Текст книги "Честность - одинокое слово (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Глава 26
Юби Канхар
– Не забывал? – ошеломленно выдохнул он, глядя на меня с болью и недоумением, – тогда зачем же ты так вел себя? Да для меня весь мир тогда померк! Я думал, сердце разлетится на обломки...
– Прости. Я был испуган и не знал что делать. Сначала герцоги и граф, эта помолвка на приеме, потом вдруг появился ты. Вы рвали меня всяк к себе, словно тряпичную куклу, и я невольно видел в вас угрозу. Особенно после аварии, попав на больничную койку, когда я ничего не мог, даже сопротивляться. Вот и придумал то единственное, что казалось мне тогда доступным. Хотел прикинуть, кто на что способен, и кого бояться больше.
– Так ты меня боялся, Юби?
– Боялся. Но скорей себя, а не тебя, – я и сейчас боюсь. Он был так близко, он меня касался, и я не понимал, чего хотел сильнее. Сбежать, чтобы не мучиться соблазном близости, или забыть о всех проблемах, в том числе и о ребенке, и броситься в водоворот любви, хотя бы ненадолго? – И я хотел признаться сразу же, как герцоги уехали, но ты уехал тоже, даже не простился. Я столько раз тебе звонил, но ты не отвечал... Керт, что ты делаешь? Не надо-ооо... Кеерт...
Он целовал меня так яростно и так отчаянно, словно сегодня был последний день, а завтра мир проваливался в бездну, и эта горечь откровенной страсти вмиг взбила чувства и желания в мощный ураган восторга, когда все остальное совершенно безразлично, а важен только он и этот вот момент, когда он властно заявляет на меня свои права, и я охотно подчиняюсь, я принадлежу ему и не хочу иного.
– Керт, здесь общественное место... – я смог сказать это с трудом, когда он на секунду отпустил меня. – Нас арестуют за аморальное поведение...
– Неважно, – так же тяжело дыша, ответил он, снова захватывая в плен мой рот, но целовал теперь иначе, то глубоко и страстно, так, что становилось больно, то мягко, едва касаясь губ. Этот контраст сводил с ума, и я невольно отвечал ему, наверно, делая это довольно неумело. – Куда угодно, хоть в тюрьму, но лишь бы вместе...
– Керт, отпусти меня, на нас все смотрят, – из последних сил прохрипел я, пытаясь удержаться на грани безумия. – Пойдем куда-нибудь отсюда, здесь нельзя...
Наверно, я устал быть одиноким, гордым и несчастным, хотел немного счастья и любви, не думая о том, что будет дальше? Может, два долгих перелета и стресс, вкупе с бессонной ночью в аэропорту совсем лишили сил? Однако мне не захотелось больше спорить и показывать характер, изображая сильную независимую личность. Хотелось быть с ним рядом, утонуть в глазах и нежных ласках, отдать себя и не жалеть об этом.
– Ты прав, пойдем, – он встал с колен и мягко потянул меня за собой. – Ты ведь не улетишь сегодня, Юби? Нам надо обо всем поговорить в спокойной обстановке.
– Сначала не мешало бы поспать, – я тщетно пытался восстановить сбившееся дыхание, но все никак не получалось. Все тело было взбудоражено и мне хотелось только одного – упасть в его объятия и снова целоваться до потери пульса. – Ты тоже не особо бодрый после ночи в самолете...
– Но почему ты здесь сидел? Мог бы пойти в отель и отлично выспаться.
– Я все равно бы не уснул. Здесь среди сотен пассажиров было как-то легче. Я даже не заметил, как прошло время.
Мне было все равно, куда он вел меня. Сейчас я не хотел сопротивляться, и если б он решил воспользоваться этим, я бы не сделал никакой попытки оттолкнуть его. При этом мне ни капли не было за это стыдно, я словно полностью переродился, мне не хотелось упрекать его или о чем-то спорить, я все ему простил, я жил моментом, когда моя рука в его руке, когда я чувствую его, дышу им и люблю.
Сначала мы с ним ехали в такси и ни о чем не говорили. Моя рука по-прежнему была в его руке, и он сидел ко мне вплотную, я даже чувствовал его дыхание на своем лице, но не отодвигался. Кружилась голова, все тело плыло в странном мареве томительного ожидания, но мысли ускользали от меня и я не мог о чем-то связно думать. Я даже сомневался, что смогу нормально выйти из машины, и потому сидел, не двигаясь, чтоб сохранить остатки сил, глаз я не закрывал, но все равно не видел ничего, весь поглощенный тем неудержимым шквалом чувств, что бушевали у меня внутри.
Кертис вышел первым и открыл мне дверь, потом так же открыл входную и я увидел светлый холл в приглушенных тонах, стойку администратора и милого омегу средних лет, который приветливо нам улыбнулся.
– Чем я могу помочь?
– Нам лучший номер, для молодоженов!
– Керт, ты с ума сошел? Какие мы молодожены? – чуть слышно прошептал я, уловив момент, когда администратор отвернулся за ключами.
– Не бойся ничего, – так же негромко отозвался он, – мы просто отдохнем и все. А остальное – если ты не будешь против.
Номер – словно покои короля, я никогда не видел столь шикарной обстановки. Цветочки, розочки, сердечки тоже были, но все оформлено изящно и со вкусом. Я вдруг действительно почувствовал себя молодоженом и замер на пороге, не решаясь заходить. В огромном зале аэропорта, даже в такси мы были не одни, но здесь, в этих апартаментах для влюбленных... Уверенность в себе куда-то испарилась, и я несмело посмотрел ему в лицо, не зная, как себя вести, что говорить, куда деть руки. Нервно сглотнул и судорожно перевел дыхание, а мысли были только об одном, и я смутился еще больше, посчитав себя порочным.
Он понял все без слов и мягко улыбнулся, потом вдруг поднял меня на руки, внес в комнату и усадил на кресло, я даже испугаться не успел, а он уже опять стоял возле меня на коленях и целовал мне руки, то одну, то другую, переходя губами с кисти на пальцы, так нежно, так волнующе, так эротично...
– Юби, чего притих? Ложись поспи, ты выглядишь уставшим. Не хочешь в душ? А я схожу. После самолета чувствую себя не очень свежим.
– Керт...
– Спи и ни о чем не думай. Надеюсь, не сбежишь, пока я моюсь?
Я думал, не смогу уснуть, но сон пришел, едва я только лег. Где-то чуть слышно лилась вода, на стене тикали часы, и эти мирные домашние звуки меня успокоили. Так мягко и тепло, словно вернулось детство, когда все хорошо и нет проблем, можно отдаться сну и верить в сказку. Я знал, что Керт придет ко мне и ляжет рядом, но это не пугало. Я больше не хотел противиться своей природе, сегодня он со мной, и этого достаточно для счастья.
Я ни за что не откажусь от Керта, запомню каждое мгновенье наедине, – и нежность рук, и страстную нетерпеливость губ, и звук дыхания, волнующий зовущий терпкий запах тела, прикосновение горячей гладкой кожи, – я все это запомню, отложив в глубинах сердца, и сохраню, как самую бесценную реликвию своей любви...
Проснувшись, первым делом ощутил его тепло. Ноздрей коснулся чистый запах альфы, тело предательски заныло, – я лежал на боку, головой на его руке, и он тесно прижимался ко мне со спины, обнимая за талию. Дыхание мгновенно сбилось, захотелось застонать, но я сдержался.
– Проснулся, Юби? – тихо шепнул он мне на ухо. – Смог отдохнуть?
– Как ты узнал, что я уже не сплю?
– Почувствовал, – я понял, что он улыбнулся. – Твое дыхание изменилось...
– А ты? Ты спал?
– Я даже не пытался. Боялся, вдруг исчезнешь, – он повернул меня на спину и посмотрел в глаза. – Юби, давай поженимся опять, на этот раз всерьез и навсегда? За прежние мои ошибки я прошу простить, я к сожалению, не в силах изменить того, что было, но в будущем моя любовь, мой дом, моя постель принадлежат тебе. Я никогда не изменю, я твой – душой и телом. Юби, я люблю тебя, ты сможешь мне поверить?
– Но Керт, как же...
– Да, знаю. Ты о том ребенке. Не думаю, что он на самом деле мой, но если даже так, я не обязан брать в мужья того омегу, не представляю даже, кто он и откуда взялся? Юби, я выясню, все сделаю, как надо. Младенца, если он мой сын, я обеспечу всем необходимым, решу вопрос с его отцом. Если он от него откажется, то я приму в свой дом, если возьмет себе, они ни в чем не будут нуждаться. Но связываться с нелюбимым на всю жизнь я не согласен, это никому не пойдет на пользу, ни нам двоим, и ни ребенку. Ты понимаешь, да, о чем я говорю?
Он близко на меня смотрел и гладил волосы. Вторая рука как-то незаметно пробралась под тонкую ткань рубашки, в которой я спал, и трогала там ласково и осторожно. Вроде вполне невинные пока движения, но действовали они на мое неискушенное тело просто ошеломляюще. Я слышал все, о чем он говорил, я понимал его слова, но отвечать и что-то спрашивать еще мне не хотелось. Даже такое непростое и серьезное обстоятельство, как появление у него сына сейчас казалось мне совсем незначительным, меня не касающимся, и единственным настоящим было то, что Керт сейчас со мной, он говорит мне о любви и нежно гладит, его рука блуждает в волосах, щекотно, чувственно, невыносимо нежно...
Наверное, я эгоист, как все. А почему бы нет, ведь я обычный человек, и мне так хочется немножко счастья. И я не выдержал напора своего желания, я потянулся к альфе, обнял его и замер от предчувствия того, что будет дальше.
– Я понимаю, Керт, и верю. Хочу тебе поверить, ведь мне никто не нужен в целом свете, только ты... – Отчаянная смелость, и откуда что взялось? Закрыв глаза, я сам его потрогал, грудь и бедро, тугие мышцы живота... Дыханье рвалось на вдохах, а руки продолжали прикасаться, мелко подрагивало тело в нетерпении ответа от того, кто был сейчас так нужен.
Он застонал и хриплым шепотом назвал по имени, коснулся моего лица, бровей и щек, погладил пальцем подбородок, провел мне по губам, спустился ниже... Губы проделали такой же путь, остановившись на губах, потом на шее, пососали мочку уха. Я задрожал сильнее, тело потянуло наслаждением, но это было лишь началом. Керт расстегнул на мне рубашку и прильнул губами к обнажившейся груди, чуть прикусив сосок, и я взорвался шквалом незнакомых ранее эмоций, почти крича от охватившего меня экстаза.
– Юби, ты так чувствителен, – я слышал его голос словно бы издалека, не замечая, что царапаю его за плечи. – Или тебя никто не трогал здесь? Прости меня, я полный идиот, если поверил негодяю Реду... Любовь моя, я так хочу тебя! Мой ненаглядный, драгоценный... – он что-то говорил еще, невнятно, словно бы в бреду, но я и сам был не намного больше в разуме, и отвечал ему таким же бормотанием, а губы альфы продолжали свой волшебный путь, терзая, сладко мучая, даря блаженство. Теперь он целовал мне бедра и живот, и я тянулся к этим поцелуям, раскинувшись под ним в бесстыдной неге...
Послушно приподнялся, чтобы он стащил с меня белье, и тут же ощутил его ладонь там, между ног, где так безумно и отчаянно пульсировало страстное желание, и застонал, уже не сдерживаясь и забыв смущаться, когда он быстро и умело взорвал меня экстазом первого оргазма, лаская и целуя самые интимные места.
– Керт, но разве так...
– Я знаю, милый, просто полежи немного, – ласково целуя в губы, тихо отозвался он. – Ты девственник, я должен быть с тобой предельно осторожен, ведь первый раз чрезвычайно важен. Ты доверяешь мне, мой милый? Тогда расслабься и лежи, и просто чувствуй.
И я лежал, и чувствовал, и наслаждался, как в сказочной стране, где властвует любовь. Он снова целовал меня, – лопатки, плечи, спину, талию и ягодицы, бросая тело в трепет эротического беспредела, поглаживая там, где было удивительно приятно.
– Керт, Керт, – я словно разучился говорить и только имя вырывалось из меня, как стон, как заклинание, мольба о большем. Я снова был невыносимо возбужден, я весь горел, хрипел, кричал и плакал, отдаваясь без остатка, но он не торопился, тщательно и бережно готовя меня к первой близости, одной рукой лаская мой восставший член, другой растягивая влажный анус.
Больно мне было лишь один короткий миг, потом я утонул в блаженстве, приняв в себя назначенного мне судьбой супруга. В эти минуты близости я чувствовал его своим, самым родным, единственным на свете и любимым.
– Юби, любовь моя, – задыхаясь от счастья, он целовал мне самые интимные места, а я лежал без сил, в слезах невыразимого блаженства, и принимал изысканные ласки от любимого, который только что сделал меня своим. Его язык и губы, – он ласкал мой член и влажную промежность, касался только что принявшего его ануса, и я балдел в буквальном смысле слова, даже не думая стесняться этих проявлений благодарных чувств.
Я тоже был безмерно благодарен, тоже хотел чем-то порадовать его, но чем – не знал, поэтому и прошептал те самые заветные слова, какие говорить пока не собирался.
– Керт, я люблю тебя...
Кертис Метман
Я в самом деле чувствовал себя молодоженом, и мы вели себя, наверно, точно так же, как в медовый месяц. Два дня практически не вылезали из постели, и не хотели отрываться друг от друга. Почти не говорили ни о чем, едва дыша от счастья и от страстного желания, которое казалось бесконечным...
Я никогда еще так не был счастлив, и никогда так сильно не желал омегу. Только мой Юби, моя единственная на земле любовь. С ним я горел в огне любви, ему все отдавал до капли, и он мне отвечал таким же пылким чувством. Но все-таки я видел в нем и тень печали, он вроде не надеялся на то, что счастье не прервется, когда мы выйдем за пределы этой красивой комнаты и нас снова затянет мир привычных будней...
Последний пылкий поцелуй, слова любви и клятвы в верности, – нам надо было покидать наш рай. Я проводил его в аэропорт, пряча в себе горечь новой разлуки. Не отпускал бы никогда, но слишком хорошо понимал, что у него и у меня есть бизнес и текущие дела, которые надо решать, иначе невозможно.
– Юби, я позвоню, – в который раз повторил я, когда он был готов уже войти в посадочный терминал. – Не исчезай, тоже звони. Я сразу же займусь вопросом с малышом, уверен, что все выяснится, ты не беспокойся. Я только от тебя хочу детей, больше ни от кого другого. Мой дорогой, я был так счастлив эти дни.
– Спасибо, Керт, за все, – он словно бы опять прощался. – Я не забуду. Никогда. И буду ждать. Иди, тебе уже пора...
Я долго стоял, глядя, как исчезает в толпе пассажиров его высокая изящная фигурка, хотелось броситься за ним, остановить. Сердце щемила боль, и я не знал, как сложится у нас с ним дальше. Мой милый мог меня опять прогнать, если окажется что тот младенец мой, он ведь такой принципиальный...
Дом встретил непривычной суетой. Вроде бы все по-прежнему, но что-то изменилось. Малыш обрел медбрата и воспитателя, которые заботились о нем, но и домашних слуг присутствие ребенка как-то преображало. Одну из комнат первого этажа сделали детской, купили кроватку, манеж, кучу детской одежки и даже игрушки. Я первым делом заглянул туда, ребенок мне понравился, – веселый и глазастый. Схватил меня за палец и загукал на каком-то непонятном языке.
– А ты общительный, – одобрил я. – И как тебя зовут?
– Дать имя сыну по традиции должен отец, – строго заметил гувернер. – Так что подумайте об этом, господин. Мы до сих пор зовем его малыш.
– Да, да, конечно, сразу же, как только мы узнаем, чей он сын, – усмехнулся я. – Мне б не хотелось брать на себя чужую роль, но если я действительно его отец, то имя дам, не сомневайтесь.
– О, наконец-то, хозяин, вы дома! – обрадовался дворецкий Никс. – Мы так переживали, где вы. Как Юби, вы нашли его? Простите, что я задаю такой вопрос, но я сочувствую ему. Он был таким расстроенным, а тут еще и это...
– Да, я нашел его, – подавляя вздох, ответил я. – Никс, надо срочно вызвать доктора Базета. Вы понимаете, зачем.
– Вы сомневаетесь, что наш малыш – ваш сын? (ну надо же, уже и наш!)
– Да, сомневаюсь. Пока летел сюда, я много думал. То, что ребенок может быть моим, весьма сомнительно. Мне надо лично убедиться, так ли это. Я закажу анализ, и тогда все прояснится.
– Да, понимаю. Я сейчас же позвоню.
***
– Кертис, результат готов, – Базет Лим потер переносицу указательным пальцем, как всегда делал в минуты раздумья, и бросил на стол два белых листа.
– И что там, Лим? – сдерживая нетерпение, спросил я. – Мне легче будет услышать это от тебя, чем перелистывать бумаги.
– Малыш твой родственник, это бесспорно, но... – Базет, словно издеваясь, выдержал долгую паузу, и я не прерывал его, – ...его отец не ты. Скорей всего, ты дядя или кто-то в этом духе, вы совпадаете на 34 процента. Вывод в конце, сам посмотри, листать не надо.
– Я дядя? – усмехнулся я. – Тогда придется сделать для порядка и еще один анализ. Зубная щетка подойдет? Правда, хозяин ей давно не пользовался, где-то последний раз он чистил ей свой рот с полгода тому назад.
– Давай. Отлично подойдет.
Через три дня я разыскал братишку Реда на его загородной вилле. Шестой граф Метман был один и это оказалось очень кстати, ведь разговор нам предстоял весьма пикантный.
– О, Керт, кого я вижу? Какими судьбами здесь, ты у меня не был лет сто!? – шутливо удивился он. – Чай, кофе или что покрепче?
– А ты, оказывается, мерзавец тот еще! – вместо ответа укорил я. – Как ты додумался использовать в наших делах невинного ребенка? Да еще собственного сына, Ред? Ты посчитал меня за идиота? Решил, что скушаю покорно эту ложь и не проверю?
– Нет, я не думал так, – вот негодяй, даже ни капли не смутился, – просто хотел немножко отомстить тебе. Ты все расстроил в моей свадьбе с Юби, чем очень огорчил, вот я и посчитал, что будет справедливым сделать ответный ход. И мне это прекрасно удалось! Видел газеты, братик? Омега дал штук двадцать интервью, вся пресса только о тебе и пишет! Когда же свадебка, братишка, мы с моим избранником придем тебя поздравить!
– Ты видел своего ребенка, Ред? Такой чудесный мальчик, у него твои глаза. Как можно было так бесчеловечно поступить с ним, сделав из живого человечка разменную монету для своих амбиций? Мне наплевать, что пишут обо мне газеты. Мы знаем правду, Юби тоже знает. Даю тебе два дня. Подумай и реши, что должен сделать.
– А если откажусь? Что ты предпримешь? Обнародуешь вот это, – он кивнул на бумаги, которые я до сих пор держал в руке, – и тем испортишь мое будущее?
– Нет, это ни к чему. Зачем же выносить на люди грязь из дома? Если откажешься от сына, я приму его, мне этот мальчик не чужой. Но лгать ему не буду, с самого начала. Мы сходим в мэрию, оформим документы, и ты подпишешь на меня права опекуна. Все, говорить с тобой я больше не хочу. Два дня, запомни, Ред.
– Керт, подожди. Прости. Я заберу его... сегодня. И Юби... Керт, я все наврал, у нас с ним ничего не было, ни разу, хотя я неоднократно пытался соблазнить его, используя нечестные приемы. Он любит тебя, брат, и ты обязан сделать его счастливым.
Эпилог
Свадьбу мы с Юби сделали в Шампуре, и это торжество было красивым и волнующим, не то что давняя церемония в столичной мэрии, которую и свадьбой-то назвать никак нельзя.
Теперь же мой возлюбленный жених был умопомрачительно красив и счастлив. Я ждал его у алтаря, шальными от счастья глазами глядя, как они идут ко мне по церкви, Юби и Реннис, который исполнял на церемонии роль старшего. Бывший наставник Юби был беременным и очень этого стеснялся, хотя срок был небольшой и положение его не бросалось в глаза.
Возможно, это обстоятельство и сделало его мягче, а может семейное счастье повлияло, но когда два месяца назад я объявился в доме супругов Дэзи и официально попросил у Ренниса и Йонсана руки Юби, почитая их за приемных родителей, глаза омеги подозрительно увлажнились, и он обнял меня, впервые в жизни проявляя симпатию вместо обычной неприязни, которая давно уже казалась мне вечной.
– Только попробуй огорчить его, Кертис, – словно в отместку за свои эмоции, прошипел он, на миг превращаясь в привычного мне старину Ренниса, – я тебе всю задницу гвоздями утыкаю!
– Как-то болезненно это звучит, наставник, – встретившись взглядом с сияющими глазами Юби, отозвался я, – придется обещать, я так боюсь физических страданий!
И вот сейчас он торжественно передал мне руку Юби, и тут же незаметно ущипнул за локоть. Нет, этот вредный тип неисправим! Как зыркает глазищами, аж дрожь берет, без дураков!
Весь город здесь, такое оживление! Места внутри достались тем, кого сочли достойным, и выбирали этих счастливчиков сами горожане. Все остальные ждали нас снаружи, возле церкви, ликующими криками приветствуя своего кумира. Юби был взволнован, да и я не меньше, когда мы шли с ним в плотном коридоре расступавшихся перед нами нарядных шампурцев, сразу же позади двух маленьких омег, рассыпавших нам под ноги лепестки роз...
Садясь в машину, я заметил Фиджи. Он не сводил с нас глаз, но на его локте лежала узкая ладонь красивого омеги, который был мне незнаком.
– Кто это там с лейтенантом, Юби? – спросил любимого, когда мы отъезжали.
– А, ты заметил, – улыбнулся он. – Два месяца назад в полицейском участке появился новый офицер, а это его младший сын, Парис. Мне думается, что он пара Фиджи, уж как-то очень быстро эти двое подружились. Я рад за них, а то меня как-то тянуло совестью, что мой приятель был несчастлив, потому что я не отвечал ему тем, что он так хотел... Куда мы едем, Керт?
– У нас медовый месяц, ты забыл?
– Нет, не забыл, но ты мне не сказал, где мы проведем его, пообещав сюрприз. Но знаешь, мне без разницы, лишь бы не долго ехать.
– Так сильно хочешь своего супруга? – подколол я. – Ты успокоился насчет своей работы? Ты все наладил, здесь теперь все идеально, так что твое присутствие совсем не обязательно.
– Я знаю. Буду приезжать. Потом, когда у нас с тобой... – он покраснел, и я с восторгом наблюдал за тайными проявлениями его милого смущения, – ... появится ребенок, мы будем с ним здесь проводить лето, и я смогу совмещать это время с бизнесом. Керт, мы уже приехали? Но это же «Дом у реки»? Это и есть сюрприз?
– Пойдем. И обещай мне быть терпимым. Помни, что каждый человек в душе хороший, и если он сумел раскаяться в своих ошибках, то можно и простить ему, ты не согласен?
– О чем ты говоришь?
– Сейчас узнаешь. Заходи.
Нас встретили в гостиной герцоги Эмберы, граф Ред-Танс с супругом и... Бранд Каратон, недавно получивший титул лорда. Я чувствовал, как напряглась рука любимого супруга и ободряюще пожал ее, с любовью глядя в дорогое мне лицо.
