Текст книги "Апофеоз (СИ)"

Автор книги: Lime.lime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Несколько долгих секунд мы просто смотрели друг на друга, очарованные этой встречей. Оторваться было пыткой для нас.

Я была в замешательстве и не понимала, что происходит кругом. Какие-то совсем уж незнакомые лица с презрительными усмешками окружали меня и хихикали между собой. Точно они боялись приблизиться к братьям Ада, но чувствовала свое необъяснимое превосходство.

Повсюду была кровь вдалеке, из каждого уголка моего поместья отдавались предсмертные крики смертных, точно их съедали живьем, сдирая с костей кожу и мясо. Меня била крупная дрожь, и я лишь продолжала смотреть на Саске Учиху, который был так дорог моему израненному сердцу.

Мы не были с ним близки. Мы позволили приблизиться друг к другу только однажды, после чего он исчез так же неожиданно, как и появился. Мы, по сути, не знали ничего того, что должны знать возлюбленные. Мы не знали ласки и не знали заботы. Лишь противостояние и необъяснимую тягу мы чувствовали друг к другу и не могли противиться этому сильному жгучему чувству.

Что мы значили друг для друга? Кем были на самом деле, и кем приходились? На эти вопросы, казалось, были ответы, и они блуждали где-то совсем рядом, в недалеком прошлом, но постоянно ускользали от меня.

Только сейчас, вглядываясь в его израненное, окровавленное лицо, красные искрящиеся гневом и трепетной добротой ко мне, я понимаю, что видела это лицо и раньше, до той проклятой ночи пожаров и убийств. В прошлой жизни…

Твари, собравшиеся вокруг, начали образовывать плотное кольцо. Итачи с ненавистью оглядел весь зал и тихо прорычал. В его глазах отразилась вселенская тоска и гнев, который он испытывал к ведьмам. Гости жалобно заскулили, пригнулись под пронзительным взором и отступили, более страшась подойти ближе и быть убитым от руки Древнего Демона. Итачи грозно рыкнул, поднял руку и щелкнул пальцами, после чего свет зажегся повсюду, а тьма отступила…

– А теперь слушайте, – тихо прошептал Саске, обращаясь к нам двоим, но глядя лишь на меня одну. – Итачи, – Демон с трудом отвел от меня взгляд, посмотрев на брата. – Ты должен сделать кое-что для меня, – старший брат нехотя кивнул. – Он идёт, Итачи. Он скоро выйдет на поверхность вместе со своей прислугой… за тобой. Тебя официально объявили виновным в смерти двух Падших, а ведь они даже не подозревают, скольких ты убил на самом деле…

– Пятерых, – прервал его Итачи, нахмурившись. – Ты даже не представляешь, сколько их выползает за один только день. Я еле успевал отбиваться, и уж тем более отдыхать…

– Ты переплюнул даже меня, – горестно ответил Саске, и тут же дикий приступ кашля с кровью настиг его.

Я в ужасе пыталась что-то сделать, хватаясь его то за плечо, то за руку. Его кровь падала на мою грудь, и капельками стекала к ткани, впитываясь в неё. Саске тревожно посмотрел на меня, но я только покачала головой, без слов сообщая ему, что всё в порядке, и ему не о чем беспокоиться.

– Я всегда был лучше тебя, – в ответ наконец-то сказал Итачи, и оба брата горько усмехнулись.

– Итачи! Твой брат умирает, а ты смеешься! – вдруг вскрикнула я, не потерпев такого безответственного поведения.

– Сакура, – вступился за брата Саске, – я уже столько раз «умирал» у него на руках, что моё теперешнее состояние можно считать довольно-таки нормальным… – Новый приступ кашля.

– Так что ты хотел от меня? – вновь вступил в разговор Итачи.

– Хочешь сказать, что его жизни ничего не угрожает?! Мы даже не знаем, что с ним произошло!…

Итачи устало вздохнул:

– Инферно заподозрил виновным в исчезновении трех Падших Саске, и подверг его легким пыткам. Ему ничего с них не стало, только оболочка немного потрепалась. Ничего, быстро заживет. А вот то, что этот оболтус растрепал твоё имя – всё меняет… Инферно послал своих прислуг следить за мной, и некоторые из них не вернулись, а те, кто успел ускользнуть от меня, рассказали все ему. Вот тогда-то он и догадался. Теперь видимо он идет за мной… А Саске, чудила несчастный, успел сбежать и явился к нам. Как ты уже заметила, Инферно замаскировал своих прислуг под твоих гостей. Даже я не заметил…

– Ты так спокойно об этом говоришь, будто это какая-то нелепая шутка! – вспыхнула я в недоумении. – Саске могут убить! Тебя могу убить!

– Сакура, дело в том, что если смерть неизбежна, её пугаться не стоит. Саске останется жив, его не даст убить Мадара, а вот мне уже давно пора было сгинуть.

Глаза Саске вдруг наполнились яростью, и он закричал, устремив их на своего брата:

– Ты хочешь остаться?! Какого черта! Я выбрался из Ада не для того, чтобы ты тут остался со мной! Ты должен спасти себя и Сакуру!

– Не ори. Сакуру мы спрячем ненадолго во времени и пространстве, а я встречу свою смерть. Надоело от неё прятаться.

– Что? – в недоумении произнесла я.

– Итачи, они уже идут, черт тебя подери! Убегай! Спасайся!

Саске оттолкнул брата и, с трудом удержавшись на ногах, покачнулся. Итачи рыкнул и снова взял его «под своё крыло». Младший брат еще несколько секунд брыкался, а затем снова заговорил:

– Чертов Итачи!

– Итачи, – повторила я потерянным голосом.

– Когда мы спрячем её, – спокойно продолжил тот, – я отдам свою душу, которая укроет её пеленой. Тогда ей запах будет скрыт, и когда всё уладится, ты вернешься за ней и будешь счастлив.

– Итачи, но если ты отдашь свою душу, то у тебя совсем не останется шансов. Ты умрешь…

– Братец, я должен был умереть еще тогда, когда встретился со Смертью… К тому же, Мадара никогда не питал ко мне особой привязанности, меня любил Хаширама, но я предал его. Я всегда висел на волоске. Пора бы уже закончить это, учитывая то, что я нашел ту причину, ради которой стоит сражаться и умереть.

– Итачи!… – выкрикнул Саске, но брат его снова перебил.

– Ты думаешь, что когда я убивал Падших, то не знал, что мне за это будет? Думаешь, что не знал, во что это выльется? Еще тогда, когда ты сообщил мне, что стал тем, кто нарушил единственный закон Ада, то знал, что Инферно будет брызгать слюной от гнева, и даже твой всемогущий Люцифер не сможет помочь тебе и предотвратить казнь. Кто-то должен был нести ответственность. Нужен козел отпущения, и я им стану…

– Ты знал всё с самого начала… Ты защищал не её, а меня… Снова… – На глаза Саске навернулись предательские слезы. – Пожалуйста… пожалуйста, не опускай руки…

Саске вырвался, упал на колени, зачастив своё «нет!». Я задышала чаще, не веря в то, что сказал Итачи, а он лишь усмехнулся и посмотрел на меня.

– Сакура, пора нам с тобой прощаться…

Я не выдержала. Крупные слезы скатились по моим щекам, и я бросилась в его объятия, повиснув у него на шее. Я не видела его лица, не знала, что он испытывает, но почувствовала, как сильно забилось его сердце. Оно готово было разорваться, и руки его беспомощно повисли по швам. Он, точно очарованный, замер. Саске с каким-то ужасом наблюдал за нами, и мне никак не удавалось понять, что именно он чувствует.

– Не надо, – зашептала ему на ухо я. – Пожалуйста, Итачи. Твой брат просит остаться, я прошу тебя об этом. Если ты думаешь, что после твоей смерти всё наладится, то ты глубоко ошибаешься. И в таком случае я не смогу смотреть в глаза твоему брату… ведь… ведь он так похож на тебя. Так похож… Я не прощу себя, не прощу его и не прощу тебя, если вы оба сейчас просто останетесь здесь…

– Сакура… – прошептал он тихо на ухо и положил руку мне на талию. – Мы слишком много времени провели вместе…

Он отстранился от меня и опустил глаза на брата:

– Саске, мы уходим. Все вместе.

Глаза Учихи-младшего заискрились надеждой и той редкой радостью, возникающей в его черных глазах. Он смотрел на меня, как на спасителя, а на Итачи, как на чудом спасенного.

Я так и не поняла, что именно произошло. Мысли мои путались. Я дрожала всем телом. И моей радости, что наш горячий спор закончился именно так, не было предела. На моем лице расцвета измученная улыбка, и я знала, что дальше будет тяжело, но зато я буду вместе с ними двоими…

Однако произошло непредвиденное, и огромное стеклянное окно в зале разлетелось вдребезги от столкновения с ним чего-то большого и сильного. Я лишь успела увидеть, как Итачи исчез в одном месте и появился в другом. Неожиданно, вдруг. Он вцепился с кем-то в схватке, за развитием которой я просто-напросто не поспевала: так быстро они двигались и так стремительно этот бой разворачивался.

Я почувствовала, как кто-то схватил меня за руку и развернул к себе. Это был Саске. Чей взгляд был яростным и тревожным одновременно. Он, нахмурившись, не сводил с меня пытливых… влюбленных и встревоженных глаз:

– Сакура, выбирайтесь. Со мной вы далеко не уйдете, а без меня у вас будет шанс. Поверь мне. Люцифер не навредит мне… Он слишком сильно меня любит.

– Мы не уйдем без тебя! Ни за что! – горячо выкрикнула я, подскочив в ту же секунду к Демону.

Он с ужасом посмотрел на меня, напрягся весь и оскалился. Точно пытался оттолкнуть меня, заставить испугаться его. Я лишь печально покачала головой, встала на колени, чтобы оказаться на уровне его глаз, и аккуратно взяла его лицо в свои руки. Звериный оскал исчез, он расслабился и еле заметно улыбнулся.

– Падший… – неожиданно и очень тихо прошептал он, прикрыв глаза.

– Ангел, – еще тише проговорила я, приблизившись к его лицу.

Саске задрожал. Его тело била крупная дрожь. Он с трудом открыл глаза, и тихо процедил сквозь зубы чуть громче:

– Итачи, я буду жить, тебе незачем рисковать своей жизнью сейчас. Инферно близко. Я чувствую его запах… Забирай её, и беги прочь. Скрывайся, прячься… спрячь её. Они не найдут вас, если вы того не захотите.

Итачи внезапно оказался рядом со мной, оставив своего «друга» на время в стороне. Я лишь краем глаза успела заметить, как большая, неповоротливая, черная масса оглядывалась по сторонам в недоумении, гадая, куда исчез противник. Учиха-старший взял меня за локоть и потянул к себе, однако я вырвалась.

– Мы не оставим тебя здесь, – упрямо заявила тебя, вновь взяв его лицо в свои руки, и оскалилась. – Не оставим, черт тебя подери! Я… я…

Саске с широко открытыми глазами смотрел на меня, точно ожидая чуда. В его красных глазах я видела этот лучик надежды, который никогда не оставлял его сердце. В это мгновение я увидела всего его и весь его внутренний мир. Все беды и несчастья. Весь тот ужас, что раздирает его. Всё то отвратное и мерзкое, что постигло его. Увидела всё. Увидела, что он дорожит мной. И этого было достаточно.

Я мягко прильнула к его губам. Этот момент был каким-то отчужденным, совершенно свойственной сложившейся реальности. Я точно погрузилась в мир его грез, и он был столь огромен, что я начала тонуть. Однако это было приятно – ощущать, что тебя забирает с головою быстрое течения, чьи воды, казалось, когда-то были со мной единым целым.

Что за чувство преследует меня по пятам, не позволяя сделать свободный вздох, не вспомнив чего-то, что раньше было забыто или совершенно не имело смысла. Эти сладкие минуты нашего первого поцелуя стали нашей клеткой, где вновь воссоединились потерянные души, которым суждено было оказаться здесь.

Мое сердце колотилось, а дыхание совсем сбилось. Сильное головокружение, вызванное смешением самых разных и противоречивых чувств и эмоций. Именно они вселяли в меня некую силу и надежды на светлое будущее…

Однако что-то пошло не так. Моя голова закружилась, а руки стали ватными, и это происходило не из-за моего сильного волнения или нервозности. Это произошло по вине чего-то, что было ничем иным, как видение, служившее воспоминанием. И почему-то я была уверена, что вспомнила не я одна, ведь я почувствовала, как его до поры до времени расслабленные висящие руки мертвой хваткой вцепились в мои локти. Демон просто сжал их, не желая отстраниться… Не отрываясь вдруг от друга мы вдруг скользнули куда-то в глубины нашей с ним памяти, которая и терзала нас всё это время…

Это были отрывочные моменты из воспоминаний, длящиеся то секунду, то целыми минутами. Всё это время я всё чувствовала и ощущала. Я была во всех эпизодах, участвовала в каждом, и в каждом думала, что нахожусь здесь всю свою осознанную жизнь, продолжая делать с твердой уверенностью то, что я и делала.

– Как я хотел бы тебя забыть, но не могу! – И его холодные губы касаются моей щеки.

Он обнимает меня крепко, прижимая к себе, а я плачу и говорю, как сильно люблю его. Саске усмехается, будто знает, что мои слова – ложь. Но я сказала ему это от чистого сердца. Сказала правду.

Вокруг нас какие-то горы. Пейзаж, окружающий нас, не может сравнить ни с чем другим, но его улыбка мне дороже всего на свете. И он улыбается мне и снова застенчиво целует в щеку…

Поле, где иссохшая трава достигает человеческого роста. Холодно, и на небе нет солнца, над нами нависли черные тучи. Безветренно, и первые капли дождя достигают моего лба. Я содрогаюсь, глядя вперед, где в гневе бушует, точно ураган, Саске:

– Мы не можем быть вместе!

– Тогда вали к своим чертям и брату в Ад! – кричу я, сама того не желая, ему, а в ответ он стремглав бежит ко мне. И встречает меня не пощечина, чего бы следовало ожидать, а поцелуй. Жадный, страстный, и брюнет уже стягивает с меня моё крестьянское одеяние…

Кровать в маленькой душной комнате, освещаемая только догорающей свечкой, из-за чего полумрак царствует здесь. Жарко, а где-то снаружи завывает злой ветер, и я отчетливо слышу волнующееся море. Я извиваюсь в сильных руках, знающих моё тело наизусть, знающих мои слабые и сильные места. Его пальцы скользят по моему позвоночнику, а губами он припал к моей шее. Я вся выгнулась, голова моя запрокинулась, и на мгновение время остановилось…

Я чувствую его каждой клеточкой своего тела и утопаю в той ласке, что он так бескорыстно мне дарит. Время вновь начинает свой забег, а я опускаю голову и встречаюсь взглядом с омутом его красных горящих глаз. Они пронзительные, наполненные ужасом и любовью одновременно. Нагибаюсь и встречаюсь с Саске поцелуем…

Снова толчок, и снова с моих губ слетает стон. Снова я твержу себе, что он пришёл в последний раз, и снова отвергаю эту мысль. Снова он говорит, что любит меня, а ему в ответ вторю обратное. Но наши души, сердца и тело слились во едино, и нам уже никогда не пойти своими дорогами – нам никогда не уйти друг от друга.

Еще один толчок, но я закусила губу и закрыла глаза, впиваясь коготками в его спину. Сквозь приоткрытые веки я замечаю его победоносное лицо, поэтому нагибаюсь и целую его в щеку. Однако ему мало этого, ему нужно больше, и Саске мягко припал к моим губам…

Мне видениями приходили тысячи наших поцелуев, которых и не было вовсе в этой жизни. Их было столько много, что я просто-напросто утопала в них и терялась. Мы тысячи раз делили наше ложе, и тысячи раз прикасались друг к другу в этих странных картинках в голове. Но что это?! Среди сотен воспоминаний было одно единственное, которое прервалось, оставив меня в полном замешательстве…

Я мала, а Саске думает, что разговаривает с мальчиком, однако родители просто-напросто остригли меня под горшок в своё время. Мне нравятся его черные волосы, и мне, как малышке, хочется потрогать их, и поэтому тяну к нему ручки… Его глаза наполнены жадностью и гневом, и мне хочется усмирить его, остудить его пыл.

Саске берет меня на ручки, и я весело хохочу, заливаясь смехом, однако он не слышит меня, не видит мои веселые глаза. Ему нравится мой запах, ему нравлюсь я. Он такой красивый! Словно кукла, которой у меня никогда не было в руках из-за бедности моей семьи.

Мои родители, кстати, потеряли меня, но скорее всего, они уже мертвые, глупые люди. Мне они не нравились. Мне нравится создавать этот ураган вокруг себя и освещать себя солнышком, раздвигая небеса! Это так легко мне дается… Это так просто… И я хочу, что бы этот красивый юноша смог оценить это волшебство, но его глаза горят жадностью. И мне не нравится это.

Мне интересно, о чём он думает; интересно, как бьётся его сердце. Я хорошо его помню и знаю, и никак не могу понять, отчего он стал таким. Я хочу помочь. Хочу дать ему то, чего он желает так яростно, и я дам ему это. Я позволю ему…

Я медленно отстранилась и взглянула в его темные глаза. Они были наполнены… слезами. Я точно знала, что ему пришлось почувствовать всё то же, что и мне. Те противоречия и недомолвки, обрывки прошлого и болезненные воспоминания того, что мы оба когда-то пытались забыть. И это точно было не в этой реальности и не в этой жизни. Что-то далекое, непостижимое и… горестное.

– Это была ты… – тихо прошептал он, не отрывая от меня испуганных зачарованных глаз. – Тебя я встретил в тот раз, в… – Я не расслышала последнего слова.

Итачи искоса посмотрел на братца, явно не понимая, что твориться в его голове. Для него, как и для меня, так же оставалось загадкой его странные слова. Хотя я и понимала его отдаленно, строя суждения только на собственных ощущениях, но понять его полностью мне было не в силах. Видимо Саске постиг то, над чем я бьюсь сейчас после того, как всё увидела.

– Итачи, спрячь её, – совсем уж тихо прошипел Саске, опустив голову к самым коленям. Учиха-старший с ужасом перевел взгляд с него на меня, а затем обратно.

– Что стряслось? – непонимающе поговорил Итачи.

Однако его прервал громкий, умоляющий, с нотками истерики голос его младшего братца:

– Забирай её, мать твою, и беги, как можно дальше! Я задержу этого чертенка… – выговорил Саске, посмотрев на черную массу, которая, наконец, обнаружила нас в дальнем углу.

Я отпрянула от него, удивленная до глубины души. Даже ведьмы, что окружили нас плотным кольцом, вдруг все замерли и притихли. Наблюдая со стороны, как Древнего Демона бьет крупная дрожь начавшейся истерики после неожиданного поцелуя с моего стороны, они не могли понять, в чем истинный расклад дел.

Итачи мигом оказался возле меня и взвалил, не напрягаясь, себе на плечо. Осознав, как быстро мы начали отдаляться от Саске, я вдруг закричала, колотя своего «спасителя» по спине. Тот лишь стремительно набирал скорость, подходя к окну. Крылья его распустились, а я всё продолжала бессмысленные попытки освободиться от Демонской хватки.

Саске вдруг поднял голову к потолку и закричал. Пронзительный вопль больше напоминал крик раненного зверя перед самой своей смертью. Наполненный болью, страданиями, мукой, раздирающими его и без того порванное на кусочки сердце. Красные глаза искрились так сильно, что будь я за милю от него, всё равно бы заметила этот пугающий, наполненный не то ненавистью, ни то любовью свет.

Я больше ничего не понимала. Стоило Итачи единожды взмахнуть своими крыльями, я оказалась у него под плащом, вцепившись мертвой хваткой в его тело. Меня были крупная дрожь, и я всё еще не оставляла надеж сбежать к тому, кто остался в моем поместье – Демон, убитый ничем не оправданным горем.

========== Глава 18. Инферно. ==========

– Итачи! Немедленно отнеси меня обратно! – визжала я, оказавшись где-то посреди огромного поля. – Немедленно!

Я не могла понять, отчего Демон был таким спокойным и невозмутимым. Я сходила с ума от произошедшего. Ни черта не понимала. И его бесконечное равнодушие было для меня сильнейшим ядом в эти томящие минуты. Всё небо было испещрено звездами; таинственно струилось с вышины их голубое мягкое мерцание. Они, казалось, с тихим вниманием наблюдали за нами.

Однако ясное ночное небо и эти крохотные светила на нём были бесполезны, и я по-прежнему ничего не различала во мраке ночи. И лишь яркое свечение его красных глаз было для меня хоть каким-то ориентиром посреди темноты.

Я металась вокруг него, выкрикивая оскорбление, кидалась в него камнями, поднятыми с земли, и травой, вырванной с корнем. Я высказывала всё, что думала о нём, то властно повелевая ему возвратиться за Саске, то умоляя об этом, стоя на коленях. Демон же, с невозмутимым видом, продолжал стоять на одном и том же месте, вглядываясь куда-то вдаль и размышляя о чем-то важном.

Гнев, ужас, недопонимание, горе, обида, грусть, разочарование, любовь… Эти чувства смешались внутри меня, создавая беспорядочный круговорот ничем не связанных мыслей. Я была в замешательстве, а мне нужен был он – Саске Учиха. Мне жизненно необходимо было слышать его голос, чувствовать его тонкий, ни с чем несравнимый аромат тела, ощущать его каждой клеточкой своего тела…

– Итачи! – взвизгнула я, тихо всхлипнув.

Древний Демон вдруг вытянул руку, и у него на ладошке появился крохотный огонек света. Поначалу я и не поняла, что этим «светильником» был огонь. Итачи убрал руку, а крохотное светило осталось висеть в воздухе, освещая некоторое пространство вокруг нас. Мне, наконец, удалось разглядеть бледное лицо Учиха, которое оказалось несколько обеспокоенным. Он пытался скрыть волнение…

– Сакура, за нами объявлена охота. Если мы с тобой не засядем на самое дно, то с плеч полетят наши головы.

– Что с Саске? – настойчиво процедила я. – Я хочу к нему!

– Я не знаю. Всё пошло не так, как я хотел…

– Что вообще тут происходит?! Кто такой Инферно, о котором вы говорили? Кто такие палачи? Кто за нами идет?

– Инферно – это Адский Палач. Древний Демон, падший вместе с Люцифером. На Небесах он был Судьей Божьим, и предательство его было ничем не обоснованно. Сильнейший Древний после Сатаны, предан до кончиков своих волос Люциферу, за что его и сделали Адским Палачом. – Голос его окончательно охрип.

Мои руки покрывала мелкая дрожь, и я совсем не понимала, о чем именно так спокойно толкует мне Итачи. Я была погружена в собственные раздумья, в собственные страхи. Одновременно мне приходилось слушать тихую, еле разборчивую речь Демона, но всё это были бессмысленные попытки.

– Я не понимаю! – закричала я, хватившись руками за голову, которую вдруг охватила страшная, нестерпимая боль.

Итачи тут же подскочил ко мне, положил свои ледяные руки на мои оголенные плечи и слегка потряс меня. В следующую секунду я услышала его жалостливый, еле слышный, но протяжный стон – голос, полный эмоций и переживаний, боли и отчаяния, совершенно не свойственный этому Древнему Демону. Я с трудом приоткрыла глаза, испытывая самые противоречивые чувства. Как только кончики его холодных пальцев коснулись моей головы, то боль отступила так же неожиданно, как и появилась.

Я подняла голову и встретилась с бездонными черными глазами Демона. Они были точно пропастью, наполненные одиночеством и болью. Они были полны разочарования и уныния. В этот раз он позволил окунуться в них гораздо глубже, нежели обычно. Ему всегда приходилось скрывать от меня себя настоящего, старательно пряча образ своего якобы прогнившего сердца. Но в данный момент он, точно сдался, опустил руки, не способный больше скрывать от меня испытываемые им чувства.

– Сакура, ты глупа. Ты безумная и глупая! Если бы не ты, то моё существование закончилось бы очень скоро! Кто ты такая? – тихо прошептал он, встав на колени подле меня. – Почему ты имеешь власть над всеми, кто сильнее тебя? Почему ты подчиняешь всех своей воле, хотя ты сама – самая легкая мишень? Кто ты, Сакура? Отчего сердце моё, что с самого моего рождения никогда не билось, так сильно трепещет перед тобою? Отчего, Сакура?… Отчего этот страх перед тобою?…

Я с ужасом наблюдала, каким Итачи был в сею секунду. Убитым горем, постигшим его. Совершенно обезумевший и не способный мыслить здраво.

Я не понимала причин, по которым он смог так кардинально измениться за доли секунды. Что привело его в такое разбитое состояние? В эту секунду я сполна познала страх. Безумный страх, который притупляет все остальные чувства, густым туманом ложиться на разум и перекрывает всякие попытки мыслить здраво. Мне впервой довелось испытать это чувство на себе в полной мере, в полную силу, и только сейчас осознать, что это сравнимо только с безумием.

Всё тело сводило судорогами. Перед глазами все темнело. Ноги подкашивались, и дикая паника настигла меня врасплох. Попытки успокоиться, вздохнув полной грудью свежий ночной воздух, оканчивались полным крахом. Всё кружилось и казалось каким-то неестественно настоящим. Повсюду ложь. И даже чистое небо, на котором так щедро кто-то раскидал звезды, стало обманом.

Что делать, когда ты ничего не можешь сделать, но одновременно являешься единственным живым существом, способным еще что-то изменить? Что делать, когда всё то, что твердо стояло на ногах, вдруг падает на колени? Когда тот единственный, кто казался совершенно неуязвимым, вдруг на твоих глазах истекает кровью и кричит, точно безумец? Когда на свободу вышел Палач, о котором нет ни малейшего представления?

– Итачи! – взмолилась я к нему, схватив его за ворот.

Демон, точно тряпичная кукла, пошатнулась, и голова его запрокинулась. Глаза, черные до этого момента, вдруг вспыхнули красным огнем, ослепив меня на секунду. Измученное бледное лицо не выражало никаких чувств. По его бледной щеке скатывалась одинокая слеза, в которой, казалось, заключалась вся та боль, которую он скрывал на протяжении долгих тысячелетий. Впервые я видела его в таком разбитом состоянии, ведь мне даже в голову никогда не приходило, что такой как он, способен плакать. Потерянный взгляд, устремленный в никуда, пустой… мертвый.

– Итачи! – тише и грубее прошептала я, сжимая ткань в руке. – Пожалуйста…

Демон вдруг улыбнулся и захохотал. Я, никак не ожидая подобного, отпрянула от него в испуге и упала в мягкую траву. Он всё смеялся, покачиваясь из стороны в сторону, от чего его расслабленные повисшие руки затряслись, точно в конвульсиях. Его смех был пугающим, зловещим, с нотками иронии и задатками безумия.

– Сакура, хочешь знать правду? – сквозь смех процедил Итачи, всё еще не опуская головы. – Там, в поместье я соврал, когда сказал, что всё планировал с самого начала. На самом деле, когда Саске убил Падших, чтобы спасти тебя, я не знал, что делать и как уберечь его от смерти. Он попросил меня защитить тебя, но у меня даже в мыслях не было этого делать. Я вернулся на территорию поместья только ради того, чтобы замести следы за моим горе-братцем. Мне было плевать на твою жизнь. Однако Судьба распорядилась так, что в лесу я наткнулся на тебя и уже не смог стоять в стороне. Глядя на тебя, я понимал, насколько твоя душа очаровательна, и поначалу именно она пленила меня. – Итачи опустил на меня свои безумные глаза. – О! Я так сожалею, что пришёл к тебе в библиотеку, что позволил себе окунуться в твой мир грез и иллюзий!… Теперь не твоя душа пленила меня, а ты, Сакура! Ты! За убийство Падших положено самое ужасное наказание – смерть через душу. Другими словами, душу вырвут без согласия её обладателя и пронзят Черным Клинком. Тогда тело и разум носителя медленно и мучительно погибнут. И неважно даже то, что Люцифер запретит Инферно убивать Саске. Палачу плевать, он обезумел после Великого Падения и не видит ничего дальше своего единственного закона. Он убьёт и меня, и Саске даже ценой собственной жизни. Ты думаешь, что нам позволят убежать и скрыться от Инферно?! Ты думаешь, что моего любимого братца не казнят лишь из-за его силы? Ты думаешь, что всё обойдется?! Да мы всё сдохнем в Аду, а твою душу отправят в самый дальний уголок Ада, где ты будешь умолять убить тебя поскорее!

– Итачи…

– Я знал это еще тогда, когда убил того беса в лесу, спасая тебя… Я знал, что этим всё закончится!

Я дрожала, с ужасом наблюдая за Итачи и вслушиваясь в его ранящие моё сердце слова. Я не понимала, отчего он стал таким, и какова из причин выбила его из колеи.

– Итачи… – тихо прошептала я, вставая на корточки возле него, – тогда почему ты соврал Саске?

– Он глуп и наивен, думая, что Мадара спасет его как сотню раз до этого. Нам везло лишь потому, что мы не связывались с Инферно, предпочитая держаться от него на расстоянии… Я хотел обмануть не его, ибо правда скоро бы всплыла, а…

– … меня, – шёпотом проговорила я.

– Да… тебя. Ты бы осталась вместе с нами и приняла бы незаслуженную смерть, но я не хочу этого… Я хочу, чтобы ты жила! – На глазах Итачи навернулись предательские слезы. – Однако я снова не смог тебе отказать, когда ты просила меня остаться с тобой… Я просто не смог… Я не знал, что буду делать потом, но я согласился на это… Теперь Саске забрали, и я знаю, что его казнят. Я хочу быть с ним в этот момент. Хочу быть с братом в последние наши минуты, а тебе сохранить жизнь. Слышишь? Ты будешь жить, хочешь ты того или нет. Я отдам тебе свою душу, которая укроет тебя, будто одеялом, и скроет запах твоей души. Инферно будет в замешательстве, когда не обнаружит у меня души, но всё равно казнит другим способом…

– Прекрати! – вскрикнула я, резко подскочив к нему и обняв за шею. Тихо вздрагивая от рыданий, я жадно вдыхала запах его тела. А он замер, точно превратился в каменную статую. И тишина. Такая гробовая тишина, режущая слух. Точно это поле вдруг стало мертвым, и не оказалось в одночасье ни одного живого существа, способного издать звук. Даже свет, что был создан Демоном, вдруг погас, и темнота поглотила нас обоих.

– Сакура, – зашептал он вдруг мне на ухо быстро и тихо. – Они слишком близко. Бегать от них бесполезно. Все равно найдут… Глупость и только… Им нужен я, а не ты. Я спрячу твою душу ненадолго в пространстве и времени, они не смогут обнаружить тебя следующие несколько часов… Сакура, ты спрячься, и больше не ищи никогда никого из нас или наших сородичей. Забудь о нас, точно нас и не существовало никогда…

– Останься со мною!… Я хочу, чтобы ты был со мною! – вырвалось у меня вдруг.

– У нас с тобой нет шансов, и мы не можем быть вместе. Как бы я не желал этого, как бы сильно не хотел остаться с тобою и сделать себя счастливой… я просто-напросто не могу себе этого позволить. Мой маленький глупый брат любит тебя больше жизни, и я не должен мешать ему и тебе быть счастливыми рядом друг с другом. Я сделаю всё, что бы Саске остался в живых…

– Нет, Итачи, нет! – спохватилась я. – Ни за что! Я не оставлю ни тебя, ни Саске! Пожалуйста! Пожалуйста, не оставляй меня снова одну!

Итачи тихо усмехнулся мне на ухо и крепко обнял, прошептав напоследок:

– Я люблю тебя, моя милая собеседница… Я отдал тебе своё сердце еще тогда… в том лесу…

Следующие секунды я вспоминаю с трудом. Эти отрывки воспоминаний какие-то обрывочные и будто совсем ненастоящие. Точно я стала свидетельницей какого-то волшебного сна, которые заканчиваются так же быстро, как и начинаются, ибо тому, что предстало перед моими глазами, никак не было место в реальном мире, где всё так обыденно и просто. По крайней мере, я думала так в тот момент, до того, как попала в то место, где Итачи попросил меня не появляться. В самое Пекло…

Тогда меня отбросило в сторону, и я повисла где-то на уровне метра над землей. Это было не с чем несравнимое, потрясающее зрелище. Как оказалось позже – сражение двух могущественных Демонов – Итачи и Инферно, Праведника и Палача.