Текст книги "Змея, что пьет гранатовую кровь (СИ)"

Автор книги: Luna Selena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

Пробуждение было, сказать прямо, не самым радостным. Воспоминания о произошедшем ночью стразу же принялись терзать меня. Я растеряна, опечалена, зла. И я в смятении.

Благо, что смогла хоть немного поспать, хоть и была уверена, что глаз не смогу сомкнуть. Но когда видишь, как твой мужчина занимается сексом с другой – это… лишает сил.

Мне необходимо все спокойно обдумать, мысленно вздохнула я. Но как это сделать, если перед глазами – только лишь та отвратительная, мучительная сцена?

Вдох. Выдох. Следует помнить, что пришлось пережить Аларику по вине этой твари. Она пыталась заставить его думать, будто он слаб. Бессилен.

– И ей не удалось.

Вздрогнув, я обернулась к двери. Видимо, я настолько погрузилась в свои размышления, что не услышала даже, как в спальню вошел мой принц. Поставив поднос с завтраком на прикроватный столик, украшенный резьбой в виде волчьих голов, он сел на мою постель, рядом.

– Не лезь в мои мысли, – холодно сказала я.

Шагнув на иной берег охраняющего ручья, я окуталась в близорукий ядовитый туман.

Как ни желала я обескуражить дроу, он, несомненно, к подобному повороту был готов.

– Во время последнего нашего разговора, лапушка, ты назвала меня чудовищем. И это действительно так. Но я не отпущу тебя.

Не замечая будто моего возмущенного взгляда, принц заботливо поливал для меня малиновым джемом порцию золотистых пышных блинчиков. Я потянулась почти безотчетно, чтобы коснутся его щеки. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь облечь в слова, а значит, признать реальность страданий этого дроу, о которых мне довелось узнать.

– Не смей мне угрожать, Аларик.

Наверное, сейчас откровенность – лучшее решение.

– Да, все это совершенно жутко, но я так восхищена твоей силой и твоей стойкостью. Я оценила это.

Этот наглец, улыбаясь, съел уже половину одного блинчика, а другую, нанизав на вилку, поднес к моим губам.

– Звучит изумительно. Скажи еще раз, что ты восхищена мною.

Попробовав предложенное, вкусом я осталась весьма довольна.

– Может быть, и скажу еще. Не о том речь, – мои пальцы замерли на запястье дроу. – Ты должен понять, насколько я опечалена, хоть это и случилось давно. И твоя жестокость…

– Кстати сказать, о жестокости, – эта нежная улыбка обещала самые страшные муки, – тебя беспокоит мое поведение во время близости? Позволь развеять твои сомнения.

Отложив трапезу, принц мягко обнял меня за плечи и заставил вновь лечь на спину.

– Что ты делаешь? – я попыталась встать, но ладони принца дразнили меня едва ощутимыми прикосновениями к шее.

– Тише.

– Прекрати!

– Нет, не думаю, – усмехнулся дроу.

Горячий поцелуй. Аларик прикусывает мою нижнюю губу. Касается моих ключиц и плеч, оставляя следы цвета яблочной карамели.

Мой мужчина плавным движением опускается ниже. Я ахнула, почувствовав, как холодит кожу шелк рубашки, скользя по коже.

Движения его языка и его пальцев стали одним из самых прекрасных открытий в моей жизни. Желала ли я уйти сейчас от Аларика? Да. Но еще больше мне хотелось остаться.

Я извивалась под его ласками, и руки мои путались в черных волосах. Удовольствие было тяжелым, густым, будто розовое масло. Аларик целовал, лизал плоть самого сокровенного места моего тела, бесстыдно наслаждаясь мною.

Ох, это было невероятно чувственное переживание. И подумать не могла, что Аларик будет творить подобное.

– Этот опыт – одна из причин, по которым я с таким нетерпением ждал, пока ты войдешь в возраст. Очень хотел попробовать.

Принц развалился на кровати и выглядел очень довольным. Очень. Я же в смущении закуталась в одеяло и раздумывала над тем, что лучше мне так и оставаться. Пока, по крайней мере.

– Прекрати свои шутки!

В Аларика полетела маленькая подушка. Мимо.

– А я и не шучу.

Принц обнял меня и посмотрел в глаза. Он действительно совершенно не смеялся.

– Как я и сказал – я не отпущу тебя.

– Если ты вздумаешь тронуть меня хоть пальцем – у твоего народа будут серьезные проблемы с магами. Не говоря уж о моей семье, – спокойно сказала я. Разумеется, я знала, что Аларик никоим образом не причинит мне вреда. Но эти словесные игры очень забавны.

В любом случае, какие там политические интриги. Гораздо больше в данный момент меня волновало, было ли мое белье достаточно привлекательным. Мягкий хлопок голубого цвета, кажется, подходящий материал. Но что Аларик подумал о нем и… о моем теле? Нет ничего постыдного и дурного в близости – это ведомо каждому целителю. Но как женщина, я очень волновалась. Я ведь даже не была в ванной…

Дроу заглянул в мое убежище. Ох, какой красноречивый ироничный взгляд.

– А мне показалось, касания пальцев тебе нравятся.

Аларик самым возмутительным образом улыбался.

– А уж я – так был просто в восторге.

Коснувшись поцелуем виска дроу, я вдохнула сандаловый запах его кожи.

– У меня есть еще одна идея, которая, без сомнения, тебе также понравится.

– Как интересно. И что же это? – сейчас, под влиянием эмоций, гласные в речи принца стали еще более карамельно-долгими.

Поднявшись, я села на кровати. Скользнула ладонями по груди принца, а затем – еще ниже, к бедрам. Брюки из черно замши явно лишний элемент – но не о том сейчас. Улыбаясь невинно, я расстегнула ремни крепления ножен и забрала его нож.

– Это на случай, если вдруг в нашу первую ночь ты станешь вести себя… по-иному.

Полуприкрытые веки скрывают темный взгляд.

– Уверена, что сможешь меня ранить?

– Если будет необходимость – думаю, да, – ответила я, рассматривая клинок.

Аларик тихо засмеялся. Он доволен и восхищен. Мною. В этой неге мой принц прекрасен, как никогда.

Он берет меня за руку. Да, нам обоим многое предстоит узнать о мужской силе и женской хитрости, но кажется, мы справимся.

– Я уже говорил, что безумно люблю тебя?

– Говорил, – я повернулась к нему и оперлась щекой о согнутую в локте руку. – Мне вот что интересно. Ты хорошо отдохнул? Твоя кожа все еще бледнее обычного.

Я положила ладонь на лоб Аларика. Температура, кажется, нормальная – для дроу. А вот линии течения энергий, земных особенно, тусклы.

– Вызывать тех, кого убил сам, всегда сложнее. Чувство вины забирает много сил. Потому уж мы, итилири, такие равнодушные ублюдки, – Аларик усмехнулся. – Вопрос выживания, ведь почти все способности моей расы завязаны на общении с мертвыми. Например, я могу даже забрать на время любую способность любого ушедшего – но потом меня выворачивать будет часа четыре. Подозреваю, что это не самое приятное зрелище. Но власть принуждать налагает серьезную ответственность, и откаты весьма неприятные.

Принц, едва заметно улыбаясь, смотрел в мои глаза, желая увидеть, как я отреагирую на его слова.

– Ты таков, какой ты есть, и другим уже не станешь, – я гладила ладонью его волосы. – Не могу тебя осуждать, не побывав на твоем месте. Но я хотела бы знать: ты ведь не мучил невиновных только ради развлечения?

– Нет, – совершенно серьезно ответил Аларик. Сев на кровати, он потянулся к столику, взял себе одну чашку с черным чаем, сдобренным молоком, и предложил мне глоток. – Я был слишком занят, мучая виновных.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно взглянула я на дроу.

– Если уж время откровений, то куда деваться, расскажу, – усмехнулся принц. Заинтригованная, я села на колени к Аларику и устроила голову на его плече.

– Однажды в Саоне, столичном городе веров, воины двусущих напали на представительство итилири – в то время между нами еще существовали торговые отношения. Помнится, в тот раз наши ремесленники привезли прекрасные изумруды и серебро, чистое, будто лунный свет. Мой отец, разумеется, очень оскорбился. Желание мести, как говорят, оно в костях – так просто не вытравишь. Королева пожелала быть рядом с ним в том походе.

Принц коснулся поцелуем моей щеки, замолчав на мгновение.

– Мой отец очень любит мою мать. Гораздо больше, нежели самого себя. Моя матушка, в свою очередь, без ума от супруга, а вдвоем они любят…

– Тебя? – спросила я.

– Меня. И ходить по острию лезвия. В тот раз король своей королеве отказать не смог. Я знаю, что он винит себя за это по сию пору. Потому как тогда королеву убили. Исполосовали острыми когтями.

Спокойный тон голоса Аларика способен был, кажется, замедлить ритм моего дыхания, но то, что он сказал только что о Мирабелле…

– Убили? – я повернулась к своему мужчине. – Но ведь она здесь, с нами сейчас. Как такое может быть?

Дроу улыбнулся, закрыв глаза.

– Да, здесь. Потому что отец смог вызволить ее дух из Серых вод.

– Как?

– Он уничтожил тогда почти половину Саона. И когда вернулся… Как рассказать, не представляю.

Молчание густое, плотное, будто патока.

– Он держал матушку на черных от крови руках, а в его волосах запутались ивовые ветви и вырванная чья-то трахея. Король спрашивал, где же его Мирабелла могла найти столько ягод брусники, которые испачкали ее – не сезон ведь. Я, сам почти уничтоженный, мог лишь верить, что отец справится с этим испытанием. И он справился. Мы нашли утешение друг в друге. Но король Илиас, правитель дроу, не был бы собой, если бы у него не появился совершенно самоубийственный план. Он убил девять сильных оборотней. Затем – девять светлых эльфов. Девять драконов. Девять орков. Привязал каждый дух к определенной игральной карте, согласно представляемой стихии. Очень долго вкушал тогда он одно лишь молоко, и много часов провел, снося порывы ледяного ветра и града, чтобы очиститься. А затем убил себя, и, явившись к Владыке океана ушедших, предложил сыграть. Развеять его скуку. И тот согласился.

О, этот сладкий привкус молока. Я отставила чашку, готовая слушать дальше.

– Игра в тот раз была азартной – отец говорил, что чувствовал, как рвутся нервы, будто шелковые нити, – но ему удалось одержать победу. Хитростью ли, или просто потому, что он не мог проиграть. Владыка отпустил королеву, но поставил условие: искупление они будут терпеть вместе. И когда отец с матушкой вновь оказались в родных землях, они были слабы из-за этого.

Искупление. Лозы, оплетающие тело, разрывающие плоть.

– Это и были смутные времена. Соплеменники тех, кем мой отец пожертвовал ради жизни своей любимой, напали на Феантари. В те дни я был еще очень молод, и это оказалось жестоким уроком. Но Ссешес и Камео стали моими самыми верными помощниками. Жрец питал моих родителей силой зверей Севера, над которыми он имеет власть, и король с королевой воевали вновь, презрев мучения.

Так вот почему волосы Камео украшают когти и клыки.

– Я понимал отца. Но и понесшие утраты были в своем праве. Были выплачены большие откупы. Кроме того, воины итилири помогали светлым и драконам в борьбе против веров и орков, которые, воспользовавшись ситуацией, задумали грабить их земли. Оказалось, что мы можем быть весьма полезны друг другу. А то, что случилось ранее – рассыпалось пылью на тех дорогах, что мы прошли вместе. Захлебнулось кровью, которую проливал каждый из нас. Вот, лапушка, и вся история.

– Лоза? – спросила я.

– Лоза.

– Я буду рядом, чтобы вновь собрать тебя воедино, пусть даже нитями своих вен.

Что еще могла я сказать?

– Необходимо, кстати, в последний рах поменять повзяки с нять швы с твоих ран.

***

Итак, потянуться руками к полу, мягко выдыхая. Я невольно улыбнулась, вспомнив, как восхищался Аларик моими длиннопалыми ступнями. По его мнению, они изящные, белые, будто сахар. Надо сказать, его комплименты побуждали меня по-иному взглянуть на собственное тело. Пришло бы мне раньше в голову восхищаться собственными пальчиками? А теперь вот гляжу – да, действительно, красивые будто. Воистину, прав был мой наставник, утверждая, что если ты любишь и ценишь свое тело, найти гармонию между физическим и ментальным гораздо легче.

Закончив выполнять свой комплекс гимнастических упражнений, я направилась в ванную.

Воск стекает прозрачными горькими каплями по свечам, смешанный с медом и высушенными, истолченными в пыль цветами горечавки. Вода нежит меня в своих объятиях. Изо всех сил я стараюсь сохранять спокойствие, но выходит, прямо говоря, не очень хорошо. Завтра я стану женой. По обычаю, мы с Алариком должны провести эту ночь порознь, но у нас – особый случай. Нынче время Перелома. Время, когда Мудрейшая голодна, и во сне, как это бывало и раньше, Она указала мне на девушку, чье молоко ей желанно.

Надо сказать, избранница была прелестна. Невысокая, хрупкая. Кожа почти прозрачная, будто мякоть позднего ароматного яблока. Слегка раскосые светло-зеленые глаза, копна рыжих волос, необыкновенно длинных, и очень милая щербинка между передними центральными резцами.

Девушка непроста. Огонь ее болотный, зеленоватый. Обманный, такой и в топь завести может.

Она человек. А сын ее – кажется, не совсем. Я не могла в толк взять, что это все значит, пока Аларик не подсказал мне. Я поделилась с ним воспоминаниями, и он сказал:

– Это ведь Анна. Супруга правителя орков. Я видел ее во время вылазки в их земли со своими воинами.

Что же, выбором Хаиша я вовсе не удивлена: хоть Анна людского племени и способностей магических у нее нет, уверена, несомненная сила духа это с лихвой искупает.

– Я буду рядом, моя драгоценная, – заявил принц. – Тем более, что у меня есть идея, как сделать так, чтобы никто тебе не помешал. Насколько я могу судить по обстановке, в которой ты видела Анну, она сейчас навещает своих родителей. Наверняка, ее сопровождают воины орков.

Ситуация необычная. Я всегда была одна, направляясь по столь деликатному делу, но учитывая обстоятельства, матушка заявила, что Мудрейшая не против помощи дроу.

Даже невзирая на неоднозначную реакцию, которую вызвал мой эмоциональный пересказ той истории, которую я узнала от Аларика. Конечно, вернувшись в родной дом, я рассказала родителям все – и о знакомстве с союзниками дроу, и о той ситуации с Кариззой (один из самых тяжких разговоров, признаться, который легче не мог сделать даже зеленый чай с жасмином), но особое внимание я уделила прошлому королевской семьи.

С одной стороны – боль утраты. Скорбь. Но это дикое сумасшествие… Оправдано ли?

– Он заплатил за это, не так ли? – напомнила я сэру Томасу. – Илиас дал крепкое обещание своему сыну: он не совершит подобного более. Король предпочитает теперь жестоким убийствам – купания в холодной воде.

Отец и матушка с удивлением взглянули на меня.

– Какая связь?

– А вот так, – я улыбнулась, вкладывая в руку леди Сиенны глянцевитое, бордовое яблоко, – король отдает воде гораздо больше энергии, нежели необходимо. Стихия усмирит вспышку гнева, случись что. Сдержит его.

Матушка опустила руку, отец потянулся навстречу ей, и пальцы моих родителей переплелись на верхушке соблазнительного плода.

– Родная, мы были готовы к чему-то подобному, – тихо сказала леди Сиенна. – Мы всегда учили тебя тому, что страх не должен управлять твоими поступками и твоими желаниями. Но мы обязаны принять все возможные меры, дабы тебя защитить – даже если ты много времени будешь проводить здесь, с нами. Потому пускай это будет с тобой всегда.

Матушка протягивает мне массивный перстень с изображениями змей, нарочито грубыми.

– Внутри – особая мазь. Рецепта ее я не могу открыть, скажу лишь, что она позволит тебе мгновенно принять облик змеи – и ускользнуть. При необходимости. Нанеси немного на выступающий позвонок у основания шеи. Мазь мгновенно впитается в кожу. В нужный момент останется лишь сказать активирующее слово.

Разумеется, я намеревалась последовать этим наставлениям. А что касается вольностей, которые я позволила себе… Думаю, их с леди Сиенной мы обсудим особо. Когда-нибудь.

Да, моя жизнь, определенно, стала более насыщенной и непредсказуемой с той поры, как в ней появился Аларик. И сейчас мне стоит покинуть ванную, дабы привести себя в порядок до прихода моего принца, и вместе мы отправимся в мир людей, к Анне.

Глава 8

Сборы потребовали немалых затрат времени и усилий, но в итоге своим отражением в зеркале я осталась довольна. Волосы, завитые в локоны, свободно струились по плечам и по спине. Подведенные черным глаза буквально светились, а темно-вишневая помада подчеркнула рисунок губ. Разумеется, это была особая помада, которая благодаря добавлению в формулу травяных соков приобрела совершенную стойкость.

Из своих нарядов для сегодняшней ночи я выбрала изящную белую блузку и жаккардовый костюм, состоящий из пиджака и юбки. Ткань была кремовой, с тонкими полосками синего и зеленого цвета. Из украшений – лишь брошь в виде лилии, как знак чистоты намерений. Я лишь вкушу молока, и это ни в коей мере не принесет вреда малышу.

Последний штрих – любимый аромат с нотами фиалки и мха.

– Ты выглядишь так прекрасно, что я готов тебя съесть.

Аларик становится позади меня и целует в шею. Надо признать, дроу и сам был очень хорош в черных брюках, синем джемпере, черной кожаной куртке и тяжелых ботинках. Хищник на отдыхе.

– Ах, нет, мое любимое чудовище, не ешь меня, – с трепетом говорю я, – как же тогда я смогу покрасоваться в своем великолепном свадебном платье?

– Платье? – удивляется дроу. – Ну что же. Уважительная причина. Я дарую тебе жизнь.

Отвечая на поцелуй моего мужчины, я думаю, что, пожалуй, он и правда не прочь меня съесть. Аларик достаточно силен для этого и, возможно, даже способен пережить мое сопротивление.

– Итак, ты готова идти?

Я глубоко вздохнула.

– Да, несомненно. Сразу после того, как ты расскажешь мне о своей идее, которая сделает наш визит в мир людей едва ли не развлекательной прогулкой.

Аларик понимает правильно мой невысказанный вопрос. Улыбается иронично и указывает рукой на свою сумку-планшет, которую оставил на кресле, зайдя в мою комнату.

– Никто не умрет. Они просто уснут.

Уснут?

– На время. Не волнуйся. Я не собираюсь мешать. Сегодня твоя ночь.

– Прекрасно, что ты это понимаешь, – мягко улыбнулась я.

– Все-таки съем, – вкрадчиво сказал Аларик.

Я подошла к дроу и обняла его за шею.

– Пора.

Осталось лишь надеть сапожки на высоких каблуках и теплое пальто. Ласковый поцелуй матушки – и мы с моим принцем выходим под открытое небо.

В моих руках – свеча, обернутая сброшенной змеиной кожей. Серая чешуя тускло мерцает перламутром в темноте. Я произношу слова открытия перехода – резкие, будто шипение. Всегда они вызывают у меня ощущение капель ледяной воды на коже.

Мир людей встретил нас тихим дождем и аппетитным запахом свежевыпеченного кукурузного хлеба. Оглядевшись, я вижу, что исходит он из булочной, работающей в столь поздний час. Наверняка, пекари готовятся порадовать утром своих покупателей вкусным.

Мы с Алариком огляделись, чтобы оценить, нет ли угрозы. И не зря. Парадную, в которую мне необходимо было войти – я узнала ее по едва заметному зеленоватому свечению, знак, который всегда подавала мне Мудрейшая, – охраняли два орка. Действовать необходимо быстро, потому как планировка двора не оставляла нам путей отступления, и уже очень скоро охранники неминуемо должны были нас заметить, невзирая на то, что находились мы за углом. Не останемся же мы неподвижны. Благо, что огонь моей свечи погас и не выдает нас.

Обычно, направляясь по столь важному делу, я использовала возможности змеиного взгляда, которым на эту ночь я была наделена. Те, на кого я глядела, не имели силы сопротивляться, а после того, как я уходила – не помнили ничего. Но сейчас особый случай – тренированные воины, да и кто знает, сколько их еще внутри дома?

– Сейчас решим проблему, – шепчет мне на ухо Аларик.

Сохраняя безмятежность, он вынимает из своей сумки череп. Кладет на него ладонь и начинает что-то очень тихо говорить. Так сладки эти слова, но мед отравлен – я чувствую. Не остается ничего, кроме этого голоса, и все равно даже, что я падаю. Так хочется спать…

Я едва прихожу в себя. Мой принц поворачивается ко мне и улыбается:

– Вот и все.

Я вижу, что орки уже лежат на земле безо всякого движения. Надеюсь, они не мертвы.

Рука в руке, мы с Алариком идем к парадной. Мне очень нравится этот дом из темно-серого камня: он старый, и явно видел много разных историй. Декоративные элементы просто чудесны: на решетке одного из балконов застыл паук из темного металла, под окном – вырезанные в камне листья папоротника и грибы, а на арке у входной двери – сомы и змеи.

Все здание окутано туманом, и я ощущаю запах болотного ириса – землистый, глубокий, пряный.

Принц открывает дверь передо мной. Мы поднимаемся по лестнице, и ковер скрадывает звук наших шагов. Фигуры на оконных витражах наблюдают за нами, и я прикладываю палец к губам, призывая их к молчанию.

Вот и та самая квартира. Одно прикосновение моих пальцев – и ручка поворачивается покорно, впуская нас.

Как и ожидалось, мы увидели еще четырех воинов орков. Но разумеется, опасности для нас они уже не представляли.

Ах, как прекрасны плавные движения Аларика. Я тянусь, желая обнять своего мужчину, но вдруг мое внимание привлекает манящий, невероятный запах. Не в силах сопротивляться соблазну, я пошла вглубь коридора и открыла высокую двустворчатую дверь.

Да, Анна была здесь. Она лежала на кровати, обнимая свое дитя.

Ее лицо благородно, будто водяная лилия. Малыш же – определенно, сын своего отца. Кожа у него светло-оливковая. Еще такой кроха, а черты уже резки, сообщая о спящем до поры огненном и дерзком нраве. Улыбнувшись, я поцеловала пухлую щечку.

Прохлада шелка темно-синего покрывала. Ровное, спокойное дыхание. Я провожу ладонью по шее девушки, спускаюсь ниже, ощущая твердость ежевичных ветвей ее ключиц. Какая мягкая, бархатистая плоть.

Развязываю пояс ее легкого халата. Очерчиваю кончиком пальца линию груди и приникаю губами к нежному ореолу персикового цвета. С благоговением целую.

Молоко – кремовое, густое, пахнущее ванилью, течет по моему горлу.

Нет, уже не по моему. По горлу Мудрейшей.

Ровно тринадцать маленьких глотков.

Я еще раз касаюсь кончиком языка затвердевшего соска, вытираю тыльной стороной ладони губы и поднимаюсь с кровати. Я еще раз касаюсь пышной груди с полупрозрачной кожей, под которой выделяются нити вен цвета черники, и запахиваю халат Анны.

Оборачиваюсь – и вижу в дверном проеме Аларика. Он смотрит на меня, не мигая. Я улыбаюсь едва заметно в ответ. Интересно, ему нравится, как изменились сейчас мои зрачки?

Принц подошел ко мне, притянул резко к себе и поцеловал. Он прикусил мою губу, но эта боль казалась очень приятной. Я сжала пряди его волос, желая, чтобы дроу был еще ближе.

– Возвращаемся, – выдохнула я.

***

В голове шумит, будто хмель. Убедившись, что мы благополучно вернулись, отец и матушка настояли, чтобы я отдохнула – завтра ведь предстоит много волнений. Разумеется, Аларик вызвался проводить меня в комнату – и получил разрешение. Без родительского наблюдения нас не оставят, уверена.

Я чувствовала спокойствие и безмятежность, как всегда после кормлений, и двигаться не хотелось вовсе. Принц усадил меня на кресло и принялся расшнуровывать ленты на моих сапожках.

– Если бы я уже не любил тебя, увидев во время того, как ты питалась – влюбился бы точно. Ты так нежна, – Аларик скользнул руками по ткани юбки, поднимая ее, и прижался к моим коленям.

Я смущенно опустила глаза.

– Рада слышать эти слова.

Дроу все не отпускал меня.

– Когда ты поцеловала сына Анны. Знаешь, о чем я подумал?

– О чем же? – я мягко погладила волосы моего мужчины.

– О том, что в свое время ты станешь целовать нашего ребенка.

Я наклонилась, чтобы прижаться щекой к его щеке.

– Невероятная картина.

Думаю, это верные мысли. И я сделала верный выбор, решив пройти свой путь с ним.

Попрощавшись со мною нежно, Аларик отправился в Феантари, а я попыталась хоть немного отдохнуть, усмирив все мысли и волнения.

Но это не было просто. Невзирая на все попытки выспаться, поднялась с кровати я довольно рано, ибо переворачиваться с боку на бок сил больше не было.

Я боялась. Я была в экстазе. Я пребывала в ужасе, и руки мои тряслись так, что лимонный чай едва ли не весь оказался на столе.

– Вспоминаю сейчас день свадьбы с твоим отцом, – улыбалась матушка, глядя на меня.

– Вы также и кусочка съесть не могли? – вздохнула я.

– Три дня едва ли не голодала, – кивнула леди Сиенна.

– Родная, все хорошо. Тебе стоит успокоиться, – отец легко обнял меня за плечи. – Расскажи о том, как все прошло вчера.

Это действительно немного отвлекло меня. Я рассказала родителям обо всех подробностях вчерашнего нашего с Алариком пребывания в мире людей.

– Дух мертвеца, чей череп он держал в руках, заставил заснуть всех, кто был в том доме. Мы шли в полной тишине, и мы были заодно. Вместе. Оказавшись в комнатах, я ощутила, как манит меня запах Анны и ее дитя. Девушка была так очаровательна, и молоко ее – сладким. Аларик наблюдал за мной, чтобы защитить при опасности. Когда мы вернулись, он сказал, что восхищен. Мною.

Что и говорить, вспоминать его эмоции, ощущать вновь их вкус было очень приятно. Я сразу же почувствовала себя лучше.

Час был еще ранний. Но как определить, сколько это – «достаточно» времени для девушки, которая хочет предстать перед своим мужчиной во всем блеске?

Я не находила себе места. Я вздыхала, заламывала руки, меня бросало то в жар, то в холод. Думала было еще поспать, но простыни из тонкого льна, всегда столь приятные к коже, сейчас вдруг царапали.

Сейчас мне кажется, что я совершаю ужасную ошибку, а уже в следующее мгновение – дождаться невозможно встречи с моим принцем.

Меж тем, за окном темнело. Снег падал плотный, будто рисовый пудинг. Следуя обычаю, на домашнем алтаре мы принесли в дар красное вино – как напоминание о родильной крови Матери (особым ликом которой является и Мудрейшая), что дарует всем в этот сезон новое солнце, и традиционный пирог с апельсиновой цедрой, корицей, цукатами и вишнями, для поддержания Ее сил.

Позже настало время дел мирских.

Для начала – ванна с маслом лаванды, чтобы немного успокоить нервы. Кроме того, необходимо убедиться, что лосьон для удаления нежелательных волос действует эффективно. Как бы то ни было, перед приходом моих сегодняшних помощниц из Союза мастериц изящества и красоты, я уже вполне владела собой.

Комната наполнилась девичьим щебетаньем, смехом и множеством баночек с самыми различными средствами для наведения красоты. Девушки развлекали меня, но творить свою магию не забывали, и когда после всех проведенных со мной манипуляций я взглянула на себя, то не смогла сдержать удивленного вздоха.

Макияж был в цветах ярких, но не кричащих, а природных и изысканных. Черные стрелки на веках и тушь на ресницах. Темно-шоколадные тени сделали глаза еще больше, рисуя хищный даже немного разрез. Подчеркнутые умело скулы и идеально ровный, фарфоровый благодаря пудре тон кожи. Идеально очерченный контур губ оттенка багряных розовых лепестков. Волосы собраны в пучок на затылке, открывая лицо. Лак для маникюра и педикюра – цвета черной смородины. Я редко использую краску на руках, потому как ингредиенты растительного происхождения могут помешать мне чувствовать линии энергий, но сегодня позволила себе вольность.

Из украшений, посоветовавшись с матушкой, я выбрала серьги из темных рубинов с подвесками и подобного же стиля широкие браслеты.

Леди Сиенна, кстати сказать, явно вознамерилась покорить своей красотой весь мир итилири. Она предпочла платье приталенного силуэта из парчи, длиной немного ниже колена. Обманчивая простота кроя компенсировалась рукавами с небольшими буфами и зеленой тканью, которая мерцала, будто змеиная чешуя. Макияж у матушки легкий, в кремовых и розовых тонах, а светлые волнистые волосы собраны в свободную косу причудливого плетения. Золотые массивные серьги, привлекающие внимание к изящному овалу лица, и высокие каблуки. Отец же, принимая во внимание торжественность случая, добавил в свой облик элегантности: серые брюки, рубашка в тонкую полоску оливкового оттенка, вязаная кофта глубокого зеленого цвета, черный галстук-бабочка и черные же замшевые туфли на шнуровке.

И конечно же, безделушки, как называет их отец. На указательном пальце левой руки матушки – кольцо с выступающей острой пластиной, изогнутой мягко, будто волна. В кармане сэра Томаса – сантаса, металлический короткий стержень с острыми четырехгранными концами и кольцом для пальца, закрепленным посередине.

В зеркале я заметила, как леди Сиенна, обняв супруга за шею, шепнула ему что-то. Слов я не расслышала, но, судя по вмиг потемневшему взгляду сэра Томаса, это было нечто очень приятное. И очень личное.

Ради того, чтобы Аларик смотрел на меня так же, я готова была даже вынести ритуал надевания платья. В этом мне помогала только леди Сиенна. Не хотелось, чтобы мое белье видел кто-либо еще. Но ведь супруг его увидит в любом случае? Мне стало жарко. Белоснежное кружево и тот самый нож на бедре.

Пальцы мои вновь дрожали, когда я застегивала пуговки на корсаже. Мария постаралась на славу, и подъюбники, хоть и были накрахмалены до жесткости, ничуть не мешали двигаться, да и сам наряд выглядел именно так, как мне мечталось.

Ботильоны из полупрозрачной плотной ткани, открывающие пальчики, вуаль – и я готова.

– Нет, я не готова. А вдруг это все – ошибка?

Я сижу на диване, пытаясь справиться с подступающей паникой.

– Отменим свадьбу, – спокойно говорит матушка. – Хочешь этого?

– Нет, не хочу, – признаю я, на мгновение задумавшись.

– Такие эмоции совершенно нормальны, – улыбается леди Сиенна.

Родители садятся возле меня. Моя правая ладонь – в руке отца, левая – в руке матушки.

– Мы волнуемся не меньше твоего, – говорит сэр Томас. – А может быть, и более.

Я опустила глаза. В такие мгновения особенно ясно осознаешь, что такова жестокая суть законов жизни – твоим родителям суждено уйти раньше тебя. И мысли эти столь мучительны, что ты прячешь их за сами крепкими дверями в своем сознании.

***

– Великолепно выглядишь, девочка.

Мирабелла внимательно оглядела меня, склонив голову к плечу, и улыбнулась.

– Могу вернуть комплимент, – сказала я. – Присутствующие, несомненно, будут восхищены своей королевой.

О да, ей очень к лицу и лиловый бархат длинного платья, что льнет мягкими складками к бледной коже ключиц, и венец с темно-багряными, черными почти гранатами.

– И своей принцессой, – Мирабелла засмеялась. – Я пришла, чтобы соблюсти обычай и открыть переход, но время еще есть.

Мы с матушкой переглянулись – к чему клонит королева?

– Я хочу поблагодарить тебя, Лидия.

Мирабелла села в кресло рядом со мной.

– Ты могла испугаться того, что узнала об Аларике. Имела на это право. Но мои надежды осуществились, и ты потянулась к нему столь же сильно, как его тянет к тебе.

Родители замерли у стола, вслушиваясь, как и я, в мурлыкающие интонации низкого голоса королевы.

– Я так рада, что мой сын выбрал для себя столь достойную женщину. Не только сильную, с благородной кровью, но и способную понять его. Спасибо, что ты с ним.