Текст книги "Змея, что пьет гранатовую кровь (СИ)"

Автор книги: Luna Selena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Когда наступила ночь, пришло время десерта – и откровенных слов.

Бронзовый заварник. Аметисты, украшающие его, мерцают в полутьме, будто густой виноградный сок. И горят ровно огоньки ароматических свечей.

Ветивер, грейпфрут, анис – дымно-тяжелые, плотные ароматы.

Спит усмиренный мертвый огонь дроу, зеленоватой дымкой опутав их ладони и запястья.

Чай с чабрецом. Или, может быть, Мирабелла предпочитает с черникой и мятой, спрашивает матушка.

– Насколько я могу понять, у вас крепкие дипломатические связи с вампирами и светлыми эльфами, – будто невзначай, говорит леди Сиенна.

– Само течение времени решило так, – едва заметно улыбается король. – Цели у нас схожи, но эти расы не могут существовать в нашем мире. Потому даже в смутные времена у нас с ними не случалось вооруженных конфликтов. Более того, выяснилось, что мирное сосуществование может быть весьма выгодным для всех.

Смутные времена? Не помню, чтобы автор монографии останавливался на этом периоде истории.

Миндальные пирожные. Лимонный сорбет. Или, возможно, все же шоколадный пирог?

– Я хотел бы задать вопрос, который волнует меня, мою супругу и нашу дорогую дочь. Как вы узнали о существовании Лидии – и почему, собственно говоря, именно она?

Голос сэра Томаса слишком спокоен. О, разумеется, никакой прямой угрозы – но отец обязан принимать все меры к защите своего дитя.

И итилири отнеслись к этому с пониманием.

– Сэр Томас, леди Сиенна, вы помните, когда ваша дочь была еще совсем малышкой, ее едва не похитили?

Я обернулась к родителям, пребывая в полнейшем изумлении.

– Это правда?

Матушка, побледнев, смогла лишь утвердительно кивнуть. Отец же, нахмурившись, спросил:

– Откуда тебе известно это, Аларик?

Из внутреннего кармана своего жилета дроу молча достал крошечное колечко с опалом и протянул его отцу.

– Если не ошибаюсь, второе подобное по сию пору хранится в вашем роду.

Еще одно невыносимо долгое мгновение и голод во взгляде дроу, который я буквально ощущаю кожей.

– Злоумышленниками были веры – вы ведь почувствовали особую энергию их прикосновений. По счастью, она не успели покинуть Меарис.

Кажется, для принца чужое прикосновение ко мне возглавляло список преступлений, карающихся смертью, подумалось мне. Маска исчезла всего на долю мгновения. Горечь не-милосердия и прищуренные глаза. Безумный хищник, который безумие свое умеет прекрасно контролировать – и тем опасен.

– Это все просто невероятно!

Леди Сиенна сцепила у подбородка дрожащие пальцы.

Огоньки свечей заметались беспокойно, будто взволнованные открывшейся правдой.

Принц не лгал. Вряд ли он стал бы рисковать, зная о Зрении моей матушки – а в том, что он знал, я не сомневалась. Итилири вообще казались до странности хорошо подготовленными к этому визиту. От меня не укрылось, что королева безошибочно определила, в каком именно шкафу хранится любимый фарфор леди Сиенны. Взгляни я в сторону кухни чуть позже – не заметила бы ничего. Но я заметила – и была весьма удивлена. Чернобурые лисы, изображенные на инкрустированных перламутром дверцах шкафа, кажется, тоже.

– Мы обязаны тебе всем, – сказал отец просто, но с самым искренним и глубоким чувством.

Их с матушкой ладони сомкнулись, и родители взглянули на меня, прося не винить за невольную ложь.

Аларик неестественно плавным, текучим движением склонил голову, и коса черной змеей легла на его плечо.

– Гномы просили о заверении договоров кровью, и возникла необходимость обратиться к магам. На зов итилири откликается только мертвая кровь, а я ведь еще жив.

Его изысканно – саркастичное чувство юмора мне, определенно, было по нраву.

Не слишком ли велик уже список того, что мне нравится в принце дроу?

– Я должен просить прощения за свою дерзость, – Аларик смотрел лишь на меня, говоря эти слова, и ничуть не выглядел виноватым, – но я наблюдал за Лидией.

Мое имя в его устах звучало мягко и тягуче, будто карамель.

– И уже очень давно решил для себя – как только она войдет в брачный возраст, времени терять я не стану.

Как девушка, я почувствовала себе польщенной. Но вот к этому «я наблюдал за Лидией» у меня были вопросы.

– А что, если бы в тот день меня спас какой-нибудь другой принц? – с самой нежной улыбкой спросила я.

Дроу засмеялся – искренне.

– Ты же знаешь ответ.

***

То давнее происшествие, главной героиней которого помимо своей воли я оказалась, требовало разгадки. Но ни наши родители, ни Аларик не могли ничего сказать о мотивах похитителей. Отношения оборотней с другими расами уже тогда были напряженными – веры буквально помешались на идее собственного превосходства, заявляя, что каждый из них не человек, не зверь, а оба они – вместе, и потому гораздо ближе к тайне истинного могущества.

Конечно, участие принца в моем спасении придало новые оттенки вкуса этой встрече. Она не могла закончиться иначе, нежели как вопросом Аларика:

– Могу ли я просить возможности ухаживать за Лидией?

Само собой, отказ вряд ли удержит его. Дроу возьмет этот шанс силой. Но не в том даже дело.

Я ведь могу сделать свой выбор?

– Что скажешь? – услышала я в мыслях голос отца.

Королева невозмутимо взяла еще одну порцию сорбета. Трубка матушки замерла в ее руках, и пальцы опутали нити ароматного вишневого дыма.

– Да.

– Да, – сказал сэр Томас.

Когда мы тепло прощались, Аларик коснулся поцелуем моего запястья, и я вновь зарделась румянцем.

Глава 3

– То есть ты ей солгал?

Дьяр ан Саиррэ, хранитель священного Леса и воплощение верховной власти в землях светлых эльфов, едва заметно прищурился.

– На первой же встрече?

Аларик разглядывал темно-рубиновые переливы вина в своем бокале и будто даже не слышал обращенного к нему вопроса.

– Не солгал. Просто не сказал всей правды.

– А вдруг Лидия узнает, что причиной твоего желания жениться является не только ее красота? Я не ставлю под сомнение…

Дроу поднял голову. На губах его медленно появилась жуткая улыбка. Равнодушная, жестокая.

Здесь ведь не от кого таить свою истинную суть.

– А ты желаешь просветить ее?

Дьяр молча откинулся в кресле, небрежно положив ноги на обитый дорогим бархатом подлокотник. Такой прекрасный золотисто-коричневый цвет. Будто ореховое варенье.

Давно эльф не лакомился своим любимым десертом. Неудивительно, все времени нет для изысканных удовольствий. Постоянные конфликты серебряных с золотыми, да и Лайолешь…

Эта стерва просто сводит с ума. Держит его сердце в тонких пальчиках и отламывает по кусочку, изводя сладкой болью.

Почему у него нет сил прекратить это?

– От женщин охрененно много проблем.

– Какое ценное наблюдение, – Аларик засмеялся и взял с драгоценного блюда немного холодного мяса, но тут же положил обратно. – Это я уже понял.

Дроу встал и подошел к окну, отвернувшись. Бледный свет зарождающегося дня кошкой ластился к сомкнутым векам.

– Я хочу ее. Безумно хочу. Затащить в постель, мою самую желанную добычу – и не отпускать, пока оба мы не останемся совершенно без сил.

Усмехнувшись, Дьяр покачал головой. Ему было известно, почему дроу не употребил гораздо более откровенные формулировки для выражения своих желаний.

– Но в то же время… Знаешь, – Аларик уперся ладонями в стекло и глубоко вздохнул, – если бы вдруг она была моим противником хоть в одном сражении, я бы проиграл. Я не смогу воспрепятствовать ей перерезать мне горло. Даже клинок направлю.

Дьяр сделал глоток вина, прижал на мгновение холодный бокал к виску.

– И как им это удается? Заставлять нас идти на жертвы? Смерть, да ты же детей убивал, не думая дважды. А теперь я слышу от тебя такие речи.

– Сука. Я просто не был готов к тем ощущениям, когда… она рядом.

Мрамор подоконника от удара пошел трещинами.

– Не готов.

Светлый устало потер переносицу.

– Да. К таким вещам не бываешь готовым.

Но цена назначена – и ты платишь ее. Светлый вытянул перед собой левую руку и стянул кожаную перчатку, рассматривая металл и патрубки, заменяющие ему кисть. Механические пальцы послушно сжались в кулак.

Данни Грасс, один из самых искусных мастеров – дварфов, постарался на славу. Об увечье ничто почти не напоминает – кроме язвительных замечаний Лайолешь, конечно же, поглоти ее твердь земная.

Это его жертва. Карта. Вены – ручьи и реки, суставы – холмы.

Кисть, лунно-холодная. Без этой страшной карты Лайолешь не спаслась бы тогда. Не вернулась.

– Это того стоило? – Аларик, устроившись уютно на твердых лазуритовых плитах пола (даже сейчас спина дроу, как всегда, безупречно – прямая, будто он арбалетными болтами к дереву прикован), достал из кармана куртки флягу с напитком, крепостью и горечью гораздо более подходящим для подобного разговора. Сделал добрый глоток.

Огненная вода, настоянная на пряных травах.

– О да.

Дьяр подошел к принцу и взял флягу из рук друга. Металл пальцев диковинным узором на металле сосуда.

– А твоя теперешняя слабость?

Улыбка Аларика совершенно шальная, будто течение соков в пору цветения. И все равно, что за окном – тяжелые ледяные капли дождя падают на ладони земли.

– О да.

***

– Какой смысл обвинять себя в том, что ты не всесилен? Это ведь были дни военного противостояния. Уверена, тогда случалось множество еще более… ужасных событий.

Мы с родителями сидели на нашем любимом диване в зеленой зале. Голова моя покоилась на плече матушки.

– Это не оправдание, – покачал головой сэр Томас.

Я взяла со стеклянного столика чашку и протянула ему – пусть лучше пьет вкусный какао, а не корит себя понапрасну.

– Твои шрамы, как и те, что скрывает под высокими воротами и широкими браслетами матушка, – это достаточное доказательство того, что вы всеми силами пытались не допустить худшего.

Та неудавшаяся погоня стала их ночным кошмаром. Но есть ли смысл позволять кошмару управлять своей жизнью? Тем более, что я была уверена: мне удастся узнать в разговорах с Алариком больше о случившемся, и возможно, мы найдем даже злоумышленников. Эти веры должны понести достойное наказание за ту боль, что причинили моим родителям. Матушку и отца я не могла винить ни в чем – ведь они дали мне так много. Теперь я могла понять их, пусть даже иной раз, чрезмерную заботу и волнение.

– Дроу не все нам поведал, чувствую, – сказала я, украшая свое собственное какао зефиром.

– Он не солгал, – тихо ответила матушка. – Не он задумал это.

– Ты всегда говорила мне, что нет ничего случайного, – сказала я, улыбаясь леди Сиенне.

***

Я вовсе не удивилась, когда увидела Аларика в своем доме, лишь настал зенит следующего дня. Он принес мне в подарок чернику – ароматную, темно-сапфировую, будто окутанную туманом. Я настояла, чтобы принц разделил со мной угощение – и выяснилось, что мы оба любим ягоды. Потому в последующие дни мы лакомились земляникой, смородиной и ежевикой. Когда я спросила, откуда они, Аларик продемонстрировал мне свежие шрамы на шее и предплечьях.

Подходящий ли момент для того, что узнать больше о том, как именно питают энергией свой мир дроу, как влияют на него и как вмешиваются в естественный ход вещей?

Раны не побледнели, даже учитывая регенерацию итилири. Идеально ровные края и цвет темной вишни.

Мои ладони в его руках.

У этого дроу неизменно безупречные манеры. Я рассказывала ему о своих успехах в составлении новых рецептов согревающих мазей и поисках редких рукописей о свойствах ядовитых растений. Принц отвечал мне искренностью, говорил о задуманном смотре вооружения армии итилири и важности развития сельскохозяйственной отрасли. Дабы проверить его реакцию, я стала болтать и о сущих пустяках, – но даже во время обсуждения цвета нарядов, которые я намеревалась купить, Аларик был сдержан и слушал меня внимательно. Хоть я понимала, что на самом деле мода никоим образом не входит в сферу его интересов.

Наши жизни переплетались все крепче, будто нити в узоре на лепестках тех роз, что я вышивала. Мы откровенно наслаждались обществом друг друга, но ни я, ни родители бдительности не теряли. Впрочем, принц не позволил себе ни единого нескромного взгляда или прикосновения, каким-либо другим способом вред причинить также не пытался.

А через тринадцать дней он решил все же кое-что изменить. Только поздоровавшись, дроу коснулся нежно губами моей щеки, обнял крепко и прошептал:

– Хочешь прогуляться?

***

Мне понадобилось время – несколько ударов сердца, – прежде чем я расслышала вопрос Аларика. Нет смысла скрывать, его мужская притягательность меня… интересовала. И этот поцелуй…

– Куда же ты намерен забрать мою дочь на прогулку?

Матушка стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. Широкие накрахмаленные манжеты ее блузки, белоснежные, украшены вышивкой в виде весов.

– Я желал бы показать Лидии мой мир. Вернее, мое любимое место уединения, – улыбнулся принц.

Взгляд потемневших глаз матушки скрыт ресницами. Слова Аларика рисовыми зернами ложатся на мерные чаши.

Весомы. Несомненно. Но не отягощены ядом лжи.

Леди Сиенна выразительно приподняла бровь.

– Что же, если она не против.

Разумеется, не против.

Благословение матушки – еще один слой моей защиты. Еще один лепесток цветка. Не то, чтобы он был крайне мне необходим. Но никогда не следует недооценивать даже возможную угрозу.

– Без глупостей.

Аларик посмотрел прямо в глаза леди Сиенны.

– Обещаю. Поверьте, я прекрасно осознаю, что Лидия может причинить мне боль гораздо большую, нежели я ей.

Любопытная точка зрения. Но матушке она понравилась. Она усмехнулась едва заметно.

– Прекрасно.

Язык темных гортанный, резкий. Каждое слово – как удар кнута.

Итак, мое первое путешествие в Феантари. Я не очень люблю переходы, потому как после их использования зачастую чувствуешь сильную головную боль, но в мир итилири мы попали быстро, и единственным неудобством был ужасный холод (насколько я могла понять, это вызвано тем, что порты дроу охраняли мертвые). Впрочем, объятия Аларика сделали дорогу весьма приятной.

– И… что же это?

В одном принц не солгал: место действительно было уединенным. Сжав руки, чтобы согреться, я выглянула в окно. По всему судя, мы находились на морском берегу, а строение – это, кажется, можно назвать так, – представляло собой просто каменный остов с перекрытиями. Древесина, правда, сохранилась хорошо. Не слишком высоко, примерно третий этаж.

Но почему так близко к линии воды?

– Иди ко мне.

Дроу подготовился к нашему небольшому путешествию безупречно. Он набросил мне на плечи свою теплую куртку и укутал пледом, потому как мое платье, хоть и из тонкой шерсти, для подобной погоды все же не подходило. В кувшине – горячее вино с пряностями и медом. Разлив напиток, Аларик подал одну медную – очень вместительную – кружку мне.

Вода морская – тяжелая, серая, и шепот волн – будто шелест чешуи змеиной по мокрому песку. А облака, полные дождем, так низко, что того и гляди, на голову нам упадут.

Багряное сладкое вино и медленная, темная вода.

Это ведь первый раз, когда мы остались наедине. Но нет сейчас никакой неловкости, и не хочется даже нарушать тишину.

Дроу встал за моей спиной, его ладони на моих ладонях. Аларик поднимает наши руки и делает глоток горячего вина – будто из моей кружки ему вкуснее.

– Под этими камнями лежат кости отряда белых орков. Они смогли открыть переход, но вода – не их стихия. Далеко, как видишь, ублюдки не ушли. Пришлось закопать их здесь и обрушить сваи. Я… не смог отказать себе в удовольствии.

Обернувшись, я посмотрела на Аларика, но перебивать его не стала. Мне любопытно было послушать личные признания.

– Тела сгнили довольно медленно. За несколько дней – когда они еще были живы и сердца их бились. – Принц усмехнулся. – Моя матушка называет сердца драгоценными плодами, из которых произрастает сила. Она женщина с изысканными манерами: предпочитает коварные приемы даже в бою. Или отравленный кастет, например.

Вздрогнув, я напомнила себе, что у итилири женщины также обучаются военному искусству.

– Это должен был быть дом для отдыха – я люблю море, и мастера планировали использовать особые механизмы для укрепления, – Аларик прижал меня к себе, выпил еще вина и поднес кружку к моим губам, чтобы и я сделала глоток. – А сейчас это место стало напоминанием о том, как я первый раз использовал родовую силу.

Наверное, это грустно, когда самые важные воспоминания… такие. Я мягко коснулась волос дроу.

– Может быть, у тебя есть, чем подкрепиться? Кажется, я голодна.

Конечно же, есть. И не только вкуснейшее мясо, а еще и демонстрация его поджаривания на небольшом костре из можжевеловых веток.

Горячее мясо с розмарином и холодный соленый ветер.

Темно-зеленые прожилки и сколы на стенах. Мы с Алариком лицом к лицу. Одна его ладонь упирается в камень, другая же – нежно касается моей щеки.

– Я хочу, чтобы мы дали друг другу клятвы Шелка.

Эти слова создают узы, почти неразрывные – как шелковые нити. Связывающие – вместе и в жизни, и в смерти.

То есть, у этого дроу действительно серьезные намерения.

Он наклонился ко мне – и замер, давая возможность остановить его. Но я не стала этого делать. Обняла принца за шею, приподнялась на носочках – и ответила на поцелуй.

Губы Аларика жесткие, обветренные, но прикосновение их удивительно приятно.

Мы стояли так, кажется, очень долго, впитывая эти медово-тягучие, неспешные мгновения. Привыкая к ощущению близости.

– Любопытное предложение, – улыбнувшись, прошептала я. – Необходимо подумать.

***

Да, поводов для серьезных размышлений очень много. Но я займусь этим позже. Сейчас мы с Алариком разбавляем холодный ветер болезненно-нежными прикосновениями и мятным чаем, вода для которого нагревалась в том самом котелке, что сопровождал принца в военных походах. Как и нож с инкрустированной гранатами рукоятью, которым он резал мясо и хлеб сейчас. Я высоко оценила это стремление поделиться важным, сокровенным.

Маленькая общая тайна. Чай – лишь возможность еще немного побыть вместе.

Для дроу совершенно естественна и знакома эта простая обстановка, без всяких излишеств. Я же – избалованная любимая дочь, тепличная орхидея, и я привыкла к уюту.

Глиняная чашка цвета темной охры едва не выпала из моих рук – кажется, сок изображенного на ней граната, разрезанного пополам, обжег мне кончики пальцев.

Я не была уверена, что смогу вынести ожидание, если темный вновь уйдет воевать.

Я действительно не была уверена.

Глубокий вдох. Желая успокоиться, я сделала глоток чая, смакуя равнодушную мятную сладость.

Возможно, мне не придется…

– Прости. Я отдал бы все, чтобы избавить тебя от подобного.

Аларик протянул мне кусочек кукурузной лепешки, но я не спешила ее принять.

– Ты что… слышал мои мысли?

Принц мягко коснулся моей щеки, а затем своей, привлекая внимание.

И я поняла, что он имел в виду. На этой земле нити его энергетики гораздо сильнее. Прочнее. В Феантари я вижу их гораздо явственнее, они мерцают тихо, темно-серые – будто сытый зверь щурится.

Он просит меня не бояться.

И я действительно не боюсь.

Черная вода. Она способна дарить запредельные страдания, заливая глаза, разжигать огонь мучительной смерти в легких – но теперь… Она так бережно целует мои ладони.

Вода белая, слепая будто – мой источник – взвилась, шипя рассерженной змеей. Бросилась молнией вперед, защищая границы.

Я не причиню зла, говорит темная. Не ей.

Там, откуда обе силы родом, нет необходимости задавать вопросы, чтобы узнать правду.

Белая вода растворяется вновь в моей крови, принося с собой успокоение.

Вот и состоялось наше с Алариком истинное знакомство.

Мы смотрим лишь друг в друга. Все, что кроме, становится вдруг совершенно неважным.

На скуле дроу две ранки, как укус змеи. Я сажусь за спиной принца и целую эти отметины. Обнимаю Аларика за плечи и шепчу ему на ухо:

– Ты ведь… не все сказал, правда?

Черные жесткие пряди его волос скользят медленно по моей коже, дразня и оставляя на ней едва ощутимый запах сандала.

Конечно, он мог бы солгать. Пустить реки по неверным руслам, исказить реальность.

Но дроу не стал этого делать. Он ведь не глупец.

Принц закрыл глаза, впитывая ощущение моей близости.

– В тот момент я не намерен был никого спасать. Вообще редко занимаюсь подобным, откровенно говоря, – Аларик усмехнулся. – Оборотни – наши враги. А желание убить врага более чем естественно. Но когда я прикоснулся к тебе – знаешь…

И вновь его инаковость проступает, пугая. Волнуя. Тяжелой лапой касается сердца, оставляя шрамы, едва заметные.

Один взгляд – и я будто ныряю под лед.

– Двойственность твоего дара – серьезное испытание. И ты достойно преодолевала это. Ты осознаешь ответственность.

Еще после первой нашей встречи я волновалась о том, что возможно, он видел меня обнаженной – у него было мое кольцо, и через воду принц мог узнать многое. Теперь это вовсе не казалось мне главной бедой.

Одна улыбка – и становится так жарко.

– Меня удивляет и восхищает то, как ты тратишь себя на помощь другим. А если прибавить к этому то, что с каждым днем ты становилась все прекраснее – уж поверь, это именно так, – у меня просто не было шансов захотеть другую женщину.

Я, вздохнув, положила подбородок на его плечо.

– Ты ведь понимаешь, что мой дар, при определенных обстоятельствах, может выгореть. Я погибну.

Аларик поворачивается и касается губами моей щеки.

– Нет. Не погибнешь. Если возникнет необходимость, я поделюсь с тобой своей энергией, или же буду забирать ее у других. Для тебя. Как пожелаешь.

Он совершенно безмятежен и совершенно уверен в своих словах.

– Уверена, ты готов на все, чтобы исполнить свой долг. У меня тоже нет права отступать.

Мое внимание привлекли большие рыбы, поднявшихся на несколько мгновений над морской водой. Они выглядели так, будто были отлиты из зеленого стекла.

– Какие чудные, – я указала рукой в том направлении.

– Владыка серых вод подарил их моему отцу. Я расскажу когда-нибудь тебе эту историю, – принц усмехнулся. – И наживка необходима особая – глазные яблоки противника, убитого в ближнем бою. Зато блюда из хаири обладают способностью облегчать страдания мертвецов.

Никогда не подумала бы, что возможно нечто подобное. Видимо, воины дроу действительно могут обходить некоторые законы.

– Каждый должен ответить за ту боль, что причинил другим, – нахмурилась я.

Я не успела заметить его движение, но вот – я лежу на спине, тяжелое тело Аларика прижимает меня к полу.

– Вот об этом речь, драгоценная моя.

Пальцы дроу коснулись моей шеи – там, где лихорадочно бился пульс.

И я полностью потеряла возможность двигаться, как мушка, завязшая в янтаре. Не было отчаяния, не было страха. Лишь разрывающая сознание тоска. Крылья птиц, терзающих мое тело, измазаны кровью, обратившейся уже в серый пепел.

Тоска по тому, что не вернется.

Дроу сидел в стороне. Как это?..

Меня мучила ужасающая жажда, и я лихорадочно потянулась к кружке с вином – но рука прошла сквозь нее, даже не задев. Я вскрикнула – горло было сухим, будто земля в степи, – и пробовала вновь сделать что-то, но безрезультатно. Желудок сдавливал голод, но мясо оказалось столь же недостижимым.

Чувство опустошенности, рассыпавшись на тысячи белых червей, пожирало меня заживо.

Только один глоток…

Какое блаженство! Я пила и не могла напиться. Когда темный отнял кружку от моих губ, я едва могла перевести дух.

– О Мудрейшая… Это…

– Да, так это и бывает.

Что же, никто и не обещал, что знакомство с миром дроу будет приятным. Но это важный опыт. За кругом моего комфорта.

– В следующий раз предупреждай о подобном, пожалуйста.

Дроу поцеловал мою ладонь. Он действительно сожалел.

После произошедшего еще некоторое время мы сидели в молчании, обнявшись.

Но, как бы нам обоим не хотелось остаться здесь, Аларик все же понимал, что подобная погода не особо благоприятна для столь нежного и хрупкого существа, как я.

– Здесь холодно. Думаю, нам стоит вернуться в твой дом. Или хочешь погостить у меня?

Я иронично изогнула бровь.

– Как мило. Мне даровано право выбора?

Замалчивать имеющиеся проблемы – не в моих правилах. Следовало признаться самой себе – сердцем я уже знала, что скажу этому дроу «да», и потому необходимо внести ясность и обсудить некую разницу наших убеждений. Я не желала быть причиной страданий ни в чем не повинных существ, когда принц будет забирать их жизнь для меня. Кроме того, в посмертии сам принц, возможно, пожалеет об этом. Я уже вполне четко понимала, что за свои поступки он будет расплачиваться… долго.

– Я не хочу, чтобы ты замерзла, – Аларик поднялся и протянул руку мне. – Мужчина должен заботиться о своей женщине. Оказывается, весьма приятная обязанность, скажу откровенно.

Я немного запуталась в пледе, но встала, сохраняя достоинство и вздернув подбородок.

– Я не твоя женщина.

Принц, улыбнувшись мягко, обнял меня за талию и привлек к себе.

– Как я уже говорил, я уверен, что смогу тебя убедить.

– А если нет? Что тогда? Похитишь меня? Может быть, изнасилуешь?

Аларик взял меня руки и усадил на широкий каменный подоконник – я успела лишь судорожно вздохнуть. Ветер сразу же ужалил холодной лаской кожу, лишенную защиты теплого пледа.

Впрочем, ощущение это было довольно отстраненным. Гораздо больше меня волновало то, что принц так близко, и его бедра между моих коленей.

– Идеи – одна соблазнительнее другой. Но насилие вряд ли поможет мне завоевать твою любовь.

Губы дроу коснулись моей шеи, превращая кровь в хмельное вино.

– О, насилие для тебя – соблазнительная идея? Да ты просто деспотичное чудовище! – возмутилась я.

– Именно так, – совершенно спокойно согласился со мной Аларик. – И потому я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не согласишься стать моей женой.

Я покачала головой. Очертила кончиком пальца линию его шрама и спросила тихо:

– Ты что, с ума сошел?

Серый лед хрупок, как кости мертвецов. Один неверный шаг, и черная вода сомкнется над моей головой.

Но шаги мои тверды. Я уверена в своих способностях.

Моя рука на его плече. Капли проступают на ладони. Они становятся твердыми, превращаясь в шипы.

Освобожденная сила – смертоносная змея, готовая к броску.

Его кожа податлива, будто сливочное масло, и сосуды рвутся так легко. Тонкими линиями они обвивают мое запястье, подобно стеблям черного аконита.

Аларик совершенно не обращает внимания на боль.

Шипы становятся длиннее. Это очень неприятно – пробовала на себе.

– Ты ведь согласна.

Черные глаза следят за мной, отмечая изменения в ритме дыхания.

Другая сторона дара была той самой причиной, по которой у сильных целителей не так уж много друзей. Держать ее в узде, конечно, возможно – но вдруг целитель в некий момент забудет о своем долге, о том, что он всегда должен контролировать свои эмоции, мысли и действия?

Опять же, скажу то, что знаю из своего опыта – забыть об этом невозможно. Поверьте мне.

Но Аларик способен был… справиться. Принцу нравилось, что я бросаю ему вызов.

Значит, романтические истории все же не лгут? Осознание того, что твой мужчина может тебя защитить и от тебя самой, от твоих страхов – это… прекрасно.

– Да, сказала я. – Согласна.

***

Я чувствую его голод. Его жажду. Утолить их могу лишь я.

Эти эмоции – такие вкусные.

Будущий супруг лучится довольством, будто сытый хищник. Будущая супруга едва ли не в обморочном состоянии из-за собственной смелости. Родители в явном замешательстве.

Не то, чтобы именно так я представляла себе подготовку к бракосочетанию.

– Что случилось?

Угроза в голосе отца столь явна, что воздух сгустился. Его можно было резать, как ореховый пудинг.

Думаю, от немедленной расправы Аларика спасло только то, что на моем теле повреждений не было, и охранные контуры молчали, утверждая – опасности нет.

Хорошо еще, что в момент нашего возвращения дома матушки не оказалось. Иначе ох что началось бы.

Отец встал между мной и дроу, дабы контролировать ситуацию. От его внимания не укрылось, что весь левый рукав принца в крови.

Красное на белом смотрится красиво. Торжественно даже.

– Его Высочество, как выяснилось, весьма серьезно относится к моей безопасности. Он намерен защищать меня методами, которые я не слишком одобряю, – пояснила я.

Мужчины переглянулись. Аларик утвердительно кивнул, отвечая на невысказанный вопрос.

– Любыми методами, – заявил этот наглец.

– Я не желаю, чтобы страдали ни в чем не повинные существа, – я повернулась к дроу. – Не желаю, слышишь?

– Хорошо. В случае необходимости я поделюсь своей собственной силой.

– А знаешь, я согласна.

Наверняка, со стороны это выглядело бы ужасно романтично: принцесса умирает, и принц, не в силах вынести боль утраты, уходит за ней. Потому как…

Знает ли принц, что принцесса может забрать слишком много его жизни?

Странные мысли.

Склонив голову к плечу, Аларик смотрел на меня так, будто прикидывал в уме, как повкуснее приготовить мои ребрышки: в сливовом соусе? Или, может быть, в гранатовом?

Я опустила взгляд. Знаю ведь правду. Он действительно готов на жертвы ради меня.

– Прости.

Рубашка падает на пол. Аларик касается моей щеки, и я вновь чувствую ту самую болезненную нежность, от которой у меня перехватывает дыхание.

– Мой народ счастлив будет узнать, что их будущая королева сильна и горда.

Я никогда не жаловала особо украшения из драгоценных металлов – и сейчас, кажется, поняла, почему. Моим любимым металлом, самым драгоценным, суждено было стать меди, которую я ощущала в пряном запахе крови дроу.

Необходимо сосредоточиться.

Бронзовый таз, кремовый хлопок и теплая вода. Я омывала руку принца, удивляясь потрясающей регенерации. На месте ран остались лишь едва заметные линии.

Я нахмурилась. Шрам на лице, по всему судя, мог бы быть гораздо менее заметным.

Оставил его специально?

Как и… вот эти.

Не дыша, я касалась его спины, его рук и плеч. Некоторые отметины – идеально-ровные, тонкие, другие напоминают жгуты, будто раны сшивали грубо, наспех.

Может быть, в делах военных я ничего и не понимаю, а вот в медицине кое-что смыслю.

И я крепко подозреваю, что не все эти шрамы получены непосредственно во время боев.

Их было очень много.

Аларик во время моего обследования сидел, не шелохнувшись, но мышцы его были напряжены.

Моя жалость ему не нужна.

Не нужна.

– Они… понесли наказание за содеянное? – прошептала я ему на ухо.

– Да, – принц в пол-оборота ко мне. – Я преподнесу тебе их черепа в подарок. Если пожелаешь.

Этого достаточно. Пока что.

Исследовать его тело весьма волнующе. И занимательно. Рука дроу сжала мою ладонь. Пальцы скользят по жестоким отметинам, и я наношу мысленно на карту моря, горы и материки.

Под левой ключицей участок кожи – будто расплавленный воск. Ожег.

– Тебя это не отталкивает? – принц пристально смотрит в мои глаза.

– Я видела травмы и пострашнее.

Дроу усмехнулся.

– Я вовсе не о том.

Судя по ощущениям, щеки уже полыхают румянцем.

Конечно, я поняла, о чем именно он говорит.

– Если я стану твоей женой, то обязана буду делить с тобой ложе, – вздох.