида. Обида, которая всё ещё до конца не ушла. Косой переулок, поезд. Теперь библиотека.

– Дело не в тебе, Грейнджер, правда, – Драко постарался сказать это как можно мягче. Он действительно не хотел её обижать, – просто мне нельзя общаться с такими, как ты.

Гриффиндорка все так же смотрела не отрываясь. Внутри было пусто. Ей очень хотелось заплакать, потому что это нечестно. Какая разница, какая у человека кровь? В чём разница? Гермиона сдерживала слёзы из последних сил. Она не заплачет при нём, нет. Ни за что.

Что ещё ей оставалось, кроме как уйти? Ничего. Поэтому кивнув, с максимально расслабленным и равнодушным видом она развернулась к выходу из библиотеки. И как только она миновала двери, побежала так быстро, как только могла. Про эссе по трансфигурации в этот день Гермиона больше не вспоминала.

***

Для Драко начался период самоуничижения, иначе назвать это нельзя. Он прокручивал диалог с Грейнджер, хотя диалог – слишком громкое слово, постоянно. Больше думать ни о чём не получалось, она снова засела в его голове. Можно подумать, её образ куда-то пропадал. Это было фигово наваждение, не иначе.

Малфой никогда ещё за свои одиннадцать лет не анализировал свои поступки и слова. Но после встречи с этой гриффиндоркой с карими глазами в системе произошел сбой. Причём глобальный, без возможности что-то исправить.

Но ладно, чёртовы мысли о чёртовой Грейнджер. Он мог с этим смириться. Подумаешь, поболтал пару раз с грязнокровкой. От этого вроде ещё никто не умирал. Да и вряд ли такое в принципе возможно. Так что Драко почти принял это. Почти.

Хорошо.

Но вот дружба с хреновым шрамоголовым и нищебродом – нет. Такое принять и смириться с этим нереально. Причём для этого даже предпосылок никаких не было. Эти дегенераты просто спасли её от тролля. Блеск. Херовы герои. А она тоже молодец, сразу бросилась в их объятья. Чёртова…слов нет. О нет, как раз-таки есть, вонючая грязнокровка, вот она кто. Он идиот, причём полный, не хотел её обижать, был с ней вежлив. А Грейнджер в обмен снюхалась с Поттером и Уизелом. Прекрасная благодарность, ничего не скажешь.

Ещё его колоссально бесило то, что эта дура вечно на него пялится. Постоянно. На совместных парах, в Большом зале, в библиотеке. Ему уже на полном серьёзе начало казаться, что, когда он пойдет в туалет, она будет там со своими погаными глазами. Драко ненавидел её глаза. Такие живые, с золотой крапинкой, по цвету напоминающие горячий шоколад. Она сама напоминала какое-то воздушное пирожное. Малфой боялся, что кто-то, кроме него, может это заметить. А потом чуть ли не блевал от ненависти к самому себе за такие мысли.