Текст книги "Remedium desperatio (СИ)"
Автор книги: listokklevera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
Глава 9 Отбор в квиддич, или Все любят Гарри
Предупреждение! Глава моментами сильно флаффная в стиле «все любят Гарри»
Из сна Гарри вырвал резкий стук в окно, стук знакомый до боли в сердце, он завозился, просыпаясь и бормоча «Хедвиг» и тут же понимая, что это не так. Прошлепал босиком Малфой, бросаясь к окну и открывая его:
– Арес! Ну наконец-то.
Он широко распахнул створку, и филин важно ступил на подоконник. Гарри прекрасно помнил эту птицу, каждую неделю в Хогвартсе он приносил Драко посылки со сладостями от мамочки, правда, на шестом курсе он уже прилетал не так часто.
Рассвет только занимался, и комната словно была подернута легкой дымкой. Гарри лег на бок, наблюдая за Малфоем, видно было, что тот безмерно рад весточке из дома. Драко посадил филина на спинку стула и аккуратно отвязал письмо и сверток. Движение палочкой, Finite Incantatem, и вместо маленького свертка на столе появилась большая коробка. Гарри усмехнулся: неужели снова сладости?
Первым делом Драко вынул из коробки большую банку с совиным печеньем и дал несколько штучек Аресу, ласково поглаживая второй рукой его по голове и спинке:
– Устал, мой хороший? Пойдем, отнесу тебя в совятню, а когда отдохнешь, отнесешь домой мое письмо.
Драко обулся, накинул мантию и, засунув в карман отвязанное письмо, вышел вместе с филином из комнаты.
В учебу в новой школе втянулись быстро, сложнее всего было Гарри, но он не унывал, с каждым днем совершенствуя свой румынский, в основном с помощью Энтони.
Как-то после занятия Бытовыми чарами профессор Оничану, закончив урок, тут же заторопился к двери, видимо куда-то опаздывая, проходя мимо Поттера, он резко остановился и оглянулся на свой стол:
– Ох, господин Поттер, я приготовил вам неплохое пособие для изучения языка, заберете на моем столе.
– Да, спасибо, профессор.
Гарри сложил сумку и посмотрел в учебник, который ему все время тыкал Голдстейн:
– Вот, гляди, Гарри, как ты думаешь, можно считать Астрологию составляющей Алхимии? Знаки одинаковые.
Алхимия была следующим уроком, и Гарри ничего не думал по этому поводу, тем более что ему всегда казалось, что Зельеварение и Алхимия близки, а глядя на символы, которые ему показывал Энтони, он вспоминал, что они их учили на Астрологии – символы, обозначающие различные небесные светила. Остальной текст был на румынском, и понять, для чего они здесь, Гарри не мог, но Энтони-то румынский знал!
– Вы идете? – окликнул их от двери Майкл, и они поспешили на выход.
Кабинет Алхимии располагался на третьем этаже, они уже поднялись, как Гарри вспомнил, что забыл книгу, которую для него приготовил профессор Оничану. Он резко остановился и отправился вниз.
– В чем дело, Поттер? – тут же спросил Драко.
– Идите, я вернусь за книжкой.
– Сейчас, – саркастически ответил Малфой и пошел следом, за ним потянулись Энтони и Майкл.
Стоило Гарри только выйти к кабинету, как оттуда показался сияющий Марчел Ливиану, в руке он держал книгу:
– Гарри, возьми, ты забыл.
– Да, спасибо, Марчел, – Гарри запихнул ее в сумку и пошел назад.
Движущих лестниц в школе «Канин» не было, и беготня туда-сюда здорово утомляла. Они прошли один лестничный пролет и вышли на следующий, но Гарри, шедший первым, резко остановился и попятился. Выше на лестнице стоял Терри Бут, и к его коленке, обтянутой красным кружевным чулком вместо штанов, припал губами Эрни Макмиллан.
– Вот видишь, дорогой, никто ничего не заметил, а ты боялся, – поднял он голову.
– Чтоб я с тобой когда-нибудь еще спорил, – простонал Терри.
Гарри, давясь от смеха, попятился еще сильнее, остальные чувствовали себя не лучше.
– Вот придурки, – пробормотал сквозь смех Корнер, – не могут без пари.
Но Гарри по крайней мере стал понятен тот разговор в комнате Эрни и Терри: так вот о чем напоминал Буту Макмилан – о красных чулках.
***
Гарри волновало, насколько Алхимия похожа на Зельеваренье и будет ли у него получаться, потому что зелья он нормально мог готовить только на шестом курсе с помощью учебника Принца-полукровки, то бишь Снейпа.
Профессор Влад Кроитору Снейпа ничем не напоминал, как и Слагхорна. Это был уже достаточно пожилой мужчина с седыми волосами до плеч и с такой же седой, аккуратно подстриженной бородой.
– Постичь такую великую науку за один год не дано никому, – начал профессор после приветствия, – вы лишь прикоснетесь краешком своего сознания к ее азам. Приготовьтесь записать то, что я вам надиктую. Чтобы не терять время на повторы, говорить я буду только один раз, постарайтесь успеть все записать.
Гарри быстро достал из сумки свое Лингвистическое Перо, только в этот раз ему не нужно было переводить, он решил, что перевод запишет сам, а Перу шепнул:
– Румынский.
Тогда он будет иметь два одинаковых текста на разных языках и, возможно, так готовиться будет легче.
– Алхимия базируется на учении о четырех первоэлементах Аристотеля: огня, воды, земли и воздуха. Мы пользуемся той традиционной металлопланетной символикой алхимии, в которой каждый из семи известных в древности металлов соотносился с соответствующим небесным светилом:
– серебро – Луна;
– ртуть – Меркурий;
– медь – Венера;
– золото – Солнце;
– железо – Марс;
– олово – Юпитер;
– свинец – Сатурн.
– Те, кто изучал Астрологию, прекрасно знают их символы. Целью алхимиков во всех странах и во все времена является осуществление качественных изменений внутри одушевленного или неодушевленного предмета, его «перерождение» и переход «на новый уровень». Алхимию, занимающуюся получением золота, составлением препаратов и снадобий, «пилюль бессмертия», изучением глубинной – оккультной сущности веществ и химических реакций, называют внешней алхимией. Над трансмутацией духа, достижением абсолютного здоровья или даже бессмертия при помощи определенных упражнений работает внутренняя алхимия.
Профессор начитывал лекцию, прохаживаясь по кабинету, Гарри старательно записывал ее на английском, благодаря свой сережке-переводчику, а Перо тщательно конспектировало на румынском. Лекция была интересной и познавательной, и Гарри уже не терпелось что-нибудь попробовать на практике.
***
После обеда Гарри задержался в коридоре возле их комнат с Энтони, тот настаивал, чтобы делать уроки вместе, но Гарри хотелось посмотреть, как он управится сам. Видно, он за год соскучился по учебе, тем более что пока все преподаватели были на высоте: уроки их были интересными, и, самое главное, никто никого не упрекал в скудоумии, не пытался унизить или наказать.
Первое, на что он обратил внимание в комнате – это шторы на окне, роскошные, из светло-зеленого бархата, расшитые серебряными узорами.
– Ух ты! – восхитился он. – Откуда такая красота?
– Мать прислала, – самодовольно ответил Малфой.
– А откуда она узнала? – удивился Гарри. – Ты ж не переписывался с ней.
– Материнское сердце почувствовало, – бросил Драко.
Гарри нахмурился и подошел к столу разобрать сумку. Он вытащил книжку, оставленную ему профессором Оничану, покрутил ее. Судя по красочным картинкам летающих драконов и слившейся в поцелуе парочки, на учебник она была мало похожа, скорее на любовный роман, причем он даже не был уверен, что в нарисованной парочке есть девушка.
Гарри отложил ее в сторону и взялся за домашние задания, они шли тяжеловато, но Поттер справлялся сам пока неплохо, по крайней мере Замораживающие чары, которые им задали на дом, у него вышли с первого раза, в отличие от Малфоя, который вместо того, чтобы наложить их на небольшой предмет, морозил всю комнату. Гарри замотался в теплую мантию и решил посмотреть поближе пособие по румынскому с загадочной парочкой на обложке.
Драко, лежа на своей кровати, еще раз внимательно перечитал строчку, заложил книгу пальцем и с сосредоточенным видом взмахнул палочкой. Замораживающие чары сработали – на сей раз морозная пыль осела на потолке, а не во всей комнате. Драко вновь открыл заложенную страницу и что-то пробормотал. Изморозь на потолке истаяла, но было по-прежнему неуютно.
Поттер вздохнул, но решил не затевать перебранку и открыл книжку.
Раздался нежный, высокий звук, словно звякнул хрустальный колокольчик – и у локтя Гарри возникла, крутясь, небольшая чашка, исходящая парком и источающая запах свежесваренного кофе. Кружка брякнула, остановилась, а в воздухе вновь разнесся приятный звук, из ниоткуда появился переливающийся перламутром шарик, он лопнул, и... Поттер аж подпрыгнул, перевернув от неожиданности кружку – на стол упали два печенья: одно в форме снитча, второе – метлы.
Гарри растерянно переглянулся с не менее удивлённым Малфоем и вновь уставился на стол. Печенье всё так же невозмутимо лежало на столе, со стола капал горячий кофе, а парни всё не двигались, направляя волшебные палочки на безмолвную столешницу.
Драко вздохнул, досадливо поджав губы, легкое движение кистью, и мокрое пятно на полу испарилось, да и стол стал сухим. Гарри хлопнул глазами, растерянно опустил палочку.
Малфой уже лежал в постели и невозмутимо переворачивал страницу.
– И что это было? – недоуменно поинтересовался Поттер, не обращаясь ни к кому конкретно.
Драко дернул плечом:
– Тебе лучше знать, – язвительно отозвался он, явно понимая что происходит, но не желая вдаваться в объяснения.
Гарри осторожно сел за стол, потянул книгу на себя. На ней осталось темное, влажное, вкусно пахнущее пятно. Поттер аккуратно закрыл учебник прошептал очищающее заклинание Scourgify и вновь открыл слегка слипшиеся, но совершенно сухие страницы.
Повторившийся хрустальный перезвон (Гарри вместе со стулом аж отъехал от стола), и у локтя не верящего глазам Поттера повторилась знакомая картина: крутящаяся кружка с вкусным запахом, переливающийся нежным цветом прозрачный пузырь, хлопок, пузырь лопнул и на стол упали еще два печенья.
Со стороны Малфоевской кровати раздалось желчное хмыканье. Поттер пальцем тихонечко потрогал печенье. И перевел взгляд на кружку, на которой сияла надпись «эта не проливается».
– Что за бред?
– Поклонники, Поттер, – усмехнулся Драко.
– Какие поклонники? – у Гарри волосы зашевелились на затылке – не хватало еще, чтоб у него в поклонниках преподаватель нарисовался. – Мне ж ее профессор Оничану дал.
– Поттер, ты как всегда за мелочью не видишь целое. Оничану ничего тебе не давал.
– Как это? – стал горячиться Гарри. – Он же сам сказал, чтоб я взял у него на столе книгу.
Драко, изогнув губы в ухмылке и подняв брови, молча смотрел на Поттера. И тут Гарри вспомнил, что книгу ему передал Марчел, а профессорской книги он даже в глаза не видел, просто решил, что это она и есть.
– Похоже до тебя начинает доходить, – съязвил Малфой, – так что будь осторожен: никто не гарантирует, что все эти съедобные подарки не напитаны Приворотным зельем.
Гарри в ужасе смотрел на Малфоя: с Амортенцией ему пришлось столкнуться на шестом курсе, когда Ромильда Вейн, не зная, как добиться его внимания, подарила ему коробку конфет, пропитанных этим зельем. Что творил Рон, наевшийся этих конфет и тем самым спасший Гарри от унижения, он предпочел не вспоминать.
– Но это же противозаконно, – наконец сказал он.
Драко махнул рукой:
– Не смеши, Поттер, нашелся законопослушный маг! Разве законы пишутся не для того, чтобы их нарушать? Не ты ли только и делал, что нарушал правила в Хогвартсе?
Гарри возмущенно поджал губы. Он же не специально – так обстоятельства складывались, и уж тем более никого насильно он никакими зельями не поил, в отличие от того же Малфоя, который подсунул Слизнорту отравленную медовуху, предназначенную Дамблдору.
Что теперь делать, Гарри не знал: пойти к преподавателю с жалобой было не в его характере, тем более если последует громкий скандал, оставался вариант – вернуть книгу Марчелу. Колдовство было высшего уровня, Гарри такого и не знал, видимо, здесь как-то совмещались бытовые чары и мини-порталы, которые активизировались при перевороте страницы, так как он помнил из объяснения Гермионы, что еда не появляется из воздуха – это одно из пяти исключений к закону Гэмпа об элементарных трансфигурациях. И друзей рядом нет, чтобы посоветоваться! Пока же Гарри решил подождать и посмотреть, что еще предпримет Ливиану, прежде чем что-то предпринимать самому.
Но тот вроде как затаился, не то чтобы он куда-то исчез, нет, мелькал на глазах и сияюще улыбался по-прежнему.
***
Как-то у дверей столовой случилось столпотворение. Они пробились поближе сквозь радостно гомонящих студентов и увидели объявление: большой лист с несколькими словами и временем, по крайней мере Гарри эти цифры посчитал именно за время, но больше, сколько ни вглядывался, ни одного знакомого слова не обнаружил.
– И что это значит? – спросил он у улыбающегося Майкла Корнера, в этот момент оказавшегося рядом с ним.
– Здорово! В субботу в три часа состоятся отборочные испытания по квиддичу! Гарри, мы тоже можем принять участие!
Неожиданно Поттера охватил азарт, больше года он не садился на метлу и не вспоминал игру, но сейчас вдруг хотелось ощутить бьющий в лицо ветер, стремительный полет и трепещущий мячик в руке. Хотелось… но у него не было метлы, и Гарри очень рассчитывал, что успеет ее приобрести за оставшиеся несколько дней.
После обеда он сидел в комнате и листал каталог летающих метел, который ему дал Штефан, он же пояснил, что набирается шесть команд – по две от младшей, средней и старшей школ. Обычно команды каждой школы играют между собой дружеские матчи, но раз в квартал команда, набравшая больше очков за весь период, соревнуется с такой же командой-победительницей средней и младшей школ.
– Но ведь в младшей школе совсем малышня, – возмутился Гарри. – Как же они играют против старшей? Их же размажут.
Штефан засмеялся, а Эрни сказал:
– Не ты ли, Гарри, уже на первом курсе участвовал в играх? А ведь в командах противника были даже семикурсники.
– Тут тоже, – добавил Штефан, – попадается такая малышня, что любым старшекурсникам фору даст. Да и потом, это всего лишь школьные игры, а не Чемпионат Европы.
Гарри разглядывал изображения метел и понимал, что отстал от жизни: в Британии последний выпуск новой метлы был в 1996 году, как раз когда он учился на шестом курсе, потом стране было просто не до производства новых метел. Он смотрел на «Молнию-2» компании «Скоростные метлы Молния». Метла была профессионального уровня, очень быстрая, очень чувствительная, снабженная авто-тормозом, она могла развить скорость 200 миль в час за 10 секунд. Гарри скучал по своей старой «Молнии», и не только потому, что она была подарком Сириуса. Он решил посмотреть, что предлагают другие производители. Его заинтересовала серия мётел, выпускаемая немецкой компанией «Спортивные метлы Метеор». Но в конце концов он решил проявить патриотизм и заказать «Молнию-2», полагая, что она будет лучшей гоночной метлой.
– Что такое, Поттер? – спросил Драко, наблюдая за его мучениями.
– Думаю, какая метла лучше.
– А что с твоей «Молнией»?
– Ее нет, – не вдаваясь в подробности, ответил Гарри. – А ты на чем будешь пробоваться?
– А я не собираюсь, – прохладно сказал Драко.
– Почему? – удивился Гарри.
– Потому, Поттер, что в одной команде не может быть двух ловцов, – едко сказал Малфой.
– Но ведь набирают две команды.
Драко молча смотрел на него, и Гарри понял, что тот имел в виду: все время в Хогвартсе Малфой пытался у него выиграть, но ни разу не преуспел и, видимо, не хотел такого повторения.
– Но, Малфой, неизвестно еще, как я буду играть – я больше года не садился на метлу.
– Я тоже.
– Все равно это неправильно, если ты хочешь играть – ты должен попробовать.
Малфой задумчиво смотрел на Поттера:
– Ладно, я могу пробоваться на охотника.
– Серьезно? Тебе нравится забрасывать мяч?
– А почему нет?
– А метла?
– У меня в сундуке лежит мой старый «Нимбус».
– Не хочешь купить новую?
– Я не собираюсь быть профессиональным игроком, а для школьных игр сойдет и эта.
После разговора с Малфоем, на удивление довольно дружеского, Гарри оформил заказ и, попросив у Эрни сову, отправил его.
В субботу к трем часам они были на поле. Участвовать в испытаниях должны были лишь он и Малфой, только они двое играли в Хогвартсе в квиддич, остальные пришли в качестве группы поддержки. Испытания проводил Паул Йорга, крепкий мужчина лет сорока пяти. Он разбил желающих стать охотниками и загонщиками на две группы, заставил их сначала показать класс полета, отбраковав несколько человек, а потом выпустил бладжеры и квоффл. Конечно, сейчас не было никакой командной игры, наоборот, те, кто пробовались на загонщиков, вооружившись битами, пытались отбить бладжеры в любого ближайшего игрока. Малфой, ловко ускользая, ловил квоффл и забрасывал его в ближайшие кольца. Гарри в жизни не видел такой суматохи на поле, даже когда сам отбирал команду на шестом курсе, но все равно ощущал такой подъем, такой прилив адреналина в крови, что на каждый гол Малфоя дико вопил вместе с остальными. Драко каждый раз поворачивался в их сторону, улыбался и победно вскидывал вверх кулак.
– Малфой – молодец! – воскликнул Корнер, топая по деревянному полу трибуны на очередной гол.
Часа через полтора были отобраны шесть охотников, в число которых вошел Драко, и четыре загонщика. Настала очередь ловцов. Тут отбор проходил проще: тренер выпустил снитч и сказал, кто поймает первым – тот в команде. Золотой мячик потрепетал серебряными крылышками, стремительно взлетел и исчез.
Гарри вместе с еще пятью претендентами медленно облетал стадион. Снитч не показывался, и Гарри заскучал, он стал то резко подниматься вверх, то пикировать вниз, то снова кружил над полем, поглядывая по сторонам. Через несколько минут бессмысленного кружения Гарри заметил золотой отблеск у левой трибуны почти у самой травы. Прижавшись к метле, он понесся к нему. Заметив его маневр, другие претенденты тоже оживились, но в считанные секунды Гарри был возле снитча, тот встрепенулся и рванул в сторону, но Поттер оказался быстрее и успел сомкнуть пальцы вокруг него.
Вратарей отобрали тоже достаточно быстро: тренер Йорга магией направлял квоффл в кольца, те двое, что поймали больше всего мячей, и стали вратарями. Игроков разбили на две команды, Гарри и Драко предсказуемо попали в одну, они пожали друг другу руки и с сияющими улыбками на лицах разошлись. Тренировка была назначена на следующую субботу.
***
После отбора в команду случилась очередная неприятность: у Гарри появилось еще несколько поклонников столь же ненавязчивых, как и Марчел, но при этом со значительно более слабой фантазией. Их выдумок хватало только на цветы, конфеты и поющие открытки. И если покупка конфет неизобретально осуществлялась в Шоколадной лавке Дядюшки Пеша, то как раз цветы доставались Поттеру самые разнообразные: от охапок роскошных магических георгинов, меняющих цвет, до притворно-скромных одиноких роз на длинном стебле; от маленьких букетиков анютиных глазок до шуршащих бессмертников. А один ухажер даже ухитрился приволочь крупный кочан декоративной капусты, из которого неслась разудалая песенка, издаваемая очередным музыкальным посланием.
Поскольку Гарри не принимал ни того, ни другого, а от третьего вообще шарахался, подарки складировались под стеклянной стеной, отгораживающей их коридор, безмерно раздражая всех остальных жильцов.
В конце концов кто-то то ли притащил, то ли трансфигурировал из чего-то столик, и теперь все подношения складывались на него.
И каждый вечер Малфой, идя с ужина, легким движением палочки их уничтожал. Только на декоративном кочане заклинание пришлось применять дважды – неизвестный поклонник зачем-то наложил на сиренево-зеленые листья какие-то чары наподобие Нетленных, да и открытка сдалась не сразу. Драко в раздражении пальнул в нее Маленькой Искрой, и поющий листок сгорел, напоследок издав весьма неприличный звук.
Гарри совершенно ничего не понимал: откуда они все взялись и что им от него нужно? Вряд ли его слава успела докатиться сюда. Так в чем же дело? Хотя он уже свыкся с мыслью об открыто существующих в магическом сообществе однополых парах, но являться самому сексуальной фантазией какого-то парня для него было совершенно неприятной мыслью.
Иногда ему приходила в голову мысль, что их подговорил Марчел, чтобы выиграть на контрасте. Но вся фишка была в том, что Гарри действительно не интересовали парни и даже девушки, по крайней мере пока.
– Гарри, – как-то сказал Эрни через пару недель подобного преследования, когда они втроем сидели у него в комнате, – почему бы тебе и в самом деле с кем-нибудь не повстречаться?
– Эрни! – поперхнулся Поттер. – Ты что говоришь?
– Ну а что? Думаю, если бы ты выбрал кого-то одного, остальные постепенно отстали бы сами собой.
– Эрни, я не хочу обидеть вас с Терри, – он извиняющеся посмотрел на Бута, – но мне не нравятся парни.
– Ерунда, Гарри, – махнул рукой тот, – все маги по своей сути бисексуальны.
– Но почему они привязались именно ко мне? – возмутился Поттер.
– Не только к тебе, – сказал Терри, – просто ты внимания не обращал. Майкл и Энтони сказали, что не заинтересованы, так как у них уже есть любовь.
– Они что, вместе? – округлил глаза Гарри.
Этого он действительно не замечал.
Эрни переглянулся с Терри и мягко сказал:
– Вообще-то, думаю, Энтони имел в виду тебя.
– Что меня?
– Гарри! – вскричал Бут. – Неужели ты не видишь, что Голдстейн в тебя влюблен?
– Еще с Хогвартса, между прочим, – веско вставил Макмиллан.
– Вы чего, ребята? – засмеялся Гарри. – Ну у вас и шутки.
Эрни покачал головой:
– Какие уж тут шутки.
– Да этого быть не может?
– Почему это? – возмутился Терри. – Уверен, если бы здесь учились и девчонки, они бы тоже тебя осаждали.
– Но почему?!
– Гарри, ты очень симпатичный, привлекательный парень, к тому же твой румынский вызывает сплошное умиление.
– Что? Я нравлюсь потому, что плохо знаю язык и коверкаю слова? Какой кошмар!
– У тебя это получается очень мило, – улыбнулся Бут.
Гарри закрыл ладонями лицо, он готов был сквозь пол провалиться от стыда. Он-то думал, что уже освоился в школе, пришелся ко двору, но нет – все, что привлекло к нему – это то, что он англичанин, не знающий местного языка. А он-то рассчитывал обзавестись здесь новыми друзьями, в итоге старые оказались не такими уж друзьями.
– А еще у тебя очень красивые глаза, – сказал Терри и тут же добавил, – и Эрни со мной согласен.
– Ага, я в курсе, – Гарри выдавил смешок и закатил те самые красивые глаза.
Ему стало интересно, а у Малфоя тоже были поклонники, и если да, то как он с ними разобрался, но не стал спрашивать.
Он встал, чтобы вернуться в свою комнату, и Эрни сказал ему вслед:
– Подумай все-таки, Гарри, над тем, что мы тебе сказали.
Гарри думать над этим точно не собирался, но ему вдруг в голову пришла другая мысль:
– Погодите, но я ведь тоже всячески показываю, что не заинтересован, так почему от остальных отстали, а от меня нет.
– Твои чистота и неиспорченность вызывают огромный соблазн, – пояснил Эрни.
Гарри закатил глаза, прям последний девственник всех магических школ, не иначе.
– То есть вы хотите сказать, что остальные грязные и испорченные, – ядовито сказал он.
– Зачем так резко? – засмеялся Бут. – Просто тебе девятнадцатый год, а ты чист не только душой, но и телом. Понимаешь, о чем я?
– Догадываюсь, – хмыкнул Гарри.
– Для чистокровного мага такого возраста – это более чем странно.
– Что странного-то? – ворчливо сказал Гарри, чувствуя себя ужасно неловко. – Я все мир спасал, не до секса мне было.
– Неважно, если бы ты жил не с магглами, то в четырнадцатилетнем возрасте тебя отец или крестный, или другой какой подходящий родственник отвел бы в специальный бордель, и потом бы водил каждую неделю на каникулах, чтобы ты опыта набрался и желание просто переспать не затмевало разум.
– Чушь какая-то.
– Вовсе и не чушь. Это делается, чтобы парень мог отличить похоть от любви, когда встретит подходящую девушку или юношу.
– Но Рон – чистокровный маг, и я совершенно точно знаю, что ни по каким борделям его не водили.
– Не хочу обидеть твоего друга, но регулярное посещение такого заведения обходится в круглую сумму, вряд ли его семья могла себе это позволить.
– Значит, вас тоже туда водили? – зачем-то поинтересовался Гарри.
– Мы к тому времени уже начали встречаться и решили, что сами разберемся, что к чему, – улыбнулся Эрни.
***
Дами задумчиво смотрел в окно, механически нарезая мясо на куски. Нужно готовить обед – брат, наверное, проголодался. Но сейчас Титу стоял на улице и о чем-то разговаривал с Ромулусом. О чем-то… Или о ком-то? Несложно догадаться, учитывая, что говорит все время Ромулус, изредка плавно взмахивая рукой и поворачивая голову в сторону поселения магов. Одно хорошо, до выходных он туда вряд ли двинется.
Дамьян хотел ненавидеть этого мага, что каким-то чудом (магией своей, что ли?) полонил сердце Рома, но не мог. Нет, приязни он к нему не испытывал ни в малейшей степени, он уважал его за стойкость, не сильно, совсем чуть-чуть, но уважал, что тот мог устоять перед таким роскошным вервольфом. Да любая волчица с радостью спела бы с ним брачную песню! Любая хотела бы, чтобы в День Выбора на боях Ромулус сражался бы за нее.
Неожиданно Ром повернул голову и посмотрел прямо в глаза Дами, тот отпрянул назад, чувствуя, как где-то в горле заколотилось сердце. Этот взгляд, эти глаза…
Брат сильно ругался тогда, но если бы можно было тот день вернуть назад, Дамьян всё равно бы сделал то же самое. Потому что оно того стоило!
Это вообще-то глупая традиция, передаваемая из поколения в поколение. Ее вечно осуждают старшие, у которых память работает весьма избирательно – они быстро забывают, что сами, собираясь мелкими стайками, следили за тайными вампирскими обрядами.
На самом деле, конечно, попасть на по-настоящему тайные вампирские собрания никому не удавалось – попробуйте-ка войти в Сводчатую пещеру так, чтоб вампир не услышал! Но Сводчатую ещё называют Пещерой Тысячи входов, и какой же ты оборотень, если не попытаешься найти незаговоренный проход?
Дами не мог упустить такой случай и, конечно, пошёл с друзьями. Традиция, так традиция, да и интересно.
Ну и забрел. Классика, тролль его возьми! Пока приятели вприпрыжку усвистали вперёд, Дамьян, приотстав, сглупу свернул не в тот тоннель. Чутье там не работало – в воздухе разливался странный, всё усиливавшийся запах, и на языке оставался вкус то ли соды, то ли какой-то кислоты. Дами упрямо хромал вперед, хотя уже давно понял, что надо возвращаться. Но тоннель был почти прямой, заблудиться ему не грозило, да и в конце, кажется, виднелся свет. И Дамьян шел.
И вышел… на воздух, который никак нельзя было назвать свежим. Ужасно низкое мрачное небо, вокруг словно стерты краски, осталась только черно-серая гамма, зеркало жуткого озера и мертвые птицы, с полуосыпавшейся плотью, превращенные в жесткое нечто, в кошмарные статуи.
Дамьян попятился. Инстинкты визжали от ужаса, парнишка даже принял звериную полуформу, шерсть на загривке поднялась боевой гривкой, он сделал шаг назад, но за спиной зловеще прошелестела вода, откуда только взялась? Дами обернулся, завертелся на месте – озеро коварно подобралось сбоку, блестя стеклом непрозрачной глади, скользнуло за спину, обнажив дно у кромки берега, Дамьян коротко взвизгнув, подобрал ноги, но куда их тут спрячешь, куда отойдешь? Смердящая вода подкрадывалась, а вокруг стояла пугающая до паники тишина.
Слишком поздно Дами перекинулся, слишком поздно сообразил прыгнуть на масляного вида песок, в котором тут и там торчали почти полностью засыпанные кости, обломки хрустальной подвески, гривна с древним знаком рода Кабана – вот где пропал последний оборотень-вепрь.
Вот вода, источая миазмы, угрожающе приблизилась вплотную.
– Дамьян, не шевелись! – грозный приказ перекрыло горловое песнопение.
Волчонок не рискнул ослушаться, несмотря на подступающую опасность, только вывернул голову и, трепеща, кинул взгляд туда, откуда неслась песнь. Вампир. Из Старших. И Ромулус с ним!
Вампир, полузакрыв глаза, выводил рулады на древнем языке, и вода, разочаровано всплеснув, стала истончаться, впитываться в песок, уже можно было шагнуть.
Но под старым шрамом плеснуло такой невыносимой болью, а сердце резанул такой запоздалый даже не страх, а нечто большее. Дами разрыдался в плечо Рома, а вампир шел рядом и выговаривал кому-то о незакрытой лазейке, о Договоре, о глупых волчатах.
– Эти пещеры здесь повсюду, уровней столько, что ни один гном не сосчитает! Как тебя занесло в Нонатрон? Как ты вообще сюда попал? Третий этаж вниз!
Дамьян не слушал. Когда отошли от озера, нюх вернулся. Сейчас парнишку несли на руках. Не просто несли, прижимали к себе. Крепко, как родного, бережно придерживая за спину и ягодицы, и запах. Запах его пары, он просто лез в нос, требовал, чтобы Дамьян сделал невозможное – лизнул кожу, источающую притягательный аромат своего, собственного, личного мужчины, но Дами не смел, не мог, не решался.
Ром так и донес младшего брата лучшего друга до дома, отмахнулся от накинувшегося с расспросами Титу и до вечера просидел у кровати отравленного вонью Скрытого озера мальчишки, терпеливо рассказывая о том, что нейтрализовать его воды может только волшебник, а вампиры умеют только сдерживать наступление ядовитой жидкости, что потерявшие Дами друзья кинулись к нему, а он к Старейшему, что найти его по запаху было, конечно же, невозможно, а вот по характерным следам, на которых видно, как кто-то приволакивает ногу – запросто. Голос убаюкивал, ласкал, под самый конец Ромулус уже шептал, приблизив лицо к изголовью. Сквозь ресницы Дами видел блеск глаз, сияющих в ночи, и теплое дыхание щекотало щеку.
Так Дамьян и уснул, словно случайно свесив руку и касаясь своего героя пальцами.
Примечание к части Озеро, птицы http://i069.radikal.ru/1310/53/30d2058057ed.jpg
http://s020.radikal.ru/i709/1310/40/aa0ec5a56a37.jpg
