Текст книги "Наконец-то вместе (СИ)"
Автор книги: Ll199
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 47 страниц)
Иногда подъезжали гости отеля, проходили мимо нас, с восторгом разглядывали, улыбались. А мы улыбались им в ответ. Мне было велено дарить подарки всем проходящим мимо нас, даже обычным гостям отеля, которые не имели к нам никакого отношения. Им я с еще большим удовольствием дарила подарки и улыбалась еще шире. Они принимали меня за индианку, а мне это очень даже нравилось.
– Намастэ! – поприветствовала я немолодую пару англичан, и протянула им разноцветные мешочки с подарками. – Намастэ! – Намастэ!
– Санем джи, – позвала меня мама Ануча, – мы ненадолго войдем внутрь, скоро приедет жених надо все проверить. А ты оставайся тут, дочка, с Анитой и Мохитом.
– Конечно, конечно – крикнула я в ответ и продолжила свое занятие – Намастэ!
Вдруг меня ослепила вспышка фотоаппарата. Мое сердце замерло, пропустило пару ударов и потом снова полетело. Я вскинулась и оглянулась вокруг. Фотографы, специально приглашенные на праздник, сновали туда-сюда, фотографируя всех подряд. Я постаралась взять себя в руки, широко улыбнулась и протянула мешочек с подарком очередному гостю:
– Намастэ!
Через несколько минут приехал жених и я забыла обо всем на свете, потому, что начался самый прекрасный, самый красивый праздник который я когда-либо видела в жизни. Я была так счастлива, по-настоящему счастлива. И ничего не могло омрачить мое настроение в этот вечер.
– Посмотрите, это же Санем – услышала я возглас Моник. Ребята направились ко мне, а я, счастливо улыбаясь, сложила руки в приветствии, а потом протянула каждому маленький мешочек. Мои новые друзья смеялись и шутили, но не задерживались у входа, заходили внутрь. Среди них я разглядела пару незнакомых лиц и поняла, что те, кого мы ждали наконец-то приехали. Ну что ж. Завтра меня будет ждать кошмарный день, т.к. впереди у меня очень веселая и бессонная ночь.
Джан
– Санем джи, мы ненадолго войдем внутрь, скоро приедет жених надо все проверить. А ты оставайся тут, дочка, с Анитой и Мохитом.
Я невольно дернулся, услышав это турецкое имя. Мне сразу вспомнилась Санем, веселая, задорная и невероятно красивая. Девушка, с которой мне так и не суждено было разделить жизнь.
Это имя, мысли о ней всегда отдавались внутри меня эхом, пульсировали во мне, разносясь по всему телу болевыми волнами. Я так и не смог вспомнить ее как ни силился. Таким беспомощным и бесполезным я не чувствовал себя никогда. Каждый раз, когда она была рядом, я ловил на себе ее взгляд полный надежды. Но я не смог оправдать ее надежду, не смог ее вспомнить. Хотя я пытался, я расспрашивал о ней у Эмре и Лейлы, я перечитал несколько раз ее книгу. Были моменты, когда мне казалось, что я помню тот или иной эпизод, но это чувство быстро исчезало и на смену ему приходило отчаяние.
После аварии, я очнулся в другой жизни. В жизни, к которой я шел последние два года и, судя по всему, шел не один, а вместе с Санем. Она, возможно, ворвалась в мою жизнь как глоток свежего воздуха, и я пошел за ней. Но там в больнице, очнувшись после комы я увидел перед собой не женщину, ради которой я изменил свою жизнь.Я увидел незнакомое лицо. И все что потом произошло, все ее попытки напомнить о себе, все мои попытки вспомнить ее, все больше и больше отдаляли нас друг от друга. Мы получили обратный эффект. И возможно, она была права, когда говорила, что это пройдет, что след сотрется и останется только воспоминание. Тогда я не думал об этом, не было на это времени. Я жил в напряжении, каждое утро просыпаясь и прислушиваясь к себе, может быть именно сегодня я проснулся я прежней памятью. Но, к сожалению, она не возвращалась. И так проходил день, потом другой, третий…
И вот в один прекрасный день она ушла… Сказала, что «она этого не хочет» и ушла. Я не воспринял это всерьез, думал ей просто нужно дать время, чтобы она остыла. Ведь если верить ее же словам, она безумно любила меня. Она не могла долго находиться вдали от меня. Поэтому я был уверен, что через пару дней она вернется и мы с ней поговорим. Но она не возвращалась, в агентстве ее тоже не было, на звонки не отвечала. И вот наконец не выдержав, я поехал к ней домой.
– Джан, Санем уехала. Она хочет побыть вдали от всех и отдохнуть. Ей нужно собраться с мыслями, чтобы написать книгу.
– Но, тетя Мевкибе, как же так? А мне что делать? – я почему-то почувствовал себя брошенным, совершенно одиноким. По телу прошел озноб, ледяная волна поднялась где-то из области солнечного сплетения и докатившись до рук, осела на кончиках пальцев.
– То же, что ты делал эти несколько дней – улыбнулась она. – – Послушай, Джан, я очень люблю и ценю тебя. Ты очень хороший человек. Я была бы самой счастливой из матерей, если бы вы с Санем были вместе. Да, я не смогла вовремя понять, насколько серьезно ты вошел в жизнь Санем, а она в твою, и противилась вашему браку. Но видишь, сынок, судьба тоже против этого. Она постоянно вас разводит, заставляет страдать. Значит еще не пришло время вам быть вместе.
– Вы думаете, у нас есть еще шанс? – я на самом деле удивился уверенности этой женщины, что наша с Санем разлука временное явление.
– Послушай, Джан, ты этого не помнишь, но я однажды уже сказала тебе, что человеку очень трудно жить, если он не может найти свое место. Человеку очень тяжело найти другого человека. Но, если двое нашли друг друга, то они уже не смогут расстаться. А если расстанутся, значит они никогда и не находили друг друга.
Я открыл рот, чтобы возразить ей, но она не дала мне сказать ни слова:
– Дороги, не заканчиваются, Джан. Путь бесконечен.
Я сидел, опустив голову и думал над тем, что она говорила очень правильные слова. Она говорила слова, которые говорит любящая мать своему сыну. Сердце сжалось в груди. Моя мать, предпочла уехать и залечивать свои собственные раны, быть снова в дали от меня. Но я не удивлялся этому. Я больше удивлялся тому, как Санем удалось уговорить меня принять маму и простить.
– Моя дочь сильно страдала, Джан. Когда ты уехал, она рассыпалась, была уничтожена, но ты не вини себя в этом. Не ты один виноват, мы с твоей мамой тоже сильно постарались доставить вам неприятности. – она похлопала меня по руке – Джан, возможно, вам не суждено быть вместе, поэтому и столько препятствий на пути. Но нам этого не дано знать, время все расставит по местам.
– Вы так думаете? – я не знал, что ей ответить. Мне сложно было принять то, что она говорила потому, что я не понимал, хочу ли этого. – Я меньше всего хочу, чтобы Санем страдала.
– Хм… – она погладила меня по щеке – иногда, когда что-то не получается, нужно отпустить. Иначе не избежать беды. Вы бились как птицы в клетке, пытаясь выбраться оттуда. Но кому вы сделали хуже? Дай время ей, Джан. И себе тоже дай время. Займитесь каждый своей жизнью. А я тебе даю материнское слово, что мы больше не будем вмешиваться в ваши дела и примем любое ваше решение.
После разговора с мамой Санем, я немного успокоился, но ненадолго. Через пару дней у меня снова началась паника, я не мог найти себе места. Но самое главное, я не мог понять, почему так на все реагирую. Ведь Санем поступила правильно, она нашла единственный правильный выход для нас двоих. Но я не хотел этого принимать. Наверно мой эгоизм не давал мне трезво оценить ситуацию. Мне нужна была Санем, рядом и прямо сейчас. А что будет дальше, я не думал об этом.
Я метался как раненый зверь, и никак не мог успокоиться. Мне никто не хотел говорить, как найти Санем, куда она уехала. Но все вокруг меня точно знали, где она. Я в этом был убежден. Это был просто заговор против меня. Но сказать мне было нечего потому, что я это заслужил, я не должен был так поступить с бедной девушкой, она оказалась просто жертва обстоятельств.
Через несколько дней я понял, насколько мудрой оказалась эта девочка, бросив меня и уехав. В минуты, когда я оставался один и силился вспомнить ее, я понимал, насколько она для меня чужая и далекая. Я не мог поверить, что смог сблизиться и полюбить ее. Нет, она замечательная девушка, умная, талантливая, особенная. Но мы с ней совершенно из разных миров. Она домашняя девушка, которая до сих пор отчитывается перед родителями куда и с кем ходит. А я человек, привыкший к свободе, ценивший свободу. Она чудачка, спонтанная и непредсказуемая, неконтролируемая. А я люблю когда все под контролем.
Я не мог оставаться в Стамбуле, я не мог там дышать. Поэтому с радостью принял предложение Айче о восхождении на Эверест. Сначала планировали в поехать в Пакистан, но возникли проблемы с визами и мы решили поехать в Непал. Но на первой же точке и отстал от группы и уехал, потому что назойливое внимание Айче меня очень нервировало. Мне не хотелось никаких отношений, я еще не мог осознать, что в моей жизни нет больше Полен. Не смог осознать, что в моей жизни была и уже нет Санем. И теперь за мной охотилась Айче открыто шла в наступление. А я не был в настроении поддерживать ее игру, мне хотелось покоя. Я уехал в Катманду и изо дня в день бесцельно бродил по городу, ожидая индийскую визу. Как только моя электронная виза была готова, я взял билет на ближайший рейс и улетел в Патну. Три месяца я разъезжал по Бехару, пока не закончилась виза и мне не пришлось вернуться в Стамбул.
В Стамбуле меня ждали хорошие новости. Как оказалось, Метин все же добился от Ассоциации восстановления моей лицензии профессионального фотографа-документалиста. Я был счастлив, что снова могу представлять свою страну в этой международной организации, что я снова смогу ездить по миру и фотографировать, освещать малоизвестные события и социальные проблемы. Наконец выйдет моя фотосессия, которую я отснял в Камбоджа, в лагере беженцев. Моя жизнь возвращалась на круги своя.
В турецкое представительство ассоциации я представил свой новый проект, который был посвящен Индии. Проект утвердили, и получив на этот раз долгосрочную рабочую визу, не без помощи ассоциации, я вернулся в Индию.
Все это время мысли о Санем не покидали меня. Я вспоминал о ней часто, но увы, не как о своей любимой. Я не помнил той любви и давно уже перестал себя мучать. Я доверился судьбе, и судьба сегодня меня привела в Дели, в отель, где я услышал имя, всколыхнувшее во мне те немногие воспоминания, которые у меня были о Санем. Как-то странно заныло сердце. Я не понимал свою реакцию на это имя. Наверно нужно возвращаться домой, я скучал по папе и Стамбулу. Закончу с этим делом и поеду домой, я принял решение в один миг. Сам удивился своей решительности и категоричности.
– Конечно, конечно – знакомый голос вырвал меня из раздумий. – Намастэ!
Я оглянулся на голос и увидел девушку, которую звали Санем. Передо мной стояла девушка в алом, расшитом золотом, сари, в индийских украшениях. Она не была индианкой. Это была Санем, в этом у меня не было ни капли сомнения. Эта улыбка, которая могла лучше солнца осветить день, ее невероятная энергия, которая захватывала тебя и брала в плен, ее глаза, в которых сейчас плескалось счастье. Передо мной стояла Санем, такая знакомая мне и такая чужая. Я непроизвольно потянулся к фотоаппарату и сделал несколько снимков. Вспышка на несколько секунд ослепила ее, она покачнулась. Улыбка сошла с ее лица, она замерла, огляделась. Прошлась по мне невидящим глазом, потом потрясла головой и снова вернулась эта потрясающая улыбка.
– Намастэ! – звонко пропела она, вложив маленький яркий мешочек в руки проходящей мимо туристки. Я стоял и завороженно смотрел на нее, борясь с желанием окликнуть ее. Но я этого не сделал, потому что она меня не узнала. Ее память оказалась еще короче, чем моя. Я смотрел на нее и внутри меня поднималась волна. Сожаление, потрясение, возмущение… Все сразу я почувствовал, глядя на эту потрясающую девушку, которая делилась своим счастьем с совершенно незнакомыми людьми. Они заряжались ее настроением, ее радостью. Глядя на нее, я понял, что потерял в жизни очень многое, наверное, самое главное.
Да, уж, Джан! Собирайся, брат, домой.У тебя уже крышу сносит.
Я подошел к Санем и протянул руку. Не глядя на меня, она вложила в мою ладонь маленький яркий мешочек, лучезарно улыбнулась и сложила руки в приветствии. Она на самом деле меня не узнала? Или не захотела узнать?
Я стоял под душем и наслаждался тем, как огромное капли беспощадно лупила меня по спине. В голове я снова и снова прокручивал то, что произошло внизу. Почему я не окликнул ее? Почему? Да потому, что струсил. Потому, что мне не хотелось возвращаться туда, где мы с ней остановились. Может быть я безумно любил эту женщину, да и не любить такую красавицу было просто невозможно. Но я не помнил эту любовь и ненавидел себя за это. Каждый раз, когда я пытался вспомнить и не мог, я понимал какое я малодушное ничтожество.
Я вышел из душа и не вытираясь лег в кровать. Ночи тут душные, даже кондиционер не спасает. Все равно через минуту я буду весь мокрый. Мысли путались в голове, я не успевал за ними. Вопросов было слишком много, но все они остались без ответов, я провалился в сон. Слишком утомляла меня эта жара. Последнее, что я услышал перед тем, как заснуть была музыка, которая доносилась снизу. А потом темнота.
Я почувствовал прохладу и подумал, о том, что зря я направил кондиционер на себя, так и заболеть можно. Но потом понял, что это был не кондиционер. Это была просто зима в Стамбуле. Я сидел на веранде ресторана и завтракал с Санем. Она сидит передо мной в черном пальто и с грустной улыбкой на лице:
– Санем, ты сняла кольцо? Ты его сняла, потому что оно кололо?
– Я это кольцо до конца жизни не сниму – Санем гладит меня по щеке.
– Я тебя съем – от избытка нежности к этой невероятной девушке, я действительно готов ее съесть. – Я тебя очень люблю. Я с ума по тебе схожу – я целую маленькие ручки моей девочки и чувствую себя самым счастливым человеком на земле. Именно так я чувствовал себя, когда держал ее руки в своих руках. – Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Я хочу уже пережить эти ненужные формальности и процедуры.
– Я тоже – Санем с грустью смотрит на меня – я тоже всегда хочу быть рядом с тобой.
– Когда я засыпаю и просыпаюсь, дома на работе, всегда хочу быть рядом с тобой…
– Что ты говоришь, Джан?– смутилась Санем.
– Душа моя, единственная моя, любовь моя, мое все! Я тебя очень люблю! – слышу я свой голос и не верю, что я это произношу. Я смотрю на все происходящее со стороны, как зритель из ложи.
– Когда ты говоришь так сладко, называешь меня любимой, единственной у меня внутри все болит – улыбается Санем и придвигается ко мне….
Я наклонился и поцеловал ее в губы, потом поцеловал ее руки. Неожиданно Санем наклонилась и нерешительно прижалась губами к моим рукам. Потом стыдливо огляделась вокруг, будто испугалась, что кто-то нас увидит. У меня внутри все перевернулось. Я был готов умеретькаждый раз, когда она так стыдливо и невинно проявляла свою нежность и любовь.
– Наша свадьба превратится в индийскую свадьбу.
– Индийская свадьба – подхватил я тему, пытаясь подбодрить Санем. – Как тебе подойдет. На лбу еще красная точка, еще и взгляд такой, танцы, костюм традиционный. Ты, несомненно, зажжешь – Санем изобразила индийский танец – Я не смогу насладится тобой…
– Я не смогу насладиться тобой – я проснулся от своего собственного голоса. Я лежал весь мокрый, сердце гулко стучало в груди.
Что это было, откуда это все взялось? Неужели это все было на самом деле? Или просто я сильно впечатлился сегодняшним вечером. Я закрыл глаза и снова попытался уснуть, но в голове крутился мой странный сон, он не давал мне покоя. Мне жутко захотелось выпить, но совершенно не хотелось одеваться и спускаться в бар. Я закрыл глаза и слушал музыку, доносящуюся снизу. Перед глазами стол один образ: Санем в индийском наряде, танцует вместе со всеми и счастливо смеется.
====== Встреча. Часть 3 ======
Санем
Я вернулась в номер под утро. Стараясь создавать как можно меньше шума, я пыталась освободиться от сари, которое не хотело выпускать меня из своих объятий. Спать мне придется всего часа три, не больше. Нужно как можно меньше сил и энергии потратить сейчас, они мне пригодятся утром, когда я буду себя выгонять из постели. Я еще раз порадовалась тому, что сообразила снять браслеты и остальные побрякушки еще в лифте. А то точно разбудила бы Моник.
Вспомнила про соседку и настроение упало. Зря, конечно, я поторопилась и поселилась вместе с ней. Я ее явно раздражала, она меня ревновала к Жаку, хотя для ревности не было никакого основания.
Я кое-как скинула с себя нижнюю юбку и топик и, натянув футболку, рухнула в кровать. Я провалилась в сон через секунду после того, как моя голова коснулась подушки. Даже во сне, находясь под впечатлением сегодняшнего дня, я пела и танцевала, встречала у входа гостей. А потом была вспышка фотоаппарата, я повернула голову и как в замедленном кадре переводила взгляд от одного гостя к другому. Мой взгляд остановился на молодом человеке, которого я не могла узнать, хотя была уверена, что я его знаю. Он стоял и смотрел на меня. Высокий, широкоплечий, с короткой стрижкой и легкой щетиной на лице. Он улыбнулся, и я увидела две ямочки на щеках. Я перевела взгляд на его губы, мое сердце сжалось от тоски.
Я проснулась в один миг, как от толчка. Сердце бешено стучалось, пытаясь вырваться из груди. «Санем, успокойся, очнись уже. Ты в каждом мужчине видишь его, но это исключено. Он просто не может быть здесь. Что ему тут делать? Он наверняка в Лондоне с Полен, или в лесах Амазонии с Джейдой. Хотя вполне возможно, что он где-то в горах с Айче».
Я смахнула слезы и встала с кровати. На негнущихся ногах я направилась в сторону ванны, хотелось освежиться и прийти в себя. Но вода в кране была теплой и не принесла облегчения. Вернувшись в комнату и стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Моник, я открыла штору. На фоне восходящего солнца, в небе парили орлы. Моя душа рвалась к ним, мне тоже хотелось расправить крылья и улететь навстречу солнцу.
Остаток ночи я так и провела, стоя у окна. Моник проснулась и удивилась, увидев меня бодрствующей:
– Ты так рано проснулась?
– Я не ложилась. Вернулась так поздно, что не было смысла ложиться – улыбнулась я, глядя, как она бредет в сторону ванной и спотыкается обо все подряд. Я-то думала, что она просыпается уже причесанная, одетая и готовая к новому дню. Оказывается, она такая же соня, как и я.
Минут через пятнадцать мы уже спустились на завтрак. Первым делом, я подошла к Элис и попросила список членов нашей группы. Она передала мне лист с напечатанным списком. Я пробежалась по нему взглядом и выдохнула с облегчением. Как и ожидалось Джана в списке не было. Я уже собиралась передать лист обратно, когда мой взгляд упал на оборотную сторону и я увидела четыре слова написанных от руки: Джан Дивит, фотограф, Турция.
Мои руки дрожали, перед глазами все поплыло. Мне казалось, что пол покачнулся и улетел куда-то, унося меня с собой. Я убежала на край света, чтобы быть от него подальше, а он здесь и через несколько минут я его увижу.
В этот самый миг мой разум и мои чувства разделились. Сердце рвалось к Джану, оно тосковало по нему. Но разум велел мне бежать от него подальше и как можно скорее.
«Пш-ш, девочка, что делаешь? Как дела? Соскучилась по мне?» – я не слышала этот голос из моей головы с тех пор, как уехала из Стамбула.
«Три спокойных года я провела без тебя, зачем вернулась?» – мысленно обратилась я к нему.
«А ты как будто не знаешь – засмеялся Голос – Джан пришел и я пришла».
«Вот и уходите оба» – я зажала ладонями уши, чтобы не слышать его больше. Но Голос не унимался:
«Ну что, девочка? Видела его? Как он тебе, аа?»
«Ты просто провокаторша! Тут и так все думают, что я ненормальная, еще и ты на мою голову»!
«Не на твою голову, а в твоей голове – засмеялся Голос. – Ну так как тебе новый Джан? Что будешь делать? Побежишь к нему опять?»
«Я хочу, чтобы ты исчезла» – этот голос на самом деле нервировал меня. Но, с другой стороны, предстоящая встреча с Джаном не казалась мне такой пугающей, когда нас было двое.
К моему великому облегчению, Джан не спустился на завтрак и даже не поехал с нами. Он уехал раньше нас и возможно, тоже не хочет меня видеть, поэтому будет стараться не попадаться мне на глаза. Возможно, нам удастся продержаться пару недель вдали друг от друга. А потом я уеду обратно и забуду все, как страшный сон. Вот только я кривила душой, пытаясь обмануть саму себя.
Я ужасно расстроилась, когда узнала, что Джан он уже уехал. Расстроилась оттого, что Джан не хочет меня видеть. Мое разочарование было настолько велико, что я не смогла скрыть это от моих новых друзей. Вот только причину они не узнают никогда. Всю дорогу Элис подозрительно поглядывала на меня, потому не выдержала и пересела ко мне:
– Санем, не бойся, дорогая – она взяла мою руки и сжала ее – Если тебе будет совсем тяжело, ты просто можешь уехать. Все тебя поймут. Не все выдерживают этого напряжения, это нормально.
– О чем вы, Элис? – я не сразу поняла, что она пыталась мне сказать.
– Я же вижу, как ты нервничаешь, –улыбнулась Элис. – Это нормальная человеческая реакция. Вначале я тоже не могла свыкнуться с той реальностью, которая меня здесь ждала. Я прекрасно понимаю все твои страхи и переживания, я сама прошла через это. И не только я, мы все тут через это прошли.
Может быть, это и к лучшему. Пусть все думают, что мои переживания связаны только с работой. Меньше вопросов будет ко мне.
Я закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.
– Поспи, дорогая – Элис погладила меня по руке. – Мы будем ехать часа два, так что поспи.
Но я не могла уснуть, я сидела с закрытыми глазами и пыталась понять, в чем же состоит великий замысел судьбы, которая так играет моей жизнью. Почему я не послушалась Уильяма и не поехала в Стамбул? Да потому, что я не хотела там встретиться с Джаном! Ирония судьбы –в попытке убежать от Джана я прибежала прямо к нему. Но почему? Почему?
Джан
Всю ночь я не мог уснуть, пытался понять, как же так получилось, что мы с Санем оказались тут вместе. Конечно, первая мысль была, что нас снова свела судьба. Но моя интуиция подсказывала мне, что все не так просто. Я стал прокручивать в голове события последних двух недель.
Несколько дней назад, мне позвонили из Стамбульского офиса и сказали, что есть срочное дело в Непале и нужно лететь туда. Билеты должны были прислать в тот же день на мой мейл. Но не прислали. Утром позвонил Метин:
– Джан, мне звонили из офиса ассоциации и просили тебе передать, что планы изменились. Надо лететь в Дели. Через пару дней туда прилетят члены благотворительной миссии.
– Почему они мне не позвонили?
– Не дозвонились наверно, откуда мне знать?!
– Метин, миссия приезжает сюда два раза в год, зимой и летом. Сейчас октябрь.
– Джан, я не знаю. Ты можешь отказаться, ты не обязан – тон Метина был совершенно серьезный, поэтому не вызвал тогда во мне никаких подозрений.
– Ты же знаешь, я не отказываюсь от таких дел.
– Хорошо, брат. Я был уверен, что ты именно так ответишь. Мне надо бежать, нужно еще одно дело решить, вечером позвоню, – и он повесил трубку.
Честно говоря, мне было все равно Непал или Дели, работы везде было много. И вот я прилетел в Дели и нашел тут Санем. Ну, что ж, брат, придется тебе все рассказать и прямо сейчас. Я схватил телефон и набрал его номер. Плевать, что сейчас ночь и тут и там! Я ведь не сплю, пусть и он бодрствует.
Если у меня и были хоть малейшие сомнения, что все это было подстроено Метином, то после того, как я позвонил ему раз двадцать подряд, а он ни разу не ответил, мои сомнения исчезли. Я набрал другой номер:
– Что случилось?
– Акиф, мне нужен Метин! – я сразу перешел к делу, мне сейчас не до любезностей.
–Ну так и звони ему! – возмутился Акиф. – Почему ты меня будишь среди ночи!
– Я звоню, а он трубку не берет!
– Джан, ты успокойся – зевая, успокаивал меня мой пока еще друг – Завтра позвони и погори с ним. Сейчас я тебе ничем помочь не смогу, я дома, рядом с женой…
– Акиф! – заорал я в трубку – Я слишком хорошо вас знаю, чтобы купиться на эти твои речи! Я знаю, что он рядом! Знаю и то, что вы сговорились и специально отправили меня сюда, к ней! Вот только зачем? Она меня знать не хочет, даже не узнала! Она приехала сюда со своим мужем, а я, как дурак, буду каждую ночь держать свечку у их супружеского ложа!
– Что значит «не узнала»? – подал голос Метин – Как это с мужем? Она разве замужем?!
– А теперь послушай меня, Метин – я был очень доволен собой. Никогда еще этим двум проходимцам не удавалось проплыть мимо наживки, которую я им кидал. – Ты один раз уже свел нас с Санем обманом на съемках для кампании женского общества. И тогда ты остался жив только лишь потому, что ты мне был как брат! Метин, я тебе слово даю, что когда я приеду в Стамбул, тебе не жить!
Мои друзья молчали, и я даже посмотрел на трубку, проверил не сорвался ли звонок пока я орал. Нет, они были на связи:
– Вы там подохли оба? – спросил я в трубку и еще раз проверил телефон.
– Джан, ты в порядке, брат? – голос Акифа звучал очень обеспокоено.
– Нет, я не в порядке! Потому, что мои друзья меня предали!
– Сынок, оставь это, – вмешался в разговор Метин – Ты только что вспомнил кое-что из своего забытого прошлого. О том, что я обманом привез Санем на фотосессию и устроил тебе сюрприз, не знал никто. В книге Санем про это тоже не написано.
– Ты мне зубы не заговаривай! Я приеду, и ты мне за все ответишь! – проревел я в трубку и нажал отбой.
Меня трясло, изнутри колотила крупная дрожь. Я не мог никак взять себя в руки. Я отчетливо помнил тот день. Я помнил Санем, такую красивую и естественную, ее огромное обручальное кольцо, которое кололо мне глаза. Я помнил, как она в машине репетировала разные образы, а я не мог сосредоточиться на дороге, потому, что все чего я хотел в этот момент – схватить ее и поцеловать. Я помнил лодку, на которой мы вышли в море и ее слова:
– Джан бей, почему вы такой странный? Почему вы со мной играете? Скажите, чего вы хотите на самом деле? Не обижайте меня еще больше. Вы нарушаете мой душевный покой. Не играйте со мной, я этого не хочу.
И именно тогда я принял самое главное решение в своей жизни и позвонил Полен.
Я встал и подошел к окну. Значит, моя память начала пробуждаться и то, что я видел во сне, было на самом деле. За ночь два воспоминания и оба раза я вижу расстроенное лицо Санем. Выходит, что все в нашей жизни сложилось правильно. Я не смог сделать ее счастливой, и судьба просто защитила ее от меня, разлучив нас.
Остаток ночи я простоял у окна и смотрел на серое небо. Высоко в небе летали орлы, десятки птиц парили на фоне восходящего солнца. Внутри меня все заныло, мне тоже захотелось полететь и ощутить прохладу утра на своем лице. Хотелось парить и быть свободным, как эти птицы.
Как только город стал просыпаться, я собрался и уехал на место съемок. Я не был готов сейчас встретиться с Санем, тем более хотел дать ей время пережить новость о том, что мы в одной группе. О том, что она утром обо всем узнает я не сомневался. Хотя возможно, еще вчера она узнала меня, но не захотела подавать виду. Возможно, она действительно вычеркнула меня из своей жизни.
Эта мысль причиняла мне ужасную боль. Но если это на самом деле так, то у меня нет права обижаться на нее. У меня вообще нет права находиться рядом с ней. Поэтому я сделаю все возможное, чтобы быть от нее подальше.
Санем
Мы добрались до места через три часа. На дорогах были ужасные пробки, мы еле тащились. Я не хотела ни с кем разговаривать, поэтому отвернулась к окну и изучала через стекло знаменитый город Дели. Мы проезжали богатые районы, которые резко переходили в нищие кварталы, а потом в трущобы. На какое-то время я забыла о проблеме, которая жила в моей голове, я забыла про все. Глядя на людей, которые буквально жили на земле, спали на улице, ходили босые и почти голые, я забыла про все свои беды. Только сейчас я поняла, что слова Ануча не были преувеличением, он на самом деле пытался подготовить меня морально.
Мы остановились на светофоре, и я не могла оторвать взгляд от картины, которая развернулась передо мной. В нескольких метрах от дороги, под мостом была развернута «полевая школа». То есть, на земле были расстелены мешки и тряпки, на них сидели дети и учились. На стене была закреплена доска, вернее что-то наподобие доски, и учитель решал пример, а дети смотрели на него с интересом. Я растерянно оглянулась на Элис, которая смотрела на эту картину как на обычное явление:
– Повезло детишкам, – улыбнулась она. – У многих нет даже такой возможности учиться.
Я поняла, что совершенно ничего не знала о стране, в которую приехала, и мне предстояло еще многое узнать и принять. Странно, но только сейчас, глядя на этих детей я в полной мере осознала, насколько мы не умеем ценить то, что имеем. Мы принимаем как должное то, за что эти дети, эти люди борются всю свою жизнь. Именно сейчас я осознала, что не я нужна Индии, а Индия нужна мне для того, чтобы пересмотреть свои ценности.
Мы свернули с главной дороги и дальше поехали по полю, потом вдоль реки и снова по полю. Наконец мы прибыли на место. Когда говорили, что мы едем в деревню, я представила себе маленькие домики, скривившиеся от времени. Колодец, вырытый в земле, посередине деревни, откуда все местные жители набирают воду. Стариков, сидящих у своих домов и наблюдающих за тем, как бегают их внуки.
Реальность меня оглушила. Это была не деревня, а небольшое поселение среди поля. Домов не было вообще, только несколько хижины. Остальные жилища – это вырытый в земле небольшой квадрат, по углам воткнуты палки и сверху натянуто одеяло. Некоторые «жилища» были совсем без крыш. Люди сидели, спали, готовили прямо на земле.
Дети бегали по деревне босые, в ободранной и грязной одежде. Чумазые мордочки с интересом смотрели на нас. Они как дикие зверьки прятались и издалека следили за нашими передвижениями, а потом подходили все ближе и ближе. И стоило только кому-то из нашей группы улыбнуться им, как ответная улыбка тут же зажигалась на их лицах. Они были рады видеть нас. Они смотрели на нас с надеждой и интересом.
Теперь я понимала, почему Элис сказала, что повезло тем детям, занимающимся под мостом. У этих деревенских детишек не было даже такой возможности. Мы, вместе с нашими индийскими коллегами, которые ждали нас в деревне, сгрузили все, что привезли для детей. Отдельно сложили одежду и обувь, книги и письменные принадлежности, и отдельно игрушки. Именно эта кучка казалась мне неуместной здесь. Игрушки, которые два дня назад я складывала и думала, что они побалуют детишек и обрадуют их, сейчас мне казались совсем бесполезными.
