Remedium desperatio (СИ)

Текст добавлен: 15 апреля 2017, 03:30

Текст книги "Remedium desperatio (СИ)"

Автор книги: listokklevera

Жанры:

Фанфик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

Назад к карточке книги

Глава 21 Картины для Гарри, или Возвращение домой

Горячая вода смывала не только прикосновения Ливиану, казалось, горевшие на его теле, но и слабость, оставшуюся после воздействия той гадости, которой он его уколол. Гарри трижды намылился и смыл пену водой, кожа уже горела и скрипела, он понимал, то, что ему хочется смыть – неприятные эмоции, внутри него, а не снаружи, но остановился только тогда, когда в дверь забарабанил Малфой, крича:

– Поттер! Ты там утонул, что ли? Выходи! Не тебе одному ванная нужна!

Гарри вытерся полотенцем и понял, что забыл взять одежду. Вот незадача! Он обмотался получше и распахнул дверь, Драко, стоявший рядом с ней, отшатнулся, не преминув заметить:

– Поттер! Ты что, использовал мой гель для душа?!

Гарри слегка смутился, но тут же вспомнил слова Малфоя:

– Так у нас же всё общее, по твоим словам! Ты ж лопаешь моих лягушек.

Драко прошел в ванную, сделав вид, что не заметил этот выпад. На самом деле ему туда не нужно было, просто хотелось вытянуть Поттера, который там застрял подозрительно надолго, поэтому для видимости он сполоснул руки и умылся. А когда вернулся в комнату, Поттер уже лежал спиной к нему, одетый в домашние штаны и свитер, на своей кровати.

Скоро обед, но Драко сомневался, что Поттер захочет пойти, а сам он не хотел оставлять его одного: мало ли что этому придурку в голову придет?

Драко почитал книгу, чуть не каждые пять минут отвлекаясь, чтоб глянуть на напряженную спину Поттера. Откинув с досадой книжку, он достал небольшой набор шахмат и присел к столу, но самому играть было скучно. Казалось, от поттеровской депрессии воздух в комнате потяжелел; Драко подошел тихонько к его кровати и присел на краешек.

– Поттер, – тихо позвал он.

Гарри не шевельнулся.

– Послушай, – Драко потянул его за рукав.

Тот только сильней повернул голову, чтобы, не дай Мерлин, Малфой не увидел одинокую слезинку.

– Ты неверно на ситуацию смотришь, – Драко оставил попытки повернуть Поттера к себе. – Ты думай не о том, что тебя, понимаешь, облапали, – Поттер дернул плечом, что можно было понимать как угодно: от «отстань и не напоминай!» до «глупости болтаешь», – а о том, что ты не перестал уважать себя, потому что тебе-то не в чем себя упрекнуть. И окружающие тоже не перестали видеть в тебе порядочного человека. К тому же, кроме директора и целителя, никто не знает, а они никому, уверен, не скажут.

– Психотерапевт нашелся, – пробурчал Гарри, успокаиваясь.

– Кто?

– Мозгоправ.

– Хм, – Малфой преувеличенно «задумался», – то есть ты упорно продолжаешь считать, что мозги у тебя есть?

В ответ на белобрысую голову обрушилась подушка. А на лохматую черноволосую из малфоевской палочки полилась вода.

– Эй! – Гарри смешно взвизгнул и, вслепую отбиваясь быстро тяжелеющей от воды подушкой, отфыркиваясь, булькал, хохоча: – Холодная!

– На теплей! – и из палочки брызнул кипяток, оба парня отпрыгнули, смеясь, мгновенно ставя морозящие чары.

Спустя полчаса раскрасневшиеся и прячущие улыбки юноши старательно убирались в комнате.

***

Последний экзамен сдан, школа закрывалась на зимние каникулы, и хогвартцы возвращались в Британию. Староста Штефан Копош передал им записку от директора с указанием времени, когда им явиться для переноса порталом в Хогвартс.

Разговоров об отчислении Марчела Ливиану не было никаких, и Гарри сделал вывод, что, скорее всего, это преподнесли как просто срочный отъезд домой в связи с какими-нибудь домашними проблемами.

После предпраздничного ужина в последний вечер Гарри выловил Вьерел Дэнчулэ и, сияя улыбкой, вручил тщательно упакованный рождественский подарок.

Драко, мельком глянув на прямоугольный плоский сверток, только глаза закатил – очередная картина! И что они все находят в Поттере, чтоб прям портреты его рисовать, столько времени тратить? Он искоса посмотрел на идущего рядом Гарри: ну обыкновенный же парень! Ладно-ладно – симпатичный! Но симпатичных тут пруд пруди, а ни у одного нет столько поклонников, и это при том, что все они еще не знают о героическом прошлом Поттера. Драко скользнул глазами по гладкой коже щеки Гарри, по густым черным ресницам и (о, Мерлин!) этим беспорядочным лохмам на голове. Ничего соблазнительного, совершенно!

Так что, что так привлекает к нему людей, что Ливиану осмелился даже похитить его, чтобы овладеть насильно?! Ну бред же! Так рисковать собой, своим будущим, именем и честью семьи! Драко этого не понимал, всё, что он делал в своей жизни, всегда было с оглядкой на родителей. Они зашли в коридор, и стеклянная дверь захлопнулась, отсекая шум. Поттер вертел в руках свой подарок, не решаясь распечатать его вне комнаты. Они подошли к двери, и Гарри уже потянулся к ручке, как Малфой неожиданно толкнул его к стене, прижал своим телом и впился губами в рот, пробормотав перед этим:

– К боггарту. Так что они находят в тебе?

В какое-то мгновение Гарри посчитал, что это шутка, он уже собирался засмеяться, как язык Малфоя скользнул в его рот.

Не сказать чтоб в жизни Гарри было так уж много поцелуев, и вовсе не из-за недостатка желающих, скорее тут сыграли свою роль два фактора: он был скромным и стеснительным в этом плане пареньком, и он был занятым, причем занятым совсем не тем, чем ему бы хотелось. Но с Волдемортом в голове и реале не много оставалось времени на личную жизнь. На шестом курсе он стал встречаться с Джинни, ну и что, что Джинни сделала первый шаг, Гарри она действительно очень сильно нравилась. И в отличие от него, у которого поцелуйный опыт сводился к паре слюнявых поцелуев с Чжоу, у Джинни была неплохая практика и целовалась она отменно. Да только времени почти не оставалось для всех этих объятий и поцелуев – спасибо Снейпу! Ну что сказать, последний в его жизни поцелуй, если не считать чмоканий в щечку Гермионы, состоялся полтора года назад на его семнадцатилетие, когда Джинни заманила его в свою комнату и поздравила вот таким образом.

Когда Гарри понял, что и вовсе это не шутка, а Малфой на самом деле целует его, первое впечатление было – шок. Он широко распахнул глаза и уже собрался оттолкнуть Драко, когда тот пробрался своим языком между его губ и тихо застонал. И этот стон, едва слышный, поднял все волоски на теле Гарри, руки, готовые уже оттолкнуть Малфоя, расслабились на его груди. Его словно окунуло в теплое и нежное облако. Одна ладонь Драко легла на шею Гарри, легонько поглаживая, а вторая вплелась в волосы, ласково их перебирая. Колени Гарри ослабли, и если бы Малфой не прижимал его к стене, то он упал бы, как на втором курсе, когда по заклинанию Локхарта исчезли кости. Только тогда кости исчезли из руки, а сейчас, казалось, что из всего тела. И всё тело его превращалось в желе всего лишь из-за поцелуя Малфоя. Малфоя! Мало того, тело превратилось в желе, а член впервые после Финальной битвы ожил.

Поначалу Гарри не обратил внимание на отсутствие эрекции, не до того было. Когда ж всё более-менее успокоилось, он заметил, что по утрам его не мучает стояк. Не то чтоб он постоянно это терпел, все-таки последний год он жил в довольно стрессовой обстановке, тем не менее изредка, но бывало. А после смерти Волдеморта как прокляли. Ничего! Ни воспоминания о Джинни, ни о других довольно красивых и аппетитных девушках не помогали. Про парней он не думал и вовсе. А когда в Румынию приехал и тут такое такое внимание, масса поклонников, тоже ничего не изменилось. О парнях он в том смысле и не думал, даже когда узнал, что нет в этом ничего зазорного.

И тут Малфой! Как снег на голову! Как соплохвост из-за угла! И такая реакция его собственного тела! Вот чего-чего, но такого предательства он от него не ожидал.

К целителям Гарри не обращался, мало того, что стыдно с такой деликатной проблемой, так еще и вроде как незачем. Он же ни с кем не встречался, жениться не собирался, вроде можно пока не волноваться. Он надеялся, конечно, что само как-то пройдет, может, это просто какая-то остаточная магическая реакция на уничтожение хоркрукса или стресс на смерть друзей и знакомых, погибших в битве за Хогвартс.

А Драко и сам потерялся в поцелуе, он нежно посасывал язык Поттера, чувствуя вкус сливочного пирожного, которое тот съел на десерт, легко прихватывал зубами его нижнюю губу. И губы Поттера были такие гладкие, упругие, но при этом нежные, словно специально созданные для его поцелуев. Оторваться от них было невозможно, но он скользнул ниже, целуя шею, пробуя ее языком, и очень тонкий запах свежего морского бриза заполнил его ноздри. Вкусно.

Где-то на краешке сознания Гарри понимал, что нужно всё это прекратить, но его руки вместо того, чтобы оттолкнуть Малфоя, давно уже обхватили его за спину и поглаживали, чувствуя под дорогой гладкой тканью мантии крепкие мышцы. Драко целовал его шею, покусывал ключицы, вылизывал ямку между ними, прихватывал аккуратно зубами кадык, и Гарри уплывал на волнах наслаждения, прижимаясь всё сильнее.

Рядом стукнула дверь, и этот звук заставил Гарри открыть глаза: прямо за плечом Малфоя в дверном проеме своей комнаты застыл Энтони Голдстейн, неверяще глядя на целующуюся парочку. Гарри наконец нашел в себе силы отпихнуть Малфоя и зашел в комнату, чуть не закрыв перед его носом дверь. Его разбирал смех то ли от иронии ситуации: он целовался с Малфоем и возбудился, то ли от неописуемого удивления на лице Энтони. Он расхохотался в голос, и Драко, вошедший следом и кинувший картину Вьерела на стол (Гарри даже не заметил, когда выронил ее), резко поинтересовался:

– Поттер, у тебя истерика?

***

Да, этот подарок стал апофеозом портретной серии.

На этой картине Поттер был разодет в доспехи и шлем с поднятым забралом. Между шлемом и кирасой совсем не было видно шва, что наводило на мысль о некой дверце на спине, иначе в доспехи невозможно было бы влезть. Но художник на такие мелочи плевать хотел, так как больше увлекся выражением лица Гарри. Приставив одну руку ко лбу, герой мужественно всматривался в туманную даль, второй сжимал меч такой длины и толщины, что поднять его смог бы разве что Хагрид, да и то сомнительно. Зеленые глаза, честно сказать, смотрели в разные стороны, что компенсировалось такими длинными черными ресницами, смело загибавшимися вверх, что понять с первого раза, что это за изогнутые стрелы, растущие из век, было невозможно. Пожалуй, этими «стрелами» можно было бы спокойно разить врагов, не будь они такими кривыми.

Ошеломленный Поттер вглядывался в это, с позволения сказать, произведение искусства несколько минут, прежде чем понял, что дракон с платиновой чешуей и светлым гребнем на затылке, хмуро глядящий злыми серыми глазами на «Георгия Победоносца», прижимающего мечом его шею, до смешного похож на Малфоя.

Взбешенный Драко увидел сходство сразу, причем даже на какое-то время всерьез задумался каким бы способом припрятать труп живописца: этот крысеныш пририсовал дракону крошечные мужские причиндальчики, как бы скромно прикрытые близрастущей елочкой.

***

И что нашло на этого мелкого хвостатого обормота? Ром только вздыхал, когда Дамьян развивал бурную деятельность по преобразованию дома. Нет, до перестройки в целом и его отдельных частей дело еще не дошло, но мебель переставлялась едва ли не каждые четыре дня, обои переклеивались второй раз, какие-то новые полки, старый шкаф тоже надо переделать, полы, между прочим, скрипят, перетянуть бы. А что?! Хотелось Новый год встретить в обновленном доме. Вот Дами и старался. И его усилия того стоили.

Кухня так и вовсе преображалась трижды, но сейчас удивляла уютом и какой-то разумной устроенностью и стала самым притягательным местом в доме.

Титу сначала помогал с энтузиазмом, потом его рвение пошло на убыль, затем воодушевление исчезло, потом старший брат слабо стал возражать, а после под всевозможными предлогами удирал из дома и малодушно перекладывал нудную черную работу на лучшего друга.

На все робкие «кто же зимой полы перестилает», «чем тебя не устраивает антресоль» и тому подобные глупости, произносимые негромко и неубедительно, Дами тут же отвечал: «Тебя никто не заставляет», и сам брался перетаскивать тяжеленные кресла и двигать комоды.

Дабы прибавить себе физической мощи, но сохранить ловкие человеческие руки, бывший хромоножка перекидывался только частично, но сил у него, разумеется, всё равно было меньше, чем у атлетически сложенного и тренированного Ромулуса.

Вот и сейчас Дами упрямо полез на стремянку и вытаскивал из дальних глубин старого серванта какое-то вековое барахло, по которому помойка плакала уже лет пять как минимум. Впрочем, сервант тоже давно пора было порубить на дрова: в недрах его древесины давно образовались колонии жуков-древоточцев, создавших, похоже, целую империю и уже готовых к завоеванию соседних королевств, таких как стол письменный, уголок мягкий и софа расшатанная.

И сейчас Ром зачаровано вперил взор в совершенно очаровательный пушистый хвост, бодро торчавший перед самым носом и время от времени задевавшим щеку Ромулуса. Под хвостом просматривался симпатичный задик, обтянутый полотняными штанами. Штаны время от времени натягивались и облепляли длинные стройные ноги. Эх!

– Ром, ты или помогай, или домой иди! – в лицо оборотня ткнулась какая-то пыльная коробка, над которой летала одинокая мушка, так что глаза от задика пришлось отвести. Какое там «домой»!

Помогать стало безумно интересно, и Ромулус ни за какие коврижки теперь не ушел бы.

Стараясь как можно быстрей выкинуть хлам, парень бегом носился выбрасывать шмотье и старье, а потом увлеченно мчался назад, чтобы с пылом поддерживать под пятую точку парнишку.

И ничего тут такого! А вдруг бедняжка упадет?

«Бедняжка» давно почуял свою королевскую власть и распоряжался вассалом, как-то и не замечая, что тот с необычайным душевным подъемом выполнял поручения, особенно связанные с перемещением «монарха» на руках (ну так же быстрее!).

Работа спорилась, и ей, к радости Рома, конца-края пока видно не было.

***

Портал сработал как положено, и уже через несколько секунд они, пошатываясь, собирали багаж и приходили в себя. Как и четыре месяца назад, в своем кабинете их встречала Минерва МакГонагалл.

– Добрый день, – поздоровалась она, – камин открыт в ваши дома. Мистер Поттер, задержитесь на минутку.

Поставив клетку с Джулией на сундук, Гарри смотрел, как один за другим друзья отправляются по домам. Последним воспользовался камином Малфой, бросив перед отправкой нечитаемый взгляд на Поттера.

Как только они остались одни в кабинете, Минерва улыбнулась и ласково поинтересовалась:

– Гарри, ну как тебе в Румынии? Как учеба? Больше не было никаких неприятностей?

Рассказывать об инциденте с Ливиану желания не было не малейшего, хотя беспокойство МакГонаголл было очень приятно: не так уж много находилось людей, которые искренне, от чистого сердца переживали за Гарри. В отличие от Дамблдора она никогда не пыталась использовать Поттера, манипулировать им. Гарри невольно лелеял в душе воспоминания о том, как она давала отпор Амбридж, защищала его от Снейпа перед Финальной битвой и горько кричала, когда поверила, что Волдеморт его убил. Несмотря на всю ее строгость и сдержанность, Гарри знал, что МакГонагалл любит его словно родного, и это грело душу.

– Всё хорошо, профессор, – улыбнувшись, Гарри присел на стул возле директорского стола.

Минерва придвинула к нему коробку с шоколадным печеньем и налила чай. Для Гарри истинным удовольствием было отхлебнуть настоящего английского чая.

– А знаете, в Румынии не пьют чай. Только кофе и травяные напитки.

Он рассказывал о Век Урсуле, о школе «Канин», о квиддиче. МакГонагалл, легко улыбаясь, внимательно слушала его и вдруг заметила:

– Гарри, ты без очков!

И Гарри рассказал, как еще в самом начале пребывания в Румынии Малфой оттащил его к целительнице, и она вылечила ему зрение.

– Кстати, а как вы уживаетесь с мистером Малфоем?

– Нормально, – и, увидев ее недоверчивый взгляд, добавил, – правда, нормально, профессор. Мы даже в одной комнате живем.

Гарри задумался, помолчал немного, вспоминая Малфоя:

– И знаете, он действительно мне помогает и поддерживает во всем. И в квиддич мы играем теперь в одной команде.

Он потянулся за печеньем и заметил, как взгляд МакГонагалл остановился на тонком серебряном браслете на запястье Гарри. Удивление ее было понятно – Гарри никогда не тяготел к каким-либо украшениям. Браслет надел ему Малфой через пару дней после того случая и строго предупредил, когда Гарри попытался возмутиться на произвол:

– Только посмей снять, Поттер, руки пообрываю. Это специальный артефакт, видишь, у меня такой же, для того, чтобы найти тебя в случае чего, ну ты понял. Мать специально прислала.

– Ты что, сказал ей? – вскинулся Гарри.

– Сказал, чтоб она прислала эти браслеты.

– И всё?

– И всё, придурок.

С чего такая забота? Еще и поцелуй... Нет, поцелуй был очень… очень даже… ох, возбуждающим. Но он был с Малфоем!

***

– Хозяин Гарри! Наконец-то, – заквакал одетый в белоснежное полотенце и с медальоном Регулуса на груди Кричер, увидев Гарри. – Давайте мантию и обувку снимайте.

Кричер подхватил мантию, ловко вешая ее в шкаф для верхней одежды, который появился в прихожей после летнего преобразования дома Блэков. Не то чтобы Гарри слишком многое там изменил, по крайней мере, всякие опасные магические штучки и артефакты он больше не выбрасывал, а велел домовику собрать их в специально выделенной для этого кладовой. В остальном же дом они освежили, заменили кое-какую мебель, шторы и обои. Дом словно помолодел и посвежел, и Кричер заодно с ним. Хотя Гарри помнил, как это семейное гнездо Блэков ненавидел Сириус, но ему казалось, что сейчас он бы жил в нем с большим удовольствием. По крайней мере после того, как они с Кричером поработали над ним, он действительно превратился в дом, в котором приятно находиться и который Гарри ощущал, как это ни странно, своим.

Кричер поставил к ногам Гарри комнатные тапочки:

– Пожалуйте, хозяин. Долгонько вас не было. Будьте любезны через полчасика спуститься в столовую на обед.

– Может, я на кухне поем?

Но Кричер только строго посмотрел:

– В столовую, хозяин Гарри.

И с легким хлопком исчез вместе с сундуком и клеткой с Джулией.

Гарри поднялся в свою комнату, ту, которую когда-то они занимали с Роном. Только теперь вместо двух неудобных старых кроватей стояла одна, большая с мягким матрасом. В комнате всё было отделано в оливково-голубых тонах с легким налетом серебра, ненавязчиво и спокойно. У окна стоял небольшой стол (большой находился в кабинете) с мягким стулом и огромным креслом с другой стороны. Гарри разложил вещи в шкаф с раздвижными дверцами, переоделся в домашнее, ополоснул руки и лицо и спустился в столовую.

Там его уже ожидал накрытый стол.

– Хозяин помыл руки? – спросил дотошный Кричер.

Гарри закатил глаза:

– Помыл. Как пахнет!

Он сел за стол, и Кричер ловко налил из супницы фасолевый суп, одуряюще пахнущий чесночком.

– Ммм, как вкусно!

Довольный Кричер придвинул тарелку с ростбифом и жареным картофелем:

– Кушайте, хозяин. На сладкое ваш любимый пирог с патокой.

– Спасибо. Кстати, Кричер, ты открой дом для Гермионы и Рона.

Тот недовольно посмотрел, но ничего не сказал, он давно уже смирился с наличием у хозяина таких друзей и больше не называл Рона «осквернителем крови», а Гермиону «грязнокровкой».

Вечером в окошко Гарриной спальни постучал Сычик. Рон в письме приглашал в Нору на Сочельник. Гарри улыбнулся, видимо, время все-таки что-то подлечило в его душе – ему хотелось пойти в Нору на предрождественский ужин, повидаться со всеми, отведать вкусной стряпни Молли Уизли. На обратной стороне письма он набросал согласие и отправил Сычика с ответом. Что ж, у него есть почти весь завтрашний день, чтобы купить подарки. Кое-что он привез из Румынии, в Век Урсул его потащил Малфой, и Гарри там неплохо потратился. Мистеру Уизли можно купить что-нибудь маггловское, а остальным он посмотрит на Диагон-аллее.

Прошлое Рождество Гарри с Гермионой встречали в Годриковой Лощине, и оно было отмечено нападением Нагини и поломкой Гарриной палочки. К тому же их тогда едва не схватил Волдеморт. А вот позапрошлое он отмечал в Норе, и Кричер подарил ему клубок червей. Гарри тихо засмеялся – даже странно, как изменились их отношения после того, как Кричер рассказал о Регулусе Блэке и получил в подарок его медальон.

После завтрака, завершившегося ароматными сдобными булочками, горячими, только из духовки, Гарри под напутствия Кричера отправился за подарками. В маггловском Лондоне он окунулся в такую суету и кипящую вокруг жизнь, что растерялся, в итоге толпа его вынесла к Хэмлизу – самому знаменитому в мире магазину игрушек. Шесть этажей, заполненных всем, что необходимо ребенку для счастья, поставили Гарри в тупик. Праздничная иллюминация, крики детей, шум. Он прикрыл глаза, но тут же распахнул их, услышав:

– Вам помочь?

Его вынесло прямо под нос продавцу – симпатичной девушке в красной футболке с надписью «Hamleys» на груди. Как объяснить ей, что он попал не в тот магазин, а в тот уже просто неохота идти и ему нужны подарки для мужчины – любителя всего маггловского и домового эльфа?

– У нас вы можете найти более ста тысяч различных игрушек.

Ну да, это значительно облегчило выбор. В конце концов Гарри купил для мистера Уизли калейдоскоп. Подумал и купил еще один Кричеру, а еще для домовика приобрел музыкальную шкатулку: деревянную, лакированную снаружи, с механическим заводом и музыкой – «Ноктюрн» Шопена. Вообще в отделе с музыкальными игрушками он подвис надолго. Гарри даже и не подозревал, что существует такое разнообразие: шкатулки, шары, карусели и что радовало – почти все с механическим заводом, не надо потом озадачиваться поиском батареек.

Шкатулки, как и шары, были спокойные, без излишеств, типа той, что он купил для Кричера, но были также словно застывшие сказки. Гарри оторваться от них не мог и в итоге накупил надо-не надо. Он приобрел для миссис Уизли шкатулку в виде возвышенности с миниатюрной альпийской деревушкой, в изножье которой была проложена железная дорога с настоящим движущимся составом, а вершину украшал стеклянный шар с падающим внутри снегом. Шкатулка была чересчур перегружена большим количеством деталей, но не смотрелась безвкусно, наоборот, в ней было какое-то сказочное очарование. Чем-то она напоминала Гарри Нору. Маленький поезд появлялся из тоннеля вместе с веселой мелодией.

Джинни он купил музыкальный шар «Эльфийская сказка» с белоснежным единорогом и маленькой фарфоровой феей внутри; когда играла нежная мелодия – внутри стеклянного шара кружились мелкие блестки. Для миссис Малфой Гарри тоже купил подарок, ну а что, для Драко же он купил! Это была очень оригинальная музыкальная шкатулка в форме рояля – настоящее произведение искусства. Потом, не удержавшись, он еще приобрел для нее очень большую деревянную трёхъярусную музыкальную шкатулку в нежном бело-розовом цвете, при поднятии крышки исполнялась мелодия Бетховена «К Элизе». Один мистер Малфой оставался без подарка, но Гарри и не хотел ему ничего дарить – не такие отношения. Да и как бы это выглядело?

Со всеми свертками, упакованными в нарядные обертки, Гарри вернулся домой, чтобы уже оттуда аппарировать на Диагон-аллею. Неплохо было бы что-то подарить хогвартцам, которые были с ним в Румынии, но за несколько месяцев общения он даже не удосужился узнать об их интересах. Можно было бы подарить книги – нейтральный подарок, но хочется все-таки, чтобы подарок был еще и нужным. В итоге Гарри остановился на сладостях и каком-нибудь товаре из магазинчика Уизли «Всевозможные волшебные вредилки». Гарри заскочил во «Флориш и Блотс», чтобы подобрать Гермионе какую-нибудь книгу, но так и не смог ничего выбрать – ему казалось, что Гермиона уже всё, что только можно, прочитала. Зашел он и в «Твилфитт и Таттинг» – элитный магазин одежды, но тоже ничего там не купил. Он в жизни не покупал женскую одежду, да и мужскую не особо… То обноски от Дадли, то миссис Уизли ему покупала, то Малфой.

Гарри вышел из магазина и столкнулся с Малфоем. Ну вот, стоило вспомнить.

– Поттер, – раздраженно зашипел Драко и оглянулся, – ты что, один?

От удара у Гарри чуть не посыпались покупки и вышибло дыхание.

– Не один, – раздраженно ответил он, – тут полно народу.

Драко покачал головой и припечатал:

– Идиот. Камин дома открой.

– Что?

– Что слышал! Камин, говорю, открой, я зайду сегодня вечером.

– Меня не будет вечером, – растерялся Гарри.

– Значит, я зайду раньше!

В какой-то лавчонке Гарри купил наконец подарок для Гермионы – отрывной блокнот для писем, в котором листы меняли цвет в зависимости от эмоций, вложенных в написанные слова: зачарованная бумага краснела от признаний, бледнела от волнения, нежно розовела, смущаясь, и даже сгорала от слов, о которых жалели.

Гарри и успел только пообедать и подняться в свою комнату, как Кричер с подобострастием в голосе объявил о появлении Малфоя.

– К вам юный мистер Малфой, хозяин. Я накрою чай в гостиной?

Гарри махнул рукой: Кричер все равно сделает по-своему, судя по фанатичному огню в его глазах, петь дифирамбы Малфою он мог бы часами.

– Ну привет еще раз, – ехидно сказал Гарри, заходя в комнату.

Драко, стоящий спиной и разглядывающий гобелен с фамильным древом Блэков, который они с Кричером восстановили, обернулся и улыбнулся:

– Привет, мило у тебя тут. Мама приглашает тебя завтра к нам на обед. Камин будет для тебя открыт. Приходи к шести часам и не опаздывай, покажи себя воспитанным человеком, Поттер.

– Молодой мистер Малфой не откажется выпить чаю? – прокаркал Кричер, неожиданно появившийся с большим подносом, заставленным чашками, чайничком и вазочками со сладостями.

Драко удивленно поднял бровь, глядя на домовика:

– Ну ладно.

Драко сел в кресло возле низкого столика, и Кричер тут же принялся разгружать поднос, бормоча:

– Хорошо, что молодой мистер Малфой заглянул к хозяину Гарри. Вот с такими людьми приличествует общаться хозяину: изысканными, благородными, с чистой кровью.

Брови Драко поднимались всё выше, а Гарри казалось, что он сейчас сквозь пол провалится.

– Спасибо, Кричер, я позову, если что понадобится.

– Я нравлюсь твоему домовику, Поттер, – злорадно ухмыльнулся Драко, и серые глаза пристально уставились на Гарри.

– Невелика честь, – пробормотал, нахмурившись, Гарри, помешивая ложечкой чай.

Неожиданно он стал чувствовать себя странно: ему вдруг показалось, что он не может дышать. Возможно, у него аллергия? Да, точно, у него явно аллергия на Малфоя или на его духи, хотя никакого запаха он не ощущал. Вот и на Диагон-аллее у него дыханье сперло. И если так продолжится дальше, то Гарри скорее всего задохнется. Нужно срочно пойти к целителю и попросить какое-нибудь зелье от аллергии. Можно было бы принять маггловские таблетки, но он понятия не имел какие и не был уверен, что они подействуют на мага.

Надо с Гермионой посоветоваться, она в таких вещах должна разбираться, но с другой стороны, как ей сказать, что он начал нормально общаться с Малфоем и даже приглашен к нему на обед? И не какой-то тривиальный – рождественский!

Не успел Малфой отбыть по каминной сети, как Кричер объявил с укоризной:

– Там ваша подруга, хозяин, мисс Грейнджер.

Гарри выскочил в прихожую, и Гермиона, которая как раз сняла пальто, с визгом повисла на его шее, целуя и вереща:

– Гарри, Гарри, как я соскучилась!

Гарри закружил ее, смеясь:

– Я тоже, моя любимая и единственная…

– Что?! – Гермиона слегка опешила и перестала визжать.

– Сестренка, – со смехом добавил Гарри. – А ты что подумала?

Они уселись в гостиной, и Кричер, ворча, снова принес чай с рогаликами.

– Гарри, ты идешь сегодня в Нору на ужин?

– Иду, – улыбаясь, ответил Гарри.

– Хорошо. Вместе пойдем?

– Конечно.

Они поболтали немного о своих новых школах, но времени почти не оставалось – пора было собираться в гости.

***

Несмотря на наступающий праздник, Гарри почему-то казалось, что в Норе обстановка будет слегка траурной, но нет – их с радостными воплями встретила Джинни, расцеловала обоих. За ней с улыбками вышли Джордж и Билл. Гарри совсем забыл про то, что он тоже может быть тут. Но он был, причем вместе с Флер. И Гарри, глядя на Флер, неожиданно вспомнил о своем магическом крестнике – Эдварде Римусе «Тедди» Люпине. Что ж он за крестный такой?! Ни разу даже не поинтересовался, как там малыш, как Андромеда справляется, а ведь она потеряла за последний год и мужа, и дочь с зятем.

Миссис Уизли прижала Гарри к себе, обняла крепко:

– Как же ты вырос, Гарри, совсем взрослый! Где же ты пропадал?

Гарри смущенно мялся, не зная, что сказать, но тут на лестнице раздался грохот и появился раскрасневшийся Рон, он с силой хлопнул Гарри по плечу и пожал руку:

– Привет, дружище!

Потом повернулся, улыбаясь, к Гермионе и обнял ее:

– Ну что, стала уже профессором?

Гермиона стукнула его по руке:

– Скажешь тоже.

Мистер Уизли еще был в Министерстве и все расположились в гостиной, украшенной к Рождеству, пока миссис Уизли и Джинни ставили последние блюда на стол.

– 'Арри, – произнесла Флер с придыханием, – так п'гиятно тебя увидеть! Как ты поживаешь?

– Хорошо, а ты как?

Флер залилась серебристым смехом:

– П'гек'гасно! Помнишь мою сест'гу Габ'гиэль? Она ско'го п'гиедет ко мне в гости.

– Эээ, здорово, – уныло обрадовался Гарри.

– Хочешь навестить нас в нашем коттедже «'Гакушка»? Там так мило!

– Да, я помню, эээ…

– Гарри, – позвала Джинни, – иди сюда, садись.

Гарри поспешил за стол, усевшись между Роном и Джинни.

– Останешься ночевать? – тихо спросил Рон и поглядел умоляющими глазами.

– Ладно, – улыбнулся Гарри.

– Здорово!