Текст книги "Вы когда-нибудь...(ЛП)"

Автор книги: Lady Moonglow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Гермиона задумчиво нахмурилась, на мгновение забыв, что она не единственная здесь главная, и мысленно набросала возможные варианты.

– Если бы ты мог каким-то образом трансформировать имеющуюся музыку в более живое исполнение…

– О, думаю, что я определённо мог бы повеселиться с этим… – особенно оживлённый пятикурсник взволнованно кивнул, почти подпрыгивая на своём месте.

– И мы могли бы сделать огни цветными вместо белых, – предложила Миранда Уилкс из Слизерина, медленно размахивая палочкой.

– Зал должен быть гораздо более элегантно оформлен…

– Нужны остролист и плющ повсюду, и гирлянда…

– И омела!

Раздался злой смех.

– Мы могли бы наколдовать поддельный снег, чтобы он красиво падал с потолка…

– Должны быть обязательно вальс, танго и бальные танцы. Только для того, чтобы Гермиона и Драко могли дать нам несколько… ты понимаешь… – мечтательно предложила Филлис, и Гермиона сдержала ухмылку.

– Хотя, наверное, нужно больше медленных танцев. Как ты думаешь…

– Тихо, – непривычно высокий голос Тома Реддла мгновенно заставил замолчать всех присутствующих префектов.

Отлично! Конечно, он не пойдёт на эту идею. Гермиона почувствовала, что теряет терпение.

– У тебя проблемы, Реддл? – холодно спросила она, встретившись лицом к лицу с явно раздражённым юношей.

Том, однако, коротко бросил на неё чрезвычайно напряжённый и пугающий взгляд «будь уверена, я поговорю с тобой позже», прежде чем посмотреть вниз на префектов, некоторые из которых джае вздрогнули от его взгляда.

– О чём Вы? – ледяным тоном спросил он.

Незнание темы, о которой все остальные, очевидно, знали очень много, должно быть, убивало его. И только по этой причине Гермиона почувствовала, что вопрос в его глазах был искренним.

Том Реддл действительно понятия не имел, о чём они говорят.

Большинство подозрительных слизеринцев и все остальные, от кого Гермиона ожидала, что они последуют за многообещающим тёмным лидером, если уж на то пошло, регулярно посещали танцы в пятницу вечером в течение как минимум двух недель. Теоретически, Том должен был быть уже приглашён.

Итак, может быть, Дамблдор был не прав, когда рассказывал им о нескольких «близких друзьях» Реддла?

Джекобсон Эндрюс, ловец команды Гриффиндора по Квиддичу и один из новых товарищей Рона, был также одним из немногих префектов, которые не испытывали хронического страха перед Томом Реддлом. Потрясающе голубые глаза блондина спокойно встретили пронзительный взгляд старосты.

– В смысле, «о чём Вы»? – не дрогнув, ответил он вопросом на вопрос с явным вызовом в голосе.

Рот Гермионы открылся и снова захлопнулся, и она быстро повернула голову вправо, положив подбородок на плечо, чтобы скрыть улыбку изумления. Девушка предположила, что вся общая комната могла слышать раздражение, определённо капающее из голоса Реддла, когда неестественно медленно и четко он выпалил:

– Возможно, вы могли бы пояснить, про какие танцы идёт речь.

Джекобсон, к его чести, спокойно смотрел на Тома широко раскрытыми от притворного удивления глазами, а на его светлом веснушчатом лице застыло выражение беззастенчивого изумления.

– Реддл! Ты хочешь сказать, что никогда не слышал о таком месте, где можно бывать каждую пятницу вечером? – недоверчиво спросил гриффиндорец, поворачивая вопрос так, чтобы в нём была лёгкая, но очевидная колкость.

Гермиона подавила ещё один вздох, вызванный дерзостью Джекобсона, и заставила себя не думать о том, какая буря наверняка последует за этим. У неё появилось очень плохое предчувствие, что ей придется остаться в общежитии Когтеврана на целый месяц.

Её худшие опасения подтвердились, когда раздражение Реддла быстро переросло в кипящий гнев. Она точно знала момент перехода, потому что его тон приобрел мертвенно-спокойный, чрезмерно сдержанный оттенок, как будто он изо всех сил пытался держать себя в руках.

– Я должен был слышать об этом, Эндрюс?

Джекобсон небрежно пожал плечами, как бы говоря: «мне всё равно».

– Это ты мне скажи, Реддл, твоя староста по сути организовала это мероприятие!

В тот же миг желудок Гермионы подскочил к горлу, и она с трудом сглотнула, когда её сердце бешено заколотилось. Хотя последние полтора месяца Том вёл себя достаточно безобидно, он никогда неожиданно не обнаруживал, что она руководит подпольной партийной операцией прямо у него под носом.

Он не должен был узнать об этом таким образом! Кто-то же должен был его пригласить!

Повернув голову в сторону Джекобсона, брюнетка бросила на него устрашающий взгляд и сделала резкий жест указательным пальцем поперек горла.

Джекобсон быстро перевёл взгляд с Гермионы на Тома, словно внезапно осознал, что натворил. Он тут же виновато поднял руки и многозначительно прошептал Гермионе:

– Прости!

Тогда, однако, было уже слишком поздно. Медленно, Реддл перевёл свой штормовой взгляд на свою главного коллегу и бесстрастно произнёс:

– Наша сегодняшняя встреча только что была отложена.

Одного его тона было достаточно, чтобы вызвать ужас в сердце Гермионы. Чёрт…

Префекты обменялись взглядами типа «О боже». Склонность двух старост спорить стала теперь почти обычным делом. Первой поднялась Филлис Хардиман, которая являлась катализатором. Вслед за ней все префекты вскочили на ноги и, быстро собрав свои заметки, начали покидать гостиную.

Реддл понизил голос, чтобы только Гермиона и несколько оставшихся префектов, сидевших ближе всех к дивану, могли слышать его слова.

– Нам нужно поговорить, Нефертари. Сейчас.

Лицо Гермионы побледнело от его опасного тона.

– Мы разговариваем, – резко ответила она, и Джекобсон Эндрюс сочувственно оглянулся на неё, покидая комнату с такой скоростью, словно начал ощущать какое-то взрывное напряжение, которое медленно наполняло комнату.

Отверстие в портрете захлопнулось со своим обычным скрипом, тихая болтовня префектов внезапно затихла, и… Гермиона осталась один на один с Тёмный Лордом. И он был явно взбешен. В отчаянии её обезумевший разум начал лихорадочно перебирать идеи о том, как лучше всего сбежать и пробраться через отверстие в портрете, прежде чем Реддл успеет проклясть её или ещё что похуже.

Её лихорадочные мысли были прерваны, когда, даже не взглянув в её сторону, Том неуклюже поднялся со своей стороны дивана и начал спокойно, медленно расхаживать взад и вперёд перед ней. Его шаги стучали синхронно с тяжелым биением сердца Гермионы.

Взгляд девушки тревожно следовал за ним, пока он спокойно перемещался между стеной, покрытой безмолвными гобеленами, и камином. По его более-чем-нормальной-позе она могла сказать, что наследник Слизерина был каким угодно, но только не холодным, спокойным и собранным.

Наконец Реддл остановился перед камином и скрестил руки на груди, уставившись невидящими глазами в какую-то точку в потрескивающем пламени.

– Как долго это продолжается без моего ведома, Нефертари?

Холодный голос. Смертоносный голос. Гермиона знала, что вот-вот ступит на покрытую минами землю, и ей придется ступать очень-очень осторожно. Очевидно, большая тайна, связанная с пятничными танцами была слишком… большой.

– Ну, – осторожно начала она, отчаянно пытаясь сохранить свой голос на относительно спокойном уровне, – если это продолжалось без твоего ведома с тех пор, как всё началось, а похоже, что так оно и было… значит, около четырёх недель.

Когда челюсть Реддла заметно напряглась, Гермиона выпрямилась в кресле, собрав всю свою волю в кулак.

– А теперь, когда ты всё знаешь, Реддл, почему бы тебе самому не прийти?

К своему удивлению, она почувствовала, как в её руке материализовался ключ.

– Люди, кажется, действительно получают удовольствие от этого.

– Не в этом дело, Нефертари! – внезапно закричал Тёмный Лорд, и его слова эхом отразились от стен гостиной, когда он неожиданно яростно повернулся к ней лицом.

Гермиона могла поклясться, что её сердце перестало биться на добрых пять секунд, и она инстинктивно схватилась за квадратную пухлую подушку, лежащую на диване рядом с ней, её костяшки пальцев побелели. В жилах внезапно заструился поток магии, и ей стало всё труднее подавлять желание раствориться в коричневой коже дивана. Молодой Лорд Волан-де-Морт полностью потерял самообладание впервые с тех пор, как она встретила его… или, по крайней мере, впервые в её присутствии.

– Не в этом дело, – повторил Реддл более спокойно и глубоко вздохнул, стараясь втянуть в себя освобожденные эмоции. Она была шокирована тем, как быстро гнев исчез с каждой чёрточки его лица, за исключением серых глаз, полных бури. Бури, состоящей из металлический кинжалов, которые Тёмный Лорд определённо хотел в неё запустить.

– Понимаешь… то, что я чёртов полукровка, не означает, что я не имею такого же права, как и ты, точно знать, что происходит в этой школе!

– Ты думаешь, что так произошло только потому, что ты полукровка? – эхом отозвалась она, недоверчиво глядя на него. Какое это имеет отношение к делу? Неужели Том Реддл только что обвинил её в предвзятости?

– Думаешь, поэтому я тебе ничего не сказала?

Глаза юноши не утратили своего ледяного блеска, хотя его брови слегка приподнялись, как будто ответ был совсем не таким, как он ожидал.

– Разве не так? – наконец холодно поинтересовался он, отведя взгляд в сторону.

– Нет! – Гермиона тут же вскрикнула от отвращения и чуть не фыркнула от смехотворности всего этого. Представить себе, что она предубеждена против кого-то из низших кровей!

– Разве я когда-нибудь давала тебе понять, что меня волнует, чистокровка ты или нет? И если ты почему-то думаешь, что я так думаю, то у меня есть для тебя новость: я так не думаю!

Прежде чем она успела обдумать этот странный поворот спора, Реддл покачал головой.

– Ну, даже если это не так… – сквозь плотно сжатые челюсти выпалил он, громкость его голоса немного возросла, и у девушки возникло опасливое чувство, что он борется с собой.

– Чёрт возьми, Нефертари, я же староста.

– А я, чёрт возьми, тоже староста! – не в силах больше просто сидеть и терпеть его обвинительный шквал, она бросила подушку на диван и встала, бросив всю осторожность на ветер.

– И, возможно, я сказала бы тебе, если бы ты не убегал от меня постоянно с тех пор, как мы закончили работу над расписанием префектов больше месяца назад!

– Убегал от тебя? – Том недоверчиво фыркнул и снова повернулся спиной к Гермионе, уставившись в камин.

– Это просто смешно, Нефертари, и ты это прекрасно знаешь. Мы с тобой делим обязанности старосты и общую гостиную. Как же мне по-твоему «убежать» от тебя, как ты изощрённо выразилась?

Гермиона с отвращением закатила глаза.

– Пожалуйста, Реддл. Если уж мы собираемся спорить, давай хотя бы будем честны друг с другом. Может быть, в последнее время мы действительно не так часто видимся, но если бы мне пришлось держать пари, я бы сказала, что ты испугался! – непринужденно скрестив руки на груди, она перенесла вес тела на заднюю ногу и посмотрела более уверенно на тёмную мантию Реддла, а затем на его лицо, когда он обернулся.

– Испугался? – презрительно повторил он, возобновляя своё горячее хождение взад и вперёд по всей ширине гостиной. Настоящий, холодный смех сорвался с его губ. Этого было достаточно для того, чтобы по спине Гермионы пробежали мурашки.

– Боюсь, Нефертари? Кого же? Тебя?

Колени Гермионы начали дрожать.

– Только не меня.

Она стиснула зубы, выпрямляясь во весь рост и заставляя свои дрожащие ноги оставаться неподвижными. Она не позволит ему запугать её!

– Ты боишься того, что я могу сделать.

Зачем она сказала это? Зачем? Это была плохая идея. Очень плохая.

Реддл прекратил своё непрерывное хождение и посмотрел на неё непроницаемым взглядом, но Гермиона собралась с духом и сделала шаг вперёд. Всего-то один маленький шажок… но её нога была такой тяжёлой, давление в комнате таким сильным, что казалось, будто она шагает с края обрыва.

– Ты боишься, что если я дотронусь до тебя, то увижу то, что ты не хочешь, чтобы кто-то видел.

Что-то непонятное мелькнуло в глазах Тёмного Лорда, но ярость, кипевшая в серых лужах, быстро пересилила её. Несмотря на её одношаговое приближение, он остался стоять на своём месте.

– Нефертари, на самом деле, только то, что ты утверждаешь, что ты какая-то провидица, не является достаточной причиной, чтобы я боялся тебя, – хмурый взгляд омрачил его черты ещё больше, и его тон стал сердито угрожающим, когда он тихо закончил, – или кого-то ещё.

Рациональная сторона Гермионы на мгновение отбила её опрометчивый автопилотный двойник, и она начала обдумывать свои быстро уменьшающиеся варианты выйти невредимой из этого тет-а-тет. Ни один из них не выглядел особенно многообещающим, поэтому она по глупости сделала ещё один осторожный шаг вперёд.

– Если ты не боишься, Реддл… почему бы тебе не доказать мне это?

Глупо! Это очень глупо! Что она делает? Нужно бежать!

Том прислонился спиной к каменному краю камина, оставаясь вне досягаемости угасающего пламени, и ловко положил правый локоть на левую ладонь, уперев подбородок на сжатую в кулак руку. Гермионе потребовалось всё её мужество, чтобы не съёжиться под его задумчивым, откровенно оценивающим взглядом.

– Почему ты так стремишься «увидеть» кусочки моей жизни, Нефертари?

Гермиона бросила на него ледяной взгляд.

– Сначала ты обвиняешь меня в глупости, поверхностности, а теперь в разборчивости, – язвительно возразила она.

В ответ штормовые глаза Реддла уставились на неё с такой жгучей силой, что Гермиона даже почувствовала слабость.

– Ты действительно ничего не знаешь, Нефертари, понимаешь? Вы пришли сюда, откуда бы вы ни пришли, и сразу же решили, что я какой-то… ну… не знаю, какой-то там остолоп, просто потому, что мне не нравится поддерживать непрерывную веселую болтовню, которую ты и твои друзья, кажется, так любите.

Гермиона издала возмущенный писк и открыла рот, чтобы возразить, но он резко оборвал её.

– И причина моего беспокойства, Нефертари, заключается в том, что ты не похожа на остальных. Ты умная, даже я это вижу. У тебя есть интеллект, способность действительно быть лучше, чем ты есть, но у тебя, кажется, есть какие-то предвзятые предположения обо всех здесь. И то, Нефертари, как ты сдерживаешь себя… Ты не смотришь и не слушаешь то, что прямо перед тобой!

Неужели Том Реддл действительно стоит здесь, хвалит её и кричит на неё одновременно?

От удивления рот Гермионы приоткрылся, а Реддл презрительно продолжил:

– У тебя и всех твоих маленьких друзей такое туннельное зрение, что это почти забавно! Я учусь в Слизерине и каждый день вижу дю Лака, Эванса и Уэст. Если ты ещё не заметила, они действуют так, как будто их знания охватывают всё, начиная от того, как успешно маневрировать в полной темноте, находясь внутри Великой Пирамиды в Египте и двигаясь к открытию огромных тайн вселенной.

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и снова уставился на неё.

– Ты ничем не отличаешься, Нефертари.

Кровь Гермионы закипела, когда он слегка наклонил голову вправо.

– Скажи, кто-нибудь из вас пытается узнать о нас побольше? Вы когда-нибудь пытались выйти из своего счастливого маленького пузыря и выяснить, почему остальной мир работает так, как он работает?

Первоначальное удивление девушки от того, что Реддл поделился своим явно хорошо продуманным анализом, сменилось яростным гневом.

Для всех аргументов существовала граница, и Том Марволо Реддл только что её пересёк.

Амулет эпох, казалось, разделял её огненную энергию, и жар, который он испускалж, обжигал её шею.

– Эй, – сердито перебила Гермиона, её рациональная сторона снова была подавлена бушующими эмоциями. Он уже достаточно долго доминировал в этом споре.

– Я должна признать, Реддл, – язвительно продолжала она, отодвигая свой страх на задворки сознания, – некоторые из твоих первоначальных положений действительно содержат относительную истину, но… позволь мне внести некоторые поправки. Пожалуй… начну с моего предполагаемого «счастливого маленького пузыря». Ты, Реддл, только что сказал мне не делать предположений о других. Но это улица с двусторонним движением, по которой ты идёшь.

Когда девушка подошла так близко к камину, что почувствовала тепло, исходящее от него, её разъярённая самоуверенность заставила даже глаза Тома вспыхнуть в лёгком удивлении.

– И если ты хочешь сыграть в игру «Вы когда-нибудь проживали действительно тяжелую жизнь», то, конечно, давай поиграем. Почему бы мне не начать первой? – огрызнулась она и, не дожидаясь ответа, спросила:

– Ты когда-нибудь по-настоящему любил кого-нибудь, Реддл?

Её голос заметно похолодел, а взгляд на мгновение стал отстранённым, прежде чем снова сфокусироваться на нём.

– Действительно любил кого-то?

Черты лица слизеринца заметно потемнели, и горячий гнев, который он больше не пытался скрыть, мгновенно вернулся к его лицу и ровному яростному голосу.

– Нефертари, я действительно не понимаю, какое тебе до этого дело.

– Просто ответь на этот проклятый вопрос, Реддл. Это, наверное, самый простой вопрос, который тебе задавали с первого курса, – язвительно ответила Гермиона, грубо прислонившись левым плечом к противоположному краю камина.

– Всё, что требуется, – это простое «Да» или «Нет».

Пылающие глаза Реддла словно прожигали дыры в её глазах, но её больше не волновало то, что она была наедине с молодым, но всё равно очень способным Лордом Волан-де-Мортом. Девушка не собиралась сдаваться. Не сейчас.

– Нет, – бесцветно бросил он.

– Нет? – повторила волшебница, недоверчиво выгнув бровь. Хотя чего она от него ожидала? Этот парень, в конце концов, собирался стать одним из самых злых тёмных волшебников за последние несколько сотен лет. Она не могла обманывать себя, думая, что он настолько сентиментален.

– Ну что ж, Реддл, позволь мне дать тебе краткий курс о том, как устроена любовь, – резко произнесла брюнетка, саркастически искажая слова.

– Когда ты теряешь кого-то, кого ты сильно и глубоко любишь, жизнь автоматически становится в десять раз труднее. Автоматически! Здесь нет никакого выбора. В десять раз больше потому, что ты чувствуешь, что потерял лучшую часть себя, и понимаешь, что никогда не сможешь вернуть её обратно.

Гермиона приблизилась к Тому ещё на шаг, её глаза горели.

– Никогда не думай, что моя жизнь – это один маленький счастливый пузырь, Реддл.

С удручающе непроницаемым выражением лица Реддл уставился на разъярённое, но решительное лицо Гермионы.

– Ладно, Нефертари, раз уж мы заговорили о «ты когда-нибудь», почему бы тебе не послушать меня? – спросил он самым тихим и спокойным голосом, который Гермиона когда-либо слышала от него.

Неужели она зашла слишком далеко?

Быстро оттолкнувшись от камина, девушка интуитивно сделала поспешный шаг назад. Испуганно сжимая новоиспечённый ключ в кулаке так крепко, что он мог бы порезать ей ладонь, она уставилась на Реддла, который хладнокровно двинулся вперёд.

– Тебя когда-нибудь ненавидели по-настоящему, Нефертари? – спросил он, и внезапно в его голосе прозвучало больше эмоций, чем она когда-либо слышала.

– От тебя когда-нибудь отрекался твой собственный, чёртов отец ещё до того, как он встретил тебя? Тебя когда-нибудь проклинала женщина, которая называла себя твоей матерью ещё до того, как ты научился ползать? Ты когда-нибудь задавала вопрос, простой вопрос, посреди переполненного коридора, и никто, ни один человек, не ответил на него? А теперь говори громче, Нефертари, – презрительно продолжал он, – потому что я буду совершенно обескуражен, услышав положительный ответ.

Гермиона видела, что Том непросто сердится, он был в ярости. Гнев и страх медленно покинули тело девушки, просто оставив её почти онемевшей от шока.

Неужели он только что добровольно выложил ей столько информации о своём «я действительно не понимаю, какое отношение имеет моё прошлое ко всей этой ситуации»?

И было ли это действительно настолько личным?

Вздрогнув, Реддл тоже, казалось, понял, что он сделал, и безмолвно отпрянул от камина, злобно оторвав свой штормовой взгляд от лица Гермионы. Он свирепо протиснулся мимо неё, вероятно, торопясь ретироваться в свою комнату, и случайно задел её за плечо.

Сразу же после контакта Гермиона рухнула на землю в мёртвом обмороке под звуки неземных голосов, кричащих в её голове. Дополнительный ключ незаметно выпал из её безвольной руки.

На этот раз она даже не сделала этого намеренно.

========== Глава 15: Вы когда-нибудь благодарили своего врага? ==========

Пятница, 19 ноября 1944, 7:51

Первые три слова, которые всплыли в голове Гермионы, были «мягко», «тепло», «ярко».

Четвёртым – «Реддл».

Открыв глаза, девушка резко выпрямилась и облегченно выдохнула, обнаружив себя лежащей на огромной кровати в собственной комнате. Обильные лучи солнечного света, струящиеся через окна от пола до потолка, свидетельствовали о том, что утро наступило без неё. Немного сощурившись, Гермиона посмотрела на часы, стоящие на прикроватном столике.

Чёрт. Если она побежит, то сможет вовремя прийти на урок по защите от тёмных искусств.

Откинув голубые покрывала, девушка поднялась с кровати и внимательно оглядела себя. Одежда была ужасно помята, и этого факта было достаточно для того, чтобы события прошлой ночи всплыли в её памяти.

Неужели она действительно потеряла сознание? Неужели она действительно жёстко поссорилась с Томом Реддлом и не умерла, и даже не получила серьёзных увечий? Неужели Том Реддл действительно отнёс её наверх, в её комнату, вместо того, чтобы оставить её лежать посреди гостиной, как она наверняка, не колеблясь, оставила бы его?

Наполовину стянув с себя блузку, Гермиона задумчиво остановилась перед комодом с зеркалом.

Неужели Реддл действительно рассказал ей всё, что у него было? Неужели она действительно сделала то же самое?

В конце концов, Гермиона пожала плечами, размышляя над тайнами прошедшей ночи, и, стянув рубашку, поспешно вытащила свою форменную юбку и блузку из верхнего ящика. Беспорядочно собрав волосы в неэлегантный пучок, она рассеянно попыталась задвинуть ящик. После пяти безрезультатных толчков, девушка нетерпеливо ударила ящик бедром, закрывая его с треском.

Она всё ещё может успеть, всё ещё может…

Гермиона практически пролетела через большую спальню. Подняв свою сумку с книгами, девушка уже практически перекинула её через плечо, пока не увидела кусок пожелтевшего пергамента, которого определённо не было там раньше. Только Тому Реддлу нравилось использовать именно такой пергамент.

Гермиона настороженно посмотрела на листок, словно у него внезапно выросли красные глаза-бусинки и рот с десятками острых зубов, гадая, почему Реддл вдруг решил оставить его в её сумке. Разве они не всё обсудили прошлой ночью?

Шли секунды.

Именно тогда волшебница полностью осознала всю реальность происходящего. Милый Мерлин, Том Реддл был в её комнате, пока она была без сознания!

Осторожно, почти боясь, что он окажется заколдованным, Гермиона вытащила пергамент из сумки и перевернула его. Закусив губу, она заставила себя опустить взгляд.

Нефертари,

Я не хочу знать, что ты видела прошлой ночью.

ТР

На мгновение сердце Гермионы перестало биться, и она в замешательстве уставилась на записку, нахмурив брови и погрузившись в свои мысли. Что она видела прошлой ночью? Как она могла не рассказать Тому Реддлу о том, что видела, если даже сама этого не знала?

Внезапно девушку захлестнула волна сильного головокружения. Она ахнула, споткнулась, и её рука вслепую метнулась вперёд, хватаясь за комод. Словно цунами, слова «Anima Adflictatio» обрушились на её голову с такой силой, что она чуть не потеряла сознание второй раз за сутки.

Гермиона медленно разогнулась и села на пол, скрестив ноги и положив свою пульсирующую голову на руки. У неё никогда не было мигрени. Так было ли у неё на самом деле видение прошлой ночью? Как ещё она могла придумать что-то вроде «Anima Adflictatio»?

Этого она не знала.

Ситуация вдруг показалась ей такой нелепой, что она чуть не рассмеялась. У неё, Гермионы Грейнджер, абсолютной прорицательницы-атеистки, есть собственное истинное видение?

Она вскочила на ноги как раз в тот момент, когда часы пробили восемь утра, грубо напомнив, что она ужасно опаздывает. Впрочем, как обычно.

Самое смешное было то, что до перемещения во времени девушка всегда приходила куда-либо раньше назначенного времени или вовремя. Сейчас же всегда находились какие-либо обстоятельства, которые она не могла контролировать. И самое интересное, причины её опоздания были настолько сложными, что пытаться объяснить их кому-то, кто захотел бы их выслушать, было пустой тратой времени.

Распахнув дверь и выглянув из-за неё, Гермиона быстро и осторожно оглядела гостиную, чтобы убедиться, что Том Реддл находится вне пределов досягаемости. К счастью для неё, гостиная была совершенно пуста, угли от огня, который горел прошлой ночью, были холодными и чёрными.

Выходит, что Реддл пришёл на урок вовремя.

Спустившись по лестнице и промчавшись мимо дымящегося пепла камина, девушка чуть не пролетела сквозь портрет сэра Кадогана в коридор. Её рука лишь на мгновение задержалась на гладких, покрытых глазурью перилах из орехового дерева. Именно в этот момент Гермиона поняла, что обязательно должна выяснить, что же именно произошло этим вечером. А для этого можно и пропустить урок защиты от тёмных искусств, на который она и так уже опоздала на пять минут. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, волшебница направилась прямиком в библиотеку.

18:02

– Итак, вы всё установили в Выручай-комнате? – весело спросила Джинни Гермиону, лежа на спине, её рыжие волосы выглядели, как дьявольский ореол. Она протянула палец и рассеянно проследила за звездами, которые Нефертари недавно зачаровала так, что они появились на её потолке только после исчезновения солнечного света.

– Угу, – рассеянно отозвалась брюнетка, деловито просматривая названия книг.

– Закончили всё делать после гербологии.

Джинни зевнула и закрыла глаза, а Гермиона снова сосредоточилась на чрезвычайно важном деле. Её поход в библиотеку обернулся полным разочарованием. Единственная литература, которую она нашла на Anima Adflictatio, просто описала Аниму, как «чрезвычайно продвинутое и древнее тёмное проклятие, о котором мало что известно».

Девушка начала просматривать некоторые из книжных шкафов библиотеки предков Дамблдора, одна половина из которых была установлена вдоль стен её комнаты, а другая половина была уменьшена и упакована в чемодан из-за нехватки места. Её глаза неторопливо скользили по рядам древних томов, выстроившихся вдоль полок, и она вытаскивала случайные книги, которые, по её мнению, могли бы помочь в идентификации Анимы.

«Тёмные проклятия. Описание».

Ей было немного трудно представить себе Альбуса Дамблдора, берущего некоторые из этих книг просто для легкого чтения поздней ночью. Но она, тем не менее, была благодарна ему за то, что он собирал все виды старинных книг, несмотря на светлый или тёмный оттенок их предметов.

Одна книжка взята, ещё сотня впереди.

Гермиона заметила экземпляр «Заклинания тёмной магии на протяжении веков», спрятанный на второй по высоте полке книжного шкафа, стоящего перед ней. Единственный способ добраться до неё – вытащить древнюю, почти разваливающуюся книгу «Самая полная история основателей школы чародейства и волшебства Хогвартс».

Она взглянула на неё с легким интересом, прежде чем осторожно положила старую кожаную рукопись на свою первую книгу. Девушка снова встала на цыпочки и решительно протянула руку к «Заклинаниям тёмной магии на протяжении веков».

Раздался стук.

Гермиона остановилась на полпути и наклонила голову к Джинни.

– Ты это слышишь?

Джинни приоткрыла один глаз.

– Да. Не волнуйся. Ты доставай книгу, а я открою дверь.

Брюнетка практически упёрлась одной ногой в нижнюю полку, и было похоже, что она готовилась взобраться на остальную часть устрашающего книжного шкафа.

Когда Гермиона пробормотала в ответ приглушённое «Спасибо», рыжеволосая скатилась с кровати в стиле коммандос. Она была уже на полпути к двери, когда стук повторился, громче и быстрее, словно в нетерпении.

– Эй, можно немного подождать? Сейчас я!

Пальцы Гермионы торжествующе коснулись корешка книги, когда она услышала щелчок открывающейся двери. Брюнетка нахмурилась, когда прошло добрых десять секунд полной тишины.

– О, это ты, – кисло произнесла Уэст.

Только ограниченное число людей оправдывало использование Джинни такого кислого тона. Вряд-ли у дверей стоял Калугала Малфой, поэтому у Гермионы не оставалось никаких сомнений. Она точно понимала, кто именно этот «ты», и ей совсем не хотелось, чтобы этот «ты» задумался о том, почему она вдруг взялась лазить по довольно старым книжным шкафам.

Волшебница неохотно уронила книгу тёмных искусств и отошла от полок. Слегка отряхнув руки, она небрежно накрутила на палец прядь вьющихся тёмных волос, выбившуюся из пучка, и посмотрела на дверь. Её предположение не было ошибочным.

Высокий староста стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и безразлично смотрел на неё. Она почему-то была сильно удивлена его появлением.

«Может быть, потому что Вы были на грани убийства друг друга прошлой ночью?» – саркастически отозвался демон с левого плеча.

Глядя на Реддла со смесью любопытства и подозрительности, девушка решила пропустить формальности. В конце концов, он всё равно ими «не занимался».

– Тебе что-то нужно?

– Сейчас нет необходимости быть такой злючкой, Нефертари, – ответил Реддл ровным тоном. Оттолкнувшись от двери, он спокойно прокрался в её комнату, едва удостоив Джинни взглядом. Рыжеволосая, закатив глаза, продолжила держать дверь открытой.

«Наверняка, чтобы он потом мог побыстрее уйти отсюда. Молодец, Джин!» – весело отозвался всё тот же демон.

Мышцы Гермионы инстинктивно напряглись, когда Том медленно и неторопливо, как ей показалось, прошёлся по комнате. Он безразлично рассматривал фотографии и безделушки на её комоде.

Впервые она заметила стопку бумаг, зажатую под его правой рукой.

– Риктер, – наконец начал он небрежно, имея в виду нынешнего профессора по ЗОТИ, – хотел, чтобы я передал это тебе, поскольку мы живем в общей комнате.

Он вытащил пергамент и положил его на покрывало.

– Если бы ты пришла сегодня утром, то обнаружила бы, что нам поручили групповой проект.

Желудок Гермионы сжался, как будто она только что ступила на крошечную спасательную шлюпку посреди каменистого, бурного океана. Девушка очень плохо представляла себе, чем всё это закончится. С растущим чувством страха она выпрямилась во весь рост и, скрестив руки на груди, вызывающе посмотрела на наследника Слизерина.

– Думаю, нет нужды гадать, в чьей я группе.