Текст книги "Наконец-то вместе (СИ)"
Автор книги: Ll199
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 47 страниц)
Почувствовав мой взгляд, он посмотрел в мою сторону и несмело улыбнулся. Его улыбка успокоила меня немного, вселила веру и надежду. Все будет хорошо, иначе просто не может быть.
– Им не холодно? – я не сразу поняла, о чем он спрашивал. Пока я пыталась вникнуть в суть его вопроса, доктор, о присутствии которого я совсем забыла, пришел мне на помощь:
– Внутри кувеза поддерживается температура. Я думаю, что мальчика мы уже завтра утром переведем к вам в палату.
– А малышку? – я неотрывно смотрела на Атеш, думая о том, что до сих пор совсем не понимала, что такое волнение, страх и беспокойство. Мое сердце сжималось при виде всех этих трубок и проводов.
– Санем, мне жаль это говорить, но она даже не может дышать самостоятельно. Ей придется остаться здесь какое-то время…
Он отвел взгляд… Доктор Актай, всегда уверенный в себе и знающий как ответить на любой мой вопрос, сейчас всеми силами старался избежать разговора. Потому что не знал, что мне сказать… Зато я знала! С моей девочкой все будет хорошо. И когда она немного подрастет я куплю ей крохотные круглые очочки, которые она будет поправлять своим маленьким тоненьким пальчиком.
– Дорогая, тебе пора возвращаться в палату – голос доктора раздался совсем рядом, и прежде, чем его пальцы сомкнулись на моей руке я убрала ее за спину:
– Нет, нет, нет! Ни за что! Я отсюда не уйду.
– Ты должна! Всего несколько часов назад у тебе сделали операцию, не забывай об этом!
– Но вы сказали, что мне полезно ходить!
– Санем, послушай... – начал доктор, пытаясь подобрать слова. Джан сразу же оказался рядом со мной, обнял за плечи, как бы укрывая от рук доктора – Тебе полезно ходить, но недолго, иначе швы разойдутся и тогда придется тебя заново зашивать.
– Ну и пусть! – я не хотела никуда уходить, просто не могла! Как будто почувствовав мое состояние, малышка Атеш чуть сильнее сжала мой палец, так, что я это почувствовала. Ее прикосновение было для меня как целебный бальзам, облегчающая боль от ожога. Только моя душа все равно горела при каждом взгляде на мою посиневшую дочь.
– Единственная моя, – услышав голос Джана я поняла, что меня загнали в угол. С ним я справиться точно не смогу – Я обещаю тебе, что мы снова придем сюда позже – он красноречиво посмотрел на доктора и тот согласно кивну:
– Хорошо, я предупрежу персонал.
Я попрощалась с детьми и пообещав им скоро вернуться, последовала за Джаном. Мы шли до палаты молча, про себя моля Всевышнего о здоровье нашей дочери. Совершенно обессиленная от напряжения, я рухнула на кровать. Сердце тревожно билось, мои мысли остались там, возле детей.
– Поспишь немного? – Джан сел рядом и спасательный круг его рук сомкнулся вокруг меня.
– Нет, не хочу – я прижалась к его груди там, где гулко грохотало сердце. – Тебе страшно?
– Страшно – тихо признался он, целуя меня в макушку. От его слов, от его тихого голоса мне стало легче.
– И мне страшно – вздохнула я и попыталась улыбнуться – давай бояться вместе.
– Единственная моя, с тобой я готов разделить все, даже страх – в голосе Джана слышалась улыбка. Не таким я представляла этот день, но даже за это я была благодарна Всевышнему. Наша с Джаном любовь к детям такая огромная, что не позволит ничему плохому случится, она защитит наших малышей.
Я проснулась резко, как от толчка. В палате было темно, горел только маленький ночник на журнальном столике. Джана не было, я это поняла еще не открывая глаз. Зато передо мной сидела Лейла, уткнувшись в свой телефон. Я попробовала встать, но резкая боль будто разрезала живот пополам, и я рухнула обратно, беспомощно застонав.
– Санем, сестренка… – Лейла обеспокоено кинулась ко мне – Как ты?
– Где Джан?
– Он здесь, сейчас подойдет. Как ты себя чувствуешь? – я смотрела на нее и удивлялась, почему она задает мне этот вопрос. Неужели сама не видит, как я?!
– Лейла, как я могу себя чувствовать?! Я беспомощна, не могу даже пошевелиться, а этажом ниже моя дочь борется за свою жизнь?
– Сестренка, мне кажется ты немного преувеличила!
– Что? Если бы ты только могла увидеть ее… – голос сорвался и слезы снова побежали по щекам.
– Я ее видела. Она пока слабенькая, но поверь, все будет хорошо.
– Где Джан? – я не хотела слушать ее. Она так говорит, потому что это не ее дочь! Я хотела, чтобы рядом был Джан, только он может понять меня.
– Он сейчас подойдет. Я написала ему…
– Почему он меня оставил? Он же обещал…
– Не делай поспешных выводов… – начала свои нравоучения Лейла, но вовремя заткнулась, потому что я не была сейчас настроена выслушивать ее.
– Санем, я здесь – Джан ворвался в палату как ураган.
– Отведи меня к детям! – я потянула к нему руку, чтобы он помог мне встать.
– Сейчас, любимая. Только сделаем тебе обезболивающий укол и спустимся вниз.
– Не хочу ничего, просто отведи меня …. – но медсестра уже вколола мне лекарство. Не дожидаясь, пока оно подействует, я спустилась вниз. Теперь я поняла, почему Джан меня оставил одну в палате. Он уговорил доктора расположить кувезы так, чтобы у меня был доступ к обоим детям сразу. Именно этим он и занимался…
– Джан… – я не знала что ему сказать. Моя любовь к этому мужчине росла с каждой минутой, с каждым моим вздохом.
– Пойдем, тебя ждет еще один сюрприз – улыбнулся Джан.
Я подошла к детям и первым делом мои глаза убежали в сторону Атеш. Малышка лежала все также в проводах и трубках, но выглядела уже не такой пугающе синей. Я посмотрела на Джана, пытаясь сдержать слезы. Это был не сюрприз, для меня это было настоящее чудо.
– Доктор снял с нее маску, чтобы проверить может ли она дышать самостоятельно. И она смогла – мой любимый не мог скрыть дрожь в голосе.
– А почему она снова с трубкой? – я слизывала языком слезы, потому что мои руки были заняты. Я просунула их в кувезы и накрыла животики моих малышей. Дениз недовольно задергал ножками и уже привычно завопил. Малышка Атеш тоже дернулась, но у нее было намного меньше сил, чем у брата.
– Доктор сказал, что будет каждый час проверять ее. Если малышка справится, завтра он освободит ее от трубки – Джан прижался к моей спине и обнял меня сзади.
– Это такое непонятное чувство, когда я к ним прикасаюсь – призналась я не зная, как объяснить то, то что я чувствовала в эту минуту. Это было больше, чем нежность, больше, чем трепет или любовь. Это чувство было особенным, еще не до конца мною понятым.
– А я их боюсь – шепотом признался Джан, осторожно просовывая руку к ножкам Дениза. – Они такие маленькие. Особенно Атеш.
– Джан, ведь все будет хорошо?
– Обязательно будет! – я почувствовала его губы у себя за ухом. Сейчас мне было спокойной. Когда со мной Джан и дети, жизнь не кажется такой сложной и непредсказуемой. – Скажу кое-что?
– Скажи – эта его фраза всегда вызывала у меня улыбку.
– Мне всегда казалось, что я неполноценный… Всегда чего-то не хватало в моей жизни…
– А теперь как будто заполнилась твоя жизнь, да? – я чувствовала тоже самое. Как будто с появлением малышей моя жизнь стала полной, наполнилась смыслом.
– Точно так – улыбнулся Джан, и я почувствовала его улыбку на затылке.
– Когда ты улыбаешься моя надежда оживает – я была уверена, что Джан это и так знает, но мне хотелось сказать ему об этом еще раз. Я хотела чтобы он знал – он моя сила, моя душа. Без него нет смысла в моей жизни, также как и без детей. Какой же я была глупой думая, что когда появится ребенок, Джан меня забудет. Теперь я точно понимала, что это невозможно – Знаешь, я ведь очень боялась, что дети вытеснят нас из нашей привычной жизни. И только сейчас, глядя на них я понимаю, что все наоборот… Они дополнили нашу жизнь и сделали ее полноценной. Джан они еще больше связали нас, потому что раньше были я и ты, по отдельности, понимаешь! А теперь мы с тобой в них, в наших детях и это навсегда!
– Я люблю тебя, Санем. И детей люблю. Мне даже кажется, что я их всю свою жизнь любил, только не понимал этого.
– Мне тоже – моя жизнь налаживалась, я была в этом уверена. С малышкой все будет хорошо, мое сердце так чувствует! Джан рядом и наша любовь с появлением детей изменилась, стала еще сильнее. Мы с ним стали еще ближе, еще лучше понимали друг друга… Только бы набраться терпения, чтобы не сойти с ума в ожидании назначенного часа… Часа, когда наши малыши будут рядом с нами… Часа, когда мы вернемся домой и будем там очень счастливы…
Два месяца спустя...
Джан
Малышка пищала как голодный котенок, требуя еды. Я слышал торопливые шаги Санем на лестнице, она старалась изо всех сил.
– Потерпи, малышка – я вытащил ее из люльки и уложил себе на согнутую руку – Мама уже рядом…
Атеш смотрела на меня невидящим взглядом и молча открывала рот. На самом деле она пищала очень-очень тихо, мы с Санем один раз прислушались и даже услышали этот едва уловимый звук, который она выпускала из маленького ротика. В отличии от брата, она не любила устраивать истерик, если кто-то брал ее на руки. Дениз же наоборот, почувствовав внимание мамы или папы распалялся еще больше.
– Я уже здесь – ворвалась в комнату моя любимая, и сунув мне бутылочку в руки, пошла кормить главного крикуна Дениза Дивита. – Ну что случилось? Мамочка задержалась всего на минуточку… Какой же ты нетерпеливый, какой капризный ребенок! Весь в папу…
Санем мило ворковала с сыном, совершенно не стесняясь «обзывать» меня капризным. Я непроизвольно улыбнулся, услышав ее слова. Видимо это способность списывать все «плохое» на меня, а хорошее приписывать себе, передалось ей от матери. Меня ужасно веселила эта игра, мне нравилось быть объектом ее подколов.
Малышка пискнула, «потеряв» еду. Я поправил бутылочку, и она довольно зачмокала, пытаясь высосать смесь и тратя на это все силы. Наевшись, она довольно вздохнула и закрыла глаза. Атеш все еще была слабее брата, но я знал, что когда она подрастет и окрепнет, все наверстает и отставит его далеко позади. Я прислонил ее к своему плечу, как меня учила мама Мевкибе и слегка постукивал по спинке. Сейчас я уже не боялся малышки, даже привык к ней. Теперь я мог спокойной помогать Санем купать ее, кормить и даже менял подгузник. А всего пару месяцев назад я немел, когда она оказывалась у меня на руках.
Я был на грани паники, когда Санем в первый раз сказала мне «Хочешь ее подержать? Это не страшно!». Мне было очень страшно, особенно за Атеш. Она была такой маленькой и хрупкой, что я боялся даже прикоснуться к ней, не то что взять на руки. Но Санем просто вложила мне малышку в руки и отошла, чтобы я не смог вернуть ее обратно. Но я бы и не смог. Это невесомое, крохотное тельце, практически умещавшееся у меня на ладони, с первых же секунд отвоевала для себя место в моем сердце, на моей руке, на моей груди, в моей жизни. Я понимал, что никогда больше не смогу расстаться со своей любимой дочуркой.
Санем подошла к нам и поправила малышку, уложив ее мне на руку, пристроив маленькую головку на сгибе. Атеш раскрыла свой маленький ротик, и, то ли зевнув, то ли тихо пискнув, снова закрыла его. Я протянул руку, чтобы поправить ей голову, но она не дала мне это сделать, ухватив за палец.
– Присядь, так тебе будет удобнее – счастливо улыбаясь, моя любимая похлопала рукой по кровати рядом с собой. Другая рука у нее была занята, на ней лежал Дениз. В отличии от меня, Санем не боялась детей, она легко с ними справлялась, как будто всю жизнь только и делала, что ухаживала за малышами.
Я, словно робот, маленькими шажками подошел к кровати и опустился, стараясь держать руку неподвижно.
– Санем, честное слово, я ее очень боюсь – признался я, надеясь, что она заберет у меня малышку. Но моя любимая только закусила губу и замотала головой. – Что? Не возьмешь ее? Нет?
– Нет… И знаешь что? Вечером ты мне будешь помогать купать ее.
– Нет! Пусть мама Мевкибе поможет!
– Да, да, да… – засюсюкала она, глядя на малышку. – Атеш хочет, чтобы ее искупал папочка, так ведь малышка?
– Санем, это шантаж!
– Конечно шантаж… – продолжая сюсюкать, она вернула Дениза в люльку и, подойдя к нам, наклонилась над дочкой – Папочка еще не знает, что раньше его шантажировала только мамочка, а теперь у нее есть еще и помощница, так ведь малышка?
Ну что мне делать с этим чудом? Как мне справиться с моей неугомонной женой?! И даже материнство не помогло ей «исправиться», наоборот. Она с самых первых дней приучает малышей поддерживать свою мамочку в ее сумасбродствах. И я совсем не понимаю почему, но мне это безумно нравится.
Санем упорхнула оставив меня одного с малышкой и второй раз за последние несколько минут к горлу подступила паника. Я растерялся, испугался и никак не мог сообразить что делать. Осторожно, практически не дыша, я уложил Атеш в люльку и пошел искать Санем, чтобы она проверила, все ли я сделал правильно.
Тогда я ужасно боялся, теперь уже меньше. Теперь осмелел настолько, что не вскакивал с кровати каждый раз, когда утром Санем приносила детей, чтобы они пожелали мне доброго утра. Теперь я осмелел настолько, что мог даже самостоятельно встать среди ночи, услышав их плачь, и покормить, укачать на руках, уложить обратно в люльку. Теперь я мог не сидеть парализованный на кровати, когда кормил ребенка.
– Давай, укладывай ее – Санем прервала мои мысли, подойдя ко мне неслышно и заглянув через плечо. – Ааай, Джааан… Какая она все-таки милая, такая спокойная, такая тихая… Вся в меня.
– Конечно, в тебя, единственная моя. Капризный Дениз похож на меня, а спокойная Атеш на тебя.
– Именно так! – без зазрения совести засмеялась она и упорхнула прежде, чем я успел схватить ее свободной рукой.
– Ничего дорогая, – улыбнулся я малышке, укладывая ее в люльку – Я сейчас поймаю твою мамочку и пощады ей не будет! Сейчас, жизнь моя, дай мне всего минутку… – Атеш уже спала, сжав кулачки и подняв ручки. Ей было все равно, она не «вмешивалась» в наши разборки, но я уже представляю, как через пару лет она будет бежать за нами и визжать от радости, помогая мне ловить свою неугомонную мамочку.
Я тихо вышел из детской и расплылся в широкой улыбке, увидев на полу футболку Санем. Только она могла так откровенно заигрывать со мной, в то время как внизу нас ждали ее родители. Я посмотрел на соседнюю дверь и вовремя сумел задавить рвущийся наружу смех. На ручке двери красовался ее кружевной лифчик, но не тот, который она надел с утра, а другой, который у нее был для «особых» случаев. Ах, Санем, ах!
Осторожно повернув ручку, я открыл дверь. Как и предполагал, моей любимой в спальне не было, зато из ванной доносился звук льющейся воды. На ходу срывая с себя одежду, я тихо проскользнул в ванну и, стараясь не шуметь, подкрался к душевой кабине. Санем увлеченно намыливала голову, что-то напевая про себя. Судя по ее энергичным движениям, ей было холодно и она торопилась побыстрее завершить водные процедуры. Ничего, малышка, Джан сейчас тебя согреет... Джан разожжет такой огонь внутри тебя, что никакая вода не сможет его потушить.
Дверь душевой тихо щелкнула и за несколько секунд спина Санем покрылась огромными мурашками. Они расползлись по всему телу моей любимой, от чего она зашипела и преувеличенно передернулась.
– Джан Дивит, двигайся уже в какую-нибудь сторону, а то мне холодно – проворковала она, услышав мой довольный смех. Санем точно знала, в какую сторону я двинусь, поэтому отступила на шаг, освобождая мне место.
– Говоришь, чтобы я потер тебе спинку? – мое дыхание стало прерывистым, я уже не мог его контролировать.
– Оо, как давно ты не делал этого… Я даже не помню, когда это было в последний раз!
– Лгунья! – прошептал я ей в самое ухо. Руки не слушались меня, заскользили по ее талии и легли на все еще слегка увеличенный живот. Санем довольно замурлыкала, наклоняя голову на бок и открывая мне доступ к шее.
– Любимый, если ты что-то задумал, действуй быстрее. Если мы тут задержимся, мама придет проверить все ли в порядке.
– Санем, не то, чтобы я не любил маму Мевкибе… Но может нам все-таки няню найти для детей...
– И запретить ей подниматься на второй этаж – поддержала меня любимая.
– Тогда придется детскую перенести вниз – сгребая в кучу остатки здравого смысла, пробормотал я. Непослушные губы уже тянулись к ее мокрой шее.
– Нет, пусть остается на втором этаже – захихикала Санем, когда мои пальцы пробежались от талии вверх, к груди. – Мы устроим для себя тайное убежище внизу.
– Ты очень хорошо придумала – я развернул ее и впился в губы, не в силах больше терпеть. Я ужасно соскучился по своей девочке.
– Джан Дивит, если ты меня уронишь, я пожалуюсь маме – пригрозила она, и прежде, чем я сообразил, что моя сладкая беда собирается сделать, запрыгнула на меня. Хрипло засмеявшись, она ухватившись за мою шею и сцепила ноги вокруг бедер.
– Я сейчас просто в шоке, от твоей наглости – довольно заулыбался я, поднимая ее немного выше, так чтобы налитая грудь оказалась на уровне моих губ.
– Джа-ан – Санем прильнула к моему рту, прижимая голову к своей груди так, что я не мог уже дышать. Хотя, с той самой минуты, как ее голове тело прикоснулось к моему, мое дыхание куда-то исчезло – Я сейчас заплачу…
– Почему? – я оторвался от нее и посмотрел ей в глаза, пытаясь разглядеть в них ответ на свой вопрос. Честно говоря, я и так боялся к ней прикасаться. Мне казалось, что после рождения детей она стала такой хрупкой, что может развалиться от одного неосторожного движения.– Я делаю тебе больно? Мне перестать?
– Только посмей! – Санем снова притянула мою голову к груди. То ли от холода, то ли от возбуждения соски сжались в тугие комочки и кололи мне язык, когда я пытался к ним прикоснуться. – Ты делаешь мне хорошо… Очень хорошо… очень... очень...
Вода шумела, перекрывая ее страстный шепот. Но даже если бы не это, я все равно не смог бы расслышать ее слова из-за шума в ушах. Адреналин закипел в крови, разгоняя ее по венам, и разнося по всему телу возбуждение. Я испытывал такое же волнение, какое испытывал при первой нашей близости. Возможно из-за перерыва, который нам «устроил» доктор, а может быть потому, что я теперь воспринимал Санем совсем по-другому.
Неожиданно она заскользила вдоль моего тела вниз и испуганно охнув, вцепилась мне в плечи.
– Санем, я честно нервничаю. Может выйдем отсюда? – я не боялся выглядеть трусом, ее безопасность у меня всегда была на первом месте.
– Хорошо, тут и правда немного неудобно… И из-за этой воды я не чувствую твой вкус… – она говорила очень легко и спокойно, но эти слова достигнув моего сознания, вызывали выброс очередной порции адреналина. Желание, как огненный шар, пронеслось по моему телу от головы к животу и застряло где-то чуть ниже напряженным пульсирующим комком возбуждения. Не подозревая о том, какое действие на меня оказывают ее слова, моя любимая продолжила немного хриплым, нетерпеливым голосом – Обещай, что мы это обязательно сделаем как-нибудь!
– Ты имеешь ввиду, займемся любовью в душе?
– Нет, любовью мы будем заниматься в более удобной обстановке… А в душе мы просто займемся сексом!
– Санем! – мой голос прозвучал очень напряженно, очень возбужденно и прерывисто. Она довольно улыбнулась и наклонившись к моей шее, слизнула мокрую дорожку, стекающуюся с волос. Хотя я и радовался тому, что она уже не чувствует никакого стеснения в нашей интимной жизни, но иногда ужасно скучал по тому времени, когда она боялась лишний раз прикоснуться ко мне, а у меня было достаточно времени чтобы насладиться ею. Ее откровенность сводила меня с ума, когда она начинала направлять меня без всякого стеснения, чтобы получить тот результат, который хотела.
– Слово! – потребовала она, упираясь одной рукой в стенку кабины, тем самым не давая мне пошевелиться.
– Санем Дивит, я даю тебе слово, что в один день, когда ты совсем не будешь этого ожидать, я займусь с тобой сексом прямо здесь, в душевой, под струями теплой воды – я оторвал губы от ее уха, на секунду прихватив зубами мочку.
– Я буду ждать этого дня с нетерпением… – восторженно прошептала она и убрав руку от стены, слегка подтолкнула меня в сторону двери.
– Санем, прекрати, иначе я не ручаюсь за себя… – пробурчал я, пытаясь нащупать ногой махровый коврик, чтобы оставить на ней всю влагу с ног и тем самым обезопасить нас обоих. Я вышел из ванной, бережно неся свою драгоценную ношу. Прихватив по дороге полотенце, я кинул его на кровать и уложил Санем сверху.
– Я надеюсь, ты не будешь на это тратить время – захихикала моя неугомонная жена, безошибочно догадавшись, что я собираюсь вытереть ее насухо, чтобы она не простыла. Закатив глаза, она схватила меня за шею и притянула к себе.
– Ты очень пользуешься моей слабостью… – я не успел договорит, а она ответить, потому что в коридоре послышались торопливые шаги и нетерпеливый стук в дверь:
– Санем! Куда ты пропала? Почему заперлась средь бела дня? Спускайся вниз, Лейла и Эмре приехали с ребенком.
– У них, что нет своего дома?? – Санем возмущенно посмотрела на меня и в эту минуту она выглядела такой соблазнительной, что я, наплевав на весь мир, впился ей в шею – Я же говорила, что они скоро переберутся к нам всем семейством… – захихикала она, пытаясь увернуться от моих губ.
– Санем!!!
– Мама, что ты тут делаешь? – за дверью раздался голос Лейлы, перекрывая мой разочарованный стон. Если сейчас еще и Эмре поднимется сюда, я выйду и прогоню их! Всех!
– Твоя сестра заперлась в комнате средь бела дня!
– Мама, оставь ее в покое! Пойдем вниз, чай попьем.
– Что значит оставь? – возмутилась теща – И Джана не видно нигде!
– Ну уж это слишком! – пропыхтела Лейла и судя по отдаляющемуся голосу, оттащила тещу от двери. – Может они там вдвоем, может у них серьезный разговор или еще что-то?! Дай людям свободно дышать в их собственном доме! Пошли!
– Все таки хорошо, что сестра приехала – засмеялась Санем, сразу же поменяв свое мнение.
– Они ушли? – я с сожалением посмотрел на жену, понимая, что нам сейчас придется одеться и спуститься вниз. Но видимо у нее были совсем другие планы, потому что она схватила меня за волосы и притянула мою голову к своей груди. Сцепив ноги у меня за спиной, Санем дала мне понять, что никуда идти не собирается и меня тоже никуда не отпускает.
– Куда ты собрался? Мы еще не закончили…
– Я думаю, что нам лучше спуститься вниз – глухо пробурчал я, не отрываясь от ее груди, потому что она все еще удерживала меня, не позволяя пошевелиться.
– Сначала доведем дело до конца, а потом спустимся – пропыхтела Санем, ерзая подо мной, чтобы удобнее устроиться. – Давай по-быстрому… Раз, два и все! Потом пойдем вниз…
Я не любил «по-быстрому»… Мне нравилось растягивать удовольствие, доводя Санем до исступления своими ласками и самому доходить до предела. Но если другого варианта нет… Если моя любимая просит об этом… Кто я такой, чтобы отказать ей?! Как я посмею, как смогу! По-быстрому, значит по-быстрому…
Почему-то от этой мысли я распалился еще больше. Руки задрожали от нетерпения, голова шла кругом, а мое возбуждение достигло уже предела. Я не помнил, чтобы хоть одна женщина могла довести меня до такого состояния просто предложив «сделать это по-быстрому… Раз два и все…» Хотя, справедливости ради надо признать, что не помнил я ничего, потому что Санем без особого труда сумела стереть из моей памяти воспоминания о всех женщинах. Но я все равно был уверен, что ни одна из них, никогда не могла даже приблизить меня к тому, что я испытывал с ней.
Она лежала подо мной распаленная, готовая принять меня и подарить мне наслаждение. Моя любимая даже «по-быстрому» отдалась мне без остатка, со всей страстью. Я же… Я потерял голову сразу же, как только наши тела соединились. Санем закусила нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон, когда поддавшись вперед я погрузился в нее, такую влажную, такую мягкую и горячую. Она сжалась вокруг меня, запульсировала, окончательно лишая меня рассудка. Но я должен сохранить здравый смысл, должен держать себя в руках, чтобы не сорваться, чтобы не навредитьсделать ей больно.
– Джан, я сойду с ума, если ты будешь делать это медленно! – приподняв мне навстречу бедра, она требовательно дернула меня за волосы. Ее горячее дыхание, переходящее в нетерпеливое хныканье, опалило мне ухо, и я подался назад, а потом с новой силой двинулся вперед. Санем откинула голову, наслаждаясь трением наших тел. Я уже плохо соображал и совсем потерял контроль над своим телом, настолько она распалила меня своей требовательностью. Мои движения становились все быстрее, а ее вздохи все громче и так до тех пор, пока она не замерла подо мной. Ее бедра напряглись, дыхание остановилось, руки судорожно сжались вокруг моей шеи и уткнувшись лицом мне в плечо она дала себе волю. Ее тело содрогалось подо мной, а я был совсем близок к тому, чтобы присоединиться к ней, но сдерживался. Я хотел, чтобы она насладилась своей победой, очередной победой надо мной. Потому что сегодня, сейчас, «сделав это по-быстрому» она в очередной раз показала мне, что имеет надо мной полную безграничную власть…
Санем
– Давай, Санем, вставай! Пора кормить детей!! – я пыталась растормошить себя, но вставать не хотелось совсем. Я чувствовала, что Джана нет рядом, значит он позаботится о детях, а я смогу поспать еще немного. Но… – Санем, вставай девочка!
С трудом поднявшись с постели я поплелась в душ и встала под практически холодную воду, но это не очень-то и помогло. Только еще больше захотелось вернуться в теплую постель. Но я нашла в себе силы и, решительно отвернувшись от соблазнительно мягких подушек и одеял, вышла из комнаты.
Я заглянула в детскую, но Джана здесь не было. Дети спали, разрумянившись во сне. Дениз как всегда скинул одеяло, он как отец ненавидел, когда ему жарко. А малышка Атеш совсем потерялась под цветным одеяльцем, как будто ее там вовсе и нет. Стараясь не шуметь, я тихо выскользнула из детской и пошла искать своего мужа.
Я нашла его на кухне. Он готовил смесь для детей, пытаясь передвигаться неслышно. Сердце сжалось от нежности к этому огромному человеку, способному стать невидимым и неслышимым, чтобы дать мне поспать лишние десять минут. Он никогда не будил меня ночью, если дети плакали и очень часто, отключал будильник и сам занимался малышами, кормил их, укачивал пока они снова не засыпали.
Тихо подкравшись, я обнала его сзади и прижалась лбом к широкой спине любимого.
– Ты снова сбежал от меня – пожаловалась я, целуя его через ткань футболки.
– Я не хотел тебя будить. Скоро надо кормить детей… – он поднял руки и продемонстрировал мне две бутылочки со смесью.
– То есть папочка готовит завтрак своим деткам?...
– Именно так…
– А мне помнится другое время… Когда ты «сбегал» от меня для того, чтобы приготовить завтрак для меня.
– Хм… Я тоже такое помню – согласился Джан, откидывая голову назад и прижимаясь к моей голове.
– Может быть, когда дети подрастут, ты снова начнешь готовить для меня завтраки?
– Единственная моя, ты же знаешь, что больше всего на свете я люблю кормить тебя.
– Теперь ты любишь кормить детей… – как можно жалобнее пропищала я, запуская руки под его футболку.
– А вот и не правда! – заявил он и развернувшись, заключил меня в объятия, внутри которых мне мгновенно стало уютно, безопасно и тепло. – И в доказательство этому… посмотри туда…
Я повернула голову и слезы непроизвольно навернулись на глаза. В пластиковом контейнере были аккуратно сложены мои любимые панкейки, а рядом стояла баночка с апельсиновым мармеладом.
– Ты что, не спал всю ночь? – ахнула я, потянувшись за лоточком. Сорвав крышку, я стащила один блин и откусив почти половину, свернула его и поднесла ко рту Джана. Он послушно открыл рот и забрал аппетитный кусочек, при этом не упустив возможности прихватить и мои пальцы.
– Вкусно? – улыбаясь, поинтересовался он.
– Божественно! Здоровья твоим рукам! Обожаю твою стряпню! – я пыталась выговорить все это с набитым ртом, держа наготове еще один блин.
– Если бы я мог, то сейчас обиделся бы на тебя! – оскорбился Джан, но его глаза при этом смеялись.
– Но ты не можешь на меня обижаться, так ведь?
– Нет, не могу – согласился Джан.
– Потому, что любишь?
– Потому, что обожаю тебя. Потому, что не могу дышать без тебя. Потому, что одна твоя улыбка способна заставить меня забыть про все обиды.
– Джаан… Я так люблю, когда ты говоришь мне такие слова…
– И это чистая правда – он наклонился и поцеловал меня в нос, подозрительно косясь на мою руку. Во избежание недоразумений и утренних потасовок, я убрала руку с зажатым в ней блином от греха подальше. Любовь любовью, но еду я с ним делить не собираюсь. Тем более ту еду, которую он с такой любовью для меня приготовил.
– Я тебя тоже очень люблю – прошептала я, потянувшись к его губам. Пусть довольствуется этим, а панкейки останутся у меня, в целости и сохранности!
Рядом пискнула видеоняня и через секунду раздался сначала тихий, а затем оглушительный крик Дениза. Малыш проснулся и требовал еды. Уже через секунду к нему присоединился едва различимый тихий плачь сестры. Джан быстро чмокнул меня в губы и схватив бутылочки помчался наверх. Он совершенно не выносил детского плача. Особенно он страдал от плача во время массажа, грозясь уволить, а когда это не помогало просто убить медсестру. «Пусть она не мучает детей! Им больно» – ворчал он, а я пыталась его убедить, что это нормальная реакция детей, пусть сейчас они плачут, зато будут здоровыми. Джан смотрел на меня как на сумасшедшую, но не спорил. Он просто уходил из дома и возвращался после того, как медсестра уезжала.
Я поплелась вслед за ним в детскую. Он уже переложил малышей в люльки, так ему было удобней, и пытался кормить обоих детей сразу. Я подошла и забрала у него бутылочку Атеш, вытащила малышку и прижала к себе. Мне было жизненно необходимо хотя бы в день один раз почувствовать, как моя малышка возмущенно ерзает в моих объятиях, кряхтит, а потом, наконец начинает хныкать. После этого я успокаивалась и могла спокойно продолжить жить до следующего дня. Так я забывала каким слабым и почти бездыханным было ее посиневшее тельце после рождения, забывала свой собственный страх от ожидания худших новостей…
– Санем, клянусь, ты маньячка – ворчал Джан, хотя и понимал зачем я это делаю. Я даже подозревала, что он с нетерпением ждал этой минуты, чтобы самому тоже успокоиться.
– Моя малышка знает, что мамочка ее любит, так ведь солнышко. Жизнь моя… Моя душа… Мамочка не может жить без тебя ни одной минуты – я не могла отвести взгляд от лица Атеш. Во время еды, она выглядела очень сосредоточенной, хмурила брови и смешно причмокивала. Моя малышка была похожа на ангелочка.
– Мы закончили – объявил Джан, показывая мне пустую бутылочку. Как будто услышав, что еда закончилась, Дениз обиженно заплакал, молотя ножками по руке отца. Джан затравленно посмотрел на меня, но я оставалась непреклонной:
