Текст книги "Семья - это святое (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Это уже не важно, – не сразу ответила ему ведьма, – теперь ты – моя семья. И Крис. И Хелен. И Элайджа с Клаусом. И мы должны сделать все, чтобы вернуть Кристину.

– Очень верно подмечено, – нетерпеливо произнес гибрид, закатывая глаза, – и если вы закончили свои нежности, то может перейдем к делу?

Лицо Тори вспыхнуло, и она склонилась к карте, творя заклинание. Магия лилась с кончиков ее пальцев, наполняя пространство и ведьма неотрывно следила за огоньками свечей, которые то почти совсем гасли, то взвивались вверх, прежде чем предать их пламени принадлежащий Кристине платок, смоченный кровью Хелен.

Ткань сгорела быстро, и кровь, устремилась на карту, постепенно сосредотачиваясь на одном месте.

– Она где-то здесь! Я нашла Крис!

Но прежде чем, Клаус и Кол успели увидеть кровавый круг, окруживший скалистую местность, он исчез с карты будто его и не было.

– Что это значит, – расширил глаза гибрид, – где она?!

– Я… – едва дыша отозвалась Тори, – я не понимаю… Круг только что был здесь, – она неопределенно махнула пальцами по верхней части карты, – но он исчез… О, боже…

Зеленые глаза застыли в ужасе, и не сводящий с нее напряженного взора Клаус прорычал:

– Что это значит, черт возьми?!

– Ее могли скрыть магией, – безжизненно проговорила Виктория, неверяще качая головой, – или…

Ведьма умолкла, не находя слов, и тишину нарушил хриплый голос Кола.

– Или она мертва.

========== Часть 58 ==========

Десять дней спустя.

Ничего. Совсем. Ни единой зацепки или следа. Будто Кристина просто растворилась в воздухе. Будто ее и не было вовсе.

В первые пару дней они все еще надеются на чудо. Магия Крис исчезла, но ведьмы находят тысячу причин для этого, кроме одной, которую все, кроме Кола боятся назвать вслух. И они ищут ее. Так, как только могут.

На третий день поисков Хелен сбивается со счета, сколько ритуалов они провели с Тори, так и не продвинувшись вперед, сколько фолиантов изучили, сколько артефактов использовали.

Все бесполезно, и Клаус с каждым днем все мрачнее. Все реже он появляется в библиотеке, где ведьмы, почти обессилев, творят волшбу, не желая признавать поражение, предпочитая проводить время в своей спальне среди картин, с которых смотрят знакомые черные глаза, в компании бурбона.

Неделя проходит незаметно, но с каждым днем надежда все меньше, ведь за все это время никто так и не обратился к ним с требованием о выкупе, ровно как никто и понятия не имеет, где может быть Мередит.

Тори становится совсем прозрачной, как и Хелен, которая каждую ночь заливает слезами подушку и совсем сошла бы с ума, если бы не Элайджа, который не отходит от возлюбленной не на шаг.

Утром десятого дня, Хелен просыпается на рассвете, и лежащий с ней рядом Первородный тут же притягивает едва сдерживающую рыдания девушку к себе, ласково перебирая белокурые локоны.

– Все будет хорошо, ангелочек, – шепчет он, – Кристина сильная, она справится. Мы найдем ее.

– Прошло уже столько времени, – едва слышно выдыхает в ответ Хелен, – если бы она была просто в плену, то… Я не хочу верить в то, что она мертва, Элайджа! Я просто не могу в это поверить!

– И не нужно, – пытается успокоить ее Первородный, – ты не должна отступать.

– Вот только я совсем ничего не могу, – с горечью отзывается та, – я слишком слаба. Будь на моем месте Кристина…

– Они ведь тоже не могли найти тебя в поместье, – напоминает ей Майклсон, и на его губах мелькает легкая тень улыбки, – и я благодарен им за это.

Он склоняется к возлюбленной, мягко касаясь губами розовых губок.

– Я люблю тебя, ангелочек, – шепчет он, глядя в мутные голубые глаза.

– И я люблю тебя, – со вздохом отзывается Хелен, – спасибо тебе.

Элайджа вместо ответа вновь целует ее, и на крошечное мгновение ведьма забывает о происходящем, отвечая на его ласку, но через минуту, когда вампир отстраняется, рассматривая ее бледное, изможденное лицо, девушку вновь накрывает волна отчаянья и боли.

– Прошу тебя, не плачь, – ласково говорит Элайджа, осторожно усаживая Хелен на кровати, – я – в душ, а потом приготовлю завтрак, и мы продолжим поиски.

Девушка только кивает, опуская обреченный взгляд, и замирает в ожидании, когда вампир скрывается за дверью спальни.

Она знает, что не должна сдаваться, знает, что нужно продолжать работу, но собственное бессилие сводит с ума, ведь по магическому потенциалу она и рядом не стоит со своей сестрой, которой кажется подвластно все и все. И которой нет рядом.

Грустные мысли Хелен прерывает трель телефонного звонка, заставляя ведьму вздрогнуть от неожиданности. Она пораженно смотрит на монитор, светящийся фотографией Дерека, и нерешительно ведет по нему пальцем, принимая вызов.

– Привет, ангелочек, – тянет ведьмак, и Хелен хмурит брови от того, что слишком уж довольным ей кажется его голос.

– Что тебе нужно, Дерек? Куда ты пропал?

– О, это долгая история, – туманно отвечает ведьмак, – я могу рассказать, если тебе интересно. Но только наедине. Без твоего первородного монстра.

– Не думаю, что это хорошая идея, – нерешительно отзывается Хелен.

– А если я скажу тебе, что знаю, где Кристина?

Ведьме кажется, что все вокруг застывает, и она широко распахивает глаза, не сразу веря в слова бывшего возлюбленного.

– Где она? – наконец выдавливает из себя Хелен, кусая губы, чтобы не закричать, – о боги, Дерек, умоляю, скажи…

– Ты одна? – звучит холодный голос ведьмака.

– Да, но…

– Я скажу тебе, ангелочек, – выговаривает он, и ведьма могла бы поклясться в том, что в этот миг на его губах змеится полная злорадства улыбка, – я скажу все, что ты пожелаешь. Но у меня есть условие.

– И чего же ты хочешь? – едва слышно выдыхает Хелен, уже зная, что услышит в ответ.

– Тебя. Думаю, что совершенно лишним будет говорить о том, что Майклсоны не должны знать о нашей… договоренности.

На то, чтобы принять решение у ведьмы уходит пара секунд. Она должна спасти Кристину, и если это единственный способ, то выбора у нее просто нет. А Элайджа… Он поймет ее.

– Ну, так что же, ангелочек?

– Я согласна.

– В таком случае, я сейчас поднимусь в твою спальню, – не скрывая радости, заявляет Дерек, – помогу тебе собрать вещи.

– Ты уже здесь? – ошарашенно шепчет Хелен, – я… справлюсь сама, это лишнее.

– Ты не поняла, ангелочек, – жестко перебивает ее ведьмак, – я хочу собственными глазами увидеть, как ты скажешь своему первородному любовнику, что уходишь ко мне. Что я – лучше. Это мое условие.

– Не слишком ли много условий? – не выдерживает девушка.

– Ты хочешь спасти сестру? – тут же отзывается Дерек, и Хелен понимает, что проиграла.

Она старается не смотреть на Элайджу, который, вернувшись в спальню, застывает на пороге, видя самодовольно улыбающегося ведьмака.

– Что ты здесь делаешь? – зло спрашивает Первородный, переводя взгляд на Хелен, которая собирает свои вещи, – что это значит, ангелочек?

На несколько секунд в комнате воцаряется полная тишина, и ведьма с силой прикусывает нижнюю губу, пытаясь найти силы, для того, чтобы сказать то, что должна. Но не может.

Майклсон не сводит с нее полных непонимания темных глаз, в которых ведьма тонет, почти забывая о том, что ей предстоит сделать, но затем перед ней встает лицо сестры.

– Я ухожу от тебя, Элайджа, – срывается с дрожащих девичьих губок, и сердце Хелен сжимается от боли, когда она видит, как он ее слов застывает лицо вампира.

Но Дереку явно этого мало, и он знаком приказывает ей продолжать.

– Я тебя больше не люблю, – выдыхает Хелен, стараясь унять дрожь в голосе, – и никогда не любила.

– Что здесь, черт возьми, происходит, – цедит Элайджа, переводя взгляд на ухмыляющегося ведьмака, – он, что, угрожает тебе? Скажи только слово и я…

– Дело вовсе не в Дереке, – перебивает его Хелен, стискивая зубы, и на ее лице застывает ледяная маска, удержать которую позволяют лишь мысли о сестре, – дело во мне. Не унижай себя, пытаясь меня переубедить. Я лишь хотела отомстить ему за старую измену и тебе за то, что использовал меня, как вещь в поместье. Я люблю Дерека, а ты – просто слепой дурак, раз не смог понять мои мотивы сразу.

Элайджа застывает, ошарашенный пренебрежительным холодным тоном возлюбленной, ее словами, и, пользуясь его замешательством, Дерек берет дорожную сумку Хелен и тянет ведьму к выходу. Уже на пороге она оборачивается, и, глядя на замершего Первородного, незаметно щелкает пальцами.

Но Элайджа этого не замечает.

Он не видит совсем ничего, и, кажется, что все вокруг накрывает тьма, когда осознание того, что Хелен ушла, накрывает его с головой. Поверить в это сложно, особенно после того, как еще утром она признавалась ему в любви, но слишком хорошо он помнит ее безразличное лицо. Холод в любимых глазах. Слишком уверенно звучат ее слова, повторяясь вновь и вновь в его ушах, пока вампир не опускается на край постели, накрывая руками лицо.

Он думал, что готов ко всему. Тысячу лет он боролся вместе с братьями, терял близких, убивал, страдал, мучился, переступал через себя, делая то, отчего сердце потом разрывалось от боли, но никогда прежде он не чувствовал подобного тому, что сотворила с ним белокурая ведьма.

Это даже не боль, и Элайджа щурит глаза, поднимая их в потолок. На миг ему кажется, что его просто нет. И секунду спустя, он, понимая, что это лишь наваждение, осознает, что хочет, чтобы его не стало.

Потому что без нее ничего уже не имеет смысл. И это даже хуже того, что происходит с Клаусом. Ведь у покинувшей его Кристины не было выбора, в отличии от Хелен, что предпочла другого. Мысли о том, почему ведьма так поступила, и отчего именно сейчас застилает боль от встающей перед ним вновь и вновь картины произошедшего. Вампиру сейчас нет дела до того «почему», и ему плевать на здравый смысл, в голове бьется лишь осознание того, что она ушла.

Что она не любит его. И никогда не любила.

Краем глаза Элайджа замечает початую бутылку бурбона, и миг спустя он жадно заливает его в себя, надеясь, что алкоголь хоть немного смягчит боль. Сделает то, что делал всегда, когда Первородному хотелось забыться, но он ошибается.

Вампир не знает, сколько времени он сидит на смятой постели, вспоминая. Их первую встречу на свадьбе Кола, когда похожая на ангелочка белокурая ведьмочка смело пошла прямо на него, спасая сестер, как она противостояла ему в поместье и как в итоге сдалась. Ее губы, глаза, слова, тепло ее тела, нежный запах… Пока все вокруг не становится размытым от слез, а в ушах не звучат слова Кристина о том, что ангел не мог полюбить демона.

Элайджа бросает пустую бутылку в стену, не замечая, что в этот миг открывается дверь, и лицо Тори пораженно застывает, когда она видит состояние Первородного, замирая от неожиданности на пороге.

– Что с тобой? – с недоумением спрашивает она.

– А ты не знаешь? – зло рычит в ответ вампир, – Хелен тебе не рассказывала о своей любви к ведьмаку? Она с ним уехала. Бросив меня и поиски сестры.

Тори лишь сводит брови, качая головой.

– Она не могла.

– Еще как могла, – с горечью отвечает ей Элайджа, поднимаясь на ноги, но в этот миг зеленые глаза ведьмы расширяются, и она впивается осуждающим взором в лицо Первородного.

– Она не могла так поступить, – повторяет ведьма, – ни с тобой, ни с Кристиной. Я чувствую здесь магию Хелен. Твой пиджак.

Виктория тут же оказывается рядом с ним, подходя почти вплотную и Элайджа застывает, когда она достает из кармана его пиджаки маленький клочок бумаги.

– Это магическая записка, – поясняет Тори, – почерк Хелен.

«Прости. Люблю. Помоги. Наш старый дом».

– Я позову Кола, нужно ехать за ней, – быстро говорит Тори, поднимая глаза на Первородного, но в этот миг понимает, что она одна в комнате.

Записка Хелен нашла своего адресата.

========== Часть 59 ==========

Прости. Люблю. Помоги.

Элайдже кажется, что он во отчую слышит голос Хелен, которая молит его о помощи, и искорка надежды все сильнее разгорается в его сердце. Он знает, что его ведьма не стала бы лгать, пытаясь заманить его в ловушку, а значит, все происходящее в спальне было лишь спектаклем. Вот только что было его причиной?

Миллион мыслей пролетает в голове у Первородного пока он, и не думая дожидаться Кола и Тори, на бешеной скорости устремляется к старому дому Кристины и Хелен, в котором, если верить записке, Дерек может удерживать плененную ведьму, однако пока он пуст.

Стоящий в отдалении от города коттедж, окружен кустами и деревьями, и Элайджа прячет в их тени свою машину, замирая в ожидании.

Вампир не знает, сколько точно проходит времени, которое словно застывает, прежде чем его острый слух улавливает звуки подъезжающей машины. Хелен сидит на переднем сидении, рядом с Дереком, и ее мрачное лицо словно бальзам на израненное сердце Элайджи, подтверждающий его догадки о том, что все ранее сказанное его ангелочком ложь во спасение. Уверенность вампира усиливается, когда он слышит раздраженный голос ведьмака.

– Да ладно, Хелен, ты что все еще сердишься? Ты ведь сама приняла мои условия!

– И я выполняю их, – зло щурится в ответ ведьма, – а ты так и не сказал, где Крис!

– Ангелочек, я просто хочу быть с тобой и все, – пытается сгладить ситуацию Дерек, мягко касаясь плеча недовольной ведьмы, – все, что я делаю – ради нашего с тобой счастья. Я все тебе расскажу, но чуть позже. Или ты уже успела соскучится по Майклсону?

Элайджа не сводит глаз с бледного девичьего лица, которое постепенно смягчается, и ему совсем не нравится ее ответ, который, в отличии от него, ведьмак воспринимает с восторгом.

– Прости, что нагрубила тебе, – со смущенной улыбкой шепчет ведьма, – я просто нервничаю. Я всегда хотела быть только с тобой, Элайджа для меня ничего не значит.

На лице Дерека триумф отражается столь явно, что пальцы вампира невольно сжимаются в кулаки, и он едва находит в себе силы, чтобы устоять на месте, когда видит, как ведьмак помогает Хелен выйти из машины, а затем притягивает девушку к себе.

И он целует ее.

От разворачивающейся перед Первородным картины, на его лице начинают змеится темные вены. Чертов ведьмак не теряет времени и делает, то что позволено только ему, Элайдже – стискивает округлые ягодицы Хелен, прижимает ее к себе, скользя ладонями по изгибам точеной фигуры. Дерек не скрывает своих намерений, он хочет ее, всю. А Хелен и не сопротивляется.

Элайджа не знает, чего он хочет сильнее – наказать своего маленького ангелочка так, чтобы больше никому и никогда не позволяла себя касаться или оторвать руки ведьмаку, который сейчас прижимает Хелен к своему паху.

Изо всех сил Майклсон взывает к остаткам самоконтроля. Дерек знает где Крис и его нельзя убивать, а ничем иным кроме убийства вмешательство вампира в происходящее окончится просто не может, но монстр внутри Элайджи окончательно берет верх над здравым смыслом, когда он слышит слащавый голос ведьмака.

– Пошли скорее в дом, нам есть что вспомнить, – страстно шепчет он в маленькое девичье, ушко, – конечно, нужно установить защиту, но думаю, это подождет. Я так хочу тебя, ангелочек, что…

Договорить Дереку не позволяет кулак Элайджи, который со всего маху врезается ведьмаку в лицо, отчего тот отлетает в сторону. Он пытает вскочить на ноги, вскидывает вверх ладонь, но Первородный никак не реагирует на брошенное в него проклятье, вихрем оказываясь рядом с Дереком и сжимая его горло.

– Ты взял то, что тебе не принадлежит, – рычит вампир, выставляя клыки, – я бы убил тебя, но к моему сожалению Клаусу ты нужен живым. Для пыток.

Черные глаза буравят стремительно бледнеющее лицо ведьмака, который не скрывает своего страха, но стоит Элайдже на миг ослабить хватку, как Дерек умудряется выскользнуть из его рук, отталкивая Первородного в сторону.

Но прежде чем, Майклсон успевает вновь пленить его, ведьмак глаза которого окончательно становятся безумными, выхватывает из недр своей куртки нож, и вонзает себе в шею с истеричным смехом.

– Вам никогда не найти Кристину! Никогда!

Последние слова Дерека вызывают ужас у Хелен, лицо которой каменеет, Элайджа же, попытавшись напоить ведьмака своей кровью, быстро понимает, что это бесполезно, и взвалив его тело на плечо, несет к своей машине.

Хелен так и не может прийти в себя, ошеломленно наблюдая за Первородным, который на миг оборачивается в ее сторону и говорит, едва сдерживая злость.

– Быстро в дом!

Потерявшая дар речи ведьма молча выполняет его приказ, и стоит Элайдже вернуться, она встречает его на пороге, бросаясь на шею.

– Любимый, шепчет она, – ты нашел меня…

От близости Хелен Первородного мгновенно ведет, и он уже было стискивает ее в ответных объятьях, но в этот миг он вспоминает податливость ведьмы в руках похитившего ее ведьмака и ревность ослепляет его, лишая рассудка.

Он отстраняется, удерживая ничего не понимающую девушку на вытянутых руках, и оглядывает ее ледяными глазами.

– Всего минуту назад ты говорила, что я для тебя ничего не значу и что ты всегда хотела быть с Дереком, – зло выплевывает он, сильнее сжимая тонкие плечи, – ты целовалась с ним, позволила себя лапать! Я не прикоснусь к тебе прежде чем ты не отмоешься от его запаха!

Голубые глаза явно не ожидавшей подобной реакции возлюбленного ведьмы расширяются, занимая половину лица, и с девичьих губ срываются полные обиды слова:

– Как ты смеешь говорить подобное! – почти кричит Хелен, – я уехала с Дереком только ради Крис, а теперь наша единственная зацепка лежит у тебя в багажнике!

– А что бы ты делала дальше, если бы я не появился? – будто не слышит ее Элайджа, – трахалась бы с ним? Ублажала бы похитителя сестры?

Понравилось с ним целоваться, отвечай!

Лицо ведьмы каменеет от сказанных Первородных слов и его оскорбительного тона, но мгновение спустя, она зло щурит глаза и цедит в ответ:

– Может и понравилось! И нужно было бы переспать – переспала бы!

То, что она перегнула палку, Хелен понимает, едва успев договорить, когда глаза Майклсона окончательно чернеют от злости, и он толкает ее к дивану, не заботясь о том, что ведьма больно ударятся локтем о деревянный подлокотник.

– Ты пожалеешь о своих словах, как и о своем поступке – выговаривает он, нависая над испуганной девушкой, с губ которой срывается крик, когда руки вампира с треском разрывают ее тонкий свитер, обнажая девичью грудь.

– Элайджа, нет, – выдыхает Хелен, пытаясь подняться на локтях, но Первородный не позволяет ее этого сделать, властно удерживая одной рукой за плечо.

– Он и здесь успел тебя потрогать? – выплевывает он, не отрывая тяжелого взгляда от часто вздымающихся округлостей, и не успевает ведьма и слова сказать в ответ, как он сводит их вместе, свободной рукой расстегивая молнию брюк.

Хелен замирает, с испугом ожидая, что последует за этим, и ее лицо заливается краской, когда Элайджа заводит меж ее грудей своей напряженный член. Он двигает бедрами, почти до боли стискивая нежные округлости, покручивает затвердевшие соски, и Хелен чувствует, как ее лицо горит от смеси возбуждения и стыда. Никогда прежде они не делали ничего подобного, но не смотря на столь непривычный способ, которым вампир берет ее, раз за разом скользя каменной плотью меж упругих грудок, ведьма чувствует, как с каждым его движением, низ ее живота все сильнее ноет от ответного желания.

Лицо Элайджи напряжено, и Хелен понимает, что любимый все еще зол на нее, что ему нужно выпустить пар. И она не сопротивляется, когда

Первородный немного приподнимается и, не церемонясь, проскальзывает напряженной плотью между ее губ. Он вновь и вновь наполняет собой ротик ведьмы, скользя напряженной головкой по горячему язычку, и Хелен начинает мягко подаваться ему навстречу.

Разум Элайджи проясняется, только когда волна дрожи проходит по его телу. Он сотрясается в оргазме, изливаясь в горячий девичий ротик, все еще держа белокурые волосы в кулаке, и Хелен судорожно глотает семя вампира, после чего поднимает на него мутные голубые глаза.

– Ты никогда не исправишься, – откашлявшись, обреченно говорит она, на что Майклсон притягивает девушку, скользя ладонями по тонким плечам.

– Я никогда не перестану тебя любить и ревновать, никто не смеет прикасаться к тебе, – вместо извинения твердо произносит он, не обращая внимания на то, как Хелен недовольно сводит брови, – ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда ты ушла с ним. Мне никто никогда за тысячу лет не делал так больно. Мне впервые в жизни захотелось умереть. Как ты могла так со мной поступить? Что будет со мной, ты подумала? Почему ты не рассказала мне о том, что задумала?

Ведьма физически чувствует боль, которая исходит от Первородного и чувство вины, что-то, что она действовала, не подумав, накрывает ее.

– Прости меня, – шепчет она, осторожно касаясь щеки вампира, – я не могла заранее тебя предупредить, Дерек бы почувствовал обман. Я люблю тебя, ты же это знаешь, не злись.

Все еще погруженный в свои мысли, Элайджа не отвечает ей, и Хелен на миг замирает, но затем на ее лице появляется тень улыбки. Она знает, как попросить у любимого прощения.

Ей хватает нескольких секунд, для того, чтобы стянуть с себя юбку и трусики, оставаясь полностью обнаженной, после чего, она медленно опускается на колени сидящего на диване вампира, который так и не привел в порядок свою одежду.

Она мягко ведет бедрами, касаясь влажной промежностью мужского паха и глаза Элайджи вспыхивают страстью.

– Что ты делаешь, ангелочек? – низким голосом спрашивает он, обхватывая ладонями тонкую талию, мягко покачивающейся ведьмы.

– Заглаживаю вину, – отвечает ему Хелен, и их губы сливаются в жарком поцелуе.

Движения ведьмы становятся все быстрее, и член вампира стремительно наливается желанием, твердея. Хелен накрывает его ладонью, направляя, и напряженная плоть легко проникает в истекающее соками лоно, отчего с розовых губок срывается горячий стон.

Ведьма начинает двигать бедрами, насаживаясь на член Элайджи, который мягко подается ей на встречу, входя до самого основания, и вскоре комната наполняется звуками их любви, пока они не достигают пика.

Хелен опускает лицо на грудь вампира, пока тот мягко перебирает ее волосы, выравнивая дыхания, после испытанного экстаза. На какой-то миг ведьма забывает о всех печалях и горестях и ей кажется, что существует только он – готовый убить за нее первородный вампир и их любовь, сильнее которой она не знала прежде. Она не знает сколько проходит времени, прежде чем блаженную тишину нарушает голос Элайджи.

– Нам нужно вернутся в Новый Орлеан и по дороге проверить мобильник этого урода, – решительно говорит он, а затем, приподнимает вверх ее подбородок, заставляя Хелен смотреть ему в глаза, – и пообещай, что не будешь от меня убегать, ангелочек.

И она обещает.

========== Часть 60 ==========

На Новый Орлеан опустились сумерки, когда Элайджа и Хелен, оставив коттедж на окраине, появились в городе, предварительно избавившись от содержимого багажника. Хелен, нахмурившись, крутила в руках телефон Дерека, который Элайджа нашел в кармане пиджака, стараясь подобрать пароль доступа, и лицо ведьмы вспыхнуло радостью, когда ей это наконец удалось.

– Получилось!

– Отлично, ангелочек, – улыбнулся Первородный, на миг отрываясь от дороги, – надеюсь у него кодовым словом было не твое имя?

По тому, как лицо девушки залилось краской от смущения, вампир понял, что он был не так уж далек от истины. Элайджа только закатил глаза, наблюдая за тем, как Хелен потупив взгляд, прикусила губу, и осторожно сжал ее тонкие пальцы.

– Все хорошо, – мягко проговорил он, когда ведьма подняла на него глаза, – история с Дереком закончена. Я не хотел его убивать, но клянусь, сделал бы это и вновь. Он не имел права шантажировать тебя. Но он мертв и это не исправить. Сейчас мы должны сосредоточится на Кристине. Не сомневаюсь в том, что у него были сообщники.

– Думаю, ты прав, – кивнула Хелен, – надеюсь, что мы еще не опоздали.

С этими словами, ведьма углубилась в изучение телефона Дерека, задумчиво хмуря брови.

– Что-нибудь нашла? – повернулся в ее сторону Элайджа, остановившись у входа в особняк.

– Не знаю, – нерешительно протянула Хелен, щуря голубые глаза, – один номер повторяется чаще других. Возможно, это…

– Что за номер? Скажи, может я знаю чей он.

Ведьма исполнила просьбу Первородного, и стоило ей сделать это, как на лице вампира отразилась злость, а его темные глаза опасно прищурились.

– Ты знаешь кто это? – удивилась Хелен.

– Как и ты, ангелочек, – процедил в ответ Элайджа, – это Джия.

– Что?! – мгновенно пришла в ярость ведьма, – эта жалкая шлюха замешана в похищении Крис?! Я ее убью, клянусь!

Пальцы Хелен сжались в кулаки, голубые глаза превратились в щелки, но прежде чем она продолжила свою гневную речь, рядом с их машиной появился Клаус.

– Джия? – выдохнул он, глядя на Элайджу желтеющими глазами и тот коротко кивнул в ответ.

Больше гибриду не понадобилось пояснений, и Хелен расширившимися от изумления глазами проследила за тем, как превратившийся в тень Клаус на вампирской скорости скрылся из вида.

– Он найдет ее? – медленно проговорила ведьма, переводя взгляд на Элайджу.

– О, даже не сомневайся, – протянул в ответ Первородный, – держу пари, что не пройдет и часа, как Джия будет в нашем доме. Пойдем, расскажем все Тори и Колу.

Элайджа оказался прав, и пока ведьмы обсуждали произошедшее, осуждая поведение Дерека, Клаус отнюдь не терял времени даром. Сидящие в гостиной услышали доносящийся со двора громкий женский крик, и переглянувшись братья устремились к двери, а ведьмы последовали за ними.

На Джию было страшно смотреть, на на лице гибрида не отражалось и толики сочувствия. Он лишь сильнее сжимал тонкую девичью шею, заставляя вампиршу скулить от боли.

– Полегче, Никлаус, – попытался вмешаться Кол, видя как лицо Джии начинает сереть, – ты просто убьешь ее.

– О, непременно, – прошипел в ответ тот, – но сначала эту сука скажет где Крис!

Клаус усилил давление пальцев, и с губ вампирши сорвался слабый стон.

– Хватит, я… Я все скажу…

Клаус ослабил хватку, не сводя с бледной Джии нетерпеливого взгляда, но вместо слов из ее рта полилась черная кровь, а затем лицо девушки стремительно серело и она бездыханная упала на землю.

– Она мертва, – констатировал Кол, качая головой, – ты все же переусердствовал брат.

– Я это не делал! – взвился гибрид, и на его лице отразилось отчаянье, – я бы не стал, не узнав, где Кристина!

– Тогда как это случилось? – нахмурился Элайджа, рассматривая труп Джии, – если не ты, то кто?

– Бабушка, – неожиданно раздался безжизненный голос Тори, и все присутствующие скрестили на ней изумленные взгляды, – она раньше делала так… С теми, кто не умел хранить секреты…

– И как же нам теперь быть, – едва сдерживая слезы, проговорила Хелен, – Дерек мертв, Джия тоже… У нас не осталось ни одной зацепки. Как мы спасем Крис?

Ведьма накрыла лицо руками, и Элайджа тут же оказался с ней рядом, притягивая рыдающую девушку к себе. Пока он успокаивал ее, осторожно перебирая белокурые локоны, Кол поднял взгляд на Клауса, и в его черных глазах горела мрачная решимость.

– Теперь я уверен, что кто-то еще помимо этих двух предателей в курсе дела, – произнес он, хмуря брови, – хотя все и отрицают свою причастность. Я отправляюсь во Французский квартал и выясняю это, даже если мне придется оставить после себя гору трупов. Хотя надеюсь, что удастся обойтись дипломатией, паника ним сейчас совсем ни к чему.

– Я пойду с тобой, – решительно отозвался гибрид.

– Не думаю, что это хорошая идея, – покачал головой младший Майклсон, – ты сейчас явно не в том состоянии. Я вернусь, как только что-то узнаю.

Сказав это, Кол вихрем устремился за порог, и после его ухода в гостиной воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь горькими всхлипами Хелен. Взгляд Клауса уперся в бар, и он оттолкнув ногой труп Джии, прошел к нему, а затем, прихватив с собой бутылку бурбона, направился в свою спальню.

Давно не проветриваемая комната встретила его спертым воздухом и запахом красок. Лишь живопись помогала гибриду хоть немного отвлечься от мыслей о то, что ушла из его жизни, и теперь спальня превратилась в галерею, но со всех картин на него смотрело лишь одно лицо.

Гордо вздернутый подбородок, черные горящие вызовом глаза, пухлые губы. Его Кристина. Его любовь.

Клаус сделал глубокий глоток бурбона, стараясь хоть на мгновение заглушить накрывшую его удушающей волной боль. Он ведь так и не успел сказать ей этих самых важных слов, хотя они оба знали о том, что-то, что было между ними было гораздо больше вожделения, сильнее страсти. Но гибрид считал эти чувства слабостью, а Крис, как и он сам не признавали слабость, считая ее уделом неудачников.

А сейчас он потерял ее.

Раз за разом он в деталях прокручивал тот день, когда черноглазая ведьма исчезла, не сказав ему куда отправляется. Он помнил ранее утро, как любовался ей, спящей. Помнил, как спустился вниз, собираясь приготовить ей завтрак, где увидел поджидающую его Хэйли.

Разговор с волчицей был коротким. Клауса уже давно не интересовали ее предложения, о чем он и сообщил ей не скрывая злости, но Маршалл будто не слыша его, полезла с поцелуями, и не ожидавший подобного гибрид замер, не успев ее сразу оттолкнуть. Хэйли отпрянула от него сама, спасая себя тем самым от удара, а потом, и вовсе убралась прочь, оставляя его раздосадованного и злого.

Эти чувства лишь усилились, когда Клаус понял, что появление волчицы отвлекло его, позволив тем самым Кристине незаметно уйти из дома, даже не сказав ему куда, ведь в противном случае он ни за что не отпустил бы ее на верную гибель. Уж точно не одну.

Сейчас все эти рассуждения были бесполезны, и гибрид прильнул к горлышку бутылки, делая глубокий глоток. Последняя надежда была на Кола, который прежде был с ведьмами на короткой ноге, но и в это Клаус уже не верил. Они в первый же день, исследовали вдоль и поперек Квартал, предлагая выкуп, шантажируя, угрожая. Тогда это не дало никаких результатов, и он сомневался в том, что что-то изменилось.

Единственная реальная возможность найти Крис лежала сейчас во дворе в виде холодного трупа. И это была его вина. Как и все остальное.

Бутылка закончилась неожиданно быстро, и Клаус устремился к порогу, но прежде чем он коснулся, ручки, дверь неожиданно распахнулась и перед ним возникла взлохмаченная Хейли.

– Какого черта тебе надо? – процедил гибрид, сдавливая девичье горло и припечатывая волчицу к стене, – мне казалось, наш последний разговор был предельно ясным. Я сейчас не в настроении для игр. Убирайся.

– Джия, – прохрипела в ответ Маршалл и Клаус пораженно застыл, на миг ослабевая хватку.

– Она сказала мне кое-что сегодня, – продолжила Хэйли, не сводя с гибрида пристального взгляда.