Текст книги "Remedium desperatio (СИ)"

Автор книги: listokklevera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Глава 11 Выбор сделан, или Возлюбленные понарошку

Поттер вскрикнул, когда его ноги ожили и, действуя против его воли, стали отплясывать танец, который сам Гарри только сегодня в первый раз и увидел.

Finite Incantatem подействовало почему-то только на одну ногу, видимо, сказывалось злоупотребление вином, вторая выкаблучивала такое, что удержаться на месте было просто немыслимо. Но тут сработали новые заклинания Танца, кинутые Гарриными поклонниками, и ноги, не реагируя на антизаклятье, потащили Поттера в круг.

Малфой, сражавшийся со стулом, вознамерившимся, видимо, получить гран-при за показательные выступления, помочь ничем не мог, Терри повис на ногах у Эрни, а ноги Майкла, выстукивая сложный ритм, подпинывали хохочущего Энтони в плясовую.

Взмыленный Поттер брякнулся на пол и несколько раз, направив палочку на ноги, заплетающимся языком снова произнес Finite Incantatem.

Драко, отчаявшись остановить стул, тоже свалился на пол, под ноги старой табуретке, выскочившей из кухни и перепрыгивающей туда-сюда через волшебную палочку Малфоя, словно дрессированная пони. Подушка, лежавшая на сиденье, попав под Останавливающее заклинание, свалилась на колени Драко и так и осталась лежать, подозрительно неподвижная. Он выдохнул, оглянулся, обозревая картину, чуть не поймал под глаз неразактивированный воздушный поцелуй, спасло отталкивающее заклинание, что он наложил на себя, и измученно прислонился спиной к стене.

А в это время мокрый от пота Гарри решил податься в сторону дверей, на одной из которых находчиво висела скромная гайка, а на другой качался впечатляющих размеров болт.

Болт стукнулся о дверь, Гарри стукнулся о низкую притолоку, а дверь не волшебным, но обидным образом стукнула Поттера по заду. Потирая пострадавшее место, парень вошел в помещение, где, видимо, благодаря заклятью чистоты, было впечатляюще стерильно и пахло свежим мылом.

Пара-тройка парней, торопившихся на выход, тут же вспомнили, что они не помыли руки и дружно повернули к раковинам. Около одной из них стоял вратарь из их команды по квиддичу, тот самый, что неровно дышал к Гарри и имени-фамилии которого он не мог запомнить, несмотря на то, что они учились в одном классе уже две недели, и сосредоточенно водил волшебной палочкой по своему жилету, искусно расшитому бисером, на котором красовалось большое пятно. Вьерел Дэнчулэ бормотал Очищающее заклинание, но пятно упорно держало оборону. Он бросил кокетливый взгляд на Поттера и томно поинтересовался:

– Гарри, ты не помнишь, как там профессор Оничану показывал? У меня только сильней въедается, похоже, – Вьерел возмущенно просверлил взглядом винный след и снова взмахнул палочкой – пятно стало синим.

Гарри тоже не особо удавалось это заклинание, а потому он, пьяно улыбнувшись, прошел в кабинку. Сделав свои дела и вылив, наверное, несколько литров переработанного вина, он подошел к раковине помыть руки и умыться. Кожа свербела от пота и липких, хоть и мифических поцелуев, поэтому, не задумываясь о неподходящем месте, он скинул рубашку, решив немного обмыть торс водой, да и голову не мешало бы намочить.

Заинтересованных зрителей прибавилось. Преувеличенно внимательно следя за каждым его действием, они как-то подозрительно близко оказались возле Гарри, который быстро облился прохладной водой.

Гарри слегка передернуло, когда раздался восхищенный присвист. Пьяный дурман слегка отступил, он повернулся и обнаружил, что стоит полуголый в плотной толпе – тут что, полтаверны собралось?! – Гарри потянул руку к рубашке, а та, повинуясь чьему-то неслышному приказу, плавно отлетела прочь, размахивая рукавами.

Поттер сжал зубы, резко качнувшись вперед, поймал беглянку за подол и дернул к себе, одновременно поворачиваясь спиной к тающим от восторга зрителям. Впрочем, ничем хорошим это не обернулось. Парни, даже не пытающиеся сделать вид, что они здесь по делу, скромно смотрели кто куда, а чья-то хитрая рука воспользовалась ситуацией. Оп! Flagrante – заклятие Пылающей руки – заклинание, заставляющее вещь, к которой прикоснулся не ее хозяин, обжигать руки коснувшегося, наложенное Поттером на свои штаны, сработало как надо.

У дальней стены сидел незадачливый щупальщик, явно не понявший, как ему дали отпор, совершенно не прикасаясь. Поттер, натягивая на ходу рубашку, двинулся назад, в зал, столкнувшись в дверях со встревоженным его отсутствием Малфоем, потирающим свежую шишку – притолока никого не щадила.

Чрезвычайно довольный собой, Гарри на скорости попытался пробраться через танцующий без прежнего энтузиазма хоровод и погасил пыл пляшущих окончательно, когда на него уставилось не меньше сотни алчно горящих глаз.

– Поздравляю, Поттер, – ядовито произнес малфоевский голос. – Если ты желал стать центром вожделения, а то и жертвой изнасилования, то ты уверенными шагами приближаешься к искомому.

Драко пихнул обхватившему себя руками Гарри его мантию, махнул палочкой, накидывая на того Малые чары невидимости, давая возможность по-быстрому одеться, и решительно зашагал на улицу. Донельзя сконфуженный Гарри последовал за ним.

И ткнулся Малфою в спину.

– Поттер.

Драко повернулся лицом к визави.

– Ты не желаешь обуться? Или решил, что твои носки выдержат местные буераки?

Гарри взглянул на ноги и с удивлением заметил отсутствие одного ботинка. Тааак, хорошо, что этот пьяный праздник всего раз в году! Он оглянулся на покинутый зал и передернулся, искать там потерянную обувь совершенно бессмысленно. Но тут же обругал себя, ну что он как маггл, честное слово!

– Акцио ботинок! – сказал он тихо, и оправдываясь произнес: – Они так меня… гммм... смотрели.

Гарри до сих пор передергивало от омерзения: все эти взгляды, поцелуи, прикосновения, бррр.

– Поттер, это был чертовски длинный и довольно тяжелый день, да. И ты невинен словно младенец, я помню. Но ты же видишь реакцию на себя, можешь же сопоставить, так для кого ты там разделся, объясни?

А что тут скажешь? Он же не специально! И вообще его вины тут и близко нет, это Кюкуй – затейник такой.

***

Назад шли молча, узнавать, не хотят ли вернуться остальные, не стали, тем более что в направлении школы шло достаточно много народу не только из их общежития, но и со средней ступени тоже – шестые-восьмые курсы.

Пришли как раз ко времени ужина, но есть не хотелось, да и в течение прогулки голова проветрилась на свежем воздухе, нужно было хорошенько обдумать всё сказанное Штефаном утром. Посоветоваться бы с кем. Как же не хватает Гермионы с Роном, Гарри искоса взглянул на Малфоя, тот шел, о чем-то сосредоточенно думая, сжав плотно губы и лишь изредка поглядывая по сторонам.

Поскольку ужин только начался и идти на него они не собирались, то нужно было использовать это время с толком, по крайней мере сейчас Гарри очень надеялся, что Кюкуй занят в столовой и ему не до интриг. Конечно, после такой гулянки хотелось в душ, но это можно и потом, а сейчас Гарри накладывал на двери, окно, стены, потолок, пол, не пропуская ни единого местечка, все те заклинания, которыми они защищали свою стоянку с палаткой во время похода за хоркруксами. Малфой этот процесс созерцал молча, только на Abigerus поднял в изумлении брови и уточнил:

– Поттер, не знаю, что это ты затеял, но магглоотталкивающее заклинание тебе точно ни к чему, уверен, на территорию школы магглы явно попасть не смогут, даже если ты ждешь очередного пришествия Темного лорда.

Гарри наложил последнее Salvio hexyl и сел на свою кровать напротив Малфоя.

– Поттер, могу тебе точно сказать Kaveh inimikum было лишним. Ну кто нас может увидеть сверху? И если ты уже достаточно протрезвел, то рассказывай, что стряслось, а то единственное, что мне приходит в голову – это где-то провели обряд и каким-то чудом оживили Темного лорда.

– Малфой, ты владеешь легилименцией? – задумчиво спросил Гарри.

Драко после всего увиденного, казалось, уже ничем не удивишь, но это… тем не менее ответил он совершенно спокойно:

– Владею, а окклюменцией еще лучше, и что?

– Тогда, – с легкой дрожью в голосе сказал Гарри, – сделай это. Тебе нужно увидеть наш утренний разговор со Штефаном, а времени только до конца ужина.

Драко, стиснув в руке палочку, молча смотрел на Поттера, ему было не по себе. Что такое мог сказать Копош, что Поттер боится это рассказывать, да еще и наложил на комнату все мыслимые и немыслимые заклинания?

– Ладно, я сделаю это, но ты же понимаешь, что я не мастер и тебе может быть больно?

Это Гарри прекрасно понимал, он до сих пор помнил, как страшно он слабел и как сильно болела голова после занятий окклюменцией со Снейпом.

– Понимаю.

– Хорошо, – Драко подошел к своему сундуку и вытащил большую шкатулку. Поставив ее на стол, он достал оттуда пару пузырьков с зельями: – Вот, выпьешь потом. Это укрепляющее и болеутоляющее. Ну что, готов?

Нет, совсем не готов и никогда не будет готов к вторжению в свою голову, но вместо этого Гарри спокойно сказал:

– Да.

– Сконцентрируйся на нужном воспоминании. Приготовься! Legilimens.

Драко посмотрел в зеленые глаза напротив, и его мгновенно затянуло в чужую память. Он старался быть очень осторожным, затаиться, замереть и не делать ни одного лишнего движения, хотя понимал, что Поттер все равно будет страдать от боли. Он пропускал через себя воспоминание утреннего разговора, словно решето воду, он видел и слышал всё так четко, как будто сам в нем участвовал. А потом его мягко вытолкнуло на поверхность, и он, пошатнувшись, чуть не упал, но тут же подошел к столу и взял зелья. Поттер сидел, зажмурившись и тяжело дыша. Драко раскупорил первый пузырек и поднес его к губам Гарри:

– Ну же, Поттер, давай, выпей, и тебе станет легче. Сам сказал, время только до конца ужина, и его осталось не так много.

Гарри глотнул одно зелье, поморщившись от горечи, затем второе и поднял веки. Встревоженные серые глаза Малфоя были откровением, неужели он действительно беспокоится о нем, Гарри?

– Ну что, говорить можешь?

– Вполне, все нормально, Малфой, и спасибо за зелья.

Драко кивнул и отошел к своей кровати:

– Но хочу тебе сказать, что я не уверен, что заклинания, которые ты наложил, могут удержать домового. Ты же знаешь, что наших домовиков многие из них, если не все, не остановили бы? Думаю, здесь то же самое. Их магия слишком отлична от нашей, они ее зачастую просто не видят.

– Да, догадываюсь, поэтому и старался подстраховаться ужином.

– Хорошо, говори, пока есть время.

Но Гарри молчал, он понятия не имел, что говорить! Ведь для того и позволил использовать Малфою легилименцию, чтобы и без разговора было все понятно.

Драко понимающе хмыкнул:

– Ну хорошо, надеюсь, ты понимаешь, чтобы прекратить весь этот кошмар тебе нужно выбрать кого-то одного.

– Понимаю, – с вызовом ответил Гарри.

– Так и выбирал бы, мне-то для чего рассказывать?

Гарри стиснул зубы. Он бы в жизни не стал об этом говорить с Малфоем, но больше было не с кем! Эрни и Терри только бы все оборжали, Корнер вообще не тот человек, с которым хотелось посоветоваться, а Энтони… Энтони тоже не подходил по вполне объективным причинам, вот и остался Малфой! Были бы здесь Рон с Гермионой, он бы с ними советовался, а так…

– А кому? – угрюмо, но с вызовом спросил Гарри.

Малфой помолчал, прежде чем протянуть:

– Дааа, Поттер, привык ты, что все за тебя Грейнджер с Уизелом решают.

– Не обзывайся! И ничего не всё.

– Ладно, раз ты выбрал с пьяных глаз меня своим наперсником, то предлагаю Голдстейна. К тому же ты ему действительно нравишься, – скривился Драко.

– Именно поэтому я и не могу с ним встречаться, – с отвращением сказал Гарри.

– Ну скажешь, что это понарошку, объяснишь ему ситуацию, думаю, он с радостью согласится.

– Я не хочу давать ему ложные надежды, это жестоко.

– Что жестокого-то? Ты ж ему правду скажешь. Или, может, тебе кто-то из местных приглянулся? – с ухмылкой уточнил Драко.

– Фу, Малфой, кончай прикалываться! Никто мне вообще не нравится.

– Поттер, но выбрать все равно придется, если ты хочешь избавиться от проклятья, а мелкой Уизлетты или кореянки с Рейвенкло здесь нет, – развел руками Драко.

– Я не хочу никого выбирать, а показал это тебе вообще-то в надежде, вдруг ты знаешь какое-нибудь антизаклятье.

– Потти, – хохотнул Малфой, – да откуда ж мне такое знать, ты б еще спросил, не знаю ли я что-нибудь о магии кентавров. Поэтому самое простое, что ты можешь сделать – это кого-то выбрать. Местных, я так понял, ты не хочешь, остаются Макмиллан с Бутом и Корнер с Голдстейном, но вряд ли Эрни или Терри на это согласятся, значит, выбирай между Майклом и Энтони.

– Я уже сказал, что не могу так, ведь Энтони будет надеяться, даже если узнает всю правду. Я не могу использовать его, это подло!

– Остынь, Поттер, он вполне возможно сам захочет, чтобы ты его использовал, поговори с ним.

Гарри представил, что ему придется проводить с Энтони еще больше времени и при этом изображать влюбленную парочку, он яростно замотал головой.

– Ни за что!

– Тогда с Корнером. У него вроде есть девушка дома, – Драко перекосило, – ходят слухи, что маггла, так что она точно ничего не узнает, а он, думаю, не откажется тебе подыграть.

– А что плохого в том, что она маггла? – с вызовом спросил Гарри.

– Хотя бы то, – веско сказал Драко, – что он сам полукровка, и есть очень большая вероятность, что у такой пары родится сквиб. Но сейчас речь не об этом. Часы тикают, Поттер, ужин скоро закончится.

– Ладно, Корнер отпадает.

– Почему? – удивился Драко. – Он к тебе дышит совершенно ровно, а значит, вы будете в равном положении.

– Мне он не нравится, – тихо сказал Гарри.

– Да какая разница! Он и не должен тебе нравиться, вы будете всего лишь разыгрывать из себя парочку, вам не обязательно целоваться.

– Нет, ты не понял, он мне вообще не нравится, как человек. Я не смогу изобразить симпатию к нему.

– Поттер, что-то мне это тоже не нравится: с местными ты не хочешь встречаться, а из наших остался только я, – побледнел Драко.

Гарри в ужасе уставился на него, а ведь действительно! Но с другой стороны, Малфой в курсе всего, к тому же и так таскается всегда следом, так что ничего не изменится, кроме того, что его перестанут засыпать безвкусными подарками, и липких взглядов поуменьшится. С осознанием выгоды ужас постепенно стал таять в глазах Гарри.

– Поттер, – испуганно сказал Драко, – что ты задумал? Мне не нравится твой взгляд, и ты мне не нравишься тоже, и встречаться я с тобой не хочу даже в шутку.

– Малфой, а тебе что ведьма велела, а? Куда ты денешься! Сам сказал – это всего лишь розыгрыш, мы же притворяться будем и целоваться нам не обязательно.

– Я не хочу!

– Думаешь, я хочу? – рявкнул Гарри. – Если у тебя нет других идей, как избавиться от проклятья, то придется.

– Поттер, твои фанаты меня Авадами закидают.

– Мои фанаты остались в Британии, а эти находятся под воздействием заклятья.

– А как же мы, по-твоему, притворимся? Макмиллан и Бут ходят за ручку, обнимаются, смотрят друг на друга влюбленными глазами. Ты ж не думаешь, что я буду с тобой обниматься?

Вот боггарт! Ну почему тут нет Гермионы?! Она бы смогла подыграть спокойно, особенно после того, что они пережили вместе за последний год, и Гарри действительно любил ее, как свою лучшую, самую верную подругу, как сестру, да уж, замена явно неравноценная. А обниматься с Малфоем, ходить с ним, держась за руку… Гарри поплохело.

– Не думаю и очень надеюсь, что до такого не дойдет.

– А как же ты в таком случае собираешься убедить в нашей неземной любви местную общественность? Как люди должны поверить в то, что мы встречаемся?

– Я не знаю! – крикнул Гарри. – Я вообще не представляю, как можно встречаться с парнем!

– Мерлин… Какой же ты дремучий все-таки, Поттер.

– Какой есть! В конце концов, ты сам захотел сюда за мной поехать, чтобы помогать мне, – разъярился Гарри, – разве не так?

– Так, только отгонять от тебя поклонников я точно не планировал и уж тем более притворяться твоим бойфрендом.

– Но ты же сделаешь это?

– Потти, нам не поверит ни единая душа.

– Поверят, Хорек, если мы хоть немного постараемся.

– Уверен, что при всем желании не смогу смотреть на тебя влюбленно.

– Я тоже, Малфой, не жажду разыгрывать огромную любовь к тебе, но другого выхода не вижу. Думаю, нам придется представлять на месте друг друга кого-то или что-то более приятное, тогда и взгляд получится.

– Что-то… – скептически хмыкнул Драко.

– Малфой, если у тебя есть любимая девушка или любимый парень, – Гарри закатил глаза на последних словах, – то ты можешь представлять их на моем месте. На твоем же я могу вообразить что-нибудь вкусненькое: котлокекс или шоколадную лягушку.

– Лягушку, фу! Ты считаешь, что лягушка вкуснее меня.

– Естественно.

– Ну и вкус у тебя, Поттер, – скривился Драко. – Ладно, но боюсь, одних взглядов, даже если они у нас получатся, для достоверности будет мало.

– А что еще? – растерялся Гарри.

– Думаю, без объятий или хотя бы прикосновений не обойтись. И вообще ты же видел, как ведут себя Макмиллан с Бутом, вот и учись у них.

– Ага. Что, Малфой, не терпится уже примерить красные чулки?

– Поттер, ты тут еще мне поостри и пойдешь встречаться с Голдстейном или Корнером. И с чего, кстати, такой негатив к Корнеру? Ах да, он же встречался с твоими бывшими, – Драко зафыркал от смеха.

Ночью Гарри долго лежал без сна, не понимая, как он сам себя втянул в эту авантюру, как мог согласиться встречаться с Малфоем, да даже не согласиться, а самому предложить ему такое. А если дома кто-то узнает? Хотя даже если Эрни, Терри или остальные расскажут об этом в Британии, то вряд ли кто воспримет всерьез, учитывая сколько о Гарри вечно ходит выдумок и сплетен. Сейчас больше его волновало другое: как суметь убедительно сыграть влюбленность в Малфоя, мало того, что это парень, так еще и Малфой. Гарри попытался вспомнить те ощущения, те чувства, что он испытывал, когда был влюблен в Чжоу или Джинни. В глазах окружающих по нему ничего не было видно, разве что умница Гермиона догадывалась, но теперь-то нужно именно показать чувства, показать то, чего нет.

Положительных воспоминаний про Чжоу фактически не оставалось, разве что что-то смутное, как у него переворачивался желудок каждый раз, когда он на нее смотрел, но это все закончилось с предательством ее подруги Мариэтты Эджком, на сторону которой встала Чжоу. Даже первый в его жизни поцелуй, который случился именно с Чжоу, не вызывал никаких эмоций или приятных воспоминаний. С Джинни все было по-другому, он постоянно испытывал коктейль из ревности и любви, пока они наконец не начали встречаться. Пусть это продлилось недолго, но он был счастлив те месяцы, сейчас же всё остыло, нет ничего, в сердце и душе мертвая пустыня, и как ее оживить, чтобы их с Малфоем внезапно вспыхнувшая любовь выглядела правдоподобно, он не знал.

***

Осенний лес ощущается особо. Даже в первой ипостаси оба оборотня чувствовали зрелый запах орешника и последних грибов, слышали переговоры птиц, спешащих покинуть родные гнезда, и суету белок, деловито шуршащих по дуплам – лесной народ готовился к зиме как к осаде.

Остывшая земля принимала на себя багрянец и охру листьев, тяжесть осыпавшихся желудей и холод ручьев, которым уже не согреться до весны.

– Сегодня говорил с мелким, – Титу перескочил ручей по камням, а Ромулус без затей полуобернулся и перемахнул бегущую воду одним прыжком, – и он вроде даже согласен.

– На что?

– Не «на что», а «с чем». Не с его лапой по волчицам бегать, сам понимаешь.

– И?

– И я подумал: он ведь растет, ему, как ни верти, пара нужна.

– Какая еще пара? – Ром рассмеялся.

Младшего брата друга он всегда воспринимал как маленького ребенка, и ему и в голову не приходило, что тот может чего-то хотеть… в таком плане.

– Ну какая… мужская. Есть тут один на примете. Кришту Ломяну помнишь?

– Мясник?

– Да. Солидный мужик, спокойный, и по мальчикам. Мелкого не обидит.

– А сам-то он что на эту тему мыслит?

Тропинка круто сворачивала, обрываясь глубоким оврагом. Оборотни, не сговариваясь, одновременно соскочили вниз, сокращая путь.

– А что – он только рад. Дами ему по нраву, опять же готовит, по дому убирается, ласковый – чем не жена?

– Если б не ломянское пузо, я б подумал, что ты о нем как о жене говоришь, – хмыкнул Ром, – нет, я о Дамьяне. Он-то как относится к неравноправному браку?

Не то чтобы Ромулуса интересовали подробности будущей семейной жизни мелкого, но Дамьян ему не чужой, а если не смотреть внимательно, само такое сожительство очень похоже на навязывание состоявшегося мужчины молоденькому парнишке. Мясник и впрямь по всем параметрам был оборотнем солидным. Солидный достаток, солидное брюшко, солидный возраст, хоть сороковник для оборотня – самая пора расцвета. И в боях за самку никогда не участвовал, защитничек. Конечно, зачем напрягаться, если можно взять себе никому ненужного юношу?

– С таким мужем ему никогда не повзрослеть.

– А зачем ему взрослеть? Пусть себе в неге и заботе живет, да и утех скоро захочется. Ломяну не сопляк неопытный, но и не старик, вполне себе достойный спутник жизни. Я Дами сегодня сказал про Кришту, так он и не против. Чем ему мясник не пара?

Ром пожал плечами. Ну если мальчишка согласен, то конечно.

На другой стороне оврага рос сосняк, а потому подниматься по более пологому склону было тяжелей – ноги постоянно скользили по опавшей хвое.

Парни переглянулись и дружно перекинулись. Два поджарых ловких волка в шерсти неприметного окраса, у одного из которых через шею перекинут позвякивающий мешок, споро скрылись на тропе, ведущей к домику ведьмы.

***

Ночью нога ныла так, что Дами даже перекинулся и заскулил. Иногда переворот давал небольшое облегчение, словно отвлекал от нарастающей боли, но сегодня не помог даже он.

Брат, конечно, сразу подскочил и полночи растирал той темно-зеленой мазью, уговаривал потерпеть и не оборачиваться снова – для волков нужны были иные средства обезболивания, но Дамьяну они почему-то не подходили. Скорее всего, магический фон, нарушенный магом-изувером, не поддавался на традиционное лечение оборотней.

Ступню разминали сильные пальцы Титу, мазь уже и впитывалась неохотно, но всё же снадобье подействовало. Дами уснул на руках брата, а утром был вялый, хмуро ковырял в тарелке и не принял всерьез слова брата о каком-то там избраннике и браке всерьез.

Ну какие могут быть разговоры о неведомом мужчине, когда любимый уже определен, когда Пара здесь, совсем рядом?

А Титу, окрыленный меланхоличными «угу», засуетился обрадовано, что-то там сказал о скором знакомстве и шустро собрался к ведунье.

Красивый Ромулус ждал его у калитки, махнул рукой Дамьяну, выглянувшему в окно, и вскоре оборотни скрылись за поворотом.

Дами вздохнул и стал убирать со стола.

***

На завтрак из комнаты Гарри с Малфоем вышли одновременно с Эрни и Терри. Понимая, что именно сейчас они должны убедить остальных в том, что больше, чем… (кто? Друзья? Но друзьями они никогда не были, и все это прекрасно знали) бывшие соученики по Хогвартсу? В общем, больше… Гарри попытался бросить на Малфоя ласковый взгляд, по крайней мере он надеялся, что ласковый, но ни Эрни, ни Терри никак не отреагировали, то ли взгляд был недостаточно ласков, то ли они не обратили на него никакого внимания. Малфой же вообще делал вид, как обычно, что они едва знакомы. Дааа, такими темпами тяжеловато будет убедить остальных. Ясно, что пока они сами не предпримут хоть каких-то действий, никто и не догадается, что они встречаются. И Гарри решился, потянул Малфоя за рукав:

– Драко.

О Мерлин! Первый раз за годы знакомства он назвал его по имени, Гарри внутренне передернулся, вроде даже на языке остался какой-то кислый привкус.

Малфой обернулся, удивленно вскинув брови.

– Посмотри, мне что-то в глаз попало.

Удивление в глазах Драко сменилось пониманием, он приблизился вплотную и с вниманием вгляделся в зеленые глаза. Кто б подумал, что у Поттера такие густые и черные ресницы?

– Они не видят, не верят нам, – едва слышно прошептал Гарри, – не убедим их – никого не убедим.

Драко закатил глаза и скривился, благо никто, кроме Поттера этого не видел. Конечно, никто не поверит, если они не начнут всем показывать свою великую «любовь». Только как это сделать? Меньше всего Драко хотелось обниматься с Поттером. Гадость какая!

Как там Поттер сказал: представить на его месте кого-то более приятного, вот только кого? Отношений у Драко ни с кем не было, да и не нравился никто ему никогда. В Хогвартсе за ним усиленно ухаживала Панси, и он ей это позволял, а почему бы нет? Но представлять, что влюблен в нее – это тоже самое, что и с Поттером, так что отпадает.

Гарри с трудом удерживался от смеха, глядя на перекошенное лицо Малфоя. Тот не скрывал своих эмоций, пользуясь тем, что стоял спиной к Макмиллану и Буту.

Драко положил руку на щеку Поттера, провел пальцем под его глазом и нежно проворковал в расчете на публику:

– Давай я посмотрю, Гарри, что ж ты так неосторожно, такие глазки беречь нужно.

Небо не упало, ничего страшного не случилось – кожа как кожа, теплая, чуть бархатистая.

Резко наступившая сзади тишина сказала о том, что его услышали, он дернул бровью и довольно ухмыльнулся, Поттер улыбнулся в ответ, но более натурально – его-то могло быть видно.

В этот момент из своей комнаты вышли Майкл Корнер и Энтони Голдстейн.

– Вы чего тут стоите? На завтр… – Энтони смолк на полуслове, с недоумением глядя на стоящих вплотную Малфоя и Поттера.

– Уже идем, – спокойно ответил Драко и потянул за рукав Поттера к выходу из коридора.

Стоило сесть за стол, и Эрни, видимо, уже слегка пришедший в себя от увиденного, спросил, тыча вилкой в сторону Гарри и Драко:

– Так что это было? Вы что, вместе?

– Да, – улыбнулся Гарри и посмотрел на Малфоя, сидящего рядом, тот поднял глаза на Макмиллана и кивнул, поскорее засунув в рот кусочек плацынды с тыквой, только чтобы ничего не отвечать.

– Я знал! – выкрикнул Терри, вскидывая руку вверх. – Всегда видел, что Драко к тебе неровно дышит, с самого первого курса он не знал, как обратить на себя твое внимание, – радостно добавил Бут, довольный своей проницательностью, и не обращая внимания, как на минутку перекосился Малфой от его слов.

– Точно, – подтвердил Майкл Корнер, – да и Гарри в долгу не оставался, вон как побежал в суд вытаскивать Драко и его семью.

– Ну да, – подключился Эрни, не обращая внимания, как от каждого слова их разговора мрачнеет Энтони, – ты ж рассказывал в Визенгамоте, Гарри, как Драко тебя спас, когда вас егери поймали и притащили к нему в поместье, он тебе еще палочку свою отдал, которой ты победил Волдеморта.

Все было не совсем так, не очень-то Малфой хотел отдать свою палочку, ее как раз пришлось с боем у него отнимать, но ладно, сейчас такое толкование играет им на руку.

– Да, ты ж еще рассказывал в Министерстве, что мама Драко спасла тебя в Запретном лесу от Волдеморта, рискуя своей жизнью, – добавил Терри.

– А Драко поехал за Гарри в Румынию, – вставил свой кнат Корнер.

– А Гарри спас Драко в Выручай-комнате от Адского пламени! – воскликнул Эрни.

И конечно Гарри промолчал, что он тогда и Крэбба с Гойлом пытался спасти, хоть Рон усиленно сопротивлялся, не желая рисковать из-за них жизнью. Сейчас было главное, что вроде им поверили, но для некоторых, очевидно, то, что Гарри обзавелся партнером, роли не играло.

Когда они, забрав сумки, спустились, чтобы идти на занятия, в вестибюле их встретил Марчел Ливиану с ослепительной улыбкой на лице и огромной пурпурной розой в руках. Он протянул ее Гарри, улыбаясь еще шире:

– Это тебе.

Гарри остановился как вкопанный, а потом зарылся под удивленным взглядом Малфоя в сумку.

– У меня для тебя тоже кое-что есть, – пробормотал он и вытащил зачарованную книгу, которую ему подсунул Ливиану, – вот, забываю отдать. И кстати, Марчел, я кофе не пью.

Избавившись от тяготившей его ноши, Гарри направился к входной двери, не обращая внимания на растерявшегося Ливиану. Драко, хмыкнув, пошел следом.

Выйдя во двор, Гарри понял, что этот день уже приятно отличается от предыдущих: в округе не было видно никаких тровантов с любовными посланиями.

– Поттер, – как можно тише сказал Драко, – на занятиях сядешь со мной.

– А, ну да, – согласился Гарри.

Это было логично, к тому же если они будут сидеть за последним столом, то никто сзади не сможет следить за каждым их движением. Да и не представлял он, как попросит пересесть Голдстейна. Гарри еще за завтраком заметил, как у того исказилось лицо от боли, когда он понял, что Гарри начал встречаться с Малфоем.

Когда Гарри кинул свою сумку на стол рядом с Малфоем, Майкл понял все без слов и сразу сел к Энтони, тот потрясенно посмотрел на него и обернулся к Поттеру:

– Гарри, мы будем сегодня заниматься румынским?

– Румынским он будет заниматься со мной, Голдстейн, – веско сказал Драко, пристально глядя на Энтони.

– Эй, Поттер, Малфой, – к ним подошел капитан их сборной по квиддичу Лауренциу Киву, – завтра в пять часов тренировка, не опаздывайте.

Прозвенел звонок, и буквально через секунду зашел преподаватель Зельеварения Петру Бабеш, спокойный и доброжелательный мужчина.

– Усаживаемся, господа, – заговорил он, проходя к своему столу. – Тема сегодняшнего нашего занятия любовные зелья.

В классе раздались смешки и свист. Гарри уже имел некое представление об этом на уроке у Слагхорна, ну и в подарке от Ромильды Вейн.

Преподаватель с улыбкой смотрел на студентов:

– Успокаиваемся, молодые люди. Надеюсь, никому из вас не придет в голову их готовить для своих нужд, потому что любовь, вызванная ими, не будет настоящей, а лишь создаст непреодолимое влечение к тому, кто напоит этим зельем.

Бабеш говорил почти то же самое, что и Слагхорн.

– Как сказал величайший зельевар и алхимик Гектор Дэгворт-Грейнджер: «Опытный мастер-зельевар может вызвать у человека состояние пылкой влюбленности, однако никто еще не в состоянии воссоздать ту непреклонную, неизменную, безоговорочную преданность и верность, которая только и может зваться Любовью», – неожиданно услышать фамилию Гермионы было словно приветом от нее. – Итак, кто мне скажет, какое из любовных зелий является самым мощным?

– Амортенция, – выкрикнул кто-то с места.

– Верно, господин Алеку. А скажите нам, чем характеризуется это зелье?

Гарри помнил, что одной из главных примет этого любовного напитка был запах, особый для каждого человека, связанный с тем, что ему дорого. Для него тогда Амортенция пахла пирогом с патокой, полиролью для метлы и тем особым цветочным ароматом, который исходил от Джинни Уизли. Интересно, а какой запах он ощутит сейчас?

Мареш Алеку тоже ответил, что запах, а также особый перламутровый блеск на поверхности и пар, что поднимается и закручивается спиралями.