Текст книги "Семья - это святое (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Кристина права, и Элайджа даже согласен с ней, но только разумом. Сердце и слышать ничего не хочет о том, что Хелен без него может быть лучше, о том, что ему никогда не исполнить ее мечты. Она любит его. И выбирает его. И этого достаточно.

Вампир выпивает остатки бурбона одним глотком, и тянется за бутылкой, но прежде чем он успевает наполнить свой бокал в библиотеке появляется Клаус.

– Гром в раю? – склоняет голову он, ловя пустой взгляд брата, – вновь что-то не поделили с блондиночкой?

– Время, – туманно отвечает Элайджа, но по его тону гибрид мгновенно понимает, что старшему Майклсону совсем не до шуток.

– В чем дело? – спрашивает он уже серьезно, присаживаясь рядом, и Элайджа рассказывает.

Клаус молча слушает, наливает себе бурбона и пьет, не отрывая глаз от лица брата, которое с каждым словом все больше леденеет и к тому моменту, когда Первородный заканчивает рассказ, говоря, что должен отпустить Хелен, и вовсе превращается в каменную маску.

– Ей нужна семья, – произносит он, делая глубокий глоток, – настоящая семья. Дети. То, чего я ей дать никогда не смогу.

– А может быть ей нужен ты? – отвечает ему Клаус, щуря глаза, – не думал спросить Хелен об этом? Она ведь не дура и знает о твоей природе. И все же она с тобой.

– Она меня любит, – выдыхает в ответ Элайджа, – и поэтому не понимает пока, какой страшный делает выбор. Но она поймет. И будет только хуже.

– Или будет с тобой, потому что хочет этого, – сводит брови гибрид, – дай ей выбор. И прикончи уже этого смазливого соседа, который трется вокруг нее, прикрываясь дочерью.

– Может быть ей будет лучше с ним, – прикрыв глаза, отзывается Элайджа.

– Не будь идиотом, – хмыкает Клаус, – и не разрушай собственными руками свое счастье.

– Если от этого зависит счастье Хелен…

– Ее место – рядом с тобой, – не дает договорить брату гибрид, – не забывай о том, что она ведьма. Ей не быть собой в союзе с человеком. Даже если у него такая прелестная дочь. Может быть еще воскресишь для нее Дерека? Или найдешь другого достойного ведьмака?

Слова Клауса словно пощечины, одно за одним обжигают Элайджу, и перед его глазами как наяву, становится картина того, как его белокурый ангелочек принимает ласки другого мужчины. Пальцы вампира невольно сжимаются в кулаки, на лице начинают просвечивать темные очертания вен.

Она его! Его женщина! И никто не имеет права прикасаться к ней!

– Так-то лучше, – кивает Клаус, видя изменения в настроении брата, – и к тому же у нас скоро будет малыш. И я, зная Крис, даже не сомневаюсь, что роль мамочки достанется Хелен, а эта чертовка едва родив, сбежит во Французский квартал, управлять своими ведьмами. Поверь, Хелен получит все, о чем мечтала.

Гибрид одобряюще улыбается, хлопает брата по плечу, и на мгновение Элайдже становится легче.

Они переводят тему разговора, обсуждая очередной бар Марселя, план поездки Кола и то, в какой комнате лучше разместить детскую, а бутылка бурбона постепенно пустеет. Примерно через час к ним присоединяется Кристина, которая садится рядом с гибридом, укладывая голову ему на плечо, и следит за количеством выпиваемого им бурбона.

– Я первородный гибрид, – смеется Клаус, когда она делает ему замечание.

– Нашему малышу не нужен отец – пропойца, – веско отвечает Крис, поглаживая свой плоский живот, – ты будешь подавать ему дурной пример. Думаю, что к его рождению ты должен отказаться от всех дурных привычек.

– Убийства считаются? – невинно улыбается Клаус, играя ямочками.

– В первую очередь! – расширяет глаза ведьма, – ну, за исключением Хэйли Маршалл. Если речь идет о ней, думаю, мы с моей малышкой сможем закрыть на это глаза. В конце концом, ты же первородный гибрид…

Братья смеются, Кристина следует их примеру, и они не сразу замечают, что на пороге библиотеки появляется Хелен.

– У вас вечеринка? – вскидывает бровь она, – и без меня?

– Что ты, ангелочек, – закатывает глаза Крис, – пора вечеринок окончена. И я пытаюсь убедить кое-кого, что стоит отказаться от дурных привычек ради нашего малыша.

– И как, получается? – улыбается Хелен, идя с сторону Элайджи, который не сводит с нее глаз.

– Пока не особо, – признается Кристина, неодобрительно глядя на гибрида, который разливает по бокалам бурбон, и поднимает бокал, вопросительно глядя на Хелен.

Белокурая ведьма отрицательно качает головой.

– Нет, спасибо, – отвечает она, – я пожалуй прислушаюсь в нашей мамочке. И откажусь от выпивки ради малыша. Не такая это уж и большая жертва.

– Спасибо, ангелочек, – кивает Крис, довольно улыбаясь, – хоть кто-то понимает, что ради любимых людей иногда нужно подавлять свой эгоизм и отказываться от чего-то, чтобы им было хорошо.

Клаус отвечает ей что-то колкое, Хелен вступается за сестру, а Элайджа застывает, и в его ушах звучат вновь и вновь последние слова Кристины.

Ради любимых людей иногда нужно подавлять свой эгоизм и отказываться от чего-то, чтобы им было хорошо.

Он делает глубокий глоток, шумно выдыхает и поднимается на ноги, не сводя решительного взгляда с Хелен.

– Нам нужно поговорить, ангелочек. Пойдем в спальню.

========== Часть 78 ==========

Она идет за ним так медленно, что Элайдже стоит большого труда удержаться от того, чтобы не подхватить белокурую ведьму на руки, и устремится в спальню на вампирской скорости, потому что с каждой секундой его решимость отказаться от собственного счастья тает, сменяясь сомнениями и болью.

Первородный слышит шаги Хелен позади себя, шелест шелка ее платья, чувствует ее запах, и сам не знает, как сможет лишится этого. Каждая мелочь, нюанс, каждая секунда проведенная с ней – его личное сокровище, а Элайджа привык дорожить своим сокровенным, потому что в тысячелетней жизни вампира его было не так уж много.

Наконец, они оказываются на пороге комнаты, и Майклсон толкает дверь, пропуская Хелен вперед. Ведьма проходит в спальню, опустив голову, и Элайджа понимает, что для нее по всей видимости не является большим секретом то, что он собирается ей сказать.

Она бледна, растеряна, и вампир, как не пытается, не может поймать взгляд любимых глаз, а еще он не может решится. Тишина давит, но его ведьма до сих пор рядом, и у Элайджи никак не получается найти в себе силы сказать ей то, что изменит это обстоятельство, лишив его жизнь смысла.

Слова Кристины все громче звучат в его ушах, и Первородный сам не узнает свой голос, когда, прочистив горло, тихо произносит:

– Я знаю, что сейчас тебе будет больно, но пройдет время и ты будешь мне благодарна. Ты заслуживаешь большого, чем я могу тебе дать. Семью. Детей.

Каждое слово дается вампиру с большим трудом, сдерживать эмоции все сложнее, особенно при виде Хелен, которая так и молчит, не поднимая глаз.

– Я мог бы сказать, что разлюбил тебя, – выдыхает Элайджа, – но я не буду тебе лгать. Я должен…

И он умолкает. Потому, что не может найти в себе силы выговорить последние, прощальные слова. Майклсон просто смотрит на нее. На маленькую ведьму, что изменила всю его жизнь, и он не может налюбоваться ее красотой, чистотой, нежностью. Ту, что он должен отпустить.

Напряжение нарастает. Элайджа чувствует его кожей, как и волнение, что исходит от Хелен, которая продолжает хранить молчание. Она уже знает, что именно хочет сказать ей Первородный, и вампир, тяжело вздохнув, делает это.

– Я хочу… я хочу, чтобы ты уш…

Майклсон так и не заканчивает фразу, потому что в этот миг Хелен поднимает на него свои голубые, полные слез глаза. И он тонет в них. В ее боли, любви, надежде и чистоте. В ней самой.

И сдается.

Элайджа оказывается с ней рядом так быстро, что Хелен невольно вскрикивает, когда он, припечатывает хрупкое тело к стене, жадно впиваясь в розовые губки. Ведьма на миг застывает, пораженная поведением своего возлюбленного, но затем, обвивает тонкими руками мужскую шею и отвечает с не меньшим пылом.

Вампир стискивает тонкую талию, его ладони скользят по спине, он прижимает Хелен к себе так, что между ними не остается и миллиметра, кроме одежды, которая сейчас кажется им обоим совершенно лишней.

– Нет, – выдыхает он, на мгновение отстраняясь от раскрасневшейся девушки, – нет, я не могу. Я не смогу без тебя.

Шелковое платье превращается в лоскуты ткани, которые Элайджа бросает на пол. Та же участь постигает и тонкие кружевные трусики, и секунду спустя его белокурая ведьма стоит перед ним совсем нагая. И она улыбается.

А потом тонкие пальцы касаются его галстука, и Хелен стягивает его с шеи Первородного, начиная расстегивать рубашку. Она не говорит ни слова, лишь смотрит ему в глаза, и вампир чувствует, как от ее откровенного взгляда, в брюках становится невыносимо тесно.

– Ангелочек, я…

– Просто молчи, Элайджа Майклсон, – накрывает его губы своими тонкими пальцами Хелен, – и люби меня.

И он любит.

Толкает ее на постель, нависая сверху. Покрывает судорожными поцелуями нежную кожу – лицо, шею, спускается к груди, обводит языком ореолы затвердевших сосков, скользит губами по плоскому животу, пока темная голова не оказывается меж длинных девичьих ножек.

Хелен стонет, когда вампир ведет по ее промежности кончиком языка, лаская горячую плоть, и Элайджа совсем теряет контроль от ее нежного голоса, пряного вкуса, от того, что она принадлежит ему.

Душой и телом.

Ведьма шире разводит бедра, выгибая спинку, и прикосновения Первородного становятся еще откровеннее. Его губы берут в плен набухший клитор, а пальцы мягко толкаются в тесное лоно, которое уже истекает любовными соками. Хелен мечется по постели, сжимая пальцы в кулаки, кусая припухшие губки, и каждый ее стон – музыка для Элайджи, который продолжает свои жаркие ласки. Он любит ее, будто в последний раз, вновь и вновь пытаясь насыться желанным телом.

Стоны ведьмы становятся криками, и вампир подается вперед, устраиваясь меж широко разведенных ножек. Он склоняется к грудкам ведьмы, терзая их чувствительные вершинки, а потом, сильным толчком входит в нежное тело, раз за разом наполняя его собой.

Хелен движется ему навстречу, льнет к мужской груди, обвивает руками шею Первородного, и с розовых губ срываются едва слышные слова:

– Я – твоя. Только твоя, Элайджа.

В голове вампира все смешивается воедино. Близость любимой сводит с ума, и в этот миг он ясно понимает, что просто не сможет ее прогнать. Не сможет сам, добровольно отказаться от своего счастья. И пусть он будет самым большим эгоистом на свете, ему плевать. Он отпустит Хелен, только если она сама захочет уйти. Только если сама предпочтет другого мужчину.

Сейчас же существует только он и доверчивый ангелочек, который стоном встречает каждый его толчок, отдаваясь Первородному без остатка.

Майклсон, сам не замечая, переходит на вампирскую скорость. Он берет Хелен, как никогда ранее, и только ее громкий крик и ногти, что впиваются в широкие плечи, заставляют Элайджу немного замедлить темп.

– Прости, – шепчет он, прямо в приоткрытые розовые губки, – я…

– Все хорошо, – выдыхает в ответ Хелен, – только не останавливайся.

Элайджа и не собирается. Напряженный член скользит в тесном лоне, до тех пор, пока оно не начинает пульсировать, и тогда вампир изливается в Хелен, упиваясь ее громким криком наслаждения.

– Я боюсь залюбить тебя до смерти, – хрипло говорит Элайджа, глядя раскрасневшейся ведьме, которая пытается выровнять дыхание, прямо в глаза.

– Это будет не самая худшая смерть, – отвечает с улыбкой Хелен и медленно поднимается с постели, – я в душ.

Первородный смотрит вслед уходящей ведьме, и на мгновение ему становится страшно, от того, что только что, он сам, своими руками едва не разрушил собственное счастье.

Но вдруг это случится уже завтра? Вдруг Хелен сама захочет уйти, предпочтя другого? Больше никогда не будет ему принадлежать, не обнимет, не поцелует, не назовет любимым?

Эти мысли проносятся в голове Элайджи ослепляющим хороводом, и вампиру становится трудно дышать. Он сам толком не понимает, как оказывается в душевой кабине, рядом с Хелен.

Ведьма нежится под струями теплой воды и вздрагивает, видя рядом с собой Первородного, который смотрит на нее совершенно безумными глазами. Без единого слова Элайджа разворачивает Хелен к себе спиной, прижимая грудью к прохладной стене и заставляя слегка прогнуть спинку.

Он скользит руками по влажному телу любимой, не пропуская самых чувствительных участков, словно пытается запомнить каждый его миллиметр. Вампир не видит, как на розовых губках расцветает счастливая улыбка. Хелен явно по вкусу то, какое влияние она имеет на Первородного, который не может выпустить ее из своих рук ни на миг.

Округлая попка упирается в пах вампира, и ведьма ведет бедрами, дразня своего возлюбленного, плоть которого стремительно твердеет, наливаясь желанием.

Хелен прикусывает губу, шире разводя бедра, когда чувствует, как Элайджа медленно наполняет ее собой, входя до самого основания. На мгновение он замирает, наслаждаясь слиянием их тел, и его ладони сжимают нежные груди ведьмы, покручивая соски.

Хелен трясет от желания, и она двигает попкой, насаживаясь на каменный член, пока не ощущает теплые струи воды, которые бьют прямо на ее промежность. Вампир водит насадкой душа, дразняя набухший клитор, и по хрупкому телу будто проходит разряд тока.

С одной стороны Хелен чувствует холодную стену душевой кабины, а с другой горячее тело вампира, который прижимает ее к себе, раз за разом наполняя собой. И Хелен не выдерживает гаммы чувств и новых вершин удовольствия.

– Элааайджа, Элаааайджа, – кричит она, пытаясь отвести руку Майклсона, которая направляет поток воды, но это лишь сильнее разжигает вампира.

Он крепче сжимает ведьму в своих объятьях, делая толчки более глубокими, и миг спустя в глазах Хелен все темнеет, и она, задыхаясь в экстазе, бурно кончает, выкрикивая имя любимого. Лоно ведьмы стискивает плоть Элайджи, и он следует за ней, изливаясь в оглушающем оргазме.

Пару секунд они просто стоят, не выпуская друг друга из объятий, прежде чем тишину нарушает обессиленный голос Хелен.

– Ты сумасшедший, – выдыхает она нарочито обижено, но на ее лице в этот миг появляется счастливая улыбка, – я завтра ходить не смогу.

– Ты меня делаешь таким, ангелочек, – отвечает Элайджа, смывая с дрожащих ножек ведьмы следы любовных утех, – а если ты и в правду не сможешь ходить, я буду носить тебя на руках.

Вампир вытирает капли воды с тела Хелен, укутывает любимую в полотенце и выносит из ванной комнаты. Он осторожно устраивает ее на смятой постели, и Хелен, едва уложив голову на подушку, ловит горящий желанием взгляд Первородного, который устраивается рядом с ней. Правая ладонь вампира мягко стискивает ягодицу ведьму, а затем скользит меж бедер девушки, но та успевает поймать руку Элайджи, удерживая ее за запястье.

– Давай продолжим завтра, – уставшим голосом шепчет Хелен, прикрывая глаза, – я сейчас усну.

– Конечно, отдыхай, ангелочек, я только поглажу тебя, только коснусь – тихо отвечает Майклсон, разворачивая девушку к себе спиной.

Хелен сразу засыпает, а Элайджа еще долго перебирает ее волосы наслаждаясь ароматом любимой.

========== Часть 79 ==========

Хелен с улыбкой наблюдала за тем, как Элайджа готовит ей завтрак, ловко переворачивая румяные блинчики. Вампир орудовал лопаткой, словно заправский кулинар, и ведьма не могла сдержать смеха от того, когда на его лице отражалась гордость за особенно удачный кульбит, совершенный его очередным творением. Но затем внимание Первородного привлекла стоящая перед девушкой тарелка, которая была совершенно пустой.

– Почему ты ничего не ешь, ангелочек?

– Потому что я скоро лопну, – закатив глаза, отозвалась ведьма, ловя обеспокоенный взгляд вампира, – или стану очень толстой.

– Сомневаюсь, – с улыбкой отозвался Элайджа, отвлекаясь от готовки и присаживаясь рядом с Хелен, – но даже если и так, ты все равно останешься самой красивой ведьмой во всем…

– Это место уже занято! – не дал закончить брату фразу появившейся на кухне Клаус, следом за которым шла Кристина, ловя носом запах выпечки.

– Чудесно, что вы так заботитесь обо мне, – с улыбкой выдохнула она, и присев рядом с Хелен, которая едва сдерживала смех от того, как вытянулось лицо Элайджи, подвинула к себе блюдо с блинчиками, – мы с малышом немного проголодались…

– Конечно, Кристина, – выдавил из себя старший Майклсон, и в этот миг его руки коснулись тонкие пальцы Хелен, – приятного аппетита, – добавил он уже мягче, на что Крис только коротко кивнула, засовывая в рот очередной кусок теста и закатывая глаза от удовольствия.

– Вот уж кто точно наберет ни один десяток фунтов, – едва слышно проговорила Хелен, улыбаясь.

– Это все малыш, – поспешила оправдаться черноглазая ведьма, – ты же знаешь, я ем, как птичка…

– Угу, – насмешливо протянула в ответ ее сестра, – как страус.

На лице Элайджи появилась легкая тень улыбки, а Клаус не сдерживаясь громко рассмеялся, отчего щеки Крис стали алыми.

– Уже считаешь за нами каждый кусок? – сузила глаза, процедила она, глядя на веселящегося гибрида.

– Что ты, любовь моя, – переведя дыхание, отозвался тот, – я совсем не против, если ты немного округлишься. Особенно в некоторых местах, – и взгляд Клауса прошелся по пышной груди сердитой ведьмы, – нет предела совершенству, как говорится…

Лицо ведьмы немного смягчилось, и все же она надула губы, окинув возлюбленного недовольным взглядом.

– Принеси мне кофе, – приказным тоном проговорила она, на что Клаус, картинно раскланявшись, на вампирской скорости оказался у кофейника, наполняя чашку дымящейся жидкостью.

Через мгновение она уже стояла перед ведьмой и Крис, покосившись на улыбающегося гибрида, сделала небольшой глоток.

– Какие планы на сегодняшний день? – повернулась она к сестре.

– О, нечего особенного, – пожала плечами Хелен, – правда после обеда я договорилась о прогулке с Рейчел.

– Тебе нужно брать с нашего соседа плату за услуги няни, – усмехнулась Кристина.

– Мне нравится Рейчел, – свела брови ее собеседница, качая головой, – она рано лишилась матери, совсем как мы с тобой…

– Бедная малышка, – расширила глаза Крис, – а что с ней случилось?

– Я не особо расспрашивала, – вздохнула Хелен, – не уверена, что это уместно. К тому же я провожу время только с Рейчел, а ее отца совсем не вижу.

– И это правильно, блондиночка, – подключился к разговору Клаус, – не стоит провоцировать кое-кого на убийство в порыве ревности.

– Никлаус, – холодно перебил брата Элайджа, видя, как лицо белокурой ведьмы невольно заливается румянцем, – не обращая на него внимания, ангелочек. Я не против того, чтобы ты проводила время с Рейчел, если тебе так хочется.

– Спасибо, любимый, – выдохнула в ответ Хелен, и их пальцы переплелись.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, которую вскоре нарушила Крис, начав разговор о Тори и Коле. Влюбленная парочка колесила по Европе, и рыжеволосая ведьма была с полном восторге от того, как они проводили время. При этом, Виктория еще и искала артефакты в кланах знакомых Колу колдуний, для того, чтобы обмануть пророчество предков.

– По мне, так все это полная ерунда, – поморщился Клаус, – кто посмеет пойти против нас?

– Немногие, – пожал плечами Элайджа, – но не стоит недооценивать силу предков. Лучше бы Тори решить эту проблему.

– Нас могла убить Мередит, – поддержала возлюбленного Кристина, – как и Давина. Но мы все живы. Так может и правда, нет никакого пророчества, и Тори просто неправильно поняла предков?

– Я верю Тори, – задумчиво проговорила Хелен, – но мы с тобой могли бы провести еще один обряд, и убедится точно. Ты ведь Регент, предки не должны отказать тебе.

– Ты права, малышка, – расширила глаза Крис, – беременность совсем затуманила мне мозги. Именно так мы и поступим.

– А это не будет опасно для малыша? – вмешался Клаус, хмуря брови.

– С чего бы? – отмахнулась Кристина, – ему даже ритуальный кинжал не причинил вреда, не то, что небольшая дружеская беседа. Я все приготовлю, и вечером мы сделаем это. Что скажешь, ангелочек?

Хелен согласно кивнула, и дальше завтрак продолжился за неспешной беседой.

Закончив с едой, Кристина направилась в комнату, для подготовки к обряду, а Хелен и Элайджа пошли в библиотеку. Расположившись в любимым на диване, ведьма, обвила руками мужскую шею, заглядывая Первородному в глаза.

– Ты и правда не против моего общения с Рейчел?

– Я же сказал, ангелочек, – спокойно отозвался Элайджа, проходясь кончиками по девичьей щеке, – я не буду держать тебя под замком. Если ты вдруг захочешь уйти…

– Опять ты за свое! – сузила глаза Хелен, и в ее голосе послышалось недовольство, – я же сказала, что мне нужен только ты, Элайджа! Я не уйду!

– И я рад этому, – попробовал успокоить ведьму Первородный.

– Что-то не похоже, – покачала головой та, – я думала, мы все обсудили с тобой. Той ночью.

Лицо девушки невольно залилось румянцем, и вампир, мягко улыбнувшись, притянул ее к себе.

– Не злись, ангелочек, – ласково проговорил он, – я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

– И я счастлива! – воскликнула в ответ Хелен, – с тобой!

– Как и я, – примирительным тоном проговорил Элайджа, и мягко коснулся своими губами надутых от недовольства розовых губок, – я люблю тебя, Хелен…

От его признания ведьма оттаяла, и миг спустя их уста слились в нежном поцелуе. Больше возлюбленные неприятных тем не поднимали, и к тому моменту, когда Хелен пришло время идти на прогулку, Элайджа отпустил ее с улыбкой, пожелав хорошо провести время.

Рэйчел уже ждала ведьму у своего порога, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, а Дэниел следил за дочерью с балкона.

– Привет, Хелен! – радостно прокричала малышка, завидев девушку, – мы идем в парк!

– Конечно, милая, – кивнула та, и перевела взгляд на Дэниела, – мы вернемся через пару часов.

– Хорошо, Хелен, – улыбнулся ей в ответ мужчина, и ведьма невольно отметила, что его взгляд задержался на ней немного дольше того, чем это позволяли приличия.

Впрочем, сосредоточиться на этой мысли ведьме не позволила Рэйчел, которая крепко сжав ее пальцы, потянула девушку к тропе, ведущей в парк. По дороге малышка рассказывала ей истории о том, как она проводила время со своей новой няней, о том, как была на работе у отца, и Хелен слушала ее, заинтересованно кивая.

Усевшись на знакомую лавочку, Рэйчел проворно забралась ведьме на колени, и подняла вверх свое улыбающееся лицо, на что Хелен невольно поцеловала ее в крошечный лобик.

– Ты хорошая, – заключила девочка, прижимаясь к ведьме теснее, – будем играть в куколки?

– Конечно, – смущенно отозвалась девушка, и малышка начала деловито доставать из своей корзины игрушки.

Время пролетело незаметно, и только звонок Элайджи, который интересовался, когда Хелен планирует вернуться к ужину, заставил ведьму взглянуть на часы.

– Твой папа наверно уже потерял нас! – взволнованно проговорила Хелен, глядя на Рэйчел, выглядевшую немного расстроенной из-за того, что им пришлось прервать игру, – думаю, нам пора, милая.

– Уже?

– Да, – кивнула ведьма, – но мы могли бы погулять и завтра, если твой папа будет не против.

– Он будет не против, – широко улыбнулась малышка, – потому что ты ему нравишься.

– Он тоже мне нравится, – рассеяно кивнула Хелен, собирая игрушки, и тут же замерла, поняв, что допустила промах.

– Тогда ты можешь переехать к нам! – радостно воскликнула Рэйчел.

– Не могу, милая, – поспешила исправить ошибку ведьма, – я ведь живу с Элайджей. Он мой жених.

Малышка недовольно надулась.

– Но я могу гулять с тобой, – ласково проговорила ведьма, осторожно касаясь белокурых локонов, – и приходить к вам в гости. А теперь нам пора. Ты ведь не хочешь, чтобы папа волновался?

Рейчел закрутила головой, и, взявшись за руки, они направились в сторону дома.

Дэниел уже действительно стоял на балконе, обеспокоенно глядя на дорогу, и его лицо прояснилось, лишь когда он увидел дочь и Хелен, идущих по узкой тропе, рука об руку. На миг он замер, не веря своим глазами. Идущая рядом с Рейчел девушка была почти точной копией его погибшей жены, и мужчина почувствовал острый укол боли.

Он уже давно принял свое горе, решив посвятить жизнь дочери, и женщины прежде не привлекали его внимания, до той поры, пока они не встретили Хелен. Белокурая соседка была настоящим ангелом, и было совсем не удивительно, что Рэйчел сразу же привязалась к ней.

Дэниел знал, что дочери не хватало материнской любви, и Хелен идеально подходила на эту роль, если бы не…

– Папочка, мы пришли!

Звонкий голосок Рейчел прервал его мысли, и мужчина перевел взгляд на стоящих у порога дочь и Хелен, невольно любуясь их схожей нежной красотой.

– Я сейчас спущусь!

– Не стоит, я провожу ее, – покачала головой девушка, и, не дожидаясь его ответа, они скрылись за дверью.

Квартира Рэйчел и Дэниэла была на третьем этаже, и Хелен вместе с малышкой довольно быстро преодолели несколько перелетов лестниц, оказываясь у ее порога. Ведьма толкнула дверь, и увидела Дэниэла, к которому дочь сразу же бросилась в объятья.

– Я соскучилась, папочка!

– И я, детка, – ласково проговорил тот, осторожно опуская дочь на пол, – ты не забыла, что нужно сделать, придя с прогулки?

– Помыть руки!

– Так чего же ты ждешь?

Рейчел важно кивнула, и поспешила в ванную комнату, исчезая в глубине квартиры, оставляя Хелен и Дэниела наедине.

– Спасибо, – едва слышно произнес мужчина, глядя на девушку, – ты не хочешь выпить чая? Может, воды или…

– Нет, не стоит, – покачала головой Хелен, – я только попрощаюсь с Рэйчел.

– Ты очень ей нравишься, – улыбнулся Дэниел, не сводя глаз с девушки.

– Как и она – мне, – призналась ведьма, – Рейчел – настоящее чудо.

На несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском воды, доносящейся из ванной комнаты, и Хелен, засмотревшись на висящую на стене картину, не заметила того, как Дэниел оказался с ней совсем рядом.

– Это ты – настоящее чудо, – едва слышно проговорил он, и прежде чем ведьма успела хоть слово сказать в ответ, притянул ее к тебе, накрывая приоткрывшиеся от удивления губы крепким поцелуем.

========== Часть 80 ==========

Глаза Хелен расширились от неожиданности, и она на миг застыла в объятьях Дэниела, который, воспользовавшись ее секундным замешательством, углубил поцелуй, лаская розовые губки ведьмы. Но в следующее мгновение тонкие руки с силой уперлись в мужскую грудь, и Хелен оттолкнула мужчину от себя, спешно отступая к двери.

– Прости, я…

Не став дослушивать сбивчивые речи соседа, ведьма устремилась вниз по лестнице и, лишь оказавшись на пороге дома Майкслонов, остановилась, стараясь выровнять дыхание. Поступок Дэниэла застал девушку врасплох, и она, накрыв лицо ладонями, судорожно пыталась понять, каким образом ей объяснить произошедшее Элайдже, который если и не учует запах другого мужчины, поймет, что что-то случилось по ее взвинченному состоянию.

Поцелуй другого не вызвал у ведьмы никаких эмоций кроме недоумения и досады, но она знала, что Первородный, даже не смотря на это, вряд ли оценить подобный порыв соседа, и все может закончиться для последнего весьма печально.

Хелен соврала бы если бы сказала, что не чувствовала со стороны Дэниела симпатии, но при этом ведьма надеялась, что тот, зная, что у нее есть жених, не пойдет на столь отчаянные шаги. К сожалению, она ошибалась. Но самым грустным было то, что поведение мужчины, однозначно обозначившего свои намерения теперь лишало ее возможности видеться Рэйчел, к которой ведьма привязалась всей душой.

Хелен вообще не представляла себе, как сможет объяснить малышке, почему она не может теперь ходить с ней на прогулки, и все больше злилась на ее отца, который действовал очень и очень легкомысленно, думая только о себе. Конечно, ей будет очень сложно отказаться от общения с девочкой, но отношения с Элайджей были для Хелен определенно на много важнее.

В этот миг ведьма поняла совершенно отчетливо, что не представляет себя ни с каким другим мужчиной, кроме Первородного. Невозможность иметь ребенка, его сущность, ее старение на фоне его вечной молодости, все это не имело никакого значения, если на кону стояла возможность быть с тем, кого она по-настоящему любила. Сумбурные мысли Хелен прервало появление Крис, которая распахнув дверь, окинула сестру не ободрительным взглядом.

– И где ты ходишь, ангелочек? – проговорила она, качая головой, – у меня уже давно все готово!

Кристина недовольно сузила глаза, но увидев, побледневшее лицо сестры, немного смягчилась.

– Что случилось?

– Ничего такого, – туманно отозвалась Хелен, кусая губы, но было совершенно очевидно, что Крис не поверила ей, сверля сестру подозрительным взглядом.

– Рассказывай, ангелочек!

– Крис, я… Давай хотя бы пройдем в комнату для ритуала…

Хелен подняла на сестру умоляющий взор, и та, кивнув, потянула ее в дом. Оказавшись вдвоем в темной комнатке, большую часть которой занимал усыпанный артефактами стол, Кристина впилась в лицо сестры полным нетерпения взглядом, и Хелен ничего не оставалось, кроме как вкратце поведать ей о том, что произошло в доме Дэниела и Рэйчел.

– Ну, не то, чтобы я удивлена, – протянула Крис, стоило сестре окончить рассказ.

– А вот я – очень! – свела брови Хелен.

– Ты просто очень наивна, мой ангелок, – хмыкнула в ответ черноглазая ведьма, – стоило лишь раз увидеть, как этот… сосед осматривает тебя своими жадными глазами…

– Не было ничего подобного! – возмутилась Хелен.

– Было, – как ни в чем не бывало продолжила Крис, – и странно, что Элайджа не свернул ему шею. Видимо опять решил поиграть в благородство?

– Вроде того, – неохотно отозвалась ее белокурая ведьма, – вот только что мне теперь делать? Он ведь убьет Дэниела узнав, что…

– Если узнает, ты хотела сказать? – перебила сестру Кристина.

– Я нее стану ему врать!

– Ты и не будешь, – пожала плечами Крис, – просто упустишь некоторые детали. Поверь, ни к чему хорошему твоя откровенность не приведет. Или тебе понравилось целоваться с нашим соседом, ангелочек? А что, он вполне горяч…

На лице черноглазой ведьмы появилась широкая улыбка, а лицо Хелен залилось румянецем.

– Вовсе нет! – запротестовала она, – я люблю Элайджу!

– Ну вот и отлично, – подхватила Кристина, – просто забудь об этом. Уверена, твой зануда-женишок только порадуется, если ты прекратишь общение с нашим привлекательным соседом.

– Да, но…

– Никаких «но», ангелочек, – уверенно отрезала Крис, – тема закрыта. И давай уже приступим к ритуалу.

Так они и поступили.

Став друг напротив друга, сестры взяли за руки и зашептали в унисон магические слова. Хелен вторила сестре, призывая все свою силу, и постепенно комната поплыла перед ее глазами и ведьма оказалась в полной темноте. Не сразу девушка поняла, что осталась одна. Лишь когда мгла немного рассеялась, Хелен увидела, что сестра исчезла, но ее одиночество было не долгим, и миг спустя, вдалеке показалась тонкая тень, в которой ведьма нее сразу узнала Давину, напоминающую теперь высохший труп.