Текст книги "Узы (СИ)"

Автор книги: Loftr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Сила, переполняющая его, медленно собирается в груди, превращаясь в новую сферу. Свет исчезает медленно, растворяется в пространстве, которое вновь отзывается барханами и набегающей тучей. Донкор открывает всё это время закрытые глаза и не вздрагивает, видя напротив себя чёрную фигуру. Он не боится, не сейчас, чувствуя свободу, чувствуя, как может призвать воду и затопить все пустыни.

Облик меняется, снова обращая его в обычного юношу, только с новым сердцем, новыми силами и множествами непониманиями в мыслях. Донкор, обессиленный, падает на колени и судорожно вдыхает.

– Донкор, – его зовут, но юноша лишь мотает головой. – Нам нужно поговорить.

– Нет. Я не хочу новой лжи от… тебя, Анубис, – устало произносит Донкор и подымает голову вверх, смотря в алые глаза.

Он был в своём настоящем облике – чёрный шакал с огненно-багровыми глазами, которые, кажется, излучать могли только одну ярость и равнодушие. Но Донкор знал, как эта маска обманчива, как всё, во что он верил, обманчиво.

– Куда бы ты не пошёл, я всё равно найду тебя и буду каждый раз приводить тебя обратно к себе, – твёрдо произносит Анубис и принимает более привычный вид для юноши. – Я обещаю тебе, что не совру, открою всю правду.

– Мне однажды Бог в Храме говорил уже, что все его слова – правда, а жрец из Кинополя клялся, что я особенный для него и все его слова тоже чистейшая правда. Я не знаю, кому верить: тебе – Анубису или тебе – Менетнашту, – Донкор с болью смотрит на мужчину и опускает голову вниз, когда глаза снова начинают жечь от слёз.

– Ты… – он впервые в своей долгой жизни теряется и не знает, что сказать. – Всё куда сложнее, Донкор, чем ты вообще можешь себе представить.

– Война, да? И я в ней лишь расходное мясо, которое не жалко пустить в обиход.

– Не смей! – рычит Анубис и в мгновение ока оказывается рядом с юношей, вздёргивая его за руку вверх. – Я никогда тебе не врал, лишь скрывал своё истинное обличие и не говорил истинности, ведь ты бы ничего не принял. А из Дуата никто не имеет право возвращаться. Мёртвый, значит, мёртвый. Судья, значит, судья, который не имеет права на любую ложь и откровенен со всеми, – он тяжело вздыхает, но так и не отпускает руки Донкора. – Я лишь прошу, чтобы ты просто выслушал меня, а после… если ты не поверишь – я отпущу тебя и более никогда не явлюсь.

Донкор поджимает губы и… не знает просто, что ответить. Маленький мальчик внутри тянется к нему, заставляет его снова ожить и испытывать все чувства, что подавились из-за… Что вообще происходит вокруг? Донкор как отстранённый пытался понять, что вообще происходит, но собственные вопросы он сам не утолит.

Юноша опускает взгляд со столь родного лица, с глаз, в которых до сих плескается алый огонь, на сильные пальцы, от которых на бёдрах осталось несколько синяков, что сейчас сжимали его столь мягко.

– Я не знаю, – сдавленно выдыхает Донкор и чувствует разочарование, когда его отпускают и отстраняются от него. – Я ничего не знаю в этом мире, который, оказывает, вовсе не…

– Донкор, – перебивает его поток слов Анубис, – я знаю, что всё для тебя это так темно, что ты просто боишься. Но я могу тебе всё объяснить, если ты дашь возможность мне это сделать, – божество более расслабленно вздыхает, когда получает утвердительный кивок, пусть и даже слабый. – Есть Боги, которые существовали ранее, а есть те, которые зародились от одного из них. Я и мои предки возвеличивают родоначальника Нуна, ты же… Когда-то давно, когда Апоп впервые решил подмять под себя всю власть, великая проказница Судьба предрекла, что будет создана Сфера, которая имеет силу подчинить Апопа и полностью уничтожить всех Богов. Змей потратил много времени на поиски, как и большинство из нас, но ничего не отыскалось. Нун не был взволнован, некоторые говорили, что ему просто всё равно, ведь зло уж точно никогда не будет властвовать. Мы чувствовали, что наш отец что-то знает, пытались выведать, но он лишь смог сказать, что Сфера – это не то, что мы представляем, что появится однажды тот, кто зачат от самозародившегося и с чистой, нетронутой душой, который будет владеть почти наравне с ним своими водами. Мы все искали, мы все следили за теми детьми, кто родился от первых, да и за теми, кто появился на свет от нас, но у многих взрастало семя Апопа, некоторые просто не доживали до нужного времени, о котором мы, к сожалению, ничего не знали. А после я заметил в Гераклеополе ещё одну ярчайшую душу, на которую вовсе никто не смотрел, не замечал. Ты рос, ты сам пошёл за зовом своего сердца в Храм с обычной верой, утверждая, что для веры не нужно ничего, – Анубис позволяет себе улыбку, вспоминая те дни. – Я думал, что после твоей утраты матери, Змей, который тоже увидел тебя, как бы я не пытался тебя оградить, возымеет вверх над тобой, но ты действительно куда сильнее, чем даже некоторые Боги, – тяжёлый вздох и взгляд устремляется на грозовые тучи, которые стали куда ближе к ним. – Изначально все мы думали, что Сфера уже у Апопа, что он просто не знает, как ею воспользоваться, и ждёт момента, когда явится нужный ребёнок. Но когда я послал Тень, и он ответил мне, что это просто красивая подделка, то у меня закрались некоторые мысли. То, что произошло сейчас, Донкор… Время пришло, лисёнок. Сила, вложена нашими родоначальниками в Сферу, приняла тебя, приняла, потому что ты не поддался на все искушения Апопа, которые были вокруг тебя с самого рождения. Ты – ключ помощи в войне, ты сможешь ослабить Змея, а мы его вовек заключим в клетку.

Донкор с открытым ртом слушал рассказ Анубиса, слушал и ничего не понимал, ни единого слова. Как же… так? Ему действительно всё это время врали, смотрели на то, как он рос, наблюдали и направляли в нужную сторону. Или всё же нет? Он запутался! Юноша с силой трёт лицо руками, стараясь рационально обдумать всё и принять правильное решение. Это…

– Значит, я какой-то там избранный? – глухо, из-за ладоней, спрашивает Донкор.

– Таких, как ты, ещё в Египте полсотни, за границами империи – куда больше, – честный ответ и Донкор чувствует руку на своём плече. – Но это для остальных. Я не отрицаю своих слов, которые говорил тебе, – Анубис настойчиво забирает руки юноши от его лица, заставляя поднять взгляд на него. – Ты являешься особенным для меня, ведь я знаю тебя не только со слов других, я знаю, какие у тебя ба и сердце. А теперь идём обратно, во дворец, и я отвечу на любой твой вопрос, – божество, улыбнувшись, перекидывает руку через плечо Донкора, и ненавязчиво ведёт его за собой, обратно туда, где их временный дом.

Комментарий к Глава 17. Судьбоносный день

*RIVVRS – Conquer: https://www.youtube.com/watch?v=1xrujg3AGiY

Истинная ипостась Донкора: https://1.bp.blogspot.com/-Dwft7zONeaw/WZf9a8AXldI/AAAAAAAAF5w/2gLJJkoW6qM27cKoKYIGFkHim6cuJo3JgCLcBGAs/s1600/%25D0%2594%25D0%25BE%25D0%25BD%25D0%25BA%25D0%25BE%25D1%2580-%25D0%25B2%25D1%2582%25D0%25BE%25D1%2580%25D0%25B0%25D1%258F%2B%25D1%2587%25D0%25B0%25D1%2581%25D1%2582%25D1%258C.jpg

========== Глава 18. Открытие ==========

Audien, 3LAU – Hot Water

Тяжёлый вздох отбивается уже знакомым эхом в купальне. Донкор просто не знает, как уже реагировать на сказанные слова, открывшуюся правду. Он перегорел, он выжат, он… Поэтому юноша ничего не сказал против, когда его раздели и привели в купальню, позволяя просто сидеть в тёплой воде и расслабляться.

После… той Сферы Донкор чувствовал большую тягу к воде, как будто это действительно часть его. Ну да, какой-то там последователь Нуна.

– В тебе зачатки его силы, а не последователь.

Менетнашт… Нет, Анубис. Он только Анубис, а не тот жрец, за которого себя выдавал бог. Полюбить красивую картинку, которую выдавали за действительность. Это мог только он так поступить, так влипнуть. И что теперь делать?

– Жить дальше, ведь я лишь только имя другое для себя выбрал. А характер, мои речи и внешность – другая сторона моего бытия в Западном мире.

– Перестаньте читать мои мысли.

– Только если ты перестанешь меня снова называть на «вы». И я не читаю твои мысли, не влезаю тебе в голову. Просто ощущаю те, которые более эмоциональные и сильные.

Вот и прекрасно! Пусть тогда и подавиться этим!.. Донкор, чувствуя вину за эти мысли, опускает голову вниз и съезжает вниз, глубже уходя под воду. Анубис сидел в воде рядом, не пытаясь первым начать разговор, не пытался больше прикоснуться, прекрасно понимая, что может сделать только хуже. Юноша должен сам прийти к решению, пусть даже и неправильным оно будет для всех, для него – правильное.

– Моя мама… она мне не родная? – с болью в голосе спрашивает Донкор.

– Отчего же? Она выносила тебя, родила и воспитывала. А твой отец, – божество замолкает, решая, как более лучше донести свои слова до юноши. – По всем моим предположениям ты был зачат во время празднества посвящённому Мину.

–…нет! Я… я н-не могу быть сыном этого Бога. Я не столь… – Донкор не может подобрать слова.

– Не столь пошлый? Не пристаёшь ко всем подряд? Не заигрываешь? – Анубис низко засмеялся. – Зная твой пыл во время нашей близости, так я готов утверждать, что некая доля от Мина у тебя присутствует.

Произнесённые слова заставляют слишком сильно смутиться и окончательно с головой уйти под воду. О Ра, он же был близок с божеством. Это же… это же точно неправильно, это перечит всем правилам и устоям. Воздух кончается чересчур быстро и Донкор выныривает, сразу же попадая в крепкие объятия.

– Не вспоминай так часто моего прародителя, – низкий шепот на ухо и поцелуй в макушку. – Неужели ты считаешь, раз у нас есть привязанность друг к другу, то какие-то там устои и нормы твердят правду? Столько, сколько я живу, сколько видел и знаю, то, поверь, если всё построено на правде и искренних чувствах, то нечего их стыдится. Это написано уже за нас – нужно принять.

– Но ты же сам…

– Анубис? – он не даёт договорить Донкору, крепче прижимая к себе начинающего брыкаться юношу. – Поверь, здесь нет ничего ненормального. Я такой же мужчина, как и другие, только у меня больше сил, другие обязанности и живу куда больше, чем простой человек. И уже люди возвели меня в уровень Бога, сами, не я.

Может, это действительно правда? Ведь он всё ещё ребёнок, который почти ничего не жил, а Анубис… Но снова же получит новый укол боли, лезвие, которое разрежет его на части.

– Перестань бояться. Если тебя успокоит, то мы сейчас стоим с тобой на одной ступени, и ты никогда не был полноценным человеком. В тебе всегда, с самого рождения росла эта частичка моего мира, мира Богов.

– Это вовсе не успокаивает, – мямлит себе под нос Донкор, прекращая попытки вырваться.

– Я прекрасно понимаю, что ты в смятении, что ещё не до конца понимаешь всего, что происходит, но запомни, что я не отдам тебя на погибель и буду стоять на твоей стороне.

– Теперь я точно ничего не понимаю, – потерянно шепчет юноша, опуская голову вниз.

– И не нужно. Просто помни мои слова, доверяй мне и не верь чужим словам, которые будут пытаться разрушить тебя.

Ему нечего делать, нет больше никакого выхода, поэтому всё, что остаётся – это принять то, что ему дают. Только на этот раз Донкор не чувствует того зудящего чувства фальши. Внутренняя река полностью спокойна в этих объятиях, пусть даже они от того, кто раньше был недостижимый, кому он молился, в кого верил, кого даже считал одно время ненастоящим. Как жить дальше? Анубис, о Ра, как же это слишком нереально звучит, сказал просто жить и довериться ему, но… Донкор и так всецело верил ему, потому что за столько дней, за столько всего, что он дал ему, юноша уже не мог по-другому. Единственное живое существо, что смотрит на него с его внутреннего мира и знает все секреты его.

– Я бы обиделся на это твоё «существо», но меня по-разному называли, – отзывается Анубис и, не сдержавшись от яркого соблазна, оставляет поцелуй на остром плече Донкора, что было над водой, и улыбается на его дрожь. – Я тот же Менетнашт, что был и вчера. Перестань бояться меня.

– Но это же… я не могу так просто принять, что ты не просто жрец, пусть и не такой, как в Гераклеополе, но всё равно. То, что ты сам Анубис, то божество с прообразом шакала не даёт мне покоя, – слишком тяжёлый вздох и Донкор мотает головой. – Кто ещё здесь из… не такой обычный человек?

– Именанд. Он действительно создан из тени в Дуате. Зэма – она… она Инпут, – Анубис закрывает рот Донкора рукой, чтобы он не успел ничего сказать. – Выслушай и не перебивай меня. Хоть Инпут моя жена, но это давно и в прошлом. Мне просто нужен был наследник, чтобы я разделил часть своих сил, которые довольно быстро взросли. Инпут прекрасно знала об этом, мы с ней всё обговорили, но, видимо, она испытывает собственнические чувства по отношению ко мне, поэтому сказала тебе только частичную правду.

– Но правду. И я действительно расходное мясо в грядущей войне, – Донкор не сдерживает тихого вскрика, когда его довольно сильно бьют по губам.

– Никогда не говори, не подумав, иначе только тебе от этого будет хуже, чем тем, кто окружает тебя, – беспристрастно произносит Анубис.

Донкор недовольно насупился. Он же… Нет, хватит, на сегодня он устал. Юноша забирает от себя руки Анубиса и выходит из воды. Нужно подумать и побыть одному. Ни единого слова более за тот вечер не проронилось и мысли были все слишком далеко от этого мира, чтобы обращать на что-либо внимание. Действительно устал и не было сил дальше как-то жить.

***

Ночь была тихая, спокойная, по сравнению с его собственным состоянием. Менет… Анубис спал рядом или просто лежал рядом, но никак не отреагировал на то, что юноша забрал его руку с себя и поднялся на ноги.

Смутные мысли одолевали его, пришедшая истина, о которой ему говорило божество, осталась мягко упакованной у него в голове. У него просто нет другого выхода, только принять свою судьбу. Даже если Анубис говорит, что любой его выбор примет, то… Донкор отчётливо понял, что другие не дадут ему просто так уйти. Сила внутри тихо урчала, довольствуясь своим истинным местоположением, довольствуясь новой, правильной Сферой, через которую она может действовать. Только ещё принять её нужно окончательно, что придёт со временем.

Завернувшись в накидку Анубиса, юноша медленно выходит во внутренний дворик, личный, в котором он может встретить только какую-то залетевшую птицу. Донкору нравилось здесь, где его окружали не только знакомые пальмы, но и странные растения, которые он уже видел у Эш. Интересно, а она тоже какая-то богиня или что-то непонятное, как Именанд?

Донкор подходит к лавке и тяжело садится на неё. Страх, удивление, боль – всё скрутилось настолько сильно в один сплошной тугой узел, что юноша просто боялся его развязать, чтобы не задохнуться под натиском всех чувств.

Позади послышались шаги, совершенно тихие, и Донкор уже настроился на то, что Анубис снова скажет что-то о его не смышлёности и поведёт обратно в покои, чтобы он ночью спал, а не кутался от холода в его накидку. Но шаги стихли у него за спиной уж слишком давно и никаких слов не последовало. Решил снова его запугать? Поджав губы, Донкор оборачивается и видит лишь те же деревья, но более никого. Послышалось, наверно. Сильнее сжав пальцами накидку, юноша подымает взгляд и вздрагивает, замечая столп воды почти перед собой, который принимал более отчётливую форму.

– Кто вы? – вопрос слетает с губ сам.

– Я могу быть как мужчиной, – вода принимает сказанный облик и медленно, словно парит над плиткой, приближается к Донкору, – так и женщиной, – новый облик, с которым становится ближе. – Я могу быть стариком и младенцем, животным или вовсе неживым. Пред каждым я предстаю лишь таким, каким меня видят в мыслях.

Что-то ему слишком не нравится это всё. Донкор подымается с лавки и косится на выход отсюда, который тут же затянула вода. Анубис… он сейчас ему нужен, потому что всё это лишь полное безумие и не может вообще быть такого. Юноша вздрагивает, когда вода становится осязаемой и принимает облик Анубиса, лишь с белыми волосами и такими же глазами, как и у Эш. Слепец?..

– Не бойся, ребёнок, – голос, словно ручей срывается с обрыва и разбивается об ровную гладь озера.

– Кто вы? – снова повторяет свой вопрос Донкор.

– Почитаемость меня зашла столь далеко, где я ещё ни разу не был, – его волосы развивались столь медленно, плыли в воздухе, словно всё это время они были под водой. – Но ты и сам с самого начала ответил свой же вопрос.

Нун… Всепрощающий и карающий Нил, который дал начало всему, что он может сейчас видеть и к чему прикасаться. Даже… он сам имеет свою жизнь благодаря прародителю.

– Зачем вы здесь? – задаёт самый тревожащий вопрос Донкор, до боли в костяшках сжимая ткань накидки.

– Чтобы помочь тебе принять твою истинную силу. Сфера выбрала не просто так тебя, Донкор, – белые глаза всматривались в саму душу и Донкор ёжился оттого, как они смотрятся на столь знакомом лице. – Рождён от того, кто был раньше, того, кто зовётся братом моим, таковым не являясь. Каждый из нас несёт частичку нашего былого мира, который был разрушен из-за жажды власти Змея. Противоречивость гармонии и миру выступила с войной на нас, кто вовсе тогда не умел воевать. В тебе же, Донкор, слишком много оказалось первородной силы, ты был идеальной кандидатурой для того, чтобы помочь одолеть Змея раздора, что посмел снова уничтожить мир, в котором мы обосновались. И Сфера приняла тебя незапятнанного, идеально чистого душою, мыслями и отчасти поступками.

– Война… – и снова это слово так болезненно врезается во всё его тело, заставляя лично лечь на жертвенный алтарь крови. – Я должен умереть, да?

– Судьба каждого живого существа мне неведома. Но будет созван совет, где мои дети начнут, как и всегда, перетягивать пока ещё чистое сукно, чтобы написать историю в свою пользу. Просто знай, Донкор, что ты не должен идти, как жертвенник, ты должен лишь помочь и не подвергаться преднамеренной провокации. То, что будут глаголить Ра и Сет… Слушай лишь своё сердце и голос своего разума, полагайся на моё дитя, что связано с тобою узами теперь. И когда начнётся битва, то я буду рядом с тобой, чтобы помочь тебе.

– Но разве… разве вы не можете сами взять эту силу? Вы же старше, вы… да вы сам Нун! Вам расправится с Апопом будет куда проще.

– Это не моя война, Донкор, – прародитель в мгновение ока оказывается слишком близко к юноше, почти что касаясь пальцами его щеки. – Это не война для того, кто остался духом и более не жив.

– Что? Вы… этого не может быть, вы же…

– Здесь? С тобой сейчас общаюсь? Смерть – не конец, Донкор, и я продолжаю нести свою ношу Хранителя. Из моих вод давно не выходило новых Богов, а те, что появляются – лишь сильная вера человечества.

Донкор отчётливо понимает, что они остались сами, что весь мир на грани какого-то нового листа, где будет даровано каждому перерождение, кто не сможет принять новый час. Но это всё происходит столь быстро, что просто погребёт всех под своими волнами.

– Многие не слабы, как ты считаешь, Донкор.

Юноша следит за тем, как Нун медленно забирает руку и за ним развивается вода. Это… но он же дышит. Голос в голове, который шепчет, что всё для мира будет хорошо, чтобы он перестал боятся и принял, и Донкор верит ему. Он закрывает глаза, чувствуя, как сквозь него что-то проходит, как сила внутри вспыхивает яркой вспышкой и окончательно приживается, срастаясь с его телом до самой смерти… а смерть ли будет?

– Проснись, моя жемчужина.

Горячее дыхание в губы и Донкор судорожно вдыхает, резко садясь на кровати и осматриваясь вокруг. Он весь мокрый, словно всё было не во сне, и довольно обеспокоенный Анубис, который что-то говорит ему. В груди горит, щека, к которой было прикосновение лишь поверхностное, приятно пощипывает, и губы растягиваются в улыбке. Он не умрёт на этой войне, Нун открыл ему завесу на будущее.

– Сегодня прибудут Боги, – тихо выдыхает Донкор и сам прижимается к Анубису, обмякая в его руках.

Комментарий к Глава 18. Открытие

Инпут: https://caanput.blogspot.com/2017/08/18.html

Нун: https://caanput.blogspot.com/2017/08/18_22.html

========== Глава 19. Безумие ==========

Bryan Adams-Tonight In Babylon

Донкор рассказал Анубису то, что произошло во сне, на что получил настороженность. «Нун не являлся ни к кому уже более века», – то, что следует в ответ. Юноша лишь на это пожал плечами, но поделился тем, что чувствует его присутствие во всём, а если оно есть, значит, и прародитель не мёртв никак.

Анубис был действительно удивлён, что Нун, после его разочарования детьми, всё же явился и предупредил. Пусть только Донкора, пусть Донкор сказал ему, это было очевидно. Значит, прародитель не хочет, чтобы все остальные знали о его помощи в грядущей войне. Но смысл? Все и так прекрасно знали, что кто-то среди них предатель, что кто-то помогает Апопу, но если Нун перестал содействовать в открытую, то этот червь куда ближе, чем они все думали.

В слова о том, что сегодня будет созван совет, что будут его собратья, Анубис не особо верит, ведь предсказывать Донкору точно не дано, но когда с утра их будит стук в дверь и слуга, который поспешно тараторит о том, что во дворце появился его отец, он окончательно понимает, что сейчас юноша знает куда больше, чем все они вместе взятые.

– Осирис давно и слишком часто сидит на троне в Западном мире, – объяснял Анубис, заматывая на Донкоре схенти с ритуальной расцветкой. – Поэтому он просто позабыл, как правильно себя вести с живыми людьми.

– Ты повторяешь это в третий раз, – недовольно бурчит юноша, всё ещё пытаясь самостоятельно завязать схенти. – И зачем ритуальное, если…

– Не перебивай меня, – строго произносит Анубис и берёт ускх с голубыми камнями, закрепляя его на шее юноши. – Конечно, было бы лучше, если бы ты принял свой истинный облик… На совете все будут выглядеть, как люди. Запомни, мы такие же люди, такие же мужчины и женщины, только имеем больше сил. И с Сетом без меня не вздумай говорить, понял?

Донкор только послушно кивает головой и касается пальцами ускха, который скрывал всю его шею и часть груди. Всё это не для него, но сила внутри довольствуется от внимания со стороны Анубиса к себе, да и ему самому было приятно получать заботу.

Было страшно до дрожи в коленках и чёрных кругов перед глазами. Принять истинный облик? Но он же не знает, как это делать, тем более… его истинный облик – это тот, с которым он родился, а тот… просто другой, приобретённый с силой.

– На Инпут не обращай внимания вовсе. У Тота не пытайся выведать все тайны мира, на игры Бастет не реагируй, а с Мином… с Мином тебе нужно будет хоть поздороваться. Познакомится с отцом не помешает.

Донкор смеялся на наставления Анубиса. Это было слишком безумным, не может же реальность быть такой… Или реальность как раз заключается в том, что всё это – чистейшая правда, а в том мире, в котором живут другие люди – только красивая картинка? Было много наставлений, чересчур много, по пути в зал совещаний, но юноша чувствовал себя как-то спокойно. Может, он чересчур быстро отошёл от всей вылившейся на него правды, но сила внутри тянула его в этот мир, который действительно его и был с самого рождения по праву его.

«Не волноваться и не открывать себя настоящего пред теми, кто крокодилами разорвёт тебя лишь за ту силу, что в тебе, считая, что каждый из них более достойный», – возникает в голове как само собой и Донкор более спокойно выдыхает. У него есть Анубис, у него есть поддержка самого Нуна, который поможет справится ему со всем, а если понадобиться, то заговорит его устами. Странные мысли, но они стали полностью частью его.

Его руку отпускают лишь перед самой дверью, от которой исходили странные нити знакомой силы, что тянулась к нему, принимая. Магия Анубиса – единственная мысль, что является правдой, как и всё то, что будет произнесено за этой дверью. Бог… нет, он такой же мужчина… толкает створки двери и пропускает Донкора первым. Просторная зала, которая освещается многими факелами, ни единого окна, и лишь золото, что отбивает огонь от себя. Первые секунды его слепит, но юноша старается как можно уверенней делать шаги, чтобы не упасть лицом в грязь. Множество цепких взглядов, некоторые с отвращением, некоторые с любознательностью, безразличием, злостью и заинтересованностью. Взгляд останавливается на старце, который с нескрываемой брезгливостью смотрит на него. «Наверно, это и есть Осирис. Что же, Анубис был прав», – думается Донкору и он садится в глубокое кресло, которое ему предоставляет его бог, пряча руки под столом.

– Ты мог прийти ещё позже, брат. Мы здесь же просто явились, дабы отдохнуть, – Донкор смотрит на мужчину с полностью белыми волосами, как вчера к нему явился Нун.

– Гор, – тихо, но слишком властно произносит Осирис, смотря на своего сына. – Может, Анубис, представишь нового члена нашего совета?

– Донкор, его Нун признал своим приемником и сила сегодня ночью окончательно приняла его тело.

Юноша вздрагивает, когда тяжёлая рука Анубиса неожиданно для него опускается ему на плечо, в поддержку сжимая. Всё это время мужчина стоял позади него, словно охраняя… непонятно от чего. Тихий шепот, что, кажется, не только сила приняла его тело, и смешки многих. Инпут… только она может говорить такое, не покидая попыток вернуть себе Анубиса.

– Раз так, то пусть нам Донкор покажет свою обретённую силу, – молодая девушка, богиня, в голосе которой слышны мурчащие нотки.

– Я не думаю, Бастет, что это будет целесообразно подвергаться опасности в столь закрытой комнате. Тем более тогда, когда силы Апопа взросли и выпускать частичку его здесь будет слишком рискованно.

Это, скорей всего, Тот, ведь его столь монотонный голос вызывает желание спать, как и вся любая информация, которую ты познал чересчур много. Донкор боялся всего того, о чём они говорят, боялся вовсе этих богов, но огонь внутри грел и дарил спокойствие. Юноша теряет тот момент, когда все затихли и к столу вышел из тени широкоплечий мужчина. Копия Гора, только более старый и с золотым блеском в глазах. От него исходило странное свечение, которого, вроде бы и не видел, но ощущал всем своим телом. Бог ставит на стол небольшой чёрный куб и с силой толкает его, чтобы предмет остановился возле Донкора.

– Пусть он покажет, что может сделать. Мы должны знать наши силы.

Юноша уже было собирается ответить, что он совершенно ничего не умеет, но прикусывает себе кончик языка. Они его загрызут, если откажется. Анубис в последний раз сжимает его плечо и исчезает. Сделает, хоть и не знает, что нужно… «Обхвати руками куб и выпусти свою силу», – голос, как переливание воды и Донкор понимает, что только он его слышит.

Все с нетерпением ждали, что же сделает этот ребёнок, но никто даже и не думал, что вообще что-то произойдёт. Донкор видел эти косые взгляды, прекрасно понимал, что он для всех, никто. Доказывать им ничего не будет, оно того не стоит, но, если может приложить руку к тому, чтобы хоть как-то ослабить Апопа…

Глубокий вздох и он прикасается пальцами к ледяному кубу. Желание отдёрнуться, встать, уйти, убежать – слишком велико, и странные верёвки пытаются оплести не только его тело, но и огонь внутри. Донкор закрывает глаза, полностью расслабляясь и выкидывая из головы все свои мысли. Он видит внутри себя белое пламя, которое ластится к нему, как какой-то прирученный зверёк, и юноша не отталкивает его, принимает, как часть себя. На этот раз Донкор чувствует, как его тело меняется под силу, чтобы полностью владеть ею.

Он открывает глаза, что светятся голубым светом, и позволяет взбунтовавшейся частице Змея вырваться из куба. Яркая вспышка белого света и было взмывшая в воздух чёрная дымка замирает, чтобы в следующую секунду рассыпаться на мелкие песчинки, которые стали медленно оседать на стол.

Пару раз моргнув, чтобы пропало окружающее его синее ничего, Донкор осматривается вокруг. Удивление и большая зависть с отвращением – единственное, что он видит. И только позади стоящий Анубис заставляет держать голову поднятой.

– Что… нам делать, Ра?

– Мы объявим бой, – твёрдый ответ того, кто дал Донкору куб.

Образовавшийся галдёж приводит его к мыслям, что боги действительно не отличаются от людей. Кто-то доказывает, что это безумие, что нужно ждать нового хода Апопа, потому что тогда больше шансов победить. Кто-то пытается донести, что без боя не обойтись, что нужно сделать выпад первыми, ведь именно тогда будет победа на их стороне. Только Анубис оставался безучастным ко всему этому сброду, и Ра, который не сводил внимательного взгляда с Донкору. Ему было неудобно здесь, особенно под столь пристальным взглядом. Глаза опускаются вниз на чёрно-золотые перчатки, которые плотно обтягивали его руки, как вторая кожа. Неужели он не стал собой обычным? Или именно это обычность, а то всё было просто маской, которую он сбросил с себя?

Все разговоры обрываются, когда Ра повторяет свою фразу и приводит аргументы, которые никто не может опровергнуть. Все прекрасно понимали, что война начнётся или сегодня, или завтра, но будет. Более не видя смысла находится здесь, где снова стали шуметь о том, что их былой план – провальный, что предатель уже всё рассказал Апопу, но… не нужно Донкору дальше быть здесь. Поэтому Анубис протягивает свою руку юноше, в которую тут же вкладывают свою, и он тянет своего лисёнка за собой.

– Это… – Донкор не находит слов, чтобы описать всё своё мнение, когда они выходят в коридор.

– Не так, как ты себе представлял, да? – Анубис низко засмеялся. – Мы такие же живые, как и люди, у нас есть чувства и характеры, есть собственные мысли, желания и потребности. Поэтому то, что ты…

– Анубис! – раздаётся позади них, перебивая божество.

Донкор оборачивается следом за Анубисом и с силой сжимает руку мужчины, когда к ним подходит Уми. Не просто же человек, ведь был на совете, был и молчал, как будто его это всё не касается. Чужие пальцы переплетаются с его собственными, поддерживая и показывая, что не даст в беду.

– Вы убежали столь быстро, что я даже не успел ничего сказать, – в глазах Уми появляется странный блеск, который пугает его. – Может, Анубис, уже представишь меня нормально?

– Донкор, это Мин, твой отец.

И мир срывается в новое безумие. Это. Его. Отец. Отец, который пытался… О нет, не думать и не вспоминать о таком.

– Неужели не хочешь обнять своего отца? – Мин разводит руки в стороны, словно действительно ожидает, что к нему кинется юноша. – Как знаешь.

– Что ты хочешь, Мин? – устало спрашивает Анубис вместо Донкора.

– Просто высказать своё восхищение силой того, кто мой сын, восхититься красотой и, – божество стремительно подходит к Донкору, становясь сбоку от него и склоняясь к уху, – я не потерплю, чтобы мой сын звал меня отцом и пытался как-то лезть в мои дела или просто просить совета. У тебя, вон, есть твоя шавка ручная, он знает многое.