Текст книги "Честность - одинокое слово (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Глава 8
Юби Канхар
– Ты видишь теперь, к чему привело твое безрассудство?! – перекрывая шум мотора, шипел мне на ухо мой воспитатель. – Этот мерзавец сослал тебя в самое захолустье, и думаю, что не ошибусь, если скажу, что навечно! Скажи, о чем ты думал, глупый, когда давал согласие на эту свадьбу?
– Не ворчи, Реннис, ну сколько можно? – высунув в окно машины руку, беспечно ответил я. – Смотри, как здесь красиво! На севере не увидишь таких пейзажей. Мне нравится!
– Но, Юби, это такая глушь, – несколько смягчившись, сказал мой наставник, – и отсылать тебя из города в такое место просто непорядочно с его стороны. Он прекрасно знает, что ты горожанин и не привык жить в сельской местности. А в этом поселке, похоже, все в упадке и запустении. Ты только посмотри, в каком ужасном состоянии эта дорога!
Дорога, да, была совсем неважная. Водитель из местных, которого мы наняли доставить нас до Шампура от главного города провинции, видимо неплохо знал эти ухабы, и машина шла более менее ровно, но если бы тут поехал новичок, то заведомо рисковал бы не только собственным здоровьем, но и разбил вдрызг машину, не доехав до пункта назначения.
– Скажите, любезный, почему здесь такое плохое шоссе? Разве нет в городке мэра или какой-то другой власти, которая заботилась бы о состоянии дорог? – возвысив голос, обратился Реннис к водителю. – Ведь если не принять срочные меры, через несколько лет ваш Шампур окажется полностью отрезан от внешнего мира.
– Шоссе разбили еще лет десять назад, уважаемый господин, – ответил водитель, – когда большегрузные автомашины возили по ней с шахты уголь. Как раз в тот год отсюда уехал последний представитель семьи Метманов, внучатый племянник графа Лоиза, и управление рудником полностью перешло к пройдохе Суяну. А разве будет этот жмот тратиться на ремонт дороги? Да ни за что на свете! За время своего управления он полностью запустил все дела, и теперь Шампур на грани вымирания.
– Но почему же родственник покойного графа доверил шахту такому ненадежному человеку?
– Суян работал на руднике графа Метмана много лет и казался вполне грамотным и порядочным, но получив власть, резко переменился. Не зря говорят, что испытание властью под силу не каждому, вот он и сломался. Возомнил себя хозяином города и даже переселился в старый графский особняк, думая, что таким образом поднимет среди жителей свой престиж.
– Он и сейчас там живет, этот управляющий?
– Недавно приезжал человек из столицы, предупредил его, чтобы съезжал, потому как ожидается приезд законного владельца поместья. Простите, господа, что спрашиваю так бесцеремонно, но не вы ли те самые родственники покойного графа Лоиза, о которых говорил тот приезжий? У нас тут в провинции каждый новый человек становится событием, вот поэтому и помним всех наперечет, кто появляется в наших местах.
– Совершенно верно, – вдруг разулыбался Реннис. – Этот молодой человек – су...
– ...член семьи нынешнего владельца здешнего бизнеса Кертиса Метмана, – поспешно перебил я, не желая прослыть и в этих краях брошенным несчастным супругом, – Юби Канхар, к вашим услугам. А это мой компаньон и учитель Реннис Вад.
– Но вы так молоды, господин, – разочарованно воскликнул водитель. – Честно говоря, мы надеялись увидеть кого-то постарше. Вы к нам надолго? Или так, на лето, отдохнуть от шума города и покупаться в речке?
– Хотел бы я и сам это знать, – чуть слышно пробормотал я про себя, а громче добавил, – месяца два мы здесь точно пробудем, но возможно, и дольше. А почему вас так смутил мой возраст?
– Забудьте, господин Канхар, так ляпнул, не подумав. Мы подъезжаем, вот и наш Шампур. Смотрите, налево идет дорога на шахту, вон указатель.
Указатель, то есть проржавевший щит с блеклой надписью «Metman-coal» уныло покачивался на ветру перед еще более жалкой проселочной дорогой. Его скрип был слышен даже сквозь шум мотора, а облупившееся и давно не крашеное полотно навевало тоску и безнадежность. «Какова вывеска, такое и предприятие» – эти слова моего отца как нельзя лучше подходили к этому заброшенному захолустному месту, видевшему в прошлом куда лучшие времена.
– Шахта сейчас совсем не работает? – спросил у водителя на всякий случай.
– Ну, если можно назвать работой то беспомощное трепыхание, которое еще теплится в ее штольнях, – нехотя ответил водитель. – Осталось не больше десятка шахтеров, и те преклонного возраста, все же остальные давно уволились и подались в Сираками.
– А что с фермами и заводами по переработке сельхозпродукции?
– И там не лучше, – не отрываясь от руля, ответил он, перекрикивая шум мотора, – производство сезонное, на зиму цеха почти полностью закрываются и заработка у рабочих нет. Куда вас подвезти, господа? Прямо к «Дому у реки»? Вот уж будет Суяну сюрпризец! Надеюсь, проблем не возникнет, и он освободит ваш дом добровольно, но если что-то пойдет не так, обращайтесь к начальнику полиции, отличный человек, или к его сыну, он пошел по стопам отца и тоже служит в местном отделении. Ну, вот и наш Шампур, любуйтесь!
В голосе местного жителя прозвучала горькая ирония, и поглядев на городские пейзажи, я понял ее причину. Дороги здесь были еще ужаснее, чем пригородное шоссе, их, можно сказать, не было вовсе. Обшарпанные тротуары, покосившиеся заборы, давно не крашенные фасады домов, – население явно пребывало где-то на уровне черты бедности. Редкие прохожие глазели на нас, как на экзотических зверушек, провожая машину долгими взглядами, чумазые дети бежали рядом и что-то выкрикивали, ни машин, ни мотоциклов, редко мелькал велосипед или скутер, но большинство жителей ходило пешком.
Улицы пыльные, неопрятные, названия улиц и номера домов почти неразличимы. Мы проехали через весь город, поднимая шлейф пыли, окна пришлось закрыть, и я уже начинал задыхаться от духоты, когда машина свернула, наконец, влево, еще немного покувыркалась на ухабах и остановились перед забором, еще хранившим местами былое великолепие.
– Ну, вот и графская усадьба. Ворота давно не охраняются, привратник уволен еще при жизни графа Лоиза, так что приходится выходить здесь и открывать вручную. На территории поместья дорога сохранилась, но только здесь, и больше нигде, – водитель отворил тяжелые дверки ворот, и мы въехали в то место, где нам предстояло отныне жить, и скорей всего, очень долго.
***
Дверь открыл юный омега, почти мальчик, назвавшийся горничным. Худенький, босоногий, в одних серых шортах, он совсем не тянул на прислугу, и казался хозяйским ребенком, только что вышедшим из своей комнаты, где играл в свои детские игры.
– Вы кто, господа? – удивленно воззрился он на нас с Реннисом. – Я не могу вас принять, хозяина дома нет, на работе.
– Теперь у тебя будут новые хозяева, малыш, – снисходительно объяснил ему Реннис. – Это родственник графа Лоиза, господин Юби Канхар, я его компаньон, а твоему «хозяину» придется съехать отсюда в свой собственный дом.
– Простите, – мальчишка мгновенно изменился в лице и поведении и бросился вынимать из машины наши вещи. – Мы слышали о том, что сюда собирается приехать кто-то из Метманов, но не поверили. Кому это надо, менять красивый большой город на такую захудалую жизнь, как в Шампуре! А вы долго здесь пробудете, господин Метман?
– Моя фамилия Канхар, парень, – улыбнулся я, – а сколько пробуду? Сам пока не знаю. Но почему ты спрашиваешь? Разве я тебе уже успел надоесть?
– Нет, что вы, – испугался горничный, – как раз наоборот. Живите долго, чтобы управляющий сюда больше не возвращался. Он мне не нравится, как и всем в нашем городе. И где же мне поселить вас? – засуетился он. – Присядьте пока в гостиной, я приготовлю вам чая и подумаю, какие комнаты менее запущены.
Вместе с мальчиком, которого звали смешным именем Чью, мы бегло осмотрели огромный графский дом. Да, эти величавые хоромы явно знали лучшие времена, сейчас же представляли собой анфиладу унылых пыльных комнат, в которых уже не одно десятилетие никто не жил. Мы выбрали две спальни с большими светлыми окнами, смотревшимися на фоне других чуть лучше, и принялись за работу, отмывая от пыли стекла, полы и стены. За этим занятием прошел день, причем Чью перестал глазеть на приезжих, которые сразу же по приезде взялись за работу Золушек, уже к концу первого часа, весело таская нам теплую воду и во всем помогая.
Вечером, когда явился домой управляющий, в наших апартаментах уже можно было жить, все сверкало первозданной чистотой и порядком.
– О, господин Метман, что же вы не предупредили о точной дате своего прибытия? Мы подготовили бы дом заранее, – угодливо склонив голову, сказал Суян. – Надеюсь, Чью все сделал, как надо? Я завтра съеду, а сегодня переночую в мотеле, с вашего позволения, – его глаза бегали, по лицу пробегала тень нервного волнения, – этот человек живо напомнил мне отчима, и я почувствовал к нему необъяснимую пока неприязнь.
– Меня зовут Юби Канхар, господин Суян, – поправил я. – Если вы не слишком устали и можете уделить мне немного времени, я хотел бы поговорить с вами. Прошу, пройдем в гостиную. Это мой компаньон, господин Вад, он будет присутствовать при нашей беседе. Вот, ознакомьтесь, я получил от нынешнего владельца здешнего бизнеса, господина Кертиса Метмана, все полномочия на управление делами, и желал бы услышать от вас объективную оценку положения на руднике. Он действительно истощен, как вы указали в последнем отчете?
В течение часа этот человек бессовестно врал мне, а я старательно изображал перед ним наивного дурачка. Реннис, как всегда, понял меня с полуслова и талантливо подыгрывал, в итоге мы закончили беседу, весьма довольные друг другом, назначив инспекцию вверенного ему объекта на конец недели. Я ведь должен был сначала обустроиться, осмотреться и отдохнуть с дороги.
Чью подал нам ужин, и мы счастливо откушали с новым знакомым местных кушаний, которые показались мне весьма приятными.
– Не советую выходить по ночам на улицу, господин Канхар, – отеческим тоном сказал мне Суян, – летом в городе много молодых альф, приезжающих домой на каникулы. Чужаков здесь не любят, могут и обидеть ненароком, отчаянные типы, а в полиции служат всего двое, да и те продажные, непременно встанут на сторону своих.
– Не переживайте, я справлюсь, – улыбнулся я, отметив про себя, что и с полицией этот скользкий тип не дружен.
После ужина он откланялся, вышел на улицу и остановился, о чем-то раздумывая. Уже совсем стемнело, и я смог подобраться к нему незамеченным. Цели этого маневра я не знал, просто сработала интуиция, которая и на этот раз меня не обманула. Запиликал его сотовый, и он, осторожно оглянувшись, нажал на зеленую кнопку.
– Да, милый, ОН приехал... Не беспокойся, совсем мальчишка, и с ним еще один омега, такой же дуб в делах. Я с легкостью облапошу обоих и город будет наш окончательно, вот тогда мы и заживем с тобой на всю катушку. Передай трубку брату, нам надо с ним договориться о встрече и кое-что обсудить. Алло, Тим? Действуем, как и наметили. В пятницу я проведу приезжего дурачка по шахте, он ничего в бизнесе не смыслит, так что вотрем ему нашу версию без проблем. Влево и вправо поставишь барьеры: «Вход запрещен. Опасность обвала», инженеров никого не осталось, да он все равно не знаком здесь ни с кем, так что никто не помешает. Ну а потом все просто, – выкупим золотую жилу и подомнем под себя всех недовольных. Пока, до завтра, я ночую сегодня в мотеле.
– Ну, подожди, пройдоха, я покажу тебе, какой я дуб! – мстительно прошептал я, наблюдая за удалявшейся спиной управляющего. – Нельзя недооценивать своего противника!
***
Я долго не спал, раздумывая, с чего же начать? Жуликоватый управляющий прав, я никого здесь не знал, но и позволить дурачить себя тоже не мог. Завтра пойду в полицейский участок, если Суян высказался про них плохо, значит, отец и сын должны быть нормальными людьми. Честно расскажу обо всем, и они мне помогут.
С этими мыслями я и уснул, в эту первую ночь под крышей родового фамильного особняка графов Метманов. Мне ничего не снилось, но где-то на самых отдаленных краешках моего подсознания плыла и кружилась мысль о Кертисе, привычно бросая меня в вымышленный прекрасный мир, где мы были с ним вместе и он отвечал мне взаимностью. Тихо шелестели в парке вековые деревья, и под этот загадочный, как мир, шепот ветвей, я мечтал о счастье, которое было от меня так далеко и недосягаемо, что дотянуться до него, попробовать на вкус, броситься с головой, как в омут, никак не получалось...
А утро встретило непривычным для городского жителя близким дыханием природы, пеньем птиц под окном и все тем же задумчивым шепотом ветра в зеленых ветвях. Я улыбнулся ярким лучам теплого южного солнца и счастливо потянулся, чувствуя себя превосходно.
– Юби, вставай, полицейский пришел, молодой парень-альфа. Хочет с тобой познакомиться, – мне показалось, или Реннис тоже был сегодня в отличном настроении. – Мне он понравился с первого взгляда, честный малый, по глазам видно.
– Здесь приняты такие ранние визиты? – в городе меня привело бы подобное в раздражение, но здесь почему-то нет. Я новенький, незнакомец, чужак... Наверняка, этот парень-полицейский еле сумел пережить ночь, горя нетерпением нанести мне визит. Каждый человек, как сказал вчерашний водитель, в маленьком городке становится для старожил настоящим событием. – Уже бегу, Реннис. Любопытно взглянуть на понравившегося тебе альфу, ты ведь у нас известный ненавистник противоположного пола.
Внизу меня ждал высокий светловолосый парень в летней офицерской форме. Не сказать, что ослепительный красавец, но довольно приятный, он встретил меня широкой открытой улыбкой.
– Доброе утро! Надеюсь, не разбудил? Простите за ранний визит, просто потом может не оказаться времени. О, да, позвольте представиться: Фиджи Дэзи, старший лейтенант здешнего полицейского участка, служу под началом своего родителя, майора Йонсана Дэзи. Будем знакомы, господин...
– Юби Канхар, – улыбнулся я. – Можно без «господина», я ведь моложе тебя. Ты завтракал, Фиджи? Давай, присоединяйся, ну а потом, если у тебя есть время, покажешь мне город?
– Конечно! – по-прежнему широко улыбаясь, ответил Фиджи. – Будем друзьями!
***
Фиджи Дэзи! Неизвестно, как сложилась бы моя жизнь в маленьком Шампуре, особенно в первые недели и месяцы, если бы не этот жизнерадостный смелый парень. Он стал мне не просто другом, но верным защитником и путеводной звездой в непростых дебрях чужого места, он помог и поддержал меня, сразу и безоговорочно встав на мою сторону. Он познакомил меня с нужными людьми, которые стали в будущем моей передовой гвардией, которым я мог доверять, не опасаясь предательства или удара в спину.
Все это ждало нас впереди, а сейчас, в это первое утро в Шампуре, мы завтракали и оживленно разговаривали, задавая друг другу самые разнообразные вопросы. Реннис прав, – этот парень честный и открытый, мне он тоже сразу понравился, и я выболтал ему много чего о себе, не сказав лишь самого главного. Я умолчал о том, что замужем, пусть и только на бумаге, а он не мог такого даже предположить, учитывая мой возраст.
Потом мы гуляли по городу, который показался мне намного симпатичнее, чем вчера. Много зелени, красивая река, чистейший воздух, вдали горы. А если здесь навести порядок, отремонтировать дороги, выправить тротуары, посадить цветы и разбить газоны!
С помощью Фиджи я разыскал тех, кто мне был нужен и подготовился к инспектированию шахты как должно. Надо было видеть злющую рожу управляющего, когда его вывели на чистую воду, реально доказав, что шахты вовсе не истощены, как он пытался меня уверить, и что те самые штольни, которые он перегородил щитами с угрожающими надписями, абсолютно безопасны и нисколько не выработаны.
– Итак, что вы скажете теперь, господин Суян? – после осмотра штолен вкрадчиво спросил я. – Вы хотели обманом завладеть ценным месторождением каменного угля, скупив его за бесценок, эти деяния могут быть расценены как промышленное преступление, за которое следует уголовное наказание. Однако я ограничусь тем, что уволю вас с должности. Немедленно сдайте дела господину инженеру и можете быть свободны.
– Ты пожалеешь, змееныш, – зло скрипнул зубами Суян. – Ты очень пожалеешь, что связался со мной! Я не прощу тебя, никогда!
***
Через два дня мы с Фиджи выследили Суяна и поймали на месте преступления, когда он пытался поджечь наш особняк, предварительно подперев все двери и закрыв окна глухими ставнями. Его отправили в тюрьму, и город вздохнул свободно. Шахты заработали, молодежь, привлеченная хорошими перспективами, начала возвращаться домой.
– Ты молодец, Юби! – радостно хлопнул меня по плечу Фиджи. – Давно надо было твоему родственнику прислать тебя сюда, чтобы разобраться с этим пройдохой. Ты знаешь, многие в городе теперь изменили о тебе свое мнение, а поначалу были разочарованы, посчитав мальчишкой. В тебе есть бойцовская жилка, ты справишься и не с такой задачей!
– Да я ничего еще не сделал, – усмехнулся я. – А в деле с шахтой без твоей помощи и вовсе ничего бы не смог. Знаешь, давай не будем друг друга хвалить, все еще только начинается, и дел впереди очень много.
– Но ты ведь не уедешь отсюда, правда? Без тебя здесь все снова пойдет неправильно.
– Нет, не уеду, мне нравится здесь. Я чувствую себя на своем месте. Даже самочувствие улучшилось, в городе я задыхался, а здесь забыл о том, что надо принимать лекарства.
– Конечно, как же иначе! У нас ни машин, ни гари, как в больших городах. Но ты все равно какой-то очень худой и бледный. Плавать умеешь? Занимался когда-нибудь карате или боксом? Ой, да, ты же омега, я как-то совсем забываю про это. Хотя, почему бы и нет, омега тоже может все это освоить! Хочешь научиться самообороне и приемам нападения в случае опасности? Я научу, если не против.
– Конечно, хочу! Но сможем ли мы выбрать для этого время? На шахте полно работы! А ведь еще и фермы надо проверить, и заводы по переработке.
– Ты настоящий Метман! – восхитился Фиджи. – Старики еще помнят графа Лоиза, он был точно таким же одержимым, как и ты, зато и городок наш при нем процветал!
Я не стал разуверять альфу, что я не Метман и не имею к его семье никакого отношения. Мне хотелось забыть о своей любви, но сделать это было неимоверно трудно. Все здесь напоминало о нем: родовой дом, вывеска на шахте и заводах, а меня часто еще и называли этой фамилией.
Обручальное кольцо я снял еще в самолете, но выбросить не смог, и оно лежало в шкатулке, рядом с перстнем отца, напоминавшим мне о неразгаданной семейной тайне. Кертис ни разу не позвонил, и я уже даже хотел, чтобы он забыл обо мне и оставил в покое. В городишке не было столичных газет, но иной раз, когда Реннис ездил за чем-нибудь в Сираками, он по своей собственной инициативе покупал их там, с мстительным злорадством тыкая пальцем в очередную статью о любовных скандалах моего супруга, а я вглядывался в любимое лицо, тщетно пытаясь отгадать, счастлив ли он там, в далекой столице.
В конце лета я затребовал документы из столичного университета и меня зачислили в аналогичное учебное заведение города Сираками. Я учился, работал, занимался спортом. К зиме мы вышли по добыче угля на «досуяновский» уровень, нашли хороший сбыт и на мой счет стали поступать первые большие доходы.
Я тратил деньги на расширение производства и благоустройство города. От Кертиса Метмана по-прежнему не было никаких известий.
Глава 9
Юби Канхар (лето, год спустя)
– Почему ты так смотришь на меня, Фиджи? – меня в который раз смущал и настораживал слишком уж пристальный взгляд друга. – У меня что-то не то с лицом?
– Ты изменился, Юби, – немного помолчав, ответил он, – разве же сам не замечаешь? Не видишь, как смотрят на тебя все молодые альфы в городе?
– Хм... Может быть и видел пару раз. Но то ведь альфы, а тебе зачем смотреть?
– Значит, меня за альфу не считаешь? – иронично усмехнулся Фиджи. – И кто же я, по-твоему? Бесполое существо, полностью лишенное эмоций?
– Какой-то у нас с тобой странный разговор сегодня. Уж не хочешь ли ты сказать, что...
– Нет! Не хочу! – слишком поспешно прервал меня Фиджи. – Давай-ка сменим тему, пока я ничего не ляпнул лишнего... Ты прирожденный бизнесмен, Юби, не устаю удивляться твоим способностям. Кстати, ты не забыл? Сегодня ровно год, как ты приехал в Шампур. Нелишне было бы отметить твой первый юбилей, как думаешь? Столько всего за это время сделал, наш город не узнать. Даже курорты возродил, смотри, сколько здесь посетителей!
– Это было не так уж и сложно, – пожал я плечами, – минимум вложений, и все заработало.
Корпуса сохранились, мы провели в основном только косметический ремонт и кое-что по мелочи, построили летний ресторан и развлекательный центр. Кстати, идею мне подали бывшие работники этого комплекса, напомнив, как много денег приносил городу в прежние времена гостиничный и курортный бизнес. Здесь замечательные места для отдыха: горы и река, плюс разнообразные виды активного отдыха. Восхождение на вершину Вейзеля, осмотр пещер и подземного озера.
– Вот и я про то же, Юби, у тебя настоящий талант к делам! Ты способен сделать деньги даже из воздуха!
– Скажешь тоже, – смущенно хмыкнул я. Его слова были приятны, но я чувствовал, что это только вступление, и он хочет сказать мне что-то совсем другое. – Не тяни, спрашивай, чего хотел, у тебя же на лице это написано!
– Вот же проницательная бестия, – смутился Фиджи, – где-то не просекаешь, а тут попал в точку. Ладно, ты прав, меня давно мучает этот вопрос. Скажи, почему ты вообще к нам приехал? Из самой столицы да в такую глушь? И еще: целый год уже живешь здесь, а от родственников своих не получил ни единой весточки. Никто не навестил тебя здесь ни разу, неужели на севере нет никого, кто бы скучал по тебе и хотел увидеть? Такое впечатление, что тебя сослали сюда и забыли о том, что существуешь на свете.
«Так оно и есть, – горько отметил про себя я, останавливаясь на обзорной площадке недалеко от входа в пещеры. Мы обошли уже весь туристический комплекс и теперь стояли на этом живописном месте, наблюдая как группа гостей, оживленно переговариваясь, втягивается вслед за гидом под прохладные своды подземных гротов. – Только рассказывать об этом я не хочу...»
– Откуда ты знаешь, получал я от семьи какие-нибудь известия или нет? – не глядя на друга, осторожно спросил я.
– У нас маленький город, Юби, а я полицейский, – иронично усмехнулся он. – Ты всегда забываешь о том, что здесь не столица, и каждый человек на виду. Не уходи от ответа в сторону, ладно? Скажи, я ведь прав, и от тебя просто избавились. Но почему? У тебя сложные отношения с Метманами?
– Это длинная история, Фиджи. Не подумай, что я не доверяю тебе, просто ни к чему все это заново ворошить в памяти. Скажу кратко: были и объективные, и субъективные причины моей ссылки сюда. Я перенес в детстве серьезную болезнь и врачи настоятельно рекомендовали мне сменить климат. Как видишь, переезд действительно пошел на пользу, и я чувствую себя гораздо лучше. Ну и душевные раны... – я невольно вздохнул, – год назад трагически погиб мой отец, а его компанию захватили конкуренты.
– Юби, прости, я этого не знал, – мужественное лицо Фиджи стало смущенным, – такое действительно тяжело вспоминать. Но мне было так обидно за тебя, места не находил, когда думал об этом. Такого хрупкого молодого омегу, как ты, – и отправить одного в наше захолустье, даже не поинтересовавшись ни разу, как ты живешь здесь! О чем только думает твой родственник, этот самый Метман?! Кем он вообще тебе приходится?
– Он... – резкий звонок сотового спас меня от необходимости что-то выдумывать. – Минуту, Фиджи... Да, Реннис, что случилось? Кто приехал? Да, понял. Сейчас буду... Вот видишь, а ты говоришь, что меня все забыли в нашей глухомани. Пожаловал Его Сиятельство граф Ред-Танс Метман, нынешний носитель старинного титула. Придется срочно возвращаться, Фиджи. Встречать высокого гостя.
– Да уж, – по пути к машине, бурчал мой приятель, – все «чудесатее» творятся дела в маленьком Шампуре. Так недолго и до визита какого-нибудь герцога или самого короля дожить. А все ты, Юби, взбаламутил здешнее стоячее болото! Наверняка слава о тебе достигла уже и не только Сираками, раз сам граф вдруг пожаловал, после стольких лет полного забвения своей родины. Отец рассказывал, что последний раз графская семья съезжалась сюда больше двадцати лет назад на похороны одного из сыновей старого Лоиза. Интересно, чего этому вельможе здесь понадобилось?
***
– Где граф, Реннис? – оглядывая гостиную, тихо спросил я у своего наставника. – Зачем он приехал?
– Сказал, проездом, навестить могилу отца, – ответил Реннис. – Уехал в мемориальный центр, потом в мэрию, а уж вернется ли сюда, одному Богу известно. Но думаю, явится, хоть и заявил, что очень спешит. Был приятно поражен, как он выразился, состоянием графской усадьбы, и очень желал познакомиться с новым управляющим, который сумел навести в городке такой идеальный порядок.
– С новым управляющим? – удивился я. – Это про меня, что ли? А разве ты не сказал ему, что я супруг Кертиса Метмана?
– Да он и не спрашивал ни о чем, – чуть поморщился Реннис, что всегда служило признаком его немалого раздражения. – Эдакий сноб, едва обращающий внимание на простых смертных. Так зыркнул на меня глазищами, думал, испепелит взглядом. Наверно, не понравилось, что их родовое гнездо кто-то занял. Как собака на сене, ни себе, ни людям. Эдакое высокомерное дерьмо, терпеть не могу таких альф, на роже написано, что развратник, такой же, как и твой супруг, черт бы его побрал!
– Хм, думаю, у тебя просто предвзятое мнение обо всех Метманах. Однако, мне тоже не нравится, что сюда заявился кто-то из графской семейки. Вдруг он и в столицу потом по делам завернет?
– Боишься, что братцу расскажет о здешних переменах? – фыркнул наставник. – Но разве же ты не скучаешь по своему распутному мужу, не мечтаешь втайне, чтобы явился сюда и осчастливил тебя своим вниманием? Только не уверяй меня, что тебе все равно, что он о тебе думает!
– Ренни, да уж целый год прошел, – резонно возразил я, – если бы думал, так хоть позвонил бы, на худой конец, а так... полное забвение, и я больше не заблуждаюсь насчет наших каких-то возможных отношений. Но почему даже на развод не подает, вот что странно.
– Как раз-таки ничего странного в том нет, – презрительно скривив тонкие губы, ответил Реннис. – Ему так удобно, я полагаю, и если какой-то особо настырный омега вдруг заикнется о свадьбе, ему есть чем мотивировать свой отказ. Мол занят я и отвали, голубчик.
– Ну и фантазии у тебя. Но если честно, я действительно боюсь, что Кертис вспомнит обо мне и потребует, чтобы вернулся. Здесь я чувствую себя нужным, а в столице снова стану бесполезным придатком к всесильному Метману, который со мной совершенно не считается. Да я и не поехал бы, ни за что на свете! Я не могу здесь все бросить, мне нравится делать то, чем я сейчас занят. Меня уважают, слушают, помогают, а там я не больше чем просто омега, мнение и желания которого никто не берет в расчет.
– Но это так и есть, Юби, как ни печально осознавать реальность. Свобода твоя мнимая, потому что и здесь все принадлежит этому прохвосту. Шахта и дом, фермы и заводы, – все это его, а ты здесь никто, по сути на уровне управляющего. Коснись, найдет у вас коса на камень, он с легкостью подомнет под себя все, что ты сделал, и не поморщится. Так не напрасно ли ты так стараешься?
– Нет, не напрасно, Реннис. Я предусмотрел и этот вариант, хотя Кертис никогда не интересовался здешним бизнесом, однако зная его сволочной характер, надо было обезопасить наши рудники и местное производство. Все наши сотрудники имеют по нескольку акций предприятия, являясь, таким образом, как бы совладельцами. Они получают процент с прибыли и очень довольны, так что в случае, если Метман попытается как-то повлиять на работу шахты и заводов, у него ничего не получится, потому что все активы в руках работников, и у него просто не будет шансов что-то изменить в свою пользу.
– Ты это сделал, мальчик? Но когда же ты успел? Да, ты действительно прирожденный предприниматель, весь пошел в своих родителей! О, граф вернулся, вон выходит из машины. Надеюсь, он здесь долго не задержится.
– Куда ты, Реннис? – испугался я. – Как я тут с ним один?
– Сейчас вернусь, надо достать из холодильника напитки. Чью нет сегодня, отпросился на полдня, так что придется мне...
***
– Эй, горничный, подай мне лимонада! – едва войдя в гостиную, бросил граф Ред-Танс.
Высокий, стройный и довольно привлекательный, аристократические черты лица и властность во взгляде. Все Метманы такие, что ли? Уверенные в себе брутальные самцы, не допускающие даже мысли, что кто-то может их ослушаться?
– Чего застыл, омега? Вы совершенно не воспитаны здесь, в этом захолустье. Однако что же ждать иного от деревенских слуг, ни разу в жизни не видевших настоящей хозяйской руки! Неси быстрей напитки и не пялься на меня так, это неприлично! И где ваш управляющий, до сих пор не вернулся? Я больше не могу задерживаться здесь, хотя и очень любопытно было б взглянуть, кто же сумел слепить из здешних мест такую милую конфетку.
Вошел Реннис, неся на подносе запотевший кувшин с лимонадом и высокий бокал, и граф немедленно накинулся на него с претензиями.
– Ты главный здесь, так почему не обучил прислугу? Стоит как столб и неучтиво смотрит. А уж одет! Нет слов, так горничных не одевают. Конечно, здесь у вас все просто, но хоть из уважения к этим старинным стенам могли бы вести себя приличнее. Видел бы мой покойный дед таких невеж в качестве слуг, перевернулся бы в гробу!
Я не успел вмешаться вовремя. Импульсивный Реннис грохнул подносом о стол, так, что зазвенел бокал, ударившись о бок кувшина, и зло воззрился на приезжего аристократа.
– Позвольте вам заметить, уважаемый поборник светских приличий, что год назад эти старые стены представляли собой не что иное, как пылесборник, и если бы не этот молодой человек, сейчас ваш дом находился бы в весьма плачевном состоянии! Где же вы были все эти годы, позвольте вас спросить, если довели любезное вашему сердцу родовое гнездо до столь жалкого внешнего вида? Да, мы здесь многого не знаем, ни вашего утонченного этикета, ни аристократического протокола, однако именно Юби и его неустанная работа смогли восстановить этот особняк, и не вам упрекать его в отсутствии какой-то формы! Он здесь не горничный, позвольте вам заметить, он настоящий, в отличие от вас, хозяин этих мест, его здесь уважают и ценят, несмотря на молодость!
