Текст книги "Наконец-то вместе (СИ)"
Автор книги: Ll199
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 47 страниц)
Я не могла больше сдерживать себя. Разрыдавшись, как маленький ребенок я обняла отца, прижалась к нему.
– Отец, пожалуйста, не надо!
– Родная моя, доченька моя! Ты же просила меня сказать что-нибудь? Вот я и говорю то, что меня беспокоит.
– Садись, Джан – мама вернулась на место. Но Джан стоял не двигаясь. Я боялась смотреть в его сторону, знала, что сейчас он нуждается во мне не меньше отца. Я разрывалась между этими двумя мужчинами, которые были самыми дорогими для меня. Они оба были частью моей души, моего сердца. Поборов себя, я оглянулась. Я посмотрела Джану в глаза, стараясь вложить в свой взгляд всю свою безграничную любовь к нему.
– Джан, пожалуйста, – беззвучно попросила я и он, услышав меня, подошел ко мне и сел рядом.
– Дети всегда думают, что умнее своих родителей! – мама даже не пыталась скрыть, что зла на нас. – Вы принимаете решения с такой легкостью! Хочу – будет так, а захочу -будет по-другому. Вам даже в голову не придет подумать о нас. Молчи! – она сверкнула глазами в мою сторону, как только я открыла рот, чтобы возразить ей. – Теперь я буду говорить!
Я посмотрела на Джана, который молча слушал маму. По его лицу сложно было сказать, о чем он сейчас думает. Он как будто отстранился, закрылся в себе. Этого вынести я не могла, поэтому вложила свою руку в его и переплела пальцы с его пальцами. Он не реагировал никак, но я не сдалась. Я сжала его пальцы так сильно, что мои собственные побелели и сжимала до тех пор, пока не почувствовала ответное пожатие. Только после этого я подняла глаза на маму.
– Мы с отцом не такие образованные как вы, мы простые люди. Но мы прожили долгую жизнь, поэтому знаем ее лучше вас. Джан, – она повернулась к нему – завтра вечером жду вас с отцом, будете просить руки Санем! А пока она поживет дома. После свадьбы можешь забрать ее куда угодно. Все будет согласно традициям и по нашим обычаям. Это ясно?
– Нет! – в один голос ответили мы с Джаном.
– Что значит «нет»? – подал голос отец.
– Нихат бей, Мевкибе ханым – Джан откашлялся – Я уважаю ваше желание соблюсти традиции и обычаи. Но я не хочу жениться под давлением. Решение жениться на Санем будет только моим решением.
– Как это? – мама удивленно переводила взгляд с Джана на меня.
– Мама, до сих пор мы делали все под давлением. Возможно, если бы не было этого давления со стороны окружающих, не было бы и всего того, что нам пришлось пережить. Вы вините Джана в том, что он уехал на год и оставил меня. Но он не виноват ни в чем, он такая же жертва обстоятельств, как и я. Йигит сжег мой дневник и обвинил Джана в этом. Он никогда не был инвалидом, это все выдумка, чтобы разлучить меня с Джаном и удержать рядом с собой.
Три пары глаз уставились на меня с недоверием. Они решили, что я сошла с ума и наверно со стороны это так и выглядело. Но я должна была все им рассказать. Я не могла допустить, чтобы они во всем винили Джана.
– Ребенок, ты в своем уме?
–Да, мама, это правда. Он мне сам признался недавно. Но дело даже не в этом, – я не знала, как найти нужные слова. – Я не хочу, чтобы вы обвиняли Джана в том, в чем он не виноват. Решение о свадьбе мы примем тогда, когда придет время. Сейчас я прошу вас понять нас, поверить нам.
– Мевкибе ханым, пожалуйста, поймите меня. Я не против женитьбы. Но я не могу допустить, чтобы кто-то принудил меня к этому. – В комнате повисла тишина. Джан повернулся к отцу – Брат Нихат, я сейчас ремонтирую дом, нужно немного времени для того, чтобы все завершить. Как только все закончу, я даю вам слово, мы придем с отцом просить руки Санем. Но я не могу согласиться на то, чтобы Санем осталась здесь, в ожидании. Прошу, поймите меня.
– Сколько тебе нужно время? – после недолгого молчания спросил отец.
– Две недели.
– Хорошо, у вас две недели и ни день больше.
Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я вскочила и обняла отца. Возмущенные возгласы мамы утонули в моих радостных воплях. Отец обнял меня и повернулся к маме:
– Мевкибе, почему они так быстро выросли? Почему они не могли еще немного остаться маленькими?
– Ничего, Нихат. Дай Аллах нам дожить до тех дней, когда к ним придет их дочь и скажет: «Мама, папа, я люблю этого молодого человека и хочу жить с ним. Свадьбу не хочу»!
Джан посмотрел на меня, и его взгляд был таким затравленным, что я не смогла сдержать улыбку.
– Улыбайся, улыбайся, – пригрозили мне мама. – Увидим кто потом будет улыбаться.
Джан
До агентства мы доехали молча, я не мог взять себя в руки настолько, чтобы отвечать на редкие вопросы Санем. Время от времени она делала попытки заглянуть мне в лицо, но я отворачивался, поэтому она сдалась. Что я испытывал? Бешенство! Первый раз в жизни я был всего в шаге от того, чтобы убить человека. И этот последний шаг я не мог сделать не потому, что мне не позволяли мои моральные устои, а потому, что этого человека не было рядом. Он был очень далеко. Но не только Йигит меня беспокоил. Была еще другая причина – Хюма ханым. Я много думал и не мог понять, что связывает этих двоих. Теперь мне стало понятно, что – ложь! Придуманная кем-то одним, но осуществленная обоими. Я гнал от себя эти мысли, чтобы вконец не разочароваться в женщине, которая являлась моей матерью. Но чем больше я отгонял их, тем навязчивее они становились.
– Джан, ты сердишься на меня? – тихо спросила Санем. Я отрицательно покачал головой, но так и не смог посмотреть в ее сторону. Пока не был к этому готов. Не сейчас. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, отдышаться и найти в себе силы задвинуть услышанное на задний план своего сознания.
В офисе, как всегда, кипели страсти. Дерен истерила, Джейджей метался в панике. Эти двое могли устроить такой переполох, что стекла дрожали в здании.
– ДжейДжей, ты прекратишь меня доводить? Я тебя уволю! – вопила Дерен. Мы переглянулись с Санем и улыбнулись. Я только сейчас осознал, насколько соскучился по работе в моем сумасшедшем офисе.
– Ну что такое, Дерен ханым? Не увольняйте меня, пожалуйста, – канючил наш чемпион по «доставанию Дерен». И ведь оба понимали, что это пустой разговор, но им видимо нравилось так общаться.
– Уйди с глаз моих! Мне кто-нибудь сегодня принесет кофе?
– Герен ханым, я вам в кабинет отнес кофе.
– Господин Музафер, я ваш кофе пить не могу! Он ужасный на вкус!
– Дерош, ты не справедлива к моему компаньону и брату! – вступился за него ДжейДжей.
– ДжейДжей, я поговорю с господином Азизом и он вас обоих выгонит! Выкупит вашу долю и выгонит!
– Вы меня сейчас в панику вгоняете. Зачем? Ответьте мне!
Мы тихо подошли сзади и, попросив Дерен и остальных не выдавать нас, притаились за спинами Музафера и ДжейДжея. Краем глаза я наблюдал за Санем, за тем, как осветилось ее лицо. Это было ее местом, агентство очень подходило ей.
– Азиз бей не поступит так жестоко с нами! Он слишком добрый!
– А Джан бей? – тихо спросила сзади Санем.
ДжейДжей, настолько вошел в свою роль запаниковавшего, что даже не обратил внимания на то, кто сейчас с ним разговаривает. Он смерил Санем надменным взглядом и снова повернулся к Дерен:
– Джан, мой друг! Дорогой друг мой, ах как я по нему скучаю! И он скучает, каждый день звонит мне, часами болтаем с ним!
– ДжейДжей, не слишком ли ты преувеличиваешь? – не выдержал я.
Он замер, резко развернулся к нам и в следующую минуту откинулся на плечо своего друга и компаньона «без чувств». Музафер с упреком посмотрел на нас:
– Ну разве так можно? Вы как снег на голову упали! Бедный мой Дженгиз, приди в себя, друг мой!
– Джан! Санем! – Дерен ринулась к нам расталкивая остальных сотрудников – наконец-то вы доехали до нас!
– Дерен, рад тебя видеть через столько лет, – я побоялся, что она на радостях сейчас нас выдаст.
– Ээ, да… Столько лет не виделись с тобой Джан. И с тобой Санем. – сразу замямлила Дерен и неожиданно заорала так, что уши заложило – Кофеее! Мне сегодня принесут кофе! Я сама должна его сделать?
От ее воплей ДжейДжей пришел в себя и оттолкнув друга кинулся ко мне, припал к груди:
– Дорогой мой друг! Джан бей! Джан! Я так соскучился.
– ДжейДжей, а по мне ты не соскучился? – засмеялась Санем, обнимая Музафера. Она поприветствовала всех, раздала всем улыбки. Остался только ДжейДжей, которого я не мог оторвать от себя.
– Дженгиз, хватит уже – похлопал его по плечу Музафер. Дай мне тоже поздороваться с Дивит беем.
ДжейДжей с трудом оторвался от меня и теперь вцепился в Санем:
– Санем! Ты вернулась! Когда ты вернулась?
– ДжейДжей, мы же с тобой на прошлой неделе разговаривали по телефону? – засмеялась Санем.
– Офф, дай мне насладиться своими эмоциями! Ты же видишь, я на грани паники! – Он вдруг застыл, резко вскинулся и посмотрел на меня, потом на Санем – Вы что, вместе пришли?
– Да, вместе – мне послышалась грусть в голосе Санем, хотя с виду она выглядела очень довольной и счастливой.
– Почему? – понизив голос спросил он и придвинулся к Санем вплотную – Дай мне, дай информацию. Недостаточно информации, давай, расскажи!
– ДжейДжей, пойдем со мной, я тебе расскажу, все что ты хочешь узнать. Давай пошли в кабинет Эмре. Кстати, где он?
– Они с Лейлой на встречу уехали. Скоро вернутся – объяснял он, следуя за мной.
– Садись-ка, расскажи мне как вы тут?
– Ну что тебе сказать, Джан? – он важно уселся напротив меня, закинув ногу на ногу и обводя рукой кабинет, – Как видишь работаем! Я очень устаю, вся нагрузка на мне, весь офис держится на мне.
– Что ты говоришь? – я прикрыл рот рукой, чтобы он не увидел улыбку на моем лице.
– Говорю, что все на моих плечах! Без меня тут ни один вопрос не может решиться.
– А Эмре тебе не помогает?
– А когда ему помогать? У него то свадьба, то рождение ребенка, то совещание. Сто причин придумает, лишь бы самому делами не заниматься.
– Я понял тебя ДжейДжей.
– Так это, Джан, – он снова понизил голос – я правильно понял, что вы с Санем снова вместе?
– Да, ДжейДжей, правильно.
– Я так и знал! – заорал он и вскочил с места. – Я так и знал, что ваша любовь будет жива даже через сто лет!
– Не преувеличивай, ДжейДжей – засмеялся я, чем вызвал его негодование.
– Молчи! – заорал он и сразу же сообразив с кем разговаривает понизил голос – я столько сил и эмоций вложил в вашу любовь! Она не могла забыться, только потому что один из вас ударился головой!
Я смотрел на Санем через стекло. Она смеялась, общалась с сотрудниками, но все время смотрела в нашу сторону. Она не хотела ни на минуту выпускать нас из вида, будто боялась потерять. Я поймал ее взгляд и улыбнулся, от чего ее лицо озарилось счастьем.
Санем
Я не знала, что думать, как понять молчание Джана. Он совершенно отстранился от меня, избегал, с тех пор как мы уехали от родителей. В офисе, он заперся в кабинете с Эмре и остался там до нашего отъезда. Даже когда Эмре ушел на совещание он сидел в кабинете один, запрокинув голову думал о чем-то.
Я мысленно возвращалась к тому моменту, когда мама потребовала жениться. У его поведения могла быть только одна причина – именно требование мамы. Он почувствовал давление и это ему не понравилось? Мне это тоже не понравилось, но почему он злится на меня? Что я сделала неправильно?
Я смотрела из окна на Джана, стоящего у изгороди и смотрящего на ночной Стамбул. Руки в карманах, плечи ссутулились, голова опущена. Его что-то угнетало, но он совершенно не хотел делиться со мной. Я покрутила кольцо на пальце. Сколько всего произошло за последний месяц, сколько всего свалилось на мою голову. Но ведь не только на мою. Может быть он просто не может справиться со всем? Раньше он убегал от своих проблем, но сейчас ему приходится остаться и встретиться с ними лицом к лицу. Возможно, это его угнетает. То есть все равно получается, что я заперла его в клетку.
Подойдя к шкафу, я вытащила оттуда одеяла и спустилась вниз. Вышла на крыльцо и постелив одно на ступеньки села, укрывшись вторым. Джану нужно побыть одному, пусть. Я не буду ему мешать. Но я не могу сидеть наверху или лечь спать, когда он стоит тут на холоде один. А вдруг он захочет поговорить?
Я прислонилась спиной к перилам и окунулась с головой в свои мысли. В конец измотанная этой неопределенностью, а также утренним эмоциональным разговором с родителями, я прикрыла глаза и не заметила, как задремала. Проснулась внезапно от ощущения, что кто-то на меня смотрит. Джан сидел напротив, прислонившись к противоположной стороне перил и смотрел на меня:
– Что ты здесь делаешь? – голос его был уже не таким чужим и отстраненным и я восприняла это как хороший знак. Не медля больше ни минуты, я придвинулась к нему и обняла, положила голову на грудь. Сердце Джана стучало очень тяжело, я посмотрела наверх:
– Обними меня, пожалуйста, – я совершенно замерзала от холода, который исходил от него.
– Ты замерзла? Пойдем в дом, – Джан засобирался, но я не дала ему возможность встать.
– Джан, что происходит? В чем я провинилась? Почему ты злишься на меня?
– Откуда эти мысли? – Джан наконец обнял меня после минутного раздумья. – Не бери в голову, дай мне немного времени.
– Но я не понимаю, почему ты от меня отстранился? – Он молчал, я же задыхалась от подступивших слез. – Джан, ты помнишь, что было вчера утром?
– Помню, – он теснее прижал меня к себе.
– Ты стал моим мужем, а я твоей женой. Ты же знаешь, что это означает?
– Знаю, – он тяжело вздохнул.
– Тогда, как твоя жена, я хочу все делить с тобой. Если я тебя обидела или сделала что-то неправильно, ты должен мне об этом сказать. Если тебя что-то беспокоит, ты можешь со мной поделиться. Потому, что нас теперь двое.
Джан молчал, гладил меня по волосам. Потом спустился по руке, сомкнул пальцы вокруг моего запястья и поднес мою руку к губам. Поцеловал ладонь, потом запястье, там где бился пульс. Задержался в этом месте и посмотрел мне в глаза. Я ахнула, столько было боли в его глазах.
– Джан?
– Они тебя привязывали к кровати? – я не могла поверить, что он сейчас думает об этом.
– Милый, о чем ты говоришь, прошло почти пять лет с тех пор. Я давно забыла, и ты забудь.
– Я не могу, – сдавленно прошептал он и спрятал лицо в моих волосах. – Я не смогу, потому что теперь эта картина стоит у меня перед глазами. Я не достоин тебя, ты понимаешь это?
– Джан, прекрати! – я уже не могла сдерживать слез, мне казалось, что ком, образовавшийся в горле, взорвется внутри. – Прошло так много времени, зачем сейчас об этом говорить!
– Прошло много времени! Тогда нет проблем, так? Йигит соврал – тогда это меняет все дело! Санем ушла, оставила меня. Но ведь не я ее прогнал! Все вокруг виноваты, только один Джан прав. Только он невиновен.
– Зачем ты так?
Он молчал, все еще не глядя на меня. Мое сердце разрывалось. Я знала, что теперь он будет себя винить во всем, поэтому я не хотела, чтобы отец продолжал этот разговор. Но что же поделаешь, он услышал. И теперь я точно знала, что мне предстоит долгий и упорный труд для того, чтобы заставить его все забыть.
– Если бы он сейчас был в Стамбуле, я убил бы его. – Эти слова он произнес так просто и уверенно, что у меня пробежал мороз по коже.
– Джан, о чем ты говоришь! Не смей даже думать об этом.
– Санем – он схватил меня за плечи и развернул к себе. – Я тебе сейчас задам один вопрос и хочу чтобы ты хорошо подумала, прежде чем ответишь. Есть еще что-то, что мне нужно знать? Что-то столь же важное, как поступок Йигита?
Меня оглушил этот вопрос. Каждый день, глядя на Джана я собиралась рассказать ему об Йигите и госпоже Хюме, но не находила нужных слов. Главное, я не находила в себе столько мужества, чтобы рассказать ему о предательстве его матери. И сейчас, когда он прямо спросил меня, скрываю ли я от него что-то, я готова была провалиться сквозь землю. Потому, что я точно знала, что ни за что не смогу рассказать ему о матери. Я не могу окончательно разрушить тот хрупкий мир, который установился между ними. Но, я обещала себе, что как только увижу свою свекровь, всеми правдами и неправдами заставлю ее признаться и поговорить с Джаном.
– Нет, – я снова солгала и ужаснулась. Снова ложь? Только не это! Не сейчас, когда Джан уже мой муж. – То есть, есть что-то, но я пока не хочу об этом говорить. Мы же можем поговорить позже?
– Как хочешь, – безразлично отозвался Джан. Он снова обиделся на меня? Он зол?
– Джан, пожалуйста, не позволяй ничему и никому встать между нами. Прошу тебя, не отдаляйся от меня. Не сейчас, когда я наконец-то нашла тебя.
– Я постараюсь.
Больно? Очень! Обидно? До слез! Могу ли я что-то изменить? Нет, к сожалению. Все, что я могу, это держать его руку, даже если он этого не хочет.
Комментарий к Я этого не знал... Дорогие мои читатели!
В первую очередь хочу поблагодарить каждого из вас, кто читает мой фф. Спасибо большое! 🙏🙏
А также хочу поблагодарить тех читателей, кто оставляет комментарии после прочтения. Конечно это не обязательно, но автору всегда приятно получить обратную связь от читателя. Лично для меня это на самом деле большая мотивация писать дальше. Огромное вам всем спасибо! 🙏❤️
Ну и наконец, предлагаю вашему вниманию новую часть. Приятного чтения!!
====== Не могу без тебя ======
Джан
Эта была самая долгая ночь в моей жизни. Бесконечная, мучительная, холодная... Оттого, что Санем была рядом, достаточно было сделать пару шагов и я мог оказаться возле нее, но не смел, не имел правда этого делать. Знал, что она не спит, знал, что ждет, но сидел внизу и думал, может ли человек ненавидеть себя сильнее, чем я сейчас ненавидел.
В пустом доме отлично было слышно все, что происходило наверху. Я прислушивался к каждому звуку, каждому шороху и чем дольше вслушивался напряженно в тишину, тем больше презирал себя. Разве я заслуживаю снисхождения, понимания или жалости? Определенно нет! Мне потребовалось всего несколько секунд, всего несколько слов, чтобы снова обидеть ту, которую люблю больше всего на свете. И чем больше становится сила моей любви, тем больше разрастается во мне чувство вины. Я виноват в том, что лишил ее счастья, лишил радости, легкости. Сейчас передо мной другая Санем, не та, которую я знал несколько лет назад. Та была веселая, озорная, даже немного чудная. Девушка, которая разговаривала, спорила, ругалась с голосом в собственной голове. Ранняя пташка, такая озорная и веселая. А теперь? Сгоревшая и восставшая из пепла птица-феникс, Симург, Геруда. Теперь она не смотрит на меня так как смотрела прежде. Сейчас в ее глазах страх. Страх перед тем, что мне снова взбредет в голову сбежать от нее. Знает, что никуда не уйду, не смогу, но все равно боится. И кто я после этого?
Когда сидеть в четырех стенах становилось невыносимым, я выходил на улицу и с жадностью хватал ртом холодный воздух. Голова прояснялась и думалось легче. Я чувствовал, что Санем наблюдает за мной, но посмотреть на окна мне не хватало смелости. Точно знал, что как только она слышит звук открывающейся двери, бежит к окну проверить, ушел я или остался. Я измучил ее, измучил себя. Всех вокруг измучил. Поэтому заслужил сегодняшнюю ночь, я полностью ее принимаю.
Сам не понимаю, почему это сказал, почему я попросил ее дать мне несколько дней. Снова оттолкнул, снова отстранился. Она просила, она всегда просила поговорить с ней, не закрываться от нее. Но я не мог. Я не знал, насколько могу владеть собой, поэтому боюсь разбить ей сердце, окончательно разочаровав ее. Поэтому, я попросил уехать и дать мне пару дней. Мне нужно остыть и обдумать, как дальше жить с тем, что теперь знаю.
Санем уехала рано утром, вручив мне конверт с письмом. Я боялся к ней прикоснуться, боялся посмотреть ей в глаза, но и отпустить просто так тоже не мог. Засунув сложенный вдвое конверт в карман, я догнал ее во дворе и обнял, прижал к себе. Она не стала сопротивляться, наоборот, развернулась в моих объятиях и вцепилась в меня с такой силой, что я ощутил боль. Только не там, где она касалась меня руками, боль моя была там, где она касалась меня сердцем.
– Санем, послушай… – я хотел объяснить ей все, но не знал, как это сделать.
– Не надо – она погладила меня по щеке, посмотрела в глаза и коснулась моих губ легким скользящим поцелуем. Когда она заговорила ее голос был твердый и спокойный, Санем была уверена в своих словах – Джан Дивит, это последние два дня, которые я тебе дарю для одиночества. Потрать их с пользой.
– Например? – я не смог сдержать улыбку. Санем, единственный человек, который мог вызвать у меня улыбку в любой ситуации, всегда!
– Например, вспомни о том, что у тебя теперь есть жена. И нельзя отсылать ее родителям каждый раз, когда тебе необходимо решить проблему.
– Обещаю. – Я не знаю, как ей это удавалось, но вся моя злость, недовольство, сомнения рассеивались стоило ей только посмотреть на меня, прикоснуться ко мне.
– Я люблю тебя, Джан Дивит.
Я кивнул. Просто кивнул. Потому, что мужчина не имеет право говорить женщине о любви, если он ей принес только страдания. Я не имел права говорить Санем о любви!
Проводив ее до такси и дождавшись, когда машина скроется за поворотом, я позвонил Эмре и попросил его заехать вечером. Объяснять, что к чему у меня не было времени и желания, рабочие уже приехали, нужно было приступить к работе. Это именно то, что мне сейчас мне необходимо – занять руки и голову.
Какого же было мое удивление, когда ровно через сорок минут во дворе показался Эмре. Он не был здесь целую вечность:
– Легкой работы! – крикнул он и быстрыми шагами направился ко мне. – Ты решил сэкономить деньги и сам все делаешь?
Я молчал, мне было сейчас не до его шуточек:
– Ты не вовремя, Эмре. Сейчас тут работа кипит, все равно не сможем поговорить. Поезжай в офис, вечером увидимся.
– Совсем негостеприимно – пробурчал он, оглядываясь по сторонам.
– Мне сейчас не до этого – я с остервенением стучал молотком, вколачивая гвозди в доску.
– Джан – Эмре схватил меня за руку. Честно говоря, меня удивила сила, с которой он держал меня и держал до тех пор, пока я не посмотрел на него. Эмре впился взглядом в мое лицо, нахмурился и отпустив меня, будничным тоном попросил дать ему одежду.
– Зачем? – не понял я.
– Затем, что неудобно работать в пиджаке. Да и стоит он столько, что тебе и не снилось.
– Ты решил тут остаться что ли? – это совсем не входило в мои планы. Я хотел поговорить с ним, но и драгоценное время тоже не хотел тратить. До темноты нужно успеть сделать многое.
– Что тебя так удивляет? Могу я помочь своему брату или это противозаконно?
– Да, пожалуйста –кинув ему молоток, я пошел в дом. Сзади раздались торопливые шаги, он пытался меня догнать.
– Я совсем забыл какой тут огромный двор! И какой красивый вид...
– Мне казалось, что ты не любишь этот дом.
– Не люблю, то есть не любил. – Эмре налетел на меня сзади, когда я резко остановился у шкафа. Пока я искал одежду, он огляделся вокруг – Большая комната. Не великовата для тебя?
– Эта наша с Санем комната – я передал ему одежду и, мельком взглянув в его удивлённое лицо, улыбнулся.
– Что, все так серьезно?
– Даже не представляешь насколько.
– Ну тогда расскажи – в голосе Эмре послышались с детства знакомые капризные нотки. Он всегда так разговаривал, когда хотел чего-то добиться от меня. Еще и ножкой притопывал.
Когда мы снова вышли во двор, я передал его одному из рабочих, а сам ретировался в другой конец двора. Но в те редкие моменты, когда мы с Эмре оказывались рядом, он толкал меня плечом и в тысячный раз повторял «Ну расскажи же, не томи». Сегодня, сейчас я вернулся в прошлое. Увидев своего брата во дворе нашего старого дома, во мне проснулись те чувства и ощущения, которые я испытывал тогда. Как-будто мы никогда и не уезжали отсюда, как будто жили здесь с ним всегда.
Но, помимо этого, было еще что-то. Сегодня, я первый раз в жизни почувствовал, что такое братская поддержка и любовь. Ничего особенного не происходило, просто Эмре приехал сразу же, как только я попросил, не смотря на мою просьбу уйти, остался, помогал, несмотря на то что не любил ни этот дом, ни такого рода работу. Неужели мой брат почувствовал то, что я в нем нуждаюсь сейчас возможно больше, чем в ком бы то ни было? Возможно, еще в отце, но его я не хотел тревожить.
Санем
Я не сразу поехала домой, мне нужно было время, чтобы успокоиться. Родители и так волновались за меня, мне не хотелось тревожить их еще больше. Просидев на набережной несколько часов, глядя на воду, я немного успокоилась и могла уже трезво мыслить. Теперь мне не казалось таким ужасным то, что Джан попросил меня уехать. Это было правильное решение. Иначе, он не смог бы спокойно подумать, да и я страдала бы больше.
Вчера, сидя на ступеньках и прижимаясь к нему, я даже не подозревала, насколько невыполнимая задача «держать его за руку, если даже он этого не хочет». Джан был рядом, я могла до него дотронуться, но в то же время, он стал для меня таким недосягаемым, таким неприступным. Между нами мгновенно выросла глухая стена.
Весь вечер я старалась вовлечь его в разговор, задавала вопросы, рассказывала, показывала что-то. Он смотрел, слушал и даже отвечал время от времени. Но мыслями он был далеко, настолько далеко, что я не могла до него докричаться. А потом он отправил меня спать наверх, а сам остался внизу, пресекая все мои попытки пробиться к его сознанию. Я сидела всю ночь в кровати, глядя на дверь. Всю ночь он ходил из угла в угол, мерил шагами мое терпение. Сотни раз за одну ночь, я вскакивала и подбегала к двери, но не могла себя заставить выйти к нему. Я оказалась заперта в комнате его холодностью и отстраненностью.
Когда он выходил во двор, у меня начиналась паника, я вся холодела. Подбегала к окну, чтобы убедиться, внизу ли он, не собирается ли уехать. Он стоял, глядя в темноту и думал, думал, думал… Потом резко срывался и быстрыми шагами шел в дом. Мое сердце подпрыгивало от радости, начинало биться сильнее и я с надеждой смотрела на дверь, но звук шагов прерывался где-то внизу.
Да, он поступил правильно, отослав меня домой! И самое главное, я не боюсь, что он куда-то уедет, больше не боюсь. Я постараюсь приручить его, постараюсь доказать ему, что мне можно доверять, мне нужно верить. Пусть это будет сложно, я очень-очень постараюсь.
– Санем? Что случилось, дочка? – мама стояла в дверях, загораживая мне вход. Я не хотела сейчас говорить ни о чем, просто не могла. Поэтому посмотрела на нее умоляющим взглядом и попросила:
– Мама, пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем. Можно я не буду ничего рассказывать?
Мама посмотрела на меня очень внимательно, как умеет только она, и отступив на пару шагов пропустила внутрь. Отец стоял в дверях и пристально наблюдал за тем, как я снимаю пальто, сапоги, куда-то закидываю свою сумку, долго, очень долго ищу свои тапки. Он ничего не говорил, но слова не были нужны. Я слишком хорошо знала своих родителей. Они дадут мне немного времени на то, чтобы отдышаться и потом обрушатся на меня с вопросами. Я была благодарна им за эту минуту передышки. Но я не хотела, чтобы они что-то напридумывали себе и переживали, поэтому я сразу выпалила:
– Я не ругалась с Джаном, он меня не обижал. Больше я не хочу ни о чем пока говорить. Можно?
Родители переглянулись и тяжело вздохнули:
– Конечно можно, девочка моя – мама обняла меня – Тебе не нужны объяснения для того, чтобы приходить в этот дом, в свой дом.
– Конечно, – к нам присоединился папа. – Что это за глупости! Мевкибе, давай накрывай за стол, мне скоро нужно возвращаться в магазин. Санем, пошли на кухню, дорогая.
Я обожаю своих родителей. Больше всего я люблю в них то, что они никогда не давят на меня, когда я слаба. Они чувствуют, что мне нужна поддержка и встают с обеих сторон, чтобы дать мне эту поддержку.
Я расслабилась, почувствовала себя снова маленькой девочкой. Так уютно и хорошо рядом с родителями, в своем доме, в своей комнате... Но вот только, мой дом и моя комната уже не здесь, а в другом месте. И мое сердце тоже осталось там же.
После обеда папа ушел в магазин, а мама рассказывала последние новости про соседей. Я слушала, но не слышала, не могла сосредоточиться на разговоре. Я пожирала взглядом телефон, но он молчал. Молчала и я...
– Мама, можно я пойду прилягу? – неожиданно для самой себя спросила я и, не дожидаясь ответа, встала.
– Конечно, иди. Давай я тебе помогу расстелить постель, – вызвалась мама, но я хотела как можно быстрее оказаться одна, поэтому отказалась. Поцеловав ее и обняв, я поднялась наверх. Закрыла дверь комнаты и осела прямо в дверях.
Сама не понимаю, но оглядываясь вокруг я не могла поверить, что я здесь жила и была даже счастлива. Я немного начала понимать Лейлу, которая живет теперь другой жизнью, ее дом в другом месте. Я чувствовала себя гостьей в доме, в котором выросла. А всего-то пожила пару дней в другом доме, в своем доме.
Я посмотрела на телефон, нашла в списке вызовов имя Джана, но не решилась нажать на кнопку вызова. Так и сидела уставившись на экран, пока телефон не завибрировать в руках. Я вздрогнула всем телом, сердце бешено забилось и от неожиданности я даже не успела сообразить, кто мне звонит:
– Да, сестра?
– Санем! Что случилось? Зачем Джан вытащил Эмре в такую рань?
– В смысле? – мне показалось, что Лейла очень взволнована.
– Джан позвонил, он сорвался и уехал куда-то. До сих пор его нет и на звонки тоже не отвечает. Что происходит?
– Ничего сестра, наверно он поехал к Джану. Скоро вернется, – я почувствовала облегчение оттого, что Эмре с ним. Джан не один сейчас, он с братом и возможно сможет поделиться с ним тем, чем не смог поделиться со мной. Тот факт, что Эмре до сих пор не вернулся, вселял в меня надежду, что ему удалось поговорить с Джаном, возможно даже до сих пор разговаривают.
– Санем, что значит “наверно”? А ты разве не с Джаном?
– Нет, сестра. Я дома у родителей – сама не заметила, как назвала мой дом домом родителей.
– Понятно. Опять поругались? – в голосе Лейлы слышались нотки «я так и знала, что этим все закончится».
– Нет, с чего ты взяла. Я просто приехала к родителям, побыть немного с ними.
– Ладно, я тебя поняла – Лейла осталась при своем мнении. – А что там за дела у Эмре и Джана? Что случилось?
– Сестра, разве что-то должно случиться, чтобы два брата захотели поговорить?
– Нет, не должно. Но это совсем не про Джана и Эмре.
– До свиданья, Лейла.
Я отключила телефон, точно знала, что Джан не позвонит. А больше мне ни с кем не хотелось разговаривать.
Джан
Как только стемнело, и рабочие уехали, Эмре развалился на диване:
– Все, я готов и весь внимание – начинай!
– Выпить хочешь? – Как же я мог подумать, что он хоть на минуту забыл о разговоре? Это же Эмре!
– Хочу и есть хочу.
– Пошли на кухню, будет тебе и выпить, и поесть – засмеялся я. Сегодня я видел перед собой своего младшего брата, а не взрослого семейного человека, суперфинансиста. Мне захотелось позаботиться о нем как в детстве. И когда через несколько минут я поставил перед его носом сковородку с едой, Эмре аж подпрыгнул от радости:
